Marry X-Mas, Mr. Snape!

Рождество для профессора Хогвартса Северуса Снейпа обещало быть банальным, и, оттого, предсказуемо привычным. Ведь все знают: если всё идёт по плану, без неожиданностей, перемен и форсмажоров, значит, ты в безопасности. Не зря Гораций Слагхорн утверждал: "стабильность – признак мастерства!" И это утверждение можно было отнести как к зельеварению, так и к жизни в общем. Профессор рассматривал как один из вариантов одинокий ужин в своих покоях, поданный эльфом, бокал виски у камина и короткий визит вежливости Люциуса Малфоя. Лорд Малфой, как обычно, примется приглашать его к себе, но Северусу резала глаза домашняя обстановка с хрустальными висюльками на ёлке, а уши кровоточили от йольских гимнов, распеваемых жизнерадостными эльфами. Нет! Это не для него! По той же причине он категорически отклонил предложение Дамблдора присоединиться к ужину в Большом зале. Мало ему лицезреть кислые лица учеников во время учебного процесса, чтобы потом смотреть на их же наивно-счастливые физиономии за общим столом. Сносным можно было счесть тот вариант рождественской ночи, после которой утром он находил в своей постели очередного симпатичного юношу. Но зачастую и такой компании он был не рад. Впрочем... У него давно не было полноценной сексуальной разрядки. Выбор был очевиден! Погода в канун Рождества выдалась приемлемая: лёгкий морозец, тихий снежок, пробивающаяся сквозь облака луна, – и Северус решил посетить магический Лондон, чтобы половить рыбки в мутной воде. Ведь в эту ночь снятый им мальчик гарантированно будет лишён навязчивых родственников и далеко идущих планов. Кто же ещё будет сидеть по барам и пабам в сочельник? Только одинокие люди, которые не прочь завязать краткосрочное и ни к чему не обязывающее знакомство. Чувства ищут в более близком кругу. Уведомив директора о своём отсутствии на Рождество, Северус, предваряя визит друга, сам заглянул в Малфой-мэнор. Вручил Нарциссе букет и флакон собственноручно составленных духов, пожал руку крестнику, передав ему подарок – желанную книгу, и распил бокал коньяка в кабинете лорда Малфоя. От него Люциус получил в дар омолаживающее зелье, о котором не просил, но по тонким намёкам и оговоркам, Северус понял, чего же хочет его единственный друг. Извинившись за краткость визита и сославшись на личные дела, Северус аппарировал в Лютный. Оглядевшись, Снейп ощутил себя в своей тарелке: мрачно, стыло, опасно. Предпраздничная суета Хогвартса бесила его ещё в школьные годы, ведь позволить её себе могли только беспечные дети... Впрочем, сейчас ни к чему вспоминать своё непростое прошлое. Северус завертел головой, предвкушая и выбирая. Вывески злачных мест подсвечивались магическими огоньками. Зарядившая вьюга раскачивала их, но снегоотталкивающие чары не давали снегу шанс залепить названия. "Хромой Гиппогриф", "Распутная вейла", "Весёлый авгурей", "Пьяный тролль", "У Большой Мо". Последняя вывеска была самой яркой. В Лютном данное заведение считалось весьма респектабельным. Тут не разводили напитки, вкусно кормили, да и мальчики из персонала уединялись с клиентом только в том случае, если сами того желали. Никто ни к чему никого не принуждал, в противном случае, непонятливые забывали сюда дорогу навсегда. Большая Мо слыла заботливой мамочкой для своих котяток. Определившись, Северус решительно направился в сторону "У Большой Мо". Зельевар занял неприметный столик в углу, заказал официанту стейк с картофелем и салатом, порцию односолодового выдержанного виски и, ожидая заказа, воззрился на небольшую сцену. На ней в этот момент извивался блондинчик в полупрозрачных восточных тонких шароварах и топике, украшенном стразами, под тягучую заунывную музыку зачарованного на игру ребаба. Скукота! В этот момент Северусу принесли заказ и он принялся неспешно поглощать свой рождественский холостяцкий ужин. Стейк оказался сочным, правильной прожарки, картофель хрустящим снаружи и рассыпчатым внутри, а салат свежим, с верно подобранными специями и грамотно составленной заправкой, так что профессор, обычно равнодушный к еде, неожиданно увлёкся. Восточная музыка вводила в медитативное состояние, отчего в воображении Снейпа развернулась схема насыщения магией голема, и он отключился от внешнего мира, продумывая детали. Очнулся от громкого: – Дамы и господа, наша новая знаменитость – Генриетта! Снейп усмехнулся в бокал. Слова "наша новая знаменитость" были своеобразным триггером. Так он приветствовал Гарри Поттера на его первом уроке зельеварения, надеясь на то, что мальчишка не будет похож на своего отца. Увы, давно он так крупно не ошибался. Ему пришлось семь лет учить этого избалованного говнюка, который считал, что если об него убился Тёмный Лорд, тем самым исполняя давнее и крайне глупое пророчество, то теперь весь магический мир ему обязан. Слава Древним, поттеровское отродье в прошлом году закончило Хогвартс и больше не достаёт своими заёбами профессора зельеварения. И было бы на что посмотреть… Но нет! Ни ума, ни благородства, ни цельности. В точности его папаша: что внешне, что внутренне. От матери он взял разве что зелёные глаза... Грубо говоря: судьба его снабдила хуем, не дав в придачу нихуя. Скольким мальчикам и девочкам декан Слизерина вытирал слёзы, скольким лечил разбитые сердца из-за этих зелёных глаз. Кто-то считал их колдовскими, но Северус знал, что за ними не стоит ничего, и для него они были словно стеклянные пуговицы, имитирующие изумруды. Снейп вздохнул и вскинул взгляд на сцену, расслышав перестук бус, что в этом клубе заменяли занавес. И замер. На сцене стояла Лили! Юная Лили Эванс… Но в каком виде! Глубокое декольте, обтягивающее платье с разрезом от бедра, яркий макияж, сочный рот! Длинные перчатки облегали руки как вторая кожа. Туфли на высоком каблуке подчёркивали тонкие щиколотки и изысканные мускулы голени. Мерлин, до чего неприличная, неприкрытая, вызывающая красота! Лишь излишне пышная грудь диссонировала с общим обликом. Северус сморгнул, потряс головой и принюхался к напитку в стакане. После достал из внутреннего кармана специальный футляр, извлёк из него небольшой шершавый шарик безоара и проглотил его. Прикрыл глаза и откинулся на спинку стула, ожидая действия антидота. Трезвость пришла, но, когда он открыл глаза, видение со сцены не исчезло. Всё ещё не веря собственным глазам, Снейп впился взглядом в диву, освещённую софитами. В клубе Большой Мо вся техника была маггловской и питалась от специального аппарата, вырабатывающего электричество на заряженных магией кристаллах. Говорят, она отвалила гоблинам за его разработку безумные деньги. Северусу не показалось! Эта девушка определённо была пугающе похожа на его ошибку молодости. "Лили" тем временем, дождавшись когда шепоток, вызванный её появлением, стихнет, обхватила микрофон таким собственническим уверенным жестом, что у Северуса задёргался член и поджались яйца. А потом она запела... Глубоким красивым контральто с лёгкой хрипотцой. От голоса у Северуса встали и волоски на теле, и кое-что в штанах. Сладкий коньячный сексуальный голос будоражил, заставляя вслушиваться в текст: Добро пожаловать в Бурлеск! Тем, кому одиноко и холодно В этот вечер, Мы покажем чуточку больше, И вам станет чуточку легче. Это не любовь, о нет! Не ищите чувств, не ищите признаний. Здесь ценят инкогнито. Ведь мы веселим и не осуждаем. Мы покажем всё, о чем вы мечтаете, Но никогда не могли заполучить. Здесь все не то, чем кажется, Добро пожаловать в Бурлеск! Оставьте стыд и чувство вины, Здесь можно сознаться во всём. Скажите мне, чего вам хочется, Добро пожаловать в Бурлеск! И пусть ваш разум рисует Нечто очень порочное. Но это вовсе не конец света, А всего лишь стриптиз. Покажем чуточку больше, Покажем чуточку меньше, Добавим немного дыма… Добро пожаловать в… Бурлеск! Гибкая фигурка извивалась, руки в длинных перчатках взмывали ввысь, демонстрируя интимную зону подмышек, и опадали, грудь колыхалась, крупные локоны волос щекотали плечи, скользя золотистой волной по коже, узкие бёдра плавно покачивались. Казалось, дива вся состоит из дымного текучего серебра. Снейп сощурился, стараясь абстрагироваться от этого манкого голоса и томного образа, цепляясь за детали. Золотисто-рыжие волосы не были париком, это точно. Цвет глаз он со своего места не видел, но овал лица, форма губ и носа определённо были знакомы! Северус, влюблённый когда-то в Лили Эванс, не мог ошибаться! Эта девушка совершенно точно близка по крови Лили. Дочь, племянница, младшая сестра. Но как она тут оказалась?! Да и вообще, девушки в этом клубе не работали. Может, Большая Мо сделала исключение ради уникального голоса и притягательной красоты? Еле дождавшись конца выступления, зельевар скользнул в помещение для персонала, сунув охраннику на входе целый галлеон. Постучав в дверь с табличкой «Гримёрная», он выждал несколько секунд и распахнул её. За ней нашлась Генриетта, прижимающая к плоской груди концертное платье. Силиконовая грудь, пышная и вполне анатомически правильная на вид, лежала на пуфе рядом, неприлично сверкая торчащими сосками. – Прошу прощения… мисс… – опешил Снейп, глядя то на неуместный предмет, то на диву. Генриетта вдруг расслабилась, хмыкнула и уточнила низким голосом, царапнувшим по взвинченным нервам Северуса хрипотцой: – Мистер. Меня зовут Генри. Я – парень. Северус на миг завис. Да не может ему так повезти! Нет, не ему точно! Он же неудачник! Типичный неудачник, карма которого издевалась над ним, даже когда он был ещё в утробе матери. Его глупая влюблённость в Лили Эванс была единственным всплеском интереса к женщинам. Гетероориентир завял вместе с влюблённостью, и с тех пор в постели профессора зельеварения бывали исключительно мужчины. Но вот фиксация на редком сочетании рыжих волос, зелёных глаз и тонких черт лица так и осталась с ним на всю жизнь. Жаль, мужчины, даже самые юные и красивые, редко несли в себе такой фенотип. Среди его любовников разве что Люциус Малфой был столь изысканным. Цветом волос и глаз под идеал подходил Билл Уизли. Северус несколько лет периодически спал с парнем именно из-за этого. Он любил брать его сзади, наматывая длинные рыжие волосы на руку и представляя более изящные черты лица. Очнувшись от потрясения неожиданной удачей, Северус улыбнулся и представился. – Северус Снейп. Парень нахмурился, словно пытался что-то вспомнить. Но профессор решил не терять преимущества. – Могу ли я пригласить вас на свидание, Генри? Генри слегка удивился подобному напору, но, подумав, кивнул, соглашаясь. Снейп ещё раз улыбнулся, выбирая лимит на улыбки за год, и вышел, давая парню возможность привести себя в порядок. Впрочем, яркий, собранный в твёрдую горошину сосок на бледной груди, он заметил. И это оказалось крайне возбуждающим зрелищем. Через полчаса из двери выскользнул худощавый юноша. Волосы его были собраны в хвост, кожа, очищенная от декоративной косметики, светилась чистотой и свежестью, и лучшим украшением на лице были живые изумрудные глаза, чуть приподнятые к вискам, такие китайцы называют "глаза феникса". Сценический макияж делал Генри слишком ярким, на грани вульгарности, без него его естественная красота раскрылась в полной мере. Северус был раздавлен, буквально уничтожен таким совершенством. Нет, если это и родственник Лили, он даст ей сто очков форы. Даже в свои семнадцать Эванс не была так утончённо прекрасна. Возможно, потому, что на лице у парня не было печати превосходства и пренебрежения. Одет Генри был в джинсы, свитер и короткую куртку-бомбер. Не самая лучшая одежда для конца декабря. Северусу захотелось закутать его в меховой плащ и затянуть шарф потуже. Странные чувства, не свойственные прежде сдержанному зельевару. Из вдумчивого созерцания Северуса вырвал голос Генри: – Мистер Снейп, хочу предупредить вас сразу, чтобы избежать недоразумений. Я сквиб. – Мне всё равно, Генри, – не раздумывая, ответил Снейп. Ему действительно было всё равно. – И обращайтесь ко мне по имени, будьте добры. – Хорошо, Северус. Куда идём? – А что бы вам хотелось? – Снейп решил предоставить юноше выбор, подспудно прощупывая его. – Я бы не отказался перекусить и поговорить в тишине. Или вы планировали сразу затащить меня в постель, Северус? Снейп не смутился вызывающей откровенности последнего вопроса. Она ему импонировала. – Это цель моего приглашения на свидание, не буду скрывать, – ухмыльнулся он, вглядываясь в полумраке коридора в лицо Генри. Тот от его слов даже бровью не повёл. Значит, чётко осознавал суть приглашения. – Настолько вы меня поразили! Но пообщаться также буду рад. – Вас поразила Генриетта или Генри? – уточнил парень. – Генри! – подчеркнул свой интерес Снейп. Уголки полного рта Генри дрогнули, обозначая удовлетворение. – Неожиданно, но приятно. Обычно сам по себе я мало кому нужен. Но вот, надо же, нашёлся ценитель. Генри окинул Снейпа откровенным оценивающим взглядом и кивнул сам себе, придя к какому-то выводу. Северус мог лишь порадоваться, что этого прекрасного во всех отношениях юношу ещё никто не застолбил. Дураки и слепцы! Впрочем, чему тут удивляться? Тот же Поттер, внутри гнилой и тухлый, собирал пачками сердца, идя по ним с хрустом и победоносной улыбкой. Люди падки на блеск и мишуру.

***

Для свидания Снейп выбрал ресторан «Уставший Харон», где снял отдельный кабинет, и первые полчаса мужчины уделили еде. Меню в ресторане было более чем приличным. Генри с аппетитом поглощал заказанное им филе лосося со спаржей, а зельевар делал вид, что ест крем-суп, исподтишка наблюдая за парнем. – Ох, давно мне не было так вкусно, – Генри аккуратно сложил приборы на тарелке параллельно друг другу. Этот незначительный жест указывал, что парень из приличной семьи и знаком со столовым этикетом. – Спрашивайте, ми… Северус. Я чувствую ваше нетерпение. И Снейп решился. – Простите, вы очень похожи на мою знакомую, Лили По… – А так всё хорошо начиналось! – парень вдруг разозлился. – Да, я брат знаменитого, великого, легендарного Гарри Поттера. Но вам нечего со мной ловить! Брат ненавидит меня, семья меня отвергла по понятным причинам, так что вы ошиблись, мистер! Встав, парень вытащил из кармана несколько галлеонов и, кинув их небрежно-раздраженным жестом на стол, попытался уйти, но Северус молниеносным движением поймал его за руку. Генри, ощутив хватку сильных пальцев на запястье, воззрился на него с возмущением. Северус тут же расслабил пальцы, но руку парня так и не выпустил. Проведя легко подушечкой пальца по внутренней стороне запястья, где напряглись связки и быстро билась жилка, Северус понизил голос, зная, как это цепляет его любовников: – Генри, простите. Возможно я не с того начал. И ваша семья интересует меня лишь как часть вашей личной истории, не более того. Генри всё смотрел на обхватившие его запястье пальцы, но когда Северус применил своё тайное оружие – голос, – поднял взгляд и встретившись с просящими чёрными глазами, сдался. Освободив руку, он сел на прежнее место и устало сказал: – Спрашивайте. – Лили Эванс – ваша мать? – Да. Она Поттер. – Почему про вас ничего не известно? – А почему вам что-то должно быть известно? Вы кто? Аврор? Инспектор по делам несовершеннолетних? Утерянный родственник? Голос парня прозвучал холодно и Северус поразился тому, насколько же он отличается от своего брата. Поттер бы уже орал или сыпал оскорблениями. Или хуже того, полез бы в драку. – Хм... Простите, мой вопрос бестактен. Да и сам я не рассказал о себе ничего. Дайте мне возможность исправить оплошность. Это не было вопросом, но Генри кивнул, не спуская с Северуса внимательного взгляда. – Я профессор зельеварения в Хогвартсе, Северус Тобиас Снейп. Мастер зельеварения, мастер боёвки, мастер ментальных наук. Мне тридцать восемь лет. Холост. Постоянных отношений, детей и долгов нет! Имел неудовольствие учить вашего брата и знаком с вашими родителями. Мы учились в одно время в школе. Генри сощурился, а после его брови поднялись в изумлении, а глаза засветились как у кота. Он хмыкнул. – Погодите! Так вы тот самый "ужасный" Северус Снейп, которого так ненавидел мой брат?! То-то мне показалось знакомым ваше имя! Снейп кивнул и Генри, приподнявшись, протянул раскрытую ладонь через стол. Северус пожал её, не понимая резкой смены настроения парня. Рукопожатие оказалось крепким. – Я с бесконечным уважением относился к вам ещё до знакомства, Северус. Вы единственный на моей памяти человек, который не стеснялся сказать моему брату в лицо, что он охреневший от славы и вседозволенности говнюк! У Снейпа от неожиданности отказал самоконтроль и он понял, что пялится на довольно улыбающегося парня с непристойным изумлением. Но у профессора было оправдание: он ожидал чего угодно, но не того, что его мысли о Гарри Поттере найдут настолько ёмкий отклик! Очевидно, Генри такая реакция зельевара пришлась по душе, потому что он пустился в откровения. А может ему не с кем было разделить свои воспоминания о детстве. – Как вы понимаете, рождение в паре двойняшек сквиба делает его изгоем изначально. А тут ещё и пророчество. Милейший Волдеморт подложил мне свинью размером с гиппогрифа, убившись о моего братца. С полутора лет над ним скакали все родственники, кроме, разве что, Люпина. Да и то потому, что Ремус – мой крёстный и ему неловко было манкировать взятыми на себя обязательствами. Я же оказался за бортом всей этой кутерьмы. Меня мало того, что стеснялись, так ещё и не видели смысла в моём присутствии. Я портил Поттерам реноме, понимаете ли. Так что с двух лет я в основном проживал у тёти-магглы, в семье Дурслей. Родители хорошо оплачивали мое содержание родственникам, так что с этой стороны претензий я к ним не имею. Северус непроизвольно поёжился. У него было непростое детство, но мама никогда даже мысли не допускала, чтобы отказаться от него. – Думаю, если бы не факт того, что моя мама родила двойню, меня бы отдали в тот же миг, когда стало понятно, что я сквиб. Но близкие семьи знали, что в семье Поттеров 31 июля 1980 года родилось два мальчика, а не один. И для соблюдения приличий меня изредка доставали из чулана, чтобы предъявить друзьям, показывая свою толерантность. "Вот, смотрите, это Генри. И хоть он сквиб, мы не чураемся его, любим и почти не делаем разницу". Голос Генри был полон горечи. – Гарри ненавидел меня, ревнуя ко вниманию, к родителям, к игрушкам, к метле. Да ко всему. Из-за чего мне частенько доставалось. Я не понимал, в чём виноват, тянулся к брату, что тот воспринимал как попытку подлизаться, втереться в доверие. Спасибо, что встречи резко сократились до двух раз в год – на Рождество и на наш общий день рождения, – когда оба мы начали обучение в средней школе. Хотя, право слово, я бы лучше провёл эти праздники в кругу своей приёмной семьи. – Я был знаком с Петунией, – решился вмешаться Северус, заметив: – она не очень хорошо восприняла информацию о том, что её сестра – волшебница. Генри усмехнулся. – Магглы, как и я, опасались магии, так как счастья она им не принесла. Мой отец так ужасно повёл себя на свадьбе дяди и тёти, что они до сих пор вспоминали об этом с отвращением. Но приняли меня, несмотря ни на что, в свою семью. Это напоминало исповедь. Северус был уверен – то, что сейчас рассказывает ему парень, он не рассказывал никому. – Окончательный разрыв с Поттерами произошёл тогда, когда я признался маме, где работаю. Отец прочил мне место уборщика в Министерстве и не мог понять, почему же я не радуюсь предоставленному шансу устроиться в магическом мире. Хорошо, что Генри затронул эту тему. Северус мгновенно сориентировался: – Могу я поинтересоваться, как вы оказались в клубе? Генри улыбнулся неожиданно застенчиво. И признался: – Мне нравится переодеваться в женские вещи. Платья идут мне изумительно, простите за нескромность. – Это факт, так что ничего нескромного в ваших словах нет, – Северус накрыл своей ладонью руку Генри, даря поддержку. И получил другую улыбку – благодарную. – Мне всегда нравилось, как выглядит тётя. Сколько я её помню, Петуния Дурсль всегда была в платье, с макияжем, на каблуках. Вначале я копался в её украшениях. После мы вместе начали ходить по магазинам, так как оказалось, что у меня отличный вкус. Однажды я примерил её чулки, каблуки и платье. Поймавшая меня на этом тётя, как ни удивительно, не закатила скандал. Взгляд Генри затуманился, губы чуть приоткрылись, и Северус понял, что хочет попробовать их на вкус. Хотя поцелуи никогда его особенно не привлекали. Интереснее было, что в штанах. Генри изменил голос на контральто, и Северус с изумлением узнал с детства ему знакомый голос Петунии Эванс: – Я всегда подозревала, Генри, что с тобой произойдёт нечто подобное. Слишком ты уточнённый, рафинированный и ранимый. Тебе ведь парни нравятся? Генри чуть склонил голову набок и Северус как наяву увидел Петунию. – В мире магии это не преследуется, но если ты останешься с нами, тебе будет непросто… Генри широко улыбнулся, видя яркую реакцию на своё представление. И ломая воплощённый им образ. Северус мотнул головой, приходя в себя. – Вы необыкновенно артистичный! – признал Северус. Это не было комплиментом, талант парня к перевоплощениям не вызывал сомнений. – Благодарю! Моя тётя оказалась совершенно права. Впрочем, я осознал озвученный ею факт намного раньше. И исключительно из-за своей ориентации я до сих пор окончательно не порвал связи с магическим миром. Маггловский мир нетолерантен! И я понимал, что со своими предпочтениями я в нём не буду счастлив. – И как же отреагировала ваша тётя на признание? – Удивительным для меня образом, – мягко улыбнулся Генри, и сердце Северуса сделало кульбит. Он осознал, что желает быть источником подобной улыбки. – Она сказала: "Я люблю тебя и помогу, чем смогу". И вот опять этот эффект! Голос Генри, поза, манеры на миг изменились настолько, что Снейпу показалось, что он видит перед собой Петунию. – Тётя научила меня правильно краситься, носить каблуки и купила мой первый лифчик. Но она не могла дать мне чувственного опыта. И я не нашёл ничего лучше, чтобы в день своего совершеннолетия выйти в магический квартал красных фонарей в женском образе. Сейчас я понимаю, что мне сказочно повезло: первой меня заметила Большая Мо. Северус покивал. Эту полувеликаншу все в Лютном знали. Она и держала тот самый клуб, в котором они познакомились несколько часов назад. И отличалась от остальных владельцев клубов исключительной порядочностью. – Мо утащила меня с улицы, напоила чаем и объяснила, чем я рисковал. А ещё предложила работу. Предполагалось, что я буду выступать под фонограмму, но я и сам неплохо пою. Подобрав образ, аксессуары, репертуар, я начал выходить на сцену.       Естественно, когда папа узнал, что я выступаю травести в клубе для мужчин, у него случился приступ бешенства, и он буквально выкинул меня из их жизни.       Спасибо, тётя подтвердила, что я могу жить у них столько, сколько захочу. Но я неплохо зарабатываю, что позволяет мне арендовать небольшую квартиру недалеко от клуба. Я не очень люблю Лютный, да и магический Лондон в принципе, но аренда квартиры у магглов значительно выше. – Неужели родители оставили вас без содержания?! – изумился Северус. Поттеры одни из немногих чистокровных обладали состоянием, которое приумножали с каждым последующим поколением. Генри фыркнул. – Моя профессия позволила моим родным наконец-то с чистой совестью вычеркнуть меня из рода, так что я теперь даже не Поттер. Я Генри Джеральд Эванс, внук своего деда-маггла, которому всегда было плевать, есть ли у его потомка магия или нет. Жаль, что он и бабушка погибли в автокатастрофе, когда мне было шесть или около того. Северус поймал нервную тонкую руку, беспокойно теребящую салфетку, и, притянув к губам, поцеловал. – Это делает вам честь, Генри. Поверьте! Имя рода перестаёт иметь значение, если его представители ничего не могут предъявить миру, кроме звучной фамилии. Парень благодарно улыбнулся.

***

Целоваться они начали ещё на площадке перед входной дверью в небольшую квартиру Генри. Молодой человек нетерпеливо шарил в карманах в поисках ключа, а Северус исподтишка разглядывал его: от небрежного пучка золотисто-рыжих волос на затылке до узких бёдер и длинных ног. Отдаваясь порыву, Северус сделал шаг ближе, и в этот момент Генри поднял голову, сталкиваясь с ним взглядом. Зрачки у парня мгновенно расширились, как у кота или дракона, сдвигая яркую зелень радужки к краям и делая глаза тёмными. И это была настолько яркая, честная реакция, что Снейп непроизвольно качнулся ближе. Северус ощутил сладко-свежий запах лета и зелёных яблок и потянулся к влажно блестевшим губам, как к источнику. Соединение губ буквально сшибло его с ног. Он прихватил парня собственнически за затылок и притянул к себе за талию, впечатывая в себя. Генри не сопротивлялся. Напротив, он льнул к Северусу, извивался в его руках, потираясь. Снейпу почудилось, что в его руках словно бьётся живое пламя. Томный стон заставил Северуса вынырнуть из огненного дурмана, оглядеться и, открыв дверь магией – ключи так и не были найдены, – толкнуть свою добычу через порог, запечатывая дверь чарами. Генри дрожал, глядя на Северуса расширенными потемневшими глазами, и зельевар понял, что никогда и ни за что не забудет его. А ведь они только поцеловались! Генри шагнул к Северусу, толкая его спиной к закрытой двери, а после стёк по телу, становясь на колени и решительно распахивая полы пальто. Северус хотел смотреть вниз и боялся одновременно. Кончить, когда партнёр ещё даже не добрался до твоего члена, было слишком. Тонкие пальцы проворно справились с пуговками брюк. Сдавленный бельём и одеждой орган выпрыгнул из приспущенной одежды и упруго закачался перед носом Генри. Он смотрел на него некоторое время, а после поднял на Северуса восхищённый взгляд. И опытный профессор, через постель которого прошёл не один десяток любовников, позорно кончил! Генри сморгнул, снял пальцем тёплый потёк семени с уголка губ и засунул его в рот. О, Мерлин! Эрекция Северуса даже не подумала спадать, наоборот, его член дёрнулся от нагнетаемой возбуждением крови. – Я настолько вам нравлюсь, профессор? – с хрипотцой спросил Генри, и Северус закрыл глаза, чтобы вновь не оконфузиться. Низкий смешок заставил его тихо застонать. – Мне это льстит! Когда тёплый влажный рот обволок член, Снейп сделал то, о чём мечтал весь вечер, с того момента, как увидел Генриетту-Генри на сцене: вцепился в густые текучие золотисто-рыжие волосы и толкнулся бёдрами на всю длину, упирая головку в гортань. И не ощутил сопротивления, хоть был определённо груб и несдержан! Узкое горло обжало его член так правильно, так податливо, что Северус вновь не удержал стона и ощутил всем своим естеством ответный стон, заставляющий его окончательно потерять голову. Он сжал пальцы и резко заработал бёдрами, извлекая пошлые звуки шлепков и хлюпанья из своего партнёра. К финалу в этот раз Северус пришёл не так быстро. Отлипнув от двери, он открыл глаза и напоролся на горящий взгляд. – С рождеством, мистер Снейп, – хрипло произнёс Генри припухшими губами, и у Северуса подломились ноги.