Два медведя в одной берлоге

      Москва. Самое утро.       Яшкин, дождавшись пока бедолаги с его номера в виде Райли и Митчелла помоются и переоденутся, пошел следом за ними на завтрак, уткнувшись в телефон. Гусев предложил пересечься в одном из местных баров. Яшкин был не против, только попросил придти один. Получив ответ о том, что остальным и не предлагалось, лишь гордо усмехнулся.       Отельный ресторан кишил людьми, словно в транспорте в час пик. Они еще и последние приперлись. Уселись на самый край длинного стола. Три таких стола, чтобы вся команда и обслуживающий их персонал поместились. Очень вкусно кормят. После завтрака вся команда отправилась на стадион на автобусе. После тренировки, обеда в отеле, в этом же отеле прошло большое собрание, где всю команду просили не поддаваться на провокации и не лезть бить морды, как сильно бы не задирали. Яшкина словно нашкодившего котенка каждые две минуты тыкали носом в его дисциплинарку и удаления, которые и подвели под удар команду. Дима сидел с глупым выражением лица, вообще сомневаясь, что это он виноват в происходящем. Отпустили всех уже в восемь часов. Пока Райли с Митчеллом собирались на ужин и вечернюю прогулку по столице, Яшкин, встал переодевшись во все черное. Задумчиво посмотрел на руку, где висел браслет с пионами. Осторожно снял его и положил себе под подушку. Миллер сидел сложив ноги вместе и с улыбкой наблюдал за тем, как Райли роется в пустом маленьком холодильнике. — О! Нихуя! А тут мини-бар есть. О-о-о-о! — Яшкин тут же пихнул жопой в узких черных джинсах Барбера и выудил из холодильника вино. Белое. Жаль не португальское. — Ща начнется потеха. Так… — Задрал голову, выгнувшись и вскрикнул: — Лямкин! — Я! — Крикнули из-за стенки. — Патефон Заря! — Заорал Яшкин, — Пошли бухать!       Раздался громкий неистовый ржач. Через пару секунд в номер ввалился Сафонов верхом на Лямкине. Они со своей бутылкой прискакали. Через несколько секунд с ними следом ввалился Билялов. — О! Приманились блять. — Расхохотался Яшкин, — Так, а штопор у кого-нибудь есть? — У Лямкина есть длинные пальцы, нахуя нам штопор? — Тут же поразился Билялов.       Билялов уселся рядышком с Миллером. Сафонов с Лямкиным рухнули на кровать к Райли. Сам Барбер аккуратно примостился между них. Яшкин стоял как дурак с бутылкой, раздумывая чем бы ее открыть. Аккуратно снял металлический ободок с бутылки и пробка с характерным звуком вылетела из бутылки. Яшкин выгнулся, успев кинуть свою грязную худи на пол, увидев, как содержимое быстро побежало из бутылки. — Ха-ха! — Раздался крик Ахтямова за стенкой. — Я слышу как льется!       Все начали громко ржать. Яшкин задумчиво почесал затылок. Половина вина вылилась. Ахтямов, одетый роскошные панталоны с уточками и в слишком большой футболке с уточкой в бензиновой луже, зашел в номер, заинтересованный происходящим. — Чтоб ты понимал, я еще шампуром этой хуйни не касался… — Он поднял взгляд на Артура, пока все громко и неистово ржали над происходящим. — Какого хуя? А как? Я же еще только срезал полуметаллический ободок. Это ж не шампанское… Я с точки зрения физики не понимаю какого хуя.       Ахтямов заинтересованно присмотрелся к бутылке. — Пиво что ли?! — Удивился мальчишка. — Да какое пиво, это блять вино! — Заливался смехом Сафонов. — Возможно оно забродило… — Задумчиво сказал Райли. — Да? — Дима принюхался, — Ну если бы нет, это была бы самая глупая покупка в моей жизни. — Почему? — Растерянно спросил Митчелл, обняв Билялова, повиснув на его шее.       Пока Яшкин стоял и думал как дальше поступать с собой и с бутылкой, Лямкин открыл свою бутылочку и просто пальцами продавил пробку внутрь. Вино немного брызнуло, но уже никуда не сбежало. Он с улыбкой протянул Барберу бутылку. Тот очень осторожно сделал пару глотков. Сафонов с трудом дождался пока он напьется и, вытащив бутылку сам присосался к ней. Билялов протянул свою. Лямкин ловко открыл и ее. Тимур сам смело начал пить прямо с горла. Поделился и с младшим что с радостью нахлебался сладенького алкоголя. — Ну, блять, — Барбер отвел руку в сторону, отобрав у Ильи бутылку и вручил ее Лямкину. — Не понял меня, дурачок. Я имею в виду в бутылке… Возможно она повреждена, отсюда и газификация, отсюда пробка полетела.       Ахтямов гордо кивнул и, повернувшись, лениво почесал небольшую щетину и сказал: — Ты вот сильно зря дал всем знать что ты умный мальчик.       Все дружно заржали, когда Барбер стеснительно отвел взгляд и спрятался за спину Сафонова, что решил громко рыгнуть, разом понизив айкью всем собравшимся. — И че, ты хочешь сказать его теперь пить опасно? — Поднял взгляд Яшкин, единственный с Артуром оставшийся не пивший.       Лямкин подергал Ахтямова за шорты и кратким жестом головы указал на бутылку, которую протягивал ему Миллер. Артур неуверенно ее забрал. Принюхался к содержимому. Пахнет вкусно. Явно вкуснее, чем у Димы. Сделал сам несколько глотков. Яшкин, неуверенно хмыкнув, присосался уже к своей бутылке, попробовав содержимое на вкус. — Да вроде вкусненько. — Он почавкал, — Бля, похавать бы конечно еще… А че будет, если отравится вином? — Он со всеми сделал несколько глотков, — Вином можно отравится? — Любым алкоголем можно отравится. — Усмехнулся Лямкин. — Ты скорее не отравишься, ты скорее просто продрищешься. — С видом эксперта заявил Артур, и сложил руки на груди, наблюдая за тем, как Дима в одну морду осушает непонятного качества алкоголь. — Не, ну это я люблю, когда тужится не надо. — Честно признался Дима. — Когда само вытекает… — Яшкин… — Растерялся Артур. — …да ты заебал! — синхронно вскрикнули все, включая иностранцев.       Распив свои бутылочки, обсудив еще пару анекдотов, Дима отбил ребятам пять. Все собрались на вечернюю прогулку по Москве. Яшкин попросив не сдавать его и не ждать его до утра — отправился в бар.       В Москве тяжело перемещаться на собственном транспорте. Вечные пробки и далекие расстояния. Благо Никитка предложил ему бар недалеко от отеля. Пол часа и он на месте. Никитка встретил его прямо на входе, одевшись тоже во все черное. Они отбили друг другу пять и отправились внутрь. Уселись в самом дальнем углу большого зала, в котором была толпа народу. Уселись друг напротив друга. Заказали себе выпить легких коктейльчиков и перекусить для начала. — Ты мне скажи, как там тебе в этой Казани? — С улыбкой спросил Никита, аккуратно прокручивая запотевший стакан с синим пойлом внутри, в котором медленно таял лед, — И как жизнь у тебя в ней? Уж лучше, чем в моем СКА? — Начнем с того, что это уже не твой СКА. Да и это уже давно не тот СКА, который ты помнишь, Гусь, ты же понимаешь это прекрасно. — Дима сделал пару глотков. Текила с ромом, разбавленная совсем немного газировкой. Алкоголь приятно прошелся по горлу. Как же он скучал по этому вкусу. Вино было вкусным, но это явно поинтересней. Гусев с неохотой кивнул, — Если б не Казань, я сомневаюсь, что вообще сейчас был бы живой. — Он жадно хлебал содержимое. Мысли о Петербурге сделали ему больно. — Да-а-а, — Гусев вытащил трубочку и смело сам сделал несколько глубоких глотков. — где бы мы сейчас все были, если бы не Ротенберг во главе СКА. — Он отставил стакан. Закинул пару картошек фри в рот в качестве закуски и, вытянув руку, указал на его палец, на котором было кольцо в форме кленового листика, — Откуда оно у тебя? Раньше не было. — Я замужем теперь. — Улыбнулся Дима, подперев покрасневшую морду. — Ты хотел сказать… С женой? — Осторожно предположил Никита, — Яшкин, когда ты уже русский выучишь? Столько лет в стране, уже пора совесть иметь. — Я сказал ровно то, что хотел сказать — Яшкин сунул руку в карман, и, достав российский паспорт трясущейся рукой, нашел нужный разворот и повернул его к Никите. — Я замужем.       На лице Гусева появился шок. Он растерянно взял в руку паспорт Яшкина и уставился на штамп о браке. Еще и канадский. Дима же гордо выпил до конца содержимое стакана. Гусев, растерянно похлопав глазами, сжал документ в руках. До сих пор таскает все документы в одной куче. Как он их со своими блядками и выгулами не потерял до сих пор. Вернул документ владельцу, и, шумно и резко выдохнув в сторону, выхлебал свое. Дима громко заржал, и, спрятав паспорт, сказал: — Нет, меня в Казани все устраивает, да и я Казань видимо устраиваю. — Он закинул руки за голову, растянувшись на диванчике, рассматривая старого друга, что сидел слегка ему улыбаясь, подперев голову рукой. Он скучал по нему. Хороший и крепкий игрок. Да еще и снайпер в этом году. Еще у одного его бывшего сослуживца жизнь сложилась лучше, чем у него. — Я в Казани любимого человека нашел, наконец стольких перебрав. Дома все хорошо. Да вот только с командой у меня не складывается. Расскажи мне, какого черта творится? У вас все ебнулись? — Да видать все в курсе, что ты обручился. Все, кроме меня. Я слышал, что они там перешептываются с кем-то из красных. У нас со Спартаком много кто дружит. Вот оттуда вся херня и пошла. Дальше уже ничего не подскажу. — Что за парень этот Шейн Принс? У вас же шесть игр со Спартаком. Скажи мне что-нибудь по нему. — Так нечего. Я с ним толком не знаком, у него белорусское гражданство. На льду он долбоеб. Зато он подружка Стефану Да Косте, например. А то и твоему бывшему парню. И Дицу… Так что… — Это ты кого под бывшим парнем понимаешь, я боюсь спросить. — Дима отдал пустой стакан и попросил еще. Подъел пару картошинок, и снова подпер голову руку. — Радулова.       Яшкин глупо усмехнулся. Точно. Был у него такой парень. Парень? Как это странно звучит. Он медленно поднял взгляд и спросил: — Где он? Знаешь что-нибудь? — Гусев растерянно и отрицательно покачал головой в ответ. Забрав свой стакан, сделал пару глотков ледяного пойла, после чего принялся поедать бургер. — Гусь, давай договоримся мирно последние две игры поиграть. Я тебя прошу… — Это… — Он с трудом прожевал содержимое и громко проглотил его. Довольный облизнув соус с губ, дополнил, — не ко мне вопрос, Яшка. Они себе сами на уме. Я могу попробовать поговорить с Мироновым, но я думаю меня не послушают. У меня не шибко много авторитета. Но могу попробовать поддаваться тебе, чтобы хоть как-то нагрузку распределить. — Я отучил себя играть в поддавки. — Хмыкнул Дима и принялся цедить свой алкоголь. Ему стало очень хорошо. Взгляд уже не сильно цеплялся за предметы. — Очень много от чего отучился в Казани. Петербург приучал, а Казань отучает. — Ты теперь из-за штампа не спишь с другими? — Усмехнулся Гусев. Дима неуверенно кивнул. — Ой сомневаюсь я. Я смотрю ты еще и хотел бросить, наверняка, как обычно. — Снова кивок. — Да, я как-то слышал, что именно Радулов начал тебя глупой лошадью обзывать. Вот что хочешь обо мне думай, но Сашка прав в отношении многих людей. Очень сильно сомневаюсь, что ты… — Я знаю точно, что он ошибся в том, как надо со мной общаться и как надо меня любить. Почему-то Брукс догадался. Давай мы забудем, что Радулов существует, а то я чувствую, как злится начинаю. — А чего так? — удивился Никита, с большим удовольствием поедая бургер. Дима вытянул руку и внаглую стащил одну из креветок за хвост. Гордо закинул в рот и облизал пальцы, — Ах ты сука. Че не жрешь ничего? У меня спиздить всегда лучше, да? — Яшкин гордо согласился, — Пидарас где. Вот ты даже на броски не сам выходишь, а чужие подправляешь. Ты нахлебник, Яша. Конкретный причем. — Гусь, иди в пизду.       Они громко зажали. Никита продолжил есть. Яшкин приметил еще одну креветку, которая вываливалась с бургера. Только Гусев раскрыл варежку, как Дима стащил креветку. Пока он жевал, Яшкин демонстративно кинул креветку в рот. — Сука. Я ем, думаю, хули одна большая булка с кетчунезом! А этот пидор сожрал все!       Они продолжили разговор. Спустя пол часа и еще один бокал к ним упали с разных сторон двое людей. Яшкин опустил пьяный взгляд на выглядывающую красную футболку. Заметил логотип в виде ромба. Поднял взгляд и уставился вопросительно на Голдобина. Он тоже хорошенько так уже пьяный. — Ну здарова, ебать, снайперюга чешская! — Коля похлопал Диму по плечу, — Давно мечтал с тобой так попиздеть. А то спрятался в своей Казани. — Голди? — Удивился Яшкин. — Ты какого хера тут забыл? — Аналогичный вопрос. — Растерялся Никита Гусев. — Так, москвичи, ну-ка нахер отсюда. И Мишутку своего забери. — Твоего. — Ухмыльнулся Николай, и пихнул Диму плечом. — Вся Москва на ушах! Все в курсе что ты тут появился! Да видать еще и не в нейтральном статусе. А ну расскажи секрет.       Яшкин тут же стал серьезнее и недовольнее. Отодвинул от него свой стакан с выпивкой и перевел взгляд на второго. Тоже из Спартака? Гусев с ним так увлечённо общался. А их даже не потрудились представить друг другу. Дима молча отпил свою выпивку. Допил ее залпом. Поставив громко стакан, сказал, смотря на незнакомца: — Кто ты, странник?       Гусев с Голдобиным начали громко ржать, не сдержавшись. Таинственный красивый незнакомец протянул руку Яшкину и тихо сказал: — Михаил Мальцев. — Скромно признался парень. — Можно просто Миша. — Дмитрий Яшкин. Можно просто… — Отзывается на «Яшкин — кис-кис-кис». А так же глупая кобыла. — резко его перебил Гусев. — Он же Яша, он же Яшка, он же…       Раздался громкий ржач. Дима сделал вид, что его это не задело и с улыбкой кивнул. Миша чуть поерзал, явно не очень комфортно чувствуя себя рядом с Гусевым. Голдобин же, обхватив шею Яшкина, просто завалился на него и сказал: — Я так надеялся, что мы с тобой в этом сезоне повоюем и я тебе таких хуев напихаю в панамку! — Гордо воскликнул Коля, пока Дима, обняв его обоими руками, с трудом разглядывал. — А ты взял и съебался от меня! — Так как я задал новый тренд в лиге вы должны там сами определится кто за кого замуж выйдет. Ты за Ткачева пойдешь или за Гусева? — Я, пожалуй, пойду! — Расхохотался Коля.       Дима свалился на диван окончательно на нем растянувшись. Голдобин навис над ним, немного покрасневший. Усмехнулся и, мягко отведя прядки волос в сторону, осторожно наклонился. Яшкин повернул голову, прекрасно поняв что он хочет сделать. Нет. Никаких чужих губ. Мы ждем своего медвежонка. Он почувствовал как чужие губы коснулись его мягкой щеки. Похлопав его по заднице, сказал: — Детка, дай я обоссусь схожу, а то мне положено по должности сидеть в мокрых штанах.       Коля очень осторожно слез с него. Дима с большим трудом вылез и, едва стоя на ногах, пошел в туалет. Сделав все необходимое, встал вымыть руки. Его сильно пошатывало. Ополоснув руки умылся. — Блять, какой же я мудак. — он раскрыл руку, подставив ее под ледяную воду. — Ладно. Напился раз… Хотя обещал же? — Сжал руку и поднял взгляд. Человек в зеркале выглядел странно. Растрепанный. Покрасневший. Дышащий не носом, а ртом. Перевёл взгляд себе за спину. Знакомый на морду, но незнакомый по имени кратко осмотрел его и ушел, глупо ухмыльнувшись. Тоже хоккеист какой-то. — Или не в этот раз? Ладно. Раз уж напился, значит и нехуй останавливаться.       Ополоснув еще пару раз лицо, вернулся за столик. За столом шли разговоры за стаканчиками с алкоголем. Рухнув обратно к Голдобину вопросительно посмотрел на него, когда тот протянул ему стакан. Все же забрал его и перевел взгляд на Гусева, что сидел обняв Мишу, который явно уже хорошо подвыпил. Дима неуверенно попробовал выпивку. На вкус нормальная. Они продолжили непринуждённо переговариваться. Яшкин прекрасно чувствовал на себе чужой взгляд. Повернул голову, остановившись на полуслове. Коля выглянул из-за него, и, гордо взмахнув рукой свистнул, привлекая чужое внимание. К ним свалились еще двое. К Яшкину подсел тот самый парень, которого он видел в туалете. Крепко сжал стакан. — Так, блять! — Возмутился Голдобин, — Шейн?! А ты блять откуда тут?! — Я слышал что вы пошли ебаться — я что, пропущу? — Ухмыльнулся Принс, оскалив острые белоснежные зубы, сидя рядышком с Димой, разглядывая его хищным взглядом.       Гусев вытянул руку, другой обнимая Мишу и представил всем всех: — Это Дмитрий Яшкин. Это Николай Голдобин. Рядом со мной Миша Мальцев — вытянул руку, — теперь вы двое. Это Андрей Миронов. Это Шейн Принс.       Дима кратко кивнул всем в качестве приветствия. Голдобин положил руки на покрасневшие щечки Димы и впился в него поцелуем. Яшкин растерянно отстранился, не поняв жеста. Стол недовольно загудел. Дима положил обе руки на его плечи, вопросительно смотря в глаза Коле. На стол около свалили деньги. Яшкин повернулся растерянно уставившись уже на них. До него моментально дошло все. Еще, блять, один! — Ах ты сука! — Это было на спор. — согласился Голдобин. — Я че, дурак что ли. — он собрал деньги и гордо похвастался. — Видал?! За целый матч столько платят.       Дима опустил голову, слушая громкий ржач, и уставился в стакан. В нем была газировка? Откуда пузырьки? Услышал громкий тост за кубок и предложение выпить по дна. — Не пей. — едва послышался женский голосочек в голове, что с трудом прорвался через адовый фоновый шум переполненного бара.       Он растерянно отмахнулся, громко отзвенев стаканами. Гусев задержался, смотря на Диму. Едва заметно покачал головой и указал на стакан. «Не пей» — прочиталось по губам. Яшкину было уже плевать. Миронов пнул Яшкина под столом, когда он уже было захотел первый глоток сделать. Сидящий рядом, которого Дима так и не запомнил, как зовут, предложил выпить на брудершафт. Яшкин с радостью согласился и принялся быстро осушать содержимое. Сильно перекисленное. Сильно много лимонного сока, явно. Гусев достал телефон и, отрицательно покачав головой Миронову, сказал: — Так. Не обижайте мне мальчика. Я ща любимой звякну, чтобы не ждала.       Гусев быстро вышел с бара и, приложив телефон к уху, тут же сказал: — Лямкин! Здарова. Это Гусев. Яшкина чем-то отравили москвичи в красном. Есть кому помощь оказать?! — Адрес давай. Мы быстро. — Тут же ответил Никита. — Сука. Яшкин… Как всегда. Оставил, блять, одного.       Тем временем Дима с Шейном отставили стаканы. Яшкин моментально себя почувствовал сильно хуже. В глазах немного потемнело. Музыка стала слишком громкой в голове. На лице появилась слегка жуткая улыбка. Он потер руками лицо. Достав кусочек льда, закинул его в рот. Слишком жарко. Слишком громко. С трудом влез в диалог. Речь с трудом выдавалась ртом. Он заговаривался. Задыхался. А вот и Гусев вернулся. Взгляд карих глаз задержался на чужих руках. Слегка поерзал, чувствуя легкое возбуждение. — Яшка, ты все еще куришь? — Миронов протянул руку, — Пойдем перекурим?       Дима согласился, хотя уже не сильно понял с чем. Слегка качнулся в сторону. Мягко положил руку на плечо незнакомца. Тот мягко провел пальцами по светлым волосам. Дима качнулся вперед и впился в него поцелуем. Тут же получил уверенный ответ. Его рука легла на бедро. Чужой язык втолкнул ему в рот знакомую на вкус таблетку. Дима простонал. Попытался выпихнуть ее. Попытался отстраниться. — Бля, ну э-э-э! — Возмутился Коля, — Нет! Верни мне моего чеха! — рука дернула Яшкина за воротник. — Шейн, ну-ка, кышь! Ищи себе свою проститутку!       Яшкин тут же выплюнул остатки. Миронов схватил его за руку и насильно вытащил. Гордо шлепнул Яшкина по заднице и повел за руку на улицу. Дима с трудом ковылял, уткнув взгляд в пол. Все расплывалось. Где он? Так захотелось домой. Почему он не дома? — Мне плохо. — Взвыл он. — Наркотики… Мн… Домой… — Мы же с Гусем дали тебе жест не пить. Нахуй ты это сделал? — Мне предложили… — Он зажмурился. Едва почувствовал ледяной воздух, упал на колени. Его тут же стошнило.       Андрей взвыл, с трудом удержав его, чтобы он не упал окончательно. Рывком поднял его на ноги и поволочил подальше от чужих глаз. Дима с ужасом смотрел как расплывается картинка в глазах. Тело такое тяжелое. Что-то внутри со всей силы заболело. Он издал жалобный вопль. — Потерпи. Уже бегут к тебе. Потерпи, бога ради, не подыхай. — взвыл Миронов. — Надо было думать что делаешь. Извиняй, их вообще не должно было быть. Я не знаю как они приперлись сюда.       Яшкин рухнул в снег. Его страшно морозило. В очередной раз стошнило. Едкие кислотные лужи растопили все до самого асфальта. Он начал задыхаться. Перевалился на бок. Услышал и чужой голос. Карие глаза уставились в небеса. Он увидел Нади, что стояла на одном из облаков с копьем и в шлеме с его номером, совещаясь с девочками чужих мальчиков. Лиза тут. Обе Ани. Девичье собрание разозленных жен. Какая же Аня Радулова красивая. У нее на шлеме кроме сорок седьмого номера были еще объемные крылья. Она схватила свое копье, где у самого острия была повязана черная лента. Оттолкнула Нади, уже замахнувшись в Диму копьем. Миронов пошатнулся, едва не завалившись от того, что Яшкин дернулся от испуга. — Блять, какого хуя? — Взвыл Гусев. — Нам за него голову оторвут. — Это ты все со своим «хочу с ним в бар, хочу с ним в бар…» — Я хотел один. — Вскрикнул Никита, — А ты притащил этих долбоебов. Сука, нахуй этого блять короля — принца — лягушку притащили?! Ты видел с каким взглядом он смотрел на него?! Это же пиздец. Чем Яша мой не угодил? — А да хер его знает. Я не знаю. — Растерянно сказал Миронов. — Давай бросим его? — Ты ахуел? — Тут же спросил Гусев в ответ просто подавившись удивлением.       Они оба синхронно опустили головы, услышав как Яшкин притих. Глаза закрылись. Он почувствовал боль в груди. Неужели попало копье в его тело. Горло набито камнями. Не вздохнуть, не выдохнуть. Он раскинул ноги, издав громкий стон. Гусев замер в шоке. Помощь в виде Лямкина и еще нескольких неназванных лиц уже спешила к ним. Но Москва сейчас один большой закупорившийся тромб. Вечер буднего дня. Можно ждать слишком долго. — Он нам враг, Гусь, брось его. — настоял Миронов. — Я не могу. — Взвыл Никита. — Он меня всегда пьяного до дома вел. И никогда не бросал, даже если мы оба в говно были. Если хочешь — вали.       Миронов недовольно уставился на Гусева. Развернулся и просто ушел. Гусев же опустил руки и присел около Димы. Взял его за руку. — Я рядом с тобой, Дима. Прости. — Никита шумно выдохнул, — Я не думал что все так обернется.       Услышав шаги, Никита почувствовал словно мертвецкий холод прошедшийся по коже. Уже было повернул голову, заметив красную куртку и, получив по затылку, рухнул рядом с Димой, крепко сжав его руку своей рукой. Черная дорогущая Бугатти остановилась около бара. Аккуратно заехала в небольшой закоулок. На подсвеченном красном неоне гос.номере был девяносто шестой регион, что отсылал к Свердловской области, а номера были ноль семнадцать, явно выдающие владельца машины. Багажник медленно открылся. Принс, недовольно плюнув на Гусева, схватил Яшкина за щиколотку и, протащив, словно труп, швырнул его внутрь. Захлопнув багажник, уселся на переднее сиденье. Иномарка включила фары и с громким рычанием выскочив на дорогу, понеслась по дороге. Перебегавшая дорогу стайка мальчишек с символами Ак Барса на куртках едва успела заскочить на тротуар. Один из них гордо показал средний палец. — Куда мы его? — Усмехнулся Даррен, быстро ведя машину, — Ух, какой зверь. — Сам накататься не могу. — Согласился Шейн, и, достав сигаретку, закурил прямо в салоне, — А у тебя есть дома веревка, подлиннее? Хочу своему бывшему пару фотографий сделать. — Есть. — Гордо согласился Диц.       Вытянул раскрытую руку и Шейн гордо хлопнул ему пять. Машина быстро уехала в самый центр столицы страны. Юркнула в подземную парковку. Парни достали бессознательного Яшкина, что только пускал слюни и растерянно постанывал, абсолютно не понимая что происходит. — Господь, прости… — Едва взвыл Дима, закинув голову, чувствуя, как его ноги тащатся по полу. — Ебало опусти. — Даррен хлопнул Диме подзатыльник, от чего голова снова свалилась вниз. — Сука, уебок тупой.       Затащили тело внутрь небольшой уютной студии. Бросили его на полу. Шейн гордо вытер кроссовки об крепкую спину. Боковую часть кроссовок вытер об бледное лицо. Скинули куртки и обувь прямо на него. Даррен достал бутылочку коньяка. Они смело выпили за удачный вечер. Шейн кинул рядышком пакетик с парочкой таблеток. Даррен поймал его телефон и, усмехнувшись, пошел до большой и мягкой кровати. Выдвинув один из ящиков, в ответ кинул Шейну в ноги веревку. На ней были давно застывшие следы крови. Принс протащил Яшкина по полу до центра. Вернулся до его вещей. Достал его телефон и паспорт. Гордо ухмыльнулся. Даже два. Видимо тут сразу и загранник и внутренний. Так даже интереснее. Достав зажигалку из пачки сигарет, взял тарелку. Разблокировав телефон по отпечатку пальцев бледной ледяной руки, залез в ближайший чат. Целая куча сообщений от Брукса. Облизнув губки, уселся около Яшкина на пол. Решил записать небольшое видеообращение: — Привет, любимый мой Брукси. Я думаю ты прекрасно помнишь кто я такой. А еще я помню кто ты для моей Принцессы. — Он мило улыбнулся и показал в кадр около себя паспорт. — У меня к тебе такой вопрос. — Пальчики ловко раскрыли документ гражданина на развороте с фотографией, — Узнаешь? — Он сделал изумленный вид и сказал, — У тебя десять секунд на ответ.       Екатеринбург. Квартира Брукса Мэйсека.       Брукс, сидящий на полу под большой раскидистой монстерой молча скручивал себе очередной косяк. После прилета с Москвы было очень некомфортно. Словно страшно или больно. Еще и Дима очень давно не отвечал. Только он потянулся до зажигалки, услышал звук цоканья копыт. Сообщения от Димы всегда было слышно. Это его звук. Тут же схватив телефон, бросил зажигалку на пол. Поджал ноги. Увидев кружочек впал в ступор. Рот раскрылся от изумления. Он в ужасе прослушал все сообщения. На глазах навернулись слезы. Откуда у Принса телефон Димы и паспорт?       Через несколько секунд прилетел следующий кружочек.       Шейн, довольный сидя вытянув ножки, словно сидя на пикнике с подружкой, снимал уже следующее видеосообщение. Показав на камеру то, что российский паспорт был не чужака, а именно Яшкина, и, вывернув его, раскрыл страничкой со штампом, бросил в металлическую тарелку. Взяв зажигалку, подпалил край. Огонек начал быстро разрастаться и сжирать чужой документ. — Я тебя предупреждал, Брукс. Ты стоишь на своем. — Камера снимала то, как чужой паспорт быстро сгорает во власти огня. Медленно поднялась, и показала Яшкина, что лежал на животе с открытым ртом, разжав обессилено руки. — А я буду стоять на своем. Твой мальчик в моей власти на сегодняшнюю ночь. Извини, трех тысяч евро у меня за него нет. Но удовольствия я ему много подарю. Удовлетворю его как следует. — Он перешел на шепот, снимая снова огонечек, — Лошадка съела сахарок, Брукс. Мой ход. Я победил.       Кружочек завершился на виде сгорающих документов, от которых остался лишь пепел и тонкая струя едкого дыма от спаленного пластика.       Мэйсек истошно заорал, впав в истерику. Да так, что стекла задребезжали. За стенкой Волк вздрогнул от неожиданности, вообще не поняв что случилось. Бросил зашивать разорванную пижамку и быстро помчался босиком через весь дом на помощь. Брукс свалился на пол, заливаясь горькими слезами, отшвырнув телефон подальше. Кертис рухнул рядом с ним на колени, и, взвалив на себя тяжелое тело лучшего друга, со всех сил прижал его к себе. — Рядом. Я рядом. Сделай вздох.       Мэйсек подчинился, растерянно глотнув воздух. Тут же выпустил его и заплакал. — Кертис. Дима… Дима у… — У кого? — Растерялся Волк, стиснув зубы. Мэйсек всегда так больно сжимал его, словно плюшевую игрушку, что ребра трещали, — У кого? Он в опасности? — Ему сожгли паспорт… Что вообще значит что ему дали сахарок?       Волк растерялся, обреченно смотря вперед себя. Едва слышно прошептал: — Накормили наркотиками. Никишин мне говорил, что так выражается Ротенберг в адрес своего Димы. — Он опустил голову, быстро раздумывая что делать. — Тихо. Сейчас я что-нибудь придумаю. Тихо. Спокойно. Брукс, сделай резкий вдох. Давай. Вместе со мной. — Он медленно затянулся воздухом. Брукс повторил, крепко закрыв глаза. — Молодец. Давай сам.       Пока Мэйсек старательно учился по новой дышать, подстраиваясь под ровный ритм дыхания Волка, сам Кертис, забрав его телефон, внимательно осмотрел кружочки. Москва большая. Если и просить помощи, то если ее дадут, то надо дать координаты. Поставив на паузу, уставился на лежащего Диму. Да. Сахарок. Судя по его бледному виду, это будет очередная проблема. Нахмурился, присмотревшись. Сзади него лежит веревка и намордник. Значит тогда и на виде позади Шейна не просто знакомый подсвечник.       Это квартира Дица.       Надо срочно что-то делать. Был бы Никитка рядом, он бы точно помог. Но они же разругались. Разошлись. Имеет ли право он протягивать руку?       Москва. Поздний вечер. — Блять, я, нахуй, понятия не имею что нам делать! — Взвыл Лямкин, стоя по колено в грязи, недовольно уперев руки в бока. — Вот бы хоть кто-то нам, блять, помог! Я не знаю… Птица какая-нибудь на хвосте новости про блудную лошадь привезла!       Артур, повиснувший на шее Миллера, вытянул руки через него, и тщетно пытался с помощью приложения найти Диму. Но оно раз за разом выдавало сбой. Мальчишка отрицательно покачал головой, показав Никите, что бесполезно. Лямкин сделал недовольную морду, смотря на Миллера, словно ожидая от него какого-то решения. — Еще как на зло все ебучие москвичи от нас разбежались. — Он фыркнул. — Яшкин… где можно искать ебучего москвича в ебучей Москве. — А есть кто-то, кто может знать где он? — Осторожно поинтересовался Митч. — Ну мы вообще-то должны знать… — Растерянно сказал Никита, проведя языком по губам. Поднял взгляд на небо. Ни единой тучки. Ни одной звезды. Одно сплошное однотонное полотно. — Он же уже пьяный был. — Артур отвел руку, смотря на Никиту, обняв крепко Миллера. — Он когда напьется обязательно кому-нибудь что-нибудь напишет. — У Брукса слишком поздно уже. — Никита недовольно фыркнул, и, достав свой телефон, сказал, — Извини, дорогой немец, но я тебя разбужу.       Кертис вздрогнул, увидев как телефон Брукса на полу подал признаки жизни. Мэйсек вытянул руку, приняв вызов и тут же поставил на громкую связь. Сам был не в состоянии даже сказать ничего. Сидел уткнувшись в худое костлявое плечо Кертиса и горько плакал, прекрасно понимая, чем все обернулось. — Я дико извиняюсь, Брукс, но у нас тут небольшая беда… — Какого рода? — Всхлипнул Брукс, схватив Кертиса за волосы. Волк едва сдержал в себе желание укусить его. Стиснул острые зубки, держа тяжелое тело на себе, что давило всем весом на него. — Блять. — Лямкин уставился в глаза Артуру, шумно вздохнув, — Плачешь, да? — Услышав едва слышимый всхлип и согласие, молча кивнул ребятишкам, чтобы они все поняли, слыша только диалог с ним. — Брукс, из-за Димы, да? Я просто тут стою в ебучей Москве. Нам звонил Гусев. Сказал что Яшкина отравили. Мы пока добирались… — Никита, он у Дица дома вместе с Шейном Принсем. — Резко и громко ответил Кертис и быстро продиктовал адрес. — Будь очень осторожен. Яшкина не отравили. Яшкин под дозой. Под очень большой. Ему только что сожгли паспорт.       Лямкин впал в ступор, распахнув глаза от ужаса. Выхватил у Артура телефон из рук, и быстро набрал адрес, пока мозг его не выкинул. Вызвал такси. Вечереет. Дороги стали меньше нагружены. Может успеют… — Успокой его, минем кош, пока мы с Артуром и Митчем побежали спасать его лошадку. Спасибо. Я твой должник.       Вызов был завершен. Мэйсек издал громкий вопль. Со всей силы ударил Кертиса в плечо, завалив его на пол. Волк поджался притихнув. С трудом успев поймать его руку, дернул его на себя. Снова крепко обнял. — Я. Я виноват, Кертис! Я виноват! Я дебил! Придурок! Ненавижу! Ненавижу себя! — Заорал он, — Он сейчас погибнет из-за меня!       Волк прижал его к себе. Мэйсек резко дернулся, попытавшись его оттолкнуть. Маленькие ручки слишком крепко его держали. Он нанес еще пару ударов по нему, и, явно выдохшись, завыл. Со всей силы приложил сам себя головой об пол. Кертис зажмурился. На попытку во второй раз разбить себе голову об керамогранит успел подсунуть руку. Вздрогнул от боли. — Я рядом. Ему помогут. Все с ним будет хорошо. Никто не погибнет. Потерпи. Нас поставят в известность. Мы с тобой больше не одни. Нам помогут. — Зачем. Зачем я попросил его обручится со мной. Зачем я полез к нему. Я же мог без этого всего жить. Зачем я навредил ему…       Волк снова успел подставить руку под очередной удар. Завтра он даже клюшку сжать не может. Мысленно умолял Никиту поторопиться.       В Москве же бригада спасателей доехала до огромных высоток. Никита грозно шел по нужному этажу до нужной двери. Малыши волочились за ним, не очень уверенные в успех мероприятия. — Подожди. Чего ты ломишься сразу. — Артур отдернул его от двери, и перешел на шепот, — А если он сейчас вооружен?! — Мне плевать, веришь? — Взвыл Никита. — Мы и так слишком долго сюда добирались. — Если он вооружен, то стоило бы позвать полицию, а не идти самим на верную смерть. — Прошептал Миллер. — Подожди. Артур прав. Нам надо еще что-то придумать. Хоть какой-то план отхода. Подожди.       За крепкой металлической дверью во всю шло веселье. Распив уже вторую бутылку коньяка, Шейн вместе с Дарреном, связав Яшкина по рукам и ногам, ебали его на полу во всех позах, в которые только прогибался бесчувственный организм, что вообще не сопротивлялся. Диц, отвлекшись от процесса, прихватил чужой телефон, и с радостью снял контент о том, как Яшкин стоит на коленях, с завязанными за спиной руками, раскрыв рот, пока Принс, схватив его за волосы, довольный в этот самый рот его ебал. Кончив в него, со всей силы дал босой ногой в плечо. Дима с грохотом рухнул на пол. Карие глаза уперлись в потолок. Ноги так и остались согнутые. Шейн с улыбкой помахал на камеру. Прихватил с кухонного стола нож. Сильно пошатываясь встал над Димой.       Только он поднес нож к горлу, уже готовясь явно сделать надрез, как раздался стук в дверь. Даррен отвел руку с телефоном, поставив на паузу. — Кого-то ждем? — Шепотом спросил Шейн, крепко сжав нож в руке.       Диц отрицательно покачал головой. Подняв с пола намордник, застегнул его на морде Димы. Жестом показал ему спрятаться. Сам же, накинув на плечи черный халат, подвязал его и беззвучно подошел к двери. Снова стук. Очень неуверенный. Словно… детский? Еще откуда-то снизу. — Помогите мне! — Взвизгнул жалобно Артур, жестом показав Никите с Митчеллом молчать, снова постучал по двери, — Моему папе плохо! Умоляю вас!       Даррен пошатнулся, ничего не поняв. Открыл дверь, уже захотев прогнать хулигана. — Здарова, съеби, заебал! — Вскрикнул Никитка.       Лямкин наотмашь ударил кулаком по морде, схватил его за шею и с размаху ударил об стену головой. Получилось завалить Дица пол одним ударом. Перепрыгнув через него, заскочил в дом. Артур с Миллером осторожно прошли следом за ним. Артур взвыл, увидев в каком же состоянии опять был Дима. Отдернул Никиту за пуховик и показал на влажные следы на полу, что закончились на шкафу. Лямкин поджал губы. Оттолкнул мальчишек. Миллер, увидев, как Даррен постепенно приходит в себя, вместе с Ахтямовым осторожно стянули с Димы путы и уже было принялись связывать Даррена. Миллер с отвращением вышвырнул намордник подальше. Никита же шумно дышал, боясь того чудовища, что явно пряталось в шкафу.       В какой-то момент дверцы шкафа распахнулись. Да еще так резко, что спугнули мальчишек. Никита попятился назад, закрыв собой Диму. Вытянул руку в сторону, видя прекрасно насколько острое лезвие в руках у Принса. Тот наотмашь махнул им в сторону Никиты. Лямкин растерянно отпрял от него. Артур тут же кинул край веревки. Длинная рука поймала его. Лямкин вытянул руки с веревкой, за два жеста связав петлю, и бросил ее на шею очередному хулигану. Резко дернул его на себя. Яшкин перевалился со спины на бок, резко расправив ноги, и подбил этим самым ноги Принса. Он с грохотом рухнул, Лямкин дернул веревку на себя, потащив тяжелое тело за собой. Принс начал истерично орать, чувствуя, как удавка его душит. На третий рывок потерял сознание. Лямкин издал резкий и шумный вздох. Тут же попросил Артура позвонить Бруксу, а сам осторожно связал хулиганов. Миллер завороженно наблюдал за ним. — Что там случилось? — Растерянно спросил Кертис. — Как Дима? — Все в порядке. — Тут же ответил Артур. — Никитка всех связал хулиганов. Но Дима… В Диме очень большая доза явно. — Артур тут же зажмурился, увидев как Лямкин очень осторожно свалил Диму на живот, увидев очень странную лужу крови. — Нет. Там не только это. Я не буду это в слух говорить. — Блять! — Вскрикнул Никита, недовольно топнув ногой, — Да только у тебя все хорошо и замечательно было! Ну Дима!       Лямкин был готов расплакаться. Яшкин же, раскрыв глаза, взвыл: — Наркотики. Мне плохо. — Он издал жуткий хрип, — Медведь. Цветы. — Нам тоже не лучше. — С грустью признался Артур. — Кертис, дай ему Брукса услышать.       Артур очень осторожно присел рядом с Димой. Попросив Миллера побыть полезным и подержать телефон, быстро начал перерывать чужой дом на поиск аптечки. Никитка ему помогал, быстро роясь по ящичкам и полочкам. — Дима. — Брукс всхлипнул, — Дима как ты? — Медведь. — Облегченно сказал Яшкин, глупым взглядом смотря на Митчелла, — Прости.       Волк мягко гладил Брукса по волосам. Мэйсек перестал плакать. Успокоился и притих слушая чужой голос. — Мы с Артуром его ловили только на первых днях отходняка. Я не знаю что с ним будет сейчас в таком состоянии. — Шепотом ответил Кертис, — Но я думаю плей-офф для него закончен. — Он мне рассказывал в одну из ночей, что играл в таком состоянии. Я не дам ему мечты лишится из-за собственной ошибки. — Брукс взвыл. — Блять. Я должен быть сейчас с ним рядом. — Я тебя не пущу никуда. — Прошептал Кертис. — Не смей даже думать об этом. — Белые сладости — любимое лакомство. — Протянул Яшкин, положив голову на пол, — Я помню утку. Утка была добра. Руки теплые. Домой. Хочу домой.       Никита вытащил с верхней полки небольшую корзинку вручив ее Артуру. Ахтямов рухнул рядышком с Димой. Никита смочил наволочку водой, быстро протерев зареванную морду от слюней, соплей и спермы. Где надо, небольшие ссадины Артур обработал. А вот что дальше делать было не ясно. Лямкин, протерев всю кожу простыней, мягко перевернул Диму на живот. Оперся рукой о голую спину, задумавшись. Ему явно было очень больно, хоть кровь уже и перестала течь. Но явно ему ближайшие пару недель будет не до страстной любви. Перевел взгляд на Яшкина, что лежал с глупой улыбкой на лице, уставившись в экран. — Забери меня домой. — Попросил жалобно Дима. — Мне очень плохо. — Мы сейчас пойдем домой. — Неуверенно сказал Митчелл, — Встанешь?       Дима резко оскалил зубы. Артур тут же вжал его за плечи в пол и сказал: — Кертис, он снова в штыки воспринимает вопросы. Что нам делать?       Волк облизнул тонкие губки и шепотом на ушко попросил у Брукса задать такой же вопрос. — Моя маленькая лошадка. — Осторожно сказал Брукс, — Чтобы тебя забрали домой, ты должен будешь подняться. Встанешь? — Я постараюсь.       Никита улыбнулся. Вот и половина беды решена. Дима с большим трудом поднялся на ноги. Растерянно фыркнул, пошатнувшись. Пока Митчелл с Никитой крепко держали Яшкина на ногах, что вечно норовили у него подогнуться, Артур начал искать его одежду. Никита же, крепко держа лошадку за гриву, растерянно уставился на пепел в тарелке. Повернув голову, помахал в экран и сказал: — Брукс, спроси про паспорт. — Лошадка. — Яшкин тут же дернул головой, очнувшись от невнятной пустоты в ней, и остановил карие глаза на своем близком, который был там. Почему он там, а не рядом? Скривился, готовясь расплакаться. Митчелл мягко погладил его по голове. — У тебя один паспорт был или два с собой? — Они превратились в пепел. — Дима указал рукой на пол. — Остался один, но он дома. Почему ты не рядом?       Брукс не знал что ответить. Дима наверняка уже не думал о том, что они хоккеисты из разных команд. Лег снова в объятия Кертиса, что обнял его сзади. Артур мягко приподнял ногу Димы, одевая его. Яшкин покорно стоял и ждал ответа. Слезы быстро потекли по щекам. — Сейчас так нужно. — С трудом найдя слова ответил Мэйсек. — Я скоро к тебе приеду. Но ты же помнишь, что это не твоя основная задача. Ты капитан команды. Ты не можешь их подвести и лечь и плакать. Ты должен быть сильным. Завтра у тебя игра. И ты должен победить. Тихо, мирно и спокойно. Просто взять и выиграть их. — Хорошо. Если я сделаю это, ты вернёшься? — С надеждой спросил Дима.       Стоял покорно протянув ручки. Артур на него натянул пуховик и гордо кивнул Никитке. Лямкин оделся быстро сам и помог Митчеллу, который единственный остался подпирать Яшкина, одеться. Никита замер, увидев на себе злобный взгляд Даррена. — Я скоро вернусь тогда. — с улыбкой сказал Брукс. — Я… — Медвежонок, я люблю тебя. Прости. Она говорит мне что я обещал тебе быть осторожным. Меня предупредили. Пытались остановить. — Дима задержал дыхание, растерянно смотря в экран. — Я сам виноват. Она говорит, что я сам виноват в этом… Я сделаю что ты хочешь.       Он закрыл глаза и, выдохнув, кажется уснул. Никита с грустью переглянулся с Артуром и сказал: — Ну пиздец. — Повернул голову. — Эй, Брукс. Играй спокойно. Мы с ним справимся. Потом, как освободишься, если захочешь, побудешь рядом.