Два медведя в одной берлоге

      Казань. Квартира Александра Радулова. Два часа ночи.       Пока у Хабаровска только было яркое солнечное утро, среди большой и темной квартиры сидел одинокий силуэт на кухне. Холодный свет с тонкой полосы под верхними ящиками кухонного гарнитура был единственным источником света во всей квартире, кроме телефона в перебинтованной руке. Услышав стук в дверь, кратко посмотрел на время в углу экрана. С трудом оттолкнувшись от столешницы, прихрамывая, едва опираясь о стенку, Александр Валерьевич Радулов пошел открывать. Увидев на пороге Шипачева, молча отошел в сторону. Вадим кратко коснулся пальцами краешков пальцев Саши в качестве приветствия. Сняв верхнюю одежду, достал бутылочку из кармана. Они вдвоем, не говоря друг другу ни слова, пошли до кухни. Вадим уселся рядышком с Сашей, что поставил две стопки. Бутылочка «Чистых рос» показала свои прозрачные бочки. Стопки наполнились. Две руки приподняли их и тут же опустошили их. Молча выдохнули едкий аромат в сторону. Вадим подпер голову, смотря на изуродованное лицо Радулова, что сидел с одним закрытым глазом. Все лицо изуродовано яркими шрамами, покрытыми швами. — Как тренировки? — На коньках едва стою. Мне будто снова шесть и я в Нижнем Тагиле. Будто снимешь защиту, а потом потащишься на «вагонку», — едва шевеля губами, хриплым голосом ответил Саша, уперев взгляд одного глаза в стол. Заставил себя сжать руки. — Вот выйдешь к панелькам, а там братва тебя обдерет, да так, что без ботиночек по снегу зашаркаешь. Это даже полбеды. Я видел матчи. — И как тебе? — Я горжусь Димой. — Саша протянул свою стопку. Вадим молча наполнил ее, — Я посидел, подумал что делать. — Будешь убивать эту коротышку, который тебя таким сделал?       Радулов с трудом приподнял голову и дыша через рот. Яркий и свирепый тасманский дьявол сидел, как загнанное животное. Он был измождён, с отросшими волосами и бородой, и, казалось, уже не понимал, что с ним будет дальше. Его взгляд медленно остановился на Вадиме. Зелёный глаз в полумраке казался почти малахитовым. Второй был крепко закрыт. Он уже давно забыл про то, как классно видеть двумя глазами. Вадим был расстроен и зол. Сидел напротив него подперев голову рукой, второй медленно водя пальцем по краю стопки. — Жираф пришел ко мне в Москву. А ты даже морду не сунул. — Игры были. — Не пизди. — Саша опрокинул стопку, и, шумно выдохнул в сторону, скривившись. — Вечно у тебя оправдания. Я чуть не сдох там, блять. А ты ещё и спрашиваешь что я буду делать. Смотреть на него… — Ротенберг после первого раунда утянет его к себе. Хочешь — лети в Питер. Поразвлекайся. — Яшкин где будет? — Миф сказал они с Жабкой собрались в Канаду. И… — Что? — Раздраженно спросил Радулов, — Говори. — Мэйсек предложил Яшкину штамп в паспорт поставить. Саша, смирись с происходящем. — Нахер иди из этого дома со своими советами. — Тебе бы на кровати лежать, а не коньки напяливать, да въебывать по ночам. Ты даже клюшку свою не удержишь. Катается он там, сука.       Радулов оскалился. Зубов во рту стало ещё меньше. — Ага. Предлагали мне трость, чтобы я хромал ходил. Шипа. Съебался. Нахуй. — Ледяным тоном ответил Радулов. — Ты бы лучше не по поводу Брукса думал, а мстил тому мелкому уродцу, который тебя сделал таким. — Я сам разберусь что мне делать. Ну что, долго команду удержал? Насладился властью? А на выезд тебя не взяли, да? Все, раньше говорили, что с такими в разведку не пойдешь, а теперь говорят, что с тобой на выезд не поедут. — Не выебался бы, псина безродная. Я хотя бы в мужика тридцатилетнего не влюбился.       Радулов ударил кулаком по столу. Шипачев молча опрокинул свою стопку внутрь. — Руку бы поберег, Сань. Завтра с утра придет врач, возьмет анализы. На наркотики проверяют. Билл сказал, что у кого что-то найдут — больше в составе не будут. Так что вешай коньки обратно. Ты команде не нужен. Вот теперь твоя команда.       Рука кратко показала на бутылку с водкой. Поднявшись, ушел с квартиры громко хлопнув дверью напоследок.       Саша опустил голову, тут же разжав руку. Ярко-красная кровь полилась по столешнице с раскрывшейся раны. Он опустил голову, закрыв глаз. Второй открывать было бесполезно. Он распух слишком сильно. Он все еще боялся быть слепым на него. До последнего надеялся, что это просто из-за синяка так получилось. Сдаваться он не намерен. Он еще обязательно повоюет. И за своего Яшкина. И за свою команду.       С трудом поднявшись из-за стола, пошел по полной тьме комнаты. Страшная разруха стояла в доме. Снова привычные горы одежды валялись на всех горизонтальных поверхностях вперемешку с тарелками и кружками. На полах появились новые капли крови. Саша прошел до ближайшей раковины и свесил кисть вниз. Уставился на собственное отражение. От него наверняка плохо пахнет, но он просто не мог вздохнуть носом уже долгое, долгое время. Потихоньку, конечно, переносица выправится. Ее выправят насильно. Обещали. Но ничего. Еще справится. Еще выберется. Ему не привыкать в таком состоянии выбираться обратно в жизнь. Детство не в самом хорошем районе, не в самом благополучном городе много ему сил в себе дало. Кое как перемотав руку бинтом, прихрамывая пошел до гостинной. Взял одиноко стоящую у стены клюшку. Скинул перебинтованной культей шайбу. Попытался крепко сжать руки на клюшке. Взвыл от сильнейшей боли в руках. Ему казалось, что еще немного и он просто рассыплется. Но в костях же только трещины. Ничего страшного. Не с таким играли. Надо просто собраться. Плевать ему было на всех, кто его в команде больше не ждал. Пока табличка с его номером есть в раздевалке — у него еще есть право вернутся в эту раздевалку. Раскрыв рот, резко выдохнул и, сжав клюшку, ударил по шайбе, что тут же ускакала куда-то в коридор мимо гор одежды. Радулов уперся руками о клюшку, сгорбив спину. Опустил взгляд на босые ноги. Медленно поднял взгляд и отвел кровоточащую руку в сторону. — Не сдамся. — Прорычал Радулов, крепко схватившись левой рукой за клюшку. — Не дождетесь.       Хабаровск. Поздний вечер.       Уйдя с набережной, Яшкин и Лямкин вернулись в отель, где их уже ждали. Снова прошли процедуру сдачи крови. Никита с безразличным видом стоял, слушая то, как его отчитают тренера за пропуск тренировки. Дима стоял крепко держа его за руку, не давая никак задеть Никитку и как-то ему навредить.       Вернулись в номер. Никита уселся на кровать, и опустил голову. Увидел вызов от Волка, отложил телефон и укрыл плечи одеялом. Дима решил пока ополоснуться. Через пол часа вернулся и привычно лег обсыхать. Лямкин задумчиво рассматривал его. Едва заметно улыбнулся, увидев у него стояк. Усмехнулся, смотря на то, как Дима что-то разглядывает в телефоне. — Подрочить хочу, ты не против? — Так что хочешь делай. — Безразлично сказал Никита. — А присунуть тебе можно?       Лямкин заинтересовано поднял голову и сказал: — Так я же заразный. — Я не верю в это. — Усмехнулся Дима, уставившись в экран, — Ты здоровый. — Пиздишь. — Прошептал Никита. — Вот по-любому чтобы успокоить меня. — Хочешь проверить?       Лямкин едва заметно кивнул. Увидев, как Дима медленно поднялся, даже растерялся. Яшкин уселся перед ним на колени и полез к нему расстегивать штаны. Никита впал в ступор. Схватил его за волосы и резко сказал: — А ну не смей. Одичал? — Поехали во Владивосток? Там такие круассаны вкусные. — Вот если ты после игры живой будешь, поехали. — Он мягко провел рукой по волосам, — Яшка, ты правда не веришь? — Правда не верю. — Он положил руки на его бедра, любуясь им. — Может поможешь мне? — А как же Брукс? А мне как с Кертисом быть? — Так я же не прошу тебя ебать меня. Если хочешь, хоть вообще не трогай. Просто положи руки… У меня хватает фантазии.       Никита хмыкнул. Подчинился. Положил руки на его голые, мокрые плечи. Дима устроился между ног у него. Всё же расстегнул джинсы. Никита не стал спорить. Вздрогнул, когда Дима обхватил руками его член и начал его надрачивать. Лямкин шумно выдохнул, расставив ноги пошире. Дима тут же залез на него, рассевшись на бедрах. Вжав его спиной в стену, принялся мягко целоваться с Никитой, что запустил длинные пальцы в его волосы. Яшкин потерся членом об его член, продолжив надрачивать. Никита довольно, едва слышно простонал и прошептал: — Яша, ты тяжелый. — Это ли не прекрасно? Никита, ну пожалуйста… Ну давай.       Никита резко скинул его с себя на кровать. Дима уперся руками в кровать, приподняв бедра. Никита хлопнул его по заднице. Встав на колени, резко вошел в него. Дима издал громкий довольный стон, прогнув спину, стоя выгнувшись. На глазах навернулись слезы. По телу прошлись мурашки. Он лежал и наслаждался мягкими действиями. Приподнявшись, сам прижался к нему. Длинные руки прошлись по крепкой груди. Яшкин зажмурился, шумно дыша. — Изменщик. — Раздался недовольный голос Нади. — Вот же паскуда. Ничего у меня не выпрашивай.       Диме было плевать. Он довольный целовал Никиту, повернул голову, когда он прижал его к себе, быстро надрачивая член. Изогнулся, рухнув на кровать, позволив себя выебать. Замер, почувствовав, как длинный член замер в нем на всю длину. Раскрыл рот и довольный кончил. Никита медленно вышел, шлепнув его по заднице. Дима с трудом и неохотой перевернулся. Снова сел на колени перед ним и принялся отсасывать член, периодически давясь им. Долго же пришлось ему работать ртом, прежде чем он, отстранившись, взвыл: — Давай на лицо.       Его рука скользила по влажной коже члена покрытой большим слоем слюней. Обласкал языком головку и приоткрыл рот. Никита схватил его за волосы, выгнув его. Дима довольный простонал, почувствовав как ему кончили на лицо. Издал довольный стон. Свалился на пол, довольный лежа раскрыв ноги. — Спасибо. Мне полегчало. — Прошептал Никита. — А мне то как… Своим не будем говорить. — Не будем. — Никита кратко кивнул, — Хотя мне кажется, что они периодически все равно поебывают друг друга. — Я не против.       Дима вытянул ноги, довольный облизнув сперму с губ. Лямкин едва заметно улыбнулся, прикрыв глаза. Ему словно и правда полегче стало. Проводил взгляд Яшкина, что поднялся на ноги и пошел в душ снова. С довольной мордой снова постоял минут пять под горячим душем, смыв всё. Следом пустил и Никитку, а сам лег обсыхать. Никите понадобилось чуть побольше времени. Но он уже улегся одетый обратно под одеяло. Недовольно чихнул. Через десять минут к ним, постучавшись, вошел Валиуллин. Вручил каждому конверт. Вопросительно уставился на Яшкина, что лежал, едва прикрыв свое достоинство, полностью голый, мокрый, да еще и под открытым окном. Марат явно ждал результатов, уперев руки в бока. Парни синхронно открыли конверт с результатами.       Яшкин достал свои результаты и тут же прочитав последнюю строчку развернул бумагу до генерального менеджера. Марат кратко кивнул, задумчиво сказав: — Значит все-таки здоров. — Ну вы же не на голову проверяете. — Яшкин глупо ухмыльнулся. — А я вам говорил, что я не наркоман. Больше нет.       Они вдвоем уставились на Никитку. Тот вытянул руки из-под одеяла, что было укрыто пледом. Прочитал все внимательно. Повернул бумагу к генеральному менеджеру. — Здоров. — Ухмыльнулся Марат. — Так и знал что что-то напутали. Но поражен тому, что Дима и правда здоровый. Ладно. Претензий больше не имеем. Завтра на игре будете во втором звене. — Миллера с Барбером рядом хочу. — Тут же сказал Яшкин, лениво почесав голую грудь. — Семенова с Кошелевым надо в другое звено ставить. Хочу их следом за собой. Мы будем выбивать им шайбу на чужую сторону, а они там дальше справятся. Я же не наркоман, я же снова при авторитете. Хотя бы просто подумайте над этим. Мне кажется так будет лучше. — А центра какого к себе хочешь? — Марат оперся плечом об угол. — Ну отдадим мы тебе этого казаха… Правда Зинэтула сильно против него в составе. Не вписывается он. — В нашу пиздобратию разномастную уже никто не вписывается. — Яшкин недовольно фыркнул, — С вашими условиями игры — неудивительно. У нас такой скучный хоккей, что у меня Никишин уснул смотря его. Дважды! За десять минут! — Вдруг одумался, видя недовольное лицо Валиуллина, и дал ответ на то, что у него изначально спросили, — Сафу хочу. Лука со своими пускай так и бегает в первом звене разведки. Мы следом. А толковые за нами. — Мы подумаем, Яшкин. Только учти, что… — Мне плевать что вы мне скажете. Если вы тронете Райли или Митчелла, я больше на лед не выйду. Состав Нефтяника и Барса не бесконечный. И толковых всех уже забрали. Короткая лавка сменщиков закончилась. Вы просто не сможете их выгнать. — Ты все знаешь? — Удивился генеральный менеджер. — Я же капитан. И я своих в обиду не даю. На Лукоянова и тем более Мифтахова мне плевать. Особенно последний ничего не заслуживает. Вот уж кто и правда дальше вышки не уйдет. Вы его переоценили. Ставьте Ахтямова на завтрашнюю игру, ставьте Райли и Митчелла, Ляму и Сафу ко мне, а мы вам пообещаем победу. Да хорошую. Разгромную. Такую, чтобы матч в Казани был последний. Как вам такой вариант?       Валиуллина явно предложение заинтриговало. Он, пообещав подумать, скрылся, закрыв за собой дверь. Дима же гордо фыркнул и сказал: — Пидорасы, блять. У меня такое ощущение, что составы на игру они формируют в слепую. Просто, ну, знаешь, завязывают глаза шарфиком и тыкают пальцами в список игроков. Уебаны. — Он посмотрел на время, — Блять, я то думаю, хули мне тяжело становится. Уже ночь. — А если ты у меня завтра не встанешь, как мы ему грандиозную победу дадим? — Растерянно спросил Никита. — Так твоя ж обязанность, как защитника, забивать! — Тут же ответил капитан. Повернув голову, улыбнулся, когда Никита, перевалившись на живот, обнял подушку. — Тогда что твоя обязанность, как нападающего? — Быть красивым. — Гордо ответил Яшкин. — Ты с ней тоже не справляешься. — Ехидно ответил Никита и тут же получил в лоб подушкой.       Они посмеялись друг над другом и, довольные уснули. Среди ночи Никита, услышав очередной звонок, дотянулся до телефона. Снова Кертис. Он же ему не сказал о повторных результатах. Перевел взгляд на Яшкина, что спал в красной джерси и трусах наполовину свесившись с кровати. Мягко потрепал его по волосам, и, решив не будить его, пошел в коридор. Закрыв дверь в номер, устроился в кресле в коридоре, пристроившись под листьями раскидистого растения и принял вызов. — Никитка! — Взвыл Кертис, — Никитка мой! Мой любимый Никитка… — Я тут, минем кош. — Никита сложил ноги на подоконник, свесившись головой с кресла к полу, развалившись на нем вверх ногами. — Чего звонишь? — Узнать как ты. — У тебя какие результаты? — Тут же спросил Никита. — У меня нашли наркотики. Но больше ничего. Ты там как? — Повторный результат показал что я здоровый. — Никита нахмурился и прислушался. Прекрасно услышал шмыганье носом. Но он только вылечился. Значит не заболел. Он… плачет? — Все нормально, минем кош. А ну не плачь. — Чем я могу тебе помочь? — Всхлипнул Кертис, дрожащим голосом, — Что я могу сделать для тебя? Я так хочу помочь тебе. — Мне ничего не надо. — Спокойно ответил Никита, любуясь видами на потолок и своими ногами в тапках на фоне окна, — Тебе будут какие-то проблемы? — У меня они и так есть. Я сегодня на игре получил по лицу. А еще хорошо так краем клюшки прилетело. — Волк, стоящий около окна в спальне, задумчиво рассматривал пейзаж на набережную. — Крови вылилось столько… — Свои или чужие? — Чужие. — Кертис закрыл глаза и прошептал, — Мы вышли со счетом четыре-ноль дальше. Я свободен. Я могу к тебе приехать? — Брукса захвати. — Они же в Канаду собрались. — У нас-то еще один матч будет как минимум. И я никуда не поеду. Ни в какую Канаду. — С грустным голосом сказал Лямкин, закрыв глаза, тихонько добавил, — Ни вообще куда-то. Я буду дома. — Ты точно не против того, чтобы я побыл с тобой?       Кертис взял паузу, вытерев слезы об рукав пижамки. Его пугала эта тишина в трубке. Опустил голову, сжав трясущиеся руки. Его Никитка будет дома. А его рядом с ним не будет. Он попросил Брукса сказать всем, что они полетят в Канаду вместе. Но его путь закончится на Петербурге. Закрыл рукой лицо, тихонько позвав своего любимого по имени, напомнив о себе. Прислушался. Услышал прекрасно усталый вздох. С ним что-то не так. Надо его как-то распихать. Надо ему чем-то помочь. — Точно не буду против. Мне тебя не хватает. — Признался Никита, — Адрес отеля я тебе скину. Прилетай, если хочется. Просто Яшке плохо. Будет очень хорошо если ты медвежонка его притянешь. А то у меня очень много сил на него уходит. Яша еще со своей Нади успокоится не может. Брукс рядом явно поможет мне. Будет очень здорово, если ты уговоришь его. — Я понял. Спасибо. Брукс сам у меня спрашивал когда вы вернетесь. Так что уговаривать не придется. — На лице Никиты появилась улыбка. — Да, мы постараемся быстро. У вас же еще ночь?       Никита едва слышно согласился. Вспомнив о мыслях, которые его навещали, тихонько спросил: — Маленький, а дай мне номер Михайлиса. У меня пару вопросов есть к нему. — Он зажмурился, мысленно умоляя Кертиса не задавать вопросов зачем ему это надо. — Конечно. — Без раздумий согласился Волк. — Скоро будем. Не скучай.       Никита с улыбкой кивнул. Завершил вызов, шумно выдохнув. Приедет, так приедет. Написал им быстро адрес отеля. Они еще могут постараться успеть на раскатку. Им-то всяко ближе лететь. Да и явно на чартере самолет побольше подберут, чтобы не было дозаправок. Он вернулся в номер. Удивился тому, что Яшкин спал уже на полу. Закинул его на кровать и укрыл снова одеялом. Яшкин с довольной мордой спал, прижав к себе подушку. Что-то ему промычал в качестве благодарности. Услышав как громко заурчал живот, растерянно огляделся. Даже ничего похавать не было. Надев пуховик поверх футболки и штаны поверх шорт, напялил шапку и побрел вон с отеля. Беззвучно прошелся мимо закрытых дверей. Стояла полная тишина. Три часа ночи, медленно переходящие в четыре утра. Хотелось очень сильно есть. Уперев руки в бока, встав на крыльце отеля, задумался. Где-то он видел ларек с шаурмой. Точно где-то был. И судя по количеству народа — явно было популярное место.       Побрел по ночному Хабаровску в полном одиночестве скрипя кроссовками по свежему снегу. Над ним грозно возвышались разномастные дома. Он задумчиво поднял голову, идя по дороге до набережной, и уставился на небо в тяжелых тучах. Вспомнив, что хотел позвонить, усмехнулся. Ну да. У соседей по беде — Металлургу было точно так же три часа ночи. Решив попытать удачи, приложил телефон в уху. Удивился, когда трубку взяли почти сразу же. Раздался громкий недовольный чих на фоне. — Кто? — Сонно спросил Михайлис. — Лямкин. — Никитка улыбнулся, быстро перейдя дорогу на красный, — Будьте здоровы, живите богато. — Мои соболезнования, собрат по Дальнему Востоку. — Никитушка сладко зевнул, — Чего хочешь? — Сорян, что разбудил. Поговорить с тобой хочу о Кертисе. — Не, я не спал. Смотрел фильм. Пытаюсь только уснуть. Это вон, рядышком Санчез Петунья спит, ему плевать какой часовой пояс. Я не могу. Я только более менее привык, а сейчас обратно распривыкать. — Бля, а че, вы будете долго кататься? — Да видать всем понравилось. — Михайлис перевалился на другой бок, поворочавшись на кровати. Недовольно вздохнул и выбрался с нее. Побрел, чтобы не разбудить собрата по номеру, на выход. Уселся между двух дверей в общем коридоре, поджав ноги. Лениво потрепал волосы, — Мы ж две проебали. Если еще и завтра проебем — беда будет. С три-один уже не вылезем. Что-то нас размотали как детей. — Да я что-то тоже вообще оказался не готов к этим пидорам. Ща, погоди секунду.       Никитка выключил микрофон, зашел в ларек, отряхнувшись от снега и заказал себе большую шаурму в сырном лаваше. Да еще и со свининой. И лучка побольше! Должно быть очень вкусно. Пока стоял наблюдал за тем, как ему ее готовят, давился слюнями. Расплатившись, взял свое двойное удовольствие и просто побрел дальше. Включив микрофон, уже довольно почавкав, сказал с набитым ртом: — Не уснул там? — Так нет. Сука. Жрешь? — Жру. — Согласился Лямкин. — Но я не сука. Вкусно пиздец. Ужрусь сейчас. Ты бы тоже похавал бы чего, обычно тогда уснуть проще. — А логично. — Михайлис хмыкнул, почесав затылок, раздумывая у кого может быть заначка из еды. — Так че хотел-то узнать? Чем тебя бөлтірік заинтересовал? — Кто? — Удивился Никитка, довольно чавкая. И правда. Такая сочная! Сверток богов. Вывернул на набережную, задумчиво гуляя. — Бөлтірік. — Повторил Никитушка, — Волчонок по-казахски. Я его так звал раньше. — Ты мне показывал искусанные руки. И сказал про то, что у тебя раньше перья в волосах тоже были, как и у меня. А ты… ну… — Он растерялся, оперевшись об ограждение, смотря в ночной пейзаж. Хоть что-то было хорошее — полная луна хорошо освещала местные красоты, хоть и периодически только выглядывая из-за туч, — бля, я боюсь показаться тупым. — При этом звоня тому, кто еще тупее. Ляма, проще. Ты мне про перья сказал, намекая на проклятие? — Лямкин тут же распахнул глаза, — А… А ты тучи уже тоже видишь? — Услышав его неуверенное согласие, Никитушка тяжело вздохнул и сказал, — Не знаю, веришь ли ты в такое или нет, но это и правда проклятие. По крайней мере как я узнавал. Я устал вычесывать перья из волос. На одном из межсезоний в Барысе мы решили в горы на лошадях съездить. И домой ко мне пришли. А у меня по маминой линии бабка хорошая такая была… Она сразу сказала Кертису к ней не приближаться, и мне поскорее избавиться от него и не контактировать больше с ним. — Серьезно? — Удивился Никитка, перестав жевать, смотря вперед себя, — И ты… Поверил ей? — Знаешь, я могу тебе рассказать всю последовательность… И то, что у наших знакомых все стадо лошадей разбегалось от Кертиса, это немного пугало. Едва местные конюхи тогда упросили одну кобылку не скидывать его. Но было тяжело с ним тогда на выезде в горах. А бабуля мне как-то потом поведала, что есть такое проклятие, из-за которого тот, на кого его наложили, будет лишатся всякого счастья. И перья… Валькирии. Его чертовы Валькирии. Как же я первый раз пересрался, когда увидел среди зимы тучи, и услышал как громыхнула молния. Знаешь, я решил что хуже уже не будет. У меня вообще все рушилось в жизни. Я потерял пару близких родственников и нескольких друзей за те три года, сколько был с ним в отношениях. У меня подожгли дом в пригороде родного города, который я купил на первые сбережения с зарплаты. Не знаю. Может, конечно, это просто совпадение, Никитка, но что-то в этом правда было. Я в какой-то момент отчаялся. Вернулся среди выезда к своей бабке. Спросил у нее что мне делать. Она мне дала много-много советов. Какие-то настойки… Ну в общем, словно я в сериале дешевом снимаюсь. И сказала какое-то заклятие прочитать. — Михайлис издал шумный вздох, — Да, я сейчас прекрасно понимаю, что сам звучу как сумасшедший. Я подчинился ей. Я бы в страшном отчаянье. Мне казалось, что от меня вообще все отвернулись. Словно все меня игнорируют. Словно… у меня кроме Кертиса и нет никого. Вот что есть только он — с ним хорошо, замечательно и весело, и есть остальное. Есть проблемы в команде, когда начали брать через раз в состав, есть тяжелые отношения с родственниками, куча каких-то долгов, непонятно взявшаяся из ниоткуда зависимость от курения. — Никитушка взял паузу, шепотом дополнив, — Нечего было с ним курить после секса. Вот и зависимостей бы не было. Он-то легко соскочил. А я так… В общем… Я все сделал, что бабка просила. Это было в январе. И стало все потихоньку налаживаться. Словно… И правда все стало хорошо. До весны выровнялось все в команде. Я начал по воротам попадать. Забивать и забивать. И хорошо все стало. Следом за этим другие проблемы потихоньку начали проходить. Но беда стала в другом.       Повисла пауза. Никитка стоял и молча доедал свою шаурму с выключенным динамиком, внимательно его слушая, чтобы не отвлекать от разговора чавканьем. Включив динамик через пару минут тишины, осторожно поинтересовался: — Так что случилось? — Мы начали с моим бөлтірік ссорится. И выяснилось, что я к этому оказался не готов. У меня такая беда была, — Никита снова выключил динамик, с наслаждением откусив очередной большой кусок, чавкая, наедался, уперевшись в гранитную ограду, — я с Дарреном общаюсь так же хорошо как и с Кертисом. Так просто получилось. И с чего-то вдруг Кертис начал думать, что я Дицу помогаю ему вредить. Но такого никогда не было. В общем один скандал, другой. А Диц еще же напирает. Мы тогда в одном звене играли. И я получился им… как третий лишний скорее? Они вечно со своим срачем портили настроение всей раздевалке. Даррен же постоянно был капитаном. И просто настраивал всех против Кертиса, у которого и так игры никак не складывались. А в итоге в какой-то момент Кертис взял, и при всех меня обвинил в том, что я ему игру порчу. Я так охерел в этот момент, что как сейчас помню, конек выронил. И такая пауза в раздевалке была. Я попытался повозмущаться. Даррен просто кулаком по морде успокоил Волка, и тот свалил скулить куда-то в уголок. Так на игру и не вышел. После игры, когда Даррен ушел, Кертис при всей команде упал передо мной на колени, весь заплаканный, признав, что был не прав. Я принял его извинения. И больше такого не случалось. Они так и плескались грязью остаток сезона. А потом летом мы узнаем, что Даррен ушел играть в ЦСКА. Я как сейчас помню радостные крики моего бөлтірік, который остался в Барысе на еще один сезон. Да, у нас склоки какие-то мелкие продолжались. Но и у меня жизнь перестала рушится, даже став налаживаться. С того сезона мне подняли еще побольше зарплату. Я был доволен. И мы с Лильей и Волком как раз в этом сезоне громыхнули на всю лигу, став самой результативной тройкой всего чемпионата. Да, Барыс как обычно провалился в плей-офф. И в последний матч, после которого стало ясно, что дальше пути не будет, Кертис подошел ко мне и сказал, что будет уходить с Барыса. Я… я очень долго плакал, Никитка. Я не мог в это поверить. Но я отпустил его. Мы извинились друг перед другом за все конфликты. Я признался ему что очень люблю его, и не хотел бы его отпускать. Но Кертис принял какое-то решение у себя в голове, и решил уйти. Просто взять и свалить. Куда собрался — мне не сказал. Не знаю, может просто боялся подставы. Может еще чего. Но я через неделю, буквально, узнал что он пошел в Екатеринбург просится. И поговорил со своими — попросил их принять его. И он меня не подвел. — Михайлис усмехнулся. — С Волком хорошо. С ним просто замечательно. Ты легко в него влюбишься, ты легко свалишься с ним в такое состояние, где тебе будет поебать что вокруг происходит. А потом в какой-то момент отвлекаешься от его серых глаз, и понимаешь, что стоишь на руинах. Он никуда от тебя не делся. Но как только ты его выпускаешь из рук и пытаешься жить дальше как-то без него, станет видно масштаб разрушений. Тогда я остался на руинах жизни, с перьями в волосах. И мне было очень погано. — А тебе мысли о самоубийстве не приходили? — Осторожно спросил Никита, и снова выключил микрофон, довольный выпив остатки сока и соуса с пакетика. Даже не уляпался. Какой молодец. Выкинув мусор в мусорку, вытер руки об снег, и снова встал подпирая перила. — Нет, к счастью до такого не дошло. Но было погано. Я еще курил тогда. Уже только в Металлурге смог бросить. Получается… Спустя сезон как он ушел. Да, сейчас стало еще лучше чем было. Но и Кертиса рядом нет. Еще раз прости, что я утянул его в постель. Я не знал, что вы в отношениях. И… я очень сильно по нему соскучился. Я больше не собираюсь так делать. А у тебя что? — А у меня все тоже самое. Я уж думал я ебанулся. У меня тоже все рухнуло. Еще и эти блядские результаты… которые первый раз были положительные. — Тоже наркота и две болезни? — Усмехнулся Михайлис. Услышав неуверенное согласие, тут же спросил следом, — А потом все заебись? — Снова согласие, — Ну блять, это ебаные разборки ебаного Романа, блять, Борисовича и Кертиса. Ты привыкай. Я в свое время с главным тренером воевал. А тебе вот… враг покрупнее и позлее попался. Мы с тобой чистые. Волк же проверяется. Если ты больше ни с кем не спал — то ничего не бойся. Ты здоровый. Это просто часть войны. — Нахуя… — Растерянно спросил Лямкин, подперев голову рукой, поджав отмерзшую ногу, — В смысле враг…? — Роман Борисович хочет утянуть его в СКА. — Это я знаю. — Согласился Лямкин. — Это теперь все знают, потому что вчера Роман Борисович дал огромное интервью, в котором вскользь и Брукса и Волка твоего упомянул. Ну как… Не по имени. Но он сказал про двух нападающих-иностранцев с Уральских гор, которые прекрасно сработались за два года работы вместе и что с ними будет трансфер. Уж извини, но это точно не про нашего Пресса с Джонсоном. А что Кертис решил? — Он сказал, что не будет на это соглашаться. Что Роме от него не игры нужны. — Так это понятно. — Михайлис усмехнулся, — Таким влиятельным людям, что с НХЛ могут кого-то утянуть, явно не упали эти двое. — Стой, а че, а Бруксу тоже предложили? — Ну да. Я же говорю — двое нападающих-иностранцев. У них в звене слева Широков. Широков пока еще не иностранец. А защитники там все по отдельности стали. Ни в Челябинске ни у нас, в Магнитогорске больше никого даже близко подходящего под описание нет. Я просто уже представляю злорадство Змеи, которая уржалась, наверное… — Чего? Кто? — Змея. Брендэн Лайпсик. Он просто в иностранном чате подписан как Змея. Вот его и принято так называть. Они с Мэйсеком из одного города. У них тоже… терки небольшие, я это так назову. Не грандиозная война как у Волка с Дицем, но тоже пару раз до мордобоя доходило. Они умудряются находясь в разных конференциях кидаться грязью не меньше, чем наш с тобой Кертис с Дарреном. И как бы… Ну… Лайп еще и подружка лучшая Дицу. А Диц еще и подружка тому парню, с кем бывшая полужена Брукса изменяла… Эти, в красном… Спартак же вроде? В общем там такие дебри, Никитка, лучше в эту грязь не лезть. Если Кертис сказал, что не пойдет — так все и останется. Остальное трогать опасно. — Помнишь что делал для того, чтобы проклятие снять? — А ты… Я посмотрел на тебя… Кертис если уйдет, то у тебя же последнее счастье исчезнет из жизни. Да и ты звучишь так. — Михайлис растерялся, не зная как правильно слова подобрать, — Так, будто любишь его… Ну… Прям… — Именно так и есть. Но у меня все стало сильно хуже. — Никита шумно выдохнул. — Я уже не знаю, что будет для меня лучше — просто повесится или же отогнать от себя Кертиса. Ты же сказал, что потом все вернулось и гораздо лучше. — Кертис тебя любит. И насколько я слышал от бабки — это он не специально сидел на тебя эту порчу наводил. У него душа там какая-то… Короче это очень мистическая хреня. Я боюсь о таком с кем-то разговаривать, потому что опять все за ебанутого посчитают. Помогает и ладно. Просто, ну, Никита, ты должен тоже понимать, что если ты его оттолкнешь, то он уже не вылезет сам. И ты можешь его погубить. — Михайлис вдруг шумно выдохнул и сказал, — Хотя не мне такое говорить. Я понимаю твое отчаянье. Своя жизнь дороже. А он привык мучаться и страдать. Его уже ничем не напугаешь. Он и смерти не боится, и миллиардеров с манией величия… Ничем его уже не напугать. Я сделал точно такой же выбор. Так что понимаю его. — Так погоди. Если мы с тобой просто часть игрищ между Ромой и Кертисом… то чем он заплатил за наше с тобой спасение? — Не знаю. Надеюсь просто на что-то такое согласился, что не сильно больно будет по урону. Хотя я слышал от своих, что Роман Борисович Кертису цен не выставляет за свои услуги. И Жабке вашей тоже — для нее все путешествие в Канаду будет за счет Ротенберга. Уж не знаю что Жабка ему сделала…       Лямкин замер. А он догадывается. Жабка его спасла Радулова с того света. Неплохой обмен на собственное счастье. Ротенберг. Ротенберг никогда не меняется. Значит и Кертис чем-то заплатит, если еще нет. Чем-то очень дорогим. Спокойствие близких может дорого стоить. — Я уже не знаю, Никита, куда идти. — Вдруг с грустью признался Лямкин, — Уже не знаю куда иду. Просто какой-то темный непролазный лес. И дороги не видно. — Мы с тобой наелись волчьих ягод в этом лесу. И судя по тому, что я слышу, ты продолжаешь есть их горстями, хотя тебе уже очень плохо. Я боюсь за тебя. В общем… Думай. Но я тебе ничем уже не помогу — бабка та уж давно на том свете. Так и не узнала она, что я получил жизнь лучше. А сам я почти ничего с того периода не помню. В общем — если что, знай, что я смогу тебе помочь, если вдруг тебя с Казани взашей погонят. Разин от тебя не в восторге, но у меня связи много где есть. А еще в Казахстане вкусно готовят… — Не соблазняй меня. Я еще не все национальные татарские блюда перепробовал. — Усмехнулся Лямкин. — Спасибо что поговорил со мной. Я теперь себя уверенней чувствую. А то эти блядские тучи на небе не проходят. — У меня проходили, когда я Кертису изменял. Только… надо так делать, чтобы он этого не учуял. Но… — Лямкин улыбнулся. Ну да. Он с Димой тоже увидел солнце в окне. Не наврал. — Но иногда, когда изголодаешься по солнечному теплу, всегда можно вот так поступить. Все, спокойной ночи. Удачи вам в том, чтобы выиграть Амур. — Удачи вам в том, чтобы выиграть Адмирал. Демченко хреново ловит с левой части ворот. А Шулак не умеет с «улитки» выходить — попробуй, если что, грабануть его. Вдруг получится. — Ого! Спасибо за информацию. — Михайлис усмехнулся, — Если что-то получится — буду твоим должником.       Пожелав бедолаге с Приморского края спокойной ночи, смело отправился обратно в отель по протоптанным дорожкам. Целый час пиздели. Но было вкусно. Надо будет еще после игры зайти, полакомится. Он вернулся в номер. Снова устало вздохнув, поднял Яшкина с пола. Может привязать его к этой кровати? Закрыв дверь за собой, сразу завалился спать.       Дима проснулся от стука в дверь. Сонно потер глаза. Приподняв телефон, посмотрел на время семь утра. У них игра поздно. В семь, только уже вечера. Кого так рано притянуло уже? Медленно сел на кровать. Как странно, что у него есть силы. Внимательно осмотрел номер и пейзаж за окном в поисках странных вещей, чтобы понять, спит он или нет. Решив даже не одевать штаны, пошел открывать. Замер, увидев на пороге Брукса. — Бля, точно сплю. — Только и сказал Яшкин.       У него из-за плеча счастливо улыбнувшись выглянул Волк и тут же пихнул Брукса вперед, воскликнув: — Медвежонок, взять!       Брукс тут же кинулся на Яшкина, обхватив его за шею, потянул внутрь. Дима довольный отвечал на поцелуй, схватив его за задницу. Попятился назад. Рухнул на свою кровать. Брукс тут же залез сверху, и, уперев руки около головы, свесился к нему. Дима растерянно смотрел на него. Провел руками по щетине и прошептал: — Неужели не сплю? — Не спишь. Мы выиграли Ладу. Мы свободны. Самые первые. Следом за нами СКА выиграло Минск, ускакав следом с нами в отпуск. Я рядом. Я же пообещал.       Дима впился в него поцелуем, схватив за волосы. От их переговоров проснулся Никита. Растерянно уставился на парочку около него, что целовалась. Перевел взгляд к своим ногам, увидев знакомый силуэт. Кертис стоял скромно около него, спрятав ручки за спиной. — Минем кош? — сонно удивился он. — Чего стесняешься? Залезай. — Он откинул край одеяла.       Волк тут же улыбнулся и заскочил к нему. Стянув с себя худи, занырнул к нему под одеяло. Никита мягко погладил его по волосам, укрыв теплым одеялом. Слегка наклонился к нему, осторожно целуя его. Кертис с большим удовольствием начал ему отвечать, прижавшись к нему. Вцепился в него, не желая отпускать. — Я боюсь, что я тебе больше не нужен. После твоих слов мне стало так страшно за тебя. Никитка мой. — Кертис прижался к нему. — Мой Никитка. Мой домовенок. — Нет, ничего не изменилось. Я в порядке. Это все только из-за того, что я получил плохие анализы. — У этих двоих тоже анализы плохие? — Волк осторожно указал на соседей по номеру.       Дима лежал выгнувшись, раскинув ноги, позволяя Бруксу быстро его ебать, положив руки на впалый живот. Яшкин с трудом держался, чтобы не стонать, довольный лапая Брукса. — Я думаю им все равно. — Усмехнулся Никита и перевел взгляд на Кертиса, — Соскучился? — Очень сильно. — Прошептал Волк.       Никита мягко убрал русые волосы в сторону, осторожно проведя по рассеченной щеке кончиками пальцев. Опять его изуродовали. Он уже и забыл, каким Кертис может быть без этих шрамов и увечий. Рука скользнула по хрупкой шее. Он задумчиво рассматривал его. Стянул с него футболку и прижал к себе за задницу, довольный целуя его. Волк смело стянул с него его футболку, кинув в общую кучу, и смело полез в шорты. Никита мягко целовал гладкую грудь. Принюхался к нему. Как же соблазнительно пахнет его птичка. Слегка прикусил сосок, стянув с него узкие черные джинсы.       Пока одни занимались прелюдией, вторые уже пошли на второй заход. Яшкин стоял на коленях на постели, довольный отсасывая Бруксу, что крепко держал его за волосы, второй рукой лапая за плечи. Через пару часов, наконец насладившись друг другом, они лежали, обняв друг друга. — Я предлагаю аккуратно съебаться во Владик. — Предложил Яшкин. — К Магнитогорску и Адмиралу? — Усмехнулся Брукс. — Тебе Амура не хватило? Броадхерст уже не то? — Та причем здесь. — Отмахнулся Дима. — Ну тогда к Либору. — Предположил Волк, — Раз тебя так именно туда тянет. — Да идите вы! — Возмутился Яшкин, — Мне Брукса хватает. Нет! Че вы вообще, меня, как проститутку толкаете на разврат?! Я не такой! Вообще-то я предлагаю вам круассанов. — Стефана? — с улыбкой спросил Брукс, — Так бы и сказал, мы бы его с тобой взяли. — Так! — Дима хлопнул Брукса по оголенной заднице, — Я сейчас обижусь!       Они синхронно рассмеялись. Дима повернул голову, смотря на то, как Волк, пригревшись в объятиях Никиты, мягко поглаживает его по груди, положив на нее голову. Его шелковистые волосы так красиво переливались от легких поглаживаний длинных пальцев. Никита лежал, мягко прижимаясь к нему, едва заметно улыбаясь. Дима просто надеялся на то, что он в порядке. — А там еще что-то кроме круассанов есть? — Заинтересованно спросил Волк. — Есть. И даже очень вкусное. Ники не жаловался. — Я боюсь спросить как мы туда попадем. — Никита хмыкнул, — С нас явно глаз не спустят. Мы же под надзором. — Доверься мне. — Ухмыльнулся Яшкин, — Я уже так от Ромы с Сашкой и Сережей сбегал. Ровно в точно такой же ситуации. Мы пойдем на посадку за всеми. А потом ебысь и на другой самолет. — Яшкин, это плохо кончится. — Предупредил его Никита. — Я боюсь. На меня и так косо смотрят. — Я не боюсь. Мы же на игру вернемся. Да и если выиграем, то и спроса меньше будет. Так ты не поедешь? — Я посмотрю от исхода игры. Если мне хуев на воротник напихают, то я уже никуда не денусь — как миленький со всеми в Казань. — Пиздец, это же потом еще дольше лететь… — Взвыл Брукс, — Блять, да мы в бизнес-классе летели, но вообще меня не устраивает это. Да, ножки вытянул, да, вина налили, да, вкусно накормили, но это шесть часов полета! — А мы восемь летели. — Усмехнулся Никита. — А по факту ещё дольше, потому что ебучая дозаправка в Новосибирске.       Раздался громкий стук в дверь. Брукс тут же свалился с Димы, нырнув под кровать. Кертис же сбежал в ванную закрыв дверь. Через несколько секунд дверь открылась. Сафонов в пижаме встал, уперев руки в бока и уставился на Диму с Никитой. — Спят они блять! Лукоянов храпит, как трактор Белорус. Я тоже спать хочу! А вы знаете о том, что мы еще на ночь тут задерживаемся?! Не! Ну три ночи я готов был потерпеть! Но не четыре же! А можно я вот тут к вам третьим на коврике прилягу? — Лямкин тоже храпит. Но через раз. — Усмехнулся Дима. — Ну и ночуй тут. Я пойду бухать до утра. — Я возможно тоже. — Улыбнулся Никита, и кинул Сафонову карточку от входа — Забирай. Одна койка точно свободна будет. Только пообещай, если что, нас не сдавать. — А вы мне пообещайте, что на игры явитесь. — На игры явимся. На тренировку не факт.       Сафонов с улыбкой кивнул им и, взмахнув руками, сказал: — Автомобилист вчера Ладу разъебал, СКА разъебало Минское Динамо… А мы че, а мы когда? — Ну эту игру и следующую. Мы же проебались. — Лямкин перевернулся на бок, — Че приходил то? — А! — Илья хлопнул себя ладошкой по лбу, — Точно! Там крабов подают на завтрак! Погнали, пока не остались одни панцири облизывать!       Он ушел, закрыв за собой дверь. Дима свесился с кровати и, приподняв одеяло, постучал по ее корпусу и спросил: — Здравствуйте, а вы чего там делаете?       Лямкин, увидев тонкую ручку, что поманила его к себе из-за угла, быстро ускакал в ванную к своему мальчику. — Мальчика жду любимого. — Улыбнулся Брукс, — А выйдет погулять? — А смотря кто спрашивает. — Дима свесил руку, и его демон из-под кровати потянул его к себе.       Яшкин свалился с кровати, и, вытянув Брукса из-под нее, растянулся в проходе между кроватями, жадно целуя его. Мэйсек, через минут двадцать получил мокрым полотенцем по заднице и недовольно приподнял голову. — Лошадку возвращаем, господин медведь. — Лямкин усадил Кертиса к себе на кровать и гордо напялил темно-зеленую худи с символом Ак Барса. — Все. Мы поесть и у нас еще часа три будет. — Пойдем погулять? — С надеждой спросил Дима, — И сразу на игру свернем.       Все с радостью согласились. Брукс все же слез с Димы, вернув его Никите. Лямкин быстро одел Диму во что попало и пошел с ним на завтрак с основной толпой команды. Волк же довольный развалился на кровати Никиты, болтая ножками. Брукс же, подняв красную джерси, показал ему ее и с улыбкой сказал: — Я надеялся больше не увидеть этого цвета на этой неделе. — Он принюхался к ней, — Фу, какая гадость. Вонючка какая-то. — Тут пахнет еще хуже чем у нас в раздевалке после последнего матча. — Усмехнулся Кертис, — Какие-то грязнули у нас с тобой. — Ничего, у меня вещей с собой нет. Я завтра с утра такой же буду. — У меня прям два чемодана. — Кертис перевернулся на спину и укрылся одеялом, — Брукс, мы и правда согласились с Яшкиным лететь во Владивосток? — Ага… — С улыбкой согласился Мэйсек, лежа на кровати Димы, растянувшись и обняв подушку. — Нам надо уговорить Никитку ехать с нами. Яшкин нас под мостом забудет, мы заблудимся и умрем. — Магнитогорск еще все завтра будет там. Если что попросим у них гида. Под одиннадцатым номером.       Кертис счастливо улыбнулся, закрыв глаза. Михайлис им бы точно пригодился.       В ресторане отеля же стояло бурное обсуждение того, что их ждало на последней игре против Амура. Никита заинтересованно наблюдал за Яшкиным, что качался на стуле, довольный размахивая фалангой камчатского краба, обсуждая план на сегодняшнюю игру. За столом кроме него сидели и Райли и Митчелл и Илья. Лямкин повернул голову, отвлекшись от разламывания очередного хитина, осмотрев ресторанчик. Все вроде бы на месте. Но… Кого-то явно не хватает. Он прищурился, не глядя запустив пальцы в разрез на хитине и, вытащив сочное мясо, закинул его в рот. И точно. Двоих нет. Ни Ахтямова, ни Мифтахова. Никита повернул голову и, потыкав в Диму острым «коготком» клешни спросил, сбив капитана с мысли: — А где малыши вратари?       Резко настало полное молчание. Дима повернул голову, быстро осматривая столики, прислушиваясь к ощущениям. Нет, на душе было спокойно. Может проспали оба? Молодежь же такая. Вдруг воскликнул: — Биляшик! — Тимур вздрогнул от неожиданности, едва кофе не облившись. Раздался громкий ржач. Кагарлицкий погладил бедолагу вратаря по голове, успокаивая его, — А молодняк где?! — А я ебу? — Возмутился громко основной вратарь. — Не надо их ебать, они еще маленькие! — Воскликнул в ответ Лукоянов.       По ресторану прошелся громкий ржач. Дима же похлопал руками по карманцам. И телефон как на зло в номере оставил. Никита, прекрасно поняв по выражению лица капитана что он хочет, достал свой телефон, быстро набрав Жабку. Звонок телефона раздался за стенкой соседнего номера. Брукс с Кертисом удивленно переглянулись. Какие тут тонкие стены в номере. Продолжили обсуждать свое. Но вот звонок еще раз повторился. Кертис нахмурился, услышав вскрик с соседнего номера, серьезным тоном сказав: — Это Артур. Это его голос. — Да, мне тоже так показалось. — Брукс хмыкнул, — Но вся команда же завтракает. И явно потеряли кого-то. — Брукс указал на телефон Димы, что лежал на тумбочке, — Мой уперся без телефона. Позвони Никитке. Вдруг мы просто параноики.       Кертис прижал телефон к уху. Нахмурился, когда Никита шепотом сказал: — Волчонок, а ты своими ушками ничего не слышишь с соседнего номера? — Там что-то было, да. Звонил телефон. Видимо прямо у стенки лежит. Мы с Бруксом услышали, какой-то вскрик. И голос похож на Артура.       Никита передал слова Диме. Яшкин тут же бросил завтрак и бросился бежать. Помчался через переполненный холл, едва успев заскочить в лифт со всеми. Взвыл, видя, что лифт после десятого будет останавливаться на каждом этаже. Выскочив на первой же остановке, завернул за угол и помчался по лестнице, быстро перескакивая ступеньки. На последнем этаже, уже задыхаясь, ввалился в общий коридор. Грозно топая ногами, помчался по коридору. Промчавшись мимо своего номера, ввалился в соседний. Замер от испуга, увидев, только длинные руки своей Жабки из-за кроватей. Вывернул из-за угла, грозно закатывая рукава. Взгляд снова напоролся на Амира, что сидел у Артура между ног. — Слышь, малолетка, хер свой спрятал короткий.       Артур приподнял голову, лежа в одних носках на животе, с надеждой посмотрев на Диму. Яшкин растерялся увидев скотч на губах. Амир положил руки на поясницу Ахтямова и едва заметно улыбнулся. — Так давай со мной. Я с радостью поделюсь им. — Ах ты тварь, блять. Хочешь еще раз пиздов получить?! — Он резко дернулся и вскрикнул, — Брукс! Помогай!       Амир растерялся, медленно опустившись на колени. Сам сидел в одних штанах. Шумно выдохнув, поблагодарил сам себя, за то, что не успел штаны расстегнуть. Яшкин оскалил зубы. Артур, почувствовав, как чужие руки отпустили его, тут же сдернул с кровати одеяло, прикрывшись. Мифтахов замер, когда из-за угла вышел Брукс Мэйсек. Он выглядел очень злым. Тут же притих, растерявшись. — Вы не так все поняли. — А ты можешь ничего не объяснять. — Прорычал Дима, крепко сжав руки в кулаки. — Я один раз тебе уступил. Второй раз не стану.       Мэйсек обнял Артура, осторожно отлепив скотч, и, прошептав на ушко, что он может пока спрятаться в соседнем номере, отпустил его. Артур тут же сбежал, укутанный в одеяло. Мифтахов сидел на коленях с голым торсом, явно не ожидая увидеть сразу двоих грозных мужчин слегка за тридцать. И если Яшкин ему не казался серьезной угрозой, то про Брукса уже так не повернется язык сказать. Вчера Брукс хорошо подрался с мальчишкой из Лады за то, что тот посмел Кертису клюшкой по морде ударить. И бедолагу вчера с поля унесли коньками вперед. — Так, погодите… Яшкин, блять… Стой, нахуй, не рыпайся. Я все объясню. — Я позволю обливать грязью себя. Но не позволю обижать Артура. Ты какого хера тут устроил? — Мы с Артуром… Ну… Игрались. — Что он сказал? — Заинтересованно спросил Брукс, оперевшись плечом о стенку, сложив руки на груди. — Будут какие-то оправдания или сразу морду набьем? — Он сказал что они так с Артуром игрались. — Парировал Яшкин. — Ну что, поиграемся с ним, медвежонок? Он один раз меня избил и за щеку мне сунул. Считает что он тут самый умный. Давай-ка мы его на больничный отправим. — Блять, эй! — Вскрикнул Амир, поднявшись на ноги, — По-русски говорите! Я ничего не понимаю. — А ничего и не надо понимать. Раз хочешь спать с мальчиками, сейчас мальчики с тобой поспят. — Оскалился Яшкин. — Пойдешь мне на завтрак, крысеныш.       Амир дернулся, когда Дима попытался его схватить. Выбился из его рук и бросился уже было мимо Брукса, но тот, поставив подножку, схватил мальчишку за волосы, завалив в центр комнаты. Амир вскрикнул, но Яшкин тут же зажал ему рот рукой, вжав в пол. Забился в ужасе, почувствовав, как Дима расстегнул ему штаны. Брукс быстро снял их. — Нет! — Взвыл Амир, — Нет, пожалуйста! Стойте!       Дима жестом попросил Брукса остановится. Мэйсек вжал ноги Амира в пол. Дима грозной скалой навис над Мифтаховым, одной рукой держа его за волосы, второй упираясь в плечо кулаком. — У тебя есть десять секунд что-то сказать, пока ты не получил себе уникальный опыт скрещивания чешского и немецкого жесткого порно. Какого члена ты тут делаешь с моим Артуром? — Ну он вышел с душа. Я… — Он тут же притих, увидев как Дима замахнулся на него кулаком, — Блять! Подожди! Я не делаю ему больно… — Ах ты сука еще и не первый раз так с ним поступаешь?! — Взвыл Яшкин, — Ах ты выблядок. Пизда тебе сегодня. Забудь, нахуй, что ты вратарь. Ты сегодня шлюха.       Дима поднял голову, переведя Бруксу его слова. Мэйсеку они очень сильно не понравились. Он связал ноги мальчишки его же джинсами. Дима же, сунув пальцы в рот Амиру, заставил его раскрыть максимально сильно и, стянув с себя пижамные штаны, сунул ему член в рот. Амир моментально подавился, ворочаясь в слезах, пытаясь его оттолкнуть. Весь в слюнях, захлебывался, всхлипнув. Дима же резко и грубо ебал его в рот, вжимая в пол. Вытянув руку, попросил подать ему ремень. Брукс его тут же кинул. Яшкин с размаху ударил ремнем по оголенной груди. Амир взвыл, подавившись в очередной раз длинным членом. Отвернул голову, пытаясь откашляться. Завозился, попытавшись выпутать ноги. Брукс снова их крепко прижал. Амир, едва отдышавшись, оскалился и прорычал: — А у этого че, хер не стоит уже? Все? Только в четверг до десяти утра? — Брукс, — Дима мило улыбнулся, намотав черные пряди длинных волос на свою руку, — он очень хочет тебя. — Яшкин с размаху пнул мальчишку в бок, заставив его перевернутся на живот. — Давай я тебе помогу. — Нет! — Сорвался на крик Амир. Оттолкнулся руками от Димы, встав на колени.       Яшкин снова сунул ему член в рот, заставляя его отсасывать. Брукс же, хлопнув Амира по заднице, расстегнул свои штаны. Достав презерватив, быстро его натянул и вошел в Мифтахова. У него от боли подкосились ослабшие руки. Он попытался взвыть, да вот с членом во рту это было очень тяжело сделать. Амир весь в слезах, стоял на дрожащих ногах, ворочаясь, не зная как выгнуться, чтобы было не так больно. Но Яшкин ему не наврал. Порно и правда получилось жестким. Раньше он такое только смотрел. А теперь заставили участвовать. Пока не нравилось. Смотреть было явно приятнее.       В соседней комнатке же Артур горько плакал в руках Кертиса, что нежно поглаживая его по волосам, успокаивал. — Тихо, мой маленький. — Кертис прижал его к себе, чувствуя, что у него уже все плечо мокрое от его слез. — Тихо… Он сделал тебе больно? — Он в первую ночь едва не выкинул меня с окна. — Всхлипнул Артур, вцепившись в Кертиса, дрожа от ужаса, не зная как спрятаться от настигшего его стыда. — Вчера… Вчера он… — Тихо. Тихо, я рядом. — Спокойный голос Волка его потихоньку успокаивал. — Он здоровый? Ничем тебя не заразит? — Нет. Он… он наркотики принимает. — Прошептал Артур. — Я один раз в раздевалке его нашел с этой дрянью обдолбанного. Тогда успел от него сбежать. — Он горько начал плакать. — Кертис мне страшно. — Больше он тебе не навредит. Ребята сейчас поговорят с ним, объяснят на языке действий что с тобой так больше поступать нельзя. И больше он тебе не помешает. — Волк нежно вытер драгоценные слезы, — Тихо мой маленький. Ты почему не спишь где-нибудь где безопасно? — Тут все спят как убитые. — Артур поднял голову, — А другие мне не верят. Я не понимаю почему. Неужели из-за Димы и его слов? — Может быть и такое. — Волк нежно заправил прядку волос за ухо, — Он… изнасиловал тебя? Где-то трогал?       Артур скривился, снова расплакавшись и уткнулся ему в плечо. Кертис шумно выдохнул, обняв его. Он не работал никогда в службе экстренной психологической помощи. И даже понять не может какого черта случилось. Но судя по возне за стенкой — Амир получит свое. Яшкин явно с ним церемонится не будет. — Он вчера нажрался снова этой дряни… Не знаю что там, но он потом лежит и оргазмы ловит. Тимур с нами не ночует. — Артур расплакался, — Я вчера сильно устал после тренировки. Уснул… Просыпаюсь от того что он мне членом по губам водит. — Он взвыл, — Кертис, меня сейчас стошнит. — Он сделал что-то? — Не успел.       Он дернулся, едва успев рот закрыть рукой. Волк рывком его поднял с кровати, укутав в одеяло и быстро потянул до ванной. Артур едва успел упасть на колени, как его начало страшно выворачивать. Кертис шумно выдохнул, зажмурившись. Бедный мальчишка. Теперь у него явно надолго будет отвращение к постели. Он придержал его волосы, крепко сжав его руку своей. За соседней стенкой снова возня. Амир, получив свою порцию спермы в рот, отвернулся от Димы. Яшкин крепко схватил его за волосы, грубо закрыв рот, заставляя все проглотить. Поднял его голову. Амир уставился взглядом полным ненависти на него. — Сука, он обдолбанный. — Дима зарычал, — Ах ты сука! Че жрешь?! — Мет. — Ухмыльнулся Амир, — Заебись! Спасибо Петербургу за это!       Яшкин в шоке уставился на него. Оттолкнул его от себя. Амир рухнул между ними с Бруксом. Мэйсек молча стянул презерватив, и, подняв серьезный взгляд, сказал: — Зови тренера. Покажи им это представление. Этим самым ты сделаешь лучше Артуру. Если сейчас этого выгонят с состава, другим будет не повадно.       Амир вдруг издал довольный стон, и, успев вытащить ногу из пут, с размаху двинул ей по Бруксу. Тот недовольно зажмурился, закрыв лицо рукой. Яшкин тут же схватил ремень, и, затянув его на шее, принялся его душить. Амир громко и истерично заорал, забившись в ужасе на полу. Брукс с трудом удержал его за ноги, чтобы не дай бог ему не прилетело еще раз. Недовольно сплюнул кровь со рта на одежду. Дима дернул ремень еще сильнее. Амир начал натурально задыхаться, весь в слезах, умоляя его о пощаде. — Яшкин, остановись! — Резко приказал Мэйсек.       Руки Димы тут же разжались, подчинившись приказу. Он моментально отпустил ремень, ослабив его. Амир свалился с его ног бесчувственным телом на пол. — Навредил? — Нет. — Брукс задумчиво провел языком по зубам. — Все на месте. Губу разбил только. — Он поднял взгляд, смотря Диме в глаза. — Ты чего, как озверел? Я не дам тебе никого убить. Он достаточно получил за свои выходки. Сейчас мы его оденем, свяжем, и ты позовешь тренера. И проси сразу врача. Если сейчас это все зафиксирует врач — ты перестанешь терять авторитет среди тренеров. — Кертис! — Вскрикнул Дима. — Телефон дай!       Волк взвыл, смотря на то, как Артур тщетно пытается избавится от остаток всего того, что было в желудке. Вот Яшкин как всегда не вовремя со своими просьбами. Попросив у Артура пару секунд, сбегал до телефона. Зайдя в соседний номер, ужаснулся происходящей картине. — Он как-то Артуру навредил? — Тут же спросил Дима, быстро набирая пароль. — Насколько я понял нет. Но Артур пиздец как перепугался. Яшкин, я тебе голову оторву. Ты чем занят, что у тебя за стенкой чуть Артура не изнасиловали?! — С тобой пиздел! — Возмутился в ответ Дима, — Волк, иди за Жабой следи. Сейчас тренера придут, вас двоих тут быть не должно!       Он приложил телефон к уху, пытаясь отдышаться. Быстро позвал весь тренерский штаб и врача в комнату к вратарям. Они с Бруксом быстро одели Амира в то, что первое попалось под руку. Только Мэйсек успел сбежать, услышав грозные голоса по коридору, успел отдернуть Волка за шкирку. Они синхронно нырнули под кровать, только уже к Никите. Прижались друг к другу. — Фу, ты вонючий. — Шепотом сказал Кертис, — Еще и мокрый весь. — Кардио тренировка была. — Едва слышно ответил Брукс, поджав ноги и скинул покрывало, чтобы оно своим длинным краем их прикрыло. С другой стороны их оберегала стена. Кертис забился в уголок, зажмурившись, с трудом дыша через рот максимально беззвучно. — Я у этого мальчика был явно не первый. И не третий. Кертис, он тоже наркоман. Напомни мне еще раз нахуя мы связались с этой ебучей Казанью? — Мне захотелось Никитку. — Прошептал Волчонок, обнимая своего немца, — А ты чего со мной забыл? — Мне захотелось лошадку.       Они задержали дыхание, услышав чужие шаги. В комнату к вратарям пришел Билялетдинов и вся его свита. Дима крепко держал Амира за связанные за спиной руки. Тот сидел опустив голову, недовольно рыча. — Что у вас теперь случилось? — Раздраженно спросил главный тренер, — Что теперь-то не так? — Господин врач, — Дима второй рукой закинул голову Амира, — а вы посмотрите на его состояние, пожалуйста.       Мифтахов тут же дернулся, громко вскрикнув и резко впился зубами в руку Диме. Их с трудом друг от друга оттянули. Дима потряс рукой, взвыв. Синяки от зубов точно останутся. Врач осторожно уселся на корточки около Мифтахова, что сидел на коленях, со связанными за спиной руками, и недовольно возился. — Наркотики. — Констатировал врач, — В районе часа назад употреблял. — А что у него по результатам? — Заинтересованно спросил Валиуллин, прижавшись спиной к стеночке, за которой прятался санузел. — Положительные были. — Отозвался Бабенко. Взяв с тумбочки конверт, достал бумагу с результатами. Тут же передал ее Билялетдинову, — Ну как и сейчас.       Билялетдинов молча опустил взгляд с Яшкина на документ. Недовольно хмыкнул. — У меня там Артур в соседнем номере. — Осторожно сказал Дима, пока врач, явно вколов успокоительного Амиру, помогал его держать, чтобы тот никуда не дай бог не сбежал, — Ему очень плохо. Вы не могли бы ему тоже чего-то такого дать? — А с ним что? — Удивился Марат. — А его Амир чуть не изнасиловал. — Спокойно ответил Дима. — А я вам говорил, что это плохо кончится. В этот раз я успел его остановить. А если в следующий раз не успею?       Амир обессиленно рухнул в Димы в ногах. Врач отправился с чемоданчиком в соседний номер. Вся толпа народу пришла за ним, оставив Мифтахова одного в номере. Дима осторожно постучался в закрытую дверь к Артуру, и, спросив его разрешения, открыл дверь, пропустив врача оказать и этому несчастному помощь. Ахтямов стоял в слезах перед унитазом, весь побледневший. Резко склонился вниз, когда его в очередной раз начало выворачивать. — Я уже устал с этим детским садом. — Прошептал Билялетдинов. — Мифтахова вон из состава. И ни в «Барс», ни в «Нефтяник» его не спускать. На улицу с вещами на выход. — Он повернул голову к Бабенко. — От Радулова и Шипачева есть повторные результаты? — У Шипачева ничего не подтвердилось. У Радулова положительные. Тоже наркотики.       Яшкина словно ледяной водой облили. Он пошатнулся. Благо его несущая стена поймала. — Саша живой? — Растерянно спросил Дима. — Мой… Мой Радулов Сашка живой? Моя собаня…       Волк, беззвучно сматерился, прекрасно все услышав, вжавшись в Брукса. Перевел Мэйсеку все почти беззвучно. Брукс же остался очень сильно не в восторге от формулировки «мой». Тренера же не обратили на его вопрос никакого внимания. — А давно положительный результат-то был? — Хмыкнул Билялетдинов.       Бабенко уставился в свой телефон. Пару минут что-то поискал и протянул телефон главному тренеру. Зинэтула кратко посмотрел недовольным взглядом на Яшкина и прочитал содержимое документа. Подняв голову, шумно выдохнул. Молча вернул телефон обратно тренеру игроков. Врач вывел Артура с санузла. Мальчишка стоял весь в слезах, спрятавшись в одеяло, бледный, как поганка. — Как тебе навредили? Только сопли не жуй. — Приказал Марат. — Четко и по делу. Тогда-то случилось вот то. — В первую ночь Амир меня едва с окна не вытолкнул. Дима мне помог. Во вторую ночь… — Он начал горько плакать, медленно пустившись на колени, — во вторую ночь заставил меня раздеться, а потом водил членом мне по губам, говоря всякие гадости. Сегодня попытался изнасиловать. Я не знаю что бы со мной было, если бы не мой Дима. — Почему ты нам раньше не сказал? — Удивился Валлиулин. — Мы бы его раньше бы погнали взашей. — Потому что вы мне не верите. Да еще и он заставил Диму выгораживать его, чтобы мне не навредили. — Артур мелко дрожал, — Я говорил… — Говорил. — Согласился Билялетдинов, сложив руки в карманы штанов и перевел взгляд на Диму, что стоял подпирая стену, до сих пор, кажется, не отойдя от шока, — Да вот только я никому из вас уже на слово не верю. Теперь, увидев все это собственными глазами, стало все ясно. Артур, прошу прощения от всего тренерского штаба. Ты возвращаешься в основной состав. И давай, приходи в себя. — Я не смогу сегодня нормально на льду быть. Лучше пускай Тимур стоит. — До первой проигранной шайбы. — Предложил Абраменко, что был тренером вратарей, — Эй, малец, тебе больше нечего бояться. Приходи в себя. — Что с Радуловым? — Снова задал вопрос Дима, не в состоянии сам очнутся, — Что с моей собакой любимой? Где мой чертов тасманский дьявол? Он живой? Как скоро он придет? — Это тебя не касается, Яшкин. — Резко прервал весь скулеж Билялетдинов, — Я уже тебе все сказал.       Вся свита ушла. Врач предложил Артуру еще одну таблетку от тошноты. Дима же опустил голову, не веря своим ушам. Радулов? Неужели его собаня скоро появится на пороге и снова заявит о себе? Неужели скоро его личный кошмар вернется? Неужели он снова будет избит перед каждым матчем, и унижен и изнасилован после? Он не готов к этому. Он не готов возвращаться к осенним кошмарам. Он только встал на ноги. Он больше не хочет так. Больше не хочет этого кошмара под сорок седьмым номером. С таким пленительным взглядом зеленых глаз.       Растерялся, шумно дыша. Врач увел Артура под руку, оставив его в гордом одиночестве. Что у организма за странная реакция? Ему… так холодно. Словно стоит в одних трусах на морозе. Он повернул голову, увидев длинную тень на полу. На подоконнике, болтая ножками, сидела его Нади, мило улыбаясь. — Что уставилась? — Раздраженно спросил Дима. — Ты же знаешь, что войны с Радуловым тебе не выиграть. — Вежливо напомнила ему любимая, — Ты не помнишь, как весь сентябрь звонил мне и плакал, что тебя избили? А его изнасилование первое помнишь? Как он склонил тебя к минету, сразу после игры, а затем и выебал пьяного в баре? Забыл какого это? — И что ты предлагаешь? — Он отшатнулся от стены. На ватных ногах дошел до окна. Распахнув его, свесился вниз, жадно вдыхая ледяной воздух. — Ну? — Совсем немного, Дима. Просто чтобы тебе хватило сил с ним бороться. Четвертинку. Небольшую. Мы не будем с тобой жрать ничего в таких дозах, как это делал Амир. И ты видишь каким чудовищем можно стать под наркотиками. Ты же даже читал чужой дневник. — Именно поэтому я не хочу этого делать. — Радулов к тебе добр не будет. Он ненавидит тебя. И ты отобрал у него нашивку. Вот и что? Ну что мы будем дальше делать с тобой? — Сегодня я проснулся нормальный. И сил у меня хватает. Мой близкий человек рядом. — Парировал Яшкин. — Вот этот?       Дима резко развернулся, и замер, увидев удивление в глазах Брукса. Он поднял руки, медленно подходя к нему, словно боясь спугнуть. — Дима, отойди пожалуйста от окна. — Попросил Мэйсек, осторожно подбираясь к Диме совсем незаметно. — Я просто разговариваю с Нади. — Он вытянул руку, указав на возлюбленную. — Вы знакомы? — Дима… Я тебя умоляю… Отойди от окна. — Это не твой близкий человек. — Нади взяла Диму за руку, легонько потянув его на себя. — Дурачок. Его не существует. Ну откуда бы ему взяться? — На что ты намекаешь? — удивился Дима. — Ты спишь. — Жена добродушно ему улыбнулась, — Не веришь мне? Ну залезь на подоконник. Вытяни руку. Там же тепло. Там лето. А ты-то сюда должен был зимой приехать.       Яшкин залез с ногами на подоконник. Крепко держа любимую за руку, высунулся в окно, пытаясь словно потрогать температуру за окном. Нади резко разжала руку. Дима вскрикнул, почувствовав, как его толкнули в спину и вывалился с окна.