Ярость непреклонная

Несколько дней уже миновало, как Кейтилин и ее люди вернулись в Риверран, но она по-прежнему чувствовала себя совершенно разбитой после тяжелого марша из самого сердца Простора. Путь этот был каким угодно, но не легким. К югу от Трезубца до сих пор оставалось полно мест, за которые боролись между собой войска лорда Тайвина и солдаты ее сына. А лорды Речных земель… Они, в большинстве своем вскоре после снятия осады Риверрана и того военного совета, на котором они определились, кого из королей поддерживать, разъехались по домам. Те, у кого замки были заняты Ланнистерами, стремились их отвоевать. Остальным было достаточно просто не потерять то, что имелось. И, надо сказать, в большинстве своем они справлялись с этой работой. В большинстве — но не всегда. Недавно она узнала о том, что Ланнистеры снова заняли Дарри — Григор Клиган напал под покровом ночи, первым ворвался в крепость и не останавливался, пока не изрубил в мелкий фарш последего представителя одноименного дома. Несколько раз до нее доходили слухи о том, что знаменосцы Талли то теряли Розовую Деву, то снова ее отвоевывали. Точно так же из рук в руки переходила Каменная Септа. Следовательно, это были последние места, через которые им стоило возвращаться — там продолжали бушевать кровопролитные бои. Вот и пошли они кружным путем, не встречая по дороге ни одного более-менее норального замка, где можно было отдохнуть и подкрепиться. Они предпочли перестраховаться — и не напрасно. Усталость от долгого пути так и осталась для нее единственной бедой. Кейтилин еще раз посмотрела в окно комнаты отца. Под стенами Риверрана по-прежнему стояли походные лагеря северян и воинов Речных земель. Их было далеко не так много, как она видела у Ренли, но ей было отрадно видеть, что с каждым днем продолжают прибывать новые… Отрадно, да не очень. То, что Робб собирал силы, могло означать лишь то, что он снова собирается идти воевать. «Но с кем?» Ответов на этот вопрос было ровно два и оба ей категорически не нравились. Поход на Харренхолл — именно этого от них и добивался сейчас лорд Тайвин. Замок-исполин лежал в руинах, но при этом оставался мощным укреплением, с которым не могли сравниться большинство «целых» замков Семи Королевств. Взять его штурмом было крайне тяжелой задачей, особенно если соотношение сил между нападающими и защитниками будет примерно равной. Но это все равно было не так ужасно, как второй вариант. Открытое столкновение с армией Ренли было гарантированным самоубийством, иначе и не скажешь. На каждый их меч просторцы и лорды Штормовых земель без труда выставили бы четыре или пять. Конечно, северяне уже набрались боевого опыта и они верили в то, что сын лорда Старка знает толк в военном деле… Но никакая храбрость не принесет победу над таким противником, которому ничего не стоит просто задавить их всех числом. Отец спокойно спал в своей постели. Сейчас, глядя на него, она всерьез готова была поверить в то, что болезнь его не коснулась… Вот только реальность была совсем иной. Как только он просыпался, ужасающая боль принималась с новой силой терзать его изможденное тело и рисовать на лице уродливые гримасы. И только полная чаша макового молока могла как-то унять эту боль. Но даже тогда Кейтилин замечала, что его и во сне иногда корчит… И это было еще не самое худшее. Его некогда блестящий и ясный ум окончательно сгинул в никуда. С тех пор, как она вернулась, отец постоянно принимал ее то за Лизу, то даже за ее покойную мать. Он говорил о событиях давно минувших дней, как если бы они случились вот только что. А большей частью он просто бредил и нес какую-то неразборчивую околесицу. Нет, Кейтилин не могла больше здесь находиться. Она хотела запомнить Хостера Талли гордым и сильным лордом, запечатлев этот образ в памяти, когда его не станет. Там не было места для обезумевшего больного старика. — Где мейстер Виман? — спросила она одну из проходивших мимо служанок. Мейстер говорил, что отец проспит еще несколько часов, но сейчас Кейтилин было бы хоть немного спокойнее, если рядом с ним постоянно кто-то будет. — Я видела, как он поднимался в свои покои, миледи. Я немедленно его приведу, — тут же ответила девушка. — Да, будь любезна, — устало сказала Кейтилин. — Скажи ему, чтобы он постоянно находился рядом с лордом Хостером, пока меня нет. Торопливо поклонившись, служанка быстрым шагом направилась в сторону покоев мейстера. А Кейтилин подумала о том, что ей стоит пойти в свою спальню и как следует отдохнуть… Но нет, она не могла себя заставить это сделать. Сначала она должна была увидеть Робба, обязательно должна была. Потому что ее сын опять уходил воевать и хоть рядом с ними были такие люди, как Черная Рыба, Кейтилин не могла унять тревогу за своего первенца. «Если ваш сын откажется признать меня, я пойду на Риверран сразу же после взятия столицы. Примите это как данность…» — слова Ренли Баратеона продолжали звучать эхом в ее ушах и с каждым разом ее тревога только нарастала. После падения Староместа новости с Юга становились все более скудными и расплывчатыми. Хуже всего было то, что ни Станнис, ни Мартеллы не делали никаких попыток связаться с ними. Означало ли это, что их уже разбили? Если да, разумнее всего было бы преклонить колени перед Ренли, пока еще не поздно, но Робб… Робб уперся насмерть. Даже когда Кейтилин передала ему последнее напутствие Ренли. В своем бесконечном упорстве он был так похож на своего отца… И она очень боялась, что его это упрямство тоже заведет куда-то не туда. Она никак не могла его переубедить. И на самом деле… не была уверена в том, что хочет этого сделать. «В конце концов, если мы будем так легко менять королей, наши собственные подданные увидят в этом слабость и сами начнут задумываться о том, стоит ли нам служить…» — а во время войны такой разброд в их рядах мог оказаться фатальным. Кейтилин мерила шагами двор в одиночестве. «Я всегда исполняла свой долг, но… Я не знаю, что мне теперь делать. Если ради спасения Сансы и Неда мне придется пойти против воли Робба… Должна ли я так поступить? Или мне лучше вернуться в Винтерфелл и оставить это дело сыну и дяде?» Она тонула в сомнениях — с каждой минутой они становились все глубже. «Как я могу исполнить свой долг, если сама не знаю, в чем он заключается?» Ноги сами принесли ее в септу — она поймала себя на том, что в последние дни проводит здесь все больше времени. Зашла внутрь. Опустилась на колени перед мраморным ликом Матери. Зажгла свечу — за Сансу. Еще одну — за Неда. — Защити их, Всеблагая, и верни мне, — молилась она. И вдруг подумала про себя: «Неужели это все, на что я еще гожусь?» Она встала, не закончив молитвы. Все, хватит. Она устала. Устала от войны, разорившея земли ее предков. Устала чувствовать себя слабой и бессильной в стремительно меняющемся мире — настолько стремительно, что дни порой казались ей месяцами. Она покинула септу и отправилась в покои сына. С самого своего возвращения в Риверран они почти не разговаривали — разве что в самом начале, когда она ему пересказала то, о чем говорила с Ренли. Ну хватит уже. Пора провести настоящий разговор матери с сыном… И это благое намерение с самого начала пошло наперекосяк, когда двое стражников преградили дверь, за которой были комнаты Робба. — В чем дело? — недобро спросила она. — Простите, миледи, но лорд Робб строго приказал его не тревожить, — ответил один из стражников. «Лорд Робб, значит…» — Кейтилин и раньше понимала, что едва ли не все, кто ее окружает, уже смирились с тем, что Нед из плена живым не вернется. Но это обращеие все равно резануло средце. — И чем же таким важным он занят, что даже его мать не может к нему зайти? — Прямо сейчас лорд Робб ведет переговоры с лордом Ланнистером о перемирии, миледи… — второй стражник пихнул его локтем в бок, давая понять, чтобы засунул свой язык куда-нибудь поглубже. Но он уже выболтал достаточно, чтобы Кейтилин никак не могла выбросить из головы его слова. «С лордом Ланнистером? Робб разговаривает с Тайвином Ланнистером? Но когда он прибыл в Риверран? И, самое главное, почему я узнаю об этом только сейчас???» Тут дверь приоткрылась и наружу высунулся Эдмар, очевидно, привлеченный спором. Его рыжая борода стала заметно гуще и длиннее и напоминала Кейтилин образ отца, оставшийся в далеком детстве. — Пропустите мою сестру, — велел Эдмар, не слишком убедительно изображая извинение на лице. — Прости, что не сказал, Кэт, но я сам был очень удивлен такому визитеру… Да и потом, я подумал, что тебе все-таки лучше с ним не встречаться лишний раз, вот и решил сказать тебе, когда уже все закончится и… — Не надо извинений, Эдмар, — она вошла в дверь. — Переговоры с лордом Тайвином — это ваше с Роббом дело. Если я на кого-то и должна злиться, то только на себя… Я слишком ушла в себя и перестала замечать, что вокруг происхооооо… Она осеклась, увидев, кто именно сидит за столом напротив Робба. В замке, где она родилась и выросла, где стала женщиной и матерью своего первенца… Того самого, рядом с которым теперь спокойно сидела уродливая, мерзкая, глумливая тварь, которая уже пыталась убить другого ее сына. — Доброе утро, леди Старк, — криво усмехнулся Тирион Ланнистер. — Что здесь делает это чудовище? — спросила Кейтилин, не в силах сдержать гнева. — Что бы он ни говорил, в этом нет ни слова правды. Ты должен приказать палачу отрубить его уродливую голову и отослать ее обратно лорду Тайвину. — И я тоже рад встрече, миледи, — продолжал насмехаться Бес. — Кэт, уймись. Лорд Тирион принял хлеб и соль в моих стенах, — Эдмар встал между ними. — И теперь, согласно древним законам гостеприимства, он под моей защитой. — Я не хуже тебя знаю законы, Эдмар. Но я не думаю, что они применимы к тому, кто пытался убить маленького мальчика-калеку в собственной постели! — Вы забыли о том, что боги уже сказали свое слово по этому поводу, леди Старк? Они признали меня невиновным, хотя ваша любезная сестра сделала все возможное и даже кое-что невозможное, чтобы склонить чашу весов на другую сторону. Но даже если вы и осуществите вашу задумку, я не думаю, что это доставит моему отцу какое-либо неудобство. Если бы он хоть немного заботился о моей безопасности, он бы отправил на переговоры кого-то… повыше. Если не происхождением, то хотя бы ростом. Кейтилин тяжело дышала, сжимая побелевшими пальцами верхнюю юбку и стараясь хоть немного успокоиться. Затем все-таки села в одно из кресел и медленно выдохнула. Как бы ей ни хотелось увидеть, как мерзкий карлик умирает в муках… Сейчас ее желания не стоили ничего. И если этот уродец как-то поспособствует возвращению Неда и Сансы… Тогда она, пожалуй, наступит на горло своей ярости и жажде возмездия. — Если боги справедливы, Бес, ты не останешься безнаказанным за все преступления, совершенные тобой против моей семьи. Хотя я охотнее всего покарала бы тебя сама… — Богам всегда было плевать на спреведливость, миледи. Но хватит об этом. Я пришел сюда не ради богословских диспутов. Я принес предложение вашему сыну и брату, которое, я уверен, вы найдете весьма щедрым. Она не знала, насколько «щедрым» может быть предложение Ланнистеров, но ожидать, что лорд Тайвин так легко помирится со Старками и Талли, не стоило. Максимум, на что они могли надеяться — это временное перемирие. И Кейтилин надеялсь, что Робб с Эдмаром тоже это понимали. — Лорд Тайвин предлагает вам мир в обмен на то, что мы пропустим его войско обратно в Западные земли невредимым, — глупо усмехнулся Эдмар. — А еще мы получим за это несколько сундуков с золотом и несколько заложников в знак доброй воли. — Мелкие подачки и дальние родственники, которых и потерять не жалко, понятно, — ответила Кейтилин. — А что насчет пленников, которых лорд Тайвин держит в подземельях Харренхолла? Что насчет моего мужа и моей дочери? — Мы обменяем пленников всех на всех — без каких-либо дополнительных условий. Ваш дражайший Нед Старк вернется к вам… Все равно нам от него никакой пользы, — зачем-то добавил Тирион. — А Санса? — А Санса останется гостить в Утесе Кастерли. Не забывайте, она все еще помолвлена с Джоффри… — Помолвку можно и разорвать, — прервал его Робб. — Я не позволю, чтобы моя сестра оставалась в заточении хотя бы один лишний день! — Нам тоже нужны гарантии того, что вы сдержите свои обещания. И это еще не все условия. Вы должны принести клятву никогда более не поднимать оружие против дома Ланнистеров или короля Джоффри. Это не обсуждается. — Джоффри нам не король, — ответил Робб. — И никогда им не будет. — Мы принесли присягу королю Станнису, — добавил Эдмар. — А долг и честь — это то, что наша семья всегда ценила больше всего на свете, Ланнистер. — Не сомневаюсь, милорды… Ничего, что я так к вам обращаюсь? Честно скажу, вся эта катавасия с титулами сбивает меня с толку… — небрежно бросил Тирион. — Присягайте кому хотите, нам все равно. Мой отец желает лишь того, что дом Талли и дом Старков не поднимет больше оружия против нас, мотивируя это тем, что было совершено на войне. Пока вы не вторгаетесь в его владения, остальное его не волнует. — А с какой стати нам верить в то, что если твой отец каким-то образом победит Ренли и Станниса, он сам не начнет с нами новую войну? — задумчиво спросила Кейтилин. До сих пор слова Беса звучали хорошо — слишком хорошо, чтобы быть правдой. В этом явно скрывался какой-то подвох, но она пока не могла понять, в чем именно. — Хороший вопрос… И я не могу вас за него винить. Про моего отца много чего говорят, но способность прощать и забывать обиды не входит в число его выдающихся качеств. В таком случае, лучшим способом достичь примирения, я полагаю, будет… взаимное доверие между нашими домами, верно? — Вы вероломно вторглись в земли моего деда и разорили их, затем пленили моего отца, десницу короля, чтобы использовать его в качестве разменной монеты… И теперь вы просите довериться вашему слову или слову вашего отца? — с каждой секундой Робб закипал все сильнее. — Вы как-то забыли о том, что первопричиной всех этих неурядиц была ваша леди-мать, с которой все и началось в той таверне… Ну да ладно, оставим прошлое в прошлом. Я полагаю, новости до вас тоже доходят и вам известно, что Ренли стоит у ворот Королевской Гавани. Или, возможно, прямо сейчас уже восседает на Железном Троне… — Что? — вскинулся Эдмар. — Зачем вы нам… — Я еще не закончил, — повысил голос Бес. — Как вы могли заметить, милорды, войско моего дорогого отца заперто в обугленных развалинах Безумия Харрена… Символично, ничего не скажешь. И он действительно думает вернуться домой, зализать раны, перевооружиться и подождать, пока Станнис и Ренли обескровят друг друга. Но вы этого уже не увидите, вас он все равно убьет раньше. — ЧТО?! — Робб застыл, словно ледяная статуя, а покрасневший от гнева Эдмар вскочил на ноги. — Ты пришел к нам как переговорщик, принял нашу хлеб и соль — и позволяешь себе такие угрозы моей семье? — крик Кейтилин озвучил то, о чем думали ее сын и брат. — Нет, миледи. Вы снова меня не поняли. Я не угрожаю вам — напротив, я предупреждаю. Я так понимаю, в пути на Запад нас будет сопровождать ваше войско, так? Но у Риверрана будет небольшая задержка, чтобы обменяться пленниками. И сюда как раз подойдет еще одно войско, сформированное из остатков армии дяди Кивана, перегруппировавшихся в Золотом Зубе. Вы будете отвлечены на нашу первую армию и запросто можете все проморгать. А дальше — одновременный удар с двух сторон. Если повезет, мы сможем ворваться в Риверран на плечах бегущих… И он уже отдал приказ истребить всех, кто будет найден в его стенах. Неважно, мужчины это, женщины или дети. Штурм возглавит некий сир Григор… Думаю, вы имеете представление, на что он способен, — с пугающим бесстрастием сообщил Бес. — Лорд Тирион… Зачем вы нам все это рассказываете? — тон Кейтилин резко изменился. — Что вы надеетесь получить, предав собственного отца? Ради чего все это? — Ради того, что я устал от этой войны не меньше, чем вы, леди Старк. И я хочу, чтобы она просто закончилась уже поскорее. — И вы для этого готовы пойти против своих близких? Вы меня извините, конечно, но что-то в это слабо верится, — задумался Эдмар. — На такую подлость, как мне казалось, неспособны даже вы. — Ты даже не представляешь, на что я способен, Эдмар Талли. А что до моих близких… Тайвин Ланнистер давно перестал быть для меня таковым, как и его дочь Серсея, — Тирион даже бровью не повел. — Но у меня есть еще несколько условий. — Какие условия? Ты и так уже все нам рассказал! — усмехнулся Эдмар. — Или ты надеялся на своей измене еще и деньжат заработать? — Дядя Эдмар, он нам все еще нужен… — Робб был настроен более серьезно. — Мы должны выманить Тайвина из Харренхола, иначе этой войне не будет конца. Итак, лорд Тирион, назовите свои условия и мы передадим их королю Станнису. — Во-первых, я веду переговоры с вами, а не со Станнисом. Во-вторых, я требую только то, что и так принадлежит мне по праву: Утес Кастерли и Западные земли. Но я хочу, чтобы ваш король простил меня и моих племянников Томмена и Мирцеллу. — А как же ваш брат и сестра? И Джоффри, другой ваш племянник? — Кейтилин никак не могла поверить в то, что слышала все это наяву. Как так вообще можно — предать собственную семью? Она подумала о Лизе, о том, как сильно ее изменили годы в замужестве… Но не смогла представить, чтобы сестра предала ее или наоборот. — Мой брат остался в Королевской Гавани и, скорее всего, уже умер. Если же нет… Если он к вам попадет, я хочу… я хочу… А, будь оно все проклято, я хочу, чтобы его тоже пощадили. С Серсеей и Джоффри делайте все, что пожелает ваш король. — Я нахожу это приемлемым и обязательно передам королю ваши… — начал Робб, но Тирион снова его перебил. — Мне не нужно, чтобы ему кто-то что-то «передавал», Старк. Мне нужно, чтобы ваш король согласился на эти условия, иначе сделки не будет. Уверен, вы сможете его убедить — ваши войска примерно равны числом и он вряд ли решится дать вам бой. С этими словами Тирион спрыгнул со стула и захромал в сторону выхода, давая понять, что переговоры окончены. — Вы возлагаете большую надежду на то, что мы выполним свою часть сделки, лорд Тирион, — сказал ему Робб. — Но почему? — Потому что я верю, что вы сын своего отца. — Лорд Тирион! — окликнула его Кейтилин, когда он уже готов был выйти из комнаты. — Я, как жена и мать… У меня нет слов, чтобы по достоинству отблагодарить вас за то, что вы сегодня сделали. И от имени всех присутствующих… а также моего мужа и дочери, которых с нами нет… Я могу сказать, что мы перед вами в неоплатном долгу. И мы никогда этого не забудем. Ланнистер, как ей показалось, хотел что-то сказать в ответ, но потом передумал, коротко кивнул и снова отвернулся. — И я прошу прощения за то, что так ужасно с вами обошлась, милорд, — не выдержала Кейтилин. — Я так сильно ошибалась насчет вас… Вы совсем не то чудовище, за которого вас считают… — Тут вы правы, леди Старк, — очень тихо ответил ей Тирион. — Я и в самом деле не такой, каким вы меня считали… А потом добавил еле слышно: — …Я намного хуже.