Сквозь время и к звездам

— По имени Питер Петтигрю, — добавила Элениэль. — Он анимаг. — Вы оба просто сошли с ума? – сказал Рон. — Ерунда! — упавшим голосом вымолвила Гермиона. Рон попробовал подняться, опираясь на здоровую ногу, но Люпин вновь достал волшебную палочку и направил ее на Коросту. — Тебе придется выслушать нас. И пока будешь слушать, держи покрепче Питера. — Он не Питер, он моя Короста! — завопил Рон. — Но профессор … Короста никак не может быть Петтигрю это совершенно невозможно…  —  Почему невозможно? — мирно спросил Люпин. — Потому что… если бы Питер Петтигрю был анимагом, это знали бы все. Мы занимались анимагами у профессора МакГонагалл, и я много читала о них в учебниках, когда делала домашнее задание. Министерство магии ведет учет всем колдуньям и волшебников, которые могут превращаться в животных; есть специальный реестр, в нем сказано, в каких животных они превращаются, даны их приметы и отличия… Я нашла там профессора МакГонагалл… В этом столетии было всего семь анимагов, и имени Петтигрю в этом в списке нет… — Она смотрела зарегистрированных анимагов, — сказал  Джеймс. — Конечно, нет! — профессор Люпин рассмеялся. — Ты опять права, Гермиона! Но, видишь ли, Министерству невдомек, что в замке Хогвартс некогда чудили три не зарегистрированных анимага… — В доме полно привидений, — заметил Рон. — Нет тут никаких привидений. — Он все еще озадаченно смотрел на дверь. — Их и не было никогда в Визжащей хижине. Вой и стоны, которые когда–то слышали, местные жители, издавал я. — Вот почему ты каждый месяц говорил, что уезжаешь домой — сказала Эванс – Так вместе с тобой всегда «уезжал» и Анга. — Да, каждое полнолуние он оставался со мной — кивнул Лунатик. — Здесь, собственно, всё и началось. Из–за того, что я стал оборотнем. У Люпина был вид вполне здравомыслящего и очень усталого человека. Рон хотел было что–то сказать, но Гермиона толкнула его: «Шшшш!» — Меня укусил оборотень, когда я был совсем маленький. Родители перепробовали все для моего исцеления, но в те дни таких лекарств, как сейчас, еще не было. Зелье,  которое готовит профессор Снейп, Создали ещё мои племянники, когда им было всего четыре. Оно делает меня безопасным для окружающих. Я пью его неделю, предшествующую полнолунию, и… после трансформации сохраняю разум. Лежу у себя в кабинете, как вполне безобидный волк, и спокойно жду, пока луна пойдет на убыль. Но до того, как волчье противоядие было изобретено, раз в месяц я становился настоящим монстром. И о Хогвартсе даже не мог мечтать. Какие бы родители согласились отдать ребенка в школу, где он будет учиться вместе с оборотнем. Но вот директор Дамблдор. Он отнесся ко мне с сочувствием, сказал, что я должен учиться и что он примет все меры предосторожности. Дело в том, что Гремучую Иву посадили именно потому, что я поступил в Хогвартс. Этот дом, — Римус окинул комнату печальным взглядом, — И туннель, ведущий к нему, были построены специально для меня. Раз в месяц мой брат помогал мне тайком выбраться из Хогвартса и уводил сюда. В то время мои трансформации были ужасны. Превращение в оборотня очень болезненно; кусать было некого, и я царапал и грыз самого себя. Жители деревни слышали какой–то шум, завывания и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки.… Даже теперь, когда в доме уже много лет все тихо, люди опасаются приближаться к нему. Но если не считать превращений, то, пожалуй, я был счастлив, как никогда в жизни. Впервые у меня были друзья, трое верных друзей — Сириус Блэк, Питер Петтигрю и, разумеется, Джеймс Поттер. Естественно, мои друзья не могли не заметить, что раз в месяц я куда–то исчезаю. Я сочинял всевозможные истории — говорил, что у меня заболела мать и надо ее навестить…. Больше всего на свете боялся, что, узнав, кто я такой, они бросят меня. — Но кое кто оказался крайне подозрительный и меня быстро раскусили, - хмыкнул Люпин, посмотрев на Сириуса. — Нечего было проходить перед окном, рядом с которым я отрабатывал наказание, — сказал Сириус. — Но, в конце концов, они, как и ты, Гермиона, поняли, в чем дело. Но друзья не покинули меня. Напротив, придумали нечто такое, отчего мои трансформации стали самыми счастливыми днями моей жизни — они сами стали анимагами. Три года львиную долю свободного времени они тратили на то, чтобы научиться этому. Для этого им пришлось просить помощи у Изара брата Сириуса он к тому времени уже был анимагам. Министерство магии еще и поэтому зорко следит за всеми, кто пытается стать анимагом. От Питера, было, мало толку, но он целиком положился на своих умных друзей и тоже благополучно стал анимагом. В конце концов, на пятом курсе им удалось осуществить свой замысел — отныне каждый мог по желанию трансформироваться. — Врешь, в конце 3  — усмехнулся Джеймс. — Уверена, что он специально так сказал, дабы эта ребята такого же не повторили  — сказала Нарцисса. — Но чем это могло помочь вам? — недоумевала Гермиона. — Очень многим. В своем обычном виде им тоже приходилось избегать меня. Как животные — они составляли мне компанию. Ведь оборотни опасны только для людей…. Раз в месяц они ускользали из замка, укрывшись мантией–невидимкой Джеймса, и совершали превращение. Питер, как самый маленький, легко преодолевал ударную зону ветвей Ивы и нажимал сучок, который отключал дерево…. Они спускались в туннель, и мы вместе проводили время. Под влиянием друзей я становился не таким опасным — тело было волчье, но разум сохранялся… Теперь, когда мы все могли превращаться в животных, открылись невероятные, захватывающие возможности. Мы покидали Хижину и всю ночь бродили в окрестностях школы или по деревне. Сириус и Джеймс перевоплощались в довольно крупных зверей и вполне могли при необходимости сдержать оборотня, как и мой брат с его «другом» Вряд ли в Хогвартсе был хоть один студент, знавший территорию школы и Хогсмид лучше, чем мы. Вот так нам и пришла в голову мысль составить Карту Мародеров и подписаться прозвищами. Сириус — Бродяга, Питер — Хвост, а Джеймс — Сохатый. — Но ведь это же очень опасно! Гулять в деревне и вокруг замка с оборотнем.… А вдруг бы друзья не смогли вас удержать, и вы укусили кого–нибудь? — Для этого со мной всегда был мой брат. Он родился оборотнем,  поэтому ему было проще. Так же он был намного сильнее меня — сказал Римус.