Жестокая реальность

От лица Тео 4 марта 1995 Весна в Хогвартсе всегда была временем перемен. Вивиан начала отходить от событий второго задания. Мы все стали легче относиться к её рунам. До сих пор не могу поверить, что всё тело моей подруги покрыто странными магическими рунами, которые спасли жизнь как минимум четверым, не считая её самой. Вивиан — сложный человек, она мало кому доверяет, и чтобы войти в её доверенный круг, нужно постараться. Её брат до сих пор не может свыкнуться с нами, и это только усложняет ситуацию. Но, несмотря на все трудности, нам удалось пробиться через её защитный купол. Это был лишь первый слой, но я уверен, что у нас получится проложить путь к её сердцу. Я верю, что доверие не может быть куплено — оно должно быть заслужено. И рано или поздно она научится всецело нам доверять. Всё-таки доверие — это цветок, который нужно беречь и ухаживать, чтобы он расцвёл. Вивиан тоже цветок, маленький, хрупкий росточек. Несмотря на то, что она показывает, какая она сильная и независимая, она всё ещё маленькая девочка, которая в своё время не получила достаточно любви. Весна принесла в нашу жизнь не только тёплые лучи солнца и пробуждение природы, но и новые возможности для дружбы и понимания. Мы старались поддерживать Вивиан и показывали ей, что она может рассчитывать на нас. И хотя она редко говорила о своих чувствах, её глаза иногда выдавали то, что она на самом деле испытывает. Я видел в них благодарность и тихую радость от того, что она не одна. Между Дафной и мной завязались отношения. Мы давно были знакомы и дружили чуть ли не с детства, но недавно что-то изменилось. Забини как-то сказал мне: «Для влюблённого нет друзей, брат». Тогда я не придал значения его словам. Нам было по одиннадцать, а он просто повторил слова своей матери. Мы потом долго смеялись над этим. И вот, спустя три с половиной года, я вспомнил его слова и согласился с ними. Как только я увидел Дафну, я улетел. Настоящая любовь с первого взгляда, удивительно! Нам тогда было по четыре года, моя мать ещё была жива, и мы вместе с ней направились в гости к Гринграссам на чай. Маленькая Астория не отходила от матери ни на шаг. Миссис Гринграсс вместе с младшей дочерью и моя мама сидели в саду. А мы с Дафной гуляли неподалёку от них и рассматривали растения. В свои четыре года она уже знала многое о цветах и целебных растениях. С того времени наша дружба только крепла, хотя вряд ли можно назвать наше общение дружбой, когда я буквально с первого знакомства полюбил её. Ну или испытал симпатию, но на тот возраст это было одно и то же. Дафна всегда производила впечатление холодной и сдержанной, словно её сердце было покрыто льдом. Её внешность — идеальные черты лица, слегка волнистые светлые волосы и уверенная осанка — только подчёркивали это впечатление. Но те, кто знал её ближе, понимали, что за этой маской скрывается настоящая ангельская натура. Она была невероятно доброй, ранимой и чуткой. Её забота о других была искренней и бескорыстной. Хотя её опека доставалась только самым близким. Дафна всегда стремилась помочь, поддержать, найти нужные слова в трудную минуту. Я сидел в углу библиотеки, погружённый в изучение сложного фолианта, в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь Вивиан. Библиотека всегда была для меня местом уединения и спокойствия. Когда она пришла ко мне в библиотеку, я сразу заметил в её глазах ту самую доброту и ранимость, которые она так старалась скрыть от остальных. Насколько я помню, сейчас она должна быть в больничном крыле и помогать мадам Помфри, как она делала каждый вторник и пятницу. — Тео, можно тебя на минуту? — её голос был тихим, но настойчивым. Я поднял глаза и увидел её, стоящую передо мной с книгой в руках и лёгким беспокойством в глазах. Я сразу же поднялся на ноги и обнял её за плечи. — Конечно, Дафна, что случилось? — ответил я, усаживая её на стул. Её руки слегка дрожали. — Сегодня в больничном крыле был случай, который меня потряс, — начала она. — Один первокурсник получил серьёзную травму из-за неудачного заклинания. Мадам Помфри справилась, конечно, но я чувствую себя беспомощной. Я просто стояла там как будто в меня кинули петрификус таталус. Я испугалась, я понятия не имела, что мне делать. Я мягко сжал её руки, стараясь успокоить. — Это нормально, Дафна, — сказал я, глядя ей в глаза. — Каждый сталкивается с такими моментами, особенно когда дело касается чего-то настолько серьёзного. Её лицо омрачилось, глаза наполнились слезами. — Я хочу стать целителем, Тео. Хочу помогать людям, но как я могу это делать, если в критический момент не знаю, как им помочь? Видя её волнение, я понимал, что простых слов недостаточно. Дафна всегда стремилась стать целителем, её желание помогать другим было её сутью, но она всегда чувствовала, что не совсем подходит для Слизерина. В ней не было ни капли лицемерия — она никогда не умела идти по головам, чтобы добиться своего. Её искренность и доброта казались неуместными среди более амбициозных и расчётливых слизеринцев. Её сестре наш факультет идеально подходит. Хоть Астория на два года младше, но умение плести интриги и создавать полномасштабную травлю ей удаётся лучше всех. Дафна же на Слизерине только из-за родителей. Я медленно вдохнул, собирая мысли, и постарался говорить с ней мягко, но уверенно, чтобы она поняла, что не одна в своих страхах и стремлениях. — Дафна, ты уже делаешь многое. Ты учишься, помогаешь мадам Помфри, заботишься о других. Ты всегда лечишь меня, Пенси, Драко и Блейза. Помогаешь Вивиан и отпаиваешь её зельями, чтобы не навредить. Всё это требует времени и опыта. Никто не становится мастером мгновенно. Твоя решимость и желание помогать — это уже половина успеха. Её лицо немного смягчилось, и она вытерла слёзы. — Спасибо, Тео. Мне действительно нужно было это услышать. — Всегда рад помочь, — ответил я с улыбкой. — Тео, ты бы не мог помочь мне разобраться в некоторых сложных заклинаниях и зельях? Вивиан со мной занимается иногда по вечерам, но у неё и так полно проблем, и я не хотела бы становиться очередной из них... Тем более что она и так обещала помочь с помолвкой. В общем, я знаю, что ты разбираешься в магии лучше многих, и надеялась, что ты сможешь объяснить мне то, что я не понимаю. — Конечно, Дафна, — ответил я, стараясь придать своему голосу уверенности и тепла. — Давай разберёмся вместе. Ты знаешь, что можешь рассчитывать на меня. Мы сидели в библиотеке, окружённые стеллажами с книгами, и я помогал ей разбираться в сложных заклинаниях и зельях. Дафна внимательно слушала, задавала вопросы и делала заметки. Видеть её столь увлечённой и стремящейся к знаниям было восхитительно. Её желание стать целителем, несмотря на все трудности, ещё раз подтверждало, насколько она особенная. Постепенно её беспокойство сменялось уверенностью. Она начала больше улыбаться, и в её глазах появилась искорка надежды. Мы провели в библиотеке несколько часов, и я понял, насколько важно для неё это занятие. Дафна была готова учиться, совершенствоваться, несмотря на все препятствия. Когда мы закончили, я заметил, что она уже не выглядела такой подавленной. — Спасибо, Тео. Спасибо, что отвечал на все мои вопросы, даже самые глупые, — сказала она с благодарностью в голосе. — Рад был помочь, Дафна. Ты сильная и умная. Я уверен, что ты станешь замечательным целителем. Она улыбнулась, и эта улыбка заставила моё сердце биться сильнее. — Нет глупых вопросов, Дафна, — ответил я, улыбаясь. — Каждый вопрос важен, особенно когда ты учишься. И ты задавала отличные вопросы. Она снова улыбнулась, и я увидел в её глазах благодарность и теплоту. Мы вышли из библиотеки, чувствуя себя немного легче. День подходил к концу, и в замке начали зажигаться факелы. — Дафна, — начал я, немного волнуясь, но стараясь сохранять уверенность в голосе. — Я тут подумал... Ты много работаешь и учишься, и, думаю, тебе нужно немного отвлечься и отдохнуть. Может быть, мы могли бы провести время вместе вне библиотеки? Как насчёт того, чтобы сходить на свидание? Она посмотрела на меня, её глаза расширились от удивления, но затем лицо озарилось тёплой улыбкой. — Свидание? — переспросила она, слегка смущённо. — То есть... Ты имеешь в виду как друзья? Я немного замялся, но быстро собрался с мыслями. Это был момент истины, и я не хотел упустить его. — Нет, не как друзья, — ответил я, глядя ей прямо в глаза. — Я хотел бы, чтобы это было настоящее свидание. Мы давно знаем друг друга, и мне кажется, что между нами что-то большее, чем просто дружба. Я бы хотел узнать тебя ещё лучше, провести с тобой больше времени, не только как друзья. Дафна слегка покраснела, но её улыбка стала ещё теплее. — Тео... — начала она, и я видел, как в её глазах мелькнули сомнения, которые быстро сменились решимостью. — Знаешь, я тоже чувствую, что между нами что-то есть. Я всегда ценила нашу дружбу. Если тебя не смущает, что я почти невеста, то нам стоит попробовать. — Вивиан обещала что-нибудь придумать, и я помогу ей в этом. Ты ни за что не выйдешь замуж, пока сама этого не захочешь. Я никогда не позволю, чтобы тебя вынудили сделать то, чего ты не хочешь. Дафна улыбнулась, а её глаза наполнились слезами облегчения. — Ты заслуживаешь быть счастливой, Дафна, — сказал я, сжимая её руку. — И я хочу быть рядом, чтобы помочь тебе найти это счастье. Мы решили провести этот вечер вместе, чтобы отвлечься от всех проблем и насладиться временем, проведённым вдвоём. Мы отправились на прогулку по замку, наслаждаясь тихими коридорами и уютными уголками Хогвартса. Каждое мгновение было пропитано теплотой и нежностью. На следующий день занятия тянулись бесконечно долго, но мысль о предстоящем свидании придавала мне сил. Наконец, вечером мы встретились у главного входа в замок. Дафна выглядела потрясающе: большая серая кофта под горло и короткая юбка с гольфами, подчёркивающими её длинные ноги. Её волосы мягко блестели в лучах закатного солнца, создавая вокруг головы ореол света. — Ты выглядишь потрясающе, Дафна, — сказал я, чувствуя, как сердце учащённо бьётся. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, ты словно светишься. — Спасибо, Тео, — ответила она, слегка смутившись. — Ты тоже хорошо выглядишь. Мы направились в Хогсмид, наслаждаясь вечерним воздухом и тихим спокойствием небольшого волшебного городка. Сначала мы зашли в "Сладкое королевство", где насладились различными сладостями, смеясь и вспоминая забавные моменты из нашего прошлого. Затем направились в "Три метлы", чтобы выпить по кружке сливочного пива. — Знаешь, Тео, — начала Дафна, когда мы сидели за столиком у окна, наблюдая за заходом солнца. — Я всегда восхищалась твоей тихой натурой и невероятным терпением. Ты всегда был рядом, когда мне это было нужно. — И я всегда буду рядом, Дафна, — ответил я, глядя ей в глаза. — Ты особенная для меня. И я хочу, чтобы ты это знала. Она подарила мне очередную улыбку, и её рука легла на мою. Мы сидели так, чувствуя, как между нами зарождается что-то новое, что-то прекрасное и трепетное, словно неведомое волшебство. Это был только первый шаг в нашем новом пути, но я был уверен, что впереди нас ждут удивительные моменты. — Тео, — начала она, немного смущаясь. — Как ты думаешь, что будет дальше? С нами, с моей помолвкой, со всем этим? — Мы справимся, — ответил я уверенно. — Я не позволю никому заставить тебя делать то, чего ты не хочешь. Мы вместе найдём выход из любой ситуации. Она кивнула, чувствуя уверенность в моих словах. — Я верю тебе, Тео. Спасибо, что ты есть у меня. Мы продолжали наслаждаться вечером, разговаривая обо всём на свете, смеясь и делясь своими мечтами и планами. Этот вечер стал началом чего-то прекрасного, и я знал, что впереди нас ждёт ещё много счастливых моментов. 3 мая 1995 года — Так и не появилась? — спросил я, входя в Большой зал на завтрак. Меня встретили унылые лица друзей. Малфой особенно выделялся своей мрачностью, уставившись в тарелку с завтраком. Он не поднимал взгляд, явно погружённый в свои мысли. Вивиан не появлялась со вчерашнего дня, и это всех беспокоило. Сейчас не выходные, так что дома она быть не могла. Значит, она в комнате, но дверь заперта, и она ни в какую не хочет её открывать. — Я уверен, что всё хорошо. Может, ей просто нужно время? — предложил я, пытаясь разрядить напряжённую атмосферу. Дафна, сидевшая напротив, скептически приподняла бровь. — Мы даже не знаем, что произошло, чёрт возьми, — рыкнула Пенси, сжав кулаки от бессилия. — Обычно, когда Вивиан так исчезает, она всегда предупреждает. Её слова повисли в воздухе, усиливая общую тревогу. Никто из нас не привык к такому поведению Вивиан, и её неожиданное исчезновение не давало покоя. Малфой, казалось, не слушал наш разговор, его взгляд всё так же был прикован к тарелке, но я видел, как его пальцы крепко сжали вилку, словно он пытался сдержать внутреннюю бурю. — Это правда, — тихо добавила Дафна, глядя на Пенси. — Даже если ей нужно было время для себя, она никогда не уходила без слова. — А если что-то случилось? — неожиданно прозвучал голос Блейза, выражая то, что все мы боялись озвучить. — Может, ей нужна помощь? Я почувствовал, как напряжение между нами возросло. Мы все думали об этом, но никто не хотел всерьёз допускать такую возможность. Вивиан всегда казалась нам непоколебимой, но сейчас её отсутствие заставляло нас сомневаться в этом. — Мы должны что-то сделать, — сказал я, твёрдо решив не оставлять всё на волю случая. — Если она не появится до обеда, мы попытаемся попасть в её комнату, даже если придётся прибегнуть к помощи преподавателей. Малфой, наконец, поднял голову. Его взгляд был полон решимости и гнева. — Она не может просто пропасть, — сказал он, голосом, полным внутреннего напряжения. — Но наши действия ни к чему хорошему не приведут. Она терпеть не может, когда в её жизнь влезают. — Но наши действия ни к чему хорошему не приведут, — повторил Драко, сдержанно сжав зубы. — Она терпеть не может, когда кто-то влезает в её жизнь. Все замолчали. Его слова были правдой — Вивиан всегда держалась на расстоянии, особенно когда ей нужно было время для себя. Но на этот раз её исчезновение чувствовалось иначе, как нечто более серьёзное. — Значит, будем просто сидеть сложа руки? — недовольно прошипела Пенси, скрестив руки на груди. — Ты думаешь, что она вот так возьмёт и сама вернётся? Что-то явно не так. — Я понимаю, — ответил Драко. Его взгляд стал жёстче. — Но Вивиан не тот человек, который примет помощь, если её навязать. Это только оттолкнёт её. — Он прав, — согласилась Дафна. Её голос звучал спокойно, хотя беспокойство не покидало её. — Нам нужно дать ей пространство. Если что-то действительно серьёзное, мы узнаем. Блейз скептически покачал головой, но не стал спорить. Я тоже ощущал эту напряжённую дилемму. С одной стороны, было желание немедленно что-то предпринять, а с другой — понимание, что форсирование ситуации может только усугубить положение. — Ладно, — сказал я, решив найти компромисс. — Мы подождём до обеда. Если её не будет, попробуем хотя бы ещё раз постучать и поговорить. Если это не поможет — обратимся к Поттеру. Он всё же её брат и должен знать, что происходит. Малфой нахмурился, услышав упоминание о Гарри, но ничего не сказал. Он понимал, что, несмотря на напряжённые отношения с Поттером, его привлечение могло быть разумным решением, если ситуация не прояснится. — Если Вивиан не появится, — тихо сказала Пенси, — мы действительно должны что-то предпринять. Просто сидеть и ждать, не зная, что с ней, — это самое худшее, что можно сделать. — Тогда договорились, — кивнул я. — Ждём до обеда. Если она не выйдет, идём к Гарри. Разговор затих, и каждый вернулся к своим мыслям. Однако ощущение тревоги не покидало нас. Вивиан всегда была сильной и независимой, но даже такие люди иногда нуждаются в помощи. Мы все это понимали, но также знали, насколько важным для неё было личное пространство. Малфой вновь уткнулся в свою тарелку, и никто не решился нарушить молчание. Стараясь казаться спокойными, мы пытались отвлечься на завтрак, но мысли всё равно возвращались к одной и той же теме — что же на самом деле происходит с Вивиан? 31 мая 1995 года — Она что-то скрывает, — тихо сказал Блейз, нарушая молчание. Его голос звучал серьёзно. — Да что ты! Это и без тебя понятно, капитан Очевидность! — съязвила Пенси, нахмурив брови. — Это "что-то" явно её беспокоит. — Хватит плеваться ядом, — резко бросил я, чувствуя, как нарастает раздражение. Пенси часто могла быть язвительной, но сейчас было не время для этого. Она фыркнула, но замолчала, отведя взгляд. Блейз лишь закатил глаза, но тоже решил не продолжать спор. Никто не хотел начинать ещё один конфликт, особенно в такой момент. — Что она закрывала рукавами? Кто-то успел заметить? — спросил Драко, его голос был напряжённым, как будто он уже знал, что что-то не так. Все переглянулись, но никто, казалось, не успел разглядеть. — Я только видела, что её руки тряслись, — пробормотала Дафна, немного нахмурившись. — Но ничего конкретного. Она так быстро спрятала их, что я не успела разглядеть. — Возможно, она снова исчерпала свою магию, — предположил Блейз. — Или, может быть, это какие-то новые руны, которые мы не видели? Пенси фыркнула, но её язвительность была приглушена тревогой. — Вивиан явно не в порядке, — сказала она, сжав губы. — И если она не хочет говорить нам, что происходит, это может быть действительно серьёзно. — Мы должны быть рядом, но без давления, — заключил я, глядя на закрытую дверь купе, через которую только что вышла Вивиан. — Она придёт к нам, когда будет готова. Малфой, стоявший у окна, молча кивнул. Его взгляд оставался сосредоточенным и жёстким. Вивиан вернулась от брата через полчаса, и мы решили не поднимать тему её плохого самочувствия. Остаток пути мы провели за бессмысленной болтовнёй, стараясь отвлечься от недавних событий. Поезд остановился, и ребята начали выходить, обнимаясь с родителями и прощаясь друг с другом. Я заметил, как оживлённо они переговариваются, уже строя планы на лето. Но мы с Дафной задержались в купе. Она подошла ко мне и, обняв, прошептала: — Мне страшно, Тео, — её голос дрожал. — Я боюсь, что родители могут придумать что-то ещё. Я крепче прижал её к себе, стараясь придать ей уверенности. — Ты проведёшь всё лето вдали от них, Даф. Я уверен, что всё будет нормально. Тем более тебя ждут несколько мероприятий, на которых ты должна будешь присутствовать, включая день рождения Драко. Её напряжение немного спало, и она кивнула, прижимаясь ко мне сильнее. — Я буду по тебе скучать, Тео.

***

Первый месяц лета прошёл незаметно. После прощания с Дафной меня встретил Крэби, главный домовик Нотт-мэнора, и перенёс меня домой. Мой отец был погружён в семейный бизнес, который, как и многие поколения до него, сосредоточен на производстве алкоголя. Семья Нотт уже более трёхсот лет занимается этим делом, и наш бизнес славится качеством и выдержкой напитков. Покуривая сигарету и выпуская кольца дыма, я размышлял о предстоящей встрече с Дафной на дне рождения Драко. Нарцисса планировала устроить большой праздник по случаю пятнадцатилетия сына. День рождения Драко приближался, и с каждым днём я всё больше предвкушал эту встречу. Я сильно скучал по Даф. Нарцисса Малфой всегда устраивала роскошные мероприятия, и этот праздник не станет исключением. В особняке Малфоев ожидалось большое количество гостей, включая старые чистокровные семьи и несколько избранных друзей из Хогвартса. Там соберутся почти все мои близкие друзья. К сожалению, не будет только Ви. Она не чистокровная аристократка, поэтому ждать её на этом мероприятии бессмысленно, к огромному огорчению Драко. Сигарета догорала в моей руке, когда я встал с кресла и бросил окурок в камин. Мысли о грядущем событии наполняли меня смешанными чувствами. С одной стороны, это была возможность вновь увидеть Дафну, поговорить с Драко и остальными, узнать, как у них идут дела. С другой стороны, была некоторая тревога. Лето всегда приносило с собой нечто новое и неизведанное, а в этом году, казалось, перемен будет больше, чем обычно. Я знал, что семейные обязательства, разговоры о делах и скрытые политические манёвры станут неотъемлемой частью праздника. Однако настоящие причины, по которым я с нетерпением ждал этой встречи, оставались личными. Мне было важно понять, что происходит в жизни моих друзей, особенно после всего, что произошло в конце учебного года. Хотя первый месяц лета пролетел быстро, несмотря на все мои мысли о предстоящем празднике у Малфоев, отец решил, что настало время для моего активного вовлечения в семейный бизнес. Как и ожидалось, он начал знакомить меня с тонкостями производства алкоголя, чтобы я лучше понимал, что однажды станет моей обязанностью. Отец был человеком суровым, но справедливым. В те дни, когда он не был занят переговорами или деловыми встречами, он лично показывал мне процессы, которые лежали в основе нашего дела. Мы вместе обходили виноградники, осматривали дубовые бочки в подвалах, проверяли этапы брожения. Отец объяснял, как каждый этап, каждое решение может повлиять на конечный результат — вкус и качество нашего продукта. — Теодор, — говорил он мне, осматривая готовую продукцию, — производство вина и огневиски — это не просто бизнес. Это искусство, требующее точности и терпения. Мы, Нотты, всегда славились своим мастерством. Не забывай, что на твоих плечах будет лежать ответственность не только за сохранение этого наследия, но и за его приумножение. В его голосе слышалась смесь гордости и требований. Я понимал, что он серьёзно настроен подготовить меня к будущей роли, и это вызывало во мне двоякие чувства. С одной стороны, я ощущал свою значимость и связь с наследием семьи. С другой — давление было ощутимым. Этот мир, полный запахов вина и грохота дубовых бочек, был частью меня с детства, но мысли о том, что однажды я стану главным в этом бизнесе, казались мне немного пугающими. Тем не менее, я старался учиться всему, что он мне показывал. Мы проводили часы, обсуждая разные аспекты производства и управления. Он учил меня разбираться в сортах винограда, различать нюансы вкуса, оценивать потенциальные риски и разрабатывать стратегии для расширения бизнеса. Все эти знания казались важными, но в моих мыслях постоянно мелькало другое: что происходит с моими друзьями? Как они проводят это лето? Несмотря на мои блуждающие мысли о друзьях и их делах, я старался сосредоточиться на обучении и обязанностях, которые отец возлагал на меня. С каждым днём я чувствовал, как моё понимание семейного бизнеса углубляется, и, похоже, это не осталось незамеченным. Однажды, когда я заканчивал изучение очередной партии винограда, отец неожиданно подошёл ко мне с предложением, которое я никак не мог ожидать. — Теодор, — начал он, тщательно подбирая слова, как будто проверял мою готовность к следующему шагу. — Завтра утром я отправляюсь на важное совещание с нашими основными партнёрами. Они столкнулись с серьёзной проблемой, и я думаю, что будет полезно, если ты присоединишься. Это не просто деловая встреча — от её исхода может зависеть будущее нашего сотрудничества. Я удивился, но не подал виду. Это был важный шаг — подобные совещания обычно были закрыты для меня, и отец не спешил вводить меня в такие сложные переговоры. Но, похоже, он был доволен моим прогрессом и решил, что я готов. На следующий день мы отправились на встречу. Атмосфера в зале была напряжённой — на кону стояли большие деньги и репутация нашего бизнеса. Когда начались доклады подчинённых отца, я внимательно слушал, стараясь уловить все нюансы и детали. На моём лице не отражалось ни единой эмоции; я сохранял абсолютное спокойствие, хотя замечал, как выражение отца менялось с каждым словом, сказанным его людьми. Было видно, что ситуация его беспокоила, и он искал решение, которое могло бы разрядить обстановку. Проблема, которую обсуждали, касалась задержки поставок важного ингредиента, используемого в производстве нашего лучшего вина. Поставщики столкнулись с непредвиденными трудностями, и ситуация могла стать катастрофической, если не найти выход. Отец и его партнёры предлагали различные варианты, но каждый из них имел свои риски. Я продолжал слушать, анализируя услышанное, и внезапно в моей голове возникла идея, которая могла бы решить проблему. Сначала я колебался, не уверенный, стоит ли вмешиваться в такой важный разговор, но отец заметил моё напряжение. — Теодор, если у тебя есть мысли по этому поводу, говори, — сказал он, поощряя меня высказать своё мнение. Я глубоко вдохнул и предложил возможное решение: вместо того чтобы пытаться решить проблему напрямую с поставщиками, почему бы не обратиться к альтернативным источникам сырья, которые мы могли бы временно использовать, чтобы не прерывать производство? Я предложил несколько проверенных поставщиков из Европы, с которыми мы уже сотрудничали и которые могли бы поставлять нам необходимое количество материала, пока основные поставки не восстановятся. На мгновение в зале повисла тишина. Я чувствовал, как все взгляды обратились на меня, и моё сердце забилось быстрее. Но вскоре один из партнёров кивнул, выражая одобрение. — Это может сработать, — сказал он, обдумывая мои слова. — Мы можем заключить временные контракты, а основным поставщикам дать время на решение их проблем. Отец посмотрел на меня с гордостью и удовлетворением. Моё предложение действительно оказалось полезным, и совещание завершилось на позитивной ноте. Впервые я ощутил, что действительно могу внести свой вклад в наше дело, и это ощущение придавало мне уверенности. После завершения совещания, когда все начали расходиться, ко мне подошёл тот самый партнёр отца, который первым одобрил мою идею. Высокий, с густыми тёмными волосами и проницательным взглядом, он внушал уважение своей осанкой и уверенностью. Он шагнул ко мне и протянул руку. — Добрый день, Теодор. Меня зовут Альфредо Вальянти. Я уже давно работаю с твоим отцом, но вот, кажется, у нас ещё не было возможности познакомиться лично. Я крепко пожал его руку, чувствуя лёгкое волнение. — Рад знакомству, мистер Вальянти. Отец много говорил о вас, и я ценю возможность познакомиться лично. Альфредо улыбнулся; его взгляд был дружелюбным, но всё ещё оставался острым и оценивающим. — Я хотел сказать, что твоё предложение сегодня действительно было на вес золота. Ты не просто нашёл способ справиться с кризисом, но и предложил решение, которое позволит сохранить наше качество и репутацию на должном уровне. Это достойно похвалы. — Спасибо, мистер Вальянти, — ответил я, стараясь скрыть свою гордость. — Я просто старался найти выход из сложившейся ситуации. Рад, что моё предложение оказалось полезным. — Твоё имя уже многое значит в нашем кругу, Теодор, — сказал Альфредо, его улыбка стала чуть шире. — И я вижу, что у тебя есть потенциал продолжить великое дело семьи Нотт. С этими словами он похлопал меня по плечу и, тепло улыбнувшись, направился к выходу. Я смотрел ему вслед, осознавая, что этот день стал для меня важным шагом вперёд, подтверждением моей роли в семье и её бизнесе. Когда я вернулся к отцу, он только кивнул, подтверждая, что слышал наш разговор. — Альфредо — человек, который не часто выражает свои чувства, — сказал отец. — Если он дал тебе такую оценку, значит, ты действительно сделал всё правильно. Я горжусь тобой, Теодор. Мне была приятна похвала отца, и его слова ещё долго звучали в голове. Но, несмотря на чувство гордости, я не мог избавиться от ощущения, что имя Альфредо Вальянти мне уже где-то встречалось. Оно пробуждало какие-то смутные воспоминания, но сколько бы я ни пытался, конкретных деталей вспомнить не удавалось. Следующие дни продолжали лететь стремительно, и вскоре настал тот день, когда я получил приглашение на день рождения Драко. Это было событие, которого ожидали с нетерпением и предвкушением. Письмо от Нарциссы Малфой было, как всегда, официальным и изысканным, с подробным описанием предстоящего мероприятия. Я знал, что это будет не просто день рождения, а настоящий приём, где соберутся представители чистокровных семей, где каждый взгляд, каждое слово будут нести в себе особое значение. Подготовка к этому событию занимала не меньше времени, чем мои ежедневные занятия с отцом. Гардероб, манеры, бесчисленные тонкости, которые нужно было учесть, чтобы соответствовать уровню праздника. Но на этот раз мне было сложно сосредоточиться на внешней стороне вещей. Внутри меня росло беспокойство — как сложится эта встреча? Но больше всего мне хотелось поскорее встретиться с Даф. 5 июля 1995 Наконец наступил день, когда я должен был отправиться в Малфой-мэнор. Отец, как всегда, был строг и требователен, но я заметил в его глазах одобрение, когда он посмотрел на меня, готового к отъезду. — Помни, Теодор, — сказал он на прощание, — твои поступки и слова отражают не только тебя, но и нашу семью. Держись достойно. В этот раз я не смогу за тобой присматривать. Я кивнул, прекрасно понимая, что ожидания от меня всегда высоки. Но на этот раз давление казалось ещё сильнее — ведь я ехал как наследник Ноттов, и, так как отца не будет на этом мероприятии, я был официальным представителем нашей семьи. Я сделал шаг в камин, назвал место назначения и кинул порох. Последнее, что я увидел, — это проницательный взгляд отца, после чего зеленое пламя поглотило меня, и я исчез. Малфой-мэнор встретил меня своим величием, как только я вышел из каминной сети в просторный зал. Едва успев стряхнуть пепел с мантии, я ощутил холодное великолепие этого места. Здесь всё дышало роскошью и строгостью, будто напоминая о древних традициях и могущественных родах, которые веками собирались под этими сводами. Оглядевшись, я заметил несколько знакомых лиц, но главное — я увидел своих друзей. Драко стоял неподалёку, встречая вновь прибывших гостей; его взгляд сразу же нашёл меня. Он улыбнулся — легко, но формально — и подошёл ближе. — Тео, рад видеть тебя, — сказал он, протягивая руку. — Надеюсь, путь был не слишком утомительным? — Поздравляю с днём рождения, Драко, — ответил я, пожимая его руку. — И нет, путь был быстрым, как всегда. Мы обменялись рукопожатием, и, как я заметил, его взгляд на миг задержался на мне, будто изучая. В нём сквозила скрытая настороженность, но Драко быстро вернул себе обычное хладнокровие. Я передал ему свёрток с подарком и, наклонившись, шепнул: — Открой его в своей комнате, один. Он слегка нахмурился, но тут же призвал домовика, чтобы тот отнёс подарок. Всё это время его внимание было приковано ко мне — такая осторожность была для Драко привычной. — Ты пришёл вовремя, — сказал он, кидая взгляд в сторону большого зала, откуда доносились звуки музыки и оживлённых разговоров. — Вечеринка в самом разгаре. Мама постаралась сделать этот день особенным. Пенси и Блейз уже здесь. Я кивнул, чувствуя лёгкое напряжение, но старался не показывать его. Однако Драко, как мой лучший друг, сразу заметил это. Внимательно осмотрев меня, он, похоже, принял какое-то решение и наклонился ближе, чтобы шепнуть: — Дафна стоит с родителями в углу зала. — Он слегка повернул голову в их сторону. — Выглядит, как всегда, спокойной и невозмутимой, но я вижу, что что-то не так. Я последовал за его взглядом и сразу нашёл Дафну. Она стояла вместе с родителями; её лицо было маской безмятежности, но я, зная её лучше, чем многие, заметил напряжение в её позе. Это могли разглядеть только те, кто знал её настоящую. — Поговори с ней, — добавил Драко, его голос был почти не слышен на фоне музыки. — И да, не вздумай забыть про Пенси. Она, кажется, тоже ждёт твоего внимания. Я коротко кивнул в знак благодарности и направился в сторону Дафны. При каждом шаге я чувствовал взгляды, обращённые ко мне. На таком приёме любой мой жест мог быть истолкован как символичный, и я должен был быть особенно внимательным. Когда я приблизился к семье Гринграссов, их строгие взгляды уже были прикованы ко мне. Мистер и миссис Гринграсс выглядели так же, как всегда — сдержанно и чопорно. Но в глазах мистера Гринграсса было что-то новое — холодная отстранённость, которую я не мог не заметить. — Теодор, — спокойно произнёс он, слегка кивнув мне. — Как поживает твой отец? — Благодарю, сэр, он в добром здравии, — ответил я ровным голосом. — К сожалению, он не смог присутствовать сегодня, но передаёт вам свои наилучшие пожелания. Мистер Гринграсс вежливо кивнул, но я видел, что он уже мыслями был далеко. Переведя взгляд на свою дочь, он едва заметно нахмурился, и в воздухе повисло молчание. — Дафна, — мягко произнёс я, стараясь не выдать своего беспокойства, — разрешишь пригласить тебя на танец? Её лицо оставалось непроницаемым, но я заметил, как Дафна на мгновение замерла, прежде чем перевести взгляд на отца, словно спрашивая его молчаливого разрешения. Взгляд мистера Гринграсса на мгновение смягчился, но в его глазах промелькнула едва заметная тень раздражения. Он, вероятно, ожидал, что я приглашу на танец не Дафну, а её младшую сестру Асторию, ведь это было бы куда менее значимым жестом. Тем не менее, отказывать он не мог — на такое публичное проявление внимания со стороны одного из лучших друзей Драко следовало ответить с соблюдением всех норм приличия. — Конечно, Теодор, — наконец, ответил мистер Гринграсс, аккуратно подбирая слова, — Астория будет счастлива, если ты пригласишь её на следующий танец. Но, разумеется, сейчас моя старшая дочь — в твоём распоряжении. В его голосе не слышалось ни тени недовольства, но его лёгкий кивок и то, как он напряг плечи, выдали его настроение. Я знал, что этот выбор танцевального партнёра будет обсуждаться позже, возможно, за закрытыми дверями, но меня это не остановило. Я вернул взгляд к Дафне, стараясь вложить в свой взгляд и голос как можно больше уверенности и поддержки. — Благодарю, сэр, — ответил я, затем снова повернулся к Дафне и, глядя ей в глаза, повторил: — Дафна, окажи мне честь. Она слегка вздохнула, и её губы изогнулись в едва заметной, но всё же тёплой улыбке. Её рука мягко скользнула в мою, и на какое-то мгновение я почувствовал, как она крепче сжала мои пальцы, словно ища опору. — С удовольствием, Тео, — ответила она мягко, но в её голосе я уловил напряжение, которое она скрывала от всех, кроме меня. Дафна всегда старалась держать себя в руках, особенно перед своей семьёй, которая не слишком её жаловала. В их глазах она никогда не была идеальной дочерью. Суровые взгляды родителей всегда следили за каждым её шагом, стремясь исправить малейшее отклонение от их ожиданий. Этим летом они и вовсе отправили её в лагерь «настоящих леди», надеясь таким образом внушить ей свои правила и взгляды на будущее. Она вернулась только для этого приёма, как обязательный атрибут светского мероприятия, но, по сути, оставалась там лишней. Я повёл её к танцполу, ощущая взгляды гостей, следящие за каждым нашим движением. Для всех это выглядело как обычный танец двух старых друзей, но я знал, что на самом деле он имел гораздо большее значение. Дафна была моей девушкой, но никто не должен был знать об этом. Её отец уже выбрал для неё другого жениха, и, хотя официально об этом не объявили, слухи и ожидания среди чистокровных семей были очевидны. Наше положение было слишком хрупким, и любая ошибка могла привести к катастрофе. Когда мы начали двигаться в ритме медленного вальса, я почувствовал, как Дафна слегка напряглась. Лёгкое, едва заметное дрожание передалось через её руку, и я осторожно сжал её ладонь, давая понять, что я рядом и всё будет хорошо. — Ты знаешь, что это слишком рискованно, — прошептала она, когда мы плавно кружились по залу. — Если нас заподозрят, последствия будут серьёзными. Отец и так разочарован мной, он не оставит это просто так. Я едва успела вырваться из этого лагеря на лето, а если он решит, что я подставляю его — меня могут и вовсе запереть там до самой свадьбы. — Я понимаю, — ответил я, наклоняясь чуть ближе, чтобы никто не услышал наш разговор. — Но ради тебя я готов на всё. Пусть у них есть свои планы, но ты принадлежишь только мне. И я сделаю всё, чтобы так и осталось. Её глаза на мгновение потеплели, но она тут же вновь опустила взгляд, чтобы не выдать своих эмоций. Окружающие не могли ничего заподозрить — в глазах общества это был просто танец между хорошими друзьями, но каждое прикосновение, каждый взгляд имели для нас скрытое значение. — Это слишком сложно, Тео, — шепнула она, глядя в сторону, где стояли её родители. — Отец уже договорился. Если кто-то узнает, что мы вместе, он сделает всё, чтобы разлучить нас. Я не смогу вернуться в обычную школу — меня будут держать под замком. — Пусть попробует, — ответил я твёрдо, чувствуя, как внутри поднимается решимость. — Он не знает, на что я готов ради тебя. Я не позволю никому встать у нас на пути. Она посмотрела на меня, и в её глазах я увидел смесь страха и надежды. Мы оба понимали, что наша ситуация была непростой. Даже если мы были вместе, весь мир был против нас. Но это лишь укрепляло моё желание бороться. — Хорошо, — наконец произнесла она, сдержанно улыбнувшись. — Если ты готов, тогда и я не отступлю. Мы справимся, Тео. Вместе. — Вот это я и хотел услышать, — ответил я, чуть расслабляя хватку и отпуская её, когда музыка замедлилась, сигнализируя о конце танца. — И не забывай, что Вивиан обещала помочь. А её планы всегда срабатывают. Когда я вел Дафну обратно к её семье, на нас снова были устремлены всеобъемлющие, изучающие взгляды. Это был стандартный ритуал: каждый, кто имел значение в нашем мире, следил за любыми взаимодействиями, считывал невербальные сигналы, пытаясь разглядеть малейшие намёки на скрытые договорённости или союзы. Я знал, что мистер Гринграсс, увидев нас вдвоём, уже подсчитывал возможные последствия и проверял, насколько его планы остаются незыблемыми. — Спасибо за танец, — сказал я вежливо, делая полупоклон, как и полагалось по этикету. Она ответила лёгким кивком, вновь надев маску спокойствия. Но прежде чем её рука скользнула из моей, я аккуратно вложил ей маленькую, незаметную записку. — Позже, — тихо прошептал я, и наши взгляды встретились на короткий миг. Она кивнула едва заметно, пальцами прижимая записку так, чтобы никто ничего не увидел. Я хотел побыть с ней наедине. И у меня был план, чтобы остаться незамеченными, а Дафна не пострадала. Когда я отпустил её руку, я заметил, как мистер Гринграсс вновь посмотрел на нас — его глаза сузились, словно он уловил нечто, чего не должен был видеть. Я старался не выдать беспокойства, демонстрируя идеальное спокойствие. Я сделал несколько шагов назад, снова погружаясь в суматоху приёма, но всё это время уголком глаза следил за Дафной. Она, в свою очередь, тоже контролировала свои движения, сохраняя дистанцию и холодное выражение лица. Но я знал: как только представится шанс, она прочитает записку. Когда я неспешно пересёк зал, краем глаза заметил, как Дафна, обменявшись несколькими словами с матерью, изящно сделала реверанс и, соблюдая все приличия, извинилась перед родителями. Она не стала сразу идти в мою сторону — вместо этого направилась к боковому выходу, ведущему к террасе. Взгляд мистера Гринграсса скользнул по ней, но он не придал этому значения, решив, что его дочь просто устала от вечера. Я же воспользовался этим моментом, чтобы исчезнуть из зала незамеченным. Направляясь через террасу в сад, я шёл медленно, позволяя гостям успеть позабыть обо мне и не вызывать ненужных вопросов. Когда я оказался в тени большого мраморного фонтана, откуда открывался вид на сад, сердце моё немного забилось быстрее. Оставалось лишь ждать. Я делал вид, что любуюсь аккуратно подстриженными кустами и виноградными лозами, взбирающимися на ажурные решётки, но на самом деле всматривался в боковой проход, ожидая её. Прошло несколько томительных минут, прежде чем в арке мелькнула тонкая фигура. Дафна появилась бесшумно, почти призрачно, как это умела только она. Яркий свет большого зала остался позади, освещая её силуэт, пока она осторожно оглядывалась, проверяя, не последовал ли кто-то за ней. Убедившись, что путь чист, она двинулась в мою сторону, и я сделал шаг ей навстречу, всё ещё держа дистанцию. — Думал, что ты не придёшь, — негромко произнёс я, улыбнувшись, но сдержанно. В такие моменты эмоции должны быть под контролем, чтобы не выдать наши настоящие отношения. — Ты же знаешь, я никогда бы не оставила тебя одного, — ответила она чуть устало, но в голосе звучала решимость. — Просто стараюсь быть осторожной. Отец сегодня слишком подозрителен. Я посмотрел ей в глаза, прежде чем притянуть ближе. На мгновение Дафна замерла, а затем её руки легко обвили мою шею. Всё это время её взгляд не отрывался от моего, будто бы проверяя, насколько я серьёзен в своих намерениях. Я знал, что каждая секунда сейчас имела значение. Этот поцелуй не мог быть просто выражением эмоций — он был обещанием. Мягкие прикосновения наших губ сначала были осторожными, почти изучающими. Я почувствовал, как Дафна расслабляется под моими пальцами, и это придало мне уверенности. Наши движения становились более уверенными, настойчивыми. Она ответила с таким же жаром, словно пыталась восполнить все те долгие недели, что мы были разлучены. — Тео… — прошептала она, оторвавшись от меня, её голос дрожал от эмоций. — Ты ведь понимаешь, что это неправильно? Мы не можем… — Но мы не хотим иначе, — закончил я за неё, поглаживая её спину успокаивающими движениями. — Это неправильно только для тех, кто считает, что наши чувства не имеют значения. Для меня ты всегда была единственной. И пусть весь этот мир против нас, я не отступлю. Её дыхание стало сбивчивым, и я видел, как внутреннее напряжение постепенно уступает месту желанию. Дафна потянулась ко мне снова, и на этот раз наш поцелуй был почти отчаянным. Мои руки скользнули по её талии, притягивая её ближе, чувствуя тепло её тела. — Тео… — она снова произнесла моё имя, но в этот раз оно прозвучало тише, почти на грани шёпота. Я наклонился, касаясь её шеи губами, и её пальцы сильнее сжались на моей рубашке. Я чувствовал, как дрожь пробегает по её коже, когда мои руки медленно скользнули вниз, к её бёдрам. Я знал, что рискую, знал, что стоит мне сделать ещё шаг вперёд — и мы пересечём черту, после которой не будет возврата. Но я не мог остановиться. Каждое её прикосновение, каждый тяжёлый вдох лишь подстёгивали меня. Я осторожно поднял край её платья, нежно поглаживая внутреннюю сторону её бедра. Она чуть напряглась, но не отстранилась, не остановила меня. — Я хочу, чтобы ты знала… — прошептал я, касаясь губами её уха. — Я сделаю всё, чтобы подарить тебе то, чего ты заслуживаешь. Даже если сейчас это всё, что я могу. Её рука легла на мою щёку, заставляя меня снова взглянуть ей в глаза. В них был огонь, смешанный с уязвимостью, которой она редко позволяла себе делиться. — Только ты… — прошептала она, и в её словах прозвучала безграничная искренность. — Только ты можешь заставить меня забыть обо всём на свете, даже если это неправильно. Медленно, осторожно, я провёл пальцами по её коже, чувствуя, как напряжение сменяется трепетным ожиданием. Её дыхание стало рваным, и я видел, как она прикусила губу, стараясь не выдать себя. Я знал, что это не должно было происходить здесь, но её доверие и открытость заставляли меня хотеть дать ей всё, что в моих силах. Мои пальцы аккуратно проникли вглубь, и она тихо застонала, закрывая глаза и крепко сжимая мою руку. Я наблюдал за каждым её движением, за каждым изменением на её лице, стараясь понять, что именно ей нравится, как доставить ей наибольшее удовольствие. Её тело отзывалось на каждое моё прикосновение, извиваясь и дрожа, но она не отступала, не останавливала меня. В какой-то момент она тихо прошептала моё имя, и этот звук прозвучал как музыка для моих ушей. Дафна доверилась мне полностью, позволив уйти настолько далеко, насколько мы оба были готовы. Её тихие стоны и моё имя, произнесённое на выдохе, всё сильнее завораживали меня. Я чувствовал, как она приближается к грани, и знал, что для нас обоих этот момент значил гораздо больше, чем просто физическая близость. Это было единение душ, доказывающее, что мы принадлежим друг другу. — Дафна… — выдохнул я, чувствуя, как её тело сжимается в ответ на мои движения. Её взгляд, полный доверия и страсти, был последним, что я видел, прежде чем она тихо вскрикнула, выгибаясь навстречу моим прикосновениям. Когда её дыхание стало более ровным, а её руки вновь обвили меня, я прижал её к себе крепче, зная, что этот момент останется в моей памяти навсегда. Мы долго стояли, обнявшись, наслаждаясь этой близостью, прежде чем реальность вновь напомнила о себе. Я знал, что наше время на исходе, но всё, что мне хотелось, — это остаться здесь с ней, даже если это лишь иллюзия свободы.

***

12 июля 1995 Пустота. Одиночество. Эти слова преследуют меня, как эхо, отражающееся от мраморных стен Нотт-мэнора. Неделя. Целая чертова неделя прошла с того дня, когда я в последний раз видел Дафну. Слишком много времени, проведённого в этой бесконечной тишине, где каждый шорох звучит как гром среди ясного неба. Наш дом всегда казался мне холодным и лишённым жизни, но теперь он стал просто невыносимым. Я в очередной раз обвёл взглядом комнату. Все вокруг кричало о пустоте — тёмные, выцветшие шторы на окнах, будто стремящиеся скрыть меня от мира, тяжёлая мебель, стоящая мёртвой хваткой на своих местах, словно вросшая в паркет. Это место всегда было слишком большим и угрюмым, даже для двоих, не говоря уже обо мне одном. Я лежу на кровати — огромной и холодной, как весь этот проклятый дом, — и смотрю в потолок. Белый, с трещинами и неровностями, он всегда казался мне пустым холстом, на который можно проецировать любые образы. Я представляю себе, как Дафна стоит напротив меня, как смотрит на меня этими своими светло-голубыми глазами, полными сдержанных эмоций, которые она прячет от всех, кроме меня. А потом встаю, стряхивая с себя это видение, как пыль с одежды. Всё бессмысленно. Ничто не приносит облегчения. Я дотягиваюсь до прикроватной тумбочки и достаю серебряную коробку с сигаретами. Когда-то это принадлежало матери, как и многие вещи в этом доме. Как и всё здесь, что отзывается эхом прошлого. — Ну же, Тео, — шепчу я сам себе. — Хватит, соберись. Я прикусываю сигарету, позволяя терпкому запаху табака заполнить всё вокруг, и чиркаю зажигалкой. Огонёк на миг освещает мои пальцы, чуть дрожащие от подавленных эмоций. Вдох — и едкий дым обжигает лёгкие, заполняя пустоту внутри. Я выпускаю его в потолок, наблюдая, как сероватые струйки медленно поднимаются вверх, растворяясь в воздухе. Прямо как мои надежды. Они тоже поднимаются, только чтобы рассеяться в этом бесплодном пространстве. Глаза закрываются сами собой. В голове всплывает образ Дафны. Как она держалась на приёме, каждый жест — отточенный и элегантный. Как её губы растягивались в лёгкую улыбку, но глаза оставались холодными, контролируя каждое движение. Как её отец бросал на нас недовольные взгляды. Этот мерзавец, этот старый лицемер… Как я ненавижу его. Я прекрасно вижу, как он сжимает челюсти, когда смотрит на меня. Я для него никто, даже не раздражающий комар — просто временное неудобство. Мне хотелось бы плюнуть на всё. Увести её подальше. Но как? Стоило мне подумать об этом, как внутри поднимается глухая злость. Я — Теодор Нотт, наследник старинного рода, но в этих проклятых стенах я ощущаю себя не иначе, как узником. Единственное место, где я по-настоящему свободен, — там, где я рядом с ней. Где могу держать её руку, чувствовать её тепло, где она — не просто фамильное украшение, не просто пешка на шахматной доске её отца. Я делаю ещё одну глубокую затяжку и выдыхаю с каким-то вызовом. Она всё равно будет моей. Чёрт возьми, да, она уже моя. Всё, что её отец может — это оттянуть неизбежное. Я буду рядом с ней, буду защищать её, даже если придётся разорвать всё на куски. Боже, как я скучаю по тебе, Дафна… Мысленно я вижу её рядом со мной на этой огромной кровати, представляю, как её руки скользят по моей груди, её губы шепчут моё имя. Я почти ощущаю её прикосновения, запах её духов… но стоит мне открыть глаза, как реальность, как всегда, рушит эти иллюзии. Передо мной лишь пустая комната и никого рядом. Я тушу сигарету в маленькой стеклянной пепельнице на прикроватной тумбочке, сжимаю её основание пальцами, стараясь унять дрожь. Ещё немного — и я сорвусь. Я не должен показывать, что это на меня так сильно влияет. Не должен выглядеть слабым, особенно перед её семьёй. Особенно перед мистером Гринграссом. — Я выдержу. Ради неё. Ради нас, — шепчу я в пустоту, пытаясь внушить себе эти слова. Сигарета — лишь временное успокоение. Всё в моей жизни стало временным — от наших встреч с Дафной до редких улыбок, которыми она одаряет меня, когда никого нет рядом. Я ненавижу это. Я ненавижу, что не могу быть рядом с ней каждый день. Я снова откидываюсь на подушки и смотрю в потолок, выдыхая последние остатки дыма. Дождь за окном стучит по стеклу, его монотонный звук только усиливает ощущение изоляции. Снаружи — целый мир, полный людей, света, движения, но здесь, в Нотт-мэноре, я чувствую лишь одно: я один. Один среди пустых стен и призраков прошлого. И единственное, что поддерживает меня, — это мысль о том, что рано или поздно я снова увижу её, услышу её голос, почувствую её рядом. Пусть даже придётся ждать ещё целую вечность. 13 июля 1995 На следующее утро я спускаюсь в столовую, чувствуя усталость и раздражение от бессонной ночи. В голове всё ещё крутятся мысли о Дафне, и я с трудом прогоняю их, стараясь сосредоточиться на обычных вещах. Огромный зал, освещённый тусклыми лучами раннего утра, кажется пустым и безжизненным. Тяжёлые портьеры, плотно закрытые на окнах, создают ощущение замкнутости и одиночества. Как и всегда, я здесь один — отец, как обычно, с головой погружён в работу или очередные деловые встречи. Даже если бы он был дома, это ничего бы не изменило — за завтраком мы всегда молчим, каждый погружён в свои мысли, словно живём в параллельных вселенных. Домовик появляется рядом со мной почти бесшумно, слегка поклонившись и поставив передо мной тарелку с лёгким завтраком: омлет, тосты, немного свежих фруктов. Я машинально киваю, позволяя ему удалиться. Еда выглядит идеально, но я едва касаюсь её — голод куда-то исчез. Пальцы слегка дрожат, когда я подношу чашку чая к губам, чувствуя, как горячий напиток обжигает язык. Хоть что-то возвращает меня в реальность. Стоило мне сделать второй глоток, как домовик вернулся. На этот раз он протянул мне свернутую газету — утренний выпуск «Ежедневного Пророка». Я взял его, но, развернув, сразу нахмурился. На первой полосе, в самом центре, пестрели две фотографии: одна — Гарри Поттера, другая — Вивиан. Заметные, выделенные крупным шрифтом заголовки привлекали внимание с первого взгляда. "Поттеры исчезли?! Никто не знает, где находится Избранный и его загадочная сестра!" — жирные буквы, как острые когти, впились мне в сознание. Я пробежал глазами статью, ища ключевые моменты. Рита Скитер, как всегда, не упустила возможности добавить драматизма и домыслов. "Известная всем сестра-двойняшка Гарри Поттера, Вивиан Поттер, которая едва не погибла на Тримагическом Турнире прошлым летом, внезапно исчезла из поля зрения магической общественности. Вместе с ней пропал и сам Мальчик-Который-Выжил. Что же происходит с самой известной семьёй Британии? Министерство отказывается давать комментарии, а близкие друзья и знакомые семьи Поттеров молчат. Неужели это совпадение или же что-то зловещее кроется за их исчезновением? Возможно, Поттеры скрываются от чего-то или кого-то? Кто-то из анонимных источников даже предполагает, что Гарри и Вивиан могли бежать, чтобы избежать ответственности за некие скрытые действия, к которым их подтолкнуло участие в Турнире. Так ли невинны эти близнецы, как нам всегда казалось? Неужели Тёмный Лорд вернулся, и Поттеры, вместо того чтобы защищать магический мир, предпочли скрыться? Или же они просто не выдержали давления и решили сбежать, оставив своих друзей и наставников в неведении? А может, перед нами совсем иная картина: может, те, кого все считали героями, на самом деле давно замешаны в тёмных делах?" Я перечитывал статью несколько раз, каждый раз всё больше хмурясь. Пальцы сжались на тонкой бумаге так сильно, что она угрожающе зашуршала. Рита Скитер была мастером выдумок и преувеличений, но сейчас её слова, полные яда и грязных намёков, тревожили меня как никогда. Вивиан исчезла. И вместе с ней ее брат. Об этом никто не упомянул мне ни слова за все последние недели. Поставив чашку чая обратно на блюдце, я нахмурился ещё сильнее. Почему я ничего не знаю? Почему ни один из моих друзей не сказал ни слова? Что же происходит на самом деле? Домовик, заметивший, что мой аппетит полностью испарился, снова поклонился и отступил, наблюдая за мной с лёгкой тревогой в глазах. Я едва заметно кивнул ему, и он растворился в воздухе. Газета осталась лежать на столе, словно напоминание, что нужно что-то сделать. Вивиан. Мы с ней никогда не были так близки, как она с Драко, но всё же я считал её частью нашей семьи. Я, Дафна, Пенси, Драко и Блйз сначала всегда были вместе. У нас были разногласия, ссоры, недомолвки. Но мы были семьей и всегда поддерживали друг друга. А недавно к нам присоединилась Вивиан. Она мне как сетра. Ви была сдержанной, сильной и с язвительной манерой речи, которая, однако, всегда была подкреплена не меньшей добротой. Поттер никогда не скрывалась и не уходила от опасностей — всегда прямо шла им навстречу. Так что же могло заставить ее скрыться? Я поднялся на второй этаж и направился к своему столу у окна, откуда открывался вид на безмолвные, ухоженные сады. Письменные принадлежности оказались под рукой — перо, чернила и чистый пергамент. Я быстро развернул его и, пытаясь удержать руку от дрожи, начал писать. Текст получился коротким, но чётким и ясным. В нём не было длинных объяснений — только мои вопросы, от которых не было спасения.

"Драко, ты слышал что-нибудь про Поттеров? Газеты пишут, что они пропали, и никто не может их найти. Я не верю Рите Скитер, но если даже половина того, что она написала, правда, то это плохие новости. Ты ведь больше всех общался с Вивиан. Ты знаешь, где она или хотя бы что с ними происходит? Отец снова в отъезде, и я даже не могу обсудить это с ним. Напиши мне как можно скорее, если у тебя есть хоть какая-то информация.

Тео."

Сложив письмо, я запечатал его, подозвав своего филина, который терпеливо дожидался на насесте. Он, привычный к подобным поручениям, расправил крылья и осторожно взял письмо когтями. Взмах, ещё один — и через мгновение он исчез за окном, оставив меня одного с мыслями. Драко наверняка знает что-то. Он и Вивиан нашли общий язык. Малфой что то испытывает к ней. Он бы не допустил того что незнания что с ней. По крайней мере, так я думал. Мы все договаривались переписываться летом. Я получал письмо от всех кроме Вивиан. На празднике Драко я справшивал Пенси и Блейза получали ли они письма от нее. Но и они ничего не знали. Ни одного письма от Вивиан за всё лето — это было тревожным знаком. Что-то было не так. И если Драко тоже не знает, то…

***

Прошло несколько часов, прежде чем филин вернулся с ответом. Его когти сжали другой, чужой пергамент, и я осторожно развязал его, читая сообщение, написанное стремительным, наклонным почерком Драко.

"Тео, я сам только что прочитал эту статью. Ни я, ни Пенси, ни Блейз ничего не знаем. От Вивиан не было ни одной весточки всё лето. Я посылал ей письма, но все они вернулись обратно с пометкой «Адресат неизвестен». Всё это… странно. Мы с ней договорились, что будем держать связь. Я начинаю беспокоиться.

Что бы ни происходило, это не просто случайное исчезновение. Постарайся не реагировать на сплетни, но будь осторожен. Я попробую узнать что-нибудь ещё. Держи меня в курсе, если ты узнаешь что-то первым.

Драко."

Письмо внушало ещё большее беспокойство, чем статья. Вивиан никогда бы не прерывала бы связь, особенно с Драко. Если она не отвечает, значит, что-то серьёзное произошло. Может, это действительно связано с Турниром? С тем, что она пережила в Лабиринте? Или причина в чём-то другом? В Тёмном Лорде? Я откинулся на спинку кресла, нервно потирая виски. Непроницаемое выражение лица Драко всплыло перед моими глазами. Если даже он беспокоится, значит, дело плохо. Очень плохо. Положив письмо на стол, я попытался мысленно перебрать все варианты, но ничего не приходило в голову. Оставалось лишь ждать — ждать новых вестей, пытаться разузнать хоть что-то и надеяться, что мои друзья в безопасности. Но каким бы спокойствием я ни пытался себя успокоить, в груди нарастал холодный комок тревоги.