Два медведя в одной берлоге

      Медисин-Хат. Канада.       Никишин аккуратно поставил Волка на ножки. Они проводили взглядами расплакавшегося убийцу. На лице Кертиса появилась счастливая улыбка. Он, вскинув ручки и, расхохотавшись, заскакал, словно маленький ребёнок. — Ахринеть! — Счастливо вскрикнул он, — У нас получилось!       На лице Саши появилась улыбка от наблюдения за ним. Он с радостью подхватил его безумие, заскакав вместе с ним. — Волшебник! — Смеялся Кертис. — Я даже не представлял, что так получится. — Ты справился. Я горжусь тобой, маленький мой!       Кертис с радостью прыгнул ему на руки, счастливо улыбаясь. Саша обнял его, прижав к себе. Гордо пошагал вперед. Кертис же вытащил свой настоящий паспорт. Сверился со всеми данными. Все в порядке. Он все еще Волк. И у него его фамилию никто не заберёт. Он не собирается становится Дицем. Даже если это будет стоить ему жизни. — Куда идем-то, волчара? — Саша осторожно поставил его на лапы, — Пиздец, чуть фамилию не спиздили. Вот летай потом вот в Канаду. Паспорт разорвут, все раскидают, и все счастливы, все довольны. — Можешь выкинуть. — Указал Кертис на лицензию на брак. — Не, я на память оставлю. — Усмехнулся Саша. — Не приставай, мелочь! Мне кажется забавным, что я пару дней назад говорил о том, что браки и дети это все не про меня… А потом через несколько дней такой — ну все, я вышел замуж за мальчика.       Они вывернули на одну из дорог и Саша впал в ступор. Ровными рядами, прямо до горизонта, росли деревья. На них уже были мелкие листочки. Великолепный горный хребет следом и чистое голубое небо добавил красоты. Он тут же достал телефон и сфотографировал красоту. Кертис смело пошел внутрь стройных рядов, аккуратно оставляя следы от маленьких ножек на идеальной снежной глади. Саша с улыбкой сфотографировал и его. Канадец в естественной среде обитания. Несмело пошел за ним.       Екатеринбург. Квартира Брукса Мэйсека.       Раннее утро началось не очень хорошо. Яшкин уставился в потолок, чувствуя, как голова раскалывается. Перевернулся на бок, кратко посмотрев на Брукса, что крепко спал рядом, обняв подушку. Дима с трудом вылез из кровати. Пошатнулся. — У тебя отходняк начался. Тебе надо дозу. — Раздался нежный женский голос.       Дима тут же повернул голову. Нади стояла сложив руки на груди, вжавшись в окно. Яшкин лишь фыркнул, ничего не сказав, и пошел с трудом по стеночке до кухни. Достал аптечку. Перерыл все лекарства. Один парацетамол чертов. С трудом найдя обезболивающее, жадно выхлебал стакан ледяной воды. Оперся руками о столешницу, не зная что делать. Может поесть? Нырнул до холодильника. Готового больше ничего нет. Они все съели. Достав продукты, принялся готовить завтрак. — Ты меня теперь игнорируешь? — Поразилась Нади, придя на кухню в тонкой шелковой ночнушке. С лёгкостью заскочила на столешницу и сложила руки вместе, — На меня обиделся? — Не до тебя сейчас. — Отмахнулся Дима, быстро нарезая овощи. — Нет тут дозы. Тут вон, только торт, и тот Бруксу достанется. Нахуй я пойду.       Нож соскользнул, оставив глубокую рану, прорезав палец. Дима растерялся. Даже боли не почувствовал. Кровь быстро побежала по деревянной доске. Он вытянул руку, позволяя крови стекать в раковину. Нади же сделала недовольный вид и с раздражением ответила: — Ты сам его выбесил, он тебя в ответ неуважительно послал нахер. На этом все кончилось. Вы два придурка что ругаться начали на ровном месте?! Да еще и кучу народу втягиваете в мелкую бытовую ссору. А если бы ты с ним в Казани все время жил?! Прям приходил бы с ним, уходил бы с ним… Что было бы? Ты бы его убил через неделю, а я опять плохая надсмотрщица! Ты что, притворяешься, что любишь его? — Нет. Я люблю его. — Тогда, когда он сейчас выйдет из ванной, возьми и сделай то как должен. Вам по тридцать лет. А вы заняты какой-то хуйней дружно. Сядьте и поговорите как два взрослых человека. Ты умеешь, я знаю. А он постарается. Он не привык к этому.       Яшкин кивнул. Нади спрыгнула со столешницы и быстрым шагом ушла, шлепнув его по заднице на последок. Дима усмехнулся. Перевел взгляд на руку. Кровь остановилась? С грустью дотянулся до бинта и осторожно перемотал палец. Завязать бантик будет большой проблемой с одной рукой. Услышал шаги. Брукс встал рядом, ничего не сказав, и разрезав аккутано край бинтика по середине, осторожно завязал бантик. Яшкин улыбнулся. Мэйсек оставил один краешек длиннее. Так ведь правильно завязывать бантики бинта. За них цепляется жизнь. — Попробуем еще раз? — Осторожно спросил Дима. — Да, я думаю стоит. Дима, — Он опустил взгляд, смотря на то, как Яшкин очень осторожно нарезает овощи дальше. — мне жаль, что я вчера так поступил, что грубо отвечал. Но мне страшно остаться без работы, страшно за свое будущее, что и так под большим вопросом до сих пор. И я не знаю просто, что делать дальше. Что будет со мной дальше. Я просто не привык к этому — к тому, что у меня рядом есть кто-то, которого не я тащу на себе, а меня тащат. — Он с грустью пожал плечами. — Мои отношения прошлые были такие, что я был главным и тащил на себе всех. И я не могу перестроится. — Я понимаю. — Дима едва заметно улыбнулся. — Брукс, я думаю что ты можешь пойти туда. И я буду не против. Я так подумал, полежал вчера… Мы же все равно не через дорогу живём. Все равно надо как-то изворачиваться, как-то пути искать. Я буду не против, если ты поймёшь, что там может быть морально плохо. И, если ты подумаешь над одним делом.       Он скидал продукты на сковородку, что тут же недовольно зашипела. Дима хозяйничал на чужой кухне, как на своей, даже не спросив разрешения. Но вроде никто и не против. — Над каким же? — Заинтересованно спросил Брукс, что не отвлекался от варева. — Если я найду вариант в любом другом клубе или тебе такой самому предложат — ты соглашаешься не спрашивая.       Брукс улыбнулся и несмело кивнул в ответ. Они минут двадцать провели в полной тишине. Пока Дима готовил очередную вкуснятину, Мэйсек стоял рядышком и давился слюнями, мало того что никак не помогая этим процессу, так еще и подъедая периодически ингредиенты. — Я боюсь туда ехать. — Честно признался Брукс. — Поговорив пару раз с тем, кто там у них главный. — Он тут же растерялся, увидев как у Димы вздрогнул нож в руке, — Я разговаривал всего несколько раз, и то, дело всегда казалось Артура. Но… Я просто боюсь его. Он очень сильно нестабильный. И очень сильно зависим от настроения. Мы как-то с Захаром разговорились, и ребенок мне рассказал о том, что этот парень может один раз быть абсолютно нормальным. А другой раз может просто орать, скакать и прыгать по кабинету, захоясь истерическим криком. А на следующий уже сидеть ржать как конь. Я таких людей в жизни стараюсь сторонится. Но самая большая беда, что не ясно, что у него на уме. Этого, например, Кертис боится. — Он оперся руками о столешницу, смотря на то, как Яшкин аккуратно достает тарелки. — Что он может говорить одно, а думать о другом. Что может говорить про то, что тебе нравятся его навыки, а сам сидеть и думать о том, что он будет делать с тобой по ночам пьяный. Я в этом плане прекрасно понимаю почему ты не хочешь, чтобы я туда шёл. — Так и есть. — Согласился Дима, аккуратно поставив тарелки полные еды на стол и поставил обе кружки с кофе следом. — Ладно. В конце концов мы когда с тобой расписывались, обещал быть и в горе и в радости. Вариант подписаться в Петербург кажется мне первым вариантом, но не бросать же тебя такого красивого.       Мэйсек едва улыбнулся. Это было приятно слышать. Они уселись обедать. Распивая кофе, поедая сытную жирную еду, обсуждали планы на ближайшие дни. Брукс обнял кружку двумя руками и сидел просто любовался Димой, что был весь растрепанный. — Может в город съездим? Сладостей каких-нибудь бы хотелось. — Можно. А я в горы хочу попробовать съездить, на природу, побегать побесится. — Брукс тут же радостно закивал. — О, ты не против? Тогда иди собирайся. — А можно, чуть попозже?       Мэйсек встал из-за стола. Забрал всю грязную посуду. Аккуратно сложил все, задумавшись о своем. Яшкин обнял его сзади. Закрыл глаза. Руки скользнули по крепким плечам. Брукс повернул голову и тут же попал под страстный поцелуй. Обвил руками шею. Дима запустил руки в светлые волосы, жадно целуясь с ним. С трудом потянул его за собой. Босые ножки прошлись по теплым полам. Брукс легонько пихнул Яшкина на кровать и залез на него. Устроившись на бедрах, прильнул к нему. Теплые руки Димы скользнули под одежду. Брукс задыхался от возбуждения, что накатывало на него. Нежно гладил волосы. Кончиками пальцев провел по оголенной груди. Дима прикусил губу, изогнувшись. Раскинул ноги, мягко поглаживая Мэйсека по волосам, пока тот покрывал поцелуями мягкую кожу. Дима едва слышно стонал. Как же это было прекрасно. Чувственно. Он скучал по этому. Почувствовал нежный, слегка сладкий аромат смазки. Замер, раскрыв глаза, почувствовав тепло внутри себя. Брукс навис над ним. Напряг все мышцы. В его взгляде была видна любовь. И чувствовалась в каждом прикосновении. — Прости, что сделал тебе больно своими выходками. Я слишком боюсь тебя потерять. — Едва слышно признался Дима. — Я хочу тебе счастья. Хочу тебе зарплату больше чем у себя. Хочу больше никогда не видеть тебя грустным. Дорожу тобой. Очень сильно. — Ты меня прости. Я боюсь подвести тебя. Боюсь делать тебе больно. Боюсь стать бесполезным тебе. Не убегай больше. Будем пытаться жить как взрослые люди. Хоть мы… Не сильно подходим под описание.       Он положил руки на его плечи. Наклонился и принялся жадно его целовать, пристроившись между ног. Дима закинул ноги на его талию, обхватив руками за шею. Медленные мягкие движения были очень приятные. Дима срывался на громкие стоны, изгибаясь под ним. Брукс был очень нежен. Очень внимателен. Очень заботливым. Они провели друг с другом много времени, наслаждаясь близостью и полной тишиной приближающегося утра. Вместе сходили в душ. Немного посовещались о том, что же хотят делать дальше. Свалились на кровать полностью голые. Довольные целовались, укрывшись тяжелым одеялом. Вскоре снова уснули.       В Медисин-Хат уже была почти середина дня. Кертис с Сашей шли под ручку мимо огромных зарослей кленов, разговаривая о случайных местах и событиях. Волк чувствовал себя сильно легче морально. Часть его так и не хотела верить в то, что на этом все кончилось. Что… Даррен просто ушел. Что оставил его в покое. Они поднялись по довольно высокому склону, с которого открывался вид на город. В конце зарослей был небольшой деревянный домик, где находился магазинчик. Кертис отдал ему свою карточку, с улыбкой сказав, чтобы ни в чем себе не отказывал. Добрый мужчина на прилавке дал распробовать разные виды сиропов, налил вкуснейшней медовухи, хоть явно не очень добро смотрел на Волка. Никишин прихватил пару сувенирчиков себе в портфель. Будет вкусно. Вышли звеня бутылками, отправившись дальше.       Саша уселся на бревно под деревом, обняв ноги, и завороженно рассматривал пейзаж чужого города. И правда, не сильно большой. Малоэтажные дома были основной декорацией. Многоэтажки ютились в центре. Его взгляд цеплялся за многочисленные деревья. Кертис уселся рядышком с ним, неловко поджав ножки. Его изящная рука указала на два больших завода, что были фабрикой по производству облаков, выпуская с десятков труб объемный дым и пар. А вот и знакомые домики. Они не сильно далеко ушли. Видимо все-таки большой круг сделали. Кертис задрал голову. Чистое голубое небо. Шумно выдохнув сказал: — Такова моя родина. Сюда грустно возвращаться. Странные ощущения. Ты вырос. Столько пережил. А все равно возвращаясь сюда, тебя охватывает то, что было с тобой десять или пятнадцать лет назад. Было приятно увидеть это место снова. Но…       Он опустил голову. Закрыл глаза. Поджав ножки, закрыл руками голову. Саша опустил голову. Мягко провел рукой по волосам. — Больно? — Очень сильно. — Дрожащим голосом сказал Волк. — Сильно. Будто глубокая рваная рана. Я так жалею о том, что явился на свет. От меня один вред. Я бесполезный в лучшем случае, если не вредитель. Прости… — Тебя оставить одного? — Не оставляй меня одного. — Прошептал Кертис. Подняв голову, выпрямил спину. Повернул лицо к нему. По щекам бежали слезы. — Пожалуйста. Я устал быть один. — Я буду рядом столько, сколько тебе это нужно. — Саша протянул руки. — Иди на ножки, маленький. Я тебя за ушком почешу.       Волк тут же залез на него. Крепко схватился за него. Вцепился, уткнувшись мокрым холодным носом в теплую шею. Обнял его. Саша закинул голову, счастливо улыбнувшись. — Перестань себя жалеть. Перестань говорить, что ты проклят. — Спокойно сказал Никишин, слегка щурясь. Солнышко так приятно согревало его. Он мягко поглаживал его по сухим волосам. — Это ведь не так. Ты просто… Ну… Живешь. Ну получается иногда так, что не все складывается хорошо. Просто забей. Просто. Живи, но не говори об этом. Это не так. Ты не какой-то дефекивный. Понял меня? Забудь про эти слова.       Кертис заливался слезами, от которых ему было слишком стыдно. Но он ничего не мог сделать. С трудом кивнул. Быть может Саша прав? Он первый раз приехал на родину и кажется уедет отсюда без проблем. Даррен явно останется тут. Ну и слава богу. Через половину часа они выдвинулись вниз с сопки. Кертис зачерпнул снег двумя руками и умылся им. Только они пошли через город, как послышался крик недалеко от многоэтажки: — Кертис!       Кертис тут же обернулся и моментально получил снежком по морде. Саша вздрогнул, успев его подпереть, чтобы он не упал. — Мудак! — Заорали молодые голоса неизвестно откуда. — Проститутка! Наркоман! — Нихуя добрые какие граждане. — Саша стряхнул остатки снега с его волос.       По ним моментально начался обстрел снежками. Кертис бросился бежать, дернув за руку Сашу, который вообще не понял откуда и что происходит. Чем дальше и глубже в город они бежали, тем более воинственные крики слышались. Когда по Никишину прилетел камень в спину, он начал удирать быстрее Кертиса. Громкий свист недовольных людей, охваченных ненавистью, прекрасно сопровождался ударами камнями и снежками. Когда по морде прилетел кусок пластиковой трубы, стало страшно. Они вывернули на нужную улицу. Волк тут же остановился. Все прекратилось и притихло. Недовольно стряхнул грязный снег со своего серого пальто. Едва заметно улыбнулся Саше. — Сейчас поедим и поедем обратно. Вечером уже будем в Торонто. Спасибо, что съездил со мной.       Саша растерянно кивнул, поблагодарив его в ответ. — Это сейчас что было?! Ты так спокойно отнесся к этому. — Не в тот район вывернул. Мог пойти осторожным путем, чтобы ни на кого не нарваться, но так было быстрее. Не навредили тебе? — Ники отрицательно помотал головой, — Вот и здорово. Заскочить надо будет в душ или уже вечером? — Давай уже там. Вроде пока не запачкался.       Они переоделись, помыли руки и прибежали наперегонки на кухню. Отец стоял уже у плиты, наливая густую похлебку. Мама же стояла недалеко, кроша салатик. Кертис стыдливо натянул на руки длинные рукава худи. Ему пару раз больно прилетело. Синяки скорее всего будут. Саша удивлённо уставился на содержимое большой тарелки. Так соблазнительно и очень пахло вкусно, хоть и выглядело не очень. Мама поставила перед ним тарелки с пюре и шницелем, с большой порцией свежего салата.       Разговаривая о местных красотах, о реках и лесах, пообедали. Никишин был в восторге от вкуснейшего месива, которое они ели. Сидел, с радостью участвуя в диалоге, довольный чавкая. Не отказался и от булочек с вишней. Его любимые. Он в Маке был готов убивать за них. Распивали снова эту настойку. Саше она так сильно понравилась, что он захотел напиться и побольше. Кертис с радостью его поддержал. Разговоры снова пошли громкие и озорные. Чужие родители явно были в восторге от происходящего. Саша, подперев руками голову, когда Кертис на какой-то вопрос матери начал петь, смело поддержал его. Он знал эту песенку. Помнил прекрасно. Кертис ему постоянно напевал. У него еще голос такой приятный. — Так мы с отцом рады тебя увидеть счастливым человеком, Керти, ты даже себе представить не можешь. — Счастливо улыбаясь сказала мама, смотря на происходящее напротив них. — Твоя улыбка согревает наши старые души.       Кертис сидел опустив голову, сам глупо улыбаясь, смотря в пустой бокал. Это было приятно. Приятно быть с человеком, который его поддерживал и радовался вместе с ним. Он слегка повернул голову, смотря на Сашу, который запихал очередной пирожок с вишней в рот и жадно запил остатками настойки. Замер с набитыми щеками глупо похлопав глазами. Кертис стеснительно усмехнулся, прикрыв лапкой мордочку, весь покрасневший. — Да ну чо! — Ты мне так моего Никитку напоминаешь. Обожаю тебя. Ну вот что это такое… Саша, блин, иди мойся. Я с таким тобой грязнулей не поеду!       Они все дружно посмеялись над Сашей который еще и подавился, весь уляпавшись вишней. Кертис поблагодарил родителей. Залпом допил содержимое своего бокала и повел Сашу с трудом наверх. Затянул его в ванную на втором этаже. Саша демонстративно облизнул руки от сладкого варенья. Кертис же, как воспитательница с грязнулей принялся отмывать его. Нежно вымыл морду покрасневшую и отмыл ручки. Никишин пошатнулся. Кажется, что появилась какая-то странная слабость. Он закрыл глаза. Открыл их. За окном уже стало темно? Они куда-то ехали? Не ехали, видимо… Как же он рад был прямо сейчас просто быть с Кертисом рядом. Просто жить. Просто…       Серые глаза смотрели на него с такой добротой. Он никогда такого не чувствовал, кроме как от родителей. Какая-то очень близкая и понимающая любовь и забота. — Не бросай меня. Останься со мной, Керти. Я так хочу, чтобы ты был рядом. Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности.       Саша положил обе руки на покрасневшие щеки Кертиса. Тот, недолго думая подался вперед, слегка прикрыв глаза. Саша тут же впился губами в его тонкие губы. Жадно принялся целоваться. Руки соскользнули до крепких плеч. Волк жадно отвечал, запустив язык внутрь чужого рта. Схватил его за волосы, не дав отстранится. Саша медленно провел пальцами по груди. Почувствовал кончиками пальцев возбужденный сосок под футболкой. Кертис легонько его толкнул вперед, на выход из ванной. Попятился назад, задыхаясь от возбуждения, утягивая его в комнату. Саша закрыл за собой дверь. Поцелуй так не хотелось прерывать. Волк попятился до кровати, положив ледяные ручки на крепкие плечи. — Так давно хотел это сделать. — Прошептал Саша, смотря в глаза, — Так давно мечтал это сделать. — Изменщик. — Прошептали тонкие губки Кертиса. — Ещё?       Никишин тут же кивнул, снова жадно целуя его. Завалил на кровать, забравшись сверху. Как же тяжело было собраться с силами. Его влажные губы скользили по шее. Сняли футболку. Волк изогнулся, шумно выдохнув. Сдернул с него его теплую худи. Провел язычком по выпирающей ключице. Никишин мягко положил руки на его задницу. Едва слышно простонал, закинув голову. Почувствовал мягкую ручку в своих штанах. Снова прильнул к Волку с поцелуем. Торопливо раздел его, отправив последние остатки одежды и с него и с себя на пол. — Прям уверен? — Осторожно спросил Саша. — Прямо уверен. — Согласился Кертис, задыхаясь от возбуждения, лежа перед ним полностью голый, пристроившийся на подушках. — Хочу тебя.       Никишин снова бросился на него с поцелуем. Снова язычок скользнул по языку. Пальцы перебирают волосы. Рука наглаживает возбужденный член. Саша слегка придвинул его к себе и очень медленно начал в него входить, покрывая кожу груди поцелуями. Кертис слегка царапнул ему спину, приоткрыв рот. Было больно, но толи с непривычки, толи еще почему. Но следом за болью пришло удовольствие. Чистое и такое приятное. С тонких губ едва слышимо срывались стоны. Саша был очень нежен и внимателен. Ласкал поцелуями тело. Прижимал его к себе, тяжело дыша. Сам едва слышно постанывал.       Опьяневший взгляд цеплялся за изящество хрупкого тела под ним. Движения все уверенней. Кертис зажал рот сам себе рукой, лежа под ним, наслаждаясь приятными властными действиями и поцелуями. Сашу хватило надолго и одним разом все не ограничилось. Поменялись местами. Теперь очередь Саши лежать и получать удовольствие. Кертис закинул голову, тяжело дыша. Его изящные ручки потрепали темные волосы. Он мягко выпрямил спинку, слегка покачав бедрами. Ручки мягко заскользили по теплой коже. Он прогнул спинку, и, приоткрыв рот, провел языком по члену. Обхватил его губками. Очень медленно отсасывал ему, помогая себе рукой. Саша лежал уставившись в потолок, наслаждаясь захлестывающими его приятными ощущениями. Нежно провел рукой по его волосам, дав понять что хочет не этого. Кертис пристроился на его бедрах. Кусая губы белоснежными зубками явно флиртовал с ним, сидя весь покрасневший. Руки Саши мягко приподняли его. Снова член оказался внутри. Волк едва сдержал стон, закинув голову. Его пальчики с острыми ноготками проскользнули по выпирающим кубикам пресса. — Ахуеть, как же мне хорошо с тобой. — Дрожащим голосом сказал Кертис, — Блять, какой же ты ахуенный. Давно у меня такого партнера не было…       Никишин счастливо улыбнулся. Кертис наклонился к нему, снова жадно его целуя. Принялся мягко двигаться на нем, жестом показав молчать. Саша с трудом держался. Это было так приятно и мягко. Едва он успел кончить, издав едва слышимый стон, как в голове раздался звук объявления.       Саша раскрыл глаза, и, издав уже испуганный вздох, уставился в шоке на кресло впереди себя. Он сидел в удобном кресле поезда, почти лёжа на стене около огромного окна. На его плече рядышком спал Кертис, обняв свое серое пальто, лежащее на ножках. Саша растерянно повернул голову к окну. Небольшой город приближался, смазывая красивый пейзаж дикой природы.       Никишин растерянно выдохнул. Он все еще был слегка пьяный. Даже не помнил как и чем все закончилось. Уже хотел было заворочаться, но услышав едва слышно сопение Кертиса на плече, даже не стал пытаться. Все равно связи тут, наверное, и нет, а даже если есть — Волчара сперла телефон, ведь он ему не игрушка. Опустил взгляд. Бледная ручка Кертиса сжала руку Саши, переплетя с ней пальчики. Под сидениями впереди лежали их портфельчики. Он не стал дёргаться лишний раз и просто продолжил спать. Все равно тот большой город был конечной — уж не проспят. Скоро будут в Торонто. Очень личная история, которую он увидел, навела его на разного рода мысли. Он мягко погладил подушечкой большого пальца костяшки пальчиков Кертиса. Снова начало клонить в сон, едва он успел опереться плечом на окно. Поезд затормозил не очень мягко. Саша едва успел поймать Кертиса, чтобы он не свалился. Но тот лишь головой пристроился на его ногах, положив под голову сложенное пальто. Снова уснул с Кертисом на ногах.       В Екатеринбурге же Дима лежал рядышком с Бруксом, мягко проводя пальчиками по его крепкой голой груди, раздумывая о том, что делать. Мэйсек спал на боку, лицом к нему.       Он обещал же ему то, что будет рядом. Будет поддерживать. Какой же он дурак. Мягко поцеловал его. Брукс спустя какое-то время, видимо проснувшись, начал отвечать на поцелуй. Схватился за него двумя руками. Дима залез моментально сверху, прижавшись всем телом к нему. — Доброе утро, мой любимый мальчишка. — Прошептал Дима. — Поехали за сладостями? А лучше бы еще за выпивкой и в горы… — Куда захочешь поехали. — Согласился Брукс. — Только сначала кофейку.       Они выбрались с кровати. Дима приготовил кофе, пока Брукс приводил себя в порядок. Мэйсек уставился в зеркало. Хмуро смотрящее на него отражение словно уже говорило, что все бесполезно. Он просто подождёт еще пару дней. Там начнутся тренировки. Там будет не до любви и обнимашек. У него была страшная тревога по поводу будущего. Будущего их с Димой. Он не знал уже что сделать с этим треклятым Яшкиным. Быть может вкусный десерт, а то и выпивка помогут. Он быстро ополоснулся и сразу же оделся довольно тепло. Попытался потянутся. Когда хрустнули сразу несколько суставов, стало больно. Он бросил эту затею и поволочился до кухни. Яшкин уже даже легенький завтрак сообразил. Брукс уселся за стол. Ему было немного непривычно, что его обслуживают. Дима уселся напротив, с большой радостью наворачивая сам завтрак в виде яичницы с помидоркой и сосисками. За его спиной было довольно облачно. Только каждый сделал по глотку, как за окном пошел объемный мягкий снег. — Предлагаю съездить в центр за сладостями и выпивкой, а оттуда поехать в горы. Но учти, что моя машина не везде проедет. Можем, конечно, какой-нибудь еще вид транспорта попробовать… — А попробуем. Электрички в паспортах не нуждаются. — Радостно сказал Дима. — Прикинемся местными.       Брукс подавился от услышанного и начал громко ржать вместе с Димой. Они быстро все допили. Яшкин пошел теперь умываться и чистить зубы. Заодно и побрился. Они спустились вниз, на двухэтажную парковку под домом. Медленно дошли до матовой черной Бугатти. У Яшкина приоткрылся рот от удивления. Еще и номера «ноль семнадцать» — Я тебе уже два раза говорила, — Тут же где-то за спиной сказала Нади, дернув Яшкина за пуховик, — чтобы ты берегся машин с семеркой в номере.       Яшкин от нее отмахнулся и забрал протянутые ключи. — А почему именно она? Ну… Типа… Машины интересней есть. Уж если хотелось понтануться, я бы какую нибудь Мазератти взял. — Сказал мне человек, который понтуется Нивой. — Прекрасная машина для понтов. Можно твой Мюнхен на ней взять.       Брукс лишь улыбнулся ему и, обойдя машину, уселся на переднее пассажирское. Тут же пристегнулся. Дима же гордо посмотрел на Нади, что стояла недовольно уперев ручки в бока, показал ей средний палец и уселся за руль. Вставил ключи и лениво пристегнулся. — На самом деле это тоже должен был быть подарок для Д. Я хотел ее отдать после первой брачной ночи, которой, как ты понимаешь, не случилось. Я хотел уже и продать ее, и в реке утопить, и просто разбить. — Брукс закинул голову. Рука потянулась внутрь кармана. Он достал сигаретку. С грустью посмотрел на пустую пачку. — Рука не поднялась. Вот, значит будем так кататься.       Дима кратко кивнул. Мягко погладил его по голове, и, притянув к себе, принялся целоваться, слушая равномерное гудение машины. Брукс, отвлекшись от поцелуя, подключил свой телефон, и, вбив в навигатор нужный адрес любимого магазинчика в центре. Дима немного поелозил в кресле. Места маловато. Ну да ладно, работаем с тем, что есть. Машина осторожно сдвинулась с места и, петляя по парковке, выехала во двор, откуда встала на выезде на главную дорогу. Брукс опустил стекло, закурив сигаретку.       Рядышком с ним поравнялась матовая белоснежная ауди с московскими номерами. Вся еще и затонированная. Мэйсек лениво выдохнул дым в прохладный воздух. Дима же, порывшись в телефоне, включил музыку и, едва дождавшись зеленого знака, отправился вперед, на главную дорогу, к самому центру города. Дорогущая иномарка летела по пустым дорогам. Следом за ними едва успевала и ауди. Брукс не обращал на нее никакого внимания, спокойно докурив свою сигаретку. Спрятался внутрь. Тут же подставил обе ручки под теплый воздух с печки. Опять этот знакомый голос. Снова этот певец. Лазарев же зовут? Он ему нравился. Голос приятный. Знать бы еще о чем поет - цены бы не было. Брукс съехал в кресле. Дорогие высотки в роскошных районах сменились малоэтажными зданиями. Вечерний Екатеринбург был очень красивым. На многих домах переливалась подсветка. Сам же торговый центр блестел, словно алмазное покрытие.       Дима лениво вел машину одной рукой, периодически поглядывая за едущей за ними машиной. Она ему казалась очень знакомой. Решив не обращать внимания, свернул на очередную парковку. Они вылезли с машины, и пошли под ручку в круглосуточный магазин, в котором было довольно дорого, но было вообще все, что только могло захотеться. Брукс быстрым шагом ушел в раздел кулинарии. Стоял и давился слюнями от многочисленных тортов и десертов. Яшкина же приманил аромат свежей выпечки. Обсуждая вкуснятину, стояли и ржали на половину магазина. Помимо двух разных тортов, едва уговорив Брукса не покупать все, пообещав, что они сюда еще вернутся, сам прихватил хлеб, который выбирал чисто по запаху. Прихватили и несколько нарезок. Прихватили бутылки с алкоголем. Брукс гордо пошел на одну из касс, вывалив содержимое со своих рук. — Ну вы же знаете, что не продаем, тем более в два часа ночи. — С улыбкой сказала продавщица на английском, положив обе руки на белое вино, что было только началом. — Ну уважаемый… — Это я. — Согласился Брукс. — Ну последний раз. Ну тут все равно никого нет. Видел вашу дочку у нас на игре. Могу еще раз провести на ближайший ряд. Договорились?       Женщина кивнула, и, взяв все бутылки, не проводя их через кассу сразу оставила. Мэйсек достал из кармана несколько купюр. Присмотрелся к ним. Ему раз сорок объясняли где какого номинала. Отдал две красных и сверху синюю. Она молча кивнула, продукты пробив отдельно. Яшкин стоял и глупо улыбался, как дурак. Брукс следом приложил уже карточку. Быстро сложил все в два пакета. Поклонившись женщине, пошел на выход, фразой про «кис-кис-кис» приманив следом за собой Яшкина. Он радостно поскакал следом. Спустились снова на парковку. Брукс открыл багажник. Осторожно все сложил внутрь. Уселся рядышком, болтая ногами, гордо раскрутил крышку с вином и сделал несколько жадных глотков. — Бля, ну ты жесток, конечно. — Дима улыбнулся, — Я же за рулем, мне нельзя. — Я чисто горло смочить. — Хитро улыбнулся Брукс. — Куда едем? — Можем домой. Хотелось бы, конечно, на природу, но машину тогда только утром забирать. Потому что я тоже хочу наебенится. — Я сейчас напишу Сереже, он приедет, заберёт. Поехали в лес. Знаю одно классное место. Меня Волчара туда водил побесится.       Он уставился в экран телефона, принявшись переписываться. — Ты с Волком не спал? — Я с Волком не спал, кроме того раза, когда мы с тобой и с Артуром спали. Мне, конечно, очень понравилось. Но спать с лучшим другом странно. — Кертис обзывает тебя ссыклом. А Стефани использует тебя как хочет. Друзья ли они тебе?       Брукс опустил голову. Отвел руку с телефоном и дотянувшись до бутылки, принялся хлебать ее содержимое. — Чувствую себя очень погано. Я все это чувствую. Надеялся, что мне показалось. — Он зажмурился. — Тебе приходится довольствоваться тем, что от меня осталось, Дима. Раньше я был другим. Последнее время слабости меня сожрали окончательно. Они мне друзья. Оба близкие. Оба важные. Но я им, как обычно, нет.       Он закрыл бутылку и, поднявшись с багажника, пошел уже было до машины. Дима его остановил. Мягко положил руку на плечо. Брукс замер. Дима обнял его. Брукс вжался в его теплое тело и закрыв глаза, начал просто плакать. Дима нежно поглаживал его по светлым волосам. — Я буду рядом. — Хочу очень сильно быть с тем, кому я не пустое место. Я очень рад, что мы с тобой расписаны. Я очень рад слышать, что ты меня любишь. Но я не могу… Не могу перестать сомневаться в этом. Я не хочу склок. Не хочу ругани. Хочу просто быть с любимым человеком. Но все в мире делает мне больно. — Я ценю тебя и люблю тебя. — Дима нежно поцеловал его в лоб, — Дурачок мой. Я буду рядом. Просто поговори со мной. — Какой смысл говорить, если меня никто никогда не слушает?! — Взвыл Брукс, — Поехали. Просто… Поехали.       Он прихватил бутылку с багажника и, закрыв его, пошел до передних сидений. Уселся на пассажирское, привычно пристегнулся и сделал пару глотков.       Дима растерянно закрыл багажник. Как же Брукс резко поменялся. Неизвестно как его теперь вытаскивать из такого состояния. Он уселся на переднее сидение. Пристегнулся. Уставился в зеркало бокового вида. Опять эти московские номера. Опять эта белая ауди. Разобраться пойти кто их сталкерит или же забить? Брукс поставил перед ним телефон с открытым навигатором и оставил бутылку подальше, чтобы не соблазняться. Он уже явно был немного пьяный. Вдруг усмехнулся и сказал: — Как же я устал от этого. Я не думал, что когда-то такое скажу, но я уже хочу на работу. Хочу хоть клюшкой помахать, коньки позавязывать. Я уже устал где-то таскаться. Хочу просто играть. — Он покачал головой, — А если у меня работы бы не было после лета, вообще не известно что бы со мной случилось. Когда у всех снова праздник, снова общение с друзьями, а ты просто… Сидишь дома. — Брукс, все в порядке будет. Нам вроде пару дней осталось, если не день. Вернёшься к своей работе. — А тебе не хочется? — Удивился Брукс. — Мне страшно хочется дозы. Аж до трясучки. — Дима показал ему трясущиеся руки, — У меня столько злости внутри. Охота просто забить кого-нибудь люком канализационным. Я едва держусь. Больше ни о чем думать не могу.       Брукс отстегнулся и прильнув к нему, впился поцелуем. Яшкин тут же обнял его, слегка повернувшись к нему. Приятное рычание двигателя на фоне тоже слегка успокаивало. Мэйсек уперся руками в его ноги и, не отрывая поцелуя, полез к нему в штаны. Дима расставил их пошире, издав довольный стон. Следом за мягкими движениями руками, принялся работать ртом. — Ах, так вот зачем тебе вино в таком количестве. Смелее стать?       Брукс издал едва слышимое согласие. Яшкин сидел закинув голову, схватив возлюбленного за волосы и просто наслаждался процессом. Брукс периодически давился. Опьянение подобралось близко. Он перестал справляться и просто позволил Диме склонить его как куклу. Приоткрыл рот, позволив кончить себе в рот. — Ударь меня. — Прошептал Брукс.       Дима уже было замахнулся, но рука ослаблено свалилась. Он притянул его к себе и принялся целовать. Шлепнул по заднице и очень легенько. Брукс свалился обратно и, пристегнувшись, расплылся в кресле. Дима все же поставил ноги на педали и отправился в путь, едва слышно поблагодарив возлюбленного.       Машина выехала с парковки и отправилась на безумных скоростях по городу. Они пролетели мимо поста ДПС, но на них не было никакого внимания. Там явно не до них. Мэйсек повернул голову. Снова белая машина. Это точно за ними. Дотянувшись до бутылки сделал еще пару глотков. Тело совсем сдалось в плен алкоголю. Он закрыл бутылку и, отвернув голову, закрыл глаза.       Они быстро покинули город, расплескивая грязь по дорогам, отправились за город. Диме было очень любопытно куда его отправили. Должно быть там классно. Через половину часа они добрались до небольшой избушки в глубине леса. Скорее всего это была она. Снега тут наметелило много и Яшкин просто побоялся ехать дальше. Пихнул Брукса, разбудив его, сказал что пока он тепло в доме не сделает и все не будет готово, чтобы он не вылезал с машины. Мэйсек кивнул, сонно смотря вперед себя, подсказав заодно где можно было искать ключи от дома.       Яшкин отправился в путь, проваливаясь местами по колено в снег, неспеша доволочился до домика. Снова густой лес. Пригорок, с которого открывались очень красивые виды, что сейчас были лишь очертаниями из-за обильного снегопада. Немного попрыгав, все-таки стащил с верхней балки ограждения террасы ключи от дома. Тут же огляделся. Небольшая избушка совсем. Гостиная, небольшая ванная и за соседней стенкой спальня, где едва поместились комод и двухспальная кровать. Даже интересно, где он такую красоту нашёл. Пощелкал переключатели. И свет есть. Уставился с грустью на камин, в котором уже лежали бревна, явно готовые к розжигу.       Пока один соображал как добыть тепло, второй решил закусить. Брукс вышел с машины и, открыв багажник, сунул руку в пакет. Только поднял пластинку любимого тильзитера, раскрыв рот, как услышал шаги. Неспешные. Спокойные. Властные. Закинул пластинку сыра в рот и развернулся. В полном мраке ночного леса к нему приближался человеческий силуэт в темном пуховике. Взгляд зацепился за эмблему Казанского АкБарса. Брукс растерялся, почуяв едкий аромат лекарств от подходящего. — Ну привет, медвежонок. — Силуэт снял капюшон. Под ним оказался Радулов. — Поговорим о лошадке?