Колыбельные

              Маше тоже недавно казалось, что всё хорошо.       Когда она пришла вместе с «волчатами» в сарай и увидела, что Нэл цел и невридим, от сердца тут же отлегло. Они, наконец, распутывают друга и попутно делятся тем, что с ними произошло за это время. Лица ребят светятся, их радует такой исход, окончательная победа... И Маша радуется, пока Нэл не спрашивает: — А Митяй как? — Хорошо, — удивлённо, но с неопускающейся пока улыбкой отвечает ему женщина, — А что с ним должно было случиться? — То же, что со мной, — Нэл пытается встать на ватные ноги: долгое сидение в кучи сырой соломы явно не способствует кровотоку... Он покачнулся, но всё же устоял, — Я думал, что и его схватили. Хотел вернуться в шатёр, а там этот... хмырь ненормальный. Видели бы вы его рожу!... — Подожди, подожди, — всё ещё не понимая, перебивает Маша, — Митяй был там?... Был с вами?! — Ну да, а разве парни вам не сказали?       Маша строго переводит взгляд на ребят, которые уже пытались улизнуть из сарая: — И что это значит?! — Если честно, мы про Митяя как-то забыли... — Ах вот как! Забыли они! — коза всплеснула руками и вдруг побледнела, — Он ушёл... ночью... один... Ох, и достанется же сегодня этому молодому человеку! — Непременно, — довольно, но неразборчиво пробурчал в кулак Рассул так, что даже Петрико с его ушами не разобрал. — Тётя Маша, — вдруг начал говорить Нэл несвойственно спокойным для себя голосом, — Вы... вы спасли нас.       Она качает головой и хочет что-то сказать. Что-то о том, что это не стоит их благодарности, но мальчик упорно продолжает: — Если бы не вы... Я не знаю, что бы с нами сейчас было. И я не знаю, как мы можем вернуть вам этот долг, поэтому скажу вот что: где бы вы ни находились, с кем бы вы не были, только свистните – и мы придём, чтобы помочь. — Мы к вашим услугам. — До конца наших дней по гроб жизни обязаны.       Маша не сдерживает благодарно-счастливой улыбки и лёгкого смеха. Кажется, теперь у неё есть собственные телохранители, и, хочет она того или нет, они не оставят её. Это видно по их честным бездонным глазам... В них столько прожитой печали и столько радости от этого дня...       Нет сомнений. Они точно помогут.

***

      Маша помнит, как шла к своему милому тёплому дому. Помнит, в каком расположении духа она была. Её настрой был действительно боевой, за ней тянулся шлейф из раздражения, который замечали даже соседи из своих маленьких садиков и огородов.       «Кому-то точно прилетит» — с этой мыслью она шла через мост, по тропинке, двору и, наконец, ступила на крыльцо... Но когда Маша зашла в дом...       Митяя не было.       Сердце пропустило удар: она вдруг осознала, что не видела сына со вчерашнего дня. Не видела его ни вечером, ни ночью, ни утром. Ни сопящим в мягкой постели, ни сидящим за столом с ложкой в руке, ни бегающим по лестнице, ни играющим с остальными... Она не видела его, потому что он ушёл... И не вернулся после этой ночи!       Ей недавно казалось, что всё хорошо...       С каждой минутой, с каждым часом безуспешных поисков она чувствовала, как от неё откалываются куски. Как внутренности сворачиваются в тугой узел. И каждая клеточка тела пылает в беспомощной агонии, кричит в муках, бьётся, медленно умирая. Что-то ломается внутри неё, а треск отзывается гулким эхом в ушах…       Час за часом. Один двор, другой, третий. Она спрашивала у соседей. Спрашивала у незнакомнцев, у торговцев и артистов с ярмарки в конце концов... Никто не видел Митяя сегодня. Только один гусь разразился гневной тирадой о воровстве яблок, требуя заплатить за товар... Но это ничем не помогло, не дало зацепки.       Холодный сумрак окутал городишко. Жалобно скулили и трещали деревья, сгибаемые усиливающимся ветром. Очень скоро этот ветер принёс с запада громадную тучу с ливнем... Маша продолжала ходить. Она бежала вдоль небольшого пролеска, не обращая внимания на то, что по лицу давно хлещет вода. Дождь бьёт по белым щекам, смешиваясь с её потом и градом слёз...       Пролесок преобразовался в рощу, роща – в чащу. Тёмные девственные дебри, по которым никто, даже лихие путешественники или разбойники не рискнули бы идти в такую погоду. От сухих деревьев отваливались целые ветки, сыпалась земля под ногами, которая довольно быстро стала грязевым месивом...       Она загоняет себя в ловушку...       Маша прекрасно знала, что всё ещё нужна козлятам. Что от неё зависят их хрупкие судьбы. Если мама вдруг сейчас исчезнет, им будет страшно... Но она не могла заставить себя вернуться. Вернуться и признать, что она сдалась. Что она не такая сильная, какой себя всегда преподносила детям.       Но ей нужно вернуться... Ей нельзя умирать, иначе кто же найдёт Митю? Кто вырастит его и других детей?        Капля здравомыслия промелькнула в буре неконтролируемых эмоций и направила женщину по верному пути... Хотя бы ненадолго...

***

      Поэтому Маша сегодня ночевала у заячьего семейства. Они же принесли козлятам приготовленную ею еду. Этого должно было хватить им на следующий день… Ближе к полудню следующего дня другие соседи тоже зашли на огонёк – узнать, что к чему. И Маша рассказала о своей ситуации. Многие вызвались тогда помочь: все вместе они прочесали деревню, лес вокруг… Даже дошли до поля подсолнухов в нескольких милях от городка.       Возможно, они бы продолжили искать, если бы кто-то не выудил в пруду детский ботинок…        И тогда люди разошлись по домам. Решили, что всё кончено… Их жизни быстро вернулись в прежнее русло, а о Машином горе лишь перешёптывались за её спиной от скуки. Безучастно наблюдали за чужими страданиями. Косо смотрели из окон, вздыхая и охая, а затем снова шли по своим делам.             Вот так прошёл второй день поисков... Хотя это и поисками то назвать было сложно. Скорее, они сделали вид для приличия. Но никого, никого не волновало то, что происходит не в его семье и не с его близкими...       Тогда то Маша вспомнила об обещании мальчиков прийти ей на помощь в любую минуту. Не хотелось доводить до этого, но... Она собралась их навестить.       Но вдруг увидела их на ярмарке: такими довольным, какими не видела даже тогда, когда они впервые попробовали её конфеты. Просто ослепительно счастливыми! И даже Серый был с ними... В центре толпы, в гуще событий. Он действительно гулял с мальчиками, будто был их другом. И она не посмела нарушить их идиллию... Отнять их покой, за который они так долго вместе боролись.       Вечером, когда парни смотрели кино, Маша ползала по оврагам, забиралась на холмы, спускалась почти что по отвисному утёсу к реке... Не ела и не спала. Движимая лишь одной мыслью, одной целью.       «Он должен найтись».       А цель, как известно, оправдывает средства... Осталось лишь одно место в округе, где она не была. Лишь один дом... И не обыскать его было бы глупо. Но как быть с его упрямым, неуступчивым хозяином? Не сказать, что Маша его в чём-то подозревала, но... Всякое бывает, правда? И нельзя быть уверенным ни в чём, пока не проверишь самолично. — Потерпи ещё немного, Митя... Я уже иду, — словно читая мантру, проговорила она, стоя на пороге сторожевой башни.