Два медведя в одной берлоге

      Яшкин тут же уставился на Ахтямова, что заинтересованно осмотрелся по ящикам и шкафам, пытаясь с наскока запомнить где что лежит. Радулов медленно повернул голову на Диму, услышав что входная дверь снова открылась. — Че кого, сучары! — Послышался гогот Лямкина. — Скучали? Мы — нет! — Блять, вы че нахуй, сегодня, с ума сошли?!       Хозяин дома встал на проходе, и раскрыл рот от удивления. В его островок тишины и безопасности сначала ввалились двое Никит: Лямкин и Дыняк. Следом зашли двое Артемов: Лукоянов и Галимов. Следом за ними, бросая куртки сверху на висящие чужие, звеня бутылками, зашли Юдин с Галиевым. Дверь закрыл Шипачев, пропустив за собой Жафярова. — Это че за хуйня?! — Растерялся Яшкин, уставившись на компанию, что побросала свои грязные кроссовки и ботинки на белый керамогранит, и повернул голову. — Ты кого сюда привел? Че за пидоры? Бомжей-алкашей каких-то набрал у Восстания… — Я полагаю это защитники и нападающие Ак Барса. — Радулов встал рядом, засунув руки в карманы своих спортивных штанов, — Ты глянь, какие пидоры приперлись… Они еще и в говно. — Он поднял взгляд. Уставился на картину впереди, как Дамир словил Вадима, который махнул ногой вперед. Кроссовок слетел с ноги, дав в плечо Юдину, и тот, подумав, что Дыняк его толкнул, начал с ним драться, — Шипа, и ты с ними еще… — Мы разъебали Динамо! — Вскрикнул радостно Вадим, взмахнув рукой, в которой булькнула литровая тундра, повиснув на шее Жафярова — Я почти догнал Серегу!       Он легонько пихнул Лямкина, что моментально растянулся вдоль коридора, громко заржав. На него тут же уселись Дамир и Артем, начав снимать свои тапки. — Я почти догнал Никиту! — Воскликнул другой Дима, — У меня сотка еще! — Да че его догонять, — Задумчиво сказал Галимов, пнув Лямкина, — Вон он лежит. Его бабка на инвалидном кресле обгонит. — Он пошел на кухню, — О че, хавка есть, да? — Я сказал можно баб водить в дом, — Дима повернулся, увидев как Артур с большим удовольствием сидит и ест лапшу, — А не это быдло ртом. Я все надеюсь, что Радулов забудет дорогу сюда, а ты еще и этих притащил. — Он рассмеялся, — Блять, я только порядок навел. — Да иди уже, че лег. — Вадим пнул Лямкина, — Я че через тебя прыгать буду? А вдруг ты не вырастишь больше? — Бля, не надо ему больше расти, он скоро головой за дверь цепляться будет. — Отозвался Артем, — А то Тимур быстренько укоротит ему ноги клюшкой.       Шипачев все же переступил Лямкина, что лежал на полу, кажется, уснув, и следом аккуратно отодвинул Яшкина поближе к холодильнику. Едва протягивая ноги пошел за общий стол. Радулов кратко посмотрел на шумную компанию, что расселась по местам за большим столом, и начала звенеть бутылками, и хлопать холодильником. — Ну че, бедолага моя. — он улыбнулся, — Все таки пойдем в запой? — Видимо да, — Яшкин повернул голову на Лямкина, — Я как раз уже пол дня не пил. — Бля, мой любимый вид спорта, после хоккея. — Лукоянов тут же открыл бутылку, и наполнил случайную кружку водкой, — Литрбол. Ебать, я просто олимпийский чемпион по закидыванию за воротник.       Все сидящие согласились, громко хохоча и ведя свои привычные разговоры, словно никто никуда не уходил. Яшкин же присел около Лямкина, что подложил чей то кроссовок под голову, сонно зевнув. — Лям, вставай, пойдем я тебе помягче покажу местечко… Пошли, дорогой мой защитник.       Он склонился к нему, позволив крепким рукам обвить его шею, и, прижав Лямкина к себе, поволочил его до гостинной. Уложил спать на диван, прикрыв пледом. Отобрав с трудом кроссовок, швырнул его ближе к двери. Повесил все куртки, прислушиваясь к разговорам на кухне. Поставил все кроссовки по местам. Придя на кухню, встал за спиной у Радулова, довольно осматривая ребят, что сидели и напивались, уничтожая все запасы еды, которые только были в холодильнике. — О, бля, гляньте на них. — Тут же, едва не подавившись вскрикнул Шипачев, указав пальцем на парочку в центре стола, — Ебать, это че нахуй?! Ты глянь у кого капитанская нашивка сияет. — О, Саня, все, содрали с тебя корону, да? — Лукоянов с грустью подпер голову рукой, в своей странной шапке походя на Ипполита из известного фильма, — Бедолага ты… — Бля, да вы че тупанули. На номер-то, на рукаве хоть гляньте. Ай, блять, незрячие нихуя. — Стас рассмеялся, — Рядовой Яшкин, а ну на-а-ле-е-во! — Яшкин покорно развернулся, и, услышав команду еще раз, встал спиной к сидящим. Радулов склонил голову к столу, чтобы все увидели что у него на спине написано. На кухне начался громкий хохот. Яшкин гордо выпрямил спину, гордясь чужой фамилией и номером на спине. — Блять, вот чисто как баба вещи у любимого таскает из гардероба! Яшкин, ну твою-то мать!       Дима снова развернулся, и положил руки на плечо Саши, что единственный за столом пил чай. Радулов закинул голову, и Дима тут же поцеловал его, пока никто не видит. — Ебать, как у меня все болит. — Взвыл Дыняк, — Ебаные, блять, баллоны. — Он закинул голову, — еще и нажрался как тварь. Скорей бы господь прибрал меня к себе.       За столом раздался громкий хохот. Шипачев вдруг резко поднялся, и, едва не рухнув, поднял молча стакан. Все синхронно поднялись. Радулов же остался сидеть, наслаждаясь массажем крепких рук. Отхлебнул свой чай, уставившись на Шипачева. — Мне, конечно, ваще заебись быть капитаном, и исполнять вот эту хуйню, которую я натворил против Динамо. — Он искренне улыбнулся, — Но я, — он икнул, — бля, на правах исполняющего обязанности капитана, хочу сказать всем спасибо, и объявить важную вещь. — Он указал стаканом на Артура, что открыл рот, поднеся вилку с лапшой. Галимов аккуратно взял его за запястье, и пока вратарь зазевался, просто сожрал все, что было на вилке, тут же залпом опрокинув водку. — Сука, Артем блять, накидался прям на старте опять. Короче, Ахтям, — Он пожал плечами, — Я поговорил с ЗХБ. Завтра, я тебя поздравляю, ты будешь стоять на воротах в Зеленом Дерби! Ты достоин этого, лучшее беспозвоночное команды! Только попробуй проебать, я на тебя Радулова натравлю. Ты не смотри, что у Яшкина лицо зажило.       Все тут же громко похлопали, и выпили за здравие вратаря. Яшкин же, потрепав Радулова по волосам, свалил с кухни. Рухнул на диван около Лямкина, что, кажется, крепко спал. Откинувшись спиной на его теплый живот, он уставился в потолок, слушая громкий хохот. Ведь это его команда. Его люди. Как он мог себе позволить решить, что это не его ребята. Закрыв руками лицо, он тяжело вздохнул. Ему хотелось завыть. Это его друзья. Его команда. Он тут не капитан, но его мнение такое же важное, как и мнения Шипачева с Радуловым. Просто привыкнуть к этому. Просто привыкнуть. Просто. А что если не получится? Он повернул голову, уставившись на висящую синюю джерси. Лямкин взмахнул рукой, тут же дав Диме по морде, и, сладко зевнув, продолжил спать, положив руку на него. — Блять, я понял, ладно. — Он устало вздохнул, закрыв глаза, пригревшись на теплом животе, вытянув босые ноги вниз, — Я все понял. Мои так мои.       Он, видимо, задремал. Спустя какое-то время послышался звук хлопнувшего окна и громкий ржач, который заставил Яшкина встрепенутся. Он тут же поднялся с дивана, где спал уже один. Тут же быстрым шагом дошел до кухни. В ужасе посмотрел на то, как Лямкин высунулся в окно, а Галиев с Лукояновым его держали за ноги. — Ща! Ща, погоди! — Раздался крик Никиты, — Вон, летят уже! — Вы ебанулись?! Тут десятый этаж! А если вы его уроните?! — Бля, ну получится, — сквозь дикий смех прошипел Юдин, лежа вверх головой, сложив босые ноги на стену, — что мы кинем лом в туалет в поезде, что мчится на полном ходу.       Все тут же громко начали ржать. Яшкин перескочил растянувшегося на полу Галимова, и схватил Лямкина за штаны, затянув его обратно. Тут же закрыв окно, он огляделся. Окно позади него медленно раскрылось. Никита, стоящий позади Димы, жестом показал всем заткнуться и снова высунулся в него. — А, блять, лежат уже, командиры хуевы. — Он уставился на сидевших в углу кухни Радулова с Шипачевым, что что-то обсуждали, распивая водку. — Вот пидоры. Так, — он дал подзатыльник Лямкину, — никаких открытых окон! — Он дал следом подзатыльники сразу и Лукоянову и Галиеву. — Никакого кормления воробьев на лету с окна! — Вдруг растерянно уставился на Никиту, что протянул руку в окно, и на тонкие пальцы уселся воробей, начав клевать крошки с руки — Никаких выкидываний лома в туалет! Никаких драк! Разъебете мне всю хату, пидоры, натурой платить будете. — Бля, контингент, конечно, у тебя не очень, — Шипа пихнул Радулова в плечо, и указал на Яшкина, стоящего в капитанской джерси, — А этот почем берет? — Мой лучший. Тыщу евро за ночь. — Радулов почесал щетину, — Дороговато. Но стоит того… — Все вдруг замолчали, и уставились на Диму, когда Радулов указал на него, и жестом показал ему поднять джерси. Яшкин подчинился, приподняв ее. Парни тут же уставились на кубики пресса и выпирающие мышцы. — Видал? Он этими бедрами такое вытворять умеет. — Шипачев кивнул, подперев голову, явно оценивающие смотря на Яшкина, что даже растерялся, — Сосет что надо. Даже зубы не мешаются. — Бля, ну давай, уговорил. Только я тебе так переведу, а то налички нет.       Все тут же громко начали хохотать. Яшкин же улыбнулся, и пошел опять вон с кухни. Заметил приоткрытую дверь, и, постучавшись, зашел к своему новому соседу по квартире. Артур с Дамиром стояли и тихонько разговаривали около панорамного окна. — Не помешал? — Дима встал около них. — Нет. — Дамир улыбнулся, — Тебя обсуждаем. — Чего интересного наобсуждали? — Он улыбнулся в ответ, оперевшись о плечо Ахтямову, — Может я чего интересного расскажу… — Ты понял, почему у тебя не получается играть против СКА? — Задумчиво спросил Дамир. — Мы решили, что ты просто еще не привык к нам. — Ты ж со мной в команде был, — Яшкин улыбнулся, — «к нам». Что за неуважение? Я понимаю, что я твой «бывший» капитан, ну хоть ты не чмори меня, мне вон, лидеров из списка лучших бомбардиров хватает, которые мне напихали полную панамку хуев. — Я тоже уже часть Ак Барса. Мне легче гораздо тут. Хоть ЗХБ вообще не хочет меня пускать на лед, и я отыграл ровно в половину меньше чем вы все, эта команда стала для меня родной очень быстро. А вот ты все еще не можешь, видать, перестроится.       Яшкин уставился на окно, взяв паузу, и оба парня посмотрели на него, ожидая ответа. — Не могу. — Признался Яшкин. — Что-то у меня… сломалось внутри. Не могу я привыкнуть к зеленому цвету. Вроде все мои, всех знаю, всех чувствую… Научился Галимова от Галиева отличать без формы. — Он вздохнул, — Но я не могу. Что-то не так. — Ты с Ротенбергом на хорошем разошелся? — Спросил Артур, сложив руки за спиной. — Да. Мы просто мирно пожали друг другу руки, подписали расторжение, и я ушел. Он сказал, что в любом случае будет рад, если я надумаю вернутся. — Зачем джерси-то забрал? — Удивился Дамир, — Я думал ты ее сожжешь, но я видел у тебя ее на полке. — Он указал на капитанскую нашивку на радуловской форме, — Может из-за этого не можешь перестроится. — Не знаю, парни, честно. Если бы я знал, я бы уже давно с этой хуйней разобрался, и спокойно бы играл. Но нет. Меня просто клинит все внутри. — Он улыбнулся, оглядевшись. — Устроился уже? — Когда Ахтямов кивнул, Яшкин улыбнулся, — Я сказал, води девок. Мне хватает Радулова, который вваливается в квартиру как в свою. — Понял. — Артур улыбнулся, — папа, понял.       Яшкин кивнул, и ушел, закрыв дверь, снова оставив их в одиночестве. Кратко задержался на пороге кухни, осмотревшись. Тут пошла ожесточенная игра в карты. Значит все будет нормально. Он пошел в спальню, и, закрыв дверь, устало рухнул на кровать. Оставив ноги на ковре, тяжело завыл. Решив, что все справятся без него, он накрылся одеялом, и решил наконец нормально поспать.       Дима проснулся в кровати не один. Он даже не уверен был, что это утро. Убрав чужую руку от своего лица, вторую убрал с задницы, и медленно и сонно перевернулся на спину. Едва разлепив глаза, уставился в потолок. Слишком тихо и темно. Шторы закрыты. Приподняв голову, он замер. У него с одной стороны спал Радулов, а с другой стороны спал Шипачев. Провел рукой по джерси. Нет, штаны все еще на нем. Обошлось без изнасилования во сне. Медленно сев, он потер лицо, и сладко зевнул. Чужая рука потянула его вниз. Он рухнул обратно. Вадим жестом показал ему молчать, и, укрыв одеялом, положил голову на его плечо, продолжив спать. Дима же улыбнулся, приобняв его одной рукой, и снова закрыл глаза, попробовав уснуть. И у него даже получилось.       В следующий раз он уже проснулся в кровати один. Лениво подтянувшись, улыбнулся, лежа поперек кровати. Откинув одеяло, медленно сел. Потер след от подушки на щеке. Аккуратно спустившись на ноги, поволочился до гостинной, пытаясь понять сколько время. И из полной тишины попал в базар. Все его вчерашние гости громко что-то обсуждали, сидя за столом, пока Лучевников что-то готовил, постоянно пререкаясь с Юдиным, что сидел недалеко от плиты прямо на кухонном гарнитуре, махая ногами. — Че, время сколько? — Яшкин оперся плечом об арку, пересчитывая заинтересованные лица. — Шесть утра. — Отчитался Ахтямов, отпив кофе. — У нас скоро тренировка. Ты с нами? — О не, не, не, я завязал с грязным прошлым… — Он осмотрелся пересчитав всех по сонным и распухшим лицам, — Я бросил хоккей до понедельника. А че, где эти двое…?       Он засунул руки в пижамные штаны, и пошел до гостинной. Встал уже тут на пороге, застав прекрасную картину. Вадим с Сашей сидели на полу, уперев спины в диван, поджав под себя босые ноги, рассматривая чужие кубки на стене, и задумчиво что-то обсуждали, периодически тыкая в них пальцами. Он понаблюдал за ними пару минут, после чего сказал: — Кости мне перемываете, чтобы не болели? — Именно так. — Хрипло отозвался Радулов и указал на кубок, стоящий в центре. — Я помню, когда ты пошел его забирать, я хотел тебя столкнуть со сцены. Я еще сидел и думаю, вот ты ебань, это должна быть моя награда, но все купили эти пидоры из Питера с Москвой, оставив нас с Авангардом охуевать в стороне.       Вдруг оба сидящих замолчали, и уставились на Яшкина. Он же, лениво потерев шею, тихо спросил: — Ну, доебитесь. Что хотите теперь узнать? — Ты почему ее не сжег? — Заинтересованно спросил Саша, указав на висящую джерси, — Я тебе что сказал? — Она осталась как сувенир. — Он улыбнулся, — Твоя мне на пол в туалете пойдет. — Он взял паузу и тихо сказал, — Я не одевал ее. — А если не пиздеть? — Шипачев поджал ноги, чуть съехав с дивана, — Дима, скажи нам правду. — Яшкин медленно закрыл дверь в гостинную, услышав громкий хохот Юдина, и топот по квартире. — Ты съебешься в понедельник? — Мы в курсе, что тебе ЗХБ предложил расторгнуть контракт, если захочешь. — Радулов подпер голову, — Сразу скажи, чтобы мы были к этому готовы.       Яшкин медленно сделал несколько шагов, встав на фоне кубков и медалей, пустым взглядом уставившись на сидевших и устало спросил: — А вы вдвоем хотите этого? Я могу уйти. Мне же легче будет. Позвоню Ротенбергу, куплю билет на самолет, приеду, буду долго-долго стоять раком, а потом в следующей игре выйду против вас, и разъебу. Хотите этого? — Радулов посмотрел на Шипачева, и перевел снова взгляд на Яшкина, что гордо выпрямил спину. — Ведь у Ротенберга теперь есть деньги купить не только плей-офф. Мы с вами тогда точно встретимся, и не раз, и не десять. И я буду биться насмерть. А могу встать с любого края, и стать вашей самой крепкой опорой. Дам тебе, Шипа, пристегнутся ко мне, и буду бить точно по воротам. Ты год не успеешь закончить, а станешь лучшим нападающим в КХЛ, и потом твой рекорд долго-долго побить не смогут. И под миллион маленьких мальчишек будут кричать: «Я хочу стать хоккеистом, чтобы побить рекорд Вадима Шипачева». — Он перевел взгляд на Радулова, — А ты чего? Думаешь, тебе уже ничего не надо? Ты свои рекорды уже все побил? Даже за Шипой не погонишься? У меня две руки. Я могу тебя тоже подтолкнуть. Побьешь рекорд, и сделаешь этот сезон лучший в карьере. А потом мы выйдем в плей-офф все втроем, и потянем за собой огромную и крепкую команду. И побежим быстро-быстро, даже не смотря на то, что мы уже не двадцатилетние пацаны. Снесем и Спартак, с их Голдобиным, и Торпедо с их Атанасовым и Летуновым, и Авангард с Буше и Ткачевым. — Он хмыкнул, — Попытаемся. Неужели никому из вас больше не хочется кубок поднять над головой? — Радулов лениво почесал бороду, отрицательно покачав головой. Шипачев же пожал плечами, отведя взгляд, — А я видел в конце того сезона, когда вас раскидали как детей Полтапов, Григоренко, Нестеров и остальные уебаны в сине-красной форме, и с какими лицами вы позволяли одеть себе серебряные медали. Что, лето прошло, и вы резко уже перехотели за кубком идти? А не надо в этом году. Видел я ваши интервью в сериале, как вы долго молчали. — Он указал на дверь, — Как ребята, для которых это была первая возможность дотронутся до этого кубка, вытирали стыдливо слезы. И ничего-то у вас двоих не ёкнуло. И сейчас вам уже резко ничего не надо. О них-то кто-то подумал? Они-то все еще хотят до него дотянутся. — Я че-то не понял, — Саша поджал ноги под себя, уставившись на Яшкина, — ты че предлагаешь нам сделать? Все таки выгнать тебя? Так пиздуй, блять, в свой Питер, и жри шаверму у парадной. — Он хочет нам сказать, — Вадим закрыл глаза, тяжело вздохнув, — что мы с тобой ебланы. И что если мы его сейчас выгоним, то лучше от этого никому не будет. — Он поднял голову, уставившись на Яшкина, — А ты чего хочешь?       Яшкин опустил взгляд, посмотрев на свою форму. Ему надо сейчас просто собраться с силами и сказать что он хочет. Это ведь так просто. Просто открыть рот и сказать, кем он хочет быть, и с чем в руках. Быть капитаном Ак Барса с Кубком Гагарина. Всего-то. Просто скажи. — Я хочу остаться в Ак Барсе.       Шипачев махнул на него рукой. Повернув запястье Радулова, взглянул на время, и, поднявшись, пошел в коридор, вскрикнув: — Черти, по метлам и на тренировку! Время! — Он постучал по столу, — Энергичнее жуем, блять. Вам еще Салават пиздить сегодня.       Яшкин же остался стоять, уставившись на Радулова. Разведя руками, он спросил: — Я что-то не так сказал? — Вадим ожидал от тебя другого ответа, Яша. — Он обернулся, увидев как вся команда, на ходу доедая завтрак, побежала собираться, — Его бы не принял я, но с радостью бы принял он.       Дима нахмурился, задумавшись. — Скажи это. — Он поднялся с дивана, и подошел к нему впритык. Поднял голову рукой, смотря в глаза. — Скажи мне это, Дмитрий Алексеевич. Скажи, что должен сказать. И скажи это мне. Если ты скажешь мне в слух о том, что хочешь, тебя перестанет так ломать.       Дима уже было раскрыл рот, но почувствовал внутри слабость. Просто скажи, он прав. Начав тяжело и отрывисто дышать, он тут же сжал челюсти, собираясь с силами. Радулов долго ждал его ответа, и, вдруг улыбнулся, когда понял, что он не сможет ему в этом признаться. Кивнув, он сказал, смотря в карие глаза: — Фильм про Тора смотрел? Помнишь момент, где отец прошептал заклинание над молотом? «Кто бы не взял, кто достоин, будет обладать силой Тора» — Он искренне улыбнулся, видя, как Дима побледнел, и ткнул в капитанскую нашивку на своем джерси, — Кто бы не одел ее, кто достоин, сможет обладать силой капитана команды. Почему не снимаешь ее? Не хочется? Или в ней дышится легче? — Он услышал, как Шипачев, выпихнув последним из квартиры Лямкина, вскрикнул им, что они ушли, и повернулся обратно, — Скажи мне это. Я хочу это услышать. Пока одни. Просто скажи. Я даже не выебу тебя за это. — Я… — Яшкин сжал кулаки, почувствовав как его прошибает ледяной пот, — Я не могу. — Говори! — Вскрикнул Радулов. — Я хочу стать капитаном Ак Барса, — С трудом выговорил Яшкин, закинув голову, чтобы не видеть злобного взгляда, — и я хочу забрать Кубок Гагарина.       Радулов хмыкнул, и пошел вон с комнаты, тихо сказав: — Не командир, а задрота убогая.       Яшкин рухнул на колени. Склонив голову к полу, сжался в комок. Нет, он не расплачется. Нет. Надо выдержать это. Что в этом такого? Просто слова. Не Роме же ты их говоришь, а Саше. Ничего страшного. Сжав руки в кулаки, он растерялся, почувствовав облегчение. Его больше не трясет. Он резко выпрямил спину, оставшись стоять на коленях и шумно выдохнул. Его резко отпустило. Он растерялся на ровном месте. Дрожь ушла. Перестали челюсти сжиматься так, что зубы еще чуть-чуть и расколются. Перестали ноги дрожать. Ему показалось? Он сказал то, что хотел. И получил реакцию, которую не мог предсказать. Почему с Ромой так не сработало? Тут же поднявшись с колен, он быстрым шагом дошел до кухни, и, схватив Радулова за шкирку, вжал его в кухонный гарнитур. Саша же едва успел облизнуть ложку, вжавшись в каменную столешницу, уставившись на него. — Ты что со мной сделал?! Какого хуя?!       Радулов лишь усмехнулся, и осторожно зачерпнул рисовую кашу. Сунув ложку в приоткрытый рот Яшкина, дал ему ее облизнуть, и с довольной ухмылкой сказал: — Добро пожаловать в Ак Барс, Дмитрий Алексеевич Яшкин. Теперь из тебя может что-то получится. А то ходит он тут, в крысу ждет пока я мацой подавлюсь. — Он снова зачерпнул кашу, съев ее уже сам, — Не в мою смену, выблядок. Хер тебе на воротник. Ну? Хочешь еще раз убедится? Я слушаю. Чего ты хочешь от этого сезона? — Я хочу стать капитаном Ак Барса и забрать Кубок Гагарина. — Гордо сказал Яшкин, схватив его за джерси.       Отшатнувшись, оступился и рухнул на пол. Саша же взял ковш, начав черпать кашу прямо из него. — Ебать, как Луча вкусно готовит. Моя любимая. — Он рассмеялся, видя потерянное лицо Яшкина, — Мне тоже это было тяжело. — Яшкин медленно поднял голову, тяжело дыша, — Я Зарипову с таким же трудом признавался в этом. Заявить о том, что хочешь столкнуть такого великого хоккеиста, почти вечного капитана Ак Барса, и занять его место, это и правда тяжело. Конечно, я не такой авторитетный, и у меня не было аж пяти Гагаринок, но все же я тоже не просто так капитан. — Он отхлебнул остатки чая, продолжив доедать кашу с довольной мордой, — От этого ждал тебя и ЗХБ. И, видимо, не дождался. — Яшкин отрицательно покачал головой. — Ну, это было предсказуемо. — Он задумчиво чавкал кашей, смотря в окно, пока Яшкин сидел, не в силах поверить самому себе, — Успокойся. Это пройдет. — Я ведь бежал за этими кубками. — Он почти шепотом начал думать в слух, — Я дрался насмерть в каждом матче. Я доказываю самому себе, что я достоин этим быть. Я достоин быть капитаном команды. — Он почувствовал как наворачиваются слезы, — Когда Ротенберг предложил мне эту нашивку, я даже и секунды не думал. Схватился за нее, едва не выдрав с руками. Это мое место. Я этого достоин. — Он задержал дыхание смотря на чужую джерси на себе, и, почти задыхаясь, прерывисто сказал, — Но я не достоин быть капитаном Ак Барса. Я хочу им быть. Я мечтаю о том, чтобы поднять кубок Гагарина в качестве капитана самой сильной команды в Континентальной Хоккейной Лиги. Я мечтаю прославить весь Татарстан. Самому себе сказать, поднимая эту тяжелую ношу, что я достоин этого. Лучшей команды. Лучшего тренера. Лучшего результата. Что я добился этого своим потом, кровью, травмами, слезами, и бесконечной болью. Что я убил на это все лучшие свои годы. — Он отрицательно покачал головой. — Но я же не справляюсь. Я же сейчас просто посмешище. То я валялся и протирал спиной борта на великом зеленом дерби каждые два метра, когда мы с позором проиграли один ноль. То я мазал по воротам. То я позорился дважды в матчах со СКА. Какой я капитан великой команды? Посмешище, не больше того. Номинант на приз «Лучший клоун КХЛ». На матче звезд можно будет нарисовать клоунский грим и взять зеленый парик.       Он вдруг замолчал, и уткнулся лицом в пол, закрыв руками голову. Радулов же лениво доел кашу, и, переступив через него, начал наводить порядок на кухне. Закидал все грязные тарелки и кружки в посудомойку. Собрал весь мусор. Когда в квартире больше было нечем заняться, Саша уселся перед ним на пол, и потрепал по голове. — Яша. Яша, иди сюда. Иди ко мне.       Он взял его за руки, и просто притянул к себе. Дима уселся на его ноги, крепко обняв за шею, зажмурившись. — Я сейчас скажу одну вещь, и ты ее просто запомнишь, и на этом мы больше этот разговор поднимать не будем. Я тебе больше этого никогда не скажу, а ты слезы больше лить не будешь, и дрожать и истерить больше не будешь, хорошо? Пообещай мне.       Яшкин посмотрел ему в глаза, молча кивнув. — Хорошо. — Радулов отвел взгляд, — Да, мне эту хуйню тоже нихуя не легче сказать. — Он облизнул губы, — Дима, ты достоин быть капитаном этой команды. И я в следующем сезоне, если надумаю уйти, с радостью дам рекомендацию ЗХБ на тебя. Только ты, пожалуйста, расшибись в этом сезоне, но покажи всем, что ты сюда не шарфом после победы приехал махать, разводя стадион на овации. Мы все от тебя ждем чего-то такого… чтобы все блядские комментаторы потом не говорили, что у них на троих двести двадцать миллионов контракты, а они играют в лапту и устраивают фигурное катание. — Он улыбнулся, когда Яшкин кивнул ему. — Так то лучше. А то начал он тут выступать. Ты бы лучше так выебывался в постели, глядишь че путнее бы с тебя получилось. Ваще неизвестно за что тебя жена любит. — Ты знаешь, я с женой в качестве нападающего, а не обороняющегося. И эта роль мне больше подходит. — Ого, — Радулов кивнул, — я почти поверил тебе. — Он улегся на пол, и похлопал Диму по заднице, — Только это так и не скажешь. — Ты сейчас мне предлагаешь напасть на тебя? — Яшкин склонился над ним, — Я же буду с тобой не меньше жестоким, как и ты со мной. — Ага. — Он кивнул, — Ты, кстати, сегодня к Шипачеву на выезд поедешь, свою тысячу отрабатывать. Если он сегодня выиграет, будешь до утра на коленях стоять.       Яшкин рассмеялся, усевшись на него. Чуть поерзал, пытаясь найти себе место поудобнее. Облизнув губы, схватил джерси за край, и стянул ее с себя. — Я почти поверил, что ты отдашь добровольно меня кому-то. — Он слегка изогнулся, замерев на полоске солнечного света, который выставил его в самом лучшем свете. — Нет, Саша, кто угодно, но точно не ты позволил бы меня еще кому-нибудь ебать. Ты свое держишь намертво. — Он наклонил голову, смотря ему в глаза, и искренне улыбнулся, — Ты чем-то занят на ближайшие пару часов? — Я полагаю, в моем графике ты до обеда.       Он провел рукой по выпирающим мышцам, и, потянул на себя, жадно начав целовать. У них тренировка получилась ничуть не меньше изматывающей, как и у тех, кто сегодня выходил на игру. К обеду Яшкин наконец выгнал чужака из своего дома, и побрел до дивана. Рухнув на него, укрылся в один жест пледом. Обняв подушку, лежал на животе, с любопытством смотря сериалы. Он продолжал игнорировать тот факт, что он хоккеист. Но мысли в голове не хотели меняться. Не шел у него вопрос о том, кто же убил бедную женщину на мосту, что стоял на границе Дании и Швеции. В голове только была мысль о том, что теперь с ним будут делать, зная его мотивы. Он почесал щетину, слушая шведский язык, бегло читая субтитры, но продолжал сам себя уговаривать, что он не за этим пришел в Ак Барс.       Не это ему нужно от команды. Не снова сделать себя великим, и вскидывать клюшку, на всех фотографиях красуясь с капитанской нашивкой. Поставив на паузу, он перевернулся на спину, уткнув взгляд в потолок. Медленно расставил ноги пошире, и положил руки под голову. Быть может вернутся все-таки в СКА? Похуй, уже просто смирится с тем, что Ротенберг будет его до конца года чморить, унижать, и всячески пихать. Зато ему не придется шлюхой у Радулова подрабатывать. Тут просто морально огребешь, да пойдешь домой обтекать. А тут еще и насуют следом, не переставая словесно унижать. «Вадим ожидал от тебя другого ответа, Яша. Его бы не принял я, но с радостью бы принял он.» Что бы это могло значить? Неужели Шипачев сам не против увидеть в нем капитана? Они с Радуловым просто старше, а значит автоматически опытнее. Их, с их опытом, разгромными и нереальными числами побед, как раз и оставлять надо на местах капитанов. Яшкин на их фоне просто терялся. Да, он третий снайпер в лиге, и впереди него только Буше с Голдобиным. Но все равно эти двое играют просто лучше, и даже в списке игроков по очкам в Ак Барсе, он все еще третий и пропускал вперед только этих двоих. Причем Шипачев гордо нес флаг первенства, оставив Радулова с серебряной медалью и колпаком позора.       Яшкин вдруг улыбнулся, протерев руками лицо. Достав смартфон, полежал и порылся в новостях. Увидев, что игра с Салаватом, хоть уже и не первая, и не последняя, наконец-то завершилась победой, он счастливо улыбнулся. Увидев, что у Ахтямова еще и сухая игра, тихо сказал: — Да ты моя жаба. Справился. Гордость ты моя.       Он отложил смартфон обратно, и продолжил смотреть сериал, наконец, перестав параллельно думать о другом. Скоро прибежит Артур, и крика радости будет на всю квартиру. Надо ловить момент, и лежать, наслаждаясь одиночеством. Спустя несколько серий, входная дверь открылась. — Поздравляю с победой, — с улыбкой заявил с дивана Яшкин, едва перебив агрессивную ругань на датском. — Спасибо! — Вскрикнул в ответ Артур, — Иди знакомится. — Блять. — Прошептал Яшкин, — Я боялся пойти встречаться с родителями Радулова, а выхожу все-таки за Ахтямова.       Перевернувшись на диване, в одно движение натянул джерси, и вышел, пригладив растрепанные волосы по дороге, знакомится с мамой Артура, которая и правда пришла поверить, не обманывают ли его всякие злодеи. Он не стал признаваться, что он и есть тот самый страшный злодей и мошенник, поэтому чужая мама его с радостью приняла. Весь вечер они провели на кухне, обсуждая всякие бытовые мелочи, и всячески нахваливали друг другу Артура, который уже за вечер устал стесняться. Всячески успокоив чужую маму своим добрым взглядом и милой улыбкой, Яшкин получил благодарный поцелуй в щечку, пожелания стать лучшим снайпером в лиге, и больше не бить морды, ведь она приедет и даст ему по шапке. Проводив ее уже заполночь, парни остались вдвоем. Дима довольно подтянулся, попытавшись достать до потолка, и улыбнулся Артуру. — Пиздец, ты че, все вещи из дома привез, которые были? — Он усмехнулся, переступая через четыре чемодана, — Все таки навсегда сюда приехал? Ты смотри, у меня контракт только на три года, один из которых уже почти закончился. — У меня вообще только до апреля следующего, как и у Радулова, так что ты меня этим не напугаешь. — Он затянул все вещи в свою комнату. — Надеюсь, мне предложат его продлить. Хочу дожить до момента, когда ты станешь нашим капитаном. — С этим есть проблема. — Яшкин лениво почесался, завалившись обратно на диван, и, сладко зевнув, включил продолжение сериала, — Тебе придется застать завершение карьер Шипачева с Радуловым, а так же придумать что сделать с Лукояновым, Сафоновым, и еще парочкой гордых лиц, на которых уже побывали нашивки капитана, потому что я в этом списке, я думаю, ближе к концу. — он обнял подушку, разлегшись в любимую позу, внимательно слушая что говорят. — Ну, я думаю, что первое мы дождемся либо в следующем сезоне, либо уже в этом, а так, — он притопал к нему уже в пижаме, и уселся около ног, уставившись в телевизор, — с остальным проблем не будет, если продолжишь хорошо играть. — Артур замолчал, смотря на субтитры, слушая диалог. — А какого черта ты смотришь? — Триллер про убийство. — Он указал пультом на телевизор, — Там женщину в первой серии убили. Тело положили на границе двух государств. Потом выяснилось, что это не одна целая женщина, а две разных. Сериал так и называется — Мост. — Не, сюжет это уже потом. Что за безобразие на экране. — Он повернул голову, — Что за закорючки на экране? Ты нахуя смотришь иностранный фильм с иностранными субтитрами? — Это чешский. — Он пожал плечами, — Я всегда так смотрю. Датский со шведским сложновато воспринимать, у них разговор ближе к американскому английскому, где половина букв в слове проглатывается, и получается, что ты вместо того, чтобы заказать кофе у очаровательной баристы, предложил ей поцеловать кактус на автобане. — Они вдвоем рассмеялись. — Да че, нормальный язык, в чем приеба? — Я ничего не говорю… Но татарский лучше. — Ой, да кто бы сомневался. — Он продолжил смотреть сериал дальше. Артур потратил еще минут десять, пытаясь, как в детстве, по картинкам понять что происходит. — Дима снова нажал на паузу, и повернул голову, — Мне русские субтитры включить? — А че, татарских нет? — Ага, хочешь чтобы я еще ничего не понимал? Нет, спасибо. — Он улыбнулся, — А чего у нас над выходом на лед написано? — Мин яратам сине, Татарстан. — Артур улыбнулся, любезно переведя, — Я люблю тебя, Татарстан, если я все правильно помню. Просто у нас в Ирбисе другая надпись была, может что-то и правда путаю. — Любишь Татарстан? — Он с улыбкой посмотрел на Артура, что стянул с него плед, укутавшись в него, и превратившись в кокон на ножках. — Люблю. — Признался Артур, и тут же решил нанести ответное нападение, — Любишь Радулова?       Яшкин растерялся, и медленно закрыл рот. Артур рассмеялся, заметив то, как Дима просто потерялся на ровном месте. Он задумчиво почесал затылок, и, обняв подушку, снова улегся на живот, занимаясь параллельным поиском русских субтитров, тихо признался: — Люблю больше, чем Татарстан. — Пиздец. — Артур отодвинул его ноги, и оперся спиной о мягкую спинку дивана. Яшкин снова уложил ноги, только теперь уже на него. — Вот это мы приплыли. — Да, — Дима тяжело вздохнул, — я попался в ловушку на дебила. Надеюсь, ему тоже не лучше.       Он включил продолжение сериала, только теперь уже субтитры писались по-русски. Парни вдвоем и с большим любопытством всю ночь смотрели сериал, и, когда на небе начало светать, дружно разошлись спать. Ни сегодня, ни завтра тренировок не планируется. Встретились только поздно вечером на кухне, проспав весь световой день. Артур качался на стуле, пока Дима стоял сгорбившись, оперевшись о каменную столешницу, и наблюдал за тем, как жарится мясо. Раздался громкий стук в дверь. Ахтямов едва не навернулся от испуга. — Радулов. — Тихо сказал Дима, и, повернув голову, сказал, — Если это он — не открывай.       Артур беззвучно подошел к входной двери и посмотрел в глазок. Растерявшись, быстро дотопал до Димы, и испуганно посмотрел на него. — Господи, кто там. — Дима медленно выпрямился, видя напуганное лицо Артура. — Ротенберг.