Пираты Сатаны. 2 книга.

      — Давай, Наоми, у тебя получится. Старайся сильнее. Только от тебя зависит: останешься ли ты в команде или нет, — напоминала бондарь.       — Я стараюсь изо всех сил, но не могу замахнуться на человека. Я не подниму на тебя руку, — тихо произнесла пороховая обезьяна.       — И это ты называешь тренировками?! Икуна, так тебе ничего не добиться. Жёще надо, жёще! Не сюсюкайся с ней! Наоми, у тебя нет права ослушаться Икуну, — вышел на верхнюю палубу капитан и стал выказывать своё недовольство.       — Зороме, я и сама знаю, что не нужно проявлять жалость в тренировках! — бондарь злилась на то, что её отчитывали как плохого учителя.       — Вот только результата никакого! Ты уже две недели фигнёй с ней страдаешь. Наоми, если не хочешь по-хорошему, я научу тебя по плохому! — с этими словами капитан налетел на брюнетку, обнажив один из мечей.       — Что ты творишь, Зороме!!! Она и пяти секунд не сможет продержаться в бою с тобой!!! — не на шутку испугалась Икуна.       — Всё в порядке. Ты ведь помнишь, как нас тренировал капитан, когда мы только вступали в команду. Он также не хочет расставаться с Наоми, зная сколько всего с ней пережил. Ему придётся выгнать её из команды, если она не выполнит условия договора. Просто доверься его беспощадному обучению, — успокоил бондаря квартирмейстер.       — Но я беспокоюсь за Наоми. Не каждый ведь может выдержать такое обучение.       — Если не может причинить вред человеку во благо себя, то будет самым бесполезным человеком, который будет тянуть нас на дно, как это было год назад.       — Я понимаю, но…       — Если тебе тяжело на это смотреть, лучше уйди.       Зороме яростно атаковал свою подопечную, заставляя её защищаться всеми возможными способами. Дать отпор капитану не каждый член команды сумеет. Если Хиро, Ичиго и Зеро ту дерутся с парнем на равных, то остальные могут только позавидовать этому.       Меч Зороме врезался в рапиру Наоми и не давал спуску. Девушка кряхтела в попытках хоть что-нибудь сделать, но всё было тщетно. Одним сильным ударом капитан уложил на лопатки брюнетку и порезал ей левую щеку. Пороховая обезьяна вскрикнула от жгучей боли и расплакалась.       — Ужастно. Будь я твоим врагом, давно бы глотку перерезал. Слёзы и крики тебе ничем не помогут. Я не прошу тебя убивать кого-то. Просто защити себя от других. Разве человека, посягнувшего на твою жизнь можно щадить?       — Нет, но это останется на моей совести.       — Зачем ты хочешь остаться в пиратской команде?       — Для меня вы как семья…       — Но при этом, если кто-либо посягнёт на члена твоей семьи, тебе будет плевать? Лишь бы твоя совесть была чиста?       — Это не так!       — А как нам жить, если ты — один из членов этой самой семьи — умрёшь? На наши чувства тебе по боку? Хиро места себе не находил, когда тебя похитили. На его чувства тебе плевать?       — Да нет же!!!       — Тогда почему ты валяешься на полу вся в слезах и крови?!       — Я не знаю!!! — с истерическим криком Наоми подскочила и налетела на Зороме: — Хватит меня осуждать!!!       — Есть для этого повод!       — Не будет!!!       — Посмотрим!       — Я не хочу быть обузой!!!       — Так не будь ею!       Чувства так и рвались из груди Наоми. Она не могла перестать плакать и кричать, но при этом достаточно сильно атаковала, что раньше ей казалось невозможным. Капитан вывел на эмоции девушку. Пираты, прибежавшие на шумиху, были в изумлении от того, что творила их слабенькая пороховая обезьяна.       — Ладно на этом закончим, — Зороме остановил Наоми.       — Что? Но я ещё не… — попыталась возмутиться брюнетка, но ей не дали.       — Неужели ты надеялась выиграть у меня? — с нотками превосходства поинтересовался капитан.       — Ну, попытка — не пытка, — замявшись, опустила глаза в пол пороховая обезьяна.       — Кажется, твоим тренером являлась Икуна. Вот с ней и дерись. Тебе до меня ещё далеко. Да и сражался я даже не в полсилы.       — В чём секрет твоих побед?       — Так я тебе и сказал. Меня не сдерживает совесть за убитого человека, потому что я просто так не убиваю. На убийство всегда должна быть причина. Это всё, что тебе нужно знать сейчас.       — Я поняла. Обязательно научусь самообороне, вот увидишь… И тогда я перестану играть роль балласта, — твёрдо заявила Наоми.       — Жду с нетерпением.       — Наоми, твоя рана! Её нужно обработать, пока заразу какую-нибудь не подхватила! — подбежала к пороховой обезьяне лекарь.       Прошла целая неделя, как пираты сатаны встали на якорь в открытом море. Джули постоянно наблюдала за ребятами: странные привычки, отсутствие гигиены, никакого уважительного тона к собеседнику (простая речь, как у низшего слоя), никаких манер, отсутствие этикета за столом. Разве можно так жить? С детства девушку учили вести себя как леди: отчитывали за испачканную туфлю после игры в саду, за растрёпанные волосы при быстрой ходьбе, истязали уроками музыки, танцев, литературы, били по спине, если девочка переставал держать осанку. Но вот уже две с половиной недели на всё это никто не обращает внимания, скорее наоборот, ругают. В голове Джули произошла путаница: как ей себя вести?       — Ну и что это вообще было?! Заигрываешь с парнем, на котором даже не жената?! — возмущалась младшая сестра на старшую.       — В этом нет ничего такого. Взрослые это часто делают. Мне не обязательно выходить замуж, чтобы иметь мужчину. И к тому же это Зороме виноват! — Мику скинула всю вину за произошедшее на капитана. В голове обоих предстало недавнее происшествие.       Музыкант сидела в своей каюте на кровати с книжкой в руках, прячась от жарких лучей солнца, дабы не обгореть. К ней в помещение зашёл Зороме с тарелкой винограда. Ему тоже не хотелось сидеть на солнцепёке. Присев на край кровати он продолжил поедать то, что лежало в посудине.       — Сидишь тут, кушаешь и не делишься, — упрекнула парня красноволосая.       — Это моё. Ты уже третья, кто хочет отобрать виноград у меня, — ворчал Зороме.       — Жадина, — с этими словами Мику отложила книгу в сторону, подошла на четвереньках на кровати к капитану, отщипнув виноградину и положив её в рот не целиком, уселась у изголовья кровати и продолжила чтение. Парень хитрыми глазами посмотрел на воровку, положив тарелку на кровать, приблизился к ней на четвереньках и укусил вторую половину виноградины, тем самым поцеловав девушку, которая лишь усмехнулась прямо в губы от предприимчивости Зороме.       — Сестра, нам нужно пого… ворить… — Джули распахнула дверь в каюту капитана и музыканта и застыла, увидев, чем занимается её старшая сестра.       — Чёрт, разве тебя не учили стучаться прежде, чем войти?! — Мику отодвинула от себя Зороме и пришла в бешенство от того, что младшая сестра застукала её за такими непристойностями.       — Просто я не думала, что ты таким занимаешься! А ещё родителям говорила, что ты невинная девушка!       — Поговорим об этом не здесь…       Между сёстрами возникла пауза. Мику смущённо глядела в даль, а Джули не знала: доверять ли после такого врунишке или нет. Девушки раньше никогда не говорили по душам, находясь под родительской опекой. Они вечно скандалили, чем вызывали головную боль у господина Генкула и госпожи Нувы. Но почему-то сейчас хотелось узнать друг друга получше и разобраться в своих представлениях, ведь Джули ненавидела свою сестру из-за популярности и всеобщего внимания, а Мику видела в сестре обозлённую по непонятным причинам девочку.       —Ты действительно считаешь, что я счастлива от того, что ко мне липли разные мужчины из-за природной красоты? — тихо спросила музыкант.       — Я это видела собственными глазами. Ты улыбалась, когда они ухаживал за тобой, — легко ответила младшая Кускурева.       — Но ведь это лишь из-за правил в обществе. Родители не одобряли моего презрения к мужчинам из-за их липучести. Улыбка, что ты видела, была натянутой маской, за которой скрывалась огромная ненависть, — резко нахмурилась музыкант.       — И ты совсем не чувствовала своего превосходства над остальными женщинами? Я не думаю, что у тебя не было таких чувств, — рассуждала Джули, исходя из собственных представлений.       — Соглашусь с тобой. Я пользовалась своими природными достоинствами до двенадцати лет, а потом поняла, что во мне видят лишь тело, а душа никому не нужна, — огорчённо произнесла Мику.       — Что?       — Удивлена? Тебе всего пятнадцать, поэтому возможно не разбираешься в людях совсем, а я за свои восемнадцать достаточно повидала.       — Если бы твоей внешностью одарили меня, то я также бы ненавидела мужчин? — младшая Кускурева попыталась поставить себя на место сестры.       — Кто знает… Возможно. Нана тоже из-за этого страдала, пока не встретила Хачи. Хотя некоторые женщины всё же пользуются всем, что дала им природа. Мужчины такие отвратительные создания… — с пренебрежением высказалась музыкант.       — Вот только не говори, что ты и с Зороме маску натягивала полчаса назад, — усомнилась в словах старшей сестры Джули.       — Ну-у-у, тут другой случай. Я просто привыкла, что он пристаёт ко мне постоянно. Я его и ненавижу, и испытываю симпатию одновременно. Слишком смешанные чуства. Зато он влюблён в меня, — Мику в этот момент испытывала некий дискомфорт и тяжесть от своего собственного отношения к капитану.       — Так же, как другие мужчины? — уточняла младшая Кускурева.       — Не сказала бы… Сама не знаю. Он то ругается со мной, то пристаёт. Беспонятия я… — слегка раздражённо ответила Мику.       — Понятно.       — А ты почему от жениха сбежала?       — Нужен мне такой бабник, засматривающийся на мою старшую сестру… Родители, наверное, себе места не находят из-за моего побега, как ты и говорила, — выдохнула Джули.       — Какой бы ты не была бесполезной для своих родителей, в глубине души они всё равно тебя любят, — пояснила свои собственные слова музыкант.       — Ты правда так думаешь? — с надеждой в голосе задала вопрос младшая Кускурева.       — Я знаю. Они властолюбивые, но за дочерей своих беспокоятся, правда по-своему. Мне такая помощь не нужна. Я хочу сама найти своё счастье в жизни.       — Поэтому ты убежала из дому?       — Ага.       — А я не понимала, как можно было бросить такую великолепную жизнь, как у тебя, — усмехнулась Джули: — У тебя всё имелось, но ты всё бросила. <Pov Джули>       — Как она только могла сбежать!!! — была в бешенстве мама.       — Не нервничай. В твоём положении это вредно. Я найду её обязательно. Она не уйдёт далеко, — успокаивал свою жену отец.       — Меркурия — самое ценное, что у нас есть. Не смей возвращаться без неё! — впала в истерику беременная женщина.       — Мамочка, не переживай! Что если это скажется на будущем члене нашей семьи? — испугавшись за ребёнка, я подбежала к матери.       — Эта Меркурия совсем о нас не думает! Чтоб ей было также плохо, как нам сейчас!       Тогда я ещё не в полной мере осознавала, чем придётся заплатить за выходку старшей сестры всей семье. Родители просили меня не рассказывать об этом Меркурии, потому что… сестра почувствует свою вину за это. Всё же в большей степени были виноваты именно родители, так как вынуждали Меркурию выйти замуж.       — Что с моей женой?! Она будет жить?! — кричал на весь коридор отец.       — Папочка, с мамой что-то случилось? — спросила я, ничего не понимая.       — Нет. Просто я сильно беспокоюсь за неё. Джули, иди погуляй со своими подружками, я сейчас занят.       — Ладно. А мама…?       — Ей нужно отдохнуть. Не мешай.       Может я и не поняла, что произошло, но очень беспокоилась. Подруги успокаивали меня, пока я заливалась слезами. В тот день мама потеряла нерождённое дитя. Она так переживала за Меркурию, что это всё же сказалось на её здоровье. <Конец pov Джули>       — И всему причиной тупые правила системы, — подошла к девушкам плотник.       — О чём это ты? — удивилась младшая Кускурева.       — О твоих размышления. Мику, не могла бы ты оставить нас с Джули наедине?       — Что? Э, ладно, — с небольшим удивлением от того, что Зеро ту интересуется её младшей сестрой, ушла музыкант.       — Так, я тебя слушаю, — изогнув бровь, пристально смотрела в глаза розоволосой младшая Кускурева.       — Во-первых, я могу читать мысли всех людей, поэтому знаю, о чём ты думала. Во-вторых, не смей сама рассказывать об этом Мику. Я обговорю этот вопрос с Зороме, так как он ручается за неё. Что касается моего пояснения, то это самый главный виновник всех бед. Система. Из-за того, что в этом мире слишком много глупых правил, ограничивающих свободу женщин и людей в целом, приходиться жить не так, как хочется. Как думаешь, заставляли бы твои родители выходить замуж Мику, если бы не было негласных правил в обществе?       — Нет, наверно.       — Вот именно. Соответственно, Мику бы не сбежала из дома, мать бы не нервничала, и ребёнок не умер.       — Значит, винить во всём устои общества?       — Вероятно, что так.       — Ясно. Спасибо за объяснение. Получается, ты просишь меня не винить свою сестру в смерти нерождённого ребёнка?       — Да.       — Хорошо. Я и не думала сильно на неё сердиться из-за этого. А ты подруга Мику, раз так за неё беспокоишься? — полюбопытствовала младшая Кускурева.       Зеро ту пустила короткий смешок, но всё же ответила:       — Вообще-то мы все тут друзья. Точнее сказать, мы — больше, чем просто друзья. Семья, связанная не кровными узами, а интересами всех в команде и неприспособленностью к жизни простолюдина. Здесь найдётся место для каждого, кто ранее был несчастен или пытается найти себя в этом мире. Как думаешь, ты подходишь на роль пирата?       — Почему вы все считаете, что я не могу им являться?! Это меня выводит из терпения!       — Я лишь спросила о твоих побуждениях к становлению пираткой. Разве тебе сложно ответить? — розоволосая прищурилась, всматриваясь в глаза сестры Мику.       — Появилось такое желание! Мне нравиться у вас. Разве одного желания недостаточно, чтобы стать пиратом?       — Ну, если ты так сильно желала жить, как истинный пират, то почему постоянно на что-либо жалуешься? Ты должна была осознавать, каким на самом деле является пиратствование. Разве я не права?       — Я ещё просто не адаптировалась! Я легко приму пиратский быт таким, какой он есть!       — Это громкое заявление. Интересно понаблюдать за таким экспериментом. Удачи…