Effloresce

Рей знала, что в конце концов пересечется с кем-то из них… она просто не ожидала, что в следующий мрачный серый слякотный понедельник обнаружит бездельничающую Фазму на крытом крыльце «Милой Дэйзи». Ей хотелось, чтобы зима закончилась. Ради всего святого, наступил март. С тех пор, как она была ребенком, ее фанатичное восхищение снегом давно исчезло – теперь она знала, что снег предвещает медленную, черепашью езду по обледенелым улицам и серую слякоть, которая безжалостно просачивается сквозь подошвы ботинок. (Она специально отогнала мысли о той заснеженной ночи, свернувшейся перед огнем, и о снежинках, покрывавших раздражающе идеальные волосы цвета оникса у входа в оранжерею Ботанического сада.) - Эй, - небрежно приветствует Фазма, будто они были старыми друзьями, затем встает и делает длинный звучный глоток кофе из дымящегося стакана. - Привет, - говорит Рей и не может не заметить нотку тревоги в своем голосе. Она краснеет. Хотя Фазма не выглядит обеспокоенной – Рей смутно подумала, могло ли что-то вообще беспокоить Фазму. - Безответные отношения – сука, да? Вот почему я не оставила Хаксу выбора – сказала, что он должен любить меня, а если не будет, то я во сне отрежу ему яйца. Отлично сработало. К удивлению Рей, из ее сухих потрескавшихся губ вырывается смешок. Конечно, Фазма шутила – Хакс определенно был очарован доминирующей блондинкой, вне всяких сомнений. Она понимает, что первый вопрос Фазмы ее даже не задел. Интересно. - Как жизнь? – спрашивает Рей более спокойным тоном, беря ключ, чтобы открыть входную дверь. И замирает, увидев маленькие золотисто-желтые бутоны, уверенно выскочившие из-под снега по обе стороны от двери. - Ха, нарциссы зацвели, - говорит она и себе, и Фазме. – Кажется, наконец-то приближается весна. Подснежники в этом году распустились поздно – зацвели в первую неделю февраля и просто исчезли примерно на прошлой неделе. Так что появление нарциссов стало неожиданным, но очень приятным сюрпризом. - Самое, время, блять. Думала, мои соски вот-вот отвалятся, Иисусе. Рей обнаруживает, что у нее вырывается еще один смешок, как по команде, и это приятно. Смеяться приятно. Наконец она открывает дверь, приглашая Фазму внутрь, топает ногами, сбрасывая снег, и снимает пальто, чтобы повесить у двери. - Этот магазин супер... светлый, - замечает Фазма, и последнее слово звучит с легким отвращением к белому и воздушному декору и цветущим повсюду цветам. - Ничего черного и красного не осталось – кажется, «Первый Орден» скупил все, - шутит Рей, переворачивая табличку с надписью «ЗАКРЫТО» на сторону «ОТКРЫТО» и слегка улыбаясь. - Жалко, - парирует Фазма, посмеиваясь. Наконец Рей поворачивается к Фазме и видит, что та по-хозяйски растянулась на белом кожаном диване. Под пальто на ней были надеты рваные кожаные штаны, колготки в сеточку, проглядывающие сквозь многочисленные дырки, и черный укороченный топ с ярко-красными каракулями «Папина девочка». Он открывает ее татуированные предплечья и имеет достаточно низкий вырез, чтобы были видны татуировки на грудях. Рей бы хотела, чтобы у нее был стиль (и уверенность) Фазмы. Она определенно слегка запала на Фазму, а если бы была лесбиянкой? О, наверняка. - Я пришла, чтобы побыть тем самым клише-персонажем из ромкомов, который заставит тебя преодолеть трудности или что-то там еще и снова быть с Беном. Вся эта ситуация просто смех. Парень без ума от тебя – ты должна это видеть. Мы все видим. Фазма так быстро переходит к делу, что Рей почти чувствует на себе удар – как он есть, и безуспешно пытается подобрать ответ. - Мне… мне нужно реальное заявление, это нужно произнести... - Брехня. Рей опешила и более чем слегка рассердилась на ответ Фазмы. - Прошу прощения? - Я сказала, гребаная брехня. Фазма так пристально смотрит на Рей, что той внезапно кажется, будто она оказалась под микроскопом. - Каждый по-разному выражает любовь, поэтому порой она такая неоднозначная и дерьмовая. Она не может быть сведена лишь к трем словам, которые ты говоришь кому-то. Это просто все принижает. Рей качает головой. - Но у Кайло есть проблема со страхом, укоренившаяся в его способности выражать любовь. Ему нужно сказать мне три слова не только для того, чтобы я могла их услышать, но и чтобы он справился с ней. Фазма начинает качать головой раньше, чем Рей завершает половину фразы. - Нет. Так ты оправдываешь требование, чтобы он признался тебе. Что это для его же блага, хотя на самом деле корень всего в твоих собственных проблемах. Не пойми меня неправильно, лютик, я уверена, что ты действительно хочешь, чтобы он преодолел комплекс заброшенности, но не ври ни себе, ни ему, что реальная причина в этом. В конечном итоге это только навредит вам обоим. Рей не может поверить в то, что слышит из уст Фазмы. - Ты не можешь просто… просто обвинять меня! Я ни в чем не виновата. Фазма многозначительно смотрит на нее, приподняв бровь. - То есть ты думаешь, что Бен виноват в том, что заработал комплекс заброшенности? Рей фыркает, лицо от досады покрывается розовыми пятнами. - Нет… я не это имела в виду, вот. Ух, - Рей вскидывает руки. – Я наконец-то нашла человека, с которым, считаю, могу провести остаток жизни, и я не хочу его терять! Но он должен любить меня в ответ! Фазма смотрит на нее так, что Рей чувствует себя маленькой. - Вот опять, Рей. Ты заставляешь его сказать тебе, что он тебя любит, думая, что именно так на самом деле выражается любовь, хотя это неправда. Рей чувствует, что закипает, и стоит, скрестив руки и глядя на Фазму в ожидании неизбежного продолжения. Когда та молчит, Рей сердито взмахивает рукой, показывая девушке, чтобы продолжала. Фазма вздыхает. - Не могу поверить, что придется стать той самой сучкой, но... любовь – это не три шаблонных слова, которые аккуратно перевязываются бантиком и вручаются партнерам. Любовь заключается в том, как они заваривают кофе по утрам, потому что знают, что ты проснешься слишком поздно, чтобы успеть что-нибудь, кроме как залить его в термос и забрать с собой. В том, как они день за днем без комментариев ставят твою зубную щетку в нужный держатель, хотя это бесконечно раздражает. В том, как они оставляют крошки от картошки фри на дне пакета, потому что знают, что ты их любишь. Рей позволяет словам Фазмы наполнить ее, каждое причиняет боль сильнее, чем предыдущее. Словно шквал булавок прямо в сердце. - Такова наша любовь – моя и Хакса. И, блин, Рей, это намного больше, чем «Я люблю тебя». «Я люблю тебя» не может вместить даже часть этого. Рей моргает, слова Фазмы во всей их полноте оказываются ошеломляющими. - Ну? – подсказывает Фазма, взмахивая рукой. - Что? Фазма вздыхает. - Из чего состоит ваша любовь с Беном? Заметив все еще неуверенный взгляд Рей, Фазма подбадривает ее: - Что заставляет тебя думать, что он заботится о тебе? В чем заключается ваша любовь? Рей на мгновение замирает, размышляя. В чем была их любовь? - В прозвищах, написанных на стаканах с кофе, которые он приносит мне по утрам – каждое смешнее предыдущего. - И? - И... в том, как он находит маленькие поводы для шуток, используя прозвища или каламбуры. В том, как он иногда смотрит на меня, - продолжает Рей, оживляясь. – Похоже на то, как я смотрю на цветы. Будто всепоглощающее чудо, в котором ты как будто теряешься, а потом не можешь вернуть мозги на место. Фазма одобрительно бормочет. - А теперь повтори, кто там тебя не любит? Рей обдумывает то, что ей сказала Фазма. Вскоре она недоверчиво качает головой. Это правда. Он любит ее. Этот пугливый, прекрасный, весь в татуировках мальчик-мужчина любит ее. Она снова смеется. Это даже приятнее, чем раньше.

_________________________________

- Это смешно, мам. Я выгляжу, как чертов пингвин. Лея, стоящая рядом с портным, неодобрительно мычит, глядя на него проницательными карими глазами. - Вероятно, из-за носа, который ты унаследовал от отца – довольно похож на клюв. Дело не в смокинге. Кайло усмехнулся, достаточно уверенный в себе, чтобы не принять беззаботную шутку близко к сердцу. - Ты был бы невероятно прекрасен, если бы перестал хмуриться и сутулиться, - спокойно прокомментировала Лея, разглаживая лацканы его смокинга и возясь с галстуком-бабочкой. Кайло просто дернулся в ответ, не заботясь о том, куда руки портного чуть ниже втыкали булавки. - Мне повезет, если я выйду отсюда без булавки, застрявшей между ног. Лея не подняла глаз, продолжая критически разглядывать запонки. - Как Рей? Вопрос был настолько внезапным, что почти отбросил его на спину (не физически, слава Богу – для этого он слишком высоко ценил части своего тела). - На самом деле я не знаю, - наконец хрипло ответил он, глядя в зеркало перед собой и толком ничего не видя. - Все по-прежнему? Кайло хмыкнул – не то чтобы это сошло за ответ, но для Леи было достаточно. Портной отступил от Кайло, и у того вырвался неожиданный вздох облегчения. Посовещавшись с Леей в течение нескольких минут, они обменялись рукопожатием, и портной оставил их одних в частной примерочной. Подойдя, Лея схватила Кайло за рукав и начала застегивать запонки, которые, очевидно, для него выбрала. - Ты знаешь, что любишь ее, в чем проблема? Признать это? Ты все-таки такой же, как мать? Кайло поднимает бровь, сбитый с толку ее словами и слегка заинтригованный. - Как ты? То есть? Лея усмехается, качая головой, седой пучок двигается вместе с ней. - В отношениях я была тем упрямым человеком, который не признавался в своих чувствах. Мы с твоим отцом из-за этого много ссорились, а потом его поместили в карбонитовую кому. Только перед этим я сказала, что люблю его. Кайло много раз слышал об искусственной коме своего отца, но никогда не знал об этой стороне истории. - Почему ты не сказала ему раньше? – Кайло слушал собственные слова, глядя на них обоих в зеркало. Он – высокий, мрачный, угрюмый. Его мать – миниатюрная, с серебряными волосами, суетится вокруг. - Я боялась позволить ему взять верх. Это дало ему возможность причинить мне боль, - Лея выдавливает улыбку. – Я была и остаюсь крутой, но недостаточно, чтобы рискнуть. - Тогда что изменилось? Наконец Лея закончила возиться с запонками, галстуком-бабочкой и нагрудным платком и повернулась, чтобы посмотреть на них обоих в зеркало. Кайло подумал, видела ли она то же, что и он. - Я поняла, что риск потерять его был страшнее, чем если бы я позволила себе быть уязвимой... Думаю, ты должен спросить себя, не будет ли риск потерять Рей страшнее, чем если ты будешь уязвимым рядом с ней. Кайло рискнул бросить взгляд на свои запонки и удивленно моргнул. На его рукавах были два золотых подсолнуха, причудливой формы, но все же красивые. - Их сделали на заказ – возможно, они будут что-то значить для тебя. Он не отвечает, удивленный словами Леи. Поэтому она заговаривает сама. - Ты не представляешь, как я ценю твои усилия наладить отношения с отцом. Кайло слышит ее всхлип и поражен тем, что она на грани слез – мать никогда не плакала при нем, за исключением того дня, когда он ушел. - Бен... дома он действительно стал другим. Он пытается быть таким же грубым, но он счастливее. Намного счастливее. Надеюсь, ты понимаешь это и тоже будешь счастливее. У него рефлекторно возникает желание огрызнуться, чтобы его не называли Беном, но он борется с ним, подавляет до тех пор, пока имя не оказывается далеким незнакомым звуком. Он следит, чтобы голос не выдавал никаких его эмоций, пока говорит – или, по крайней мере, пытается. - Я подумал, что ради тебя обязан заключить перемирие на время свадьбы. Будем надеяться, что оно продлится и в медовый месяц. Лея напоследок еще раз гладит его плечи и отворачивается, чтобы сделать запись в ежедневнике. - Это значит для меня больше, чем ты думаешь, Бен. Теперь можешь избавиться от «костюма пингвина». Он рад, что они отклонились от темы, а также возможности снова переодеться в обычную одежду. Проскользнув обратно в примерочную, портной помогает ему снять каждую деталь костюма и, наконец, оставляет его в блаженном одиночестве. Снова одевшись, он позволяет словам, сказанным матерью, наполнить его, и чувствует, как внутри что-то обрывается. Он ударяет в стену сжатым кулаком, но слабо, не для того, чтобы пробить ее, а чтобы остановить рыдания, поднимающиеся в груди, перехватывающее горло, будто он проглотил мокрый хлопок. Кажется, что годы эмоционального застоя подходят к концу – из-за его чувств к Рей, матери, отцу. Это тревожит, раздражает, и впервые за долгое время он чувствует уязвимость – она угрожает и в то же время похожа на глубокий вздох облегчения. - Мама? – зовет он, выходя из-за занавески. - Да, Бен? Она определенно будет использовать это имя как можно чаще. Он находит ее за углом, записывающую что-то в своем ежедневнике, и она поднимает вопросительный взгляд. Он ничего не говорит, просто закатывает рукав черного вязаного термобелья и обнажает внутреннюю сторону правой руки. Там, в прекрасном желтом цвете, изображен изящный подсолнух, истинное значение которого знала только Рей – но только потому, что мать никогда не знала, что он сделал себе эту татуировку. Лея замирает, глядя на его руку с такой силой, что он чувствует, что в любую секунду та может начать распадаться. Пальцами, которые лишь слегка дрожат, она проводит по подсолнуху, будто он может исчезнуть от ее прикосновения. - Ты?.. - Да. - И для?.. - Да. Она прижимает одну руку ко рту, другая скользит вниз, хватает его собственную и крепко сжимает. Они стоят в комфортной тишине, взявшись за руки. Наконец Лея двигается, убирая свою руку. Но вместо того, чтобы позволить этому случиться, он заключает мать в объятия, в первый раз по собственной воле с тех пор, как был подростком. Он часто забывает, насколько он выше нее, вспоминает, как еще тогда не любил обнимать ее своим слишком высоким, слишком неуклюжим телом. Ее крохотность всегда напоминала ему о собственной долговязости. Хотя сейчас он не уверен, было ли дело в том, что рост стал соответствовать возрасту, или, возможно, что он сам вырос как личность, эти объятия кажутся намного лучше. Ему все еще приходится слегка горбиться, но она прижимается к нему так естественно, будто он обнимает ее каждый день. Бен знает, что она не прерывает объятие не только для того, чтобы насладиться моментом, но и чтобы тайком вытереть слезы. Но, даже когда они отстраняются, он удивляется, как сильно хочет, чтобы они обнимались и дальше. Лея смотрит на него блестящими глазами, и Бен видит в этом взгляде все ее многочисленные лица – крутого лидера, раскаявшуюся мать, примиряющего арбитра. И именно эти многочисленные личности убеждают его заговорить. - Мама? Что бы ты сделала, чтобы устранить разногласия между двумя людьми? Лея улыбается. - Поговорим о моей экспертизе. Грядет сцена примирения в стиле романтической комедии. Значение цветка подсолнуха: преодоление бури, нерушимая любовь, семейная любовь.