Охота на паузы

      Пара непроницаемых черных очков — это было первое, что увидел Наруто, вынырнув из небытия.       — Э-э?!       Он подскочил и отполз с неожиданной энергией. Кольнуло в груди. От привкуса крови на языке замутило, и содержимое желудка неумолимо хлынуло к горлу. Испачкав мшистый корень, Наруто вытер сопли и слезы и почувствовал себя как никогда разбитым и жалким.       Парень в черных очках заботливо протягивал ему флягу.       — Спасибо…       Наруто сполоснул рот, глотнул свежей воды. Огляделся словно впервые. Саске разрабатывал голеностоп и стягивал с щиколотки окровавленные бинты. Сакура сидела подле него на коленях, утонув плечами в розовых лохмах. Карин стояла в рваных колготах, закрыв глаза и сложив печать концентрации. Прощупывала местность.       На земле в кучах пепла валялся мертвый темнокожий.       — А где… Где этот… — спросил Наруто.       — Сенсеи его уничтожили, — ответил парень в очках.       — А-а-а… А это что за чувак?       Парень в очках посмотрел на труп.       — Это — то, что от него осталось.       Наруто, прихрамывая, подошел поближе к трупу.       — Не-е, тут чет не то. Я про того: долговязого. Тот дядька был больше…       Сказал и обомлел.       — Постой… — он опасливо завертел головой. — Так значит, он еще где-то рядом, даттэбайо! Эй, все!       — Не стоит кричать тебе, Наруто. А потому не стоит, что обнаружит нас враг, если он и правда поблизости.       Наруто обеими ладонями захлопнул себе рот.       — …и, скорее всего, так и есть, — добавил Шино.       По его пальцу прогуливался возвратившийся с разведки кикайчу. Один. Мало что могло выкосить всех его насекомых. Шино пытался вспомнить, из какой линии происходила выжившая особь.       — Я чувствую двоих, — сказала Карин. — В пятистах метрах на северо-западе.       Все напряглись.       — Я пойду за ними. Куренай-сан… Присмотрите за ребятами?       — Не геройствуй, Шисуи. Нам лучше отступить.       — Думаете, они нам позволят?       — Шисуи-сенсей, — откликнулся Шино. — Я тоже пойду.       Шисуи взглянул на него, собираясь с ходу возразить, но прищурился на миг. Этот парень из Абураме отличался от всех присутствующих генинов. Не красовался, не отвлекался на ерунду, как Киба и Наруто. В нем не ощущалось наивности Карин и мечтательности Сакуры. В серьезности ему уступал даже Саске: тот хотя бы был понятным малым. А за аутичной сосредоточенностью Абураме Шино скрывалась какая-то таинственность. Если такой парень решил пойти с ним, значит, у него в самом деле была причина.       — Ладно. Идем.       — Что? — поразилась Куренай. — Шино!       — Должен проверить я кое-что.       Не дожидаясь новых возражений, они с Шисуи взлетели на ветви.       Лес утонул в ночном сумраке. От быстрых прыжков в ушах свистел ветер.       — Что ты задумал? — спросил Шисуи. — Раз уж я взял тебя с собой, хотелось бы узнать это до того, как мы столкнемся непонятно с чем.       — Кикайчу мои обнаружили противника. Знаю я, кто это.       Шисуи остановился на ветке.       — И кто же?       — Наши.       Шино бесстрашно упорхнул вперед. Шисуи качнул головой и бросился следом.       В ветку у них на пути вонзились кунаи, зашипели ярлыками. Шисуи с Шино отпрыгнули. Дерево разнесло взрывом. Дым рассеивался. Впереди в ветвях дуба засели двое в черных плащах и белых масках. Анбу Скрытого Листа. Отнюдь не Тумана.       — Не прикасайтесь к правому, который пониже, — предупредил Шино. — И не позволяйте ему коснуться вас. Даже сквозь одежду.       Шисуи кивнул. Все встало на свои места. Не просто так Шино навязался идти с ним. Видимо, он лично знал одного из безликих. И знал очень хорошо, раз сумел назвать его опасные свойства.       Только одно не укладывалось. Если это все-таки свои…       — Не очень-то теплый прием, — заметил Шисуи.       Левый Анбу поднялся на ветке в полный рост.       — Дальше вам идти не стоит.       Недоброе предчувствие, доселе танцевавшее у порога, поглотило Шисуи целиком. Анбу действовали внутри своей системы приказов и государственных тайн. Но все-таки прикрывали своих. Могли делиться информацией и объединяться с земляками против внешней угрозы. Сейчас был как раз такой случай.       — Поделитесь, какого черта тут происходит?       — Это не твоя забота, Учиха.       — Еще как моя! Что бы это ни было, оно чуть не угробило моих генинов.       — Теперь все под контролем. Возвращайтесь в деревню. Ваша миссия на этом окончена.       — Это решать не вам.       Анбу в ответ сменили стойки, готовясь к бою. Шисуи активировал шаринган. Шино стимулировал чакрой кикайчу, и они разлетелись кругом черными тучами.       — Не думал, что еще встречу тебя, — сказал он, гипнотизируя животную маску. — И что такой эта встреча будет.       Анбу промолчал. Гасил любую возможность зацепиться за личность и былые узы. Однако что-то человеческое в нем все-таки взяло верх, и он ответил бесцветным голосом:       — Уходите. Нам не обязательно вступать в бой.       «Все настолько серьезно, что они готовы остановить нас силой, — подумал Шисуи. — Но драться и впрямь нет смысла. Эту зацепку можно раскрутить и другими путями».       Он погасил шаринган и показательно расслабился.       — Ладно. Мы уходим.       Анбу молча ждали их отступления. Шино приказал кикайчу возвращаться. Развернулся вполоборота, напоследок посмотрел на маску, скрывающую лицо Торуне, и сквозь стекла очков она казалась ему серой.       

****

      Спину Карин согревало тающим теплом костра. Уже в который раз сменялись дежурные, а сна было ни в одном глазу. Вторую ночь подряд. Голова отяжелела с недосыпа, но засыпать было хуже. Плавились границы между сном и явью. Стоило забыться на время, и ее утягивало течениями бредовых кошмаров. Карин выныривала из них и крепко сжимала кулаки, пытаясь успокоить непослушное тело, сотрясаемое приступами нервной дрожи. Цеплялась за каждый звук. Пыталась удержаться, не потеряться вновь за этой размытой границей реальности и жутких иллюзий.       Тихо приминая траву, к ней приближались шаги.       — Эй, — шепнул Шисуи-сенсей и потряс ее за плечо.       Почти ласково.       Карин сильнее сжалась. От своей душевной хилости было противно. И тем более не хотелось раскрывать ее окружающим.       — Все равно не спишь.       — Хотите, чтобы я подежурила за вас? — огрызнулась Карин.       — Ну… Ты сенсор. С тобой будет удобнее, — согласился сенсей.       Карин привстала, и голова показалась еще более тяжелой. Вопреки кошмарам, от спальника отрываться не хотелось.       Шисуи-сенсей присел рядом, обхватив руками колени. Он смотрел на костер. Потирая голые руки, Карин тоже уставилась на угли, завороженная их переливами. Вокруг спали ребята. И как только спалось им? После всего.       Карин провела пальцами по следам зубов на руках. Сейчас они были едва заметны.       — Ты молодец.       Карин спрятала укусы и неуютно обняла живот.       — Прости меня. Я не должен был оставлять вас.       — Куренай-сенсей все правильно сказала, — глухо выдавила Карин, силясь удержать накопившийся в горле ком. — Мы уже шиноби и сами виноваты, что не уследили за связью. Вы не можете вечно нас нянчить.       Ее затрясло в новой волне дрожи и она уткнулась лбом в колени.       — Конечно, виноваты. Вы полные идиоты, — беззлобно сказал Шисуи-сенсей.       Плечи накрыло теплой крепкой рукой.       — Но я отвечаю за вас, — добавил он. — Так что мы к чертям облажались все вчетвером.       Карин зажмурилась и сцепила зубы. Шисуи-сенсей привлек ее к себе, и она нехотя уткнулась щекой в его жилет. Глубоко вздохнула. Очки съехали, слезы текли по щекам, и Карин тихо сглатывала рыдания, чтобы сенсей не заметил.       — От этого всегда хочется отдалиться. Уйти работать в архив. Или в полицию…       Карин подняла на него глаза. Лицо сенсея, снизу подсвеченное догорающими углями, с этого ракурса выглядело непривычно. Она ничего не сказала ему о своих мыслях, значит, он говорил это все, опираясь на собственный опыт и чувства.       — Или вообще бросить все и податься в какую-нибудь торговлю. Но знаешь… Беспомощность рано или поздно настигнет везде. Лучше уж бросать ей вызов здесь, в самом аду. Чем сильнее закалишься, тем от большей беды сможешь защитить себя и близких.       — Если не сдохну, — буркнула Карин.       Теплые пальцы сенсея крепче сжали ее плечо.       — Куда ты денешься, — сказал он шутливо. — Ты сильнее, чем думаешь. Ты правда большой молодец, Карин. Если б не ты…       Он повернул голову, и она проследила за его взглядом. Распластавшись на спине в своем спальнике, у костра сопел Наруто в ночном колпаке с помпоном.       «Наруто с нами сейчас уже не было бы», — поняла Карин.       Мысль придавила ее дикой усталостью. Не хотелось опять представлять себе вероятности; другое будущее, в котором их команда возвращалась бы домой в меньшинстве.       Карин прислонилась виском к боку Шисуи-сенсея и, лениво моргая, на миг сомкнула веки. Поднять их сил уже не нашлось. От выплаканных слез по телу разливалась слабость.       

****

      Лес оглушал щебетом птиц. Солнце пучками пробивалось и терялось, не достигая его глубин. Густой воздух похолодел от свежести, пропитался запахом мокрой земли и травы, влажной коры. Здесь, внизу, дождь будто и не кончался. Капли срывались с верхних ярусов и осыпались в кусты, падали на волосы, сползали за шиворот.       Прозрачный ручей журчал и пенился, облизывая скользкие камни. Память ворона вела Шисуи вверх по течению. Он преодолевал разведанный путь уже не на птичьих крыльях, а на своих двоих.       Меж стволов сновали две шустрые тени, смазывались в мельтешении. То тут, то там с кратким звоном сталкивались мечи.       Шисуи по привычке активировал шаринган. Лес прорезался ясностью. Движения теней четко отпечатывались в сознании: виртуозные приемы тайдзюцу, порхание клинков. Он разглядел руки и голени, прикрытые защитой униформы Анбу. Текучую зыбкую чакру. Все в ее сущности говорило о подвижности, временно замороженной в единую форму.       Водные клоны.       Итачи сидел на камне, поджав к груди колено и устроив на нем локоть. Расслабленная кисть небрежно свисала. Только глаза его жили: активированный шаринган метался вправо, влево, вверх, вправо… Потрясающая скорость реакции, доступная чаще животным, чем людям. Шиноби были исключением среди людей. Учиха — исключением среди шиноби. Итачи был исключением среди Учиха.       Он подрос. Талант и не по годам глубокий ум уже не так парадоксально вязались с его внешностью, и Шисуи даже немного скучал по временам, когда все это богатство воплощал в себе мелкий мальчишка.       — Я погляжу, без меня ты совсем обленился? — Шисуи широко улыбнулся.       Итачи опустил веки.       — Со стороны проще прочитать свои ошибки.       С плеском обрушилась вода: потеряли форму водные клоны.       — Как прошла миссия?       Шисуи тяжело вздохнул. Всю дорогу в деревню он терзался виной. По его недосмотру оба брата лучшего друга едва не распрощались с жизнью. Пусть Куренай-сан говорила, что они шиноби и на миссиях случается и не такое, Шисуи не понаслышке знал, как меняет сердце каждая новая потеря. Лишиться ребят и для него самого было бы страшным ударом. Но еще более сильным ударом это стало бы для Итачи. У того было не так много слабостей, и Шисуи знал их все. Одним из тончайших мест в броне его сердца были младшие братья.       — Все живы, — он решил зайти с главного. — Но прошло все хреново.       Итачи открыл глаза. Его взгляд стал острым и хищным.       — Это был один из семерки мечников, — сказал Шисуи. — Покойный.       — Покойный?       — Куриаре Кушимару. Юркая и хитрая сволочь. Я едва остановил его.       — Покойный, — повторил Итачи.       — Да. Это был не просто Кушимару. Это было что-то… похожее на Кушимару, наросшее на другом человеке — жертве. Его невозможно было убить. Он восстанавливался от всех ранений. У него не текла кровь.       — Как тебе удалось остановить его? — в голосе Итачи мелькнула нотка уважения.       — Я обездвижил его. Но он рассыпался, как только я попытался подцепить его маску.       — Совпадение ли?       Шисуи приблизился и негромко сказал ему в ухо:       — Труп был кумовский. И мы наткнулись на наших Анбу. Они не пошли на контакт и потребовали, чтобы мы убрались к черту. Один из них, кажется, связан с кланом Абураме. Генин Куренай узнал его.       Итачи впал в молчание.       «Человека из Облака использовали как расходный материал, — подумал он. — Вряд ли с ним это сделали Кумо. Скорее жертва была из той партии военнопленных, которых не выдали при обмене и списали на пропавших без вести».       И еще одна деталь настораживала. В корпусе Анбу Хокаге не было представителей клана Абураме. Но из собственных частных расследований Итачи знал, что как минимум один числился в Корне.       Свободно свисающая кисть мягко сомкнулась в кулак, выступили побелевшие костяшки. Лицо Итачи осталось таким же бесстрастным. Шисуи понаблюдал за его молчаливой реакций и спросил:       — Что-то знаешь об этом?       Итачи отрицательно покачал головой.       — Я с таким не сталкивался. Но все указывает на то, что это наша разработка.       Шисуи горько ухмыльнулся. Выслеживали работорговцев, делали благое дело. А людей похищала сама Коноха. Потрясающе.       — То есть Годайме… твой отец в курсе.       — Не обязательно.       — Если разработка наша, — мрачно сказал Шисуи, — то какого черта он напал на нас?       — Вырвался из-под контроля?       — И аккуратно вернулся под контроль, как только его схватили, — съязвил Шисуи. — Знать бы, какая… псевдораспиздяйская тварь за этим стоит.       Итачи пропустил ругательство мимо ушей и вновь нырнул в размышления.       «Человек достаточно опытный и талантливый, — подумал он. — Циничный. Охотно берущийся за эксперименты. Имеющий дела с Корнем Анбу, который связан с господином Данзо».       — Несомненно, это один из Троих.       — Один из Троих… Кажется, я понял, о ком ты, — Шисуи безрадостно ухмыльнулся. — Не думаю, что из-под его контроля можно было вырваться настолько просто.       Итачи заметил страх в глазах друга. Скользким ужом промелькнул он по дну души и вновь канул в омут.       

****

      Затхлый, пропитанный гнилью воздух наполнял подземелья. Звуки шагов эхом разносило по коридору, освещенному холодными лампами. Не сбавляя твердого шага, Фугаку скосил глаза на вентиляционные крышки. Что-то едва заметно промелькнуло за тонкими отверстиями. Анбу Корня. Свои бы открылись, припали на колено в поклоне, а не скрывались в шахтах.       Все это было неправильно. Фугаку уже двенадцать лет собирался с духом избавиться от Данзо и его автономного подразделения Анбу: пережитка двойственного аппарата власти Третьего Хокаге. Как Годайме, он имел полное право распустить Корень, но понимал, что корни организации проросли слишком глубоко. Данзо успел наладить обширную сеть разведки и контрразведки, это здорово помогло Конохе пережить один кризис за другим. Попытка избавиться от автономии Данзо приведет к теневой междоусобной грызне. Она будет скрыта от глаз, но все это рано или поздно приведет к краху деревни и Страны Огня.       Фугаку чувствовал, что планы Данзо взаимны. Они оба лелеяли мечту избавиться друг от друга и выжидали подходящий момент. И оба раз за разом наступали себе на горло во имя покоя Скрытого Листа. Они сформировали холодный союз и все ждали. Ждали, пока деревня оправится после катастрофы Кьюби и уляжется вопрос Учиха. Ждали, когда закончится война с Облаком. Когда Коноха и Страна Огня восстановятся от послевоенной разрухи. Теперь готовились к новой войне. И нужда толкала их, пронизанных неприязнью друг к другу, на все новые и новые сделки.       Перед ним выросла железная дверь, помеченная этикеткой с отклеившимся уголком: «Исследовательский кабинет». Фугаку откатил железную дверь вбок и ступил в каменный зал. Перед ним приземлились Анбу в черных плащах. Правый, в маске медведя, был низким, по грудь Фугаку. Второй, повыше, скрывал лицо птичьей маской.       — Стоять, — сказал второй.       Фугаку плотно сжал губы. Нет, с этим безобразием определенно надо было что-то делать.       — Это же ваш Хокаге, — медовым хриплым голосом откликнулся Орочимару. — Пропустите же его.       Анбу Корня расступились и припали на колени, пропуская Фугаку в недра лаборатории. Видимость уважения по приказу: за ним не было ни капли истинной преданности Хокаге.       На полированном каменном полу плясали блики желтых ламп. В рабочем кабинете Орочимару не было аппаратуры, только несколько гудящих морозилок. Шнуры от них извивались по полу и уходили за шкафы с книгами и свитками.       За отдельным столом сидел ассистент Якуши Кабуто и устало массировал глаза. Его круглые очки валялись поверх развернутых свитков фуин. На пальцах остались следы чернил. Видимо, он переписывал содержимое свитков.       Орочимару безмятежно лил себе в стакан минералку из пятилитровой пузатой пробирки. Он был в стандартной униформе Листа. Его жилет висел на спинке кресла.       — По отчетам моих джонинов я сделал вывод, что ты успешно освоил Эдо Тенсей, — сказал Фугаку.       — Об успехе говорить еще рано. Мы стоим на полпути к цели, — Орочимару приподнял стакан, словно говорил тост, и пригубил воды.       — Воскрешенный тобой мечник чуть не угробил моих сыновей и джинчурики! — рявкнул Фугаку. — Как это понимать?!       Орочимару развел руками.       — Я прошу прощения. Это несчастный случай. На испытаниях воскрешенный вырвался из-под контроля.       — У тебя достаточно людей, чтобы удержать эксперименты в пределах своих подвалов. Еще одна утечка, и я закрываю этот проект!       — Если бы ты четче контролировал поток заказов, то не направил бы генинов в этот квадрат, — тек приглушенный шипящий голос Орочимару.       — Я не держу на контроле мелочевку.       — Тогда не жалуйся.       — Ты забываешься, Орочимару!       Они молча сверлили друг друга взглядами. Ассистент протекал каплей пота от их фехтования давящей энергетикой.       — Раз уж я здесь, — процедил Фугаку, — можешь продемонстрировать мне результат прямо сейчас.       — Если ты настаиваешь… — Орочимару обернулся на ассистента. — Кабуто, будь добр, приведи основу.       — Слушаюсь, Орочимару-сама.       Побледневший Кабуто вежливо поклонился Фугаку и вышел из зала. Немного погодя он появился вновь, ведя за веревку босоногого пленного в холщовой рубашке. Темнокожий, с отросшими до пояса рыжими волосами, тот выглядел изможденным, отчаявшимся и дурно пах.       Фугаку поморщился.       «После эксперимента проинспектирую тюремный загон», — подумал он.       Еще со времен руководства штабом полиции он привык, что все должно быть по определенному стандарту, в том числе и условия содержания арестантов.       Орочимару присел и расстелил на полу свиток.       — Кабуто, будь добр, подай образец Четвертого. Какой-нибудь из тех, после амплификации.       Кабуто достал пробирку из холодильника. От морозного стекла шел пар. Орочимару насыпал частички пыли из пробирки в центр фуин на свитке. Быстро сложил печати. Тигр. Змея. Собака. Дракон. Он хлопнул ладонью в пол, и фуин расползлась по камню, захватила в тиски безучастную жертву. В кругах вязи прорезались иероглифы «скверна» и «земля».       Фугаку с предвкушением ожидал.       Он испытывал искреннюю благодарность к Минато, но вот согласен был далеко не со всеми решениями. Запечатать в джинчурики лишь половину Кьюби — ошибка на грани катастрофы. И с последствиями этой ошибки приходилось разбираться ему. На носу была новая война. Им удалось избавиться от Хачиби. Облаку досталась лишь двухвостая Кошка. И сейчас пришло время получить перевес в силе: распаковать вторую половину Кьюби и создать для себя еще одного джинчурики.       Жертва в печати тряслась от страха. А символы фуин один за другим исчезали, пока вся система не разлезлась и не испарилась. Орочимару скривился и свернул свиток.       — Ну вот. Я же говорил.       — И как это понимать? — строго спросил Фугаку.       Орочимару развел руками.       — Не вышло.       — Может быть, дело в амплификации? — осторожно предположил ассистент.       Орочимару улыбнулся.       — Нет. Другие амплифицированные образцы сработали как надо. Проблема в Минато. Вы же помните условия его кончины. Он принес жертву Шинигами.       — Ты думаешь, одна техника конфликтует с другой?       — В системе «Кучиёсе: Эдо Тенсей» налажен канал между бренным миром и чистым. Если душа покойного миновала Джодо, канал не проложится.       — Ты уже пробовал, — понял Фугаку.       Орочимару хищно осклабился.       — Разумеется.       Фугаку прищурился. Не было никаких гарантий, что Орочимару правильно провел технику. Может, все это было априори фальшивой демонстрацией, чтобы выбить дальнейшее разрешение на эксперименты. Но проверить это было никак нельзя.       — Реши эту проблему. И поскорее.       — Слушаюсь, — Орочимару улыбнулся.       Когда Пятый Хокаге закончил инспекцию их исследовательской станции, Кабуто вернулся в зал. С отвращением посмотрел на недописанные свитки. С сомнением — на начальника, засевшего за материалы. И все-таки рискнул озвучить свои мысли.       — Орочимару-сама, — он поправил очки. — Тот инцидент доставил нам проблемы. Я… прошу прощения.       — Твоей вины в этом нет, Кабуто, — с мягкой слащавостью ответил Орочимару. — Это ведь был просто эксперимент дальности контроля.       Орочимару откинулся на спинку кресла. Вспоминалось прекрасное молодое тело Учихи, сильнейшего в своем поколении. Как запросто выдержал он это испытание. Насколько широки были его пределы…