За тенью вслед

Проснулся я очень рано, ещё до восхода солнца. Первым делом отправил моему боссу по почте лендинг для Михаэля а-ля гробовщика — хорошо, что я всё-таки смог доделать его вчера вечером, несмотря на все чаще проявляющиеся галлюцинации. Теперь я находился на Тисском вокзале — отсюда, из Мишкольца, поезд отвезёт меня к Элеку в Бая-Маре. Строго говоря, я, как это часто бывало, приехал сильно заранее. Экспресс прибывал в Румынию спустя три часа пути в 11:45, отправляясь без пятнадцати минут девять. Сейчас же была половина восьмого. Поэтому, в ожидании своего рейса я пару раз прошёлся по вокзалу. Впрочем, сказать мне про него особо нечего. Мишкольц — маленький городок, и вокзал у него соответствующий. Всего 6 пассажирских платформ для прибывающих и отбывающих составов. Большинство рейсов внутренние, связывающие город со столицей и ещё несколькими крупными населенными пунктами. Были и единичные заграничные маршруты, такие как тот, которым я собирался воспользоваться. С точки зрения архитектуры здания вокзала напоминали всю старую застройку города: выдержанный стиль, черепичная крыша, вполне уютные постройки. Занять себя на вокзале было практически нечем: несколько кафе да газетный ларек. Все они в это время суток, как ни странно, были закрыты. Да и я особо ничего не терял от этого: я часто уезжал с этого вокзала куда-нибудь и несколько раз заходил в кафе — еда как еда, ничего особенного.

***

Вскоре поезд уже на всех парах мчал по рельсам к пункту назначения. Я купил билет на сидячее место, такое, что рядом со мной было кресло, напротив ещё два, а между ними небольшой столик: здесь я рассчитывал перекусить или, может, разместить ноутбук и поделать что-то на нем — по работе или развлечения ради. Однако ни того, ни другого по дороге делать не захотелось. Под мерный стук колёс я снова впал в раздумья. Винс стал в моем представлении ещё более загадочным персонажем, чем когда-либо раньше. Он что-то скрывал, а факт этот даже не делал тайной. Ещё и это его предостережение… Казалось, что было замешано что-то сверхъестественное, и меня это совершенно не радовало. Ни с какими тайнами знакомиться совершенно не хотелось. Текущая спокойная жизнь меня вполне устраивала. Оставалось надеяться, что встреча с другом хотя бы на время отсрочит тяжесть, которая все сильнее старалась навалиться на меня.

***

— Леви, сюда! — послышался окрик. Вопреки моим опасениям, поезд прибыл на вокзал Бая-Маре точно по расписанию, и теперь мой лучший друг Элек уже стоял на платформе неподалеку и звал меня, махая рукой. Как же я рад был его видеть! Всё-таки никакое интернет-общение не может по-настоящему заменить живую встречу. Я торопливо прошел по платформе прямо к моему другу и упал в его объятия. Мне этого так не хватало! — Леви! Привет, сколько же мы не виделись! — сказал мой друг и, кажется, начал обнимать ещё сильнее. — Элек, наконец-то я добрался, ты не представляешь, как я соскучился! Столько всего навалилось. — искренне ответил я, поддерживая объятья. Немного пообнимавшись, мы, нехотя, все же выпустили друг друга из хватки. — Давно уже надо было встретиться, — вновь завел беседу Элек. — Да, ты прав, а то совсем загрузился со своей работы, никакого отдыха. — Ты сказал, что навалилось всего, там что-то серьезное? — спросил Элек с неподдельной тревогой в голосе. — Да ну, как тебе сказать. Тут даже не столько по работе. — А что же такое? — чуть ли не перебив меня спросил Элек, подняв бровь. Я замялся, моя неуверенность не укрылась от друга. — Давай сначала вещи у тебя оставим, а потом на прогулке я постараюсь тебе рассказать поподробнее. — Договорились, но ловлю на слове!

***

На внешнем виде дома Элека подробно останавливаться не стану: просторный одноэтажный частный дом с четырьмя жилыми комнатами, вот и, пожалуй, все, что про него пока стоит знать. Что гораздо более важно: после короткой передышки мы отправились на прогулку — не в центр города, как изначально хотел Элек, а наоборот на окраину, в лесопарк. Это я попросил друга: мне хотелось тишины, ведь помимо простой прогулки меня ждала очень трудная задача: я должен был как-то рассказать Элеку о своих переживаниях. Я ещё толком не начал вспоминать, а меня уже мутило, про какой центр города могла идти речь? Вот мы прошли последние метры плитки и вошли в лесопарк. Деревья заслонили собой и так еле поступающий из-за пасмурного неба солнечный свет. Возможно, именно поэтому наши с Элеком весёлые беседы о прошедших днях вместе резко оборвались. На некоторое время в воздухе повисла гробовая тишина, прерываемая только глухим звуком наших шагов да шелеста листьев. С трудом собравшись с силами, я все же решил начать: — Послушай, касаемо того, что я обещал тебе рассказать… Элек резко посмотрел на меня, не останавливаясь. — Да-да, я уж думал, что ты забыл и хотел тебе напоминать! — В общем, сначала пообещай отнестись серьезно. Впрочем, на лице друга и так уже не было ни следа улыбки от веселой беседы пару минут назад. — Конечно, можешь рассчитывать на меня. Протяжно вздохнув, я начал рассказ.

***

Заняло все это довольно продолжительное время. Я старался рассказывать максимально подробно, не упуская ни одной мелочи. Первым делом, разумеется, затронул появление Михаэля Бэлана: рассказал, как с трудом добрался вечером до офиса «Tervezett», что при этом происходило и что за странности я увидел на записях видеокамер, заглянув наконец на проходную в агентстве. Затем рассказал о статье в выпуске газеты «Венгерские известия» — я подобрал ее на работе в понедельник, и всю эту неделю был зациклен на статье с главной страницы о таинственном убийстве в Бая-Маре. Конечно, не утаил я от лучшего друга и поведение своего рыжеволосого коллеги Винса: сначала он вел себя максимально замкнуто касательно нерабочих дел, потом немного открылся, а потом вообще, казалось, пытался сделать со мной что-то сверхъестественное — я почувствовал это накануне. Далее я рассказал, что так и не смог заставить Винса сообщить мне нечто важное — коллега просто отмахнулся, мол станет только хуже. В конце концов, я поведал о своих мыслях: мне виделась прямая связь между происшествием из газетной статьи и предупреждением Винса, которое последовало от него в конце нашего разговора. Когда я наконец закончил говорить, то обратил внимание на Элека: тот слушал очень внимательно, из-за чего шел неторопливо, глубоко задумавшись. Как только мой друг понял, что ничего нового я добавлять не намерен, то посмотрел мне в глаза, как бы изучая, насколько я серьезен, надеясь увидеть в этих темно-зеленых глазах веселые искорки. Я не мог видеть себя со стороны, но совершенно точно говорю — ни о каком веселье речи не шло, и Элек это понял. Мой друг вновь перевел взгляд в сторону дороги и только потом нарушил молчание: — Если все действительно так, как ты говоришь, и это правда, в чем я не сомневаюсь, то ты в опасности, — констатировал Элек. Я так ни разу за все время рассказа и не проронил ни единого слово по поводу своих фактических догадок о том, что происходит и какой гад в этом замешан, что не утаилось от моего друга, поэтому после небольшой паузы он вновь сказал, — Какая твоя версия того, что происходит? Что скрывает от тебя Винс и кто по твоему мнению совершил это жуткое убийство в нашем парке? — под «нашим парком» Элек, очевидно, имел в виду центральный сквер Бая-Маре возле улицы Культуры — именно там имело место убийство. Услышав вопрос, я положил руку другу на плечо. Тот сразу остановился. Мое моральное состояние, казалось, подломилось, взгляд наполнился болью. Я вновь впустил в себя плоды моих размышлений, о которых так старался не думать, от которых изо всех сил старался укрыться. Поймав на себе взгляд Элека, я произнес: — Я не знаю, может мои мысли абсурдны, но почему-то мне хочется верить в то, что хоть как-то все объясняет. Мне думается, что убийство в Бая-Маре совершил вампир. «Вампир»… Конец моей фразы повис в воздухе. Лицо Элека не выразило никакого изумления — кажется, он услышал ровно то, о чем подумал и сам. Не выдерживая моего растерянного, опечаленного взгляда, из краешка его собственного сероватого глаза капнула слезинка. Он не стал больше ничего говорить — а вместо этого подошел поближе и крепко обнял меня. Да, в такой поддержке я нуждался. Я с радостью отозвался на объятия от Элека и крепко обхватил его в ответ, уткнувшись ему в плечо лицом, так как мог — все-таки нас обоих нельзя было назвать ни упитанными, ни подкачанными. Но это было мне совершенно неважно. Так мы и стояли некоторое время — в тени деревьев, под невысоким кленовым деревом: некоторые ветви свисали так низко, что чуть не задевали наши волосы: мои, практически полностью черные, и его, темно-русые, растрепанные во все стороны. — Кажется, теперь мне намного лучше… — едва слышно произнес я.

***

Через несколько минут, когда я совсем успокоился, мы вышли из-под деревьев на хоть как-то освещенную тропинку и двинулись в обратную сторону, к дому. Прошло еще совсем не так много времени: сейчас было около двух часов дня, а вечеринка намечена на шесть. Казалось, с тенью от деревьев остались позади и все мои тревоги, и теперь я мог нормально обсудить с Элеком все мои переживания — как все же здорово, когда после такой долгой жизни наедине с мыслями о полнейшей ахинее вокруг меня я открылся кому-то еще. Мы уже шли не так медленно, а довольно быстрым шагом — я все же захотел еще успеть заскочить в центр города — не хотелось больше находиться в месте, которое теперь ассоциировалось у меня с выплеском негативных мыслей и эмоций. — Ты думаешь, вампиры и правда существуют? — осторожно начал Элек. — Я не могу быть ни в чем уверен наверняка, — ответил я несколько сконфуженно, — но это единственное разумное объяснение, которое я могу найти для всей картины в целом. — Да, и я так же подумал. — Ты же внимательно слушал тот момент моего рассказа, когда я говорил про газету? — Да, конечно! Я всегда внимательно тебя слушаю, — сказал Элек с легкой обидой. — Охотно верю, — поспешил заверить его я и продолжил, — Так вот. В новостях написали, что на шее жертвы были характерные следы от клыков, и уж хоть что мне говори, но я не поверю, будто это какой-то хищный зверь. Им здесь взяться просто неоткуда. Да и зверей-кровопийц я не припомню что-то. — Может, полицейские схалтурили и завернули ситуацию так, чтобы им не пришлось сильно разбираться? Не думай только, что я пытаюсь выставить тебя дурачком. Вместе с тобой пытаюсь разобраться. — Да нет, в том-то и дело. Это же было бы глупо! Не скажи они про момент с исчезновением крови из тела жертвы, и может быть я вообще бы даже не остановился на этой статье — ну животное и животное. Ужас, конечно, но вдруг сбежало откуда-то или вон, откуда-то отсюда прибежало, — вдобавок к своим последним словам я сделал жест рукой в сторону лиственных деревьев, вдоль которых пролегала лесопарковая тропинка, — Но кровь все меняет. Во всех книгах и фильмах вампиры — кровопийцы. Разве что я никогда не видел такого, чтобы набрасывались просто посреди бела дня… ну или же сера вечера, не так важно. — Видать проголодался очень сильно, — попытался добавить хоть какую-то нотку юмора Элек. — Или просто пользовался своей силой, — парировал я, не замечая никаких намеков на шутку. — Хм, да, в твоих словах есть смысл… А как же Винс и Михаэль? Они еще более странные, если судить по тому, что ты говоришь. — Да, я тоже не забываю про них! Про этого старика Михаэля мне и говорить не хочется — жуткий тип, да и история с ним очень странная. А вот Винс… Не могу забыть этот его взгляд и замогильный шепот… Кажется, это все были его слова. — Ты думал, что это могла быть попытка, например, загипнотизировать тебя? Я смутился и недоуменно посмотрел на Элека. — Ну же, как в фильмах! — поспешил объясниться друг, — Он бы тебя загипнотизировал и заставил забыть все, что ты не должен знать. — Да, пожалуй, логично… Но я не сверхчеловек, так почему же чары на меня не сработали, если Винс и правда, как ты говоришь, хотел мне мозги промыть? — А ты разве сам не догадываешься? Тут строится элементарнейшая теория. Вновь я посмотрел на друга без малейшего понимания, как на дурачка. — Эх… — вздохнул тот, — Поэтому вокруг тебя и начало происходить все странное! Скорее всего ты не только к его гипнозу устойчив, но и еще что-то можешь такое заурядное, просто сам не знаешь. — Но это же глупо… Чего тогда они добиваются? — после этих слов Элек заметно погрустнел, и, прежде чем он успел начать говорить снова, до меня до самого дошло и я поспешно произнес, — Неужели меня хотят самого обратить в вампира? — Это вполне возможно… Или убить. На несколько минут после этого вновь повисла тишина. Я задумался, и опять мне стало совсем не весело. Через некоторое время я собрался с мыслями и прервал возникшее молчание: — То есть, Винс не просто так сказал мне быть осторожнее сегодня? Это было какое-то предзнаменование? — Черт возьми, я так и думаю, Леви! — резко вспылил Элек, но, внезапно опомнившись, добавил уже более спокойно — Правда, послушай своего коллегу, а может и не просто коллегу… В общем! Будь осторожен. Постарайся ни от кого далеко не отходить. Ведь если ты будешь постоянно на виду у меня, Мари или еще кого из ее друзей, то ничего плохого не случится, верно? — Хотелось бы, чтобы так и было. — А ты не просто желай этого, а действительно поверь, и все будет так. — Интересно подумать о том, как бы ты стал дружить со своим лучшим другом, зная, что он — вампир. Хорошо хоть не обескровленный труп, валяющийся в парке. — Левенте! — непривычно назвал меня полным именем Элек, — Я не позволю ничего с тобой сделать, но если вдруг что и случится, — друг снова обнял меня — то я поддержу тебя всегда, чего бы мне это не стоило. А по поводу последнего — не смей даже говорить такие глупости! Про себя я отметил, что Элек не исключил из головы мысль, что неизвестные нам силы могут все же оказаться сильнее и сделать со мной что-то нежелательное. Например, обратить в вампира. Брр… Но думать, что мой друг готов ради меня на все, было лучше всего на свете. А о Винсе и вампирах лучше сейчас вообще не вспоминать. Если и сам Винс не вампир… Все, достаточно. Я приехал сюда не тосковать. Вернее, не только тосковать. Кое-кто, обнимающий меня прямо сейчас, требовал моего внимания, и я охотно уделил его своему другу.

***

Как я и вновь захотел, мы прогулялись по центру города: зашли в ресторан быстрого питания, прогулялись по торговым центрам, прошлись по набережной. Казалось, не такой большой список занятий, но вот часы уже пробили пять часов вечера. Мы поймали маршрутное такси и доехали до окраины города, к дому Элека. Я намеревался взять некоторые необходимые вещи: роскошную коробку с 120 конфетами разных видов и букет из 15 роз для Мари, сменную одежду, некоторые средства первой помощи (в основном от алкогольного отравления), коробку контрацептивов (ну мало ли, авось что и получится) и нож… Его я закрепил за поясом. Одеться я постарался настолько стильно, насколько смог: на ногах — серые, не слишком узкие брюки, белые с черным кроссовки. Из верхней одежды — белая футболка, на ней сверху темно-коричневая незастегнутая рубашка нараспашку. Отдельно я убедился, что волосы на моей голове не похожи на то нечто, которое можно было увидеть на стенде «Работник месяца» в офисе: я старательно привел прическу в нормальный вид и зафиксировал ее с помощью специального геля — его я взять забыл, но обнаружил в ванной у Элека. Теперь я полностью был готов к празднику. Немного посидев на дорожку, мы наконец отправились к Мари. Было не слишком далеко, но все равно поехали на машине Элека — иномарка, серебристая «ауди», не самая новая модель, но мне пришлась по душе.

***

Без пятнадцати минут шесть мы уже припарковались неподалеку от двухэтажного коттеджа: рядом стояли еще четыре или пять машин. Выйдя из «ауди», я стал рассматривать здание, пока не дошел до самого входа. Внешне дом мне понравился: выполнен был в нейтральных тонах — стены выкрашены в бежевый, черепица классического коричневого цвета. Отметил я и размер дома: даже снаружи он казался довольно большим для обычной семьи. Вот наконец я и Элек подошли к дому и позвонили в дверь. Ждать пришлось буквально несколько секунд: послышались шаги, и нам отворили дверь. За ней стояла она: ослепительная голубоглазая блондинка. Взгляд ее, к моему удивлению, был дерзковатый, но меня это ничуть не отпугнуло. Да, это была Мари. — Элек! Привет, я так рада тебя видеть! — радостно воскликнула она и кинулась обнимать моего друга прям через порог. — И я тебя тоже очень рад видеть, Мари… — немного неуверенно ответил Элек и кое-как поддержал объятья. Я немного с ухмылкой отметил про себя эту его застенчивость. Показалось, что эту ухмылку заметила и Мари — она наконец отлипла от Элека, окинула меня заигрывающим взглядом и сказала, гораздо более спокойно, медленнее и сдержаннее, чем моему другу: — Ты, кажется, Леви? Элек рассказывал про тебя. После этого она обнялась и со мной — более плавно, чем с Элеком, и закончилось это все тоже очень резко и неожиданно. Словом, в руке я в этом момент держал букет, а в подарочном пакете, висящем на этой же руке, лежала и коробка конфет. Но Мари это совсем не помешало меня обнять: она словно специально тактично не заметила подарок, чтобы я мог вручить его по-хорошему. Наконец, Мари продолжила говорить: — Раздевайтесь и идемте наконец в дом, в гостиную. Тебе, Леви, кажется нужно освободить руки от кое-чего, — вместе с этим она улыбнулась, то ли искренне, то ли насмешливо. Я, напротив, смутился и отвел взгляд, потому что так и не смог понять истинные намерения этой непонятной улыбки. Гостиная оказалось огромной: из нее можно было сделать целый танцпол, и, кажется, этим все и закончится. Мебель, несколько диванов и кресел, были сдвину ближе к дальнему углу комнаты: там же располагались и столы. Тут происходило активное движение, между собой общались шесть-восемь человек, тяжело было сказать навскидку. Мы прошли вглубь комнаты вместе с Мари и Элеком. — Ребята, встречайте! Элек и Леви! Прошу любить и жаловать! — представила нас Мари и широко улыбнулась. Пока мы со всеми здоровались, я еще раз, уже поближе, оглядел всех вокруг — парней и девушек было примерно поровну, все, кроме одной девушки, выглядели на мой возраст. Эта девушка, Анка, как ее зовут я узнал позже, занималась украшением праздничного стола — пока свободного пространства на нем оставалось еще много, было не столько блюд, сколько пустых тарелок и бутылок алкоголя. Наскоро я собрался силами — все-таки не привык вручать подарки и читать речь среди такой толпы. — А теперь прошу внимания! — привлек я внимание всех остальных, вновь подняв с кресла цветы и конфеты, которые клал на время рукопожатий, — Хочу с превеликим удовольствием поздравить мою новую знакомую и просто удивительного человека Мари с днем рождения! — я передал ей букет с конфетами, — Конечно, мы еще не знакомы близко, но я с первых мгновений почувствовал, что ты, Мари, прекрасная девушка— такой и желаю тебе оставаться, и пусть твоя улыбка всегда будет с тобой! Разразились бурные овации от окружавших меня ребят, а покрасневшая Мари невзначай посмотрела мне в глаза, быстренько подошла и коротко поцеловала меня в щеку. Овации стали громче, и теперь покраснел уже я, недоуменно смотря на нее и потирая щеку в том месте, где она меня поцеловала. Приятно, но почему так скоро? Когда возгласы стихли, на лице Мари уже не было и ни следа смущения, она обратилась ко всем, преимущественно ко мне: — Леви, большое тебе спасибо! Я думаю, мы с тобой поладим, — скосив глаза, она добавила, — Размещайтесь, пожалуйста, а мне нужно отойти — разобраться с подарками и помочь на кухне. — Не скучай, поболтай пока с ребятами, — сказала Мари уже лично мне. И вот опять эта загадочная улыбка. Но в этот раз я уже не отвел взгляд и почувстовал заинтересованность с ее стороны. Уши мои пылали, сердце хотело выпрыгнуть из груди. Где-то в подсознании крутилась мысль, что наши отношения могут продлиться, на самом деле, не дольше одного вечера. Но меня это слабо заботило: я уже сравнительно давно ни с кем не встречался, да и мало ли что. Парни меня не привлекали, но все же из всех собравшихся я в первую очередь обратил внимание на них: хотелось поддержать нейтральную беседу перед тем, как вновь встретиться с Мари. В конце концов я подошел к молодому человеку с темно-русыми волосами и прической каре. Тут я вынужден признать, что ошибся с оценкой возраста гостей: Вэли — так звали парня — было 26 лет — на 3 года старше меня, а выглядел чуть ли не моложе. Впрочем, это не помешало нашей беседе — кажется, он, как и я, не от всего сердца любил вечеринки и медленно раскачивался, поэтому на фоне общего веселья, шуток и организации стола мы уселись на диван и мирно побеседовали. Оказалось, что Вэли — лучший друг нашей именинницы. Это вызвало у меня некое недоумение: Вэли выглядел как еще больший интроверт, чем я. Как же они сдружились? Ответ оказался весьма тривиальным: просто-напросто они были друзьями детства. Уже тогда они сошлись, как я понимал, по сразу неразличимым параметрам, с тех пор и дружили. Впрочем, такое бывает нередко и все мое первоначальное удивление сошло на нет. В детстве мы почти не выбираем по внешности — общаемся с теми, кто рядом, с теми, с кем весело играть. А в дальнейшем, даже если пути ненадолго расходятся, укрепившиеся в детстве дружеские отношения разрушить совсем не так просто. Не знаю, что будет с их дружбой, стоит им столкнуться с совместной проблемой, взгляды на решение которой у них будут абсолютно разные… Впрочем, не мне в это лезть. Стыдно признаться — я успел даже немного поревновать и позавидовать. Вэли был навскидку сантиметров на десять выше, чем я, и выглядел, как мне казалось, привлекательнее. Может, сложись все иначе, они были бы не друзьями детства, а парой? Нет, глупость. В дверь снова постучали. Мари тут же кинулась встречать гостей, и уже скоро я познакомился с двумя новоприбывшими: Джессикой и Дору. Они были парой, самой странной парой, которую я когда-либо видел. Джессика — рыжая девушка, близкая подружка Мари (заметно по тому, как они обнимались). Я ничего не имел против рыжих волос, они мне даже нравились, но во всем остальном внешность девушки была максимально отталкивающая: непропорциональные черты лица, странная тональность голоса, с грудью все тоже было довольно печально. Ее парень же, Дору, при всем при этом клеился к ней настолько показушно, насколько только был способен: каждые несколько минут я только и видел, как они обжимались и целовались. При этом девушку тоже все устраивало, я не видел никаких проявлений следов дискомфорта. Что же, видимо это не мое дело. Пара счастлива, и это главное — уж точно не мне их прилюдно осуждать. Я-то вообще был волком-одиночкой. По крайней мере пока.

***

Вечеринка шла как надо, и вскоре я вошел во вкус, да настолько, что смог поделиться своим настроением и с Вэли: теперь и он не сидел угрюмо на скамейке, а танцевал под энергичные мелодии с какой-то девушкой — даже не берусь вспоминать, как ее зовут, но выглядела привлекательно. Впрочем, еще кое-кто выглядел привлекательно — девушка, которая танцевала со мной. Мари. С тех самых пор, как она закончила с приготовлениями, она вышла в гостиную и почти все время проводила со мной, лишь изредка перекидываясь с другими несколькими словами. Я был очарован ею всей: чудесное лицо, милая улыбка, красивые танцевальные движения, танцевали ли мы под клубную песню или под спокойную мелодию, с грудью у нее тоже был полный порядок — я с трудом себя сдерживал. В очередной раз мы отошли к столикам — немного перекусить. Мари решила в очередной раз выпить — конечно, про себя я это немного осуждал, ведь пила она еще и что-то крепкое, виски, кажется, но в слух ничего не говорил, и лишь наслаждался каждым ее движением. — Леви, послушай! — пыталась перекричать она музыку. — Слушаю, Мари, — ответил я и подошел поближе, почему-то подавив движение своей руки, стремящейся лечь ей на талию. Девушка же схватила эту мою руку уже своей рукой и направила ее к прерванной точке маршрута: все-таки я обнял ее, а она говорила и улыбалась: — Послушай, неужто все художники такие милашки? Я улыбнулся и ответил: — Не знаю, очень может быть, а почему ты спрашиваешь, я ведь все-таки не совсем художник… — Тсс! — прошептала она и медленно прислонилась своими губами к моим. Мы слились в страстном протяжном поцелуе, и я медленно присел на диванчик у столов с Мари на коленях. Нас совсем не смущали танцевавшие под светомузыку приятели в пару метров от нас — да и кажется они нас не замечали. На секунду я подумал, что мы совсем как Джессика с Дору — странная парочка опоздавших, с которой я поздоровался немного ранее. Я хотел положить руку ей на бедро, но тут она меня остановила, вызвав мое легкое разочарование. — Подожди, — сказала она, потупив взгляд, — Что-то я разгорячилась. — Что-то не так? Со мной может что-то? — Нет, конечно, глупенький, — Мари снова улыбнулась, — Скорее со мной. Может быть, я перебрала немного. Музыка громкая и голова кружится. Может быть, выйдем на улицу, пройдемся немного? Тут такая замечательная аллейка есть. Меня смутило ее необычное предложение, но, конечно, я не стал отказываться — не мог же я так выпускать ее из своих рук, образно и буквально. — Да, хорошо, тогда не будем сильно одеваться — сегодня на редкость тепло, несмотря на осенний вечер. Может, это мы нагрели? Это нелепая шутка заставила Мари улыбнуться, и я заработал от нее еще один поцелуй. — Побегу одеваться в комнату, ты тоже давай не задерживайся! Если кто спросит, скажи, что мы ну… покурить вышли, придумай что-то! Мари убежала, а я еще пару десятков секунд просидел на диванчике в атмосфере бурной вечеринки. Конечно, я не стал обращать ее внимание на то, что не курю. Решив оценить погоду на улице, я резко встал с диванчика и повернулся к окну. Вот опять: что-то мелькнуло. И это было, как мне показалось, что-то рыжего цвета — опавший лист? Я испугался и моментально подбежал к окну, открыл его и огляделся — но вокруг ничего не было. Почесав затылок, я вынужден был смириться. Уж не в том я был состоянии, чтобы как-то переживать из-за этого. Наверняка, просто лист пролетел. Главное, что было не слишком холодно и что не было видно облаков — вот и все. Я пошел было собираться, но меня заметил Элек: — Леви, подожди! Ты куда? — Мари позвала меня, хочет прогуляться. Только ты остальным не говори. — Ты в своем уме? Ты забыл наш разговор? — Конечно не забыл, Элек! Но я ведь буду не один — со мной будет Мари. Мой друг поколебался. — Все равно ты очень рискуешь! Я даже не могу с вами пойти. Если бы ты не с ней пошел, то не отвертелся бы! — Значит ты не против. — Да уж что я сделаю, разве ты станешь меня слушать, когда тебя ждет такая девушка… Хотя бы сделай для меня одно — не теряй ее из виду! Будь всегда рядом с ней, хорошо? — Разумеется, Элек! Можешь мне поверить. Тот еще немного поколебался, но все же смирился, махнув рукой в мою сторону. Пока я шел в сторону комнаты для переодевания, то оглянулся обратно к Элеку — он не вернулся к танцам вместе со всеми, а стоял, задумавшись у окна.