Должник Харона

Хотелось похоронить тот день в памяти и больше никогда не вспоминать. Занятие по окклюменции для меня прошло удачно, не считая того раза, когда Снеггу всё же удалось пробраться в мой разум. Я стояла перед ним в его кабинете, где-то с краю стоял Гарри, слившийся со шкафом с заспиртованными лягушками. Профессор решил через меня показать Поттеру, что его ждет дальше. Спорить не стала, лишь встала на место, выставив вперед волшебную палочку. В слабом освещении кабинета, несколько рун на палочке, выделенные внутри серебром, настораживающее блестели. — Легилименс! — произнес профессор. Кабинет заметно поплыл, но профессор всё ещё был перед моими глазами. Я чувствовала, как он путешествует по выстроенной мной стеной где-то глубоко в голове, ища маленькую брешь. Моё подавленное состояние от сцен, произошедших сегодня влияли на защиту, ему стоило лишь сковырнуть камешек и все посыплется. Снегг уже почувствовал это и нашел ту самую щель, через которую наружу посыпались воспоминания с Фредом. Хогсмид, сцены дома, сегодняшняя ссора — Снегг видел всё. Я вскинула палочку, с криком: «Протего». Очнувшись на коленях, я почувствовала жуткую боль и подступающую тошноту, кабинет вернул свои очертания. Лицо Гарри стало более испуганным, чем до этого. Он подошел и помог мне встать, хотел что-то добавить, но побоялся. — Вы хорошо справились, — проговорил Снегг, встав за стол. — Ваш отец был прав, — его рука наспех писала что-то на клочке бумаги. Перо скакало от строчки к строчке. — Это для профессора Амбридж, Вы задержались на её наказание. — Спасибо, — дрожащими руками я взяла пергамент и подняла с пола свою сумку, убирая туда палочку. Выходя из кабинета меня, всё ещё, мутило. Ноги не слушались, не хотели подниматься, а образы плыли, словно я напилась. Кабинет Амбридж показался ещё более тошнотворно приторным в таком состоянии. — Вы задержались, — ехидно заметила она. — Простите профессор. Это Вам, — я положила на стол записку. Жабьи глаза быстро бегали по пергаменту, а усмешка медленно сползала с лица. — Прекрасно, — процедила она. — Займите место. — Что писать? — сразу же поинтересовалась я. — Я должна стать серьезнее. Столько раз, чтобы смысл отпечатался, — профессор снова расплылась в улыбке. Рука саднила, чуть выше старого шрама, появился новый. Эти слова напомнили мне о Фреде, точнее о его поступке, когда он заступился за меня. Тогда на его руке тоже красовалась эта надпись. Я не вынесу ходить к ней неделю на наказания.

***

Пришло время расплаты. Январь бежал быстрее всех месяцев года. Бесчисленные домашние работы, которые мы решали теперь только с Драко, затягивали на целый вечер. Став персоной нон града для гостиной Гриффиндора, я перестала помогать Рону и Гарри с домашкой, а так же другим. Мы иногда встречались в библиотеке. Наказания у Амбридж тоже прошли не бесследно, шрам кровоточил ещё долго, даже мази не помогали, приходилось ходить с повязкой постоянно. Единственной, что было отдушиной — Отряд Дамблдора. Так, как у меня был хороший опыт в защитных чарах, несколько занятий проводила я. Теперь моим напарником был Невилл Долгопупс, который изо всех сил старался быть лучше. Мне нравилось его рвение. Однажды он сказал мне: «Прости, что я так жесток с тобой. Ты напоминаешь мне ЕЁ, поэтому так и получается». А я ответила ему: «Мне тоже стоит недюжинных усилий, чтобы смотря в зеркало не видеть ЕЁ лицо». Я не врала. С возрастом, я всё чаще стала замечать, что мы с Беллатрисой похожи больше, чем мне хотелось бы. Скрыть невозможно, лучше принять. Томные взгляды Фреда ещё больше угнетали меня. Если раньше так смотрел Джордж, то теперь его брат принял эстафету. Иногда во время обеда он со злостью в глазах сверлил меня. Внутри я винила себя, а лицом не показывала, держала холодную маску. Всё рушилось только тогда, когда я оказывалась наедине с собой. Меня тошнило от жизни, хотелось залезть на Астрономическую башню и прыгнуть вниз. Кошмары прекратились, хотя всю неделю наказаний они стабильно являлись. Отсутствие видений могло значить одно — я сделала правильно и Фред не умрет, даже если мне придется всю жизнь платить за это. Каждый вечер я смотрела на нашу совместную фотографию, где он такой веселый, смотрит на меня влюбленными глазами, и скучала по тем дням, когда всё казалось хорошо. Я не снимала подаренное им кольцо, как очередное напоминание. Приближалась вылазка в Хогсмид, которая выпала на 14 февраля. День, когда никто не хочет быть один. Вспоминая прошлый год, я бы согласилась с этим. Седрик умел устроить свидание незабываемым, даже если проливал на платье сливочное пиво. Мне бы хотелось вспоминать это не с грустью. Сидя на паре по зельеварению, я была напарницей Рона по приготовлению одного из зельев, которое может быть на СОВ. Несмотря на просьбы Драко вернуться на старое место, я не стала пересаживаться, мне нравилось помогать Рону, пока тот шутил шутки, хоть не все из них были смешные. — Горгонея, я хотел спросить. Ты идешь в Хогсмид? — он наклонился так близко, чтобы никто из его увлеченных друзей не услышал. — Думаю да. А ты? — Я хотел предложить тебе пойти со мной, ну ты понимаешь. — Не думаю, что я лучшая компания для такого дня. Может, посмотришь в сторону Лаванды? — захотелось сыграть в купидона — у меня было видение их свадьбы, когда случайно прикоснулась к парню на занятии. — Ты шутишь! — эмоционально отреагировал гриффиндорец. — С ней же не о чем говорить! Лучше скажи, ты хочешь пойти со мной или нет? — Ну, давай. — Чудесно! — подскочив на стуле, обрадовался парень. Его щеки залились румянцем, а улыбка поднялась до ушей. Я не видела препятствий для прогулки с ним. Да и к тому же, Рон хорошая компания, если хочешь развеяться. Теперь появился смысл ждать выходных, когда горы домашнего задания не убавлялись, даже когда потратил на них свое законное время на отдых.

***

Большой неожиданностью для меня стал факт, что мысль о свидании с Роном действительно заставила проснуться в субботу в хорошем настроении. На завтрак я уже пришла с забранными верхними прядями в пучок, с накрашенными ресницами и губами. Сегодня я надела клетчатую юбку со свитером и ботинками на каблуке. В руках у меня было пальто, мы должны встретиться сразу после завтрака. — А ты чем займешься? — спросила я Драко, когда собиралась закончить трапезу и поспешить к выходу. — У нас тренировка по квиддичу, так что забот полон рот, — с натянутой улыбкой ответил парень. — Я уверена, в этом году у Слизерина есть все шансы выиграть. — Ага, — без энтузиазма бросил Малфой. — Иди уже, а то твой рыжий придурок будет переживать. — Ты можешь быть более дружелюбным, Драко? — я наклонилась вперед и положила голову на руки, оперев их о стол. — Только когда это не касается свиданий с моей сестрой. Ты слишком довольная для девушки страдающей по другому. — Пока, Малфой, — его слова резали, словно острая бритва. Мне стало неприятно, поэтому я сразу же отвернулась от Драко. Я вышла из Большого зала и недалеко от очереди заметила Рона. Он нервничал, оглядывался по сторонам. Заметив меня, замер, как вкопанный, но когда я подошла, он протянул руку с небольшим цветком — лилией. — Как мило, спасибо, — я поцеловала его в щеку, от чего парень стал цвета своего факультета. Мы встали в очередь к Филчу, который фиксировал студентов. Я надела пальто и обмоталась шарфом. Погода стояла теплая, но всё ещё небольшой мороз пробивал, особенно когда дул ветер. Очередь долго двигалась, мы молчали. Я рассматривала цветок, пока Рон изучал свои руки. Когда, наконец, настала наша очередь, и мы выбрались из замка, двигаясь по дороге в сторону деревушки, стало легче, молчание перестало быть таким тревожным. Я заметила его грустный взгляд на поле для квиддича, где уже начала тренироваться команда. — Скоро игра с Пуффендуем, да? — Да. — Переживаешь? — я пыталась расшевелить его. — Да, очень, — выдохнув, заговорил Рональд. — Я ужасный вратарь, честно говоря. Не знаю, почему меня не выгнали. — А может, ты ещё не достиг пика формы? Я думаю, ты хорошо играешь, просто не уверен в себе. — Знаешь, а ты права, — воспарявший духом Рон, взял меня за руку. По его лицу было видно, он долго это обдумывал и боялся реакции. Под спокойное обсуждение квиддича мы дошли до деревни. На каждом доме были развешаны постеры с Беллатрисой и другими Пожирателями смерти. Прошелся холодок. Мы прошлись вдоль Хогсмида, остановились около Зонко, откуда вышли близнецы. Они оба обратили внимание на наши сцепленные руки. Джордж присвистнул, а Фред сделал вид, что его тошнит. — Не обращай внимание. Они два придурка, — проговорил обиженный Рон. — Ничего. Может, зайдем в кафе? Кафе мадам Паддифут было украшено в честь праздника. Розовые рюши, херувимы и множество конфетти, разлетающееся по всему пространству. За всеми занятыми столиками сидели парочки, томно смотрящие друг другу в глаза. Мы заняли место в углу, где бы нас не потревожили и заказали пару десертов и чай. Подперев голову левой рукой, я смотрела на Рона и улыбалась, пока он ел свой кусок торта. — Знаешь, я думал, ты не согласишься. Ну, после всего, — не успев прожевать, сказал гриффиндорец. — Ты не похожа на других девчонок. — Спасибо, — растерявшись, сказала я. — Ты классный парень, Рон. — Но? — Без но. — Но я не мой брат, так? — грустно добавил он. — Я не говорила этого, даже не думала. Дело в том, что я не создана для тебя, а ты для меня. Мы просто хорошо проводим время, разве нет? — Хорошо, — подтвердил парень. Больше он не пытался завести обреченный разговор. Когда парочка рядом с нами начала активно целоваться, да так, что их причмокивания были слышны слишком громко, мы ушли из кафе. Рон позволил себе купить коробку сладостей, которую подарил мне. Я в солидарность предложила разделить её, конечно, он не отказался. День медленно кончался, мы с другими студентами отправились обратно в замок. Встретившись с Гарри и Гермионой по дороге, мы вместе продолжили путь. Поле для квиддича было пустым, когда мы возвращались, значит, я найду Драко в гостиной или спальне. Рон, как и положено настоящим джентльменом, проводил меня до самой двери в гостиную. Долго мявшись с ноги на ногу, он не знал, как лучше закончить нашу встречу. — С тобой время пролетело незаметно, спасибо за компанию, — я решила помочь ему. — Да, это ты…то есть, тебе спасибо. Ты классная. Я потянулась к его губам и наградила прощальным поцелуем. Сначала он был скованным, но чуть позже ему удалось расслабиться и получить удовольствие. — Пока, — бросила я, скрываясь за портретом и оставив парня в недоумении. Рон ещё сто раз вспомнит этот день и поблагодарит за такой опыт. Без желания что-либо делать, я легла в кровать и заснула. Темный коридор Хогвартса, снова слышны взрывы. За моей спиной пылает Выручай комната. Где-то рядом раздается взрыв, картина повторяется. Обездвиженное тело Фреда смотрит стеклянным взглядом, над ним сгорбившись, сидит старший брат. Проснувшись в поту, я начала анализировать — что опять пошло не так? Это не должно произойти в ближайшее время, всё ещё мало данных, только сам процесс. Нет виноватых, нет точного времени, точно далекое будущее. Мои попытки отстраниться нисколько не подействовали, значит — всё было зря. Голова разрывалась на части, лучше бы я никогда не видела будущее.

***

Меня раздражала моя беспомощность. Злилась только на себя, глубоко ушла в размышления, даже перестала замечать едкие замечания Паркинсон. Весь оставшийся февраль я провела в глубоком анализе действий. Только слепой не заметил моего подавленного настроения. Всё резко обесценилось, стало мрачным и бессмысленным. Даже собрания Отряда перестали радовать. Наступила оттепель, земля стала влажной и превращалась в грязевую кашу. Снег почти сошел, остались лишь грязные кучки, портящие вид. Солнце стало заглядывать в окна чаще, но лучше от него не стало. Я чувствовала себя одинокой. Становилось грустно без причины. Мне хотелось подойти к Фреду, объяснить всё, но его мрачный взгляд отталкивал. Он никогда не простит меня. В первую неделю марта школу потрясла новость, целая статья с правдой о возвращении Тёмного Лорда, написанная от лица Гарри Поттера. Это случилось в понедельник, когда вышел новый выпуск «Придиры» — главным редактором которого был отец Полумны. Я изредка покупала его, когда там было что-то стоящее. Сегодня я не упустила возможности. И уже к обеду появился новый декрет, который запрещал хранить этот журнал у себя. А издала его Амбридж, которой было совершенно не выгодно, чтобы ученики знали правду. По всему замку прошелся шепот, очень даже ободрительный в сторону Гарри. Многие поверили в эту историю, а больше в факты, которые привел парень. Вечером, лежа на диване в гостиной факультета, я читала заколдованный журнал, чтобы не попасть под санкции. Драко, на чьих коленях лежала моя голова, косился на статью и надменно фыркал. Глянцевые странички легко перелистывались, пока глаза бегали по странице. — И что? Ты веришь в это? — с долей кривляния спросил Малфой. — Да. Тут и про твоего отца написано, — я ткнула в место, где четко было прописано: «…Люциус Малфой…». — Черт… И здесь он отличился, — Драко злился и не на шутку. Его пугала перспектива сына Пожирателя смерти. — Я на твоей стороне, Драко, — я села перед парнем. — Ты не он. — Ещё бы… Мне всё больше кажется, что меня никто не понимает так, как ты. — Для этого мы есть друг у друга, — я обняла брата. — Не делай глупостей. — Как продвигаются твои дела с предотвращением смерти? — Драко хотелось перевести тему, и так уже был на нервах. — Ужасно. Ни времени, ни причины, одни взрывы. Да и наша ссора ничем не помогла. — Может он слишком привязался и этого недостаточно? — понизив голос, спросил Драко. В руках он держал какую-то книгу, название которой было скрыто ладонью. — А тебя бы это не отвернуло? — Честно, даже в твою сторону смотреть бы не стал. Кстати, вот, я нашел книгу, — наконец парень протянул её мне. — Надеюсь, поможет. Там много про сны и как лучше трактовать их. — Спасибо, я почитаю. — А через шар не пробовала? — Я забыла его дома, а здешний меня не хорошо слушается. Да и лишний раз смотреть не хочется. Хорошо, что сейчас не снится каждый день, — грустным взглядом обведя комнату, я повернулась к Драко. — Что делать будешь? — лицо парня было сосредоточенным. — Попытаюсь наладить общение, раз дело не в этом. Буду держаться рядом, чтобы в нужный момент…помочь, — на последнем слове я замялась. — Нравится тебе жертвенность, — иронично добавил Малфой. — За любимых стоит бороться. Я бы отдала жизнь за тебя, за него и за всю свою семью. С минуту блондин молчал. Его до глубины души потрясли мои слова. Человек, который редко показывал настоящие эмоции, Драко, заглянул в мои глаза, приблизился и крепко обнял. Он не знал, как лучше выразить его признательность и любовь. Но тут всё и так было ясно без слов.

***

На следующий день школа гудела, как большой улей. Все обсуждали статью, теперь даже не скрывая своего отношения к ней и написанному. Даже учителя награждали Гриффиндор ни за что. Многим слизеринцам не нравилась такая политика в сторону Гарри, но даже они прикусили языки. Единственным минусом стал шлейф, следующий за Малфоем, Ноттом, Креббом и Гойлом, куда бы они ни пошли. Теперь все имели представление о том, что их родители Пожиратели. Репутация подпортилась, как и отношение. Драко прекрасно играл свою роль — плевать на всё, но в глубине души ему было гадко и противно от самого себя. Я-то знала наверняка. — Хочу выколоть им глаза, чтоб перестали пялиться, — проговорил Драко за ужином. — Знаю, неприятно, — подбадривающее ответила я. — Ну, да. Ты же эксперт в этом. Сколько раз на тебя смотрели, как на психованную? — тут же нарисовалась Паркинсон. Её неприятное лицо, придвинулось к Драко, словно так и должно быть. — Отвали, Паркинсон. Не лучшее время ты выбрала, — холодно ответил Малфой, но девушка даже не собиралась отступать. — Тебе ещё раз на голову сок вылить? — я уже держала в руках кубок полный тыквенного сока. Смешки Крэбба и Гойла донеслись слева. Из вестибюля послышался истошный крик. Все головы были обращены теперь в ту сторону. Несколько студентов пошли к выходу из зала, чтобы проверить обстановку. Преподаватели за столом дружно переглянулись и тоже пошли к выходу. Драко подскочил и пошел так быстро, что я не успела за ним. — Тебе везет, Паркинсон, — бросила я девушке, замеревшей с открытым ртом. В вестибюле уже было полно народу, все студенты вываливались кучей из Большого зала, и на мраморной лестнице тоже стояла плотная толпа. Все были взбудоражены и толкались, лишь бы увидеть источник шума. Проталкиваясь через высоких студентов, стало заметно, был образован в середине круг. Я наткнулась на Джорджа, который пропустил вперед со словами: «Так точно ничего не увидишь, коротышка». Он даже подмигнул, заметив на лице замешательство. Напротив статуи основателям стояла МакГонагалл, чье лицо выражало легкую дурноту от увиденного. Посреди вестибюля, с палочкой в одной руке и пустой бутылкой из-под хереса в другой, стояла профессор Трелони, и вид у неё был абсолютно сумасшедший. Волосы её встали дыбом, очки перекосились, так, что левый глаз казался больше правого, а бесчисленные шали и шарфы хаотически свисали с плеч, создавая впечатление, что она расползается по швам. Рядом с прорицательницей, на полу, лежали два чемодана, один вверх ногами, похоже его спустили с лестницы вслед за хозяйкой. Профессор в ужасе смотрела на кого-то, находившегося у подножия лестницы. — Нет! — выкрикнула она. — Нет! Это невозможно…так нельзя…я отказываюсь в это верить! — Вы не знали, что к этому всё шло? — сказал тонкий голосок, в котором слышалось жестокое удовлетворение, сложно было не узнать голос Амбридж. — Хоть вы и не в силах предсказать даже погоду на завтра, вы, конечно же, не могли не понимать, что ваш убогий стиль работы и неодобрение, которое я ясно продемонстрировала вам во время моих инспекций, делают ваше увольнение неизбежным! — Вы н-не можете! — взвыла профессор Трелони. Из-под огромных очков струились слезы. Мне стало жаль профессора, хотелось подойти и помочь ей, хотя бы подать платок. Амбридж лишь продолжила изводить бедную Сивиллу, которой и без жабьих замечаний уже было плохо. В глазах профессора Амбридж было такое жадное наслаждение, как будто она выиграла что-то, о чем мечтала. За спиной Гарри заметила, Лаванда и Парвати, обнявшись, тихо плакали друг у дружки на плече. Я было уже, двинулась из толпы, но сильная рука на плече не позволила сделать и шага. Обернувшись, на меня строго смотрел Фред, словно предостерегая от ошибки. Я вздохнула и встала на место. Отделившись от зрителей, профессор МакГонагалл подошла к Трелони и стала утешать прорицательницу, легонько похлопывая её по спине и одновременно вынимая платок из складок мантии. Взгляд размылся, начала кружиться голова, люди смешались в цветастую кашу. Выставив руки вперед, приготовилась падать, но кто-то сзади схватил меня, и я не оказалась на полу. Все было в дыму, легкий свет брезжил через окно. Я была в Кабаньей голове, в одном из номеров. Хриплый голос говорил что-то издалека, так словно это был чужой голос. — Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца… Я снова в Хогвартсе, надо мной, склонившись, стоят близнецы, Гермиона, Гарри и Рон с Джинни. В комнате пахнет костром, а ещё лакрицей и травами. По люстре мне становится ясно, я в гриффиндорской гостиной. Хочется сесть, но голова всё ещё кружится. — Что я пропустила? — всё же набравшись силы и сев, спросила я. — Только то, что Трелони не выгнали из замка. А ещё у нас новый преподаватель Прорицаний, — подытожил Рон. — Класс… А я видела видение о тебе Гарри, — лицо всех стало обеспокоенным, особенно Гарри. — Скорее это было пророчество. Трижды бросал ему вызов… Первый раз, когда он не убил тебя, второй раз на кладбище год назад…третий… — и тут меня словно ударила молния. Я подскочила так высоко, что смогла встать на ноги. — Точно! Точно! Это оно! Точно! Битва, Гарри! Ах-х, ужас… Шесть пар глаз внимательно изучали меня, пока я связывала одно с другим у себя в голове. — Ну, мне пора! — А объяснить! — кричал мне в спину Рон. Мне было не остановиться, я бежала так быстро в спальню, чтобы посмотреть через шар на всё, что не замечала, как могла кого-то сбить. Перескакивая через ступеньки, я бежала вниз, затем наверх. Запыхавшись, придя к себе, я прыгнула на кровать, накрывшись пологом, взяла в руки шар. Он долго погружал меня в сон. Я видела армию Пожирателей во главе с Волан-де-Мортом, который отдавал приказы, долгое время прятался в тени. Картина происходящего становилась яснее.