Дикая орхидея

Проваливаясь в сон, я просыпаюсь в кровати под звуки чужого будильника. Ненавязчивый звук мелодии заменяет голос Чана, ласково напевающий: «С добрым утром, любимая, с добрым утром, родная». Я просыпаюсь и отрываю голову от подушки, от вкусно пахнущего пестрого постельного белья: я бы такое никогда не купила. Подушки упругие и мягкие, высокие, как я люблю, а мое одеяло теплое и тяжелое. Я выворачиваюсь из кокона и свешиваю ноги с кровати. Непривычно сухие и жёсткие ноги для меня самой… Память этой жизни начинает всплывать в голове… Медленно, но охотно. Сегодня у меня очередное задание. Я магическая оперативница, работающая без выходных и не имеющая нормированного графика. В мои задачи входит борьба с нечистью, тёмными магами и тварями, вырвавшими на свободу. А ещё экзорцизм… Неудивительно, почему я в такой прекрасной форме тут… Даже более чем. Сухая и жёсткая, словно борзая. Спускаюсь вниз, на кухню, минуя мягкие и пестрые коврики на полу, мольберт в гостиной, огромный яркий диван с множеством разноцветных подушек. На кухне уже хозяйничает Крис — готовит завтрак, но он не один… За столом, уютным и деревянным, сделанным из мареного дуба, сидят наши дети. Дочка и сын. На долю секунды я изумлённо замираю, увидев продукты любви меня и Криса. Дочь похожа на меня, но уже долговязая — в моего дедушку. У неё нежная кожа, словно персик, огромные зелено-карие глаза, обрамлённые черными ресницами, брови вразлёт, руки чуть длиннее нужного, маленькие ладони и узкие ступни. От Чана ей достались только кудрявые волосы и длина рук. Её зовут Клия. Сын младше — макушка вся кудрявая, с мягкими густыми волосами, как у Криса. Нежные пухлые щёки усыпаны веснушками, а сам он вылитая копия Чана в детстве, поэтому и назвали мы его Чан-младший. Аура мальчика мягче и нежнее, целительская аура. У дочери аура немного другая, более игривая и заискивающая, словно весенний ветерок. Они слышат моё присутствие, разворачиваются и бегут обнимать меня и целовать. Крис с улыбкой смотрит на меня, потом на них. Выкладывает на тарелки сырники и яичницу для детей, для меня — салат и запеканку с курагой. — Доброе утро, Никс, — говорит он, пока я обнимаю и тискаю детей. Странное и почти неземное чувство любви, нежности и заботы накрывает меня с головой, пока дети нежатся об мои руки, словно котята. Моё тело, все ещё связанное с ними, бессознательно отдаёт им энергию, почти горячую и живую. Она напитывает их, забирает кошмары и всю боль, залечивает крошечные ранки, укусы комаров и царапинки, ластится под их пальцы густыми волнами. Потом через ступни энергия несётся к Крису и вьётся вокруг него столбом, а потом замыкает купол любви. Крис дружелюбно рассмеялся и выпустил свою энергию в ответ, отчего внизу живота у меня слегка приятно заныло. Я понимаю, что после завтрака хотела бы посвятить себя мужу и детям, но нечисть не даёт отпусков или выходных, особенно таким, как я. И меня ждёт задание, серьёзное задание. Я стараюсь как можно меньше об этом думать, уплетая свою запеканку и салат. Запеканка почти безвкусная, а курага хоть и сладкая, но не спасает ситуацию. После я снова поднимаюсь наверх, подхватываю уже укомплектованный с вечера рюкзак и ухожу вниз. Дети уже уехали в школу, и я прощаюсь с Крисом, нежно целую его напоследок в губы и ухожу. Не зная, чем для меня всё кончится. — Я всё просчитал, Никс, всё должно быть хорошо, — шепчет мне в губы Крис перед тем, как он исчезнет в дымке сумрака. Я ему верю, всё будет хорошо. Я знаю. Звонок в дверь. Пальцы с трудом вдавливают кнопку звонка, чтобы прозвенел сигнал. Я почти на грани, задыхаюсь от крови, заполняющей мои лёгкие… И мой рот. Не знаю, какие силы держат меня все ещё в живых, и почему я все ещё на ногах стою. Крис открывает дверь не сразу, видимо, о чем-то просил детей или что-то готовил. — Чёрта с два! — ругается он, глядя на меня и затаскивает домой. Не помню, что случилось на задании, но Крис почти отдёргивает от меня руки, а потом накладывает сильнейший щит, подхватывает меня на руки и несёт в гостевую ванную. Кровь капает на пол, моя одежда пропиталась кровью, в воздухе стоит запах ржавчины и соли. Я сама держусь чисто на энергии — я не должна была жить. Крис укладывает меня на кушетку в целительской, а заодно делает экстренных запрос Высшим. — Что произошло, я же всё просчитал, — недоумённо спросил он, делая надрезы на моей одежде, чтобы разорвать её на теле. Наверное, это должно быть сексуально и возбуждающе, но не сейчас, когда я больше похожа на один окровавленный кусок мяса. — Всё нормально, — пытаюсь вымолвить я, но получается невнятно. Я почти ничего не соображаю, пока меня вводят в энергетическую кому для высвобождения энергетических резервов и экстренного восстановления. Перед этим Чан выпил пузырёк какой-то жидкости, я восприняла её за обычную воду. А потом провалилась в сон. Пришла в себя в ванной, сидя в мутной красной от крови воде. Крис отмывал мои волосы от крови, смывал кровавую пену, и теперь она коричнево-ржавыми облачками плавала по поверхности воды. — Сейчас, ещё немного осталось, — ласково, но словно издалека сказал он. Ага, что-то принял, влияющее на привязку энергетически. Я стараюсь не шевелиться и позволяю мужу всё. — Что случилось, Никс? Я же всё… — он замолкает в неловкости. — Всё нормально, — отвечаю я уже своим восстановившимся голосом и ёрзаю в воде, шевелю бёдрами и ногами. Получается прилично. Лучше, чем было до этого. Если быть точнее, я полностью восстановлена. Видимо, пришлось действовать жёстко и быстро. — Ага, конечно, настолько нормально, что ты пришла домой вся окровавленная, словно Кэрри из книги Кинга, а на тебе живого места не было. Я в жизни не видел в базе данных столько внутренних повреждений и думал, что больше не смогу говорить с тобой. Ты восстановилась полностью, и это редкая удача. Но единственное, твои ресурсы почти истощены… Придётся наращивать заново. — И ездить на задания, — констатирую я факт, пробуя, как шевелятся пальцы на руках. Сидеть в окровавленной воде жутко… Но ничего не поделаешь. — Сейчас я сменю воду, — говорит Крис, наклоняется и достаёт пробку из ванной, чтобы вода ушла. Чан делает это всё несколько отстранённо от меня, и меня это раздражает. Особенно, когда я почти разряжена, а лучшая зарядка — секс. Но секса не будет, копчиком чую, но молчу, поджав губы. Обидно, но по-другому никак. — Вот так, — Чан даёт наполниться ванне чистой водой. — Лучше? — Да, спасибо, — сухо отрезала я и поморщилась. От даже не поцеловал меня в коленку или плечико, избегает малейшей ласки. — Всё в порядке? — Крис старается быть ласковым, но выходит словно из-за стеклянной стенки. — Я не понимаю, что ты сделал со связью, — буркнула я. Знаю же, что Высшие запрещают контроллерам распространяться о таком, и знаю, что он сейчас ответит. — Ничего не делал, — ответил Чан. — Ну да, конечно, — я вылезла из воды и стряхнула с себя магией воду. Как я хотела залепить ему пощёчину сейчас, я еле сдержалась, понимая, что магическое воздействие на Криса будет бесполезно. — Я ничего не делал со связью, — повторил Крис. Да… В его способностях — не договаривать. Чан обнимает меня, обтирает полотенцем и укутывает в халат, тяжёлый и тёплый, со смешным утёнком на груди. Я нервно усмехаюсь и позволяю отнести себя в спальню. По ощущениям… Словно меня несёт незнакомый мужчина, а не мой любимый муж и любовник Крис. Что-то сделал со связью… Ещё как сделал. Чан садит меня на постель, укутывает одеялом, а сам садится работать за компьютер. — И всё? А секс? — интересуюсь я. — Недельное воздержание, — говорит безразлично Крис, не отрываясь от базы данных. — Тебе серьёзно повредили поле, и сейчас нельзя, чтобы через твою энергию удар перешёл на меня и детей. Приказ от Высших. — Класс… — фыркнула я. — Я замочила нечисть особого порядка и вместо того, чтобы заняться сексом с любимым мужем я получаю… Облом и мокрые трусы. — Почему мокрые? — интересуется Крис, отрываясь от ноутбука и стягивает очки с переносицы. Боги, как они ему идут… Охота ему сесть на лицо ещё больше. Жаль, что он не слышит моих мыслей сейчас. — Я же дал тебе сухие. — Мокрые, потому что я вижу тебя рядом, — пояснила я. Однако… Попытка жалкая и крайне неудачная. Если Крис получил приказ от Высших и сделал что-то со связью, он и дальше будет со мной мистером Безразличие ещё неделю. Чтобы у самого не было желания ко мне. Никакого, ни малейшего. Чтобы никто не пострадал. А я эту неделю буду восстанавливаться сама, наращивать энергию и довольствоваться семейными крохами любви. Полным отсутствием эмпатии. По ощущениям это напоминает диалог заключенного с посетителем через трубку и через пуленепробиваемое глухое стекло, пускай даже они будут рядом. Наверняка Крис выпил специальное зелье, как бы приглушающее всю физическую любовь и оставляющую лишь платоническую и дружескую. Да, это временно. На неделю. На неделю, которая покажется мне бесконечностью. И да, я могу орать на Криса сколько угодно, бить его подушками, говорить, что хочу его… Всё будет бесполезно. Крис обязательный — не такой, как я. Он никогда не подставит под удар детей, не поддастся на мои упрёки и слёзы, потому что получил приказ. Он более исполнительный, чем я. Тяжело вздыхаю: даже ведь не могу обижаться за это на него. Он поступает верно, следуя магическим правилам. Зелье мощное: поставило почти целиком блок на меня, чтобы никого не задело дома. Очень сложный состав, выборочно влияющий на связи между мной и Крисом. Чувствую себя больной ветрянкой, изолированной и опустошённой. Мне охота обнимать Криса, завалить его, раздеть и затрахать… Впервые за несколько месяцев я захотела быть вытраханной им до беспамятства, грубо и сильно. До крови, до мозолей. Если я захочу такое — Крис может это устроить. Чтобы я забыла всю боль, просто отпустила её и восстановила поле. Но мне ещё неделю жить с переживаниями о желании быть грубо взятой. Никакого секса. Кошмар. Выкутываюсь из одеяла и иду на кухню, сооружать чай. Залезаю на столешницу, подтянув под себя жёсткие и крепкие ноги, обнимаю пальцами горячую пузатую чашку с ароматным чаем, имеющим романтичное название «для души». Эта смесь включает в себя душицу — несколько соцветий, листья смородины и кипрея. Пузатая кружка ярко-малинового цвета, напоминающая ягодку малины, пропускает тепло и обжигает мне пальцы. Неприятно, но терпимо. Сравнимо с тем, словно трогаешь элементаль огня. Ну и пускай обожгу пальцы… Делаю глоток и жмурюсь. Жизнь магической оперативницы едва ли можно назвать счастливой — я часто думала о том, что едва ли меня можно назвать хорошей мамой. Меня почти никогда нет рядом. Я не из тех общепринятых матерей, которые приходят на собрания в школу или на важные для их детей мероприятия. Я та мать, что машет мечом, кнутом в рабочее время, либо произносит сложные ритуальные песнопения… Возвращается домой в крови и с переломами, поэтому дети никогда не слышат, как я прихожу. А Клия и Чан даже понятия не имеют, что у меня за работа такая — им не положено ещё знать это, только через год знания станут доступны Клие, а после тринадцатилетия и Чану-младшему. И то далеко не все сразу. Я смотрела на других, у них было время быть с семьей… У меня его почти не было. Как опытная и крайне способная волшебница я постоянно отбывала на тяжелые задания по требованиям Высших. Не знаю, чем я им так нравлюсь? Своей живучестью? Или же силой? Мой потенциал позволяет мне работать долгое время почти на износ, пропускать через себя масштабные объёмы энергии и отдавать её в ответ врагу в виде оружия Света. Я могу испепелить человека или нечисть без особого ущерба себе, никогда не унываю… Может, я и отличная бойчиха, но просто кошмарная мать. Весь быт на себе тащит Крис. Даже моя знакомая волшебница Люсинда находит время на детей, на их собрания, а я — нет. Дай бог живой вернуться с задания, желательно в более «собираемом» виде, чем вчера. А то я так не протяну, и придётся перерубать связь… Чтобы Чана и детей не унесло за мной, в сумрак. И тогда муж станет вдовцом, а дети будут расти без матери. Словно услышав мои стенания, пришли Высшие. На этот раз их было двое. Пол едва отличим из-за Света, но моего опыта достаточно, чтобы распознать в них мужчину и женщину. — Доброго вечера, — говорю я, стараясь придать голосу меньше иронии. — Доброго вечера, волшебница Ника, — это звучит у меня в мыслях. И я понимаю, что Высшие вскрыли моё сознание, как консервную банку. Они все слышали. — Ты хорошая мама своим детям, если тебя это утешит, — говорит Высший. — Я отвратительная мать, меня никогда нет рядом, а все тащит на себе Крис. Я живу с чувством, что не могу любить своих детей в полной мере, потому что почти не вижу их… Я хотела бы видеть их чаще, иметь меньше секретов от них… — Всему свое время, Ника, — без спешки ответила Высшая. — Поверь нашим словам, ты хорошая мама, — ни толики упрёка в ответе. Если надо будет, они мне будут тысячу лет мозг промывать так. — То, что твой муж находится с детьми, обеспечивает их уютом и любовью, не делает тебя плохой мамой. Ты даёшь своим детям любовь тоже, просто более масштабную, чем Крис. Но если она не так видима, как забота мужа, это не значит, что её нет. Она просто ощущается по-другому, и ваши дети это чувствуют, они чувствуют твою любовь к ним в полной мере. Ты даёшь им защиту, опыт, здоровье, кров и знания. Я почувствовала, что вот-вот расплачусь. Слёзы уже жгли мне горло острым комком, я боялась, что моей выдержки не хватит перед Высшими, и я разрыдаюсь, словно маленькая девочка, потерявшая любимого мишку. Конечно, Высшие едва ли пожалеют меня и протянут платок: сижу, убитая горем, разнылась, размазала сопли жалобами на жизнь. И это я, опытная оперативница, делающая сашими из монстров Преисподней. — Плачь, если потребуется, высвобожденные эмоции принесут облегчение и выздоровление, — ответила Высшая. — Не переживай из-за взаимоотношений с мужем. Это временная мера. Твоё поле очень сильно повреждено и загрязнено, связь с мужем и детьми может выдать Тьме многое о тебе, и они примут это за слабость. Вот тогда по-настоящему может быть больно. Сексуальная связь только всё усугубит — не стоит все рушить и терять ради прихоти на час, — добавил Высший. Я горько усмехаюсь. На час? С учетом моего опустошения сейчас, я бы не слезала с Криса двое суток. Прерываясь только на еду и коротенькие перерывы, чтобы обсудить, в какой позе дальше и как мы будем это делать? У Криса столько теоретических знаний об энергетическом сексе, столько открытий, я бы устроила ему столько часов практики… Чтобы он потом как аналитик написал свою работу. Но… Нельзя. Высшие понимающе улыбнулись, исчезая в воздухе. Они не улыбались на самом деле, но я это ощущала. После них в кухне все ещё искрил воздух, разливаясь Светом. Я чувствовала, как он проникает во все тёмные уголки, стирая грязь и пыль там, если таковая имеется. Я снова хлебнула чаю: это же насколько надо быть отчаянной внутри, чтобы пришли сами Высшие? Или они переживали, смогла ли я пережить это задание? Впрочем, это не имеет значения. От их светлой кипящей энергии мне стало очень хорошо и приятно, словно я только что занималась сексом и испытала несколько продолжительных оргазмов, но чувствовала, что не все мои аппетиты удовлетворены, а энергетические составы не все восполнены. Лишь на треть. После прихода Высших такое бывает: оргазм от их энергии, но тут словно было что-то ещё… Внизу живота все начинало приятно ныть ещё сильнее, клитор пульсировал. Я уже было подумала, чтобы найти среди записей описание магической мастурбации, как… По лестнице вниз спускался Крис. Я узнала его по шагам, не по ауре, как обычно. От ощущения стенки между нами мне стало мерзко от самой себя, я ещё больше хотела сбежать. — Хватит себя конопатить, — Крис оказался передо мной и смотрел на меня. — Ты любимая мама и жена, перестань выдумывать всякое. Муж все ещё был в очках, очень сексуальный. Мне нравилось, когда он становился немного раздражён чем-то, принимал конфликтную позу, а его голос становился более нудным и строгим, как у Северуса Снейпа. Я хотела его ещё сильнее обычного, особенно сейчас, когда совсем нельзя. Мои соски набухли, в груди забухало сердце, возбуждение потянулось ниточками выше, разливаясь по телу ещё больше. Невольно облизываю губы и тут же опускаю взгляд в чаю с чаем. Чан опирается на столешницу напротив меня, глядя в ожидании ответа. Поза ещё более провокационная для меня. Так обычно делают в порно, раздвигая ноги и предлагая войти. Я краснею до корней волос и шумно хлебаю «для души» чай. — Может, ответишь мне? — спрашивает Крис. — Я переживаю за тебя. Ответить ему — нарваться на скандал. Я на грани истерики несмотря на подпитку Света. Я хочу плакать и трахаться с Чаном. Именно трахаться, как два кролика, без остановки. Может, такой секс убьёт меня, опустошённую. Потому что на голодный желудок тоже заниматься сексом нельзя, а я опустошена энергетически. Была. Мне хочется посмотреть на Криса, на его ноги, обтянутые джинсами, на его руки и плечи, которые сейчас кажутся ещё мускулистее. Но я не могу, у меня просто нет сил. Я лишь хочу, чтобы Крис преодолел дистанцию между нами и поцеловал меня. Между нами повисла тишина, почти разрубающая надвое. Я молчала, все ещё не в силах что-либо ответить, Крис ждал моего ответа. Но я не могу… Подойди ко мне, умоляю. Я не могу без тебя вот так. Я знаю, что он не слышит моих мыслей… Я не могу докричаться до него сейчас. — Подойди ко мне… — прошу я еле слышно. — Я люблю тебя. — Зачем подходить? — Крис слегка качнул бёдрами вперёд, снова с лёгкой провокацией. Иногда он так заигрывал со мной, когда хотел минет или просто притирался бёдрами ко мне сзади, чтобы я чувствовала его эрекцию между ягодиц. — Потому что я люблю тебя, — сипло повторила я. — Я хочу тебя… — Ты же знаешь, что нельзя. Неделю ещё нельзя, — ответ просто уничтожает меня. Я горько усмехаюсь: а на что ты надеялась? На что? В конце концов слёзы текут по моим щекам, капают в чашку с чаем. Я закрываю глаза, но позволяю слезам течь. Как стихийница воды, я много плачу. Я ни на что не надеялась, заплакав. Просто я заревела от бессилия, говорю же… Это похоже на общение заключенного навсегда с его посетителем через пуленепробиваемое стекло и холодную трубку. Настолько все кажется безжизненным вокруг без ощущения связи. Крис выдыхает, я слышу и ощущаю, как он роняет все возведенные щиты против меня и подходит ко мне, преодолевая расстояние в два шага. Как руки Криса размыкаются для объятий и смыкаются на моей спине. Как под ладонями звенит энергия, вьётся вокруг меня. — Что ты творишь, нельзя ведь, — шепчу я, осознавая, что натворила. Я хочу отстраниться, но Чан лишь подхватывает меня на руки и прижимает к себе, энергия и его безграничная любовь укутывают меня в кокон тепла и безопасности. Он несёт меня наверх, в спальню. В гнездо из нелепого постельного белья, одеял и подушек. Магия заигрывающе уже лезет ко мне под халат, щупальцем-отростком потирает промежность. Я еле сдерживаюсь, чтобы не застонать. — Можешь хоть голос сорвать, я поставил защиту и заглушки, — еле слышно рычит Крис. Я чувствую его состояние сейчас — желание затрахать меня до беспамятства. На постель он почти роняет меня, магией развязывает халат и раскидывает полы в стороны. Я не успеваю сообразить, когда Крис целует меня, горячо, по-собственнически и с языком. У меня мурашки перед глазами. — Ты достаточно увлажнилась, пока фантазировала, глядя на меня? — спросил Крис, раздвигая мои ноги и устраиваясь между ними. Услышав одну его фантазию сейчас, я уже заскулила и почувствовала, что теку. — Молодец, продолжай в том же духе. Фантазируй… Я делаю нужное, откинувшись на подушки. Крис приподнял мои бёдра, чтобы порвать трусы и выкинуть их. Мда, о милых труселях с ламами придётся забыть. Пальцы Криса заполняют меня, а губы вытворяют с вульвой что-то наподобие французского поцелуя. Я вскрикиваю, глядя в потолок. Энергия прошибает меня насквозь, бьёт жаром и силой настолько, что даже стёкла задрожали в окнах. Крис жмурится от удовольствия и продолжает своё, туго качает пальцами во мне, чтобы довести до сквирта. Ещё минута, и я начинаю визжать от оргазма и сквирта, обильно увлажняя Криса и простыни. Однако Чан только облизнулся и потянулся ко мне, подставляя мокрые от равномерно розовой жидкости щёки и нос. Я с улыбкой на лице вылизываю его лицо, обвожу кончиком языка нос, его спинку. Вылизываю щёки Криса, пробуя себя на вкус, а потом целую мужа с языком. Чан входит в меня резко и сильно, начиная туго качаться внутри. Энергия резонирует и вибрирует вокруг нас, я почти схожу с ума, пока меня раскалывают и собирают заново. Если бы каждый сеанс лечения происходит вот так, я куда охотнее бы работала и подставлялась в бою, закрывая коллег, чтобы потом быть вытраханной мужем. Оргазмы сменяются один за другим, я уже почти потеряла голос, но мне только так кажется. — В попку хочешь? — интересуется Крис, мягко поглаживая меня сбоку. Энергия вьётся под его пальцами. Моя откликается в ответ и ластится под пальцы. — А можно? — любопытствую я, тяжело дыша. Я уткнулась Чану в грудь, прижала его к себе за ягодицы и мяла их, нагло и с особым удовольствием. Восхитительная задница… Кажется, я поняла, что означал приход Высших. Они стянули эффект зелья с Криса, чтобы он, как моя опора и защита, напомнил мне о том, как сильно любит меня. И готов защитить, отдавать и делить энергию. — Если хочешь, даже нужно, — Крис поцеловал моё плечо и погладил ложбинку между ягодиц. Я вздрогнула, подаваясь бёдрами навстречу. Энергия буквально забурлила в теле, выдавая все мои потаённые желания — Надо же, а… Ты только глянь. Нет, котенька, тут без смазки никак… Крис отодвинулся на секунду и достал специальную подушку из шкафа, положил её на кровать и велел мне переползти туда. Да, специальная подушка для секса, жёсткая подставка для спины, чтобы снизить нагрузку на позвоночник, продлить и улучшить качество секса в определенной позе, в какой порой сложно находиться. Я послушно подчинилась и легла туда, как обычно, расслабленно, слегка раздвигая уже мокрые бёдра. Чан достал смазку и погладил меня по тыльной стороне бедер, обвёл ягодицы очень нежно… Так, что я чуть с ума не сошла, дрожа под его руками. Смазка обильно закапала сверху, прохладная и душистая, с ароматом лесных ягод. Я вздрагиваю и урчу, словно дикая кошка. Чан взрыкивает, оценивая свой труд, наклоняется, слегка раздвигая мои ягодицы и… Проникает внутрь языком, удлинившимся и ставшим шире от зелья. Я вскрикиваю от неожиданности, выгибаясь в спине… Мда, то самое жутко стыдливое чувство, когда хентай, посмотренный когда-то в детстве становится вполне себе реален… Язык мужа превращается в настоящий тентакль и устраивает тебе такой сеанс римминга, что… Искры из глаз сыпятся. Я судорожно цепляюсь за одеяло, за простыни, пытаясь балансировать на грани с реальностью и оргазмом, энергия резонирует в теле… У меня перед глазами всё мутнеет, все застилают слёзы от счастья и оргазмов. — Боги, да… А! Чанни! — мой голос вибрирует у меня в ушах, пока Крис вылизывает меня внутри и трахает языком-тентаклем в зад. Он неохотно отстраняется, любуется результатом… Как я сжимаюсь слегка после такой ласки, и неторопливо входит сам, наваливается на меня и трахает, быстро и сильно. Ещё не ставший прежним язык вылизывает мои плечи, ключицы, шею и даже мой рот… Я давлюсь, но мне хорошо. До одури хорошо. В какой-то момент я даже теряю сознание… Крис лежит рядом, точнее… Его бёдра перед моим лицом. Думаю, что лучше картины не придумали. Крепкий и жёсткий торс мужа, восемь кубиков на животе и вставший член, лоснящийся от предкама, яички, набухшие от количества спермы в них. Крепкие бёдра… Знает ведь, что я не смогу устоять. — А потом что будет? — спрашиваю я, пододвигаясь ближе к бёдрам Криса. — Посмотрим на твоё поведение… Если будешь предпочитать молчание разговорам… Я тебя на месяц без секса оставлю без всяких заглушек и буду такие порно-фантазии о нас в голову подкидывать, что тебе придётся сидеть с ведром или на ведре. Я хмыкнула и облизнула головку с особенным удовольствием, обхватила член пальцами и начала потирать так, как любит Крис. Он закрыл глаза и едва подался бёдрами вперёд, туго и медленно, но это было великолепно. Надо видеть, как напряжён пресс на его животе в этот момент, как он переливается под кожей. Насаживаюсь на член полностью и думаю, о том, что неплохо было бы быть занятой не только ртом… Крис усмехнулся: — Пальцами поработай. Звучит ни чуть не обидно, я уже собиралась это сделать, как… — Я не говорил, что твоими пальцами. — Ты не уточнил, — едва не подавилась членом я и понежилась об него щекой после. — Моими пальцами, Никс, — звучит интимно до одури. Я подтягиваю себя чуть выше, беру Криса за запястье и завожу к себе, между ног, обхватываю пальцы Чана и ввожу в себя. Это странно, но сводит с ума ещё больше. Сначала Крис ничего не делает, он позволяет мне вести его руку, это сложно… Но все равно будоражит до чёртиков. Мы молчим, и я смотрю Крису в глаза, пока продолжаю ласкать его между бёдер. Чан постанывает, кусает губы, обнажает крепкую шею и подаётся бёдрами вперёд снова, а рукой сам начинает покачивать внутри меня, сразу входя четырьмя пальцами. Блять… Меня сносит… Как и Криса. Потом… Приходится поставить временную петлю, потому что… После энергетического опустошения едва ли я была согласна на секс меньше двадцати часов… Я решила восполнить все свои ресурсы за ночь, отдаваясь так, как от меня просит Крис. Вероятно, по причине уже восстановленного здоровья уже завтра я снова отбуду на задание. Поэтому нужно взять от этой ночи всё, даже больше. Не без самодовольной улыбки замечаю, что дала Крису куда больше практики, чем он мог найти в книгах, и восполнила не только свои энергетические запасы, но и его. Очистила весь дом и обновила защиту. Всего-то… Сколько проблем решает качественный секс… Утром действительно пришло уведомление о новом задании, на этот раз на несколько дней. Не зря натрахалась на двадцать жизней вперёд и напрыгалась на члене мужа так, что сегодня всё приятно ноет. Если так жить, никакие отпуска и выходные не нужны… — Мама, ты в порядке? — спросил Чанни, обнимая меня. Комочек любви и нежности, его аура очень ласковая, похожая на розовый пион. Уже раскрывшийся цветок. — Да, милый, — обнимаю его нежно в ответ и слегка покачиваюсь в обнимку. — Всё хорошо, а ты сам как? — ласково треплю его кудрявые волосы. — Отлично, — Чанни поцеловал меня в лоб и в щёку, а потом неохотно отстранился и сел за своё место. — Ты снова уезжаешь в командировку? — Да, мне нужно уехать, — киваю я и помогаю подложить сыну завтрак на тарелку. И тут до меня дошло, почему дома такая смешная посуда, слепленная и разрисованная детьми. Другая просто не перенесёт моих оргазмов… Мы бы обогатили посудную лавку, наведываясь к ним каждый день за новым сервизом. А посуда, вылепленная детскими руками, разрисованная ими же, имеет отличную защиту от разрушений. Я усмехнулась и покачала головой. — Хорошо тебе съездить, мама, — Чанни ласково улыбнулся мне и приступил к завтраку. Клия была в саду с раннего утра… Лазала по деревьям… Изначально у Криса от этого дёргался глаз, но потом он получил рекомендации от Высших: не мешать ребёнку познавать мир, бить коленки, насаживать царапины и учиться защищаться. Тем более, что Клия стихийница, как и я. Не пытаясь познать мир так, его шершавую и грубую сторону, она только загубит ядро дара, доставшееся ей по наследству. Задача Криса лишь своевременно заклеивать худые коленки пластырем и поддерживать… Способности Клии только начинали просыпаться, а с приходом первых менструаций действительно начнут набирать силу. Заботливый Крис скупил всю возможную литературу о женской физиологии и перечитал за неделю… Теперь у него было ещё больше поводов заботиться обо мне и дочери. Например, я никогда не вела календарь цикла — его ведёт Крис, он же регулярно записывает меня к врачу на консультации… Так ещё и ходит вместе со мной, как с маленькой. По первому времени врачи пугались, но потом начали смотреть на него с восхищением: какой внимательный муж у меня. Всё знает о моем здоровье. Дочка вернулась из сада с цветами в руках, раскрасневшаяся и довольная, изнеженная утренними лучами солнца. Её зелено-карие глаза сияли от удовольствия, обрамлённые длинными кудрявыми ресницами, как у меня. Я обняла Клию и прижала к себе, зарылась пальцами в её волосы, энергия укутала её в нежнейший кокон, залечила все ранки и царапки… — Спасибо, мам, — она потянулась и поцеловала меня в щёку. Близок час, когда она станет выше меня и Криса. С её данными модельные агентства выстроятся в очередь… Особенно, с её удачливостью… Клия была той самой счастливицей, обладающей лёгкой рукой. Ей всегда достаются счастливые билеты, киндеры, которые она хотела бы получить, рядом с ней всегда чуточку быстрее загорается зеленый и разъезжаются пробки. Как-то раз одно лишь присутствие её рядом в машине спасло мужчину в соседнем авто от верной гибели. Но едва ли оба поняли, что произошло. Это некоторая побочка в наследственности от хранительницы времени и аналитика… Клия умеет регулярно входить в нужный момент, в нужное время в событие и извлечь из него наилучший исход для себя. Бессознательно, разумеется. А так… Её особенность в этом раскроется ей далеко не скоро, ближе к переходу в следующую жизнь, чтобы не зазнавалась. Да и дар этот может вывернуться наизнанку, делая все с точностью да наоборот. Колесо фортуны, в общем. А не дар. Крис спустился вниз куда позже, чем я. Он отсыпался и выглядел слегка сонным с утра. Я заботливо пододвинула ему небольшую чашечку кофе и улыбнулась. Крис кивнул и выпил содержимое почти залпом, явно ощутив себя лучше. Я была рада, что хоть на что-то гожусь дома. Сварить вкусный кофе мужу, сделать завтрак детям в виде фруктового салата и сырников. Для Криса дожаривался стейк. — О боги… Никс, — Чан поцеловал меня в плечо. — Ты готовишь стейк? — Да, — я киваю, жмурясь от поцелуя. — Скоро будет готово. Будешь ещё кофе? — Давай… Оставляя душевный завтрак, я снова уезжаю на задание. На несколько дней. Такова жизнь оперативницы…