Fragrance

      В пригороде Токио буквально на каждом углу можно встретить кучу разных маленьких магазинчиков вроде булочных, фанатской атрибутики, туристических лавок и всяких, мало кому известных мелких фирм.       Но где-то в глубинах столицы, на углу одной из множества путаных улочек затесался небольшой кофейный магазин под названием «Карасуно Кафе». Однако, несмотря на то, что он был довольно маленьким, многие всё же отзывались о нём как о «лучшей кофейне во всём Токио». Под руководством скромняги Даичи Савамуры дела у кафешки шли по большей части гладко. Хотя по слухам, как и в любом кафе, была там парочка работников, которых называли «динамичным дуэтом». Эти двое всегда принимали заказы вместе, но, честно говоря, редко им удавалось отдать клиенту именно то, что он просил, и тем более — в целости и невредимости. Помимо них работал там и парень-злюка, за язвительные фразы которого всегда приходилось извиняться добряку с веснушками на щеках. Тем не менее, без мамочки, которая держала бы этих негодников в узде, им было не обойтись. Эту роль выполнял помощник управляющего, звали его Сугавара Коуши. Для многих просто Суга. Чаще всего он работал за кассой, поэтому все «дети» были под его надёжным присмотром. Не важно, будь то утренний час-пик или заказ на один лишь эспрессо, он всегда был готов помочь. Всё и вся шло под контролем, когда рядом был Суга.       Напротив «Карасуно Кафе», буквально через улицу, расположилась букетная мастерская под названием «Флористы Сейджо». Так же, как и Карасуно, этот цветочный был очень популярен в округе среди тех, конечно, кто здесь жил или работал. Популярен не только за те чудесные букеты, что они составляли, и не только за качество выполненной работы. Нет, звездой Флористов был их управляющий — Ойкава Тоору. Взгляд и харизма этого парня притягивали клиентов словно магнит. Его естественный шарм был таким поразительным, что не существовало для Ойкавы ничего проще, чем продать кому-то хорошенький букет, а то и даже два. Однако, когда дело доходило до управления самим магазином, он превращался в настоящего ребёнка. Тоору обожал подшучивать над своими флористами, и точно так же любил он резко и незаметно куда-то сматываться. В такие моменты на замену ему приходил помощник управляющего — Ивайзуми Хаджиме. Именно он был тем, кто мог вовремя и быстро привести Ойкаву в рабочее состояние. Это всегда действовало безотказно: будь то лёгкие угрозы или самые настоящие пинки под зад, Ойкава, да и остальные тоже, всегда становились шёлковыми под его надзором. Кроме двух управляющих, в цветочном Сейджо также работала пара-тройка, по слухам, тех ещё приколистов. Особенно среди них выделялся блондин с коротко стрижеными волосами и вечно хмурым видом, который мог напугать любого покупателя.

***

      — Ойкава-а-а-а! — зовёт красавчика Ханамаки, перегибаясь через стойку рядом с Мацукавой. Оба направляют свои взгляды в сторону шатена, что как раз был занят витриной: тщательно собирал для неё букеты из роз цвета нежного девичьего румянца. — А спо-о-орим, ты не сможешь продать букет любому встречному на у-улице? — он специально вытягивал гласные, зная, что дразнит этим Ойкаву. За его словами следует довольная ухмылка Мацукавы. Эти споры не были для них чем-то новым, наоборот, это давно стало чем-то похожим на пятничное пиво. Ритуалом.       И спустя столько времени, с самого момента открытия этого места Ойкавой, он ни разу не смог отказать им в этой дурацкой прихоти. Наконец оставив розы в покое, он повернул голову в их сторону и нахмурился. Облокачиваясь на рабочую стойку, он подпёр другой рукой бедро и произнёс:       — Серьёзно? Из всех вещей, на которые можно было бы поставить, вы выбрали это? — Он усмехается с такой, по его мнению, глупости, потому что практически всегда Тоору мог продать букет любому прохожему, даже тем, у кого и в мыслях никогда не было купить цветы. Это происходило как-то само собой, почти естественно, поскольку убеждение было сильнейшей из его сторон.       — Мгм. Кофе, который ты нам принесёшь за этот спор, думает, что ты продуешь, — тихо произносит Куними, обслуживающий за кассой очередного клиента. Однако он говорит достаточно громко, чтобы Ойкава его услышал. Даже самые младшие работники иногда присоединяются к такого рода пустякам. Особенно если могут получить с этого неплохой бонус.       — Но в этот раз человека, которому ты должен продать букет, выбирать будем мы. — Мацукава решает усложнить шефу задачу.       Заинтригованный новыми условиями, Тоору вытягивает только-только собранный букет роз и поворачивается к окнам. Все окна магазина были в пол, так что он мог прекрасно разглядеть любого прохожего — и тех, что шли прямо мимо их магазина, и даже тех, что были чуть поодаль вглубь улицы.       — Ну и что же, кто ваша жертва?       Ханамаки и Мацукава вдвоём вышли из-за прилавка и встали по обеим сторонам от Ойкавы, задумавшись и тщательно выбирая, кто же будет их счастливчиком. Уловив что-то боковым зрением, Ханамаки глянул налево и наконец нашёл идеальную цель: им оказался пожилой на вид мужчина с очень резкими чертами лица и весьма хмурым видом. Одет он был в дорогой чёрный костюм. Казалось, он чем-то раздражён, ведь даже с приличного расстояния можно было заметить те мрачные взгляды, что он бросал на проходящих мимо людей.       — Он, — решительно отвечает Ханамаки, указывая Ойкаве на типа слева. Шатен вновь ухмыляется, как всегда в подобных ситуациях ощущая смелость и бойкий настрой.       — Смотри и учись! Вернусь без букета и с двадцатью двумя баксами, — дерзко бросает он парням и выходит на улицу, направляясь к своей цели.       Однако ребята, оставшиеся в магазине, все до одного думали иначе. Потому что никто из флористов Сейджо никогда не проигрывал в спорах Ойкаве.       Ждать долго не пришлось: спустя пять минут общения Тоору с потенциальным (не)покупателем, он вернулся в магазин злой до чёртиков, сжимая несчастные розы в кулаке так, что белели костяшки.       — Ну что, Дуракава? Не смог продать всего-то один букет за целых пять минут? — на входе беднягу Тоору встречал Ивайзуми со сложенными на груди руками и нахальной улыбочкой.       — Да просто нужно было видеть, каким вредным оказался этот старикан, Ива-чан! — парень обиженно заскулил, отправляя букет обратно на полку к остальным. — Самый противный из всех покупателей, которых я когда-либо видел!       — Я буду капучино, — насмешливым тоном произносит Мацукава, адресуя проигравшему довольную улыбку.       — Солёный карамельный мокко, пожалуйста, — следом добавляет Куними, уже предвкушая блаженный вкус напитка.       Пока ребята рассуждали, какой бы кофе им выбрать, Ойкава стал рыться в поисках своего блокнота, при этом бурча себе под нос не самые приятные уху слова. Наконец, записав каждый заказ и ещё раз всё проговорив, он вырвал из блокнота листок, сложил в несколько раз и сунул в нагрудный карман рабочего фартука.       — Ладно. Сбегаю в то кафе через дорогу. Скоро буду, — пробормотал он, по пути к выходу из магазина продолжая бубнить нечто несвязное, но, очевидно, это был не набор комплиментов своим сотрудникам. Выйдя за дверь, Ойкава направился в «Карасуно Кафе».

***

      — Хватит, Кагеяма! Это был мой клиент!       — Сам прекрати, врун!       Именно, вы не ошиблись. Это был как раз один из тех счастливых случаев, когда за стойкой работал тот самый «странный дуэт». И как обычно, они спорили из-за сущей ерунды. Вечное соперничество не отпускало этих двоих: в очередной раз они соревновались в том, кто первый обслужит клиента, при этом в заказе был один из простейших напитков. Однако для Кагеямы и Хинаты такие споры были нормой, ведь так проходили их рабочие часы с самого первого дня в Карасуно.       Крепко держа по подносу с одинаковыми напитками для одного клиента, они стали толкаться, пихая этими подносами друг в друга. И пока подростки рычали друг на друга, покупатель стал замечать, что его кофе из обеих чашек плещется в разные стороны.       — Эм... Извините, можно мне мой ко... — не успел он закончить фразу, как по кофейне пронёсся грохот, треск бьющегося о деревянный пол стекла, и... тишина.       — Посмотри, что ты наделал, придурок! — Кагеяма не заставил себя долго ждать и вот уже во всю орал на коротышку, испепеляя последнего одним взглядом.       — Ха-ха-ха! Ло-о-ох! — Хината дразнится, показывая язык напарнику, что был совсем немного младше него, но зато далеко не в том настроении, чтобы терпеть чьи-то шуточки, особенно этой рыжей мелочи. — Хорошо, что мой кофе оста... — хотел было начать хвастаться Хината, но прервался на полуслове, когда повернул голову и вместо стакана с напитком увидел пустой поднос, разлитый повсюду кофе и... в край злющего клиента, на одежде которого потёками красовалось творчество Хинаты.       — Э-э-хе-хе... Мне т-так жаль, с-сэр! — стал распинаться в извинениях коротыш, заметавшись в поисках салфеток и тряпок. Несмотря на дикую реакцию испуганного оленёнка, это был далеко не первый случай, когда Хинате приходилось извиняться за разлитый на покупателя напиток. И больше всего он не хотел, чтобы об этом узнал Даичи, которому уже давно осточертели выходки двух бариста.       Всё это время стоявший неподалёку за кассой и наблюдавший за двумя своими птенцами Сугавара теперь направлялся в сторону разозлённого клиента. Схватив по пути тряпку, он окинул двух чудиков взглядом, полным разочарования.       — Пожалуйста, примите наши глубочайшие извинения! Это первый и последний раз, сэр. Они просто совсем ещё дети... — Суга произносит это самым успокаивающим в мире голосом, и когда он появляется, все проблемы тут же исчезают, а сам он начинает осторожно промакивать салфетками костюм пострадавшего в этой несуразице. Лицо мужчины тут же приобретает более мягкое выражение, складки у переносицы разглаживаются, и даже появляется какой-то крохотный намёк на улыбку. — Мы сию же минуту сделаем вам новый кофе, без каких-либо доплат. Также за счёт заведения можете выбрать десерт на ваш вкус. — Если этот мир не рухнет, то только благодаря Суге. Потому что он всегда находил подходящие каждому сердцу слова.       Как только костюм мужчины был более-менее очищен от кофейных капель, за исключением редких тут-и-там пятен, Суга отправился обратно за стойку, где с жаром распалялись в многочисленных извинениях Кагеяма с Хинатой. После им было поручено взяться за швабры и убрать весь бардак, что они натворили.

***

      «Карасуно Кафе» Ойкава видел, конечно, не впервые — из просторных окон его цветочного была видна вся улица. Однако это был его первый визит в кофейню, и он совершенно не знал, чего ожидать. Дёрнув на себя стеклянную дверь с массивной стальной ручкой, он вошёл внутрь и был встречен весьма спокойной и тёплой атмосферой. Классика и лёгкая небрежность создавали здесь особый уют.       Услышав перезвон колокольчиков, что были размещены над дверью, Суга сразу же обернулся и увидел незнакомого ему парня. По крайней мере, в кафе он его раньше не видел.       — Доброе утро! — тут же поприветствовал его Суга, как и любого, кто бы ни вошёл в кафе. Однако Ойкава был слишком занят поисками листочка, который запихнул в собственный бумажник и благополучно об этом забыл. Поэтому чудо-администратора вместе с его доброжелательностью на какое-то время оставили без внимания.       Весь путь от двери до кассы шатен прошёл, уткнувшись носом в лист с заказами, пытаясь разобрать собственный почерк. А потом он поднял взгляд на кассира.       И в какой-то момент ему показалось, что время вовсе остановилось. Сделало сальто. Что там время делает-то в эти моменты?       Встреченный дружелюбной улыбкой и потрясающе вкусными глазами цвета мокко, Ойкава не знал, куда себя деть, и пытался вспомнить, как работают лёгкие, потому что ровное дыхание оставило его, послав всё к чертям, и свалило в кратковременный отпуск. Парень, что стоял напротив него, одной своей сногсшибательностью отключил связь с внешним миром. Его светлые пепельные волосы были разделены идеальным пробором, и это так ему шло. Бледная, почти фарфоровая кожа правильно подчёркивала его черты лица. Острая линия подбородка, маленькая, но невероятно милая родинка у левого глаза, каждая мелочь в нём — Ойкава просто не смог бы вам найти хоть что-то, что в этом парне было не идеально.       — Эм, прошу прощения. — Мысли шатена вновь были возвращены на Землю, потому что эта невероятная красота перед ним заговорила. — Я спросил, чем я мог бы вам помочь.       Боже, его голос прекрасен. Выносите.       — Э-э... а-ага. У меня тут довольно много заказов, и все с собой. Если так можно, — пролепетал перепуганный Тоору, честно стараясь звучать как можно более уверенно.       — Ха-хах! Конечно можно, ведь это моя работа, — слегка поддразнивающим тоном отвечает Суга, не прекращая широко улыбаться. — Диктуйте мне свой заказ. — Теперь он достаёт свой блокнот, ручку и начинает записывать.       Ойкава зачитывает ему весь свой список, состоящий из шести разных напитков для каждого из его флористов, и Суга бегло за ним записывает, ничего не упуская.       — А себе... я бы, наверное... — после всего перечисленного неуверенно протягивает он, поскольку кофе на вынос брал в принципе редко, что уж говорить о конкретно этом месте. Потирая шею вспотевшей ладонью, Ойкава издаёт нервный смешок, ведь он уже и без того довольно долго думает, а теперь начинает переживать, что отнимает у этого восхитительного кассира уйму времени.       — Вы не знаете, что заказать, да? — говорит Суга, тихонько хихикая, и всем своим корпусом опирается на стойку, покручивая между пальцами ручку.       — Ох, как вы по-о-оняли? — снова протягивает Тоору, не зная, как закончить вопрос, потому что без понятия, как зовут кассира.       — Довольно просто понять кого-то вроде вас. Взгляд, да и вид в целом выдают себя с потрохами, — отвечает Сугавара, глядя на парня и отмечая про себя его рост. Какой высокий. — Если хотите, могу сделать вам что-нибудь сладкое. Многие говорят, что у меня дар подбирать людям самый подходящий напиток. Каждому — свой, — произносит он с уверенностью в голосе, что всегда и делало его хорошим кассиром и превосходным бариста.       — Звучит как... вызов? — изогнул бровь шатен, всё ещё отчасти сомневаясь, а на его лице скользнула тень ухмылки.       — Поверьте, мне нет смысла лгать вам. — Незаметно для себя Ойкава вдруг обнаружил, что сияющая улыбка Суги...       ...ободряет его?       — Ну хорошо. Раз вы так говорите, то проверим! — Ойкава показал ему язык, снова пребывая в азартном настроении. В ответ на это Сугавара рассмеялся и повернулся к рабочей стойке, закрепив над ней вырванный из блокнота листок с заказом. Приготовив несколько напитков, он стал размещать их в картонной подставке, сначала первые четыре, потом ещё два рядом на такой же подстаканник. И наконец, подхватив седьмой стакан, начал колдовать над особым заказом.       Облокотившись на стойку для заказов, Ойкава просто напросто не мог отвести глаз от парня всё то время, что тот смешивал ингредиенты для его напитка. Хоть для обозрения и был доступен только вид сзади, Ойкава был совсем не против, даже несмотря на то, что вообще изначально не планировал ничем таким заниматься... но, понимаете, глаз было не оторвать и всё тут.       — Готово. — Слегка высунув кончик языка из уголка рта, Суга осторожно пододвинул стакан ближе к Ойкаве, придерживая обеими руками.       — Ага, сейчас посмотрим, правду ли ты мне говорил, Мистер Бодрячок-кун. — Ойкава невероятно гордился тем, какое гениальное прозвище он успел придумать, пока Суга делал его кофе.       — М-мистер Бодрячок-кун? — Суга чуть наклонил голову. — Почему вы меня так назвали?       — Тебе это подходит.       — Ладно. Попробуйте уже его.       Ойкава медленно поднёс стакан к губам и отпил немного через оранжевую трубочку, что была воткнута в середине, и почти сразу же ощутил невероятную сладость, как ему показалось, ванильного кофе со льдом.       — Бодрячок-кун, что это такое?! Офигеть!       — Мокка Фраппучино с белым шоколадом. И чуть-чуть ванили, — объяснил Суга, поместив руки на бёдра, и едва заметно ухмыльнулся, поджав губы в одну линию. — Вкусно же, да?       — Н-ну, только если совсем чуть-чуть.       — Коне-ечно, как скажете. — Улыбаясь, Суга закатил глаза и тут же рассмеялся, видя, что Ойкава продолжает делать по глотку и никак не остановится.       Однако на секунду Тоору всё же отрывается от трубочки.       — Милый бариста и вкусный кофе... Думаю, теперь я буду заходить сюда почаще. — Беззаботно говорить людям что-то приятное для Ойкавы было чем-то пустяковым, потому иногда он даже не осознавал, что делает кому-то комплименты. — В твою смену, разумеется. — До тех пор, пока не замечал, что этот "кто-то" краснеет.       И именно это сейчас происходило с Сугой.       — М-милый..? — растерянно повторил блондин, а его щёки покрылись нежным розоватым румянцем.       Переварив в голове всё, что он сказал минутой ранее, Ойкава издал тихий смешок, на секунду прикрыв глаза. Помахав на прощание баристе, он взял в обе руки свой заказ и потопал к выходу.       — Жди меня, Бодрячок-ку-ун, — протянул Ойкава, спиной надавив на дверь и заставив колокольчики вновь прозвенеть над своей головой.       Однако, прежде чем Суга успел хоть что-то ответить, шатен уже выскочил наружу.       По дороге к своему цветочному, Ойкава вдруг понял, что пялится на свой фраппучино с совершенно идиотской улыбкой, чего за собой раньше никогда не замечал при мысли о ком-либо.       М-мм, о ком-то таком же сладком, как и его мокка...       Да, я определённо ещё скоро зайду в «Карасуно Кафе».