Flower language

"Розовая камелия - тоска "

"– Те, кому сложно открыться и рассказать о своих чувствах, дарят камелию и таким образом говорят , что очень скучают . Это, вроде, мило и приятно, но не каждый же может это понять, ох.. – Хей, Никки.. а ты по кому-нибудь скучаешь? – Конечно, я скучаю, Томми, я скучаю по многим людям.. А что насчет тебя? " *** Томми просыпается. Он не совсем понимает, что происходит. Пытается вспомнить, что такого произошло вчера, что теперь, он просыпается стоя на бревне какого-то дуба, над морем. Он видит, что, если сделает хоть шаг - сразу упадет в воду. Она прозрачная, немного голубая, красивая.. Он, кажется, даже видит каких-то рыб. Это кажется классным, и, только хочет мальчишка улыбнуться, как чувствует, что совсем не может этого сделать. Он чувствует себя хорошо, но, почему-то, опускает голову вниз и глядит на свои грязные руки, на которых были какие-то ранки и мозоли. Он не понимает, почему делает это, и не понимает, почему вдруг чувствует комок в горле и подступающие слезы, почему он чувствует, как у него болят глаза, как слабы ноги, которые еле держат его на этом бревне. – Почему же.. почему же вы меня оставили?. Томми слышит свой голос, чувствует, как рот открывается сам по себе, и он говорит это совсем не по своей воле. Он будто делает это, потому что.. потому что кто-то сделал так, чтобы он сделал это. Он пытается улыбнуться, поднять голову или хотя бы осторожно присесть вниз от того, что очень болят ноги, но, он не может. Просто не может. Томми чувствует себя странно: он словно потерял контроль над собственным телом, и ведь он уверен, что это именно его тело. Он узнает свои руки, узнает свои рефлексы и чувства, эмоции, узнает свою одежду, которая, почему-то, была порвана.. Он все это узнает, он понимает, что это он, но, почему-то, он абсолютно не чувствует, что может быть собой. Быть этим телом, контролировать его, что-то с ним делать. Он лишь чувствует эмоции. То, что внутри. И он чувствует, как ему плохо. По щекам льются горячие слезы, и его тело даже не пытается их остановить. – Как вы могли меня оставить?! Томми, кажется, даже сам пугается от собственного голоса. И если сначала его голос даже как-то дрожал, то сейчас, он прозвучал намного громче, и в нем он находит какие-то нотки отчаяния, явной боли. Он кричал, но по прежнему не понимал, почему. Он кричал, похоже, от одиночества, которого Томми избегал всю свою жизнь. Избегал, и, как он помнит, оно его еще никак не настигло. Так почему он сейчас чувствует себя таким брошенным? – Вы оставили меня! Вы, черт подери, просто.. просто выбросили меня, как игрушку! А как же наша власть? Как же наш план?! Кто его оставил, и о каком плане он так громко кричит? – Как же наша блядская дружба?! Сердце Томми словно замирает на секунду. Наша блядская дружба. Дружба. Друзья. Он говорит о людях из Л'мэнбурга?.. – Почему ты изгнал меня?! Томми падает на бревно, закрывая лицо руками. Настоящий Томми, сидящий внутри, растерянно и даже как-то испуганно пытается понять, почему он кричит и говорит такие вещи.. Его.. изгнали?.. – Туббо.. Он бьет кулаком это чертово бревно, и, Томми уверен, будь бы у него контроль над своим телом, он бы тут же принялся давать самому себе пощечины и кричать, чтобы он перестал вести себя как какой-то придурок. Он произносит имя своего лучшего друга. На этот раз, очень тихо, так жалобно и грустно.. И Томми становится правда страшно за то, что происходит. – Почему ты, Туббо.. я думал, что мы всегда.. будем на одной стороне.. На одной стороне? Но они всегда на одной стороне, были и по-прежнему являются, и, Томми уверен - будут, и еще очень долгое время. Он не понимает, что за чертовщину несет его рот, но пытается успокоить себя тем, что это не то, что он на самом деле хотел бы говорить сейчас. Но эти слова, этот голос, полный печали и боли, давит. Давит и заставляет тяжело выдохнуть, нервно кусая губу. Он обеспокоен за себя, который и не был им. И он не понимает, почему он чувствует все его чувства, почему он произносит за него все слова, которые хочет сказать он, почему он ощущает эти ужасные чувства, почему он вообще здесь.. – Я так устал. Я так, блять, устал! Я устал быть одиноким, я устал быть одним, я устал быть изгнанным! Я.. я хотел быть с вами! Я хотел быть с тобой, Туббо! Он снова начинает кричать, и Томми это совсем не нравится. Он.. изгнан? Одинок?.. Но он ведь.. он ведь только вчера праздновал удачные переговоры с Дримом.. разве не так? Неужели, все это было всего лишь сном? – И единственный, кто у меня остался - это Дрим! Дрим мой лучший друг, и я все еще.. я все еще жду вас! Пожалуйста, просто придите, хотя бы раз! .. И его никто не навещает?.. – Я здесь совсем один, и я даже не знаю эту местность так хорошо.. я хочу домой! Я хочу домой, просто заберите меня домой! Я хочу обратно в Л'мэнбург! Л'мэнбург?.. – Я скучаю по своему дому! Я скучаю по Туббо.. Он будто разговаривает с самим собой. Томми не понимает этого.. он что, совсем спятил? И кричит все эти слова далеко в море, кричит в голубую красивую воду, словно это было единственным, что он мог делать. Он кричит от отчаяния. От одиночества, от тоски, от ужасного чувства, словно он являлся каким-то брошенным, грязным, никому не нужным котенком. Всего лишь маленьким и бесполезным котенком во всем большом мире.. от которого его отделили. – Туббо! Туббо-о-о! Томми слышит, как начинает кричать. И он кричит имя лучшего друга, кричит еще очень долго и громко, отчего начинает болеть голова и голосовые связки. Он не понимает, какого черта случилось, не понимает, как он оказался здесь, но ему хочется упасть и забиться в угол, закрыть глаза и уши, ожидая, когда же все кончится, когда его чертов рот перестанет кричать и плакать, когда он перестанет, когда он успокоится и он сможет просто вернуться в свой дом, к Туббо. Его тело поворачивается. Перед глазами какие-то стены из бревен, палатки, пляж.. Его тело закрывает глаза, перестает кричать. И Томми вновь просыпается. Он думает, что все обошлось, он хочет открыть глаза, спокойно выдохнуть, пойти и рассказать друзьям о том, что случилось, хочет посмеяться и забыть об этом кошмаре, но.. Когда он понимает, что просыпается прямо на столбе из грязи и бревен, и он все еще не может управлять своим телом, ему хочется закрыть лицо руками и тихо-тихо скатиться по стене вниз. То, что он видел до этого, все же сон? А то, что он находится над самими облаками - реальность, и он просто начал видеть какие-то моменты из своей жизни перед тем, как упасть? Томми хочет спуститься, но не хочет прыгать, совсем не хочет разбиваться и умирать. Он хочет убрать все эти блоки, постепенно спуститься, обойти всю местность, начать искать Л'мэнбург, но он.. он совсем не хочет прыгать вниз, даже и смотреть было страшно. Но Томми чувствует эту пожирающую изнутри печаль, чувствует, как ему холодно и больно. И ему снова хочется плакать.. Его тело достает что-то из кармана, его глаза смотрят на фото Туббо.. на фото Туббо капают слезы, и Томми снова слышит, как он кричит. Ему чертовски страшно и он понятия не имеет, что с ним происходит. Он.. он что, сходит с ума? Томми закрывает глаза. Чувствует, как вдруг стало спокойнее, чувствует, что под ногами больше нет никакой опоры, чувствует, что летит вниз.. И он вновь просыпается. Томми не хочется открывать глаза, но, холодный ветер и небольшая дрожь вместе с внезапной легкостью в душе заставляют его это сделать. Он видит темное небо и белую-белую землю, видит, как небольшие снежинки падают с неба. Также, он видит какой-то дом не так далеко : в окнах не было света, но из трубы шел пар. Это.. зима. Ему жутко холодно, но, почему-то, он продолжает стоять на одном месте и все глядеть на этот дом. И, почему-то, Томми чувствует на своем лице улыбку.. " Я хочу домой.." - проносится в мыслях у Томми, когда он продолжает лежать на земле и закрывает лицо руками, не понимая, что с ним происходит. ...Но вдруг, он слышит знакомый голос. Родной и самый любимый голос. – Томми? Томми не хочет открывать глаза вновь. Ему страшно это делать, страшно увидеть что-то новое, страшно узнать о том, что с ним случилось, будь бы он одиноким изгнанным мальчишкой, живущим далеко-далеко от своего любимого дома. Ему не хочется снова тосковать, ему не хочется чувствовать эту ужасную пустоту внутри, ему не хочется глядеть на фото своего лучшего друга и громко плакать, даже не понимая, почему чувствует себя так разбито. Почему ему снятся такие странные сны? Почему именно он, что же.. что он такого сделал, все ведь было хорошо! Никто никого не изгонял, не предавал, не бросал! Почему он, черт подери, видит какую-то чушь? Томми чуть ли не хнычет, жмурясь и не желая открывать глаза. Он ведь снова будет один, снова будет где-то далеко, снова будет на волоске от смерти.. – Томми? Хей, ты меня слышишь? Томми вдруг замирает, кажется, даже не дышит. Перестанет жмуриться и вдруг чувствует чужую руку на своей. Туббо?.. Это его голос. Его прекрасный, но чем-то обеспокоенный голос.. По щекам начинают течь слезы, и Томми не знает, как это контролировать, но, он чувствует такое внезапное спокойствие внутри. Внутри становится.. тепло. Очень тепло и очень хорошо, так приятно, что только сильнее хотелось разрыдаться, прижав чужую маленькую руку ближе к своей груди. – Чт-.. Томми, да что с тобой такое? Неужели он наконец может слышать его? А может, он даже и увидеть его сможет, но ему всего лишь нужно открыть глаза? Он так соскучился. Так сильно соскучился, и даже сам понять себя не может : он ведь просыпался и спал все это время, он видел какие-то ужасные короткие сны, которые вполне мог бы пережить, будь он менее эмоциональным и доверчивым. И он так.. так чертовски соскучился, даже не до конца осознавая, что случилось. Ему хочется открыть глаза и довериться его голосу. Он звучал так мягко, так взволнованно, будто так и просил его проснуться, посмотреть на него, убедить, что с ним все нормально и он зря переживает за него. Туббо хочется обнять, прижать к себе как можно ближе, и, может, даже как-то случайно промазать губами по лбу не извиняясь за это. Туббо хочется попросить обнимать так же крепко, попросить его не отпускать, попросить его быть рядом. Его хочется забрать, просто забрать себе на то время, какое ему понадобится, чтобы убедиться в том, что это вовсе не сон, и все не оборвется так же резко, как и все остальное, что он успел увидеть. Томми открывает глаза. То, что он видит, заставляет удовлетворенно расслабиться и улыбнуться, выдыхая. – Томми.. ты как? Почему ты.. почему ты плачешь, что тебе приснилось? Томми ничего не отвечает ему, только тянет его руку ближе, кладет его ладошку на свою щеку и держит там, прижимаясь и греясь. Туббо очень переживает, но Томми не хочет рассказывать ему ничего, пока не успокоится до конца и не получит то, чего так хотел все это время. Туббо молчит в ответ. Тяжело выдыхает, поджимает губу и глядит на лицо своего друга, даже не смея отдергивать руку. Он не знает, что с ним произошло, он не знает, зачем он прижимает к себе его руку, он не знает, почему он выглядит таким спокойным сейчас, хотя все это время обливался холодным потом во сне и иногда кричал, пугая и лучшего друга, и всех остальных жителей Л'мэнбурга поблизости. Но, он готов сидеть здесь, с ним, пока он не решит ему рассказать. Утром, очевидно, после всего празднования, он проснулся с ним в одной кровати и оставил его там, решая не отгуливать и заняться важными делами президента сегодня. Ему ведь нужно следить за своим государством, смотреть, чтобы ничего плохого и опасного не произошло. Однако, он не знал, что, решив быстро зайти домой к Филу за кое какими инструментами, он больше не выйдет оттуда до самого позднего вечера. Потому что Томми плакал, что-то неразборчиво шепча. Туббо попросил Квакити и Фанди помочь ему : Пока что, никто не должен был заходить сюда, в дом Фила, и никто не должен был знать о том, что Томми как-то странно себя ведет, и, видимо, плохо себя чувствует. Им не нужно было лишней паники по всему городку, не нужно было гостей и громких стуков в дверь, которые могли бы только больше встревожить бедного блондина. Туббо хотел остаться с ним один, и, если ему что-то понадобится, он сразу даст ребятам знать, а после они могут привести кого-нибудь. Также, он попросил их проследить за ситуацией со стенами - стали ли они выше, уменьшаются ли, или остались точно такими же. Он понимал, что, возможно, ведет себя просто глупо и по-детски - на его плечах лежит целая нация, однако, он, слишком волнуясь, просто не может оставить своего лучшего друга здесь одного. Он президент.. но также, он по-прежнему лучший друг Томми. А Томми было плохо. Поэтому он и обязан остаться с ним. – Туббо.. – голос Иннита звучит устало и тихо, но мальчишка тут же обращает на него внимание, отвлекаясь от своих мыслей. –.. ты даже не представляешь, как я рад, что ты здесь.. Туббо мягко улыбается и вытирает слезы друга. Он чувствует, как его холодная рука вдруг касается его спины, и он легко поддается, когда его тянут на себя, ниже, заставляя лечь рядом. – Конечно я здесь.. Где бы я еще мог быть, когда моему лучшему другу плохо? Томми глядит на брюнета сверху вниз, и, спокойно прикрывая глаза, обнимает его. Чувствуя его теплые руки, что обняли в ответ, он только больше расслабляется и опускает голову. Что-то это ему напоминает. Ночь, когда он извинялся перед Туббо, когда они обнимались и шептали что-то друг другу в ухо. Они лежали почти так же, только, теперь, Туббо был просто рядом, а не прямо на нем. Приятные свежие воспоминания. Наконец-то хоть что-то хорошее всплывает у него в голове, когда он закрывает глаза.. – Мне.. мне снились кошмары. Очень странные и страшные. Туббо перемещает свою руку и теперь осторожно гладит друга по волосам, успокаивая и понимая, что, возможно, сейчас он может стать более эмоциональным. –.. Я был в каком-то непонятном месте, кажется, какое-то поле. Там почти ничего не было, только какие-то палатки, и все из дурацких бревен дуба... не то, чтобы дуб был плохим деревом, но то, что его было так много, это же пиздец, Туббо.. Брюнет пытается представить все это в голове : Неизвестное место, поле, палатки, бревна.. Вроде бы, он понял, как это должно выглядеть, но, в то же время он знает, что, как бы не пытался лучше это вообразить, он никогда не узнает, как все было на самом деле, в страшном сне Томми, из-за которого он сейчас лежит с ним в обнимку на одной кровати. Было немного сложно. Но, он не смеет перебивать блондина, только угукает ему в ответ и продолжает внимательно слушать. – И я.. я был в порванной одежде, я был очень слабым. А еще, я был один. Совершенно один, представляешь? Со мной не было ни тебя, ни Уилла, ни Никки, ни Квакити, ни Сэма или Ранбу.. вообще никого. Поэтому я.. я чувствовал себя очень плохо.. да, я думаю из-за этого ..я еще и стоял на каком-то бревне.. прямо над водой, над морем. Я кричал, что скучаю по тебе.. Туббо чувствует, как его обнимают чуть сильнее. Видимо, Томми, вспоминая об этом всем, словно снова начинает чувствовать все те эмоции. – Мне было.. так одиноко. Я так скучал по всем, я очень скучал по тебе, Туббо.. Я очень громко кричал и у меня болело горло, и я просто начинал плакать без причины.. Его голос начинает звучать чуть тише, а в горле словно встает комок, что мешает говорить и вызывает только больше слез. Но Туббо не давит на него, требуя продолжить, он не заставляет его говорить. Он просто хочет, чтобы ему было комфортно, чтобы он чувствовал себя в безопасности, чтобы знал, что все в порядке, и что его лучший друг будет лежать и обнимать его пока он не закончит, даже если он будет растягивать эту историю до нескольких дней. Туббо не понимает - почему же Томми снятся такие сны? Почему ему снятся сны, где он был совсем один, в странном неизведанном месте? Он говорит о том, как скучал, как ему было одиноко, и, похоже, теперь Туббо понимает, почему Томми сразу же молча потянулся к нему. – А потом.. а потом я снова проснулся. Я проснулся, но будто не проснулся, а просто очнулся.. где-то очень высоко. Я был над облаками, и стоял на какой-то.. вышке? Просто какая-то хрень в один блок.. и я смотрел вниз. Мне было плохо. Все еще плохо. Что же он собирался сделать с собой..? Зеленоглазый немного жмурится и старается не думать лишнего. Все таки, это всего лишь страшный сон, и сейчас, все хорошо, они лежат вдвоем, в тепле и спокойствии. – А потом я упал.. но снова проснулся. На этот раз, в снежной местности. Мне было очень холодно, но я стоял перед каким-то домом, и был снегопад. Я чувствовал себя лучше.. намного лучше. Но я все еще не понимал, что происходит, и я все еще скучал по тебе. Томми тяжело выдыхает в плечо лучшего друга. Он закончил, и, теперь, они оба молчат. Тишина была такая приятная, такая спокойная и даже уютная, совсем не неловкая или устрашающая, какая была во сне. Томми постепенно успокаивается и все больше расслабляется в чужих объятиях. Он не один. Туббо рядом. И, наверное, это все, что ему нужно было сейчас. –.. Я бы никогда тебя не оставил одного, Томми. –.. Я знаю, Туббо. Наверное, поэтому он его так любит. Наверное, поэтому он совершенно случайно поворачивает голову и легонько целует его в шею, заставляя вздрогнуть. Они снова молчат. Туббо смущенно опускает взгляд и уже хочет что-то сказать, но Томми почти сразу же его перебивает. – Забудь. Я случайно. Туббо тяжело выдыхает, тихо мыча, таким образом соглашаясь, в ответ. .. Забудь. Он сделал это случайно. Забудь. Это всего лишь легкий неосознанный поцелуй, и он наверняка совсем не понял, зачем это сделал. Забудь. Он точно не может быть тем, кто подкладывает тебе цветы, ведь он их ненавидит, и вы всего лишь лучшие друзья, которые точно не стали бы скрывать что-то друг от друга. Забудь. Ты просыпаешься с цветком розовой камелии глубокой ночью. Но он совсем не от него.