Дикая орхидея

— Может быть, перед тем, как мы сядем ужинать, пойдём гулять по линии пляжа? — спросила Ника, неохотно отрываясь от Бан Чана. Было очень хорошо так стоять, дышать морским воздухом, слушать, как ветер шелестит ветвями деревьев и как гулко и громко колотится сердце в груди Бан Чана, словно оно большое, как у слона. — Идея хорошая, — Крис кивнул, поцеловал Нику в лоб и укутал уютнее в плед с кисточками. — Пойдем босиком, земля теплая, — дизайнерка стянула с себя кеды и носки, широко улыбаясь, с удовольствием зарылась пальцами ног в песок. Крис сделал то же самое и поставил свою обувь рядом, взял Нику за руку. — Действительно, так лучше, — он посмотрел на водную гладь моря. Вспомнил детство, когда они переехали в Австралию, и он попросил родителей отвезти его на пляж. Мама была беременна Ханной и передвигалась как пингвинчик. Его и отца это умиляло, и Бан Чан спросил, ходила ли мама также, когда была беременна им. А потом утратил интерес, ведь увидел океан. Синюю простирающуюся до самого горизонта водную гладь, широкую полоску пляжа, волны, которые бросались на коленки людей, стоящих в воде, а потом облизывали их нежной белой пеной. Как на синеве океана то появлялись, то исчезали белые гребешки волн, и он почему-то принял их сначала за дельфинов. И как Бан Чан, выпутавшись из рук родителей, побежал навстречу океану. Он хотел, чтобы и его ноги облизали волны, а может быть, и окатили всего. Мама крикнула ему вслед: «Осторожнее, Кристофер!». Ему никогда не нравилось, когда мама называла его полное имя и просила быть осторожнее. Мир слишком большой, чтобы с ним осторожничать! Так пропустишь все интересное! Бан Чан вспомнил, как ветер трепал его волосы, солнышко грело ладошки и песок, по которому было тепло бежать к воде. И как с каждым рывком Чан приближался к воде, задыхаясь от восторга. И как море бежало к нему навстречу высокой волной, напоминая ему коня, встающего на дыбы, а потом стремительно бросилось к его ногам. Крис ахнул от восторга и ускорился, как вода окатила его ноги по самые коленки, теплая и сильная. Он никогда не чувствовал себя ещё таким живым, не ощущал такой силы природы. И как она ему понравилась. Бан Чан зажмурился от удовольствия, наклонился и посмотрел в водную гладь, чтобы рассмотреть дно, как его окатило сильной волной, оставив сухим лишь кудрявый чуб на голове. — Кристофер! — завизжала мать где-то на берегу. Сначала Чан не понял, что случилось. Кроме того, что он весь промок, облизал соленые губы и радостно расхохотался, хлопая раскрытыми ладонями по воде. Это была любовь с первого взгляда. — Ты что-то вспомнил? — спросила Ника, шагая рядом. — Да, вспомнил, как я впервые увидел море в Австралии… И влюбился на всю жизнь. — Я тоже люблю море, очень долгое время я мечтала увидеть эту синюю гладь, но жила далеко… Я всегда мечтала быть как Марина из мультика про Синдбада, влюбленная в море до мозга костей, мечтающая бороздить его просторы, узнавать тайны. Кристофер удивленно слушал её, шагая рядом. Они держались за руки и прошли шли, любуясь водной гладью, линией деревьев. Ника с интересом иногда смотрела под ноги, вдруг найдётся что-то интересное на память. Они вместе медленно двигались вдоль линии моря, иногда заступая туда, куда доходили волны, и песок был мокрым. Смеялись от прохладного и мокрого песка, прилипшего к ступням, убегали от волн, иногда лениво накатывающихся на бережок, слушали музыку и сочиняли что-то находу, дурачась и смеясь. — Жаль, что сейчас не лето, можно было бы купаться, — Ника села на песок, Бан Чан сел за её спиной и обнял. — Обвивай меня ногами, — дизайнерка оглянулась на него через плечо. Что Крис и сделал, он положил голову Нике на плечо, вдохнул запах её духов и зажмурился, чувствуя под пальцами тепло тела Ники. А потом посмотрел на водную гладь вместе с ней: — Летом мы тоже обязательно куда-нибудь съездим, будем ездить на пляж и плавать в море, — Бан Чан аккуратно поцеловал Нику за ухом. Дизайнерка уркнула, положила свои руки на ладони лидера. — Было бы классно, — Ника кивнула. — Обожаю плавать и нырять. Мне так нравится представлять в воде, что мои ноги превращаются в русалочий хвост, а моим лёгким не нужен воздух, чтобы дышать. — И ты плаваешь как русалочка? — спросил Бан Чан. Слово «русалка» у него прозвучало как мурчание кота, и Ника хихикнула, подтянула к себе ступни Бан Чана, стряхнула с них песок, а потом осторожно убрала его между пальцев. Крис рассмеялся, пытаясь не упасть назад себя, иначе он потом ещё следующие лет десять будет выскребать песок. — Щекотно же! Ника! — завозмущался он, ощущая, что вот-вот сойдет с ума. — Пойдём, нас ждёт готовка ужина и дальнейшие сюрпризы. Ника кивнула и поднялась с песка, отряхнулась и рассмеялась, увидев, как Чан избавляется от песка, помогла ему отряхнуться. А потом побежала к палатке, широко улыбаясь. Ощущение, словно она на седьмом небе, за спиной выросли огромные крылья. И самое главное — здесь не слышно городского шума, никого нет, кроме них самих. Ника села рядом и обняла свои колени, она не хотела мешать Бан Чану и с интересом смотрела на то, как лидер готовит. Как его пальцы умело рвут свежую зелень в салат, как он ловко крошит овощи, пока на грильнице жарится мясо. Потом она неохотно посмотрела на небо: вот-вот займется закат, они будут ужинать и любоваться морем, пить вино и заниматься сексом в палатке. Лучше Белого дня не придумаешь. Мечты стали реальностью. После Бан Чан принес откуда-то свечи и бутылку с вином, открыл её и налил бордовый напиток по бокалам, один протянул Нике, улыбаясь. — С Белым днем, Ника… — сказал он совершенно мягко и ласково, аккуратно чокаясь бокалами. Ника кивнула ему и посмотрела на Бан Чана перед тем, как сделать глоток. Лидер явно не очень любил алкоголь, и готовился морально к тому, чтобы выпить вино залпом. Ника покачала головой, встала со своего места и подошла к Чану. — Так не годится, — она села на подлокотник походного стула. — Не годится что? — удивился Крис. — Вино не пьют залпом, я видела в одной передаче, и у меня чуть искры из глаз не посыпались, это хорошее дорогое вино, и его нужно пить, смакуя. Давай помогу, — Ника кивнула, увидев полную растерянность со стороны Бан Чана. — И да, я адекватно отнесусь к тому, если ты не хочешь пить алкоголь. И сама не буду пить, если тебе так комфортнее. Можем приготовить травяной чай, это гораздо вкуснее и безопаснее. Крис кивнул и поставил свой бокал на стол, Ника сделала следующее, не сводя глаз с Бан Чана: — Так лучше? — спросила Ника. — Гораздо, — Бан Чан обнял Нику и стянул её к себе на колени, уткнулся носом ей в плечо. — Спасибо тебе. — Крис, нам обоим должно быть комфортно, это главное. И я не буду настаивать на том, что тебе не нравится и причиняет дискомфорт, — Ника зарылась пальцами в его кудри. Бан Чана всегда это смущало и будоражило одновременно. Он терпеть не мог свои кудрявые волосы, свой нос, а вот Нике они нравились. Как ласково она зарывалась в его кудри пальцами, словно он большой кот, мягко почесывала и поглаживала его, вызывая мириады мурашек по телу. Или как любовалась его профилем, носом, любила завершать поцелуй с ним, касаясь кончика носа и регулярно делала его носу комплименты. И сегодня Чан захотел кое-что попробовать… Закат стал фиолетово-розовым, кое-где ещё проблескивало голубое небо, а солнце было ярко-розовым, словно наливное яблоко. Ника с удовольствием ела свою порцию и смотрела на закат, внутри ей хотелось сорваться с места и танцевать, пока не отвалятся ноги, бежать и кричать, только на этот раз от счастья, переполнявшего её. Она аккуратно отодвинула свой стул и медленно поднялась из-за стола: — Ты куда? — спросил Крис. — Хочу ещё подурачиться, — ответила Ника. — Мне очень хорошо… — М… А если я тебе скажу, что будет ещё лучше? — Крис промакнул губы салфеткой. — Я тебе верю, — дизайнерка кивнула, она развернулась, тряхнув волосами, и побежала по линии пляжа, а потом выполнила шпагат в воздухе, визжа от радости. Бан Чан развернулся и смотрел на неё, как Ника сделала ещё несколько таких балетных прыжков, а потом помчалась к воде. Сначала она медленно вышагивала вдоль кромки воды, пока волна не лизнула её ступни. Крис было напрягся, но услышал только заливистый смех. Было действительно хорошо, до одури, и весенний воздух казался слаще обычного, и сердце не переставало гулко биться в груди. Крис какое-то время ещё смотрел на Нику, а потом поднялся и побежал к ней навстречу. Увидев его, дизайнерка взвизгнула и побежала в обратную сторону, громко смеясь. Бан Чан догнал её и поднял на руки. Ника вскрикнула и закрыла лицо руками: — Поймал тебя, русалочка моя, — Бан Чан понёс Нику в сторону их палатки. — Я хочу развести костер, — Ника обняла Чана за шею, пока ехала на нем. — Хорошо, давай. — Я разведу сама, опусти меня, пожалуйста, — сказала Ника. Лидер кивнул и сделал нужное, а сам ушел к палатке, заканчивать оставшиеся сюрпризы. Ника соорудила из поленьев и сухих веток «домик», вспоминая, как её учил делать дедушка. Внутрь она аккуратно подсунула сухую бумагу и достала спички. Чиркнула одной из них о красный бок и поднесла пламя к внутренностям домика. Ей нравились костры в походе, возможность сидеть у костра, слушать треск поленьев, вдыхать запах дыма, смотреть на пляшущие языки пламени, возможность сидеть и делиться историями. Небо становилось все темнее и темнее, и казалось, что костер горит все ярче и ярче. Убедившись, что костер не потухнет в ближайшее время, Ника перетащила к нему поближе ещё сухих поленьев и веток. Следом принесла и плед, укуталась в него и спрятала ноги в теплых складках ткани. Кто бы мог подумать, что это все происходит с ними? В черте города? Ника обняла колени, любуясь пламенем. — Ого! — Бан Чан сел рядом на песок, он принес с собой термос с чаем, аккуратно разлил напиток по чашкам и одну отдал Нике. — Это круто! Правда, я люблю огонь. Ника смущенно улыбнулась ему: — Я подумала, что наше свидание будет не тем без костра, он всегда добавляет романтики, а тебе нравится смотреть на огонь и играть с ним, — Ника вытянула сухую веточку из кучи и аккуратно просунула её к углям, а потом достала и в воздухе написала искрящимся кончиком имя Бан Чана. — Вау, я тоже хочу такую, — сказал Крис и потянулся через Нику к запасу сухих дров. Ника поцеловала Чана в щеку и аккуратно просунула между пальцев веточку. Крис почувствовал себя довольным и счастливым, играя с искрящимся кончиком веточки, аккуратно борясь с Никой тлеющими ветками и хихикая при этом. В какой-то момент он обнял Нику и куда-то в плечо произнес ей: «Люблю». Дизайнерка замерла в его руках, мягко поглаживая его по спине свободной рукой. — Ты что-то сказал? — спросила Ника. Какое-то время она пыталась убедить себя, что ей послышалось. Но поняла, что ей не послышалось, и скорее всего он не повторит сказанное. Но мысль, высказанная спонтанно, всегда отличается своей искренностью и правдивостью. Крис оторвался от неё, не зная, как быть. Он какое-то время сидел молча, ковыряя обгоревшей веткой песок, и словно пытаясь найти ответ в земле. Ника не торопила его с ответом, как всегда поражая своей деликатностью. Потом Бан Чан сам аккуратно пододвинулся ещё ближе и сказал: — Никогда не говорил этого никому, да и не думал, что скажу… — он неловко почесал затылок, растрепал волосы на макушке. — Я сказал, что люблю тебя… Ника молча слушала его, на секунду подумав о том, скольким миллионам она сейчас утерла нос, а Бан Чан разбил сердце. Сердце её приятно ёкнуло в груди и стало набирать обороты: чувство безусловно было взаимным. Впервые за все время. — Я бы не так выразился, — Крис усилил ковыряния в земле кончиком ветки, пока она не треснула и не сломалась. Бан Чан посмотрел на обломыш и отбросил его в сторону, чтобы не отвлекаться. — Я бы сказал, что я всегда тебя любил, ещё до нашей встречи. Люблю и буду любить всегда. Как ты сказала… Мы души, которые нашли друг друга в этой жизни, стремились друг к другу все это время… Бан Чан посмотрел на Нику, ощущая одновременно полную уверенность в себе, своих словах и чувствах, а ещё безграничное, как океан, счастье. И остаточное чувство неловкости: он не говорил о таком раньше. И какая-то внутренняя его часть говорила о том, какую глупость он только что совершил: он обнажил себя настоящего. Ника сидела, слушая его. Она явно тоже ощутила неловкость, но не отвернулась: — Это взаимно, Чан. Я тоже люблю тебя и буду всегда любить, — Ника пододвинулась к нему ещё ближе, аккуратно обняла сбоку и зажмурилась. Пока не ощутила, как на её ладонь закапали слезы. А Бан Чана мелко затрясло, она и сама почувствовала, как безудержно плачет от накрывших в этот момент чувств. Костер ослеплял их обоих своим ярким пламенем и разгорался ярче, как единственный свидетель признания, которое никто не должен был слышать…