Напечатала туминское

      Один несчастный чих и Сынмин оказывался в прошлом.       Вот такая особенность организма, – разводили руками врачи, пока точили зуб на Сынмина и радовались, что появился мутант, на котором можно ставить эксперименты во благо человечества.       Они не учли одного: Ким стал неуловим. Чиханье могла настичь его где угодно: в супермаркете, на кухне, в процессе чаепития или в лифте. И этому Сынмин отнюдь не радовался. Он простой человек, который хочет жить спокойно и не чихать! То есть не телепортироваться.       В гугл-календаре числилась среда. Чистая колонка радовала глаз: никаких планов и свободные двадцать четыре часа, двенадцать из которых Сынмин посвятит здоровому сну.       И посвятил бы. Если б не злополучный чих. Шелест постельного белья превратился в хруст опавших листьев. Сынмин оказался меж корней векового дерева с красивой узорчатой корой. Легкие тут же наполнили осенние запахи: влажный мох, стелющийся ковром по черной земле, спелые сладкие ягоды с куста поблизости и горький аромат костра.       Светало. Сынмин любил просыпаться рано и наслаждаться рассветом. Знаете, не в лесу. Дома. В тепле и за закрытыми дверьми: ни живности, ни шума. Лес хоть и не мог похвастаться своими оглушающими звуками, но и тишиной не блистал. В кустах копошились насекомые, по веткам прыгали птицы и белки. И где-то рядом шел человек, настойчиво разламывая своими ногами все тонкие веточки.       Он был ближе и ближе.       Эй, чих! – воззвал в панике Ким. – Давай, чихайся обратно, перенеси меня домой. А если это маньячела, который разыскивает в лесу жертву? Тут не грибочек под деревом, а целый Ким Сынмин. Вот ему фортанет. Чихайся же!       Сынмин зажмурился, и шаги, приблизившись до опасного близко, затихли.       – Господин, вы не простудитесь? – донесся вежливый голос. – Земля холодная. Вам помочь?       Ким с опаской открыл один глаз. Замутненная картинка подала ему несколько пятен: коричневое, чуть темнее и светлое. Первые два – одежда, третье – волосы. Сынмин открыл и второй глаз. Стало чуть лучше. Перед ним стоял парень и протягивал свою бледную ладонь. И да, любимое: одет он был в средневековый наряд. Замечательно, теория чиха и эпохи девятнадцатого века оправдалась. Ни раньше, ни позже Сынмина не уносило.       – Нет, благодарю, – отнекивался Ким. – Я здесь полежу. Это мой способ самолечения. Спину охлаждаю.       – Охлаждаете? – озадаченно переспросил он и повторил: – я не могу оставить вас здесь. Пожалуйста, вставайте.       Зрение с каждой секундой улучшалось. Сынмин уж подумал, что зараза чих открывает ему глаза на красоту. Парень был действительно очарователен. Его загадочный самоотверженный взгляд, острый нос и пухлые губы ввели Кима в своеобразный гипноз.       Он недовольно охнул и цапнул Сынмина за плечи и ноги, чтобы поставить на землю. Его аккуратная и цепкая хватка навели Кима на мысль, что вместо рук у него подъемный кран. Ибо тот даже не поморщился.       – Подскажете ваше имя? – поинтересовался тот, когда повел Сынмина за собой. Пояснил позже: в резиденцию своего господина.       – Ким Сынмин, – улыбнулся он по-доброму и добавил: – я здесь ненадолго.       – А я Ли Минхо, – представился парень, но последнюю фразу пропустил мимо ушей. Сынмин догадался, что заполучил звание сумасшедшего. Ничего-ничего, дождитесь чиха, Ли Минхо.       Не чихалось. От слова совсем. Сынмин уже сидел перед статным мужчиной в цветном ханбоке, что сканировал его недобрым взглядом. И был полностью прав: Ким чужак, который появился на его территории.       – Кто вы и как попали? – грозно спрашивал господин как-его-там в десятый раз, отказывая верить на слово "случайно".       – Не поверите, – отчаялся Ким, цепляясь в подлокотники. Сзади стоял Минхо, излучая поддержку. Единственный и последний, кто не видел в Сынмине врага. – Я чихнул. И попал к вам. Дайте мне время, и я исчезну обратно.       – Время, значит, – хозяин тер подбородок и спустя время махнул рукой: – даю тебе часы до вечера. С тобой будет Минхо: сторожить. Погуляйте возле резиденции, в дом не заходите.       Оба послушно закивали и помчались на выход. В здании было душно, несмотря на открытые окна и расставленные везде цветы.       – Ты правда случайно сюда попал? – изумленно спросил Минхо, стоило дверям позади закрыться.       – Да. Такое уже не первый раз. Я привык.       – Ты путешественник во времени? – догадался Ли, радуясь, как ребенок. – Я всегда хотел иметь магическую силу и отличаться.       Сынмин грустно помотал головой: - Ничего в этом хорошего нет. Сила не контролируется. А вот у тебя есть суперсила - ты сильный и красивый. Вон как меня поднял и заворожил. Я бы за тобой не пошел.       Минхо чуть покраснел и отвернулся, чем повеселил Кима. Алеющие кончики ушей растворяли образ сурового охранника.       Двор резиденции играл красками и элементами роскоши: мраморные фонтаны, где вода изливалась из чаши в изящных руках улыбчивой девушки, живая изгородь, плетенные лавочки и белоснежные дорожки, словно змеи.       – Тебе нравится? – спросил его Минхо, шагая рядом. Не позади, как было приказано, а на равных.       – Красиво. Но дома лучше.       – Хотел бы я попасть в будущее.       – Можно попробовать тебя взять с собой, – прикинул он. Если обхватить Ли за талию и как следует чихнуть, сможет ли телепорт перекинуть двоих в двадцать первый век? При мысли об объятьях стало неловко. – Но как тебе вернуться обратно?       После этих слов Минхо умолк до самого выхода к лесу.       В носу зачесалось.       Ли привел Сынмина к живописному озеру, где плескались рыжие рыбки и качались на воде красивые кувшинки. Минхо начал разбавлять тишину своими рассказами о работе и своих котах. Три очаровательных братика: Суни, Дуни и Дори. Киму хотелось с ними познакомиться. Но и привязываться, как он это сделал с Минхо, не хотелось. Охранник, проявивший к нему доброту, уже уютно обжился в груди Сынмина.       – А-апч... – готовился чихнуть Ким, отталкиваясь от земли. Минхо по инерции схватился за его плечо. – Апчхи!       Перед глазами закружилось. Минхо испугался, но затем на его губах расцвела улыбка. Его обик растворялся в пространстве, когда Сынмин очутился на полу своей квартиры.       Еще неделю Ли Михно не выходил из головы Кима. Он видел его везде: на экране, где высвечивались имена айдолов-новичков, на выставках этнических одежд и просто в зеркале. Порой мягкий взгляд преследовал его в витринах и лужах.       Кошки скребут на сердце. Определенно, эта фраза описывала последующие дни, пока Сынмин не встретился с знакомыми глазами на балкончике театра.       – Добрый вечер, – парень уселся в мягкое кресло с красной обивкой и поправил классический смокинг. – Слышал, шикарное представление. Я Ли Минхо.