Убийственный флорист

      Поскольку Курогири и Томура хотят и будут пытаться получить информацию из Всемогущего, мы, как люди более низкого статуса, получили свободное время. Думаю, его не назовешь свободным, потому что все убийцы все еще пытаются найти и убить нас. Мы просто пытаемся какое-то время оставаться незамеченными.       Не то чтобы это сложно, просто скучно для опытных. Например, для той же Тоги. Она одна из самых опытных, но и безответственных людей, которых я знаю. Она знает, как справиться с ситуацией, если убийцы ворвутся в ее дом или нападут на нее. Она знает, как правильно справиться с ситуацией. Вот почему она еще не умерла.       С другой стороны, есть люди, которые не знают, как справиться с этим. Я лично никого из этих людей не знаю, у меня вообще нет контакта с ними, все мои друзья находятся в одной «группе» со мной. Однако эти люди не так опытны, как мы. Они не знают, как правильно поступить в такой ситуации. Вероятно, они запаникуют и только испортят ситуацию, что будет на руку убийцам. Они убьют их сразу.       Вот почему у нас есть что-то вроде «статуса», «группы» или «звания». У этого обозначения нет особых названий, мы просто говорим высший или низший ранг или что-то в этом роде. Но, думаю, люди знают, кто в высших чинах.       Тога знала, как справиться с ситуацией, когда убийцы были в ее доме, из чего выясняется, что она все еще жива. Это большой плюс, а минус в том, что она теперь живет со мной. И позвольте мне сказать вам, она может быть той еще занозой в заднице.       Не то чтобы я был категорически против, она по-прежнему мой лучший друг. Мы соучастники в преступлениях, вечный дуэт веселых идиотов. Просто она может сильно раздражать.       Тога ворует мою еду. Всегда смотрит телевизор. Никогда не убирает за собой. Она мне как ребенок, моя дочь, дитя, которого я никогда не хотел. Боже, теперь я знаю, что чувствует Мамагири. Бедняга.       Кроме того, я все еще не могу перестать думать об информации, которую ради меня пытаются выведать у Всемогущего. Я просто надеюсь, что это не будет какое-то бесполезное дерьмо вроде: «он знает, кто мой отец». Мне эта информация не нужна, я знаю, что он ушел и что он засранец. И это все, что мне нужно знать.       Но если это какая-то информация вроде: «Я знаю, как стать супер-пупер богатым, как обеспечить матери полную безопасность, чтобы никто не мог причинить ей вреда, даже если они будут стоять рядом с ней с ножом или пистолетом, и как сделать так, чтобы никто не хотел убить меня» тогда, конечно, собирайте всю информацию.       — Все еще думаешь о Всемогущем?       Я поднимаю взгляд от тарелки, в которой все еще полно еды, и качаю головой:       — Нет, я просто устал, ведь очень поздно лег спать.       Тога пожимает плечами:       — Ну, это отстой. Тебе все еще нужно пойти в свой цветочный магазин и работать, да? Было бы подозрительно для твоих соседей, если ты не пойдешь и сегодня.       — Я знаю, это не в первый раз, я устаю работать, — она снова пожимает плечами и продолжает есть. Я следую ее примеру.       Пообедав, я все-таки приготовился пойти в цветочный магазин.       Возможно, я бы действительно и сегодня не пришел, если бы не фраза Тоги о том, что соседи могут что-нибудь заподозрить. Вся эта работа и планы, чтобы поймать и ликвидировать Всемогущего действительно утомляли меня. Я думал, мы схватим его и убьем в то же мгновение. Но нет, им просто нужно было получить от него информацию и подвергнуть опасности всю мафию. Спасибо за ничего.       Я расставил цветы по мере их обозначения и красоты, чтобы все они выглядели одинаково хорошо. Затем надел свой фартук и открыл магазин. Вау, не думал, что я уже успел так по нему соскучиться.       После нескольких часов продажи цветов разным людям, которые хотели подарить их близким, мертвым, людям, перед которыми они хотят извиниться или на день рождения, неожиданно в магазин ворвался Эйджиро, чем перепугал последнюю покупательницу.       — Как сказать: «пошел нахуй» на языке цветов? — он подбегает к стойке и хлопает по ней двумя руками.       По всей видимости, он был настолько зол, что даже не заметил, что я, так-то, был не один, но вскоре та девушка осторожно покинула магазин, оставив нас наедине. Ну, она хотя бы успела расплатиться.       — Вау, что случилось?       Эйджиро вздыхает:       — Мой бывший.       Всеми силами попытавшись откинуть неприятное колющее чувство внутри, я лишь вопросительно приподнимаю одну бровь.       — Что он сделал?       Он снова вздыхает, но более драматично.       — Он хочет, чтобы я вернулся.       Издав короткое «ой», я посмотрел на него и, как оказалось, все это время он не сводил с меня глаз. Возможно, наблюдал за моей реакцией.       — Ты ревнуешь? — Эйджиро ухмыляется.       — Ага, конечно. Я убийца, профессионал вдобавок ко всему, как будто я стану ревновать, — фыркнул я, чувствуя, как щеки предательски обжигает огнем.       Эйджиро скрещивает руки на груди и выглядит еще хитрее.       — Так ты ревнуешь?       Я киваю, тут же отворачиваясь от него. Он коротко смеется, затем обходит стойку и тут же со всей нежностью заключает меня в свои объятия. С легкой обидой я утыкаюсь в его грудь и тем самым прячу свое лицо.       — Не надо ревновать, сахарный медведь… м-м-м, медовый блинчик.       Я тут же немного отодвигаюсь и смотрю на него.       — Никогда больше не говори так.       Эйджиро смущенно улыбается.       — Да, это было немного странно.       Мы оба киваем.       — Ой, а еще, привет, Изу.       Я улыбаюсь.       — Привет, Эйджи. У нас так и не получилось нормально поговорить, так что… Ты точно в порядке после атаки на балу? Я имею в виду, что это было действительно неожиданно, и я даже не знал, что они планировали это сделать. Они говорили, что хотят сделать это в другой день, чтобы люди, которые не имеют к этому никакого отношения, не умирали…       — Изу, успокойся. Все в порядке, правда. Но это действительно ухудшило отношения между мафией и агентством.       И снова я утыкаюсь ему в грудь, вдыхая его неповторимый аромат… краски и одеколона? Да, странное сочетание, но этот запах невероятен и магическим образом успокаивает меня.       — Меня даже удивляет, что мы можем разговаривать и вести себя так, как будто ничего не произошло. Это какой-то фанфик или что-то типа того, — вдруг начинает Эйджиро, поглаживая мою спину.       Я слегка качаю головой.       — Нет, у нас недостаточно секса, чтобы быть в гей-фанфике, мой дорогой.       Мы тут же засмеялись, а затем Эйджиро поцеловал меня. Обычно, он делает это первым, потому что я слишком мелкий и не могу самостоятельно дотянуться до его губ.       Спустя несколько секунд, мою голову посетил давно интересующий меня вопрос, и я немедленно задал его, смотря ему в глаза:       — А твои друзья знают, что я в мафии?       Эйджиро качает головой:       — Нет, я так не думаю. В конце концов, у тебя другое имя и ты был снайпером в миссии.       Ладно, вероятно, здесь, в магазине, не будет никаких внезапных атак на мою жизнь. Теперь я хотя бы могу спать спокойно, не опасаясь, что убийцы уже проникли в мой дом через незакрытое Тогой окно.       — Бьюсь об заклад, все знают меня в мафии, — вдруг смеется Эйджиро, думая, что шутит.       — Да, вообще-то. Ты вроде как популярен. Я просто не могу молчать о тебе.       Эйджиро резко перестает смеяться и смотрит на меня сверху вниз.       — Серьезно?       Я киваю.       — Да. Я всегда говорю, что если кто-то прикоснется к тебе или причинит тебе боль, я убью их. Поверь мне, всех это раздражало.       Теперь уже он, издав короткое «ой», неловко чешет шею одной рукой, но уже через несколько секунд он решает сменить тему:       — Так, хорошо, но серьезно, — Эйджиро выпускает меня из объятий. — Как сказать «пошел нахуй» на языке цветов?