Цветок сердца моего

      Признаться, выглядела я тогда довольно неплохо. Конечно, не так богато и роскошно как Валиде или Хюррем, но вполне со вкусом. — «Вот это красота! Даже если бы сам султан Сулейман сейчас меня увидел, он был бы восхищен! Ты принадлежишь мне, Сюмбюль. Сюмбюль-ага..» — думала я, разглядывая свое отражение в зеркале, — «А он и сам по себе прекрасен! Темные волосы, длинные ресницы, карие глаза. Всё веселье, смех и радость во дворце, это все он – Сюмбюль-ага.»       Я зазевалась, думая о мужчине, и даже не заметила сколько времени прошло. Когда я слегка проснулась от своих мечтаний, на часах была уже половина одиннадцатого.       Все было готово: баночка с лукумом и фиолетовое платье. Все, как говорила Нигяр. Честное слово, я век буду должна этой девушке!       Тихо постукивая плоскими туфельками, я вышла из залы гарема во дворик. Путь к покоям Сюмбюля был мне не очень хорошо известен, хотя бы потому что я почти ни разу не была там, но зато я помнила резную деревянную дверь. В этом дворце, к слову, все двери деревянные, и большое количество резных.       Поначалу, поднявшись по лестнице на верхний этаж, я повторяла путь с прошлой ночи. Хорошо, что ориентироваться долго не пришлось. Оказавшись в одном из коридоров, я услышала вдалеке чьи-то шаги и моментально спряталась за портьеру в темном углу. Умение прятаться меня не подводило никогда! — «Шаги негромкие и слегка шуршащие, это не девушка. Рабыни в гареме носят туфельки с тонкой твердой подошвой, их все равно было бы слышно.»       Шаги приближались, и в коридоре появился мужчина. Его я сразу узнала. — «Сюмбюль! Это он! Как раз то, что нужно! Хоть бы он меня не увидел!»       Мне повезло: я осталась незамеченной. Он двинулся дальше по коридору, а я, стараясь не привлекать внимания, выбралась из-за портьеры и последовала за ним.       Пройдя пару шагов по коридору, я увидела высокую резную дверь. Сюмбюль-ага вошел, и аккуратно захлопнул ее за собой. — «Боже, надо срочно что-то придумать!» — торопливо решала я, — «Радует только то, что он здесь и я это знаю.»       Мысли бежали одна за другой. Я поправляла волосы, платье, застегивала серьги, тревожно стараясь что-то предпринять. — «Ну, чтож. Представление Хюррем не прошло сквозь пальцы!» — придумала я, — «Ведь для достижения своей цели все средства хороши!»       Я подошла к деревянной двери покоев, и пройдя мимо, черкнула ее ногтями, а затем судорожно прижала ладонь к стене. Раздался скрежет и тихие постукивания. Конечно, все это было специально.       Дверь позади с шумом распахнулась. Уже вот-вот я приземлилась бы на пол, но через пару секунд мужские руки обхватили мою талию, и я вгляделась обеспокоенные глаза Сюмбюля.       Снова они передо мной. Эти глаза стали самыми светлыми в моей жизни. Если влюбиться в них, то больше никогда не получится их разлюбить, они были прекрасны. — Сюмбюль.. — прошептала я, и в беспамятстве закинула голову назад       Мужчина растерялся. Он постарался привести меня «в сознание», звал по имени, щипнул за щеку. Я слышала, как шуршат полы шелкового одеяния. Недолго постояв в коридоре, Сюмбюль подхватил меня на руки.       Дальше, я как могла старалась не подавать никакого живого вида. Мужчина захлопнул за собой дверь, и тогда я оказалась на диване среди множества подушечек. Зазвенела связка ключей, дверь закрылась на замок. — Рубина! Что с тобой? — спрашивал Сюмбюль, подкладывая мне под голову подушку       Он нежно дотронулся до моего лба и провел рукой по щеке. Я медленно раскрыла глаза. — Сюмбюль-ага..? — произнесла я его имя в полном удивлении       Мужчина склонился надо мной и сдвинул брови. — Что случилось? — спросил он, — Почему ты вдруг упала?       Я потянулась на диване, присела и небрежно растрепала волосы, стараясь привести их в порядок. — Я тебя искала, Сюмбюль-ага. — обьяснилась я — Что ты только что устроила, бесстыдница? — размахивал он руками, — А если бы кто-нибудь увидел? — Сюмбюль-ага, у меня к тебе дело. — Какое может быть дело в одиннадцать часов ночи? — спросил мужчина с недоверием — Я хотела бы стать мусульманкой. — сказала я       Сюмбюль хотел было еще что-то сказать, но вдруг улыбнулся. — Сначала Хюррем, потом Гюльнихаль, теперь ты. Вы все по очереди? — смеялся он, — Почему ты решила мусульманство принять? — Хочу быть как вы все. Хочу получить новое имя. — ответила я       Сюмбюль-ага ухмылялся, будто бы не верил моим словам. — Султана хочешь завоевать, верно? — спросил мужчина, — Не скромничай, ты ведь явилась с этой целью.       Мое лицо изменилось, я помотала головой. — Нет. — возразила я, — Зачем мне повелитель мира, если повелитель моего сердца совсем другой?       Сюмбюль раскрыл глаза. Ответ был для него вполне неожиданным. — Странно. Обычно девушки принимают мусульманство ради власти. Такую, как ты, я вижу чуть ли не впервые. — удивился он, — Уже очень поздно, приходи завтра утром!       Я достала из тканей платья баночку с лукумом и показала ее Сюмбюлю. Мужчина замялся, потом махнул рукой. — Ладно, так и быть, посвящу в мусульманство тебя. — сказал он, — Встань передо мной.       Я последовала его указанию. Он достал длинный платок и накинул его мне на голову. — Говори: Нет бога, кроме Аллаха! — велел он — Нет бога, кроме Аллаха! — повторила я — Мухаммад – Его раб и посланник. — продолжил Сюмбюль — Мухаммад – Его раб и посланник. — подхватила я, — Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха! Бисмилляхи рахмани рахим.       В полумрачной комнате тускло светили свечи. Сюмбюль задумчиво взглянул на ладонь своей левой руки. — Теперь, я должен дать тебе имя.. — неторопливо проговорил он, — Помнишь тот день, когда ты впервые попала сюда? — Еще бы! Гарем полыхал до самой крыши! — вспомнила я, прокручивая в голове происходившие до недавнего времени моменты — Тогда случился пожар от одной маленькой вспышки. Это не случайно!       Мужчина жестом приказал мне сесть на диван. Он поднес губы к моему лбу. — Я нарекаю тебя именем Атес. — тихо проговорил Сюмбюль, — Твое имя Атес. Твое имя Атес. Твое имя Атес. Огонь, неукротимое пламя, пожар!       Я Рубина. Девушка, посвященная в мусульманство по воле собственного сердца. Рабыня, которая под белокаменными сводами дворца получила имя Атес от мужчины, которого люблю и буду любить всю жизнь. Имя, данное им, самая дорогая для меня награда.       О, Сюмбюль.. Что значит верить? Принять твою религию. Получить новое имя. Любить, и, вознося руки к небу, склонить голову перед Аллахом во имя любви.       Мое имя Атес. Что означает огонь, неукротимое пламя, пожар. Сюмбюль-ага дал мне это имя. Он не ошибся. — Зря ты так поздно лукум принесла. — улыбнулся мужчина, приземлившись на диван, — Теперь я, пока всё не съем, не усну.       Сюмбюль-ага взял в руки баночку, она сразу открылась, и лукум высыпался в пиалу, стоявшую на столе. — Ешь, угощайся!       Я взяла из пиалы небольшой кусочек румяного лукума, думая между тем, о чем бы еще повести разговор. — Сюмбюль-ага, а что означает твое имя? — спросила я       Мужчина отвел взгляд в сторону. В нем смешались задумчивость и печаль. — Однажды я слышал, что мое имя означает цветок дождя – гиацинт. — ответил он, скрепив пальцы, — Это имя я получил когда попал сюда. Я не помню свое настоящее имя. Ни братьев, ни сестер, ничего о себе не помню.       В глазах Сюмбюля стояли слезы, он положил кусочек лукума на стол. — Сюмбюль-ага, — засуетилась я, — Пожалуйста, не расстраивайся. Мне от этого грустно. — Ничего.. — отвечал он, — Ничего, не будем ворошить прошлое. Главное, что я посвятил тебя в мусульманство. Никогда не забывай, что ты мусульманка! Кто знает, может быть ты сможешь очаровать самого падишаха! — «Да как же надоел уже! Падишах, падишах! У него что, поперек головы падишах?» - со злобой думала я — Не хочу, Сюмбюль-ага.. — грустно ответила я, — Не хочу. — Ты не хочешь очаровать повелителя? — спросил он, распахнув глаза от удивления, — Но ведь ты будешь владеть большим богатством и огромной властью! Ты что не понимаешь? Ты будешь жить, ни в чем не нуждаясь! — Сюмбюль! — резко возразила я, — Мне не нужно большое богатство и власть, потому что я не люблю его. — Тише! — недовольно шепнул мужчина, вскочив с дивана, — Ты можешь вести себя тихо? Кто-нибудь услышит и я отправлю тебя обратно в гарем! — Не пойду! — ответила я и расселась поудобнее — Что? — Я не пойду в гарем. — настаивала я, — Я останусь здесь.       Сюмбюль сдвинул брови и одним движением заставил меня подняться. — Я не хочу очаровывать падишаха! Я не люблю его. — повторила я, сбавив тон, — Марию можешь подкупать своими росказнями про повелителя, а я никого не предам. — Ишь ты! А разве у тебя есть выбор? — спросил Сюмбюль, всплеснув руками, — Ты же помнишь, что говорили: все рабыни принадлежат нашему повелителю. Кто же это твоим сердцем успел завладеть? — «Я скажу.» — думала я, — «Признаюсь или этот шанс мне больше не выпадет.       Я подошла к мужчине чуть ближе и коснулась его руки. Сердце билось так быстро, словно птица била крыльями чтобы взлететь на небо. Его волшебный взгляд заставлял трепетать. — Кто моим сердцем успел завладеть? — начала я, — Сюмбюль, когда я попала в эту страну, первого, кого я встретила, это тебя. Вспомни ту девушку в пышной красной юбке, которая чуть ли не дрожала от ветра на пристани. Вспомни ту, что угощала тебя виноградом. Вспомни ту, которая взяла весь гнев повелителя на себя, чтобы помочь тебе. Я все думала и думала, что с тобой, как ты. Все мои мысли только о тебе. Изо дня в день передо мной только твои карие глаза. Я люблю тебя, Сюмбюль-ага, люблю!       Мужчина взглянул на меня удивленными глазами. Я заключила его ладонь в свои руки и продолжила. — Мне не нужен никакой падишах, не нужна огромная власть и богатство. Мне ничего не нужно, Сюмбюль. Только ты.       Это был первый шаг навстречу судьбе. Я бессознательно дожидалась ответа.       Взгляд Сюмбюля изменился. От удивления на его лице появилась грусть. — Атес-хатун, я не могу. — обреченно сказал он, отстранившись, — Уходи, прошу тебя. — Сюмбюль, ну зачем ты так? — спрашивала я, — Для меня нет большего счастья, чем быть с тобой. Прошу, не отвергай меня. — Ничего не выйдет. Ничего не получится.       Мужчина отвел взгляд в сторону. Я вздохнула, разглядывая пламенеющую свечку, стоявшую на небольшом чайном столике. — Ступай в гарем, Атес. — сказал Сюмбюль, — Иди.       Я еще раз глянула на мужчину и опустила глаза. Схватившись за резную ручку, я оттолкнула деревянную дверь и вышла из его покоев.       Дворец погрузился в сон. Мои туфельки на плоской подошве отбивали четкий ритм по кафельному полу. Огонь факелов мягко отражался в плитках. — «Нет, не может быть..» — думала я, — «Сюмбюль.. Почему все так вышло? Как горько.»       Я остановилась рядом с факелом и раздула его пламя. — «Одно я знаю точно: я призналась, это самое главное. Не зря мое имя Атес. Меня теперь ничего не остановит.»       Спустившись по старой лестнице, я бесшумно пробралась обратно в гарем. Девушки спали глубоким сном.       Я спустила с себя платье, платок, серьги, и надела пижаму. Распустив волосы, я плюхнулась на подушку. По щекам побежали слезы. Я уткнулась носом в угол подушки и задремала. — Рубина! Рубина, проснись! Уже пора вставать. — Уходи, Нигяр — отослала я подругу, — Совсем не до тебя! — Ты что плакала? — спросила она, — Что случилось? Тебе опять докучала Айше? — Нет. — отрезала я, — И я не плакала, просто настроение не из лучших.       Девушка присела рядом со мной и, убавив голос на тон, спросила: — Что произошло вчера вечером? Неужели кто-то что-то узнал?       Я повернула голову и посмотрела на нее. — Я призналась Нигяр. — говорила я       Подруга сдвинула брови. — Призналась? Что ты ему сказала? — Правду. — Что именно? — переспросила она, — Ты призналась в том, что влюбилась? — Да. — сказала я, — Что в этом такого?       Нигяр хихикнула. Она смотрела на меня одновременно и с улыбкой, и с восторгом. — Смелости тебе не занимать. А ведь она, как известно, города берет!       Я отвернулась к окну и провела пальцами по деревянной раме. — Он отказал. Сказал, что ничего не получится. — рассказала я — Я думаю, что он еще решит. — сказала Нигяр, — Не каждому приходится получать открытое признание в любви. Сюмбюль еще подумает, будь уверена, Рубина. — Я больше не Рубина. — сказала я, — Теперь мое имя Атес. Сюмбюль-ага дал мне это имя. — Ты стала мусульманкой! Поздравляю! — Спасибо. — Кстати, — продолжила девушка, — Ты говорила, что хочешь пойти на рынок. — Говорила.. — подтвердила я — Ты еще не отбила в себе охоту?       Я понимала, что возможность попасть на рынок выпадает очень редко, поэтому ее лучше не упускать. И, забыв про все, что произошло вчера, я быстро встала с кровати и ответила: — Конечно не отбила, идем.       И снова в хорошем расположении духа, мы с Нигяр вышли из залы гарема. Она поднялась по лестнице и, дойдя до деревянной двери, всунула в нее ключ. Мы вошли в ее покои. Они чём-то напомнили покои Сюмбюля, только более утонченные. К тому же, повсюду царил идеальный порядок. Покопавшись в небольшом сундуке, она бросила мне серо-коричневую шапку, подпоясанные штаны и еще какое-то отрепье. — Надевай и пошли. — велела девушка       Через пару минут меня можно было не отличить от обычного торговца или простого паренька с рынка. Это как перевоплощение из султанской наложницы в бедного парня. Нигяр нацепила на себя нищенский платок, старое платье и взяла в руки симпатичную плетеную корзинку. — Самое главное – постараться, чтобы никто об этом не узнал. — говорила она       И мы, стараясь не подавать виду, вышли почти совсем незамеченными из дворцовых ворот, ступив в дворцовый сад.       Я появлялась там нечасто, так как приходилось все время раскланиваться перед знатными особами или отвечать на занудные вопросы Хатидже-султан, которая там проводит большую часть своей жизни. Сад был обширный, весь усыплен клумбами, и высокими деревьями в основном по окраинам. Я заинтересованно разглядывала самые разнообразные цветы. Птицы летали на небе и перекликались друг с другом. — Нравится дворцовый сад? — спросила Нигяр — Нравится, — ответила я, — Очень нравится! Как здесь красиво..       Нигяр покачала головой и улыбнулась.       Пройдя пару метров от дворцового сада, мы спустились по ступеням, и я увидела огромный торговый город. Продвигаясь ближе, все больше слышался голос купцов и торговцев, странников, рабочих, господ. Палатки и лавки со всех сторон. Индийский и цейлонский чай, фрукты и овощи, украшения, одежда и обувь, цветы, сувениры. А вон стоит огромная тележка купца, доверху загруженная оливковым маслом! Забавно, когда на рынке есть все, а у тебя в кармане лишь пятнадцать акче. — Ожерелья и серьги, кольца и браслеты на любой вкус! — кричал торговец       Я подошла в лавке с украшениями. Коралловые серьги! Бирюзовые браслеты! Золото, серебро и медь! Как заманчиво. Я держала в руках красивое ожерелье из заморского жемчуга и перебирала бусины одну за другой. — «Пятнадцать акче.. Ведь это все мои деньги.» - осознавала я, и старалась обратить внимание на что-то другое       Тут я заметила лавку со сладостями. Развесной лукум, халва, и много других лакомств. — «Шекер-ага готовит все что захочешь чуть ли не каждый день! Надо купить что-то запоминающееся, ведь когда я снова смогу сюда попасть?»       За одеждой мне идти не хотелось. Платьев мне вполне хватало. А вот и сувенирная лавка! Тут были фигурки слонов, обереги от сглаза, магические амулеты, и даже карты! Я ходила по периметру лавки, разглядывая эти штучки, но ничего мне не приглянулось.       Огорчившись, я стала искать глазами Нигяр. Она стояла возле лавки с крупами, я поспешила подойти к ней. — Ты что-нибудь купила? — спрашивала она — Нет. А ты?       Подруга оглянулась со всех сторон. — Шекер-ага просил крупу и связку шафрана. Крупа по три акче за сто грамм. Ну где же такие цены виданы!       И девушка подошла к палатке со средиземноморскими травами.       Засмотревшись на то, как Нигяр с энтузиазмом ищет крупу, я вдруг ударилась об длинную палку. Это была лавка с цветами. Палки с обеих сторон служили как подставка для крыши. Возле лавки стояли несколько человек и вдыхали аромат цветов. — Эй, парень, — обратился ко мне торговец, — Глянь на цветы, может быть присмотришь для любимой девушки?       Я уже забыла, что нужно выглядеть как парень, и все же как ни в чем не бывало подошла к лавке торговца.       Сразу было заметно, что этот человек небогат. Это был весьма улыбчивый и приятный мужчина. Заработанные деньги он бросал в жестяную баночку.       Цветов было немного, но они были самые разные, от петунии до орхидеи, в горшках и в букетах. В центре красовались самые дорогие и красивые цветы. Они меня не привлекли.       Тут я заметила на углу лавки сколоченную деревянную коробку, в которой лежали три горшочка с маленькими луковичками. На луковичках всходили малюсенькие, беспомощные и еще не распустившиеся зародыши растений. — Эфенди, — обратилась я к торговцу, — Что это за ростки всходят? — Ах это, — мужчина махнул рукой, — Эти цветы называют гиацинтами. Растут где попало, сорная трава. Ты что, хочешь их купить? Ведь ты даже не взглянул на мои чудеснейшие орхидеи! — Сколько денег вы возьмете за это прекрасное создание Аллаха? — спросила я, не обратив внимание на рекламу его дорогих цветов — Можешь брать бесплатно. — ответил он, — Не стану ими торговаться.       Я присела на корточки и взяла из коробки самый маленький цветок. Молча подойдя к торговцу, я положила в его ладонь все мои деньги. — Пятнадцать акче! — обрадовался мужчина, — Парень, а ты почаще ко мне заходи. Я еще гиацинтов наберу. — Спасибо. Спасибо вам огромное! Я приобрел маленькую душу из которой вырастет роскошный цветок! — поблагодарила я торговца и отправилась искать Нигяр       Девушку не пришлось долго искать. Она медленно ходила между рядами, то и дело разглядывая разные вещички. — Ну, какие новости? — подошла я к ней — Купила рисовую крупу и связку шафрана. — ответила Нигяр, — А что это у тебя в руках?       Она обратила внимание на маленький горшочек, который я держала в ладонях. — Я купила гиацинт. — сказала я — Только взгляни какое чудо!       Подруга засмеялась, прикоснувшись пальцами к горшочку. — Это только росточек гиацинта, маленький-маленький. Обычный полевой цветок. Всё средиземноморье ими упыпано. Сколько денег ты за него отдала? — Торговец не просил денег. — ответила я, — Я отдала все свое жалование. — Зачем ты столько денег протратила? Его еле видно! Ты уверена, что он вообще вырастет? — спросила Нигяр — Конечно, вырастет! Этот незаметный росток станет самым красивым цветком в нашем дворце! — гордо говорила я, — Ни один цветок из дворцового сада с ним не сравнится! Он будет приносить свет и радость каждому, кто его полюбит.       Нигяр улыбнулась. — Будет здорово, а теперь нам пора возвращаться во дворец.       И мы отправились в обратный путь, еще раз обернувшись на торговцев, оживленно втюхивающих свой товар.       На пороге дворца нас встретили двое мужчин с надутыми лицами: Сюмбюль-ага и Гюль-ага. Увидев нас, Гюль-ага протянул Нигяр руку.       Я подошла к самым воротам, как вдруг Сюмбюль перегородил мне дорогу. — А ты кто такой? Чего тебе здесь надо? — спросил он       Я сняла шапку и игриво подмигнула. Волосы, освободившись, побежали по плечам. Сюмбюль удивленно приложил ладонь к щеке, раскрыв глаза по полтиннику. — Бесмиляхи рахмани рахим! Где ты была, негодная девчонка?! — На рынке. — ответила я — Ты что, с ума сошла? — сказал мужчина, понизив голос, — А если бы кто-нибудь услышал или увидел? — Вчера ты тоже боялся, что кто-нибудь улышит или увидит. — засмеялась я — А что вчера произошло? — вмешался Гюль-ага       Он с интересом посмотрел на меня, потом на Сюмбюля, дожидаясь ответа. — Да ничего, это она так, болтает! — ответил Сюмбюль, — Тебе то чего, гад ползучий! — Сам гад ползучий! — подхватил Гюль-ага снова подошел к Нигяр — Тише ты! — взглянул на меня мужчина, — Если этот шайтан что-нибудь узнает, проблем не оберёшься!       Он еще раз глянул на Гюль-агу, потом на меня. — Смотри, я купила гиацинт. — показала я ему горшочек       Сюмбюль-ага с интересом посмотрел на растение и притронулся пальцами к его крохотному листочку. — Гиацинт, — повторил он, — Еще совсем юный. О, Аллах, какая прелесть, нет слов! Но ты же не знаешь, как за ним ухаживать. — У меня получится. — ответила я, — Когда-нибудь он превратится в самый красивый цветок во дворце! Он будет приносить свет и счастье! Все будут любить его. — Идем, отнесешь его в гарем.       Наши взгляды на момент остановились друг на друге. Это было очень красиво! В его глазах было много разных эмоций, но мне казалось, что его что-то тревожит. Он старался не подавать виду. Я знала, что что-то не так. Через пару секунд мы оба расплылись в улыбке.       К нам присоединилась Нигяр с Гюль-агой, и мы четвером вошли в двери белокаменного дворца.       Наконец-то я вернулась в гарем. За последнее время произошло столько всего, что я даже утомилась. Дойдя до окошка, я поставила цветок на подоконник и лучезарно улыбнулась. — Что это за сорняк ты притащила сюда? — воскликнула Айше       Я не стала ей отвечать, вместо этого поставила горшочек ближе к свету. — Наверное, где нибуть в огороде сорвала. Такую безвкусицу даже на рынке продавать не станут. — говорила она — Айше-хатун!       Я обернулась на недовольный голос Сюмбюля. — Замолчи немедленно! А не то накажу! — сказал он, угрожая ей пальцем       Айше досадно закатила глаза, но продолжать не стала. — Никакой совести у нее нет! — поворчал мужчина, и ушел по своим делам       Наступил вечер. Я даже не заметила, как солнце стало клониться к закату. Постаравшись как можно скорее привести себя в приличный вид, я собралась идти к Хюррем. Все было готово для визита к подруге.       Привычной дорогой, по лестнице, на этаж фавориток. Пару шагов вглубь, и я стояла перед ее покоями. В воздухе раздался стук в дверь, и я вошла. — Хюррем! — поприветствовала ее я, — Добрый вечер. Как ты поживаешь?       Рыжеволосая девушка, сидящая на диване, выглядела очень богато и знатно. Серьги и ожерелье золотились на ней, дорогой мех украшал ее платье. На руке сверкало роскошное кольцо с изумрудом. — Присаживайся, Рубина. — улыбнулась Хюррем, — Все как обычно. Расскажи лучше, что у тебя нового.       Мои глаза засияли. Я присела рядом с подругой. — Я больше не Рубина! Теперь мое имя Атес. Оно означает огонь, неукротимое пламя, пожар. — рассказывала я, — Сюмбюль-ага посвятил меня в мусульманство и дал это имя.       Хюррем благосклонно улыбнулась. — Это очень здорово! Я рада за тебя. — сказала она, — А с Сюмбюлем-агой у тебя как?       Я не знала что ответить на этот вопрос. Ведь в самом деле все было очень сложно. — Честно, я сама пока не понимаю, что между нами происходит. — неоднозначно ответила я, — Только вчера, я призналась, сказала, что люблю, а он отказал. Сегодня мы снова встретились, когда я пришла с рынка, и все как будто становится по-другому..       Девушка покачала головой. — Не отступайся, — сказала она, — Я уверена, все еще изменится.       Хюррем вселяла уверенность. Еще бы не верить в лучшее, на таком примере, как у нее. Я знала, что все получится. Обязательно получится. Буду действовать, как знаю, и вскоре его сердце будет моим. — Сегодня утром я ходила на рынок и купила малюсенький росток гиацинта. — сказала я, опустив глаза, — Сюмбюль говорил, что этот цветок означает его имя.       Девушка заинтересованно посмотрела на меня. — Гиацинт? Как мило. Завтра приду в гарем и посмотрю на него. — пообещала она — Чтож, уже темнеет.. — сказала я, — Мне пора возвращаться. — Конечно. — ответила Хюррем, — Завтра я обязательно тебя навещу!       В покоях было красиво. Стены с голубыми узорами. Амфора на тумбочке. Блюдце с гранатами на столе. Чудесно! Мне так не хотелось идти назад по полутемному коридору. Но, попрощавшись с девушкой, я бесшумными шагами стала возвращаться назад.       В гареме, как всегда, в это время царила тишина. Практически все девушки быстро заснули. Ступив на знакомый узорчатый ковер, а после этого добравшись до своей кровати, я постаралась скорее надеть пижаму. В небе также блистали золотые звезды. Под ними проплывали полупрозрачные облака. Я погрузилась в сон.       Внезапно из тишины послышался шум. — Ааааааа! — раздался крик, — Аа, аа, ааааааа! — О, Аллах! Что там опять случилось? — распахнула я глаза, стараясь разглядеть где-нибудь свет