Напечатала туминское

      Сынмин иногда читал книжки про чернокнижников и ведьм. А потому в своей работе искал определенную романтику. Порой писал в заметках на телефоне, пока запускал американские горки в сотый раз по кругу: "И питался он смехом и людскими криками, и сила его росла...". Но сила Сынмина не росла. Росла зарплата и уровень головной боли, пока рядом мчался особо громкий ребенок.       Стабильно, три раза в день после горок кого-нибудь рвало. А Киму приходилось прибираться: доставать из комнаты отдыха неподалеку резиновые желтые перчатки (которые они сшили из плаща Коралины, ага), и розовое ведро с очистителем. И как же плохо рвота очищалась с деревянных половиц, черт возьми. У Сынмина после смены плечи отнимались вместе с руками, что кусай и выплевывай. Правда, его график 2 на 2 позволял рукам вновь пришиться обратно и следующая смена позволяла контролировать Чертово Колесо.       Где кто-нибудь обязательно нашкодит в корзинах.       Ну что за люди, – жаловался своему напарнику Сынмин, пока тот оттирал рвоту от половиц. Драил и активно кивал головой.       Потихоньку темнело – парке аттракционов становилось все больше посетителей. У Тира кричала музыка, когда гость попадал по трем мишеням и забирал плюшевую уродину. Сынмин проводил взглядом толпу, которая послушно предъявляла ему билетики. Сегодня он контролировал Чертово Колесо, чему был очень рад. Позавчера ему устроили фестиваль детских криков и попкорна. Надо же брать с собой еду, когда ясно выписано на табличке: не брать сладкую вату, газировку и попкорн! Ким бы приписал "и голову", но посетители успешно справлялись с этим условием еще на входе.       Мимо прошел парень с благим ужасом в глазах, что Сынмин забеспокоился, но промолчал. Он с таким трепетом протягивал ему билетик, что одергивать парня становилось поздно. Ким проводил его корзину взглядом, когда та медленно поднималась все выше и выше. Загорались звезды над головой. Должно быть, наверху очень красиво, – догадывался Сынмин, приглашая очередную парочку в корзинку.       Ким запустил Колесо, и оно засияло разноцветными огнями. Он уселся на жесткий стул и открыл заметки телефона, куда решился записывать свою книжку про чернокнижника, работавшего в больнице стоматологом. Шли минуты. Сынмин выписал около страницы, когда запищал таймер. Пора останавливаться.       Из корзин вываливались счастливые и громкие люди, они делились своими впечатлениями со всеми в очереди. Что наверху капец как красиво, не пожалеете! Мужчина, явно пригубивший не лимонадик, даже повис на одном из посетителей, активно показывая большой палец. Сынмину пришлось вмешаться и попросить гражданина делиться эмоциями с дубом. Тот послушно ускакал к тополю, увешенному гирляндой. Ладно.       Следующим стал позеленевший парень в громадной серой кофте, который жался к углу. На его лице уже не было трепета, там был благой страх.       – Эй, вы как? - Ким приоткрыл недавно окрашенную в лиловый дверцу. Парень чуть ли не врос в лавочку, отказываясь вставать. Ким знавал такой вид смельчаков. До жути боятся высоты, но храбрятся. А потом вот так засиживаются и задерживают народ. – Молодой человек..?       Сынмину пришлось зайти в корзину и потрепать храбреца по плечу. Он дергано повернул голову с застывшими глазами. Ким мысленно закатил глаза.       – Все хорошо, вы на земле, – Сынмин включил режим "мамочка". Теплая интонация с лелеющими нотами. – Как вас зовут?       – Л... – заикнулся он. – Ли Минхо. М-можно на "ты".              – Отлично, Ли Минхо, – кивнул тот. Если посетителю так комфортно, то отлично. Вы-кать устанешь. – Я Сынмин. Ты большой умница, что решился покататься. Давай теперь аккуратно выходить. Готов?              Сынмин подставил плечо, на которое Минхо мог опереться. Тот с мгновение потрясся на лавочке, но слабой хваткой вцепился в плечо.       Ким вывел парня и попросил очередь выждать, пока придет другой работник. Пришлось звякнуть своему напарнику, который выдыхал в комнате отдыха. Побегать ему полезно. Сынмин убедился, что за пульт встал сотрудник, и поволок Минхо в сторону, к лавочкам.       Ли трясся, держась за живот. Ким вытащил из кармана полиэтиленовый пакетик. Рядом стоял автомат с едой и водой, и Сынмин кинул монетку, чтобы предложить Минхо прохладной воды. Тот цапнул пластик и за один заход опустошил половину бутылки.       – Получше? – спросил Сынмин.       – Да, спасибо, – кивнул он. Зелень постепенно слезала с щек, чему Сынмин был рад. Не придется тащить розовое ведро.       – Зачем полез, если боишься?       Тот пожал плечами и не разговаривал.       – Все окей? Я тогда пойду, – убедился Сынмин, когда Минхо твердо ответил согласием. – Больше не мучай себя.       Остаток вечера прошел для Кима прошел относительно спокойно. Минхо исчез из его головы, слившись с сотней других лиц. Звучали сладкий аромат попкорна, цветочного парфюма и пластиковых игрушек. Смена Сынмина кончилась. Он довольный отправился домой. Следовал выходной.       Разбудила Кима трель телефона. Гаджет трещал под самой подушкой, заставляя Сынмина шевелиться быстрее, чтобы не оглохнуть. Он и так медленно, но верно получал производственную травму: глох от криков.       – Че надо? - скрипучим голосом спросил он, слыша голос напарника. – У меня выходной.       Через двадцать минут он улыбался ранним пташкам и их деткам. Зачем кататься на карусели днем, когда солнце слепит глаза и ни черта не видно? У всех своя логика. Например, у его напарника логика такова: тридцать семь и один – он одной ногой под могильным курганом. На работе время тянулось со скоростью одичавшей черепахи. С уважительном возрастом в пять сотен веков. Ста-аренькая такая, сморщенная и посеревшая. Сынмин запустил Колесо и открыл заметки. Не писалось.       Вечерело и холоднело. Ким переодевался в теплый свитер. Впереди стояла важная задача, своеобразный аттракционский босс – Американские Горки. Перед ним уже запустили горки, когда он пришел сменять одного из парней-лавочников. В их условиях труда было куда больше приятностей: протягивать плюшевых уродцев, брать денежку и крепить чек степлером.       – Удачи, – пожелал ему тот, вставая со стула. – Туда зашла трясогузка. Этот паренек боялся, но шел. Прикинь какой.       Сынмин откровенно поник, что сменщик засмеялся и сочувственно похлопал по его плечу. Опять убираться? Он уже слышал, как смеется розовое ведро и аплодируют перчатки.       На бешеной скорости неслась вагонетка. Осталась одна смертельная петля и Ким увидит парочку несчастных, зажимающих рот. Зато до этого им было весело.              Вагонетка спешилась и остановилась. Стали отстегиваться люди. Одни утирали слезы от смеха, другие от страха. Слышались обещания никогда больше на такое не ходить. Сынмин понимающе кивал, помогая с ремнем ослабшим гостям. В последнем вагончике сидел Минхо. Твою мать.       – Ты когда-нибудь успокоишься, Минхо? – спрашивает Сынмин, заводя парня в место отдыха. Он дрожит осиновым листом, но с таким ярким восхищением в глазах, что Ким ему завидует.       – Я пытаюсь побороть свои страхи.       – А с земли чего не начнёшь?       – Они страшнее.       – Поделишься? – Сынмин заваривает успокоительный чай, коим утыканы всё углы их крохотной комнаты с мягким и плешивым диваном.       – Принять свою ориентацию позвать парня на свидание, – сгорбился Минхо, глядя в окошко, источающее неоново-фиолетовое освещение.       – Ну, – Ким протягивает тёплую кружку парню. – И чего страшного?       – А то, что в нашей стране не так распространено лгбт-сообщество? – ощеривается тот, но кружку с благодарным кивком забирает.       – А ты спроси у человека. Вдруг тебе повезёт?       Минхо замолкает и тихо хлебает свой чай. Мысли, словно пресловутая карусель, крутятся в голове. Да или нет? Нет? Или все-таки да.       – Сынмин..?       – Чего? – Ким закрыл глаза и не подумал, что будет так комфортно в молчаливой компании Минхо. Он почти заснул, когда его вырвал мягкий, но нервный голос.       – Ты пойдёшь со мной на свидание?       Сынмин потихоньку возвращается ото сна. Он размяк и подобрел.       – Пойду, – отвечает он и вскакивает с кресла. – Так страшно?       Минхо отставляет кружку на подлокотник и отрицательно машет головой.       – Нет. Страшнее гонять эту мысль в голове.       – А ты не гоняй, – советует Сынмин и протягивает ладонь Ли. – И не будет страшно. Просто делай и всё. Лучше получить отказ, чем не попробовать совсем. Пойдём, Ли Минхо, моя смена кончилась, а скидка на сладкую вату нет. Я угощаю.