Drabbles Reverse and Gravity falls

       Если не держать все в себе, то может случиться хаос: неограниченное своеволие, собственные желания, дерзкое поведение… Все это искушает так сильно, что хочется закричать, но покориться своим эмоциям, значит, проиграть игру всей жизни.       «Трагический конец ждет каждого, кто полагается только на свое сердце!» — слова дяди прочно засели в голове молодого человека.        Неукоснительно руководствуясь его советами, Диппер стал на него сильно похож. Хотя, если быть честными, как говорится, по-гамбургскому счёту, то он стал полной копией дяди.        Стен Глифул взял мальчишку, когда его брат с женой погибли в автокатастрофе. Ребенок остался один. Можно подумать, что старина Стен решил сделать доброе дело, однако речь шла о другом. Деньги! Разноцветные бумажки, на которые покупаются великолепные дома, акции, люди… К сожалению, особенно люди. Вознамерившись завладеть всем состоянием, которое имел его брат, Стен очень быстро оформил документы на опекунство. Нечего отдавать золотишко кому попало!        Дело было легкое: вывести мальчишку из старого города, заставить подстроиться его под себя любимого. Прогнуться или подстроиться? Для чего? Зачем? Тут риторический вопрос. Ответ един: сделать второго себя, чтобы легче было манипулировать.       Сам Стен был жутко хитрым, а потому и жутко богатым, по молодости даже красивым, но характер! Его крутой нрав не каждая вытерпит, а уж мальчишке вообще надо медаль выдавать! Такого «родителя» пятнадцать лет терпеть. Правда, терпение с годами заменяется на привычку, а привычка - дело страшное, дело гнилое.        Нельзя показывать грусть, нельзя показывать свое уважение тому, кто ниже тебя чином, нельзя напиваться, как свинья, хотя это только в плюс, но главное — нельзя любить, а если и любить, то только такие ценности, как деньги и должности.       

Нельзя!

К сожалению, это единственное, что запомнил Диппер к своим двадцати пяти.        Благодаря дяде он получил хорошее образование, благодаря дяде у него есть стойкость, благодаря дяде он умеет вести бизнес, благодаря дяде он умеет вести себя в обществе. Однако нет бочки мёда без ложки дёгтя. Не бывает все сладко да гладко, потому что это получается какая-то сказка.       

Не бывает…

       Диппер Глифул это прекрасно знает. Может, у кого-нибудь всё и восхитительно, но точно не у него. Может быть, ему не повезло родиться в этой Вселенной?        Распоряжаться своей судьбой в праве каждый, однако не каждый умеет это делать. Есть люди, которые привыкли, что всё решают за них. Есть люди, которые верят, безропотно верят другим людям. Это не есть плохо, но и хорошего здесь мало.        У Диппера Глифула юбилей. Двадцать пять лет исполняется не каждый день. Хотя будем честны, каждая цифра исполняется человеку только один раз в жизни.       Вокруг молодого человека гости, стоит в дорогом костюме дядя, бегают официанты, разливая всем шампанского. Народу куча кучная! Однако, несмотря на это обилие живых людей, Диппер не чувствует живых душ. Каждому, кто здесь находится, нужны деньги, власть и чего-нибудь ещё, но обязательно побольше. Гнилое общество, собственно, он сам не отличается от него. Он ничуть не лучше их самих: такой же холодный, циничный, однако же порой дерзок, а в отличие от дядя ещё и красив, что радует глаза леди, причём не только юных.        У Глифула никогда не было ни брата, ни сестры. Он один в этом большом ресторане, он один в самом себе, в этом мире. Никто не поддержит в трудную минуту, ведь любимый Стен только может замотивировать, но так по-своему, так по-обидному.       

— Ты же не тряпка половая! Вытри свои слюни!

       Иногда Диппер страшно завидовал родителям. Они уже не в этом мире, но может быть, они в более лучшем? Они ушли вместе, оставив его, бросив его! Детская обида, но попробуй думать иначе в десять лет.        Мама любила обнимать его, трогать тёмные волосы и вдыхать их запах. Пахло всегда детским шампунем и печеньем. Отец любил его хвалить. Абсолютно за все: от первого выпавшего молочного зуба до первой пятёрки.        Стен любил только уважительно хмыкнуть, мол, молодец, но полного предложения ты не дождёшься. Дипперу всегда хотелось в такие моменты сестру, а не брата. Причем, в его понимании, сестру какую-нибудь маленькую, вредненькую, но чтоб любила его и жалела. Иногда он даже представлял себе её, но столь смутный образ расплывался мгновенно, как только реальность напоминала о себе. С другой стороны, если б его всю жизнь жалели, то вряд ли он добился бы столь большого успеха в раннем возрасте. Нет худа без добра…        Стен пожимает кому-то руку, а Диппер остекленевшим взглядом смотрит на пустой бокал. Равнодушие, усталость от власти и денег пришли быстро, даже слишком. Всё это уже не вдохновляет, а только нервирует. Многие завидуют, но лицемерят, подходят и улыбаются. Противно? Да, очень!        Проблема в том, что поделиться своими чувствами нельзя. Да что там нельзя, просто не с кем. Кому поведать, как тяжело на душе, когда видишь каждый Божий день только лицемерие и зависть?        Диппер проводит пальцами по бокалу. Надоело всё! Этот вечер, эти люди, этот дядя. Молодой человек вежливо здоровается с очередным «толстым мешком денег», который пытается извиниться за шепелявую речь, видите ли недавно приехал его любимый стоматолог, вставил ему золотые зубы, но не в полном количестве. Не успелись так сказать к его юбилею. Однако Диппер быстро просит прощение, разворачивается и вот уже поднимается наверх. Хочется уснуть и забыться. Первое получится очень быстро, а вот со вторым проблемы.       

∆

       Машина заглохла так некстати! Чёртов день! Чёртов праздник! Лучше бы он погиб в ту ночь вместе с родителями. Время 22:00. Диппер Глифул - наследник большой компании - сидел с угрюмой физиономией и смотрел в окно придорожного кафе. Лил сильный дождь, деревья качались так, казалось, что ветки сейчас улетят в неизвестном направлении. Брр, в кафе лучше, потому что тепло и нет ни одной живой души, кроме него и официантки.       Он выехал выпустить пар. И что? Горько признавать, но дядюшка оказался прав. Нельзя давать волю чувствам. Он пошёл на поводу у собственной злости, и вот сидит в непонятном дешёвом заведении, в котором останавливаются простые водители, скорее всего, дальнобойщики, чтобы передохнуть.        Диппер, слегка поморщившись, отпил кофе. Он не любил кофе с сахаром. Он такой сладимый, причём, чем меньше содержимого, тем больше этой сладимости. Глифул считал, что хороший кофе при добавлении сахара утрачивает свою индивидуальность и тонкие оттенки.        Вызвав эвакуатор, позвонив личному водителю Стена, парень решился дать шанс придорожному кафе. Здесь было всё очень простенько, но с другой стороны, разве водителям надо много? Главное, чтобы была еда, свежая желательно, но это как получится. Пробовать местную еду молодой человек не захотел. В свой день рождения крючиться с животом? Точно нет!        Настроение было ни к чёрту. Помешивая ложкой горячий напиток, он быстро осушил содержимое, тоскливо поглядывая на часы. Эти часы когда-то носил его отец. Именно эти часы сегодня отдал, хотя нет, подарил дядя Стен, сказав, что ждал этого дня специально, мол, уже повзрослел, не разобьешь столь ценную реликвию. Часики — то носил и дед. Эх, сколько воды утекло, сколько времени пролетело.        Одинокая слеза потекла сама собой. Он бывал на многих торжествах. Практически везде детей сопровождали их родители. Сколько он видел недовольства: не так их родители приодели, не так на них посмотрели, не то им сказали, не то купили. Попробуй он сказать дяде что-то подобное! В один миг бы получил строгое наказание. Когда люди что-то имеют, то как правило, они этим не сильно дорожат, не обращают должного внимания.       А вот он бы дорожил. Сильно бы дорожил, но он не имеет ни возможности, ни людей, о которых мог бы столько заботиться.        Внезапно перед ним поставили чашечку. Диппер приподнял левую бровь. У него было замечательное умение: посмотреть на человека так, чтобы ему даже жить на этом свете не хотелось. Дядя Стен давал личные уроки, что поделаешь!              — Что это? Я не заказывал больше, — голос парня стал грубым, он искренне надеялся, что это наведёт страха.              — Вы очень грустный, считайте, что это за счёт заведения, — в ответ голосок тонкий, звонкий, даже какой-то беззаботный.              — Я не…              — Не спорьте, а пейте! Хорошего Вам вечера.        Диппер едва успел понять, что происходит, как блондинистая бестия упорхнула. Глифул не привык к подачкам! А это были именно они. Подумаешь, грустный он сидит. А тут и не дискотека, чтобы отплясывать! Брюнет опустил свои глаза на кофе и застыл. Там было изображение. Эта девушка специально для него рисовала это… убожество!        Но на губах парня заиграла улыбка. Это для него. Просто так. Не за деньги, не за должность, ведь она первый раз его видит. Это для него, потому что он загрустил.        Тепло расплылось в груди, как горячий чай в холодную погоду, когда даже пальцы ног промëрзли до невозможного. Диппер неожиданно для себя понял, что сентиментальный. Боги! Только этого не хватало! На сваренном кофе было изображено солнышко. Такое простое, такое неровное, но пышущие лучами, да ещё и улыбалось! Диппер рассматривал солнце как в первый раз. Он крутил чашечку и так и сяк. Вдруг молодой человек расхохотался. Да так громко, да так заливисто!        Блондинка, что была и продавцом, и официантом в этом кафе, вздрогнула. Аккуратная беленькая чашечка выскользнула из её рук и с дребезгом разбилась. Диппер в один миг сделал грозное лицо. Девушка, посмотрев сначала на осколки, а потом на посетителя, невольно сжалась в комочек. Однако уже через пару секунд её губы растянулись в улыбке и она помахала Глифулу рукой. Девушка развязала свой фартук и пошла за веником.        Диппер ещё раз посмотрел на часы. Может быть, этот день рождения и сильно отличается от предыдущих, ведь раньше он никогда в свой праздник не сидел в придорожном кафе, не помогал никому собирать осколки, однако этот день он не забудет никогда.        Один миг и вот уже рядом с блондинкой на корточки садится хорошо одетый молодой человек. Девушка невольно снова вздрагивает.              — Вам не обязательно…              — А это и не обсуждается.        Диппер кладёт последний осколок на совок, удовлетворенно хмыкает и встаёт.              — Как тебя хоть зовут, Bisoudusoleil? — последнее слово он произносит на французском. Пусть голову поломает, что это. Быть загадочным ему всегда было к лицу. Девчонка смеётся. Она его не стесняется. Она его не боится. Она не притворяется, как некоторые. Она показывает себя такой, какая есть, но может с капелькой очарования.              — А почему я поцелуй солнца? — личико девчонки становится задумчивым. — А-а-а, я же его улыбающимся рисовала. Меня зовут Пасифика. Пасифика Нортвест. Господи, как же здорово!        На лице Глифула невольно заиграла та же улыбка, что и несколько минут назад. Она знает французский? Для юноши девушка была сравнима с солнышком. От неё исходило тепло, энергия и что-то третье, непонятное совершенно, но оно точно было. Возможно её веснушки на лице придавали определенной ассоциации. Веснушки - это поцелуи солнца. Так пусть эта наивная, светлая барышня будет поцелуем солнышка. Ей определенно идёт!       А Пасифика в душе радовалась, что кафе было пустое. Как же глупо они стояли!              — Ты повеселел!        По мнению Диппера, констатировать факт, который и так ясен, как-то странно, однако радуется вместе с ней. Сердце билось чуть быстрее обычного, а душа невольно раскрывалась, как когда-то в детстве…        Нортвест выкидывает осколки и возвращается в зал. У двери уже стояли двое мужчин. Первый, видимо, приехал забрать машину парня, а второй уже увезти самого. Пасифика вздохнула, получилось как-то похоронно. Ну его! Даже знакомым, наверное, не назовешь. Весь такой богатенький, модненький, смазливенький, вот уедет и всё забудет. Нацепив новую улыбочку, Нортвест хотела было пойти натирать и без того чистые столы, чтобы не было обидно, как врезалась в кого-то. Подняв глаза, она встретилась со своим ночным посетителем. Его насмешливость её ни капли не обижала, наоборот, чем-то привлекала.              — Ты напишешь мне свой номер? Я бы хотел ещё увидеться с тобой.        И как там было в басне? От радости в зобу дыханье сперло? Хех, сейчас подобное испытала и Пасифика, радостно строча в телефоне парня цифры.              — Спасибо за поддержку, кофе я выпил, — начал делиться брюнет. Девушка смотрела на него, не веря до конца, что это происходит. — Мне понравилось за счёт заведения даже больше, чем то, за которое я отдал деньги. Несправедлив этот мир и ваше кафе.        Пасифика вытаращила голубые глазки. Он серьёзно? Оно было гораздо дешевле, чем то, что он купил за свои деньги. Чудак человек…              — Мистер Глифул, я Вас жду. Вас ждёт дядя.        Пасифика медленно сглотнула. Кто-кто к ней сегодня заехал на огонёк? Кто ей сегодня отсыпал чаевых? Диппер Глифул? Тот самый, о котором столько щебетала сменщица? Не может быть…              — Иду! — брюнет кивнул водителю.        Диппер обошёл девушку и направился к выходу. Нортвест помялась на месте, искренне надеясь, что тот обернётся. Сегодня был определённо ее день, ведь желание свершилось. Молодой человек, надев пальто, повернулся. Девушка надеялась, что он сейчас попрощается, скажет что-то про кофе или само заведение, но Глифул молчал. Он просто её разглядывал, как кот банку хозяйской сметаны. Причём так нагло и в открытую, как не позволяли себе даже местные.              — А скажи мне что-нибудь на прощание. Что-нибудь в твоем стиле. Пасифика же, да? — он просто подмигнул, а сердце уже затрепетало сильнее.        Теперь уже была очередь Нортвест открыть рот и балдеть. Что ж, ладно, счёт 1:1. Собравшись с мыслями, которые вообще были в этот момент, Пасифика упëрла руки в боки и подошла ближе. Её хитро прищуренные глаза смеялись. Она вся излучала тепло и радость. Такого в своей жизни Глифул ещё не видел, поэтому хотел, чтобы встреча повторилась. И желательно не один раз.       

— Никогда не прекращайте делать три вещи — любить, улыбаться и мечтать, уважаемый мистер Глифул! Я жду Вас снова в нашем уютном заведении!

              И Диппер снова захохотал, осознавая счастье в том, что кафе пустое. Собственно, мысли на счёт пустого кафе у него с девчонкой сошлись, что уже хорошо. Быстро найдётся общий язык.