На языке цветов

      Уто* с боязливым любопытством наблюдает за самым настоящим человеком с Земли. Она смотрит на женщину и почти не мигает — боится упустить что-то новое и интересное. Пальцы у девочки подрагивают, глаза сверкают, и ей так хочется подойти к гостье, что она даже порывается выйти из своего убежища и тут же одёргивает себя, вздрогнув от режущего звука разбившейся амфоры.       Та женщина в своём гневе и отчаянии похожа на старых богов или демонов, которым поклонялись их предки — лицо у неё бледное, как мука, щёки и губы так и пылают, под глазами залегли скорбные тени, а волосы тёмные, и кажется, что она сама ещё белее. Красивая и уродливая в своём отчаянии. Сердце у девочки замирает в восхищении — человек-то хрупкий, не чета Нагам, а Уто стало очень страшно.       Наконец, землянка успокаивается и просто в бессилии садится на пол. Плечи её дрожат, но она не плачет — от неё слышится пара смешков и всё стихает. Она сидит неестественно ровно какое-то время, а потом обнимает себя за плечи и сгибается пополам, содрогаясь, наверняка упираясь лбом в прохладный пол — сказать точно Уто не может, ведь гостья сидит к ней спиной в ворохе плаща.       Хвост неслышно скользит по скрытой тюлем колонне вниз, спуская. Девочке не нравится эта тишина, да и от смешка пробежал табун мурашек по спине. Ей очень страшно за гостью.       — Г-госпожа? — в её оклике слышится неуверенность и робость. Человек на полу напряжённо замирает и медленно оборачивается. Уто протягивает ей раскрытые ладони, чтобы не спровоцировать и помочь подняться на ноги. Человек смотрит на неё бледно-зелёными глазами с охристыми крапинками, и они стекленеют от страха. Девочка не понимает почему. Рот женщины раскрывается в безмолвном крике, по щекам скатываются слёзы.       — Ох... не нужно плакать, — в растерянности взмахнула руками девочка, не понимая, почему этот жест напугал женщину ещё больше. — Пожалуйста, не плачьте!       — Не подходи ко мне!       Уто не знает, что делать с напуганными людьми, поэтому просто медленно перетекает в подобное людскому тело. Беленькие босые ножки выглядывают из-под платья, и от вида их женщина сначала напрягается, а потом отрывисто выдыхает, не пытаясь утаить ошарашенного взгляда.       Человек неловко отталкивается ногами от пола и упирается спиной в на удивление тёплую стену. Она закрывает лицо дрожащими ладонями, и Уто с замиранием сердца наблюдает за взвившейся под сводчатые потолки шёлковой алой нитью. Паутинка парит легко-легко, чуть лениво и словно лента дыма из тех золочённых сосудов**, что есть где-то на юге Меридиана.       От напуганной женщины веет запахом страха и паники — он оседает на кончике языка чем-то горько-кислым, как зауксившееся вино. И этот страх вызывает у девочки те же чувства, что и напиток у винодела: досаду и раздражение.       Но Уто лишь выдыхает сквозь зубы и садится перед человеком на колени, аккуратно отнимает чужие напрягшиеся руки от заплаканного лица и шепчет:       — Всё хорошо. Они больше не придут, — девичий голос столь уверенный, что человек нерешительно открывает глаза.       Всё хорошо. Девочка смотрит на человека колдовскими тёмными глазами и сильнее сжимает ладошками чужие пальцы.       Всё хорошо. Нагайна медленно раскрывает свой капюшон. Детское лицо искажается чешуёй и ядовитой пастью. Изрезанные пальцы судорожно дёрнулись, попытаясь вырваться из хватки, но ничего не вышло.       Всё хорошо. Анна-Ханна выдыхает. Она устала бояться.       Хах, и она всё ещё боится.       — Да, девочка, всё хорошо.       Лорд Седрик будет доволен.

***

      Анна-Ханна совершенно одна в этом серпентарии. Рядом маячит лишь Уто, нахождение которой вблизи теперь вызывает не только страх и омерзение, но и глухое раздражение. Одно только её появление в человеческой ипостаси кое-как сдерживает девушку от необдуманных действый — Анна ещё помнит, отчётливо и слишком ярко, как шелестела чешуя хвоста девочки от соприкосновения с колонной, и тот змеиный страшный взгляд.       Дворец — или что это? — в котором она пребывала, был мраморным, с натёртыми до блеска полами и колоннами. Стены его были мощными, толщиной в пару её локтей, потолки высокими, с гуляющим по коридорам эхом, когда жизнь в этом месте затихала, а окна представали перед ней довольно таки узкими***.       По правде говоря, Анна-Ханна не чувствует себя здесь хоть в какой-то безопасности. Скорее это был искусно украшенный каменный мешок с гадами. Местные женщины улыбались ей так сладко-сладко, но не упускали возможности показать свои оголённые ядовитые клыки, лица и сами мощные хвосты. Они проходили мимо, почтенно — почему, чёрт возьми? — кланялись в насмешке, интересовались всякими бессмысленными мелочами и пробовали-воздух-мать-его-языком-на-вкус! Сегодня она к примеру встретилась с миниатюрной девчушкой, чуть младше её самой. Она смотрела на Анну-Ханну сверкающими глазами, на её кипельно белых щёчках проступал румянец, а потом, когда Тилль, после завершения разговора, развернулась к ней спиной, за ней же раздались тихий звук, похожий на звук маракасов. Её бросило в холодный пот, а ноги так и не смогли сдвинуться с места. Как хорошо, что она не смогла обернуться.       Её сердце просто не выдержало бы встречи с гремучей змеёй.       И теперь она сидит в обеденной зале с Уто, стараясь не думать о спрятавшихся по периметру комнаты гадюках. Седрика она видела мельком пару дней назад. Судя по разговорам, тот отбыл в столицу. И это угнетало Анну-Ханну — если тот в столице Меридиана, то где она сама сейчас находится?..       В этом чёртовом замке никто не отвечал на подобные вопросы. Она всегда была под прицелом десятков глаз — в спальне, в купальнях, в трапезной, в коридорах... Двери за ней всегде закрывали на тяжёлые засовы, а вид из окон заставлял в страхе сжиматься сердце — почти отвесные скалы где-то далеко внизу переходили в буйные леса. Высоты Анна-Ханна боялась чуть меньше змей.       Что ж, сегодня Тилль попытается сбежать — она давно приметила одно окошко, из которого она вряд ли убьётся. Ну, она на это надеялась.

***

      Камень под пальцами тёплый, почти горячий. Пока Ханна спускалась — Господи! как же ей было страшно! — она успела ободрать локти, колени, потерять сандалии и чуть не сорваться вниз из-за зацепившегося за выступ платья. Ветер был не сильным, но холодным, пробирающим до самых костей. Прихваченный нож из комнаты — она попросила служанок принести ей цветы, чтобы ей не было скучно, и нож для удаления шипов — либо больно бил по бедру, либо опасно упирался лезвием в него же.       На периферии сознания скреблась тревожная мысль — как-то слишком легко она смогла сбежать. Но, обдумывать её не было ни времени, ни желания, ни сил.       Острые камни и щебёнка неприятно и даже откровенно больно царапали ступни. Анна-Ханна сомневается, что под ними чавкает именно земля с росой, но горячо надеется на это — мысль получить какую-нибудь средневековую инфекцию в этом же сраном средневековье заставляет шевелиться волосы на затылке.       А ещё, повернув голову пару минут назад к лесам, чтобы проверить, когда сядет солнце, Анна-Ханна заметила искрящееся холодным светом блюдце на какой-то поляне. Блюдцем то, конечно, не было, но… Наверняка это был портал!       И так близко..!       — Боги, демоны, демиурги, или кто там за главного? Пожалуйста, пусть мне повезёт хоть раз! — она зажмурилась, задержала дыхание, посчитала до десяти и судорожно выдохнула сквозь зубы. Спускаться ей осталось не много.       — Ещё немножко, ещё совсем чуть-чуть… — сама себя подбадривала девушка, на ощупь цепляясь за выступы и кончиками пальцев ног опираясь о камни, проверяя, не сорвётся ли она вниз?       Ближе к подножию горная порода стала более неустойчивой из-за разросшегося плюща и ещё какой-то растительной дряни, которая своей корой рассекала кожу пальцев.       В какой-то момент, когда появилась новая царапина на одной из пяток, дыхание у Тилль перехватило паникой — ступни так сильно обожгло болью, что ноги подкосились и девушка шумно выдохнула, понимая, что дальше скала отвесная, а её уже ничто не держит.       Анна не кричала, когда падала. Она с силой зажимала рот исцарапанными руками, зажмурив в ужасе глаза.       Первобытный страх сжимал лёгкие в попытке выдавить хоть звук, но зубы были стиснуты. Ветви деревьев замедлили падение, хоть и больно хлестали тело.       Воздух вышибло из груди от удара о каменистую землю. Задремавшие птицы с оглушающим шумом вспархнули со своих мест и в беспорядке разлетелись кто куда. Вдохнуть воздух не получалось ещё секунд двадцать как и вообще пошевелиться, и паника вновь начала захватывать девичье сердце.       «Я… умираю?» — проскользнула страшная мысль в голове, но тут воздух с силой ворвался в лёгкие — с разрывающей болью, свистом и кашлем. Способность шевелиться вернулась так же внезапно как и пропала, и Анна-Ханна одним резким, немного нелепым, движением перевернулась на живот. Придушенный смех облегчения вырвался изнутри хриплым свистом.       — Нет времени лежать! — сама себя оборвала девушка и, собрав всё мужество в кулак, встала на ослабшие ноги. Внутри поселились опасения, что кто-то всё же мог заметить испуганных птиц.       Портал — она надеется, что это именно он — сверкал холодом где-то неподалёку в темноте леса.       Под ногами расстелилась пожухлая трава и горный серпантин. Ощущая каждый камешек, Ханне с досадой подумалось, что нужно было быть более внимательной к обуви.       Что-то прикинув в уме, девушка остановилась, задрала юбку и выудила нож. Отрезав от платья приличный кусок ткани, та с шипением села там где стояла и принялась сначала одним небольшим куском хлопка с шипением вытирать кровь и выбирать шебень из порезов, а потом и обматывать другими ступни. Когда всё это закончится, будет просто адски больно разматывать это безобразие, но лучше так, чем совсем без ничего.       Идти теперь хоть и было больно, но уже не так сильно, а ещё невероятно мягко. Дело пошло быстрее.

***

      Портал и впрямь сильно походил на блюдце — такой же круглый и с рисунком-молниями. Правда, диаметром он был не двенадцать сантиметров, как фарфоровая посуда, а все пять метров.       Он непрерывно вспыхивал мелкими разрядами тока, пропуская сквозь себя иномирный воздух — воздух машин и химии. Внутри у Ханны-Анны всё сжалось в сентиментальном порыве — пусть тот мир был и не её, но он очень походил на него. И там точно не было всякой сверхъестественной херни.       Правда, была одна загвоздка — путь домой висел в полуметре над, как оказалось, не поляной, а озерцом с крутым каменистым берегом. Вода в нём в холодном свете портала и потёмках была непонятного цвета.        Плавала Анна хоть и паршиво, но её навыков вполне хватит на то, чтобы преодолеть три метра.       Кивнув своим мыслям, девушка, у которой словно открылось второе дыхание, огляделась. Рядом в темноте проявлялись очертания поваленного дерева. Хмыкнув, Анна, попыхтев, оторвала длинную палку, не на много больше её собственного роста.       — Да я параноик! — тихонько хохотнула Тилль. Аккуратно спустившись к кромке воды девушка опустила импровизированный шест в неё. Дна древко так и не коснулось.       — Надеюсь, здесь не плавает какая-нибудь хищная херня. И течений нет?.. — с сомнением протянула она и поводила под водой палкой. — Вроде ничего не прицепилось…       Глубоко вздохнув, девушка выбросила шест на берег, отошла от него подальше и вновь оторвала кусок хлопка от платья****. Немного повозившись, она перевязала по-другому платье, чтобы при погружении в воду оно не мешало ногам. Оторванная до этого лента плотно обмотала кулак с зажатым в нём ножом. На всякий случай.       — Ох, я точно параноик! — хохотнула Анна и аккуратно соскользнула в воду с огромного валуна.       Озеро было тёплым, почти приятным, если бы царапины по всему телу тут же не начало жечь. Ткань на ступнях с каждым движением ослабевала, а через пару взмахов она и вовсе слетела, больше не мешая.       Когда расстояние до портала было меньше протянутой руки, проход заискрился куда сильнее, чем до этого. Что-то огромное рухнуло в воду, всколыхнув всё озеро, а портал, вспыхнув, погас.       Просто взял и погас.       Раз, два и…       …пуф!       Ханна, кое-как выровнявшись в воде, неверяще таращилась в пустое, внезапно потухшее, тёмное пространство. Глаза, привыкшие к холодному свету, казалось ослепли.       Только что выход, будучи на расстоянии вытянутой руки, просто исчез.       — Д…да вы издеваетесь, — хрипло выдохнула она. От ситуации хотелось смеяться, но жгучая обида лишь выдавила слёзы. — Куда… что?       Что-то схватило её под водой и резко потянуло на глубину, а потом и на берег. Лёгкие обожгло, как и спину, которой её щедро приложили о камни. Вода в озере всё ещё взволнованно колыхалась и билась о брега. Рука на её щиколотке ослабила хватку. Анна обернулась и встретилась взглядом с жуткими хищными глазами.       — Ч…чёрт… — испуганно просипела девушка, понимая, что над ней навис какой-то наг. Тот, фыркнув, хорошенько встряхнул её и закинул на по ненормальному большое плечо. Тилль вскрикнула, ощущая поднимающийся в груди гнев и досаду, и попыталась всадить всё ещё привязанный к её руке нож существу куда-то меж лопаток. Сталь весело дзынькнула и оставила после себя на память лишь рукоять.       Зрение наконец начало возвращаться, и Ханна, до этого шокированно притихшая, начала оглядываться по сторонам, с ужасом осознавая, что она до этого уже проходила эти места. Рядом извивались позабытые алые нити.       — Стой… Не надо… Пожалуйста, только не обратно… Не надо! Нет! — голос, ослабший после всех испытаний, срывался на что-то жалкое. В ответ её опять встряхнули и что-то прорычали.

***

      Седрик был раздражён. Князь вызвал его в столицу и поручил новое задание, которое чуть не было провалено из-за дурных школьниц, возомнивших из себя невесть что. Наг не планировал данные мероприятия, но не подчиниться не мог. Оставалась только надежда, что когда Князь найдёт свою несравненную сестру у него появится лишнее время на Ханну.       Ханна… В груди вновь разлилось трепетное такое непривычное тепло. И оно тут же сменилось жгучим раздражением — девчонка попыталась сбежать и у неё это почти получилось! Ох, если бы Стражницы так вовремя не закрыли портал…       — Да прекрати ты орать! — рявкнул на свою ношу мужчина, в который раз встряхнув её.       — Я не хоч…чу обратно! — срывающимся голосом отозвалась она. — Не надо…!       Седрик тяжко вздохнул и начал медленно перетекать в человеческое обличие. Мокрые волосы болезненно оттягивала Ханна — осознанно или нет? А плащ так и вовсе неприятно бил ноги и лип к ним. Девушка на плече выглядела явно не лучше — вся вымокшая, пахнущая лесом и кровью. Мужчина хмыкнул.       Скала была уже рядом. Не было никакого желания идти по потайным лестницам, поэтому мужчина просто поставил перед фактом Тилль, не слушая сбивчивых речей:       — Старайся держаться крепче за меня и не дёргаться. Ты ведь не хочешь, чтобы мы разбились?       — Ты что…?

***

      Перепуганная Анна-Ханна сидела на постели. Седрик на пару с Уто аккуратно обрабатывал её ноги в каком-то странно пахнущем растворе. Девочка хмуро поглядывала на неё и перевязывала ладони.       — Тебе… не стоит убегать, Ханна, — внезапно заговорил мужчина, заставив к нему резко повернуться. — Меридиан — опасное место…       — Тогда зачем ты приволок меня сюда, Рик? Эти… эти женщины каждый раз пытаются напугать меня до смерти. Что за чертовщина тут происходит, Рик?       — Просто не отходи далеко от Уаджит, — видя непонимание на уставшем лице, Седрик вздохнул и начал перевязывать ступни: — Уто.       Девочка улыбнулась ей и, переглянувшись с Седриком, тихонько вышла из комнаты. Это оставило какое-то недоумение.       — Я всё равно сбегу, Рик, — поджала губы девушка и, вырвав ноги из чужих ладоней, отодвинулась вглубь ложа. Внутри шевельнулось беспокойство, стоило Анне-Ханне столкнуться с потемневшим взглядом янтаря. Не успела она и пискнуть, как мужчина слитным движением схватил её за щиколотки и подтянул к себе.       — Уверена? — чужие губы растянулись в мягкой улыбке, что вовсе не умаляло жуткого почти чёрного взгляда. Пальцы почти ласкаво погладили голеностопы. Анна с опаской кивнула.       А потом мужские ладони сжались. До влажного хруста костей и женского визга.       — Не в ближайшие пару месяцев, — теперь поглаживания больше походили на пытку. — Отдыхай.       Губы мягко коснулись заплаканной щеки.