Напечатала туминское

      Их пальцы последний раз сомкнулись между собой. Мягкие подушечки пальцев Ким Сынмина медленно оттолкнулись от стёртых пальцев Ли Минхо. В воздухе витал аромат горечи и ванильной свечи.       – Шанс последнего свидания?       – Он самый, – кивнул Сынмин и раскрыл шкаф, разыскивая среди базовых вещей идеальный наряд, подходящий под выпавший случай.       Последнее свидание. О нём парни договорились в самом начале красивой истории, романтичной истории. Их чувства неспешно шагали из стадии в стадию.       Познакомились в танцевальной студии, куда Ким Сынмина притащила престарелая преподавательница по вокалу, мечтая заполучить айдола в своих учениках. Но ошиблась: танцы юному певцу совсем не понравились, ноги двигались, а руки стояли на месте. Что говорить про голос внезапно зажатый? Однако что-то из студии Сынмин вынес: потерявшего сознание знакомого танцора – Ли Минхо. Он остался с ним до момента, когда врачи привели его в сознание и оставили на попечение Кима, гордо вручив вату с нашатырным спиртом.       – Не смей совать мне это под нос, – зло приказал бледный Минхо и ослабел в руках Кима очередной раз.       Сынмин не послушал, отчего и огреб. Получил не только затрещину, но и приглашение на ароматную свинину в окружении маринованных овощей и пресного риса.       Вторым пунктом стали неловкие полуобъятья и мучительные размышления: а что делать с возникшими чувствами? Что если он не такой? Такой..       – Ты тоже? – удивился Сынмин.       – Да, – такими же удивленными глазами моргал Минхо, – а ты..?       – И я, – кивал болванчиком Ким, – а..       – Нравишься?       – И я, – кивок.       – Так давай встречаться, что ли?       – И я...       Глупая фраза повторялась до победного. Весной в парке, где промозглый ветер гуляет под курткой и мешает уложенным волосам оставаться аккуратными. Где ароматные цветущие деревья заполняют легкие, где безостановочно чихают аллергики. Минхо улыбнулся левой частью губ и приподнес к губам горлышко бутылки с колой.       Сынмин застыл на месте, изредка вспоминая про дыхание. Его грудь дергано вздымалась. Голову била мысль: "что дальше?!"       Первый поцелуй со вкусом колы? Чертовски круто звучит.       Ли облизнул губы и одним мгновением оказался в опасной близости от подбородка Кима. Сынмин не понял, как тёплое дыхание легло на его губу и ласково обернулось белой кошкой вокруг сердца.       Не белой, не одной. Тремя. СунДунДо – коты Минхо, и приняли его не сразу. Шарахались по верхушкам шкафов, пока не привыкли к частому гостю в квартире их хозяина.       Сынмин поморщился от стреляющей боли в пояснице, сидя на коленях Минхо в его узком кресле. Одно переворачивало внутренности: губы возлюбленного и его горячие руки, скользящие по телу. От острых коленок до твёрдого пресса и обратно. Ким в свою очередь любовался изящными чертами лица Минхо, его острым носом и припухлыми от поцелуев губами. Наматывал вокруг указательного пальца тёмные пряди волос. Глухие причмокивания не стихали до поздней ночи.       – Давай договоримся, – предложил громким шёпотом Минхо, когда их лбы встретились друг с другом на твёрдой подушке, – если что-то случится в плане между нами, то мы сделаем "шанс последнего свидания".       – Что? – сонно переспросил Сынмин, не открывая глаз.       Лунный свет просачивался на пол через тонкую занавеску.       – "Шанс последнего свидания", – повторил Минхо. Он перевернулся на спину. Сынмин нахмурился, потеряв тепло. – Пары избегают друг друга, наконец исчезают из поля зрения. А последнее свидание может всё исправить. Как думаешь?       – Почему ты задумался про наше расставание? – пробурчал Ким, натягивая повыше одеяло. Чуть помедлил, и натянул одеяло и на Минхо.       – Не знаю, – он пожал плечами. – Обещай.       – Обещаю. Давай спи.       Сынмин затянул на шее галстук, точно узел виселицы. Впрочем, поперёк горла и так встал тугой ком.       Когда их чýдная история про трепетные сердца обернулась тлеющим костром посреди брошенного леса? Давно ли?       В шампанском сияют озорные пузырьки. Мчатся снизу вверх и растворяются на поверхности. Минхо закрыл плотными шторами вид из окна пятнадцатого этажа. Два мягких кресла друг напротив друга, а посреди низкий столик, куда выставлены любимые деликатесы: от острого карри до нежнейшего карамельного пуддинга.       – Садись, – Ли кивает на соседнее кресло и сам неловко усаживается на краю.       Сынмин вежливо кивает и замирает. В карих глазах скрыт немой вопрос и желание бежать. Сбежать от представления, выстроенного в комнате, где раньше таяли их прикосновения друг к другу.       – Угощайся, – Минхо ковыряет любимый десерт чайной ложечкой, и как несколько недель назад, подносит еë ко рту Сынмина. Желе трясется, того гляди свалится на пол. Он улыбается, хотя на бледном лице боль. – Вкусный.       – Я знаю, – блекло отвечает Сынмин. Ему просто нужно пережить это свидание. Просто поесть, даже если аппетита уже неделю нет. Даже если в сердце дыра, размером с лунный кратер.       И он послушно открывает рот, чтобы привычно замычать от восхищения. Каким горьким не было свидание, пуддинг замечательный.