Невермор

До сих пор день выдавался спокойным, но обычным его отнюдь не назвать. Всё-таки нечасто Рюсую удавалось уговаривать брата на совместное времяпрепровождение и вытаскивать за пределы привычных четырёх стен комнаты. Слишком много времени ушло на разрешение семейных проблем и внушение Саю осознания, что вариант сбегать в Индию — не самый лучший. Больше Рюсуй не планировал тратить ни минуты на конфликты или недопонимания, между ними такому не было места. Так, он сумел путём долгих разговоров донести мысль, что день рождения Луны Райт — прекрасная возможность в очередной раз хорошо повеселиться. К тому же два именных приглашения, отправленных непосредственно главной виновницей торжества, являлись добивающей причиной, по которой стоило посетить мероприятие. В конце концов, игнорировать не только просьбы брата, но и личное «очень жду Вас» от любезной девушки — перебор для Сая. Даже если точно такие же письма она разослала ещё по меньшей мере тысяче человек. Прежде всего, на частном самолёте, коих в конгломерате Нанами на пальцах не сосчитать, они добрались до Америки. Весьма удачно, что там у Рюсуя с давних пор располагалась своя недвижимость. Несколько дней пребывания в стране ушло на прогулки по местным улицам и рассмотрение достопримечательностей, пока не пришло время ехать к Луне в другой штат. Средством передвижения был выбран купленный Рюсуем автомобиль, а наймом водителя, несмотря на относительно долгий путь, — ночь и утро — пренебрегли. «Ха, небольшое автопутешествие! В нём столько романтики. Я хочу это, Сай», — заявил он, на что возражений не последовало. Проехаться вдвоём по ночной Америке звучало потрясающе. Вдобавок судьба благоволила приятными погодными условиями. В меру влажным воздухом, отсутствием дождя и вполне приемлемой, не слишком низкой, температурой даже ночью. Хотя Рюсуй ловил себя на мысли, что ни капли не жалел о решении накинуть плотную зелёную кофту поверх простой футболки. Иначе он бы точно вздрагивал, когда порывы освежающего ветра из приоткрытого окна обволакивали кожу. Пусть дни в календаре близились к концу января, самого холодного месяца в Хьюстоне и его окрестностях, небеса не подкидывали помех в виде снега. С техасским климатом зима редко отличалась экстремальными заморозками. Но Сай всё равно перестраховался: надел тёплый вязаный свитер и взял с собой шерстяную куртку запасом. В салоне она не требовалась в силу наличия системы обогрева. Рюсуй, задрав голову, бросил взгляд на переднее стекло. Отражаемая в нём луна выглядела потрясающе, выделялась среди россыпи звёзд, с ходу не поддающихся подсчёту. Он оставил это дело на двадцати пяти и не обещал к нему вернуться. Как-никак, более заняться особо нечем. Ведь, несмотря на красоту природы, одна небольшая деталь мешала наслаждаться атмосферой вокруг. — Пробки — сущий ад, — Рюсуй расслабленно закинул ногу на ногу и, разгладив складки на широких брюках, вздохнул, — у меня уже скоро глаза от света фар болеть начнут. Казалось бы, откуда столько машин в позднее время? Сай и Рюсуй недоумевали, пока последний, высунувшись из окна, громко не спросил у мужчины из соседней машины то же самое. Всё оказалось довольно просто: дорога вела к аэропорту, и одна небольшая авария впереди привела к застою. Сай в тот момент шикнул на брата и попросил больше так не делать. Он чувствовал себя неловко, зная, что необходимая информация спокойно считывалась с навигатора. Жаль, опоздал с этим решением всего на несколько секунд. — А ты как? — Рюсуй потянулся к магнитоле и немного убавил громкость радио, прежде чем повернуть голову к водительскому сидению, — не устал? — Немного, — в ответ последовал скромный кивок, — пробки выматывают куда больше, чем беспрерывная езда. Не требовалось особых навыков, чтобы понять: Сай сильно преуменьшал. Бледная кожа, усталость на лице и слабый голос говорили сами за себя. — Возможно, не такой плохой идеей было воспользоваться услугами личного водителя, — Рюсуй, с сожалением подумав об этом, поднял руки к потолку и лениво потянулся. Хотя его высказывание очень спорно. Да, с одной стороны, Сай мог поспать и отдохнуть в дороге. Но, с другой, ровно поэтому они решили ехать самостоятельно: хотели насладиться видом из окон, интимностью разговоров наедине и близостью, о которой успевали позабыть среди серых будней. А в качестве добивающего фактора выступала ещё одна особенность. — Нет, — Сай не любил посторонних. Он покосился на Рюсуя так, словно тот сказал неимоверную глупость, и вернулся к мониторингу вида на дорогу. На этом всё. — Или тебе следовало доверить место за рулём мне. И снова «нет». Тогда оставалось лишь смириться. Некоторое время Рюсуй сидел — хотя, скорее, лежал — в кресле, только и делая, что рассматривая изящные черты лица сосредоточенного на вождении брата. Если вообще можно назвать вождением обыкновенное сидение на месте со сжатыми на руле руками. Тихая музыка на фоне, нарушаемая жёлтым светом фар темнота снаружи и гул отовсюду создавали неповторимую атмосферу. Но вскоре безмятежное спокойствие в салоне автомобиля разбилось о самодовольную усмешку Рюсуя. Негромкую, но легко уловимую человеческим слухом. Как правило, вкупе с хитрым взглядом сощуренных глаз это не предвещало ничего хорошего для ментального состояния Сая. Любые спонтанные идеи младшего брата, реализуемые за доли секунды, его поначалу пугали. По итогу, разумеется, каждый раз всё обходилось предельно хорошо, но на первых порах эта мысль не прибавляла расслабления. — Что ты задумал? — Почувствовав значительные изменения, Сай даже не повернулся. Настроение Рюсуя само расплывалось по воздуху, настигало его в полной мере и впитывалось под кожу. Вопрос Сая не состоял в том, закрадывались ли к Рюсую очередные грандиозные задумки. Он уже подразумевал их наличие, лишь уточнял, в чём конкретно они заключались. — Чего это сразу «задумал», — протянул Рюсуй, показательно цыкнув. Но без нареканий он продолжил до того, как успел поймать скептический взгляд, — просто посмотри на навигатор. Метров через двадцать, если свернуть, мы сможем запросто объехать пробку. Сразу Сай отрицательно помотал головой. Всем видом он демонстрировал очевидное неодобрение, для полноты картины не хватало скрещенных на груди рук и вытянутого в отчитывающем жесте указательного пальца. — Ни в коем случае. Дорога идёт через лес, там частная территория. Даже пометка стоит, видишь? Насколько я знаю, в Техасе реально приватизировать такие огромные участки земли, в том числе дикой природы. Нас могут застрелить, как только мы туда сунемся. Предусмотрительность и чрезмерная осторожность — в духе Сая. Подобный ответ Рюсуй выжидал и заранее к нему подготовился. Не быть же всему на самом деле таким гнусным и устрашающим, как это описывал брат. — Ха, поля и леса находятся в частной собственности — это да. Но вот гулять по дорогам можно! Да и давай начистоту: в такое время вряд ли нас кто-то встретит. А если так, скажем, что просто заблудились. Хозяевам нет смысла сразу открывать огонь и навлекать себе разговоры с полицией, обычно они обходятся предупреждениями. Тем более мы не с пустыми руками, если ты понимаешь, о чём я. Разве нам составит труда договориться? Не то чтобы Рюсуй питал страсть разбрасываться деньгами направо и налево, но решал проблемы, прибегая к ним, регулярно. — Но, — Сай запнулся. Ему потребовалось время на придумывание окончания с ходу брошенной фразы, — но… Его глаза непроизвольно зацепились за ряд машин впереди. Потребуется около получаса, чтобы проехать хотя бы немного, и далеко не факт, что на том смертельно утомительная стоянка закончится. — Никаких «но», — секунды наблюдения за уставшим и скучающим Саем для Рюсуя являлись настоящим испытанием, а мазохистом он себя не считал. Садистом, игнорирующим состояние близкого — тоже, — полный вперёд! Точнее, полное право. Там мы свернём. Крепко вцепившись в руль, Сай стиснул зубы и прикусил губы изнутри. Очевидно, он волновался. Вполне естественно в рамках сложившейся ситуации. В Америке, в отличие от всезнающего и вездесущего брата, он находился впервые. — Не волнуйся, — бездействовать Рюсуй не стал. Почти моментально, уловив проблески сомнения на обеспокоенном лице, он положил ладонь поверх тонких пальцев брата, сжатых до побеления костяшек, и бережно их огладил, — пока я рядом, то сделаю всё, чтобы ты был в порядке, Сай. Похоже, эти слова подействовали лучше, чем все предыдущие вместе взятые. Ведь Сай, вмиг оттаяв, спрятал заблестевшие глаза и кротко кивнул. Немного времени ему понадобилось для слов, сопровождаемых тяжёлым вздохом: — Двадцать лет, а ведёшь себя на пять, — пробубнил он под нос, смирившись с участью поддаться уговорам. — А тебе двадцать пять, но ворчишь на восемьдесят, — и, порадовавшись, что больше Саю не придётся томно скучать, Рюсуй самодовольно задрал подбородок. В голове он держал все возможные варианты развития событий, а бдительность ничуть не усыплял. Он не вёл себя беспечно, лишь рассматривал доступные решения проблемы и опирался на всплывавшие идеи их осуществления. Проехать по лесной дороге — лучший выход, если дело обойдётся без жутких внезапностей, учесть которые невозможно чисто физически. Или так казалось поначалу. По крайней мере, пока всё выглядело безопасно. К тому же набитый потрясающими подарками багажник и фоновая музыка делали обстановку полностью благоприятной. Мысли о плохом исходе казались неуместными, при полном уважении к ним. — Кстати! Я тебе показывал новые солнцезащитные очки? Мы с Франсуа позавчера купили их в центральном торговом центре, пока ты спал, — вдруг вспомнил Рюсуй, когда разговор вернулся к простым темам. С желанным поворотом езда в самом деле стала ощущаться иначе. Больше не было стоячих машин впереди, ничего не сковывало. Чувство свободы заиграло в полной мере, стоило перейти на скорость, отличную от нулевой, и поехать по абсолютно пустой дороге. — Ага, — мельком взглянув на вытащенный из бардачка аксессуар, Сай кивнул, — я видел фотографию. — Точно, точно, — Рюсуй просиял, заметив, что Сай слегка взбодрился. Он опустил боковое стекло и в полной мере наслаждался тем, как ветер ласкал колеблющиеся пряди волос, — чуть не забыл. Поначалу с обеих сторон дорогу окружали одни кукурузные поля, но множество преобладающих над другими видами растений дубов впереди виднелось издалека. Лесной массив начинался довольно резкой линией. Освещение на улице, что неудивительно, отсутствовало, но взгляд Рюсуя ненароком зацепился за крупные знаки, расположенные сразу возле первых же деревьев. «Частная собственность», «запрещено проникновение», «охраняется» и «опасно». Все буквы выведены ярко-красным цветом по белому металлу. Рюсую стало не по себе. Смятенность на мгновение пробила его внутренности, разлившись по венам режущим холодом. Но от резкого выкрика «постой!» и предложения подумать ещё немного спасло то, как быстро Сай проехал смущающие знаки. Они промелькнули перед глазами на долю секунды, не больше, и уже вскоре пропала уверенность в том, не померещились ли вовсе. «Всё в порядке», — напомнил себе Рюсуй. Это же он пару десятков минут назад приводил аргументы, почему им не грозили проблемы. Главное — ехать по дороге, не сворачивать в глушь. Не злить местных, если встретятся. И, что важнее прочего, руководствоваться разумом, а не эмоциями. — Жутковатое место, — тьма кругом одновременно завораживала и пугала. Деревья сливались воедино, набрасывая на машину угрюмые тени, а свет фар окутывал дорогу мертвенным покрывалом. — Да, — Сай кивнул. Он пытался сохранять здравый рассудок и не думал о гнетущем мраке, пока не довёл себя до греха. Как-никак, он старший и в идеале должен подавать Рюсую пример и оказывать поддержку, а не наоборот, — как любой другой лес посреди ночи. Таких тысячи. Много деревьев и отсутствие освещения, это естественно для природы. — Ты прав, — впрочем, Рюсуй придерживался той же позиции. Любая безлюдная местность во время, отличное от дневного, могла нагнать тонну страха даже невинным шелестом листьев. Но всё же от странного ощущения, пронизывающего до костей, он отделаться не мог. Рюсуй всегда доверял своему предчувствию, а оно не предвосхищало ничего хорошего с момента, когда граница леса оказалась позади. Медленно, растягивая каждое уготованное судьбой мгновение, Рюсуй стал поворачиваться в кресле. Отчего-то его сердце заколотилось быстро, как бешеное, а ветер из окна бил в лицо невыносимо больно. Похоже, они неплохо разогнались. И, склонив голову, с ужасом обнаружил, что Сай не смотрел на дорогу. Его взгляд был намертво прикован к стеклу, а глаза расширены, будто в них застыло нечто страшное. Руки он всё ещё крепко и неподвижно сжимал на руле, но в миг, когда вот-вот должен был окликнуться Рюсуем, дёрнул ладонями влево. Яркая вспышка загадочного зелёного света загорелась снаружи, тем самым на мгновение ослепив обоих присутствующих. Но с учётом обстоятельств она, скорее, походила на секундную галлюцинацию. Речи о том, чем бы это могло быть, пока даже не шло. — Сай! — едва не влетев головой в стенку, Рюсуй чудом успел на рефлексах подставить локоть под висок и спастись от серьёзной травмы. Машину вместе с ними унесло с дороги, а тормоза сработали в считанных сантиметрах от столкновения с огромным деревом. Лишняя секунда езды могла стоить цельности капота, а то и двух жизней. Но в ужасающем моменте, доводящем до затаённого дыхания, до жуткого осознания дела не было. Куда сильнее Рюсуя беспокоило состояние Сая. Тот тяжело дышал, изо всех сил вдавливал дрожащие пальцы в руль и пытался подавить глухие стоны, что так и норовились вырваться на волю. — Сай, ты как?! Посмотри на меня, срочно, — чётко попросил Рюсуй, легко обхватив запястье брата ладонью, — что с тобой? — Я… я, — похоже, Сай всё же слышал, как до него пытались достучаться, несмотря на отрешённое с виду поведение, — не знаю. Машина. Она в порядке? — Машина? Да какая ещё машина, ты с ума сошёл? К чёрту её. Подумай лучше о себе, ты сильно напуган? — Рюсуй продолжил настаивать на просьбе сконцентрироваться и описать бьющие через край ощущения, — теперь я точно сяду за руль. — Я… она Рюсуй, давай выйдем и осмотримся? — Едва не сорвавшись на нервный выкрик, Сай дёрнулся и схватился за голову, оттянув передние пряди волос от вспотевшего лба, — по-жа-луй-ста. Может, следовало выйти наружу. Свежий воздух и открытое пространство наверняка пошли бы на пользу. В нынешнем положении продолжить езду без каких-либо впечатлений было на грани с невозможным. С этой мыслью, сделав глубокий вдох и попытавшись привести слишком быстро колотящееся сердце в приемлемый ритм, Рюсуй слегка подрагивающими руками схватился за ручку и отворил дверь. Уже в следующее мгновение он, пошатнувшись, буквально выпрыгнул из салона, схватился за ветровики, чтобы не рухнуть, и поспешил к противоположной стороне машины с намерением помочь вылезти Саю. А помощь оказалась очень кстати. Ведь, не подал бы Рюсуй руку и не дёрнул ответившего брата на себя — им пришлось бы провести в неудобных положениях ещё долго. — Так, — вытащив Сая на улицу, Рюсуй сразу положил руки ему на сгорбленные плечи и стал осматривать кудрявую голову со всех сторон, — вроде не поранился. Хорошо. — Рюсуй… я словн- я думаю, я видел что-то. Случайно зацепился в окне, какая-то невероятно странная… я не знаю. Не знаю! Птица? Нет, это больше похоже на механизм. Или… а потом этот свет. Выслушивая на ухо бессвязное бормотание о непонятном объекте и странном свете, Рюсуй пытался, но не справлялся с вниканием. Мир вокруг для него почти растворился: не доносились до ушей ни пугающий шуршанием листьев ветер, ни хруст ветвей и палок в глубинах дремучего леса, ни непроглядная тьма. Сейчас в понимании Рюсуя вселенная сузилась лишь до них с Саем и той небольшой территории, что попадала под тусклое освещение из салона машины. — Тише, Сай. Тише, — одним осторожным движением он притянул Сая ещё ближе: так, чтобы чувствовать вес его головы на своём плече, и принялся в успокаивающем жесте оглаживать напряжённую спину, — у тебя шок. Мы живы, это главное. Давай, сейчас переведём дух, придём в себя… «И потом, наверное, сконцентрируемся на поиске места, где есть связь. Ехать вперёд или назад — неважно, лишь бы дозвониться до Франсуа» осталось недосказанным, так как разгребать кашу в голове не так просто, а чётко формулировать и высказывать мысли — тем более. Постепенно Сай, будучи скованным в ненавязчивых объятиях, успокаивался. Он по-прежнему испытывал смятение, подкреплённое чистым кошмаром от попадания в аварию, но, благодаря отсутствию жизненных угроз, мог хотя бы медленно приводить дыхание в норму. — Рюсуй, — наконец, более-менее собравшись, он заговорил уверенно. Без попыток уйти в невнятный лепет или поток неразборчивых из-за паники слов, — я… я не уверен, но… кажется, не чувствую ногу. Неудивительно, что, если Сай заметил странности в теле, то только сейчас. Наверняка понимание и осознание возможности шевелить конечностями пришло к нему лишь в миг, когда внутренняя тревога отошла на второй план. Тут же взгляд Рюсуя устремился вниз. Действительно, Сай находился в довольно неестественной позе, опираясь на правую ногу как-то странно, будто она затекла. Длинные штаны, носки и обувь полностью не давали рассмотреть часть тела, поэтому имело смысл опуститься и на всякий случай приподнять подол ткани. — Сейчас посмотрим, что с ней. Давай сюда, — больше всего Рюсую хотелось удостовериться в отсутствии страшных травм у брата, ведь они совершенно ни к чему. Успокаивал тот факт, что машина не влетела и не зацепилась ни за одно дерево. Капот не пострадал, а вместе с тем у Сая не должно было возникнуть серьёзных проблем, помимо ментальных. Ноги не раздавило в мясо и не сплющило — уже хорошо. Может, остался синяк, если вдруг в суматохе ступня случайно встретилась со стенкой. И, опустившись на колено, Рюсуй был готов ко многому. Он даже нарисовал в голове страшные и нереалистичные картины, дабы правда в любом случае стала облегчающей. Но точно никак не ожидал схватиться за колотящееся сердце и резко рухнуть от неожиданности, услышав за спиной внезапное: — Добрый вечер. Низкий мужской голос, раздавшийся позади, прозвучал не слишком громко, но лесную тишь пробил оглушающе. На мгновение мир замер, кровь застыла у Рюсуя в жилах, мыслительные процессы прервались, позволив душе уйти в пятки. Свободной рукой он вцепился в землю, усыпанную сухими листьями, но их никчёмный хруст не помог избавиться от невыносимого гула в ушах. Слабый свет, исходящий от фар, окутывал таинственную фигуру и позволял рассмотреть её сквозь пелену бликов и цветных пятен перед глазами. Незнакомец, словно создание мифическое, растворялся в сумраке величественных деревьев, тёмных, подобных исполинским силуэтам чудовищ. Его проницательный взгляд сиял во тьме и давил иллюзорным жжением. Леденящим, как и у чуть хрипловатого голоса, продолжившего разрезать пугающее молчание. — Вы в порядке? — Короткий вопрос вынудил мужчину вытащить изо рта тлеющую сигарету, стряхнуть пепел и сделать несколько шагов вперёд. Так, он протянул Рюсую руку, облачённую в белую перчатку, и грубым движением помог подняться с земли, — что здесь произошло? Несмотря на то, каким вежливым и снисходительным представлялся неизвестный, Рюсуй не мог разглядеть ни капли дружелюбия ни в очаровательных ямочках на розовых щеках от выдавленной улыбки, ни в приторно озабоченном и вместе с тем фальшивом отблеске ореховых глаз. — А, мы, — ответственность за переговоры, что ожидаемо, взял именно Рюсуй. Сай же, в свою очередь, внимательно следил за ним и стоящим подле новым знакомым, странным на вид. Кроме слоя обтягивающей чёрной одежды на молниях и термобелья, вылезающего из-под неё в области рукавов, на нём висела куча необычной экипировки из металла, о предназначении которой догадаться с ходу вызывало трудности. Вероятно, этот человек занимался охотой — такая версия объясняла не только диковинной образ, но и причину нахождения в лесу среди тёмного времени суток. — Да. Да, в порядке. Мы просто ехали прямо по дороге, как вдруг моего брата что-то… честно говоря, прозвучит странно, но в окне его отвлекло и очень испугало нечто непонятное. — Оно… да, Рюсуй правильно говорит. Сначала я увидел, что на дороге впереди валялся какой-то камень… нет, скорее, птица, но там было сложно разглядеть. Ведь, как только мы подъехали, она ожила. Я не знаю! И затем она… точнее, оно подлетело к машине, к окну. И фары засветили слишком ярко, мне померещился зелёный свет. И вот, сами видите. Всё так быстро и неожиданно произошло. Я свернул, чтобы не врезаться. Едва услышав «зелёный свет», окутанный тайной собеседник заметно изменился в лице. Его как током пробило: широкая спина выпрямилась и натянулась, как струнка, грациозные черты лица подчеркнул скользнувший холод, а взгляд застыл, потемнев на пару оттенков. Вскоре сигарету он вернул к сжатым от напряжения губам и крепко затянулся. На белом фильтре отпечатался мягкий след бордовой помады. — Ха, в общем: что-то выскочило с дороги, а мой брат с перепугу вырулил сюда. Хорошо хоть, ничего не пострадало, кроме наших нервов, — заметив, как быстро после монолога Сая сменился настрой незнакомца, Рюсуй попытался сделать атмосферу более дружелюбной. Им лишние проблемы не нужны, — да и мы уже приходим в норму! Всё хорошо, ну, по большей части. Разве что Сай, возможно, ранен… мы не успели проверить, Вы пришли. Они пересеклись взглядами. Из-под длинных ресниц и полуприкрытых век так и считывалось громкое «я вижу вас насквозь», отчего по телу Рюсуя пробежали мурашки. Он не знал, стоило ли заикаться о неустановленной травме брата. Вряд ли из ниоткуда взявшийся человек мог предоставить больше помощи, чем в ближайшей больнице, а вот аура от него исходила крайне сомнительная. И то, как после этого, оглядев обоих незваных гостей с головы до пяток, тот задержал внимание на ноге Сая, не предвещало ничего хорошего. Сразу догадался, вестимо, в чём дело. — Понял. Хорошо, — вопреки мимике и жестам, полным натянутости, ответ прозвучал расслабленно. Это слегка успокоило Рюсуя, в отличие от следующей реплики — прямого обращения к Саю, — теперь присядьте в машину. А вы, мистер, — он махнул Рюсую, — отойдите подальше, к багажнику. — Это ещё зачем? — Оба приказа, маскированных под просьбы, смущали. Особенно первый, тот, что велел Саю вернуться в салон автомобиля, хотя он по-прежнему не знал, что произошло с правой ногой (и произошло ли). — Собираюсь проверить, не пьяны ли вы. Уж не сочтите за грубость, — ни интонация, ни сам ответ не вызывали ни грамма доверия, — сами понимаете, люди могут реагировать чересчур бурно, завидев алкотестер. — «Пьяны»? — Рюсуй никак не мог унять тянущее в груди чувство тревоги, а неубедительные оправдания только подкрепляли причины его усиления, — а Вы, сэр… собственно, местный? Со словом «сэр» на чужом лице промелькнуло нечто, похожее на неприятие. Будто обыкновенное обращение, брошенное Рюсуем без задней мысли, прозвучало отталкивающе или даже оскорбительно; в любом случае сопроводилось реакцией болезненной. Но не на том стоило сосредотачиваться в сложившейся ситуации, отчего тема замялась до того, как успела подняться. — Да-да. Из полиции. Вообще не похож. И Рюсуй вовсе не брал в основу убеждений тот факт, что от полицейского в одежде мужчины не прослеживалось ничего. В целом общее впечатление сложилось странное, несовместимое с последним утверждением. Сай же вздрогнул: ему определённо не хотелось связываться с подобными личностями, тем более с очень высоким шансом, что они в режиме реального времени совершали преступление нахождением в чьих-то частных лесных владениях. — Тогда… могу ли я взглянуть на Ваше удостоверение, прежде чем впрямь позволить подвергать нас каким-либо проверкам? В каждом аспекте Рюсуй старался вести себя подобающим образом и нечаянно не разозлить незнакомца. Он звучал настороженно, но легко играл бархатным голосом. Не делал резких движений и не позволял себе хмуриться или сильно жестикулировать. Однако, сколькими бы слоями благожелательности ни были прикрыты истинные намерения, их явно сразу раскусили. «Полицейский» — всё ещё доподлинно неизвестно, настоящий ли — медленно расплылся в приторной улыбке, прикрыл глаза и чуть склонил голову. У Рюсуя всё внутри загорелось красным, надрывно крича об опасности. — О, моё удостоверение? — Сладко растягивая гласные одновременно с тем, как табачный дым слетал и развеивался по воздуху с его уст, мужчина повернулся к Саю. И с видом, предельно чётко описанным бы словом «милый», он расстегнул кофту, похожую на водолазку, и потянулся к её внутреннему карману. Впрочем, как это сделало бы большинство порядочных людей на его месте после просьбы показать документы, подтверждающие должность. Однако в следующую секунду одним размашистым и резким, но чётким движением он, вместо удостоверения, вытащил пистолет. Сай в ужасе вскрикнул, оказавшись в заложниках до того, как успел осознать происходящее. Одной рукой его схватили и скрутили, а другой — приставили дуло пистолета вплотную к виску. Смертоносный металл, соприкасаясь с чувствительной кожей, леденил далеко не температурой. — Повторяю: два шага к багажнику. А ты — в машину, — от былой любезности в суровом голосе не осталось и следа. Приказной тон не терпел пререканий, а любое необдуманное своевольное действие могло привести к смерти, — живо! Пока я вам обоим здесь мозги не вышиб к чертям собачьим. Вот оно — истинное лицо незнакомца, что с самого начала вызывал у Рюсуя спорные ощущения. Он вскинул руки кверху и послушно двинулся назад, не посмев поначалу вставить ни слова. В воздухе ненадолго повисла мрачная тишина, прерываемая лишь учащенными дыханиями и ненормальным биением сердец. Единожды узреть, как к голове Сая прислонилось самое настоящие огнестрельное оружие, Рюсую достаточно для понимания сущности вещей. Душа ушла в пятки, заставив тело двигаться само по себе и подчиняться любому капризу явного недоброжелателя. Это намного хуже, чем если бы пулю в лоб грозились пустить именно ему. И, похоже, заметив, как сильно Рюсуя испугала не сама ситуация, а непосредственно угроза жизни Сая, всё ещё неизвестный мужчина словно на мгновение отключился от реальности. То ли поколебался решительно сделать выстрел в случае чего, то ли предался непостижимому другими, но очень важному для себя наблюдению, то ли проникся сочувствием к собственным заложникам. Так или иначе, роли это не играло. Ведь та несчастная секунда, что заставила руку неприятеля — иначе его не назвать — дрогнуть, роковой не стала. Быть может, Рюсую вовсе померещилась сокрытая в нём человечность, потому что далее ничем она не подтверждалась и о себе не напоминала. — Чего ты хочешь? — Формальности Рюсуй отбросил, решив, что отныне они не имели никакого смысла, а лишь напротив, создавали ненужную дистанцию, — денег? Я это устрою, хоть сколько попроси. Или, если надо, обсудим другие способы уладить наш конфликт. Только убери, пожалуйста, от Сая эту чертовски опасную штуку. Если хочешь, поднеси её к моей голове. Клянусь, сопротивляться не буду. — Замолчи. И больше не говори такие вещи в моём присутствии, не то достанется обоим. И, выдохнув до боли угрюмо, будто ему всё вокруг уже было прекрасно понятно, незнакомец стиснул зубы и покачал головой. Пистолет от головы мертвенно молчавшего Сая, не способного даже пошевелиться, не отстранили ни на миллиметр, пока его толкали в машину. Рюсуй, как ни старался, не мог придумать ни единого способа разрешить конфликт так, чтобы брат не пострадал. Его читали, как открытую книгу, вываливая угрозы на близкого человека и заставляя нервничать. Все попытки уйти в дипломатию также не увенчались успехом. Мужчина не говорил, чего хотел, с какой целью связывал и куда собирался везти пострадавших на их же автомобиле. Причину, по которой так скрывался, озвучивать тоже не спешил. И Саю, и Рюсую связали и руки, и ноги. Возможностей отбиться от чужих сильных рук точно не было, особенно припоминая, как совсем недавно в них лежало оружие и при необходимости легко могло оказаться там вновь. И, чтобы наверняка никто не посмел вздумать выбраться, сесть вместе им тоже не позволили. Сай с горем пополам отправился на пассажирское сидение, а Рюсуй — прямиком в багажник. Последним воспоминанием перед тем, как погрузиться в глубокий сон от укола мощного снотворного, стало то, как же неудобно и неприятно лежать запертым в маленьком пространстве и вслушиваться в шум быстрой езды чужака за рулём. Единственной отрадой и благословением казалась возможность представлять лицо Сая перед собой и его голос. Обещание, данное ему ранее, плотно сидело в голове и не собиралось покидать её ни на долю секунды. «Пока я рядом, то сделаю всё, чтобы ты был в порядке». Это чистая правда. Но так день из необычного разом стал не только неспокойным, но и, пожалуй, одним из страшнейших в жизни Рюсуя. И даже так он очень хотел искать плюсы. Например, помимо бездны отчаяния, видеть и слышать в глухом лесу кругом даримое тишиной спокойствие.