Увидимся!

      Не было допросов у совести, не давила на тебя ярость – ты сидела в черном офисном кресле, всё еще одетая в больничную пижаму, и пусто сверлила взглядом стол. Ты не отдавала отчет времени, не знала и не чувствовала, прошел час или же минули сутки – ты скорбела в темном кабинете, окна которого вечно были занавешены темно-серыми шторами.       Мертвецы, в отличие от живых, не отдают долги - ты не могла понять, за что расплачивалась. Да, воровала. Да, убивала. Но по Земле бродили существа, деяния коих были куда ужасней твоих, и им все сходило с рук – в ином же случае, если кара их настигала, она принимала лицо смерти. Страдали они недолго, не оставалось у них времени для горя, не варились их души в попытках всё исправить.       Ты совсем запуталась. Ты пришла к божеству в полудрёме, ведомая виной – сотни мыслей и воспоминаний кружили твою голову, выбивали из колеи, ты не могла различить реальность ото сна. Медленно опустив локти на стол и чуть не опрокинув прозрачный бокал, ты взялась за голову, пряча нечеловеческое лицо от лиц, что мелькали пред глазами. Стали ли они платой за твою строптивость, или же их забрали потому, что ты на какой-то момент позволила себе быть счастливой? Своей скорбью убивала тебя навязчивая мысль – все это могло оказаться необходимым ходом вещей, и тебе стоило отступить, оставив близких позади, ничего не меняя.       Если бы ты только знала, в какой момент всё пошло не так, в какой из дней у тебя отняли сестру, возможно, все было бы куда проще. Наималейший прокол – и единственная возможность избавиться от демонов может ускользнуть. Ты не могла просто так скакать по отрезкам времени из-за чувства вины и одиночества, что свалилось тебе на плечи – так вещал здравый рассудок, но ты не могла различить его голос.       В коридоре послышались отчетливые острые звуки каблуков по паркету, что становились все громче и отчетливее. Едва они стихли прямо перед дверью, некто провернул ключ, и, дернув ручку двери, зашел в кабинет.       "Т/И, сколько лет, сколько зим," радушно поприветствовала тебя Лайтта, включив в комнате свет – в её голосе не было слышно даже удивления, и у тебя возникло чувство дежавю.       Она не обращала внимания ни на твой внешний вид, ни на твоё состояние – Лайтта плавной походкой подошла ко столу, и ты, невольно встав, освободила ей место. Осторожно поворачиваясь, вы вцепились друг в друга взглядами – когда богиня села, ты выдохнула, и обойдя стол, встала напротив неё.       Она, довольно вздохнув, откинула темные локоны, придвинула к себе ноутбук и открыла одну из лежавших на столе папок, наливая в прозрачный стакан виски из хрустального графина. Богиня не обращала на тебя внимания – для неё ты была приведением.       "Верни мне их," приказала ты, вцепившись руками в стол, пытаясь обратить на себя внимание. Твой тон разительно отличался – совсем недавно ты молила Рея об этом, а сейчас выплевывала приказы.       "Вернуть кого?" безучастно спросила богиня, смотря в ноутбук и отпивая виски из стакана. Тихого бренчания ноготков о стекло было достаточно, чтобы ты сорвалась.       "Мою семью!" заорала ты, сметая во все со стола – Лайтта, недоуменно вскинув брови, брезгливо на тебя покосилась. Её графитовый стол начал покрываться тьмой, что несли за собой твои темные линии, распространяясь за пределы твоего тела.       "С чего бы?" насмешливо поинтересовалась она – ей хотелось отрубить твои вцепленные в её стол руки, дабы они прекратили его пачкать. "У тебя нет ничего, что бы ты могла дать взамен," самодовольно напомнила она, подаваясь вперед.       Существо отдало приказ – ты подчинялась. Схватив её за шею, ты прижала её к стене – удар был такой силы, что полки рухнули на пол вместе с содержимым. Вокруг вас распластались открытые книги, надломленные статуэтки, растения и рассыпанная земля – ты вжимала шею богини в стену предплечьем, а из темных глаз слезами вытекала ярость.       Ты ощупывала Лайтту – твоя надежда всё больше исчезала с каждым пустым карманом под хриплый смех богини. "Общаясь с тобой, я вынесла полезный урок," сипло хохотала она, руками цепляясь за твоё предплечье. "Держать все ценное подальше," зашипела женщина, дернувшись, но хватка твоя была крепка – ты лишь сильнее вдавила её в стену. Твой оскал и прижатое острие кинжала к её горлу больше веселили богиню. "Ну и что ты сделаешь?" с напускной жалостью в голосе спросила она. "Убьешь меня?"       Богиня не казала этого, но она была на грани потери сознания – ей было нечем дышать. Веселье и ирония сменились холодностью и надменностью. "Ты всерьез угрожаешь смертью тому, кто прожил не одну тысячу лет?" равнодушно прохрипела она, ощущая твоё отчаяние – вместо того, чтобы попытаться предложить богине другие драгоценности, найти компромисс, ты тотчас была готова разорвать её на куски. Это было твоей ошибкой, и ей следовало поставить тебя на место. "В тот раз я помогла тебе лишь потому, что у тебя был Атлас," гордо заявила она, невзирая на своё положение – твоя хватка слабела с каждым сказанным словом. "Можешь убить меня, мне плевать," спокойно сказала Лайтта. "Никто не заметит лишние пару капель на твоих по локоть в крови руках."       Ты, заскулив, в ужасе и отрицании отпрянула – судьей тебе была не насмешка, но напоминание. Казалось, страх воплотился в жизнь, и ты должна была перестать бояться – вечно шагая по тонкому канату, ты все-таки свалилась вниз, где не было ни лестниц, ни веревок, и стала той, кто не только живет за счет человеческой крови, но и наслаждается людскими страданиями. Не оправдаться даже пред отражением в зеркале – оно не ждало от тебя объяснений и причин, оно было слепо к твоим страданиям и попыткам вернуть всё на круги своя. Оно по-прежнему желало жить любой ценой, но расплачиваться тебе было уже нечем.       Не вернуть, не исправить, но держаться за последнюю возможность, ради которой ты пришла в этот мир той, кем являлась. Никто не вытащит тебя из пучины, никто не затянет глубже – равновесие и вечный покой, коим ты училась с самого детства. Наполнить смерти смыслом, оправдать свои деяния пред молчаливым человеческим гневом, и, если повезет, увидеть их всех вновь – если та сторона существовала, может быть, вы встретитесь снова.       Опустошенная, ты стояла пред богиней, что жила долго и долго смотрела на все людские грехи, и тебе невольно хотелось спросить, видела ли она кого-то хуже? Лайтта не осуждала тебя, не корила, но и помогать не желала – смирившись с тем, что ты никого не вернешь, ты на слабых ногах развернулась и вышла из её офиса. *** [23 октября, 2023, 16:39, США, штат Аляска, Уткиагвик]       На краю мира, белая пелена опустилась на город, расползаясь меж небольших домов, что стояли на сваях. Красными копьями студёную дымку протыкало уходившее солнце, напоследок озаряя припорошенные снегом крыши. Немногочисленные жители неспешно бродили по улицам, кутаясь в куртки и выдыхая облака пара, шурша дутыми штанами.       Север, как и всегда, был безмятежен и спокоен. За Полярным кругом холод развеивал людские страхи о завтрашнем дне, не было места переживаниям среди снега и льдин, порывистый ветер не гнал по домам, напротив – он заставлял встать и осмотреться вокруг, замереть на месте, ощутить жгучий прилив, что холодом растекался по легким при каждом вдохе. Чувство мерзлой земли под ногами, синие краски в небесах, размеренно бьющееся сердце под надзором сурового заполярья безжалостно душили любые тревоги, и каждая слеза застывала в глазах, так и не скатившись по щеке.       Из-за пришедшего тумана, ты уже не могла разглядеть берега, хотя чувствовала, что баркас уводил вас от него все дальше и дальше в погоне за белым китом. Ты как можно сильнее жалась к мостику, беспокойно теребя свой оранжевый спасательный жилет, когда вас подбрасывало на волнах. Рядом быстро проносились моторные лодки, слышались мужские возбужденные возгласы, и ты время от времени жмурила глаза – тебе стоило сегодня остаться дома и не идти на поводу у Джордана. Мужчина, стоя на носу, пытался разглядеть в темных водах улизнувшего кита – белые мелкие льдины вдалеке, нагло выдавая себя за хвост, подавали ложные надежды.       Ты схватилась за борт, когда вас в очередной раз тряхнуло, и посмотрела на Джордана – тот совсем не собирался поворачивать, только сильнее сжал в руке гарпун. "Джордан, буря скоро начнется, нам нужно возвращаться!" заорала ты, пытаясь перекричать рев мотора и ветра.       "Да помолчи ты!" цыкнул мужчина, отмахиваясь от тебя. Поправив черную шапку, он легко подался вперед, все еще выискивая глазами жертву охоты. Ты осознавала, что занимала чье-то место. Если быть точнее, ты стояла там, где должен был стоять его сын – это никогда не было оправданием его беспричинной грубости, но в глубине души ты понимала мужчину. Трудно запечатать эмоции внутри навечно – каждый справлялся, как мог. Он выбрал хамство.       Джордан не был плохим человеком – когда ты заявилась в этот город и бродила по его улицам беспризорницей, он первый обратил на тебя внимание. Привел в свой дом, накормил, напоил, отогрел, а после, когда ты пришла в себя, он позволил тебе жить в доме, что предназначался для его сына, за символическую арендную плату. В Джордане не было чувство такта – он заваливал тебя вопросами, и тебе на ходу пришлось сочинить историю об отце-тиране, от которого ты и скрылась. Ты успокаивала себя тем, что отчасти это являлось правдой – рассказывая выдуманную историю, ты то и дело вспоминала Рея.       Пред глазами постоянно мелькали лица тех, кого ты оставила позади, и самое яркое среди них – лицо Годжо, когда он узнал, что ты вновь сбежала. Ты не видела его, но сознание само вырисовывало болезненные черты, а в голове не твоим голосом вопрошалось, почему ты так поступила. Ты опять потеряла всякий сон, и по ночам, когда город спал и было особенно больно, ты заявлялась домой к Джордану – тебя всегда встречала сонная, недовольная, небритая морда, но он никогда не прогонял тебя прочь. Вы пили виски, играли в карты, и делали это в основном на деньги – когда ты поняла, что у мужчины страсть к азарту и полное отсутствие игральных навыков, тебе пришлось поддаваться, дабы он не проиграл все своё немногочисленное состояние и дом в придачу. Но не бывает худа без добра – ты всё-таки выиграла себе несколько месяцев бесплатного проживания.       Сегодня была твоя вторая охота на кита – Джордан бесцеремонно явился в твой дом, кинул тебе теплую куртку и спасательный жилет и потащил на причал. Ты пыталась достучаться до него, говорила о прогнозе, но, подходя к берегу, ты увидела таких же отчаянных, как и он – охотники толпились, взволнованно переговариваясь и усаживаясь в лодки, и теперь вы оказались здесь, посреди беспокойного океана в густом белом тумане.       В первую охоту все прошло гладко, если не считать вечного ворчания Джордана. В тот момент ты осознала, почему его сын сбежал на большую землю, в университет – почти никто не захотел бы стать свидетелем того, как бедное животное закидывают гарпунами и за хвост вытаскивают на берег, пока мертвая кровь растекается по синим волнам. Даже твой организм в тот момент организовал протест, подталкивая к горлу тошноту, но над тобой лишь посмеялись – для этих мест охота на китов была традицией, данью уважения прошлому.       Ты чуть не вылетела за борт, когда в ваш баркас врезалась льдина, принесенная быстрой волной. Лодки, что кружили рядом с вами, начали разворачиваться – в воздухе раздался свист, и тогда Джордан вышел из прострации. "Эй!" заорал мужчина с лодки. "Надо разворачиваться, иначе берега не найдем!"       "Да твою ж…," сплюнул Джордан, и, неохотно кинув гарпун, развернулся и направился к мостику. "Вот не зря же говорили, баба на корабле – быть беде," проворчал он, проходя мимо тебя.       "Ты сам меня взял!" возмутилась ты, заходя вместе с ним на мостик. Здесь не было теплее, но ветер уже не хлестал по лицу.       "Упустили белого кита," продолжал сокрушаться он, поворачивая баркас в сторону берега. Ты видела, как мимо вас проносились другие лодки, и они даже не плыли – они скакали по волнам. Вскоре на горизонте показались слабые огоньки – свет в окнах домов звал вас домой.       Гул мотора стих, и негодующие голоса зазвучали громче. Пришвартовав вас к берегу, Джордан наспех угрюмо скинул спасательный жилет прямо на палубу – поправив шапку и сняв с себя перчатки, он ловко спрыгнул на землю. Ты, немного поколебавшись, последовала за мужчиной.       Стоило тебе сойти на берег, как голова твоя взметнулась – ты беспокойно осмотрелась по сторонам, ощущая на себе взгляд, но никого знакомого здесь не было, лишь недовольные мужики, что готовы были обвинить всех и каждого за сорванную охоту, хоть это и было проделкой надвигавшейся бури. Пока они угрюмо топтались, отряхивая себя от грязи и липкого снега, ты неспешно сделала шаг назад, пытаясь уйти отсюда как можно скорее, дабы не попасть под горячую руку, но Джордан, нутром почуяв твою трусость, схватил тебя за плечо. "Сгоняй-ка," причмокнул он, похлопав тебя по плечу. "Купи нам пива, мы пока лодки на тросы закрепим. Должна же быть от тебя хоть какая-то польза."       "Не мудрено, почему твой сын от тебя удрал," пробубнила ты, протягивая руку – ты не собиралась поить их всех на свои деньги.       "Не мудрено, почему твой папашка тебя тиранил," буркнул он в ответ, но вложил купюры в твою ладонь. "Купи любое, главное темное и крепкое. В тот раз ты с собой притащила эту мочу светлую, чуть кони не двинул. Все, шагай, да поживее. Буря ждать не станет, а нам ещё по домам расходиться," сказал он, пихнув тебя в сторону магазинчика – тот был недалеко, на даже его приветливый уличный фонарь было почти не разглядеть.       Буйный ветер заставлял снег подниматься и неуклюже бродить по дороге – попытавшись посмотреть на ноги, ты удивилась, поняв, что едва можешь разглядеть свою обувь. Ресницы и брови обрастали инеем, и ты, накинув на голову меховой капюшон, обняла себя, пытаясь согреться, и ускорила шаг. Дорога сквозь снежные хлопья казалась длиннее, чем при свете солнца – огонек магазина все никак не приближался.       Становилось темнее. Тебе казалось, что за скрипом своих шагов ты слышала ещё одни – постоянно лихорадочно оборачиваясь, ты не могла разглядеть никого в северной тьме, а буря, наглея, тревожила и поднимала снег, рисуя белые силуэты. Запыхавшись, ты побежала – поднявшись по лестнице и ворвавшись в магазин под звон дверных колокольчиков, ты встретилась с удивленным взглядом продавца, что был полусонным ещё секунду назад. "Здрасьте," улыбнулась ты, махнув рукой, а продавец растерянно кивнул.       За тобой никто не зашел даже спустя пять минут, пока ты бродила между прилавков. Облегченно вздохнув, ты остановилась у полки с алкоголем. Тебе стоило поторопиться, дабы не нарваться на праведный гнев продрогшего до костей Джордана, но, оказавшись вновь в одиночестве, ты оказалась на мушке у воспоминаний, что обездвиживали тебя. Ты никогда не расскажешь Джордану о том, что благодаря ему ты не скатилась в нечеловеческое отчаяние, что каждый его выкрик и грубое замечание в твою сторону заставляли тебя шевелиться и меньше думать о том, что произошло.       Мертвых и правда было уже не вернуть, но ты оставила и живых тоже. Ты не поговорила с Дэни, не встретилась с Мегуми, не спросила Иссу о его самочувствии и в порядке ли его брат, ты просто сбежала. Твой взгляд бездумно гулял по этикеткам, которые ты не могла прочитать – ты уже и вовсе позабыла, за чем конкретно тебя сюда отправили. Сколько бы твою голову не занимали мысли о том, что это было ради их безопасности, ты не могла себя оправдать – за благородной целью всегда таилась эгоистичная. Возможная смерть твоя звучала скорой песней – до этого же момента тебе хотелось пожить, как обычный человек, оградив себя от утрат и горестей. Скучная жизнь, наполненная покоем, на дальнем уголке Земли – недостижимое для тебя сокровище, которое ты не могла своровать, и, даже держа его в руках, ты знала, что рано или поздно его отнимут силой.       На севере существо молчало, хоть и было голодно – ты морщилась при мысли о том, что рано или поздно придется выйти в свет. В этом городе был больничный пункт, но он был настолько мал, что там не нашлось хранилища под банк крови – это значило, что тебе придется добывать пропитание в другом месте. Сжав зубы, ты схватила первую попавшуюся бутылку и пошла на кассу. "Вот такое," сказала ты, показывая пиво продавцу. "Нужен пак. Найдется?"       Продавец, кивнув, скрылся за дверью склада. Ты, заприметив на кассе игрушку белого кота с качающейся головой, оперлась о стойку локтями и ткнула в неё пальцем – та весело закивала головой, гипнотизируя. Видимо, ты совсем сошла с ума, раз в этом коте видела Годжо. Покачав головой, ты выпрямилась – со склада уже вышел продавец и поставил перед тобой пиво.       Рассчитавшись, ты кое-как обхватила пак и пошла на выход – магазинчик попрощался с тобою звоном колокольчиков, а буря поприветствовала тебя порывом ветра и снега в лицо, сорвав с тебя меховой капюшон. Раздраженно вздохнув, ты натянула капюшон обратно. Едва ты посмотрела вперед, ступая на лестницу, ты замерла - северная стихия принесла с собой гостя, что был так на неё похож. Ты отказывалась узнавать в снежных узорах белые растрепанные волосы, но некуда было спрятаться от пронзительных голубых глаз, что смотрели на тебя с тоской и надеждой.       Не говорил его голос с тобою ночами, не являлся он тебе во снах, и ни в одной из твоих мыслей он не умолял тебя вернуться. Трусливо убегая, ты искала для Годжо лучшей жизни – не будь тебя рядом, не было бы рядом монстра, что вечно скалился от ужасного голода. Ты и думать не смела о маге, ибо каждый горький порыв в мечтах о его объятиях омрачался, гнался прочь воспоминаниями о том, что ему пришлось пережить, держа тебя за руку. И, видя его перед собой, ты оказалась в ловушке у подавленных эмоций, что рвались наружу – ты и подумать не могла, как сильно по нему скучала.       Ты недооценила Годжо. Ты не могла поверить, что он последует за тобой, а все слова его студентов о нем, как о сильнейшем, рассыпались – разве мог такой человек, победив, выглядеть столь несчастно? Тебе хотелось упасть в ноги, молить о прощении, но ты молчала, не шевелясь - не родись ты такой, ты могла бы с ним остаться, ничего не боясь, но в этой жизни у вашего счастья был отсчёт, что подходил к концу. Если тебя прикончит не демон, то это сделает твоё безумие.       Пак с алкоголем, выпав из твоих рук, покатился по лестнице и устало плюхнулся прямо у ног Годжо, а ты, в неверии лихорадочно замотав головой, отступила на шаг, и, перепрыгнув через перила, ринулась прочь.       В горе и в радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, даже если смерть разлучит вас - Годжо никогда не давал тебе клятв, но был готов их исполнять, но ты не поняла этого даже тогда, когда он явился за тобой на крайний север. Он чувствовал твои страхи, как свои – в каждом твоем слове, в каждом неуклюжем решении читалось желание уберечь его, защитить, избавить от боли, но не существовало для него боли сильнее, чем существование в одиночестве, без тебя на его стороне.       Маг гнался за тобой, кое-как улавливая твой силуэт в объятиях снежной бури – он почти не мог разглядеть то, что было у него прямо перед носом. У погони был лишь один исход – отыскав тебя, он больше не собирался тебя отпускать, и тебе не удастся уйти от него, скрывшись в снегах. Годжо бежал так быстро, что даже злость была не способна его нагнать – она осталась позади, оставшись на растерзание холодному ветру. В его воображении ваше воссоединение выглядело иначе - посреди извинений и обещаний слышался звонкий смех, но мечты разбились о метель, и он продолжал неустанно тебя преследовать. Ты была настолько маленькая в сравнении с ним, насколько прыткая – чем быстрее он тебя преследовал, тем сильнее холод обжигал его легкие.       Годжо нагнал тебя на повороте – ты пыталась скрыться, юркнув в маленький проулок между домами. Он не отдавал себе отчета, поэтому схватился за первое, до чего мог дотянуться. Не рассчитав силу, он дернул тебя за капюшон, и ты неловко плюхнулась в снег. "Куда ты собралась?" заскулил он, пытаясь добиться от тебя ответа о том, куда и почему ты убегала, но ты беспомощно отползала от него, беспокоя мягкий снег под собою. Ты едва могла различить голос Годжо сквозь свист бурана. "Куда, я спрашиваю, ты собралась?" болезненно вторил он, а ты, уткнувшись спиной в сваю дома, больше не могла убегать. Он, изнурённо перед тобой упав, сгрёб тебя в объятия, невзирая на то, что ты всеми силами пыталась его отпихнуть. "Нет," он упрямо закачал головой, всхлипнув и пряча лицо в твой капюшон – его рваное дыхание превращалось в мокрые капли на твоей шее. "Я никогда тебя не отпущу," тараторил маг сбившимся шепотом, прижимаясь губами к твоей щеке - мерзли крепкие руки, но горела хрупкая душа. Тело твоё обмякло, ты в миг потеряла всю способность сопротивляться. "Никогда, ты слышала меня?" слабо кивнув в ответ, ты носом прижалась к его влажной щеке. ***       Ты вела Годжо за руку в свой дом – он плелся за тобой, подчиняясь. Когда вы оказались возле входа, на момент тебе стало стыдно, ибо ты не могла вспомнить, когда в последний раз чистила крыльцо – все вокруг дома было завалено сугробами, к нему вела лишь тонкая тропинка, ранее тобою протоптанная. Поднявшись по лестнице, ты нарыла в кармане ключи – вытащив их, ты кое-как дрожащими руками попала в замочную скважину. Тебе было страшно смотреть назад, на Годжо, и ты мельком глянула за плечо, неловко улыбнувшись, так его и не разглядев.       Ты тоскливо нахмурила брови, открывая двери и приглашая его зайти – вряд ли ему нравилось в этом месте. Здесь было холодно и почти безлюдно, не было развлечений, а спустя неделю уже знакомые лица начинали мозолить глаза. Ты, сняв с себя куртку, кинула её на потрепанное, старое кресло у входа. Маг, осмотревшись и не заметив крючков, растерялся и повторил за тобой. "Замерз?" ты тихо прервала тишину. Он не ответил вслух, но медленно покачал головой. "Я тогда… эм, я соображу нам что-нибудь перекусить, а ты… осмотрись пока," смущенно протараторила ты, понимая, что нечего здесь было разглядывать – маленький домик на севере не был особняком.       Ты ушла на кухню, а Годжо так и остался стоять в гостиной. Не отличая лжи от правды и правду ото сна, он переступал с ноги на ногу, смотря на диван и телевизор перед ним. Сколько ночей тут провела, пока он отчаянно тебя искал? Маг сделал шаг вперед и приоткрыл левую дверь, на которой висела твоя одежда – за нею была тесная спальня. Взглянув на кровать, он сразу понял, что ты не спала на ней ни разу. Он подошел к ней, и, немного помедлив, сел – старые застиранные простыни под его руками были слишком холодными. Всё ещё не веря в происходящее, он судорожно вздохнул, утерев горевшее лицо руками. Все это время он мечтал о том, дабы быть к тебе как можно ближе, но, найдя тебя, маг не мог находиться с тобою рядом – ему казалось, что ты вот-вот прогонишь его. Ты обосновалась здесь, и, скорее всего, вела тихую, мирную жизнь, а Годжо являлся горьким напоминанием произошедшего. В погоне за тобой он, как и всегда, думал о себе.       Годжо вздрогнул, когда ты постучалась о косяк открытой двери. "Я просто хотела предупредить, что ужин будет небогатым," ты, почесав затылок, опустила взгляд в пол. "Я не ждала гостей и продуктов не покупала, так что, надеюсь… тебя устроят макароны с маринарой," он смотрел на тебя, как на призрака, а у тебя душа выворачивалась наизнанку от его молчания. "Всё уже почти готово," полушепотом сказала ты.       Маг, кивнув, встал и прошел мимо тебя – ты слабо оперлась спиной о косяк двери, глядя, как он уходит, так и не проронив и слова.       Годжо достал тарелки с полки – некоторые из них были с битыми, расколотыми краями, и ему пришлось тщательно выбирать. Расставив посуду с едой на стол, он сел, даже тебя не пригласив. Твой запал гас с каждой секундой – тебе никак не удавалось разговорить его. В этой тишине слышалось только бренчание вилок о тарелки. "Знаешь," твой голос от волнения надломился, и его сердце пропустило удар, но ты этого не услышала. "Когда мы шкодили, Фрэнк иногда также молча накрывал на стол, и мы ели в абсолютной тишине," сказала ты, гоняя вилкой макаронину по тарелке. "Так что скажи уже что-нибудь," взмолилась ты.       "Нашкодили? Так ты это называешь?" рявкнул Годжо, кинув вилку в тарелку – ты невольно зажмурилась от звука. "Прости," тихо сказал он, испугавшись твой реакции – меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы ты снова убежала. "Я не… Нет, я понимаю, почему ты убежала," процедил он, сдерживая эмоции и, облокотившись о стол, спрятал лицо в руки. "Ты считаешь себя опасной. Я просто не понимаю, как ты могла вот так оставить… всё," между всем, нескончаемым и безграничным, скромно затесалось слово 'меня', которое он не осмелился произнести. "Тебе и правда ни разу не захотелось позвонить мне?" сдавленно проскулил Годжо. "Или написать. Ты хоть вспоминала обо мне?"       Страх сжал цепкие руки на твоей шее – тебе было тяжело говорить обо всем, что ты чувствовала. Годжо был прекрасен во всем, за исключением того, что иногда забывал об этом. Ты скованно теребила влажные рукава своей кофты, наивно надеясь, что он забудет про свой вопрос или же вовсе сделает вид, что не задавал его, но твое молчание только добивало мага.       Вы оба подскочили, как услышали громкий хлопок – во всем доме мгновенно погас свет. Годжо подошел ближе к тебе, всматриваясь во тьму коридора, а ты уже понимала, в чем было дело. Подойдя к окну, ты, накрыв стекло руками и присмотревшись сквозь буран, заметила, что в соседских окнах также не горит свет, хотя было ещё не так поздно для сна. "Кажется, на электростанции опять неполадки… Тут такое часто бывает," извиняющимся тоном пробормотала ты.       У тебя перехватило дыхание, когда Годжо, подойдя к тебе сзади, приобнял тебя за талию – не столько от неожиданности, сколько от того, что вся его одежда была сырая и холодная. "Боже мой!" воскликнула ты, поворачиваясь. Ты обхватила его ледяные щеки, но он был словно околдован и не чувствовал холода. Маг, почувствовав тебя вновь, прикрыл глаза и нежно потерся щекой о твою руку, поцеловав её. "Иди в душ, срочно!" вскипела ты. "Я не собираюсь сидеть у твоей койки неделю, пока ты болеешь лихорадкой!"       "А куда ты денешься?" игриво усмехнулся он, обхватив твою ладонь.       Ты, оторопевши от наглости, сильно ущипнула его за бок – под его возмущенный возглас ты вырвалась из плена, и, пыхтя от злости, зашла в спальную и остановилась возле комода, что стоял возле кровати – немного пошарив по ящикам, ты нарыла свечи. Местные всегда были готовы к подобным условиям. "На вот," недовольно буркнула ты, кинув магу пару свечей. "Иди в душ, я пока расставлю остальные."       Засунув шутки о романтике куда поглубже, Годжо, выловив момент, поцеловал тебя в лоб и быстро скрылся за дверью в ванную, забрав всё твое раздражение и злость. Ты, оцепенев, приложила руку ко лбу – пылало не только место поцелуя, но и все твоё лицо.       Под шум льющейся воды в ванной ты ходила по дому и расставляла свечи, зажигая их – огонь раз за разом тускло озарял комнаты. Когда последняя свеча оказалась зажжена и в твои руках ничего не осталось, ты не знала, куда себя деть. Ты и так оставила Годжо без ответа на вопрос, что беспокоил и волновал его – он гонялся за тобою, искал тебя, а ты даже одного слова выдавить из себя не могла. Разочаровавшись в себе, ты подошла к кровати, и, сев на нее, плюхнулась, раскинув руки в стороны – даже если ты была трусихой, ты смущенно благодарила вселенную, что маг оказался смелее, невзирая на то, что тебе нельзя было так думать. Мысли о том, что ему нельзя было находиться рядом с тобою утекали вместе с приглушенным звуком воды, и сердце твоё на момент остановилось, когда остановилась она. Услышав, как щелкнул замок, ты подскочила и села – ты непроизвольно сглотнула, когда он вышел из ванной. В одном лишь полотенце, что обнимало его бедра. "Ты че…," начала ты, запинаясь. "Одеться не мог?"       "Во что?" парировал Годжо, вскинув бровь. "Твой халат оказался мне вот по сюда," он указал на уровень своей талии, и твои щеки вспыхнули. "Или ты хочешь, чтобы я снова надел ту мокрую одежду и все-таки заболел?" спросил он, жалобно оттопырив губу.       "Моя очередь!" воскликнула ты, пулей пролетев мимо него и с громким хлопком закрыв за собой дверь в ванную. Годжо тихо, но искренне рассмеялся – ты и не подозревала, сколько храбрости ему потребовалось, дабы показаться пред тобой в таком виде, и коих размеров смущение за этим стояло.       Маг оглядел комнату, что была освещена трепыхавшимися огоньками, и неловко опустил взгляд в пол, усмехнувшись. Это должен был делать он, но ты вновь его опередила. Он вновь осмотрел комнату трезвый взглядом. Здесь было пусто, неуютно – не стояли фотографии в рамках, не была разбросана одежда. Даже когда он заглянул в шкаф, он нахмурился, поняв, что тот был пуст, словно ты была готова в любой момент бежать из этого города.       Годжо все ещё злился, но никогда бы не смог винить во всем тебя – он винил саму судьбу за то, что она не позволяла тебе быть рядом с ним, что заставляла тебя думать о том, что ты недостойна, что ты жестока и кровожадна и рано или поздно причинишь ему вред. Помнила ли ты, что в бессознательном состоянии пришла к нему, безмолвно прося помощи и ища защиты? Маг усмехнулся, прикусив губу – он не знал, выдумал ли это сам или читал это в воспоминаниях о твоей лице, но, в конце концов, лежа на той кровати без черной орхидеи, текущей по твоим венам и без жгутов, что сковывали твои конечности, ты так и не набросилась на него.       Годжо смущенно посмотрел на себя в небольшое зеркало, что висело на стене над комодом – он больше не видел сильнейшего мага. Он все еще им являлся, но лик, что предстал пред ним, больше не был самодоволен и нахален, а для жизни ему не хватало лишь одной детали – тебя, стоящей рядом с ним. Мельком увидев рядом твой отблеск, он решил – сейчас или никогда. И никогда, забрав с собою своё бесконечное естество, отступило.       Маг несмело посмотрел на дверь ванной, когда шум воды за нею стих. Медленно подойдя к ней, он постучался. "Моти?" обратился он к тебе. "Ты уже закончила?"       "Да," приглушенно ответила ты.       "Я зайду?"       "Зачем?" он почти рассмеялся, услышав в твоем голосе детское недоверие.       "Зубы почистить нужно."       "Ну…," неуверенно протянула ты, поджав губы. "Заходи."       Когда маг вошел, ты стояла, запахивая белый халат как можно туже, не глядя на него, но неловкое и торопливое движение твоих рук кричало о смущении. Делая вид, что ему неинтересно, он обошел тебя стороною и встал перед раковиной – ты, хмыкнув, повторила за ним. В ванной были слышны только звуки льющейся из-под крана воды и шорох щеток. Ты не привыкла, чтобы рядом с тобой в ванной стоял кто-то еще. Он не привык, чтобы рядом с ним кто-то стоял в целом.       Но вы научились.       Посмотрев на Годжо через зеркало, ты потупила взгляд, когда он посмотрел на тебя в ответ, но уже вживую – поставив щетку в стакан, ты, фыркнув, вышла, пытаясь нагло оставить его в одиночестве с его чертовым полотенцем на бедрах, но маг, бросив свою щетку прямо в раковину, последовал за тобой. Ты тихо пискнула, когда тебя подхватили на руки и посадили на комод – ты боязливо помотала головой из стороны в сторону, будто боялась, что за вами наблюдают, но на самом деле ты боялась взглянуть прямо на Годжо, в его лицо, что было в дюймах от твоего. "Я не могу так больше," дрожащим шепотом признался он в твою щеку – ты незримо дрогнула от его горячего дыхания. "Сдаюсь," беззвучно выдохнул он. "Я лю—"       "Нет!" вскрикнула ты, зажав ему рот – Годжо сдавленно хныкнул в твою ладонь, зажмурив глаза – несказанные слова болью растеклись по груди. "Нельзя," ты отчаянно мотала головой, а в глазах стояли слезы.       "Кого ты так боишься?" мучительно спросил он, обхватив твои щеки, попытавшись тебя успокоить. Годжо знал тебя слишком хорошо, и тот страх, что ты испытывала, ты испытывала вовсе не за свою жизнь. "Судей? Плевать я на них хотел," горько усмехнулся маг. Никто не утащит его, никто не отнимет его у тебя – он мог подобрать сотни слов, но в этот уязвимый момент Годжо мог только гладить тебя по волосам непослушными пальцами.       Твои желания и твоё спокойствие были неоспоримым приоритетом, и пусть на то будет твоя воля – слова его остались несказанными, но внутри Годжо всё больше разгоралась жадность. Если ему нельзя было сказать этого, то он покажет тебе. "Я знаю, какой подарок хочу на день рождения," тихо, но твердо заявил маг, поглаживая твои бедра.       "Что?" растерянно спросила ты, поправляя мокрые волосы руками. "Но твой день рождения в декабре—"       "Я хочу сейчас," нерешительно воспротивился Годжо, но упрямее сжал твои ноги. "Я не попрошу о многом," пообещал он, бессильно положив голову на твое плечо - ты, чуть повернувшись, зарылась щекой в его белоснежные волосы. Почувствовав, что ты не отталкиваешь его, но напротив, идешь ему на встречу, маг встрепенулся и уткнулся своим лбом в твой. "Сними маску," попросил он. Ты, нахмурившись, опустила взгляд. "Сними её, прошу," взмолился он, губами касаясь твоего виска – ты неожиданно вспомнила, как он просил снять её ещё давно – та просьба была дерзкой, нахальной, а сейчас он стоял пред тобою и послушно ждал, пока ты снимешь её. Годжо уже видел тебя во всех своих проявлениях, и ты подумала, что нет ничего страшного в том, если он увидит последнюю твою частицу.       Ты, неуверенно обхватив его руки, подвела их к своему лицу – ты ощущала, как дрожали его теплые пальцы, и ты едва могла смотреть ему в глаза, но ты заставляла себя, заставляла себя чувствовать то, о чем раньше запрещала даже думать. Ты чуть надавила его пальцами на свою линию подбородка, и он, лихорадочно дыша, закусил губу, пытаясь успокоить сердце – Годжо понял, что ему нужно было делать. Он несмело, мучительно медленно повел пальцами вниз, вдоль твоих скул, и ты, не найдя в себе смелости, закрыла глаза, и по твоим щекам потекли слёзы. "Ш-ш-ш," нежно прошептал он, обхватив твои щеки – ты почти чувствовала, насколько мягкие у него были губы. "Вот ты где," мокро рассмеялся маг, поглаживая тебя по щекам и зацеловывая каждый дюйм твоего лица.       Годжо чуть от тебя отстранился – страдание рвало его ожидание в клочья. Он водил пальцами по твоему подбородку, по твоему носу, по твоим губам – как ты могла скрывать это от него так долго? Твоя совесть должна была отомстить тебе за мага, за все те дни и годы, что он прожил, не видя полностью твоего прекрасного лица.       Годжо, приблизившись, остановился аккурат возле твоих губ. Он рвано дышал в них, ощущая вашу близость всем своим нутром. Сколько ночей он провел вместе с тобою, сколько дней он находился подле тебя – их всех, вместе взятых, не хватило бы, дабы описать и секунду того, что он испытывал сейчас.       Ты, впившись руками в его плечи, замерла – ты знала, что за этим последует, но понятия не имела, как маг с тобой обойдется после. У тебя не было такого опыта, тебя не ласкали любящие руки, не дарили тепло, и ты осталась один на один перед страхом неизвестности.       Годжо ощутил себя почти жестоким – без спроса, без разрешения, он впился в твои губы, притянув тебя к себе за талию, попытавшись передать всю ту нежность, что он копил в себе почти с первого дня вашей встречи, но движения его обуздала лихорадка. Он не мог больше сопротивляться, не было в нём сил без тебя жить.       Зажмурившись, словно от боли, Годжо ощутил неуверенность. Ты отвечала на его поцелуй, пускай и неумело, но делала ли ты это по своей воле или же была задавлена его напористостью, он ответить не мог. Губы его, стараясь угнаться за чувствами, едва шевелились, и маг задыхался. Руки его не находили себе места – он то поглаживал тебя по волосам, то по мягкой шее, и те шрамы, что он постоянно задевал, напомнили ему, как с тобою обращались – лишь тогда он ощутил, как сильно ты впивалась ему в грудь.       Внезапно от тебя оторвавшись, Годжо беспокойно взглянул на тебя, руками бережно обхватив твоё лицо. Твоя пылавшая кожа казалась ему ледяной, тело твоё бил озноб, и ты не смотрела на него - твои черные застывшие глаза смотрели сквозь.       Испугавшись, маг немного отпрянул, но все еще за тебя хватался. "Малышка," прошептал он, зацеловывая тебя в висок. "Прости. Я не…," он замялся, до боли закусив губу. Он посмотрел на себя в зеркало, что было прямо за тобой, и видел в себе животное, которое ничем не отличалось от тех, кто издевался над тобой, когда ты была слаба. С трудом подавив гнев, он прижал тебя к себе, зарывшись носом в твою макушку. "Прости, я не хотел, чтобы все это было… вот так."       Годжо вздрогнул, когда твои пальцы прикоснулись к его животу – ты мягкими движениями вырисовывала круги на его коже. "Все в порядке," пробормотала ты ему в плечо. "Просто… Ты не мог быть сбавить темп… чуть-чуть?"       Маг взволнованно, удивленно на тебя посмотрел. "Я…," начал он, недоумевая – он не видел в тебе разочарования. "Конечно," тихо рассмеялся он, и стеснение сковало его - в спешке, в жадном, страстном поцелуе оно не могло его догнать, но сейчас, когда он отчаянно, но нежно тебя целовал, он осознал, что мечта сталась явью. Ты была здесь, с ним, настоящая и живая, отвечала на его поцелуй, поглаживая его щеки, пальцами зарываясь в его волосы, притягивая его к себе ближе. Годжо мог пережить всё, пока ты была рядом с ним. Трепет бил по нему, не жалея его раскаленной души, и он бесстыдно за тебя хватался, руками то впиваясь в твои бедра, то поглаживая их, будто извиняясь за свою нетерпеливость.       Ты невольно прижалась к магу, ища защиты – прошлые унижения, угнетения и мучения пытались догнать вашу нежность, заставить тебя сомневаться, оттолкнуть Годжо и закрыться в себе, как ты всегда поступала, но в этот раз все было иначе – в свете пылавшего огня ваши тени отбрасывали бережные движения. Почувствовав, как ты ластилась, как вжималась в него, он тихо заскулил в твои губы и, обхватив твою голову, немного опрокинул тебя и закрыл телом от всего мира, желая на губах твоих убить горечь воспоминаний. Спешка могла все загубить, но Годжо, не в силах сопротивляться, обхватил тебя за талию – уединение молило о продолжении. Окутанная защищенностью, ты обхватила его бедра ногами, и трусость покидала твои берега – ты гнала её прочь из вашей с ним ночи.       Ты прикоснулась к его полотенцу – Годжо, нахмурившись, тазом сильнее вжался в твои бедра и, хныкнув, обхватил твою руку и вернул ее на свое плечо. Недоумевая, ты попыталась от него оторваться, но маг, обиженно скуля, попытался снова накрыть твои губы своими, почувствовать твой теплый, нежный язык своим, но ты упрямо отпрянула, заставляя его ответить на твой немой вопрос. "Я немного стесняюсь…," пробормотал Годжо себе под нос, смущаясь, и ты рассмеялась, но не задетое самолюбие заставило его подхватить тебя на руки. Ты, пискнув от неожиданности, вцепилась в мага, и теперь была его очередь смеяться, невзирая на слабость, которую он тебе не показывал – ноги его дрожали, пока он нес тебя до кровати.       Усадив тебя на край, Годжо, выдохнув, медленно опустился перед тобой на колени – ты неловко заправила локон за ухо, прячась от голубых глаз, вспоминая и понимая, к чему всё шло. Он не рвал на тебе одежду, не торопил, не угрожал – пред тобою он был покорен, но любовь вам вдвоем было не подчинить. Годжо мокрыми поцелуями осыпал твою шею, нежно покусывал выступавшие ключицы, и, столкнувшись с реальностью, с силой сжал зубы, отпрянув. Он мог стыдливо признаться в том, что представлял себе это не раз, но оказавшись сейчас здесь, с тобой, боялся зайти дальше. "Что случилось?" обеспокоенно спросила ты, взяв мага за подбородок и заставляя посмотреть его на тебя.       "Я боюсь тебя спугнуть," честно признался он на выдохе, поглаживая твои колени. "Я только-только тебя нашел, а уже делаю все для того, чтобы ты снова сбежала," Годжо, сглотнув, потупил взгляд, и шею его душило бесчестье – он оказался слаб перед порывом. "Ты уверена, что хочешь этого?"       "Нет," при твоем ответе внутри у него все упало, и он был готов проглотить собственное желание, невзирая на его огромные размеры. "Я не хочу этого. Я хочу тебя," стесненно призналась ты. "Я…," ты, рассмеявшись, попыталась скрыть надломленный голос. "Да, мне немного страшно, но все в порядке, если это ты."       Еще один долгий момент Годжо преданно на тебя смотрел, а после ты вновь ощутила его теплые руки на своей шее – притянув тебя к себе, он нежным движением языка углубил ваш хрупкий поцелуй. "Я могу его снять?" осмелился спросить он, теребя пояс халата – тот, скомканный вашей страстью, уже почти ничего не скрывал, но маг больше не собирался допускать ошибок. Ты, прикрыв глаза, кивнула. Покрывая легкими, почти неощутимыми поцелуями твой лоб, он медленно развязал пояс – ткань старого халата скользила по твоим плечам вместе с его руками. Ты попыталась обхватить себя, скрыть те шрамы, которых маг еще не видел, сберечь его от этой картины. Годжо больше не собирался давить на тебя – вместо возражений он уткнулся носом в твою щеку. "Обними меня," попросил он, зная, что ты не сможешь ему отказать, и ты, поддавшись, обвила руки вокруг его широкой спины.       Стены комнаты без окон больше не давили на тебя, ты не чувствовала на себе десятки липких прикосновений, ты лишь желала, чтобы руки мага больше тебя касались – они не только не приносили за собою боли, но и забирали с собою старую. Никогда и ни перед кем он не встанет так на колени, не покажет покорности, кроме тебя - вы дышали друг другу в рты, когда он аккуратно, неуверенно обхватил твою грудь, не осмеливаясь зайти дальше – ты, обхватив его ладони своими, сжала её чуть сильнее его руками. "Девочка моя," простонал маг в твои губы, и тебе стало невыносимо жарко – невзирая на открытые глаза, ты ничего пред собою не видела, но пылавшие места на твоей коже кричали тебе о том, где он тебя целовал. Ты невольно подалась вперед, тихо заскулив, ощутив его влажный язык на своей груди – Годжо душил в себе сомнения, вслушиваясь в каждый твой стон, прижимая тебя к себе все крепче. Он облизывал и посасывал один сосок, пальцами лаская другой – его сводила с ума твоя покрасневшая, горячая кожа, то, как ты своими касаниями безмолвно просила его о большем, не желая его отпускать. Это было не желание – то пропадает, исполнившись, но и одержимостью это было не назвать – не держать тебя в клетке, не тянуть за поводок, но сорвать его и следовать за тобой повсюду.       Ощутив смелость, ты притянула мага к себе – инициатива выбила его из колеи, и Годжо жалобно хныкнул в твой рот, когда ты сама его поцеловала, жадно ответив на твоё побуждение. Большими пальцами он продолжал гладить круговыми движениями твои влажные от его слюны соски, и ты, теряя равновесие и разум, ластилась к нему, в кратких передышках трясь щекой о его. "Я никогда не сделаю тебе больно," прошептал он в твою шею, а ты, нахмурившись, пыталась скрыть растерянность – разве это не было обязательной частью процесса? Но его слова, в отличие от воспоминаний, казались тебе более реальными – ты хотела слушать их ещё и ещё.       Все еще сидя пред тобой, между твоих ног, Годжо, взявшись за резинку твоего нижнего белья, осторожно на тебя взглянул – ты, закусив губу, кивнула. Вновь чмокнув тебя в лоб, он медленно, будто нарочито, начал стягивать с тебя трусы. Ты, непроизвольно сжав ноги, отвела взгляд в сторону, не в силах смотреть из-за стыда. Ты удивленно вздохнула, сжав пальцы на ногах, когда ощутила его губы на своих лодыжках – Годжо поднимался все выше, целуя твои голени и похолодевшие колени, и ты, разжав зубы, попыталась расслабиться, а его обещание, мягкой волной тебя окатив, помогло тебе в этом – ты, зажмурив глаза, неспешно развела ноги в стороны, заставив мага хныкнуть от предвкушения.       Ты больше не ощущала шрамов на бедрах – на них горели его нежные, неторопливые укусы. В комнате слышалось потрескивание свечей, ваше рваное дыхание и то, как Годжо поглаживал твою кожу. Поцелуй в лобок был робким, но неожиданным – ты дернулась, и он, потершись носом о твое бердо, одарил его поцелуем спокойствия и обожания. Ты не была для него ангельским воплощением, но ты явилась к нему с небес – его самое прекрасное создание, что маг по ошибке однажды принял за монстра, и он был готов расплачиваться за это всю жизнь.       Годжо желал упиваться каждым моментом, ибо был не способен больше сдерживаться – ты, ощутив его пылкое дыхание между ног, в нетерпении чуть придвинулась, взявшись за его волосы. Робкое безумие охватило его, и он, отвечая на твою молчаливую просьбу, медленно провел языком по твоему клитору - ты, сама себя не понимая, попыталась отпрянуть из-за нахлынувших незнакомых ощущений, но Годжо, жалко заскулив, одержимо притянул тебя к себе и, утопая, жадно желал присвоить себе всю твою уязвимость, что он ощущал у себя на языке.       Твои стоны становились все безудержнее, громче. Ты пыталась заглушить их о руку, до боли её кусая – он упрямо, но мягко схватил тебя за ладонь и положил её обратно, дабы ты впилась в его волосы, не позволяя тебе отнять у него мелодию твоего удовольствия, ноты которой он так долго искал. Ему почти хотелось торжествующе рассмеяться, тебе некуда было бежать – маг предплечьями вжимал тебя ближе к своему лицу, а ладони его успокаивающе поглаживали твой судорожно вздымающийся живот. Посасывая и вылизывая, Годжо все время менял темп, не давая тебе времени подумать, забирая у тебя все мысли – он то бережно, медленно водил влажным от слюны и смазки языком по твоему клитору, то жадно впивался в него, и у мага от близости кружилась голова – он мог только беспомощно стонать в твою промежность, пока ты отчаянно хваталась за его плечи.       Между ног начало все гореть не от боли, но от его прикосновений – никогда не получав и толики такого наслаждения, ты, в страхе распахнув глаза и ощущая дрожь в ногах, схватилась за простыни и попыталась снова отстраниться от мага. "Не смей," проскулил он между поцелуями. Полотенце, устав обнимать его бедра, медленно сползло, упав на пол. Его твердый член болезненно пульсировал, и казалось, что низ живота вот-вот разорвет, но Годжо не смел себя касаться – он знал, что в этом случае все закончится, так и не успев начаться. Но он гнался не за своим оргазмом – его удовольствие без твоего для него ничего не значило, пусть страсть обуздала мага, но его вела не похоть, и, во всех пылких, робких, рваных и порою неуклюжих движениях он пытался донести до тебя, несмышленой, что ты значила для него. Не сбежит он поутру, не будет отводить глаз – ночами он будет дарить тебе наслаждение, днем смеша и защищая тебя. "Я не— я кажется— я—" запиналась ты, почти не дыша и ерзая, а он сильнее прижимал к себе твои дрожащие ноги.       "Сделай это для меня," Годжо застонал с тобою в унисон, и ты застыла, выгнув спину – оргазм заглушил все крики сознания о том, что тебе должно было быть больно, и ты, освобожденная любящими руками, рухнула на кровать. Ты задыхалась в ласковом, но настойчивом беспамятстве, но все еще гладила мага по волосам, пока он зацеловывал твои мокрые, блестевшие бедра.       С довольной, самозабвенной улыбкой он поднимался выше, нарочито громко и быстро чмокая твой живот – ты глупо захихикала, пряча лицо в руку. "Ам," Годжо тихонько куснул тебя за щеку, и вы рассмеялись, хотя у обоих в глазах стояли слезы. "Как ты себя чувствуешь?" спросил маг, внимательно в тебя вглядываясь и гладя по волосам – ты прильнула к нему, поцеловав в шею.       "Я даже не знала, что это бывает вот так," призналась ты со смущенным смехом, но, вопреки, ты не услышала, как смеялся Годжо – обеспокоенно посмотрев на него, ты увидела встревоженный, тоскливый взгляд. Твой небрежный комплимент напомнил ему о твоих мучениях. "Эй..," начала ты, но он, играючи тебя схватив, повалил тебя на подушки и плюхнулся рядом с тобой. "Мы что…," недоуменно начала ты, перебарывая неловкость. "Эм… Мы не… продолжим?" почти обиженно спросила ты. Годжо открыл для тебя новый мир, но ты не подозревала, что он за руку провел тебя в свой – в тот, в котором лишь для тебя одной было место.       Маг, приподнявшись на локте, склонился над тобою и, ткнувшись своим носом в твой, легко коснулся твоих губ своими, поглаживая твой живот. "Малышка," прошептал он, держась за свою клятву – он обещал тебя беречь. "Ты правда этого хочешь?" он не мог себя унять – он любыми способами искал у тебя заверения. Ты, нахмурившись, упрямо закивала, заставив его смущенно усмехнуться. "Тогда послушай меня внимательно," строго приказал Годжо, чуть сжав твой живот. "Если тебе станет страшно, больно, плохо, или ты просто перехочешь, ты обязана сказать мне об этом, хорошо? В любой момент," ты, рассеянно закусив губу, поморщила нос, но он, взяв тебя пальцами за подбородок, одним взглядом приказал тебе ответить. "Пообещай мне."       "Обещаю," покаянно выдохнула ты, зачарованная беспокойными голубыми глазами.       Годжо, уже соскучившись по твоим поцелуям, вновь накрыл твои губы своими – он мягко покусывал их, выискивал любое место, что приносило тебе удовольствие, что заставляло тебя постанывать ему в рот, сводя его с ума. Нависнув над тобой, закрыв от всего мира своим телом, он коротко чмокнул тебя в лоб и, чуть наклонивши голову, посмотрел вниз – он чуть не опалил себе горло собственным дыханием, увидев твои разведенные ноги. Легкими касаниями пальцев он поглаживал тебя по лобку, подготавливая тебя, но, взглянув в твои глаза, маг не увидел в них не испуга, ни страха, только бесконечное доверие, что ты вверяла ему. "Я попробую ввести один палец, хорошо?"       "Хорошо," ты звучала взволновано, но сильнее прижалась к нему, зацеловывая его плечо. Погладив твой влажный клитор и добившись от тебя нетерпеливых стонов, Годжо начал медленно вводить в тебя палец – ты прикрыла глаза, и он остановился, видя, как напряглась твоя челюсть. "Все хорошо," заверила ты его, и маг, помедливши, продолжил – ты была такая теплая внутри, такая узкая, что он, стыдливо пряча красное лицо в твою шею, начал задыхаться.       Он наращивал темп, бережно поглаживая мягкие стенки, пытаясь нащупать точку, и он едва не кончил, услышав твое лихорадочное поскуливание. "Вот здесь?" возбужденно спросил он, ловя губами твои стоны. "Приятно?"       "Очень," захныкала ты, схватив его за предплечье, но не для того, чтобы остановить мага, но для того, чтобы предупредить о том, дабы он не смел прекращать. Услышав долгожданное утверждение, что слетело с твоих губ, Годжо не мог себе противостоять – он исступлённо впился в твои губы, пробуя на вкус твое наслаждение, и оно было самым сладким, что он когда-либо пробовал в своей жизни. Маг безудержно нажимал на это место, заставляя тебя извиваться, избавляя тебя от последних оков защиты, что ты выстраивала долгие годы – глаза твои вновь начали темнеть от безрассудности.       Почувствовав второй палец, ты тотчас схватила его за запястье, останавливая. "Что такое?" тревожно, почти панически спросил он, осматривая с головы до пят. "Сильно больно?"       "Нет, нет, вовсе нет," ты нервно замотала головой, и, приподнявшись, начала покрывать поцелуями его шею – Годжо поддался без боя и возражений, запрокинув голову и приоткрыв рот от удовольствия. "Я хочу ощутить тебя внутри," прошептала ты ему на ухо, забирая у него остатки здравого смысла и самообладания. Мучительно заскулив, он, прикусив твою губу, начал ласкать твой язык своим – ты пискнула, когда он резво приподнял тебя и прижал к себе. Под ухом что-то зашуршало, но ты не смела открывать глаз – маг вновь уложил тебя на кровать, и ты ощутила под спиной что-то мягкое. Недоуменно нащупав под своей поясницей подушку, ты подозрительно на него зыркнула.       "А что?" рассмеялся Годжо, зацеловывая твое лицо. "Мы уже не молодые, спину нужно беречь," хихикнул он, пощекотав твои бока – ты заерзала, стараясь не засмеяться, и вы оба выдохнули. "Ты готова?" неожиданно спросил он, ложась на тебя сверху, и ты ощутила, как его горячий, твердый член уперся в твое бедро.       "Готова," улыбнулась ты, чмокнув его в подбородок. Годжо, положив руку под твою голову и обхватив твой затылок, ласково потерся головкой о твой набухший клитор – ты рвано выдохнула, когда он начал медленно в тебя входить. Ты зажмурилась, что было сил, ощущая жжение, что было готово тебя испепелить изнутри – ты осознала свою ошибку сразу же, как маг остановился. Распахнув глаза и встретившись с обеспокоенными, голубыми глазами, в коих стояли слезы, ты судорожно замотала головой, притягивая его к себе ближе, моля не останавливаться – он обещал, что тебе не будет больно, и ты верила ему.       "Ш-ш-ш," прошептал Годжо в твой лоб, и он был готов проклясть всех несуществующих богов за то, что не одарили его способностью забирать чужую боль. "Все хорошо, маленькая," успокаивал он тебя, пока ты всхлипывала в его плечо. "Посмотри на меня," взмолился он, погладив тебя по волосам – ты послушно отстранилась. "Все хорошо. Это я. Просто я. Это твой Тору, видишь?" под бескрайними голубыми небесами, что таились в его глазах, твоя боль таяла и тушевалась. Ты тихо вскрикнула, когда он вошел до конца, зубами впившись в его плечо. "Давай пока побудем вот так," сказал маг, давая тебе время привыкнуть, растягивая тебя изнутри. Он вслушивался в каждый твой вдох – сперва твое дыхание было прерывистое, мокрое, но, чем больше он поглаживал твои бедра, чем судорожнее он покрывал твое лицо и шею мягкими поцелуями, тем спокойнее и равномернее оно становилось.       "Ты можешь начать двигаться," Годжо не слышал в твоем голосе приказа, но твое желание было для него законом. Он начал медленно входить в тебя, наблюдая за тобой, опекая твое наслаждение. Твоя хватка на его плечах становилась все сильнее, и ты, застонав, прильнула к нему, но в тебе не было сил даже поцеловать его – вы стонали друг другу в губы, и ты, потерявшись, откинулась обратно на подушки, но он не желал тебя отпускать – он накрыл тебя собою, безудержно целуя, хотя ты едва могла отвечать ему. Ваши бедра соприкасались, и он толкался в тебя неспешно, но глубоко, дабы ты прочувствовала все, что чувствовал он – возбуждение находилось на поверхности, он же хотел дотянуться до твоих глубин своими.       "Тору," проскулила ты, боясь природы этих чувств, страшась того, что вместо боли испытывала вожделение, и того, что это могли отнять у тебя.       Ты цеплялась за его спину, за его белоснежные растрепанные волосы, а Годжо хватался за тебя, притягивал за талию, гладил по голове, мягко сжимал грудь, отрывался от твоих губ только для того, чтобы нагло впиться губами в шею и ключицы. "Ещё," жалобно простонал он. "Назови моё имя ещё," и ты слушалась без приказов, повторяла его имя, как мантру, пока он сходил с ума – свечи таинственно трещали, защищая вас, а незнакомый город, синий дым кидая, бурей рисовал вашу нежность на стенах.       Несказанные слова крылись в ваших переплетенных телах, наполненных друг другом – и не зависела от тех объятий его жизнь, но Годжо чувствовал, что умрет, едва отпустит тебя, и он цеплялся из последних сил, что нахально отнимала твоя уязвимость. Его имя на твоих устах было сродни признанию, что ты так страшилась произнести, боясь за его жизнь – маг почти не соображал, позабыв о том мире, в котором жил, ибо для него существовала лишь ты.       Годжо втянул воздух сквозь зубы, когда ты начала сжиматься вокруг него – он, заскулив, нехотя остановился, поняв, что находится на грани. Ты, в истоме, не успела даже сообразить, как он начал лихорадочными, нежными движениями поглаживать твой клитор большим пальцем – ты задрожала, а он, увидев, как по всему твоему телу начали вырисовываться темные линии, всхлипнул. "Ты правда чувствуешь ко мне так много?" прошептал Годжо тебе на ухо, хныкая.       "Да," надрывно ответила на его вопрос, что мучил его душу несколько лет – и, если раньше маг был убежден в том, что проведет подле тебя всю свою жизнь здесь, любя тебя и лелея, сейчас он знал, что отправиться за тобою и в твои земли, когда придет ваше время. "Чувствую, Тору, я чувствую это," заплакала ты, отпуская свою сущность, и она больше не смела делать тебе больно в любящих руках.       "Маленькая моя," твоя шея сталась мокрой от его слез. "Ты такая красивая," прошептал Годжо, беспорядочно целуя узоры, что нарисовал на тебе иной мир. Он отчаянными, прерывистыми стонами звал тебя по имени, чувствуя, как ты была близко – маг вновь начал проникать в тебя, его точки становились все быстрее и беспорядочнее, и, когда ты сжала ноги вокруг его бедер, не желая отпускать его, он начал дрожать вместе с тобой. "Кончи со мной," заскулил он. "Кончи со мной, прошу," взмолился Годжо, пытаясь поймать твои губы своими – он прижал тебя к себе с такой силой, что у тебя чуть не хрустнули ребра, и вы оба замерли в немом крике, что застыл между вами. Ты чувственно танцевала с Годжо на тонкой грани и упала вместе с ним за край – он утянул тебя за собою нарочно, туда, где вас никто и никогда не найдет. Все его тело содрогнулось, и он уже не сдерживал слёз – навалившись на тебя всем своим разгоряченным, ослабевшим телом, маг бесстыдно, беззвучно рыдал, уткнувшись в твою шею, признаваясь в своей уязвимости, пока буря за окном пела вам северные песни.       Возвратившись с небес первее, ты гладила Годжо по дрожащей спине, оберегая его ранимость, пока он оставлял неуклюжие, мокрые поцелуи на твоей шее. Ваши тела были так близко, что ты приняла бешеный стук сердца мага за свой – он отчаянными ударами растекался по твоей коже, заставляя жаться к Годжо сильнее и чувствовать больше. "Когда это ты плаксой заделался?" мягко спросила ты, зацеловывая его висок.       "Не знаю," судорожно выдохнул он, шмыгнув носом. Годжо, приподнявшись, носом уткнулся в кончик твоего. "Просто ты такая красивая," сказал он, бережными поцелуями покрывая твои губы.       "М-м-м," игриво протянула ты, хихикнув. "Ты говорил это несколько минут назад, когда—" ты взвизгнула, когда он начал тебя щекотать – за сладкой, маленькой местью крылась попытка скрыть смущение. Вернувшись к тебе рассудком, на мага волной обрушилось осознание. Вы наконец-то это сделали. Ты наконец-то это сделала. Позволила ему подобраться так близко, как не позволяла никому другому – подумав об этом, он опять шмыгнул носом и зарылся в твою шею. "Я не хочу портить момент, но может ты все-таки…," начала ты, и Годжо мгновенно взметнул голову, залитый краской – ты все еще непроизвольно сжималась вокруг него.       "Прости, прости," лихорадочно извинялся он, медленно из тебя выходя – ты немного поморщилась, ибо чувствительность неприятным жжением напоминала о себе. "Прости," повторил он тише, поцеловав тебя в лоб. "Как ты?" неожиданно беспокойно спросил он, обхватив твою щеку. "Все хорошо? Нигде не болит?"       Твой тихий, искренний смех пробудил ваше общее счастье. "Я чувствую себя прекрасно."       "Правда?" тихо, но радостно чирикнул Годжо, щекотливо расцеловывая твоё лицо и смеясь вместе с тобой. "Тогда полежи тут секундочку," сказал маг, вставая – ты недоуменно посмотрела ему вслед, но увидев его обнаженную пятую точку, мгновенно отвела взгляд и принялась с интересом рассматривать обшарпанные обои. Ты привстала, садясь и прижимая к себе колени, пока слышала его суетливые похождения – он то копался и гремел посудой на кухне, то включал воду в ванной, и в перерывах тишины ты слышала, как он напевал себе под нос. "А вот и я!" воскликнул он, возвращаясь. "Уже соскучилась по мне?" проворковал маг, садясь на край кровати рядом с тобой. Когда он протянул тебе стаканы воды, ты поняла, насколько сильно хотела пить. "Ты принес… воду?" недоуменно, ошарашено спросила ты.       "А еще полотенце и чистые трусишки," задорно заявил он, покрутив твоим бельем на пальце. Ты отвела растерянный взгляд сторону, попивая из стакана, но он, приблизившись к тебе, поцеловал тебя в кончик носа. "Я просто хочу о тебе позаботиться," прошептал Годжо, развеивая твои сомнения – пусть для тебя никто раньше этого не делал, он был рад быть первым. "Умница," возгордился он, когда ты допила воду и отставила стакан. "Теперь…," смущенно пробубнил он, потерев затылок. "Ты не могла бы развести ноги?"       Ты от удивления распахнула глаза, чувствуя, как загорели щеки – все это не ощущалось так остро в объятиях возбуждения. Но ты верила Годжо, и, хоть и со стыдом, но без лишних вопросов, медленно развела ноги в стороны, пряча лицо в руки. Он не смеялся над тобою, не потешался, только медленно и мягко протирал твои мокрые бедра влажным, теплым полотенцем. Ты непроизвольно зашипела, когда он попытался вытереть твою промежность от ваших с ним выделений – клитор все еще был слишком чувствителен. "Знаю, малышка. Потерпи чуть-чуть," прошептал он, приободряя тебя. Закончив тебя обтирать, Годжо надел на тебя нижнее белье также бережно, как и снимал его с тебя.       Обхватив тебя за талию, он повалил вас на кровать, бесцеремонно лег на тебя сверху и спрятал под одеялом. "Это был… интересный опыт," нервно хохотнула ты, все еще находясь в шоке.       "Привыкай," довольно промурлыкал маг, устраиваясь поудобнее и кладя голову на твою обнаженную грудь, но, невзирая на сонное состояние, он оставался бодр. Его манило твое место между ключиц – он чрезмерно бережно целовал его, поглаживал пальцами, украдкой на тебя смотря и поджимая губы от обиды за то, что ты не понимала его намеков.       "Хочешь его увидеть?" сжалилась ты над ним, смеясь, когда маг излишне драматично вздохнул.       "Хочу!" быстро, почти отчаянно ответил Годжо, взметнув голову и ожидающе глядя на тебя исподлобья.       Узоры, что украшали твою кожу, ожили – они плавно поползли по ключицам, тянулись друг к другу, стремясь соединиться. Когда они сплелись воедино прямо посередине, Годжо тихо, изумленно охнул – ему открылось маленькое, черное пятно аккурат между твоих ключиц. "Можешь убить меня прямо сейчас," прошептала ты, закрывая глаза. "Счастливее я уже не буду."       Несмотря на свои слова, ты не ожидала кола меж ключиц, но поцелуй в сердце оказался куда более смертельным – он навсегда убил твои сомнения. "Будешь," упрямо возразил Годжо, нежно трясь кончиком носа о черное пятно. "И даже тогда я никому не позволю тронуть тебя."       Оно ластилось к магу, вздымалось и поднималось ему навстречу своими маленькими черными языками. Чуть отпрянув, Годжо медленно подвел к нему палец и аккуратно погладил, словно малейшее прикосновение могло причинить тебе боль, но ты размеренно, спокойно дышала, убаюканная защищенностью. Узоры обвивали его кожу, молили остаться, и маг почти слышал их отчаянный крик, когда он отводил палец слишком далеко – туда, где они уже не могли до него дотянуться. "Моти…," неуверенно начал он, околдовано смотря, как он с тобой соединялся. "Тогда, на первой встрече, ты сказала, что я убил его первым. Откуда ты знала?"       "Потому что я видела это," вполголоса честно ответила ты. Ты видела, как он хмурил свои светлые брови. "Ваш директор и Натаниэль вроде как оказались шапочными знакомыми, и Яга попросил небольшого подкрепления… Натаниэль рассказал нам, ну мы и согласились. За деньги, конечно," уточнила ты, неловко хохотнув. "К тому же, директор показался нам человеком, что умеет хранить секреты. Так и оказалось – он никому ничего про нас не рассказал."       "Вот же старый хрыч—"       Ты, рассмеявшись, тихонько ущипнула Годжо за плечо. "Но мы тогда даже ничего не сделали – вы сами неплохо справлялись. Так, просто, посмотрели на шоу. Но уговор есть уговор, и, как только все закончилось, я вернулась в Токийский колледж за деньгами, а наткнулась… на вас."       "Так это была ты…," выдохнул он, прозрев и вновь оказавшись в том дне, где он после убийства лучшего друга стоял и всматривался в темноту, выискивая неприятеля.       "Да," еле слышно сказала ты. "Это была я."       Годжо не мог предугадать и разложить карты судьбы – никто из вас не знал, что бы произошло, покажись ты тогда или будь он хоть чуть внимательнее. Возможно, вы бы стали заклятыми врагами, а может быть, вы просто потеряли целый год – он не стал показательно сокрушаться о потерянном времени. Все, что для него теперь имело значение – вы были вместе, в маленьком северном городе, лежали на кровати, утопая друг в друге. Пред Годжо ты была уязвима, как никогда – едва взглянув на черное пятно, он тотчас накрыл его своей ладонью, а черные узоры, ища той же ласки, поползли меж его пальцев, обхватывая его руку. Пусть горят диким пламенем те, кто в горькой обиде или же в липком страхе однажды нарек тебя бессердечной – отныне, оберегая и защищая, холя и лелея, он вовеки понесёт твоё сердце в своём. *** [24 декабря, 2017, 20:34, Токио, префектура Токио, Токийский колледж]       Ты неспеша плелась вдоль возвышающегося каменного забора, по другую сторону от тебя растиралась длинная стена одного из храмов Токийского колледжа – ты держалась к ней как можно ближе, пытаясь укрыться под нависающей кровлей от пурпурных облаков, что устилали вечернее синее небо. Ты рассеянно оглядывалась по сторонам, пытаясь обнаружить зацепку, которая бы привела тебя в кабинет директора Яги – ты была там лишь единожды, и теперь не могла сыскать выхода из этого лабиринта. Ведомая не благородной целью, но деньгами, ты продолжала медленно, но упрямо шагать, высматривая.       Сухие, тонкие ветви деревьев, ранее таящиеся за каменным забором, начали скромно выглядывать – ты невольно поморщилась, когда они, отпечатавшись тенями костлявых рук на стене колледжа, попытались до тебя дотянуться. Ветер заставлял их шелестеть – когда неразборчивый и таинственный шепот мурашками прополз по твоему затылку, ты подумала о том, что нужно было настоять на полной предоплате.       Уставши после изнурительного дня, ты нашла успокоение в обычной детской забаве – заприметив камешек на дороге, ты принялась пинать его вперед. На горизонте уже виднелся поворот, и ты, воодушевившись, оставила своего немого спутника и ускорила шаг.       "…доверился мне?" ты остановилась аккурат у поворота, услышав незнакомые голоса. Тебе стоило попросить помощи, указать дорогу, но ваша политика была проста – не показываться никому на глаза. Как оказалось, о вас и так знали те, кому знать не следовало, и, даже если Натаниэль поручился за директора, как за своего давнего знакомого, остальным незнакомцам из мира магов не было доверия.       Ты оглянулась назад – ты проделала уже большой путь, исследуя территорию, и поворачивать обратно не было и малейшего желания. Прислонившись плечом к стене и лениво скрестив руки на груди, ты осталась дожидаться, пока незнакомцы не договорят.       "…ты набедокурил?" второй мужской голос звучал не столь удивленно, сколько возмущенно. Ты едва могла различить, о чем они говорили, но врожденное любопытство сыграло свою роль – ты невольно начала вслушиваться в тихий разговор.       "Было дело," приглушенно рассмеялся первый в ответ. Ты, ощущая напряжение, нахмурилась – никогда после облав у вас не было подобных разговоров и, тем более, похожей атмосферы.       Чем больше они говорили, тем сильнее тебе приходилось напрягать слух – слова их становились серьезнее, холоднее и тише. "…Есть, что сказать напоследок?" ты распахнутыми глазами уставилась в каменную стену. Сердце твое стучало так, словно это спросили у тебя. Стоило тебе сделать шаг вперед, и ты бы смогла увидеть незнакомцев, могла бы мельком запечатлеть конец их истории, но ты опасалась даже сделать вдох.       "…но я ненавижу обезьян," ты зажмурилась изо всех сил, ибо хриплый голос исчезал, так до тебя и не добравшись, однако, сколько бы слов ни пролетело мимо тебя, ты всё равно не могла думать о них через призму заклятых врагов. Не было ругани, не ломались кости, не рушилось окружение – все это напоминало тебе о ссорах с твоей сестрой. "…никак не мог засмеяться от всего сердца."       "Сугуру," ты рвано выдохнула, услышав имя – впервые оно прозвучало из уст директора Яги, когда он вводил вас в курс дела. Мертвым молчанием укутались сухие ветви, и перестали они шелестеть. Прозвучал лишь краткий шепот, который ты так и не смогла различить.       Горячая кровь зазвенела в ушах, и ты пропустила последние слова. Усилившийся ветер поднял в воздух опавшие листья, и те летели прочь, глухо стуча о каменные стены. Раздался резкий, хлипкий звук, и тот разговор навсегда затих. Мужчина не стал мучить собеседника, не стал издеваться, только одарил быстрой, и, скорее всего, безболезненной смертью, словно то было вовсе не наказанием, а избавлением.       Ставши невольным свидетелем, ты неловко перебирала пальцами сплетенных рук, оказавшись на поле самосуда – эти откровения никогда тебе не предназначались, но и запросто вырезать это из памяти ты уже не могла. Неловко закусив губу, ты шагнула вперед.       Они сидели друг напротив друга, спинами прижимаясь к стене – два искалеченных мужчины. Один из них был безволен, покрыт кровью, его мертвое лицо было спрятано за испачканными черными волосами и, кажется, у него не было руки, другой же, спрятав лицо в ладони, содрогался. Сердце твое пронзилось сочувствием – даже самый добрый человек не стал так скорбеть о враге. Тебе тотчас стало стыдно за свое поведение – чужая скорбь заставила тебя отступить на шаг, и ты оцепенела, когда под тобою раздался хруст сухой ветки. Не оставалось времени даже подумать.       "Затенение."       Мужчина мгновенно оказался в том месте, откуда произошел звук, прямо перед тобой. И у тебя перехватило дыхание. Откинув ложь и притворство, ты призналась себе сразу: он был красив. Ты стояла, завороженная, и не дышала, наблюдая за ним – его голубые глаза, всё ещё полные печали, внимательно, настороженно осматривали родные стены, а в свете заката его чувства мимолетно сверкнули влажными разводами на бледных щеках. Пред твоими глазами расплылось все, кроме него – ты, опустив руки, беспомощно смотрела, как он сел на корточки, и, взяв сломанную пополам ветку, повертел её меж пальцев. Испугавшись, ты как можно аккуратнее отступила на шаг, но всё ещё боялась переместиться, однако ты страшилась вовсе не разоблачения. Тебе вдруг стало страшно, что ты больше никогда его не увидишь.       Когда он приподнялся и уставился на дорогу, которая привела тебя туда, ты невольно протянула руку, представляя, что стоишь прямо перед ним. Взгляд фокусировался на том, как ты поправляла непослушные белые пряди, что лезли ему в глаза, но ты разочарованно, почти обиженно нахмурилась, ощутив расстояние между вами. Но, даже если вам было суждено остаться в разных мирах, ты не могла отказать себе в маленькой внутренней просьбе – посмотреть на него в последний раз.       "Перемещение." ***       Стоя на среднем ярусе покатой крыши с заостренными краями, ты не замечала вокруг разрухи. Не существовало для тебя сломанных бетонных стен и трещин на уцелевших, безвозвратно разрушенных храмов, навалившихся друг на друга деревьев и щепок, что разлетелись по всей территории Токийского колледжа. Ты отчаянно вглядывалась в розовые облака, но за ними видела только мелькавшие звезды, и впервые тебе претил их вид. Ты вновь перевела взгляд на людей, что стояли там, внизу, поодаль от тебя, и все они, как один, смотрели наверх, и на лицах их сияла надежда и нечто для тебя неуловимое. Ты от несправедливости сжимала и разжимала кулаки, видя, как всех их заворожил вид, что был для тебя незрим.       Ещё никогда тебе не хотелось побыть рядом с незнакомцем, и уж тем более если тот не подозревал о твоем существовании, но вот ты была здесь, пыталась разглядеть то, что заставляло беловолосого мужчину так светло улыбаться, и ты не могла не сердиться от недоумения, ибо пред твоими глазами всё ещё от боли содрогалось его тело. "Приемыш," позвала тебя Рейчел, забираясь на крышу, запыхавшись. "Ты забрала деньги?"       Ты не откликнулась. Тебя перестало волновать вознаграждение, оно потеряло ценность. Единственное, что для тебя сейчас имело значение – эмоции, что смог пробудить этот человек. "Приемыш," недовольно буркнула Рейч, и, подойдя, потрясла тебя за плечо. "О-о-о," настороженно протянула она, взглянув на твой профиль – твои глаза были полностью черные. "Давай-ка, пойдем отсюда, пока ты всех не распугала."       "Рейч," с надеждой в голосе спросила ты, вновь посмотрев наверх. "Ты видишь что-нибудь?"       "Единственное, что я сейчас хотела бы увидеть – это деньги," возмущенно фыркнула она, потянув тебя за воротник. "Но, видимо, не сегодня."       Пока твоя сестра настойчиво пыталась увести тебя оттуда, ты хотела оказаться в его мире и увидеть всё его глазами. Тебе казалось, что ты смотрела на мужчину вечность, но даже этого было недостаточно – ты нуждалась в откровении, что крылось в его улыбке. Такая, как ты, была недостойна, дабы тайна приоткрыла свою завесу и пропустила тебя к нему, но и тебе хотелось почувствовать все то же, что чувствовал он, и ты даже не осознавала, насколько была к этому близка, ибо новые эмоции были столь горячи и пылки, что на момент выжгли твоё нутро, но даже они не могли ответить тебе на вопрос – что из того, что было скрыто от твоих глаз, делало его таким счастливым?       От того невидимого ослепляющего света хотелось плакать, и ты в последний раз перевела заблестевший взгляд с небес на него.       Ответ был простой. Ответ был один.       Внутри щёлкнуло. И, если бы ты была просто человеком, если бы ты сдержала тот порыв, это чувство так бы и осталось навеки твоим, но, деля тело с существом, для которого в этом тесном мире не нашлось места, ты обнажила своё единственное желание, дав почувствовать его другим, загнав себя в ловушку.