Напечатала туминское

      Сынмин закрыл глаза, взывая к внутреннему пламени. Крохотный огонёк податливо скользнул из района солнечного сплетения в плечо и медленно, приятно согревая своего хозяина, двинулся к ладони.       – Убирайся, – грозно предупредил Ким, зажигая меж пальцев файербол.       Тишина на вечернем полигоне превратилась в пыль, когда зазвенел мужской смех. Из кустов жасмина у входа, где плотность магической защиты была тонкой. Уже давно село солнце и стрекот сверчков составлял Сынмину приятную компанию.       На компанию водника Ким не рассчитывал. Да и какой сумасшедший пойдёт на полигон поздним вечером, зная, что площадь подготовлена к экзамену огневиков? Крошечные огненные мины растекались лавой или взрывались огненным столбом, стоило их задеть. Залежни везде, где можно.       Широкое возвышение на горе возле Академии Стихий – удобное место для практикантов. И практиковались весной только огненные студенты, остальные забрали себе другие времена года. Стихия земли – лето, воздушные забрал весну, а зиму приписали водным.       – Мешаю? – синяя мантия взметнулась от порыва пронзительного ветра. Непослушный студент поежился от холода.       – Уронишь сигарету и мы взлетим к чертям, – повторил Сынмин и судорожно вспоминал комбинацию вызова преподавателя. Если идиот водник, чье лицо он так и не разглядел в темноте, не свалит, то получат оба. Если выживут.       – Ким, Ким, – запричитал тот, делая новую затяжку. Он сделал опасный шаг вперёд, ступая на территорию полигона. – Сам позвал и теперь выгоняешь?       Сынмин приподнял бровь и прищурился.                    Ли Минхо. Которого он с месяц уговаривал потренироваться перед экзаменом. Сынмину необходим навык иссушения водных структур. А Минхо удачно задолжал ему затопленную сумку с отчётом по практике и доклад. И ещё кое-что.              – Уже не нужно, – обиженно ответил он и уселся обратно на прохладную траву.       Минхо выпустил изо рта горький мятный дым.       – Ты обиделся?       – Как ты догадался? – съязвил Сынмин и отвернулся, когда Минхо уселся рядом.       – Красивые звезды, – заметил он, вдыхая последние крохи успокоительных трав. Самодельные закрутки разрешались только в медицинском случае, которым студенты пользовались на постоянной основе. Ссылаясь на психологические проблемы. – .. Луна. И ты.       – Скажи, что я ослышался, – шёпотом попросил Сынмин. Мягкая трава прогнулась под его ладонью, когда он жадно вглядывался в возлюбленное лицо.       Ценные бумаги пропитались водой не по вине Ли Минхо. По вине чувств огненного мальчика. Он засмотрелся, проходя мимо аудитории водных. Минхо в тот момент самодовольно улыбался и сверкал кошачьим прищуром однокурсницам, демонстрируя великолепную водную скульптуру. Преподаватель отошёл к доске, где корявым почерком выписана магическая формула.       И кто-то вовремя подобрался сзади к Сынмину, кажется, это был студент курсом ниже. Ким испугано отскочил вперед. Женские визги и столп воды. Сынмин полностью промок. И его сумка, и трёхмесячные труды.       – Ну тебя, Ким Сынмин, – отмахнулся Минхо, посылая бумажный окурок далеко в сторону, – ещё отрицай, что я тебе не нравлюсь.       – Совсем нет, – неправдоподобно соврал тот.       – Ты совсем не умеешь подглядывать.       – А ты умеешь.       – Умею, – кивнул Ли. Прежде чем Ким бы отсел, водник взял в свои прохладные ладони его горячие пальцы. – Ещё как умею. В городке, когда ты сидел в одиночестве в баре и читал, – он загнул указательный палец Сынмина. – В совятне, где госпожа Ким прислала тебе любимые конфеты, – средний палец. – Даже здесь, Ким Сынмин, – безымянный. – Стрёмно звучит, да?       – Есть такое, – сморщился Сынмин. – Ты сталкер?       Минхо пожал плечами. Но слепил Кима отражением звёзд в своих глазах. Так ярко и завораживающе.       – Почему мы не подружились раньше? Будь ты моим другом, я бы узнал тебя больше, – Минхо отложил ладонь Сынмина и неловко почесал макушку. – Проще признаться...       – Ты угадал.       – М? – кончики его губ поникли, а вид напоминал расстроенного кота.