Тот любит и шипы

Подобное рано или поздно должно было произойти. По крайней мере, Лиза где-то в глубине души знала это с самого начала, с того самого момента, как переступила порог замка, о имени хозяина которого ходили легенды одна другой страшнее. Но людские невежество и смерти, которых можно было бы избежать, всегда пугали Лизу из Лупу куда сильнее всяких легенд и страшных сказок. Что ж, в этом прослеживалось даже что-то ироничное: ведь причиной её смерти (которой можно было бы избежать, если бы не глупые суеверия!) стало людское невежество. Лиза бы с удовольствием посмеялась над этой горькой иронией, но огонь у её ног уже начинал разгораться, и смеяться не хотелось. Хоть Лиза и знала, что однажды сгорит за свои грехи, она всё же надеялась, что смерть её будет куда позже и милосерднее, а огонь будет только в преисподней, тот самый, от которого уже никак не отвертишься. Огонь только занимался, только грел, ласково облизывая подол простого платья, пожалованного Лизе её будущими убийцами. Незамысловатое, из грубой ткани, оно едва ли тянуло на слово «платье», словно сжигать ведьму, выглядевшую хоть немного симпатичнее бродяги, строго-настрого запрещал закон. Ещё и волосы в темнице грубо обкорнали обычным ножом. Как будто Лизе мало досталось во время допроса, когда от неё пытались добиться единственного признания — в колдовстве. Языки пламени потихоньку перебирались на подол. Медленно, будто нехотя. Огонь походил на хищника-садиста, решившего поиграть со своей загнанной в угол жертвой. Сбежать Лиза не в силах, и ей оставалось только надеяться, что жизнь её закончится быстро. Впрочем, кое-что она ещё успевала.  — Не причиняй им вреда, они не понимают, — Лиза хватанула ртом горячего воздуха, глаза защипало. Она хорошо знала своего мужа и не строила иллюзий, что Влад примет её смерть. Лиза знала, что все её старания, все её попытки показать Владу лучшее в людях не были бесполезны, но что их совместные два десятка лет против сотен лет застарелой ненависти? Лишь капля в море. Ну, или хотя бы, Лиза надеялась, пара бочек воды: всë же лучше, чем капля, правда, по сравнению с морем всё ещё бесполезно. Конечно, она видела, как Влад менялся, как он старательно поступал чуть более человечно ради неё, ради Адриана… Что неудивительно: её муж был ревностным собственником, оберегающим то, что считал ценным. То, что считал своим — и семья стала частью важных для него ценностей. И Влад Дракула Цепеш определëнно не любил, когда у него отбирали что-то, что он считал своим. И кого-то. Это Лиза заметила сразу. И боялась — и в то же время могла легко представить, какой будет реакция её мужа. Ей оставалось только шептать и надеяться, что каким-то чудом он услышит — и прислушается к её последним словам. Потому что иначе — все эти люди уже мертвы. Да, они всё ещё стоят здесь, жадно глазеют на то, как от подступающего жара морщится их «ведьма», кто-то глумливо усмехается, кто-то пугливо молчит, не в силах оторвать взгляд, — но они уже мертвы, если так пожелает её муж. Просто они ещё не знают об этом. И если есть хоть малейший шанс не допустить столько бессмысленных смертей, то она должна попытаться. Вероятное будущее жителей Тырговиште живо представились Лизе такой реалистичной иллюзией от обострëнной близостью смерти фантазии, что в первое мгновение она даже испугалась, что невозможная тьма, затопившая всё вокруг, и внезапные, хаотичные и отчего-то определённо обжигающе злые языки пламени, то тут, то там хищными змеями окружившие толпу на площади, — реальны. Лиза даже не успела испугаться, только удивиться, насколько же богатое у неё воображение, раз милостиво развлекает её умирающее сознание столь удивительной картиной. Оставалось только надеяться, что это не её внутренний голос, так изощрëнно намекающий ей самой, что это она на деле желает своим палачам смерти. А потом она поняла. Этот грозный, пока ещё похожий на человеческий силуэт Лиза может узнать где-угодно. Даже на смертном одре, даже в аду. Даже если забудет саму себя. Огонь ласково, словно злющий пёс, увидевший истинного хозяина, отступил, отпрянул от Лизы. Горячий воздух и обожжённая кожа на ногах никуда не делись, дышать стало отчего-то труднее, Лиза словно не могла надышаться. Будто её глупые лёгкие решили, что и эта передышка — всего лишь шутка испуганного сознания. Лиза и сама не была уверена: её муж, её Влад выглядел так знакомо и так непривычно в то же время. Пугающе. Жутко. Вокруг него плясало пламя — верное ему одному, опасное для всех, кроме него самого. В глазах у него тоже огонь, отчего привычные черты хищно заострились, огранённые контрастными тенями и бликами. Влад Дракула буквально пылал от негодования, но едва он посмотрел на Лизу — и взгляд смягчился. На мгновение. Молчание прервал чей-то истошный крик:  — Сатана! Она призвала его!!! Влад только презрительно сощурился, и под воздействием невидимой, но ощутимой, пробирающей до костей силы стёкла из витражей с треском и звоном вылетели, нацелив свои острые осколки в стоящих внизу людей. Следом из окон хлынуло пламя, искрами заплясав по пути осколков. Кто-то в толпе закричал, кто-то, кажется, попытался сбежать с объятой неестественным пламенем площади. Кто-то рискнул бросить камень в идущего к Лизе Влада Дракулу, но окружавшее его пламя остановило эту безнадёжную с самого начала затею. Вот только на губах у Дракулы мелькнула жестокая усмешка. Лиза знала, о чём он только что подумал. Что человечество безнадёжно.  — Как вы посмели, — прошипел сквозь зубы Влад, наконец оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Лизы. Он наверняка шёл быстро и появился всего несколько мгновений назад, но Лизе последние несколько секунд казались жуткой, тянущейся как расплавленный металл вечностью. Когти одним махом избавили Лизу от жёстких верёвок, но не коснулись кожи: Влад всегда был крайне осторожен рядом с ней, помня про то, какие люди хрупкие. Мышцы, освобождённые от тугих пут, не слушались, запястья онемели так, что Лиза едва не упала с приличной высоты. Не упала — не суждено было, пока рядом с ней Влад, поймавший её с такой лёгкостью, словно она не весила ничего. Лиза вцепилась в его плечи онемевшими пальцами, где-то в глубине души всё ещё опасаясь, что это странная предсмертная иллюзия, подарок умирающего сознания. Но нет. Жёсткая ткань костюма, напряжённые плечи, рука, поддерживающая её за талию, — всё это уверяло в реальности происходящего. Влад осторожно провёл костяшками пальцев по её щеке, стирая слёзы, и Лиза только сейчас поняла, что вообще плакала. Он смотрел на неё внимательно — но не в глаза. Лиза знала, куда он смотрел. На ссадины на скуле. На синяки на запястьях, на предплечьях. Смотрел внимательно, оценивал. Лиза могла смело предположить, что он мысленно прикидывает, сколько осталось жить всем её мучителям. Это вполне в духе её мужа. Она сжала пальцы чуть сильнее, заставляя Влада заглянуть ей в глаза.  — Будь лучше них, прошу тебя…  — Тс-с-с… — кончик когтя скользнул в опасной близости от её губ, но Лиза не боялась. Нет. Влад никогда не причинит ей вреда. Какой-то безумец из толпы начал истерично голосить молитву, предварительно запустив в сторону Влада кинжал (видимо, чтобы молитва звучала весомее), на что вампир только раздражённо рыкнул и, аккуратно подхватив Лизу на руки, презрительно бросил:  — Не поможет, — кинжал отлетел, отброшенный языком пламени. — Я Влад Дракула Цепеш, и женщина, которую вы только что пытались убить, — моя жена. Она единственное, что оправдывало ваше существование на этой планете — и только ради неё сегодня вы все останетесь живы. Просто потому что у меня есть заботы поважнее ваших жалких жизней. Лиза не смогла сдержать едва слышного вздоха облегчения. Она знала Влада. Она представляла, как далеко он хочет зайти, чтобы отплатить за всю боль, причинённую ей. Она действительно ценила то решение, которое он принял ради неё. Подняв голову, она хотела поблагодарить мужа хотя бы взглядом, но Влад не смотрел на неё. В его глазах всё ещё полыхал огонь, а так любимые ею черты лица искажала неприкрытая ненависть. Такой Влад Дракула Цепеш пугал, и, несмотря на пылающий повсюду огонь, магический и не очень, по позвоночнику пробежал жуткий холодок. В следующее мгновение их охватило пламя. Не обжигающее, то самое, которое подчинялось только Владу, то самое, с которым он появился на площади, но Лиза этого уже не поняла. Окруживший огонь заставил её в панике с писком уткнуться лицом мужу в грудь, в глазах у неё потемнело, а перегруженное за последние сутки сознание наконец угасло, вверив судьбу в руки Влада.

***

Лиза Цепеш пришла в себя уже в замке. За почти двадцать лет ставшая уже родной спальня успокаивала одним только своим видом, а сидевший в глубоком кресле рядом с кроватью Влад окончательно вселял веру в то, что всё будет хорошо. Совсем не пугающий, чуть усталый, он склонился над Лизой и осторожно сжал её пальцы:  — Ты даже не представляешь, как я счастлив, что успел. Лиза Цепеш благодарно взглянула в тёмно-красные глаза и переплела свои пальцы с пальцами мужа.