Хор цветущего сада

Роза Гран При - уважение, щедрость, любовь, доверие, "Ты достойна самого лучшего". Роза Гран При выражает самые благородные чувства. Акутагава Рюноске(18), Мори Огай(38), Осаму Дазай(20) остаётся в ПМ. Уже по обыкновению Акутагава медленно устало плёлся к Огаю. Уже давно так происходит, с тех самых пор, когда Рюноске впервые явился с отчётами к боссу сразу после тренировки с Дазаем. (Рюноске Акутагава 17, Мори Огай 37) Парень еле-еле добирается до зданий портовой мафии, а после и до своего кабинета. Тело было слабо физически и таких терзаний не выносило, потеря сознания после каждой тренировки была уже давно не удивлением, ни для Акутагавы, ни для Дазая. Осталось сдать остатки отчётов, что были дописаны часа два-три назад, и можно отправляться домой, обрабатывать раны и отдыхать. Стопочка бумаг была совсем крошечной, всего листов десять, около того. Рюноске уже направлялся в кабинет главы, но по пути сильно закашлялся, пришлось опереться о стену, нужно как можно скорее всё закончить и идти домой, пока силы еще есть. В кабинет по обычаю валом струился свет закатного солнца, сегодня пейзаж казался самый обыденным, ничего нового и сверх красивого, удивлял разве что лёгкий снегопад, что был достаточно редким явлением. Брюнет стоял у дверей и молча ожидал, пока Огай заметит его присутствие. - Вижу ты с остатками бумаг. Можешь положить их на пятую снизу полку в самую левую стопку? – Мори всё не отрывался от каких-то то ли документов, то ли отчётов. Акутагава послушно прошёл ближе к чужому столу и ,приметив нужный стеллаж, направился к нему, бумаги были положены строго туда, куда просили. Но тут Акутагава зашёлся в новом приступе плеврита. Одна из ладоней уцепилась за стенку стеллажа, а второй, парень прикрывал рот. Обладатель аметистовых глаз тут же оторвался от бумаг и ,быстро подскочив со стула, приблизился к младшему. Огай перехватил руку, что держалась за стеллаж, и переместил ее себе на плечо, сам же брюнет наклонил корпус тела и заглянул в лицо Рюноске. - Прошу меня простить, я не хотел – пытаясь отдышаться после приступа, произнёс Акутагава. На эти слова чужая ладонь в перчатке погладила парня по щеке. - Тебе не за что извиняться. Твои приступы плеврита усилились, что-то произошло? - глаза Мори сохраняли серьёзность, но вот брови поднялись, выдавая беспокойство за подчинённого. - Всё в порядке, еще раз прошу прощения за лишнее беспокойство – Акутагава хотел было отстраниться от Огая, но его запястье перехватили. - Повторяюсь, тебе не за что извиняться. Как ваши тренировки с Осаму? – рука мужчины приподняла рукав чужого пальто вместе с рукавом рубашки, на коже красовались два крупных недавно полученных синяка, кожа на локте вовсе была содрана. - Хорошо, я многому научился – взгляд Акутагавы смотрел прямо в глаза напротив, или же сквозь них? Огай одарил Рюноске немного вопросительным взглядом, по-прежнему сохраняя невозмутимое выражение лица. - Садись на тот диван – ладонь показала на обитый чёрной кожей широкий диван напротив панорамного окна. Акутагаве ничего не оставалось, как повиноваться. Позже босс подошёл с аптечкой и ,не взирая на все отказы и сопротивление, стал обрабатывать чужие раны. В тот вечер Рюноске нашёл человека, что сможет оказать ему помощь, пожалеет и приласкает. С тех самых пор брюнет стал изредка приходить к Огаю после тренировок, а вскоре это вовсе стало чуть ли не традицией. Рюноске нашёл своё утешение, а симпатия Мори к Акутагаве начала перерастать в любовь, что была так чужда главе Портовой Мафии. Обладатель черных с белыми концами волос тихо постучал в огромные дубовые резные двери, а после зашёл, не дожидаясь ответа, наглости к слову ему уже не занимать. Взгляд серых тусклых глаз устремился вглубь кабинета, туда, где сидел Огай. Мужчина вновь разбирал бумаги, пока девочка в красном платье сидела рядом и что-то рисовала. Мори поднял голову с вопросом в глазах. Как только аметистовые глаза зацепились за знакомую любимую фигуру, брюнет встал из-за стола и направился к Рюноске. Щёлкнув пальцами руки, Огай заставил составляющую его дара испариться и пропасть в воздухе лёгкой дымкой. - Надеюсь, я не отвлёк вас от важной работы – с привычным безразличием произнёс Рюноске, идя главе навстречу. - Совсем нет, эти отчёты могут подождать и до завтра – ладонь в перчатке коснулась чужой щеки и огладила ее большим пальцем по кругу – как в этот раз прошла тренировка? – вторая ладонь провела по ранениям на шее, они не кровоточили, просто немного ободрался самый верхний слой кожи. Губы мужчины коснулись чужой шеи, от чего парень чуть прошипел, горячие губы обжигали обнажившиеся чувствительные покровы. - Как обычно – на выдохе произнёс обреченно Рюноске, «как обычно» значило жестоко, больно, синяки, кровь, благо не кишки. У Дазая были сомнительные принципы, но рабочие, потому Мори никак не мог, а может, не хотел, убрать Осаму с поста наставника Акутагавы. Рука, уже без перчатки, погладила парня по голове, лаская и жалея. Усмехнувшись, Мори подхватил парня одной рукой за бедро, другой придерживал за талию, чтобы сероглазый не навернулся случаем назад. Акутагава чуть напугался, тут же сработали инстинкт сохранения равновесия, тонкие руки вцепились в широкие плечи, а ноги овили талию мужчины, по телу прошли холодные мурашки, от осознания, что только что он мог упасть. И ведь не удивительно, что Огай с такой лёгкостью смог поднять Рюноске, в росте разницы почти нет, а в весе… и откуда там мышечная масса, когда у парня недовес в 10кг, а то и больше. Хрупкое тело было уложено на диван, мужчина в свою очередь навис сверху и стал целовать лицо парня, Рюноске были чертовски приятны все эти поцелуи и прикосновения, вот она, та ласка и забота, которой ему никто не давал в детстве. В скором времени Мори удалось избавиться от пальто на парне. В ход пошли уже пуговицы на рубашке. Обычные поцелуи в щёки перешли в поцелуи в губы. Язык мужчины хозяйничал в чужом рту, проводил по дёснам и зубам, кололся об острые клыки, сплетался с чужим. Акутагава и не собирался сопротивляться, они одни, никто не узнает, никто кроме Огая не сможет утолить эту нужду в ласке. Парню было всё это приятно, прикосновения давали почувствовать тепло и любовь, всё это оставалось не только на коже, но и в сердце, в душе. Покусанные обветренные губы парня горели, ныли и частично кровоточили, даже это сейчас доставляло удовольствие. Тонкие руки Акутагавы потянулись к чужому затылку и развязали хвостик, тёмные волосы упали к лицу, так Огай выглядел еще красивее. Мори покусывал чужие ключицы, продолжая раздевать парня. Нагое тело, всё исцелованное и покусанное лежало на диване. Акутагава зажимал рот руками, чтобы не издавать слишком громких звуков, невзирая на хорошую звукоизоляцию кабинета главы. Огай по-прежнему оставался одетым, ни одной вещи, помимо плаща и красного шарфа, он с себя не снял, и Акутагаве снимать не разрешил. Мужчина оторвался от чужого тела и поднялся с дивана, уже стоя, он нагнулся к чужому лицу, невесомо коснувшись губ заговорил: - Сможешь растянуть себя сам? – серые глаза тут же вынырнули из-под густых чёрных ресниц, взгляд был отведён в сторону, всем своим видом Рюноске показывал испуг, что был так ему не свойственен – ответь же мне~ - сладко, по-лисьи протянул Мори, возвращаясь в положение стоя. - Как вы сами пожелаете – обладатель белоконечных прядей пытался успокоиться, но испуг и страх отчётливо, даже слишком, читались в голосе и словах. Ответ не особо подходил вопросу от перепутавшихся мыслей и накатившей паники. - Ох, как мило с твоей стороны переводить выбор на меня. Тогда я выбираю… - небольшая затянувшаяся в вечность для юноши пауза – вариант, что ты попробуешь сам – улыбка цвела на лице босса, пока тот отошёл к столу, неоднозначная, эта улыбка читалась по-разному с двух разных сторон. Молодой брюнет согнул ноги в коленях и сел, сильно согнувшись в спине, чтобы его панику точно не увидели, он ведь должен это сделать? Обязан, он ведь не слабак, он сможет. Вот вам и печать воспитания Дазая, оно навеки оставит это клеймо неполноценности. Огай, порывшись в одном из ящиков стола, принёс юноше привычный тюбик и нечто пушистое со стальным наконечником, анальная пробка, с небольшим тёмно-серым пушистым шариком. И откуда у босса такие вещи в столе вообще и для чего они, для кого? Но Рюноске было сейчас не до этих вопросов, он нервничал и не знал, что же ему делать. Взгляд нервно окинул всю комнату, а затем последовали глубокий вдох и шумный выдох, очередная попытка себя успокоить. Выдавив себе на пальцы немного смазки, парень принял более комфортное положение, опёрся спиной на подлокотник дивана, и начал массировать сфинктер. Было стыдно самому, да ещё и страшно, что где-то облажается. Первый палец проник внутрь, никаких болезненных или неприятных ощущений, но рука юноши предательски дрожала. Глаза были прикрыты. Акутагава стал медленно вводить второй палец, это давалось уже труднее. Тщетные попытки расслабить колечко мышц ,кажется, делали только хуже. Огай наблюдал за подчинённым, сидя за столом, для него, со стороны, это выглядело отчасти мило. Мужчина видел все терзания юноши, видел в его движениях, действиях панику, но предпринимать он ничего не собирался, хотелось просто понаблюдать, посмотреть на всё это. Два пальца двигались внутри, добавлять третий брюнету было страшно, вдруг, когда рука в очередной раз дрогнула, Рюноске простонал, особо сладко, после чего быстро закрыл свой рот рукой от неловкости. Была задета простата, вопреки полученному удовольствию, парень решил обходить это место стороной, стараться не давить. Вскоре в Акутагаве свободно двигались три пальца, пришло время самого страшного, пробки. Глава никак не собирался торопить Рю, мужчина хотел, чтобы подчинённый сам понял, что его здесь не накажут за единую ошибку, хотел, чтобы он смог расслабиться сам. Тем временем Акутагава вытащил пальцы и взял в руку анальную пробку, как растянуть себя пальцами парень знал, но каковы ощущения от этой штуки, ему было не известно, а от того и страшно. Юноша решил, что если перевернуться на живот, будет проще, это он к слову и сделал, корпус тела лёг на диван, бёдра же вместе с тазом находились над его поверхностью. Положив руку перед лицом и уперевшись локтем в подушку подле, он зажал рот в сгибе руки, для личного комфорта. Выдавив еще немного смазки на пробку, дабы точно было не больно, парень начал проталкивать самый конец в анальное отверстие. Металл холодил кожу. Пришлось постараться, чтобы игрушка вошла хотя бы на половину, в сгиб локтя уже была опущена не нижняя часть лица, а верхняя, воздуха не хватало, пришлось дышать через рот. В руку упирался лоб. Брюнет жмурился и пытался давить сильнее, чтобы наконец-то втолкнуть игрушку в себя. В скором времени юноше удалось провернуть требуемые от него действия. Обняв небольшую диванную подушку, Акутагава уткнулся в неё носом и тяжело выдохнул. Наблюдатель был доволен увиденным. Мори встал из-за стола и направился к дивану. Достигнув цели, мужчина бережно перевернул парня с живота на спину и начал зацеловывать лицо, вновь нависая сверху. - Умничка, я ожидал, что ты всё же не справишься – в качестве похвалы Мори стал вновь ласкать чужое тело, оглаживать тонкую бледную кожу. Парень тихо мычал от удовольствия, прикрыв глаза. Мори был готов хоть вечность жалеть и ласкать это дитя, оно достойно лучшей жизни. продолжения нет его съел автор