Два медведя в одной берлоге

      Коридор прямо перед выходом на лед. Привычные разговоры. Начинается первый период. — Пацаны, я боюсь этого дядечку. — Отозвался Стас, — он же во втором звене вроде гоняет. Я не хочу… давайте махнемся, кто там… — он огляделся, уставившись назад, где Яшкин, Шипачев и Радулов вместе с Лямкиным и Адамчуком шумно обсуждали что-то в своем уголке, — Такс, ну первое звено переебавшись друг с другом во всех позах, там вообще не до меня. — Он обернулся, и улыбнулся, увидев как Дыняк сладко зевнул, — О, Дыня, давай махнемся. — Еблан, я с тобой в звене сегодня играю. — Тут же отозвался Никита.       По коридору раздался громкий хохот. Даже первое звено перестало обсуждать увиденное, и Лямкин с Адамчуком быстро прошлись до начала строя, и, попихавшись с Кагарлицким и Жафяровым, встали поближе к выходу. — Так блять, — Галиев улыбнулся Кателевскому, что уселся на корточки, и обсуждал с Лукояновым что-то очень интересное, — О, Котел! — Дима на полуслове замолчал, и тут же задрал голову, улыбнувшись Стасу, — Ну ты то точно не со мной. Слышь, да давай махнемся… — Ага, ты думаешь мне не страшно против такого истукана бежать? Ебать, он меня за шкирку и просто вышвырнет с поля. Яша еще по-божески, просто на лавку кверху коньками отправляет. А этот за воротник и сразу за ограждение к болелам… И это повезет, если на свой фан-сектор кинет, а если в такое же скопление красных… — Он там стоит иностранцев охраняет, чего вы ссыкуете? — Улыбнулся Юдин, повиснув на Журавлеве, и уставился на капитана, что пихался с Яшкиным прямо перед ним, видимо тренируя силовые, — Рада, ты Яшкина-то береги. У него двойное гражданство. Сбежит он от тебя прям из-под венца, и все, сиди рыдай. На Хенкеля уже присматриваются, так что Яша у нас последний оплот цивилизации в этом селе Базарные Макаки в пригороде Казани. — Пиздец, — Радулов поправил перчатку и в очередной раз грубо пихнул Яшкина в стену. Нападающий едва успел сжаться, чтобы не остаться кишками на стене, и пошатнулся, с трудом отпихнув от себя капитана в сторону хранилища клюшек, — опять Радулов, и опять Яшкина береги, да что ты будешь делать. — Он шлепнул двадцать третьего по заднице, когда тот наклонился за упавшей клюшкой, — Ты че, долго будешь на вольном выгуле, сучка? — Ой, а че можно съебаться, да? — Дима медленно выпрямился, вжавшись спиной в стену, и, игриво закинул ногу, — ох, мы бы с этими ребятами там такое начали… Простыни потом можно было бы выкручивать.       Он получил клюшкой по голове, и раздался громкий хохот. Все побежали на лед следом за вратарями. Радулов поправил свою джерси с капитанской нашивкой и подъехал к судьям, сказал, улыбаясь своим неполным рядом зубов, и пожимая всем руки: — Мужики, я же вообще ща не солидно смотреться буду. А можно я сегодня не капитан?       Судьи вдруг рассмеялись. Трямкин положил руки на плечи Радулову сзади и сказал, наклонившись к нему: — Ну что, капитан… повоюем? Давно мечтал тебе напихать за все те поражения, которые Серега нам устроил. Пойдешь сгорбившись на дно к Адмиралу, кошка.       Радулов снял перчатку и искренне улыбнувшись, капитану, что протянул ему свою крепкую руку. Они синхронно разъехались друг от друга к своим командам. Радулов встал ровно напротив Тимура и сказал, застегивая шлем: — Так, пацаны не ссымся иностранцев, мелких не ломаем, крупным не даем себя вытереть об борт. Нам нужна победа от них. Пора остановить автомобиль. — Давайте не будем кидаться им под колеса, — Предупредил Тимур, — вы мне еще нужны живые. У нас с Артуром сегодня акция: кто пропустит этих блох до ворот, тому штраф — клюшкой по наглой морде.       Шумно поддержав друг друга, большая часть команды расселась на лавке, а вот первое звено из трех нападающих, увидев, что Трямкин встал на вбрасывание, тут же быстро разыграла на суефа, заставив всех чужаков заливаться смехом. Шипачев от обиды вскинул руками и поехал первый. Радулов с Яшкиным довольные встали по разным краям. Саше достался Да Коста, а вот Яшкину клюшку своей перегородил Хрипунов. Вбрасывание проиграно, и Шипачев тут же падает на лед, получив плечом в плечо от капитана в красных шортах и белоснежной джерси. — Блять, — вскрикнул Лямкин, попятившись назад, увидев, как вся эскадрилья в красном начала атаку на ворота, — вы че нахуй, начали, блять?!       Он раскорячился перед Тимуром, энергично махая головой, выставив клюшку в бок, пытаясь понять где остановится шайба. Яшкин уверенно нагнал удирающего от него тридцать первого, грубо пихнул плечом в плечо, и отправив бедолагу на лед, отжал у него шайбу. Резко дав разворот, помчался до чужих ворот, дав время выдохнуть Тимуру с Никитой, и напрячься Трямкину с Галкиным. Пока глядел за другими, мчась по краю левого бортика, не заметил препятствие и просто влетел в высокого защитника, под восемьдесят восьмым номером, и рухнул на лед. Тот же отбил шайбу до Волка, что только выскочил со скамейки, и помчался один на один к вратарю. Лямкин, что наконец ушел от повиснувшего на нем Хрипунова, бросился догонять выскочку с четырнадцатым номером на спине. — Берегись, Беляш! — Вскрикнул Никита, со всех сил догоняя Кертиса, оставляя на льду от коньков глубокие шрамы, — да стой ты, ебаное, ты, блять! — Сорвался он на крик.       Кертис пронесся мимо чужой лавки, и все синхронно повернули головы проводив его взглядом. Через секунду, крича оскорбления в след, промчался Лямкин, широко махая ногами, сжав клюшку в руке, словно лыжную палку. — Ебать, че за формула один началась?! — Заинтересованно спросил Кагарлицкий.       Девяносто шестой с довольной мордой выбил шайбу из-под короткой клюшки, и развернулся, помчавшись на полной скорости обратно. Когда Кертис его начал догонять, звеня лезвиями коньков по льду, и вся лавка проводила его взглядом, Яшкин медленно покатился спиной к воротам Галкина, увидев жест Радулова, что уже был готов принять пас, откатываясь в сторону, пытаясь перетолкаться с Да Костой. — Он прямо за тобой! — Вскрикнул Яшкин, — Лямкин, беги, блять, он прямо за тобой! Только не оборачивайся!       Никита завизжал как девчонка, в ужасе гонясь с шайбой по льду, и уже увидев краем глаза приближающуюся чужую клюшку швырнул шайбу по закруглению. Трое в красном и один в зеленом тут же бросились за ворота, словно собаки увидившие мячик. Яшкин замер около Галкина, что недовольно пихнул его клюшкой в спину, отодвинув со своей зоны. Шипачев с Мэйсеком энергично сцепились друг с другом, пытаясь отлепить шайбу от бортика. Кертис же впечатал Лямкина в борт, и побежал к своим.       Дима лениво оперся о клюшку, смотря на то, как Шипачев с Радуловым борются с Мэйсеком и Да Костой за шайбу. Она внезапно отлетает на Юдина что едва успел приехать с лавки в обмен на Адамчука, и тот бьет по воротам. Яшкин аккуратно подставил свою клюшку, и отправил ее точным ударом за спину вратарю, получив уже клюшкой по ноге. Никита же оперся о бортик, и жадно глотал ртом воздух. Все ребята, кто не успел поменяться из второго звена, так же как и остальные два звена в ужасе посмотрели на него. — Ебать, лыжня России! — Он с трудом перевалился через бортик, едва не рухнув прямо на пол, — ебать умру ща. — Он уселся на лавку весь мокрый, и, задрав голову, изумленно уставился на медиакуб, где увидел что счет изменился.       Первое звено гордо отбило всем кулачки, оформив первую шайбу в первые же минуты, и уселась на лавку следом за Никитой. Третье звено синхронно наклонилось, видя как бедолаги задыхались, хоть и были очень счастливы. — Ебать, мы легкоатлетами с ними станем. Не тех назвали Торпедо. — Задыхаясь сказал Адамчук, и потрепал Лямкина, — ебать, брат, дыши глубже, воздух бесплатный. — Сука, шкет этот блять, гонит сука, как на спидах. — Лямкин снял шлем, закинув голову, — ой ебать, аж в глазах темно.       Все громко над ним посмеялись. Яшкин же поправил свой шлем и сказал, смотря за игрой: — Пиздец, этот блять, как стоял, стеной так и стоит. Ебать, я как бежал так и упал нахуй, он даже не шелохнулся. Вот пидор блять. Кто это был? Капитан этот, сука. — Ага. Да он еще и не один. — Кателевский указал на то, как ровно на том же самом месте от техничного силового коньками над бортом уже пролетает Дыняк, — Судя по надписи на свитере, это уже Романцев. — Улыбнулся Дмитрий, смотря на то, как пошла игра, — я не хочу туда идти. Можно я уйду? Мне тут не нравится. — Можно. — Яшкин указал на лед, — туда только. Заград-отряд назад дороги нет. Мы тебя не пустим. Разъебываемся, так все вместе.       Первый период шел тяжело. Все постоянно бодались, отправляя друг друга на лед. Опасно били по воротам, не давая ни одному, ни второму вратарю примерзнуть. Успели и пару раз отсидеть за хулиганство и неосторожные взмахивания клюшкой. Услышав громкую ругань на английском вся казанская скамейка тут же повскакивала со своих мест. Это Ник Эберт схватил за джерси Адамчука, и что-то ему агрессивно высказывал. Кирилл грубо попытался отпихнуть защитника, и получил по морде перчаткой. Тут же без раздумий начал махать кулаками в ответ. — Пошел нахуй! — Ответил Адамчук, — Я все равно не понимаю узбекского! — Это английский, — сказал линейный судья, и мягко развел их по сторонам, и повернувшись к хулигану в красном сказал по-русски, — Успокойся, иначе две минуты получишь.       Растерявшись, увидел по лицу защитника, что тот ничего не понял, повторил уже на английском, и семьдесят четвертый номер шмыгнул носом, отпустив чужую джерси, и поехал на лавку, прихватив свою клюшку, которую и выбил из рук Адамчук. Вратарь же с опаской поправил шлем, и сказал, оперевшись о ворота: — Нормально, привыкнешь заново, успеют еще и ваши иностранцев нахватать. — А вы как с ними общаетесь?       Адамчук улыбнулся, увидев как чужое звено поехало меняться, а вот они остались на месте. Заметил и как на лед выскакивает Кертис, и заржал, увидев как Лямкин жестом указывает на него тренеру, и просит поменяться раньше. Получив отказ, Никита поехал гордо задрав голову, и словно случайно цепанул его плечом об плечо. Волк тут же пихнулся в ответ, и с легкостью пошатнул Никиту, который такого выпада уже не ожидал. Трямкин тут же отдернул своего нападающего за воротник, а Радулов схватился за Лямкина, оттянув его следом. — Мы их как собак приучаем к словам вроде «не вижу» или «ноги», — усмехнулся вратарь, поправив маску, — Но с ними вообще не страшно играть. Иностранцы-то почти не косячат. Насидели уже свое. Привыкли, что с них спрос больше.       Кирилл гордо кивнул, согласившись с вратарем и поехал до своих. Лямкин с Волком злобно переглянулись, и перекрестили клюшки, встав на вбрасывании. Яшкин же проиграв в очередном суефа уставился на Трямкина, что ему с улыбкой подмигнул. Едва Яшкин успел отбить шайбу, выиграв вбрасывание, как рухнул на лед, не удержавшись на ногах. Радулов с Шипачевым помчались вперед, ловко перекидываясь шайбой мимо Эберта и Трямкина, что защищали своего вратаря. В очередной раз, когда шайба оказалась у Радулова, Волк пихнул грубым жестом капитана зеленых, и швырнул своему. Эберт же впечатал Яшкина в бортик следом. Вся пятерка нападения синхронно развернулась. — Да чтоб тебе всраться! — Вскрикнул Лямкин, увидев кто принципиально поменялся из центрального в крайние левые нападающие и предупредил свою лавку, — Я его зашибу сегодня!       Адамчук разменялся силовыми с Трямкиным, едва удержавшись на ногах, а вот Лямкин бросился на Кертиса. Тот тут же избавился от шайбы, но не успел увернуться от силового. Лямкин с размаху пихнул его корпусом в корпус, и Волк перевалился через ограждение, с грохотом отправившись в ноги Кагарлицкому и Петрову. — Мы с вами только что заметили самый быстрый трансфер в истории КХЛ. Добро пожаловать на лавку Казанского Ак Барса, Кертис Волк! — Усмехнулся комментатор. — Джерси потом выдадут…       Радости Никиты не было предела. Ему уже даже было плевать, где пошла шайба. Он начал праздновать раньше срока, довольный взмахнув руками. — Так тебе, уебок коротконогий! — Расхохотался Никита. — Это война! — Моя школа! — Рассмеялся Яшкин, на вираже отбив защитнику пять, когда шайба в очередной раз покинула пределы поля после неудачного отскока.       Кертис резко выпрямился, выглянув из-за бортика, усевшись на коленях, со стороны походя на сурка, выглянувшего из норы. Прищурился, со злобой смотря на защитника, что искренне хохотал над ним, показывая пальцем. Выкинув свою клюшку на лед, Волк тут же выпрямился во весь рост. На казанской лавке раздался громкий хохот. Юдин открыл ему калитку, выпустив чужака. Тот же подъехал к Лямкину, успев склонить голову и подняв клюшку со льда, и сказал, остановившись ровно перед ним: — Ты решил со мной войну устроить, Казанец? — Яшкин, что выступил в качестве переводчика, пояснил Лямкину его слова. — А ты решил что ты тут самый быстрый? Не в мою смену, уеба. — Лямкин тут же растерялся, когда около Волка встал Трямкин, и возмутился, указав пальцем капитану на Кертиса, — Ты этого пиздюка ваще не воспитываешь, что ли?!       Трямкин уже все перевел для четырнадцатого номера, и тот, вдруг громко рассмеявшись защитнику в лицо, воскликнул: — Мне тридцать! — Ой, ебать, — Лямкин расхохотался в ответ, услышав перевод от Яшкина, — маленькая собака до старости щенок. У нас вон, большей половине команды тридцать, а они и то ведут себя так, словно закончили девятый класс, а не как ты — пятый. Че, блять, хуево учился?! Или по росту дальше не прошел?       Кертис, услышав что ему сказали, поправил свою джерси, и сказал, мягко положив руку в перчатке на белого барса: — Ну че, во втором периоде выясним, кто из нас вместо учебы кулаками махал. Сядем по обоюдке?!       Никита, услышав перевод такого заманчивого предложения, хлопнул его в ответ по букве «А» на форме, и гордо кивнул. Под четким надзором судей ребята аккуратно разъехались по лавкам. Еще пара вбрасываний, еще одно безрезультатное удаление за подножку, и первый период окончен со счетом один-ноль. Команды быстрым шагом разошлись по своим раздевалкам. — У меня больше нет вопросов, почему у них форма драная. — Рассмеялся Ахтямов, посмотрев на Яшкина.       Команда, рассевшаяся по своим лавкам привычно затянула свое стандартное «О-о-о-о», когда Яшкин повернулся к ним спиной. — О, и на тебя напала недуга… — Расхохотался Галиев.       Яшкин удивленно посмотрел назад. Выставил ногу, и улыбнулся, увидев, что шорты разошлись ровно по шву, оголив защиту. Он даже не заметил, как чуть без штанов не остался. — Пиздец, такую девку ободрали. — Радулов улыбнулся, дав ему по заднице, — Тебя кто за жопу мацал, что все штаны порвал? Покажи мне этого пидора, я ему счет за твои кружевные труселя выпишу.       Яшкин рассмеялся, и стянул шорты, гордо их осмотрев. Опустив голову посмотрел ниже, увидев, что ткань надорвалась и на правой ноге ровно под скотчем. Может завалился неудачно и коньком попали? Шипачев же осмотрев собратов по команде, осмотрел свою форму. Повернув голову, вдруг расхохотался, указав стоящему рядышком Лямкину на джерси. — О, глянь, у этого тоже потеря. — Билялов с улыбкой показал на защитника.       Лямкин, оторвавшись от бутылки с водой, тут же стянул с себя джерси, и гордо посмотрел на надорванный рукав. Это явно какой-то защитник на нем повис неудачно. — Ебать пацаны, мы с вами без формы до конца игры останемся, — рассмеялся Лямкин, отправив джерси в общую корзину, и надел новенькую, — о, заебись, пока не драная. — Он вдруг проводил взглядом ввалившегося капитана, что уже успел поменять изоленту на крюке и отправил клюшку обратно, решив, что пора переодеться. Никита начал громко смеяться, — Радик, блять!       Все дружно посмеялись над капитаном команды который зашел с дырами на локтях. Он тоже успел завалится на полной скорости, споткнувшись видимо об синюю линию, и проскользил через добрую половину поля. — Ебать, да че за хуйня?! — Он снял джерси, — а я, блять, думаю, хули, где блять поддувает так…       В раздевалке раздался громкий и истерический хохот. — Разгерметизация в салоне. — Сквозь слезы процедил Ахтямов, склонившись к полу, — Не удивительно, что Яшкин не заметил потери штанов, ему привычно ветер в жопу дует.       В раздевалке все хохотали уже добрых пять минут. У кого-то не хватало воздуха и они превращались в чаек и тюленей задыхаясь от смеха, кого-то просто выкосило, и он издавал странные всхлипы сидя на лавке весь в слезах. Яшкин же стоял с искренней улыбкой, и думал, что же ему теперь делать. Джерси то он поменяет, а вот запасных штанов как-то не предусмотрено. Оглядевшись, забрал из рук Стаса скотч, гордо примотав разорванную штанину шорт. Приодевшись в новую форму, все вышли в коридор, похватав свои клюшки. — Пацаны, не гоняйте, вы еще матерям нужны. — Улыбнулся Тимур, развернувшись ко всем лицом, и пошатнулся, дав Ахтямову обнять себя сзади. — Конечно, потеряешь последнего сына с этими щеглами, потом даже вечером заняться будет нечем. Так хоть портки штопаешь, — рассмеялся Лямкин, — так пацаны, все штаны посильнее затянули? Или у нас сегодня будет раздевание на скорость? — Ага, чтобы у тебя не штанину оторвало, а полностью все штаны на лед рухнули. — Рассмеялся Яшкин, и задрал джерси, вручив Радулову свои перчатки, гордо завязывая шнурки на шортах, — я лучше только одну штанину потеряю. Ну нахуй этих селедок бешеных, я хуй знает ваще как с ними бороться, они неубиваемые. У меня скоро синяк будет от вратарской клюшки на почках. — Ничего, мы добавим! — С радостью отозвались вратари, и пихнули Яшкина, свалив его на Радулова. Капитан пошатнулся, словив тяжёлое тело, и гордо сказал: — Так, проститутка, чтобы с целой жопой вернулся, ты мне еще вечером нужен. — А я хотел отдаться этим очаровательным иностранцам, — он улыбнулся, прижавшись к Радулову, и отобрав у него свои перчатки. — А что, тебе уже выручка не нужна? — Ты мне нужен больше. Я, вон, своих как липку пообдираю. — Так, все это слышали?! — Яшкин громко хлопнул по стене, — Это вот явно было признание в любви! — Так ты ценник для них задери, — Посоветовал Никита.       Дима, почувствовав как потянуло мышцы на пояснице, отшагнул в сторону, изящно вскинул руки с клюшкой, и вытянул ногу назад, красиво изогнувшись, Лямкин не удержался, и шлепнул Диму по заднице. — За такую даму можно уже и не тысячу брать, а гораздо больше. — Как я рад, что у меня есть защита, — улыбнулся Яшкин, и медленно согнулся к полу, положив клюшку уже на пол. О, а вот и спина перестала болеть. Выпрямившись, и обнял сзади Тимура, увидев, что Артур нашел развлечение получше и пытается в очередной раз поправить застежку на защите, усевшись прямо на пол, — Держись, родной, мы все уже выдохнулись, так что работы тебе прибавится. — После второго периода штраф увеличивается за каждый удар по мне. Если я пропущу, получите по хребту без защиты.       Яшкин поднял Артура, и пропустив Тимура вперед, пихнул второго вратаря следом. Они все ввалились скопом на лед, и поехали быстро по местам. Второй период начался опять в высоком темпе — злодеи в красном просто растаскивали игру по полю, несчадно уничтожая силы защитников. Приходилось слишком часто бегать туда-сюда. Вся лавка внимательно наблюдала, за уже ставшей, кажется, навсегда связке Волка и Лямкина. Нападающий принципиально поменялся с Хрипуновым, и занял место крайнего левого, чтобы трепать нервы конкретно Никите. И тот, прекрасно это понимая, уже начал ненавидеть его, когда увидел, что за всю игру у него километраж больше чем у Радулова с Яшкиным, которые всегда стояли первые в списке. Очередная драка за шайбу в своей зоне. И снова четырнадцатый номер с двух ног врывается в чужую зону, пока обе команды пытаются его догнать. Лямкин крепче сжал клюшку, оставшись предпоследним рвом перед казанскими воротами. Тимур же осторожно выглянул из-за спины девяносто шестого, пытаясь угадать, с какой стороны прилетит. — Да стой ты, уебок, блять! — Никита выбил шайбу и с размаху впечатал нападающего в борт, — Стоять! Кому говорю, блять. — Он еще и шугнул нападающего рухнувшего на лед, пригрозив ударить еще раз, — Че, блять, по-русски не понимаешь, уебок тупой?! — Он иностранец. — Отчитался Билялов, выглянув из-за ворот.       Лямкин отшвырнул шайбу в центр, увидев скопление нападающих и побежал за всеми. Яшкин словил шайбу на крюк, и долго бодался с Да Костой, и тот выиграл у него, с размаху ударив по воротам. Никита едва успел подставится под удар и шайба с глухим звуком ударилась об защиту на ноге. — Ебать, опасно! — Вскрикнул Тимур, — За это без штрафа!       Лямкин рубанул по шайбе, отправив ее обратно в самую толкучку и побежал меняться. Радулов с Трямкиным не поделили лед, и начали пихаться прямо около бортика. Саша раз получил в спину локтем, вжавшись в борт, крепко зажав шайбу клюшкой, и жопой отпихнул чужого капитана от себя. Удар пришелся уже в следующий раз сильнее. — Да блять! Да ебаный ты случай! — Радулов чувствовал, как его просто насильно выдвигают со льда, как бы сильно он не пытался затормозить коньками. В очередной раз его пихнули уже в бок, и капитан рухнул прямо перед лавкой чужаков, выронив и клюшку и упустив шайбу. — Сука, этот утырок, блять, доведет меня! — Задыхаясь сказал Лямкин, и поднял голову, смотря на таблицу на табло. Раскрыл рот от удивления. — Ебать! Он бегает тридцать семь километров в час! — Никита шумно выдохнул, — Ебаный насос… — На лавке все начали громко хохотать от его бубнежа, — Сразу видно — Волк. Ноги его, блять, кормят. Уебан. Сука, ну у меня только тридцать два километра в час. Вот я не догоняю его ваще никак! — Тут же обернулся с надеждой посмотрев на Бабенко, — Юрий Иванович, ну пожалейте меня, пихните кого-нибудь другого. Я не хочу за этим Волком бегать, я же не дровосек! — Значит ты красная шапочка и побежишь от него. — Улыбнулся Кагарлицкий завывшему защитнику, который в очередной раз получил отказ, и указал на лавку чужаков, — Видишь, он то улыбается сидит на лавке. Тебя, небось, обсуждает. — Блять, я ему все ебало в следующей смене об лед расточу! Ах ты, блять, он еще прыгает на меня. Глянь, блять, пятиклашка выебывается. — Он шмыгнул носом, наблюдая за разворачивающейся игрой, — уебан плюшевый. — От злости кинул перчатки в бортик, крикнув, — Сидел бы в своей Казахии нет, таскается по всяким Екатеринбургам, проститутка! Что б тебя в СКА забрали, уебок!       Первое звено постепенно поменялось на второе которому тоже было не легче. Дальние лавки всегда становились проклятием во втором периоде. Они бились во всю, пытаясь отбиться от уже третьего звена злодеев в красном. Четвертое звено же не могло удержать шайбу, и по воротам Тимура с громким ударом об перекладину шайба оправилась в ворота, отрикошетив от щитка. Сразу следом за шайбой, Тимур едва успел отскочить, пропустил в ворота и автора гола, что полетел под откос от грубого толчка в спину от Кателевского. Тимур заинтересованно поднял забрало шлема, и сказал, склонившись вниз: — Алексей, вы уже забили шайбу. Самому прыгать в ворота не обязательно. — Он протянул руку и с трудом вытянул Бывальцева из ворот. — Давайте Ахтяма поставим. — Предложил Радулов Билялетдинову. — Они сильно резвые. Вдруг у Артура лучше получится? — Да, это очень не типично для них. — Задумался Бабенко, уставившись на список в руке, — Хотя, вот они приехали к нам из дома, и последний матч с Ладой был точно такой же. Они сами любители менять звенья и нападающие у них скачут прям по ходу игры из звено в звено. — Да я уж заметил, блять. — Недовольно высказался Лямкин, смотря на повтор гола на медиакубе. — Волк, ебаный, должен, блять, во втором звене играть. Какого черта они с Хрипуновым местами поменялись и этот утырок мне теперь исполняет? Почему я?! — Кого боишься, Никитка, тот за тобой и придёт. — Потрепал его с улыбкой Яшкин, — поверь мне, я то точно знаю. — Он аккуратно указал на Радулова, что перематывал клюшку новой изолентой, недовольно матерясь.       Прошло еще пара минут, и еще одну шайбу оформляет уже капитан команды, поймав случайный рикошет от клюшки Дыняка. На коммерческой паузе Тимур, подкатившись к борту, поднял забрало, и, уставившись на тренеров, сказал, отрицательно покачав головой: — У меня игра не пошла. Давайте меняться. Я не вывезу сегодня. Иначе еще пропущу. — Блять, я не хочу туда идти! — Возмутился Артур, взяв свою клюшку, и поднявшись со своего пригретого места, — я не планировал быть сегодня сбитым автомобилем. — У команды Ак Барс замена вратаря. Защищать ворота будет Артур Ахтямов, номер тридцать первый. — Раздалось объявление на стадионе.       Все громко рассмеялись, и пропустили Артура на лед. Тимур же уселся на лавку с виноватым видом, и явно надолго задумался о том, какого черта происходит. Первое звено вышло на лед. Лямкин, заметив, что в первом звене кроме Хрипунова поменялся еще и Мэйсек, встав на место Голышева, пихнул Яшкина и сказал: — Скажи им, чтобы эти уроды не выскакивали вне плана работы на лед. — Ага, схлопочи две минуты за хамство и будь выебанным Радуловым в перерыве. — Яшкин рассмеялся, встав недалеко от Никиты, пока Вадим поехал в центральный вкруг на вбрасывание к Мэйсеку. — Пускай сами разбираются!       Шайба падает на лед, и начинается возня, что медленно смещается к воротам Артура, угрожая изменить счет в очередной раз. Парни пихались около бортика, и вот, подъехавший Шипачев решил проблему, резко выбив шайбу прямо под собой, она оказалась на клюшке у Лямкина, и тому ничего не оставалось, как бросится бежать наперегонки с Яшкиным по другой край льда, нервируя вратаря, что начал оглядываться из стороны в сторону. На Яшкине повис Трямкин, а вот Лямкина попытался остановить Волк, грубо выбивая шайбу из-под длинной клюшки. Никита оступился, почувствовав чужой крюк под коньком. Раздался свист, но он все равно бросил воротам. Из принципа.       За бросок после свистка наказывают больно и долго. Кертис тут же пихнул его, крикнув что-то в качестве оскорбления. Никита бросил клюшку и, схватив его за джерси, крикнул: — Нападай, малышня, ща я тебя урою тут, гниду паскудяцкую!       Кертис и Никита начали драться, побросав следом за клюшками и перчатки. Под громкие крики ТатНефтьАрены, которая предлагала закончить драку убийством, сцепились в жестокой и тяжелой драке. Хватали друг другу за форму, били по морде. Следом на лед полетели и каски. Судьи осторожно отодвигали все предметы со льда, готовясь разнимать дерущихся. Но столько злобы между ними накопилось за неполные два периода, что быстро они друг друга разнять не дадут.       Никита слышал, как в него летят оскорбления, и слышал смех Яшкина и его перевод ругательств. Лямкин посылал хулигана в красных шортах далеко, и очень быстро. На лед брызнула первая кровь, но они продолжали махать кулаками. Кертис, схватившись за джерси, дернул его за рукав, и оторвал его, Никита в ответ схватил его за горло, и дав коленом в живот, заставил насильно нападающего согнуться сдернул с него джерси в ответ, швырнув его в сторону Трямкина, с большим удовольствием уже попытался сдернуть и защиту. Волк, выпрямившись, дал кулаком по наглой морде, из-за чего уже Никита едва не рухнул, прекрасно увидев, как полетел под откос горизонт. По рукам потекла горячая, почти обжигающая замерзшие руки кровь. — Опа-на, — Радулов рассмеялся, стоя рядом с Яшкиным, и тихо сказал, — смотри, кажется у нас с тобой не у одних сейчас будет любовь на льду. Кажется, у них все даже лучше закончится. Они не станут прелюдией заниматься… — Да уебан картонный! — Вскрикнул Лямкин, ударив в очередной раз по разбитой до крови морде, сам уже давясь кровью и плюя ее на лед. — Сука, откуда у тебя столько силы, шкет блять!       Кертис со всей силы пихнул его от себя, и Никита, оступившись, рухнул на лед. Кертис уселся на него, и начал несчадно избивать Никиту, пока тот пытался его скинуть, заливая лед кровью. Приходилось жмурится, не давая крови залить глаза. Он уже не чувствовал больше половины лица. После очередного удара искренне понадеялся, что это чужой зуб, а не его рука хрустнули. Грубо схватив за волосы чужого нападающего, Никита дал конкретный удар в морду и свалил его с себя. Судьи тут же их попытались растянуть. Кертис дернулся, из-за чего линейный судья остался с его защитой в руках. Вырвавшись из-под опеки, с размаху пнул Никиту, из-за чего тот облокотился о главного судью. Использовав его в качестве упора, отшатнулся. Главный успел отскочить, едва сам по морде не получив. Лямкин стянул с себя защиту, швырнув ее в ноги Радулову с Яшкиным, и, довольный сплюнул кровь на лед, тяжело дыша. Кертис искренне улыбнулся ему в ответ своими белыми зубками. Вытерев об рукав термобелья кровь, кинулся снова в бой. Лямкин схватил его за волосы, и пихнул в сторону борта. Кертис пошатнулся, и махнул коньком на него, дав по ноге. Лезвие рассекло большую часть шорт. Все тут же изумленно вздохнули, увидев, как Лямкин потерялся, уставившись на свои штаны. Увидев, что его только слегка цепануло, махнул ногой в ответ, оставив на шортах нападающего такой же след. Тут же бросился с новой силой махать кулаками. Жадно избивал его, не реагируя на призывы остановится. Волк ударил локтем в живот, успев пригнуться от удара, и ударил по наглой морде.       Никита, сделав изящный пируэт, рухнул на лед, свалив Кертиса следом. Улегся на нем вжав в лед, и, мягко перевалившись через теплое мокрое тело и приложился ко льду мордой, задыхаясь от сковавшей боли. Весь лед на месте драки блестел от вылитой крови. Никита раскрыл рот, с опаской проведя языком по ровному ряду зубов. Нет. На месте. Даже не пошатнулись. Кертис, начал над ним смеяться, развалившись сам на льду, разведя ноги, и положив окровавленные руки на его поясницу. Яшкин с Радуловым лишь тихо присвистнули, уже давно сидя на льду наблюдая за дракой, как и вся остальная часть команды. Парни лежали друг на друге с разорванными шортами, залитом кровью термобелье, обнимались и на их уродливых лицах сияли улыбки. Никита, подняв голову от льда, облизнул ледяную крошку с губ, и, уперев руки около головы Волка, уставился в его глаза, шумно дыша. — Поднимаемся или пойдем дальше драться? — Спросил Никита у нападающего, аккуратно вытерев рукой кровь с его лица, не сводя взгляда от голубых глаз.       Услышав перевод вопроса от своего капитана, Кертис с улыбкой сказал, проведя рукой по его пояснице: — Поднимаемся, а то придется на скорой разъезжаться. — Он облизнул растрескавшиеся губы, и мягко пригладил мокрые волосы, торчащие в разные стороны.       Никита растерянно опустил голову обратно, и уткнулся носом в теплую шею, медленно опираясь на колени. Упер руку в его плечо. Как он вкусно пахнет. Едва заставив себя, с трудом поднялся с него, и подал руку. Нападающий, едва не упав обратно на лед, схватился за его руку, и, уперев конек в его конек, подтянулся, встав на ноги. Судьи же стояли вчетвером в замешательстве, все десять минут наблюдавшие за дракой раскрыв рты. — Ну просто ММА сегодня какой-то в Казани — Раздался голос комментаторов со всех устройств тех, кто наблюдал за игрой с разных уголков мира. — Тут весь лед блестит, уже можно не заливать его. — Не, ну это пиздец. — Не стесняясь сказал лайнсмен, и уставился на главных судей. — Это пять и двадцать каждому. — Задумчиво переглянулись между собой судьи, обсуждая штрафное время, — Хотя можно за такое и пинком под зад с игры. И хорошенький такой штраф сверху.       Тут же за бедолаг вступились капитаны, стоящие недалеко. — Да че вы начали. Прекрасная мирная драка. — Саша улыбнулся, — ну не поделили лед пацаны. Дайте по пятерке. — Да, они не убили друг друга, ну подумаешь, красного цвета больше стало на льду. Все же живы. — Согласился Трямкин. — Не надо ни до конца матча, ни пять и двадцать. Все по-любви. — Анисимов нас убьет сам за это решение, — Улыбнулся Гамалей, уставившись на Соина, — тут вообще жесткач был. Просто кулачные бои на льду. Или уступим им? — Хороший вопрос. — Ответил второй главный, наблюдая за происходящим за спинами капитанов. — Ну-ка, чего там наши девочки делают?       Капитаны синхронно разъехались, давая судьям полную картину. Лямкин, с трудом дыша, стоял обливаясь кровью и потом, опустив руки. Ссадины на скуле, разбитые губы и нос, фингал под глазом и рассечение брови. Красавчик. Он с трудом оттолкнулся от льда, и протянул руку Кертису. Тот крепко схватился за нее. У него были похожие уродства, только в два раза тяжелее. Кертис вытер лицо об рукав, и, крепко пожав руку, сказал: — Отличный бой, палка. Я считаю это ничья. — Соглашусь, шкет. — Улыбнулся Никита.       Вся ТатНефтьАрена громко захлопала, наблюдая, пожалуй, за самым лучшим боем в истории континентальной хоккейной лиги. Капитаны синхронно указали на парочку, что, после пожатия друг другу рук, обнялась. — Ну вот, они даже помирились. — Синхронно указали капитаны. — Все мирно, честно и по-любви.       Кертис улыбнулся, и, подняв свою джерси, вытер ей кровь с лица. — Сука, мне мама голову оторвет за этот кофтан. А ты че, епта, целый такой стоишь?! На равных разойдемся.        Никита же рассмеялся, и схватив его за рукав, просто дорвал в ответ. Они вдвоем начали громко смеяться. — Пиздец. — Констатировал Шипачев, стоя рядом с Галкиным. — Да, ахуенная битва. Не выиграем, так хоть помахаемся на весь сезон вперед. — Согласился Галкин. — Нам через две недели вновь встречаться. — Шипачев усмехнулся, — эти двое точно не успеют морды залечить. — Ищите лучшего бойца. — Владимир улыбнулся, похлопав Вадима по плечу, — потому что у нас тоже руки чешутся матч реванш взять.       Зачинщики разменялись рукавами джерси, и мирно поехали до лавок штрафников, даже не дожидаясь решения судей. Главные долго совещались, пока лед зачищали от крови. Что на одной что на другой лавке стояло бурное обсуждение боя. — Как же Никита был хорош. — Гордо сказал Адамчук, — просто разъебал казаха! Я помню как Дыня с китайцем сцепился, так там даже не так интересно было! — Владимир сказал, чтобы мы искали себе лучшего бойца на следующую игру, что будет с ними через две недели, потому что по бою они точно захотят реванш, — отчитался об услышанном Шипачев, стоя опершись о бортик. — Надо Яшу выдвинуть. — Тут же предложил Артур, отпив воды, и стоя прямо за ним, стоя в такой же позе. — Яшу будем выдвигать, когда будем проигрывать, а проигрывать не захочется. — Улыбнулся Галиев, смотря на Яшкина, что сидел на бортике полубоком, и махал ногами, смотря с любопытством на скамейку штрафников, — Он как раз от каждого иностранца в рот пропустит, и они будут не против потом от нас по воротам пропустить. — Ага, ща, я свою лучшую проститутку каким-то казахам отдам. Э нет. — Радулов мягко провел рукой по ноге счастливо улыбавшегося Яшкина, — такую девицу надо лучшим отдавать. — Я готов уйти к канадцу. — Тут же сказал Яшкин, — у него улыбка красивая. Я почти купился. — А я тебя еще не продавал. — Радулов запустил руку в волосы, потрепав их, и делая вид, что серьезно задумался, кому можно продать своего лучшего мальчика из гарема, пока лавка над ними громко хохотала, — может тебя Трямкину отдать… Димка, извиняй, — он указал на табло позади, где счет уже стоял три-один, — Тимур проебал, ты будешь отрабатывать. — Блять, а может все-таки к канадцу… — с надеждой спросил Дима и обернулся, указав на лавку штрафников, — Хотя вот этот Волк тоже ничего. У него глаза такие голубые…как раз в моем вкусе.       Радулов тут же дал ему подзатыльник, и Яшкину, ничего не оставалось делать, как смириться, приняв свою судьбу быть проданным врагу за победу. Судьи даже запросили помощь военной комнаты. Спустя десять минут ожидания, Соин подъехал на самый низ у центра вбрасывания. Посмотрел с улыбкой на Никиту, а следом перевел взгляд на Кертиса. Вся арена притихла. Команды слезли с бортов, схватив клюшки. Спустя двадцать минут бойни и разбирательств после нее, был озвучен вердикт: — Команда Автомобилист, номер четырнадцатый; Команда Ак Барс, номер девяносто шестой, пять минут — драка.       Вся арена заликовала. Никита с Кертисом же переглянулись, и продолжили довольные обсыхать, сияя мордами что весь перерыв заклеивали врачи. Капитаны команд с гордостью отбили друг другу пять на фоне судей, прекрасно понимая, что их слово повлияло в первую очередь. Команды продолжили играть в формате пять на пять, только теперь без главной парочки игры. На второй перерыв все пошли громко хохоча. Расселись по лавкам. Никого не смущало, что они идут на последний перерыв с горящим счетом, который уже точно не успеют отыграть в сторону победы. В лучшем случае уйдут с ничей. — Ебать, а знаешь, ахуенная идея будет выходить конкретно к ним на игру в джерси с их рукавом. — Рассмеялся Яшкин, пихнув Никиту, — ты че блять, заебись, козырно. Трофей тебе будет.       Все громко смеялись. Никита же взял звонящий телефон, и сказал, засовывая вату в нос, чувствуя, как опять полилась кровь: — Лиза, ну я же дрался за всю республику! — Он тут же поднялся, и пошел вон с раздевалки, вытираясь разодранной и испачканой джерси, — Что значит — ты за меня так не дрался…       Команда послушала десятиминутную помощь от тренеров, и пошла на лед. Первое вбрасывание затянулось, потому что не могли настроить табло. Яшкин же, подъехав сзади к Мэйсеку, обнял его за шею, вручив свою клюшку. Канадец мягко приобнял его за талию, приподняв голову. — Ого, хочешь со мной в отель отправиться? — С улыбкой спросил Брукс, — Что за любовь у тебя ко мне? — Давай так же как Лямкин с Волком. — Мило улыбнувшись в ответ спросил Дима, обнимая чужого нападающего, и мягко проведя рукой в перчатке по голове, — Я просто хочу Радулова понервировать. Подыграешь мне? — Да без проблем. Я за любой вариант его нервирования. Люблю смотреть на него, когда он злой.       Рассмеялся Мэйсек, и почувствовав, как хватка разжалась, развернулся к нему лицом, и обнял уже сам за талию двадцать третьего. Радулов же стоял сжав клюшку в руке, чувствуя жуткую ревность внутри себя. Шипачев схватил его сзади за джерси, чтобы он не дай бог не полез в драку. Вторую им уже не простят, и это сто процентов будет удаление пинком под зад с игры. — Николай Николаевич, — гордо позвал Брукс главного тренера Автомобилиста, лапая главного снайпера Ак Барса, — а давайте его с собой увезём? У нас есть лишняя джерси? — У него контракт на два года с ними. — Ответил Заварухин, — нам его не простят. Так что только смотри на него.       Волк же, встав около Яшкина, обнял его с другой стороны. Дима обнял Брукса за шею, и игриво подмигнул Кертису. Радулов тут же дернулся, но Шипачев отдернул его словно собаку за поводок обратно. — Пиздец, пацаны, мужика с гарема увели! — Рассмеялся Галимов, указав на разворачивающуюся драму всем сидящим на лавке, — Ебать, Радик, ты как допустил вообще?! — Да, нам как раз такого черта не хватает на льду. — Задумчиво сказал Кертис, стоя уже в целой форме, улегшись мордой на спину Диме, мягко провел рукой по номеру, — давайте возьмем с собой его! Мы уже украли у Казани одного, давайте еще его заберем! Он такой милый!       Трямкин же рассмеялся, видя как Радулов раскраснелся, и, перескочив бортик, подъехал к нему, мягким жестом выставив руку, отрицательно покачал головой. Шипачев же схватился за капитана уже двумя руками, боясь просто лишить его формы. — Мужика верните мне моего. — Саша улыбнулся, указав на Яшкина, — моя лучшая проститутка. Заберите другого. — Ну белоруса уже у вас отобрали, так что мы чеха заберем нам как раз для полной коллекции не хватает. — Он обернулся, услышав громкий хохот, — Все, будет наш теперь, извиняй, брат, — он похлопал Радулова по плечу, — могу Широкова отдать, хочешь? — У нас уже есть один бесполезный капитан, — отозвался Шипачев, — нам чужого не надо, своего девать не куда.       Раздался свисток, и главный судья позвал всех на вбрасывание, когда все наконец было готово к игре. Яшкин, мило поулыбавшись иностранцам в красных штанах, поехал на свою половину поля. Пропустив подзатыльник от Радулова, гордо сдвинул каску обратно и упер клюшку в лед, уставившись на Мэйсека, что встал напротив него на вбрасывании. Лямкин с Волком снова уселись на свои лавки, гордо досиживая свои оставшиеся минуты штрафа.       Вбрасывание выиграно, и вот теперь Казань берет игру в свои руки, уверенно наседая на Екатеринбургские ворота, не давая продыху Галкину, которого кидало из стороны в сторону, в попытках не пропустить. Звено за звеном, они быстро искали ключ от ворот, волнами и набегами атакуя ворота, раскидывая защитников как малых детей, не давая ничего сделать нападающим. Наконец, спустя десять минут тяжелой бойни, на четырнадцатый удар по воротам Владимир уже не успевает ответить, и шайба оказывается в воротах, сорвавшись с крюка Стаса. Вся арена ликует, поздравляя того, кто дал им надежду уйти без поражения сегодня с домашнего льда. Но вот звенья меняются, и как раз на долю первого звена выпадает очередная атака. Лямкин с Адамчуком перегородили собой ворота, и просто не пустили ни Трямкина, ни Мэйсека, гордо выбивая шайбу своим нападающим, что били по воротам Галкина, пытаясь попытать счастья. Увалив на очередном вбрасывании Шипачева на лед, Трямкин ударил через щелчок по шайбе, увидев как помчался вперед до ворот Ахтямова Кертис. Никита тут же погнался за ним, отпихнув от себя Эберта. Артур привстал, прекрасно понимая, что Лямкин за ним уже не угонится, а вот шайба слишком быстро приближается к нему. Успев нагнать шайбу, Кертис бьет по воротам Ахтямова, и шайба, пролетев аккурат между щитков, отправляется в ворота. Пока Екатеринбург праздновал, Ахтямов пошел вон с ворот, и жестом указал Радулову на Лямкина. Тот пихнул его в больной бок, из-за чего защитник взвыл, склонившись ко льду, и Артур с великой радостью огрел бедолагу подзатыльником. — Падла длинноногая! — Возмутился вратарь, ковыляя обратно, — Никакой помощи в этом доме! Все самому! — Он поддел клюшкой шайбу и вернул ее судье.       Табло изменило счет: Четыре-два. Первое звено уселось на лавку, пока остальные пытались вернуть надежду на нормальный счет. — Да отдай Яшу им сегодня, че ты жмотишься. — Пихнул Радулова в плечо Галиев, — Мы же так шестой раз проебем. — Вот именно, мы-то в любом случае уже проебем, а этот выродок нам еще понадобится. Нам через три дня с Омском играть.       Яшкин же усмехнулся, довольный отпив воды. Ему понравилось нервировать Радулова. Есть что-то успокаивающее в этом. Чуть поерзав между альтернативным капитаном и основным, Дима указал на лед, и предложил нападающим свой вариант решения проблемы. Билялетдинов стоял и внимательно слушал его. Предложив небольшие корректировки, похвалил Яшкина за инициативу, и все с богом отправили первое звено отрабатывать пропущенную шайбу. Снова вбрасывание, но теперь они уже справляются с ним, даже никого не потеряв по дороге, и, реализовав обсужденный план, поражают ворота Галкина. Шипачев зарабатывает себе очередной балл за ассистенство, а вот Яшкин принимает поздравления, катясь первым на отбивание кулачков всей команды. Они не успели даже свое время отыграть, так что сделав круг почета, вернулись к центральному кругу вбрасывания. Главное табло внезапно погасло при попытке изменить счет. Пока техники продолжали бороться с итак растянувшимся хронометражем игры, Яшкин встал около чужих нападающих, и с улыбкой спросил у Трямкина по-английски: — Давайте вы нам уступите? Парни, ну мы идем с тотальным поражением уже какую игру… Ну чего вы…       Он прекрасно знал, что так можно попросить. Скорее всего тебе откажут. Могут даже послать и все что останется смириться с происходящим. Но он, в бытность капитаном много много раз так делал. Иногда уступали. Иногда обманывали что уступят. Но за спрос денег не берут, особенно в таком печальном положении. Радулов тут же приехал к нему, и встал рядом, уперев крюк клюшки в лед, внимательно смотря как на Мэйсека, так и на Волка, что стояли по правую сторону от Трямкина, и обсуждали что-то почти шепотом. По другую сторону от капитана стояли перешептываясь Да Коста и Эберт. — Твой мальчик предлагает нам уступить. — Озвучил по-английски предложение Яшкина Никита, постучав клюшкой по льду, дав знак иностранцам помолчать, — Чего ты нам предложишь за поражение? — Этот мальчик все со СКА никак не отойдет. Не привык работать на льду — все хочет, чтобы все продавалось и покупалось. — Хмыкнул Радулов, тоже решив попрактиковаться в английском, кратко глянув на Яшкина, — Да чего дергаться, мы все понимаем, что это будет поражение. — Мы готовы уступить. — Выглянул из-за спины Кертис и указал на Диму, — А ты отдай нам его на вечер. — А вы что с ним сделать собрались? — Улыбнулся Радулов, и, схватив Яшкина за запястье, сдернул с него перчатку, всем показав обручальное кольцо на пальце, — У него жена есть, не смотрите, что она в штатах. — Мы сегодня в ресторан идем. — Отозвался Брукс, — И у нас как раз три свободных места еще есть. Пойдем с нами, хватай его и Лямкина своего. — Лямкин будет пиздов от жены получать сегодня вечером. Республику защитил, а от жены уже не сможет отбиться. — Рассмеялся Дима, кратко глянув наверх, удостоверившись, что табло все еще не работает. — Серьезно готовы уступить? — Вся пятерка синхронно кивнула. — Заманчивое предложение. — Радулов кивнул Яшкину и повернув голову к лавке, сказал, — Только вот Лямкин языка не знает. — Нас с ним это не остановило. — Рассмеялся Кертис, — Мы понимаем друг друга уже без знания языка. Спросите у него.       Радулов жестом показал Никите подойти. Лямкин, приостановив разговор с Артуром на полуслове, поволочил клюшку за собой, и неторопливо подъехал к центральному кругу вбрасывания. Услышав предложение Радулова, кратко посмотрел на Яшкина и перевел взгляд на стоящих напротив. — А кто идет? — Мы все, — Отчитался Трямкин, — Галкина берем, и Джесси Блэкера. Нас вот…семеро. А три места еще осталось. — Куда идем?       Спросил тут же Яшкин, и, получив ответ о самом лучшем ресторане города, присвистнул. Они с Никитой уставились на Радулова. Если он скажет нет — они не рискнут ему перечить. Капитан команды хмыкнул. Главное табло снова засияло, показав всем новый счет. Саша кратко посмотрел на него. У них осталось шесть минут, а отыгрывать еще минимум две шайбы. — Так, — Радулов уставился на Трямкина, — вы уступите нам сейчас игру, а мы с вами, как последние проститутки, потом поедем в ресторан? — Ага. — Согласился с улыбкой Эберт. — Есть предложение еще лучше. — Мэйсек приобнял своего капитана, уставившись на парней, — Вы уйдете с поражением, но можете заказывать все что захотите, а платить будем мы.       Все трое казанцев переглянулись. Радулов жестом показал главному судье подождать. Вдруг протянул руку к Трямкину и сказал: — Я беру всю команду, кто захочет пойти, и вы оплачиваете счет всем. Тогда я согласен на поражение.       Судьи все вчетвером наблюдали за развивающейся драмой. Парни в красном отрицательно покачали головой, давая своему капитану знать, что это сильно наглые условия и на такое они не пойдут. Им проще просто дождаться конца игры — они в любом случае уже выиграют. А вот компанию на вечер, над которой можно до завтрашнего утра стебаться за поражение — терять не хотелось. Задумавшись, Никита закинул голову, посмотрев на счет. Когда ему пришел вариант решения проблемы, Трямкин протянул руку в ответ, но пожимать ее не стал, и сказал: — Сойдемся на середине. Уходим на овертайм с равным счетом. А потом — пускай судьба решит кто из нас достоин победы. Но ресторан все равно за нами и вы будете там втроем.       Радулов перевел все Лямкину, и тот кивнул. Саша кратко посмотрел на Яшкина, и тот тоже молча согласился. Капитан в зеленом облизнул губы, и сказал, смотря на руку капитана в красном: — Хорошо. Судьба, так судьба. Мы втроем достаточно зарабатываем, чтобы оплатить себе Veuve Clicquot. — Радулов с гордостью пожал протянутую руку капитану.