рождённая краснеть незримо

И вновь, этот человек стоял перед входом в её магазин. Рыжеватые волосы, глубокие, словно океан, голубые глаза, беспечная, почти мальчишеская улыбка, бросаемая каждому, кто его встречал — мужчина определенно выглядел моложе своего истинного возраста. Ему было двадцать с чем-то лет, но, вероятно, всё ещё не исполнилось двадцати пяти. Но и эта мысль являлась не более чем догадкой, потому что однажды она распознала едва уловимое изнеможение, которое задерживалось в воздухе на миллисекунду всякий раз, когда парень выпускал дым после медленной затяжки сигары. Ни у одного подростка не могло быть настолько тяжелого взгляда. То, что скрывалось за беззаботным выражением лица было чем-то, чего невозможно достичь без определенного возраста. «Измучен.» - задумалась Люмин, нахмурившись, когда наконец нашла идеально подходящее слово, — «Но маска, которую он носит – безупречна.» Поначалу, эта маска обманула и саму девушку. Однако, несколько недель назад, когда парень в очередной раз стоял в беспрестанном ожидании перед магазином, Люмин её заприметила. Честно говоря, она и не подозревала, что в мире существует человек, способный поднять ему дух. Однако, парень будто ожил, увидев кого-то, идущего ему на встречу. Кого-то, чьи гладкие, длинные, темно-каштановые волосы элегантно развевались на ветру, чьи янтарные глаза одновременно источали хладнокровие и нежность, кого-то, кто всегда по необъяснимой причине забывал свой бумажник всякий раз, когда приходил в цветочный магазин. Мужчина приходил каждую среду, и эта не стала исключением. Сигара голубоглазого тут же была отброшена на землю, тлеющие угольки потухли под давлением подошвы кожаной туфли. Люмин сочла это действие милым с его стороны. Парень широко улыбнулся, блеснув лазурью своих глаз, а его плечи заметно расслабились. Осознание постигло её слишком поздно. Радость рыжеволосого предназначалась исключительно этому мужчине, как и маленький букетик глазурных лилий, что он заказал у неё несколько минут назад. Люмин (с горечью) задумалась, есть ли у неё вообще шанс. Хотя, даже если и есть, он однозначно сведён к нулю. Голубоглазого парня вполне очевидно тянуло к зрелому мужчине, даже если тот, казалось, пребывал в блаженном неведении о его привязанности. Слегка покачивая головой, она могла лишь вздыхать за кассовым аппаратом, наблюдая за этими двумя, в особенности за рыжеволосым парнем, который не переставал усмехаться на протяжении всей встречи. Тёплый искренний смех был подарен человеку, который даже не осознает степень приязни другого. Но девушка принимала сложившуюся ситуацию как должное. Ведь её глупая влюбленность в конце концов исчезнет, не так ли? Она не позволит этому парню занять какое-либо место в своей душонке. Люмин была не настолько глупа, чтобы питать чувства к мужчине, который нисколечко ею не заинтересован. Как и женщинами в принципе. Она вздохнула, оторвав взгляд от болтающей у дверей пары, и направилась в кладовую. В конце концов, новый завоз цветов сам себя не рассортирует. Сегодня утром в лавку прислали ящики золотистых, словно солнце, тюльпанов и белоснежных ромашек, так что ей предстояло выставить товар на витрину. Люмин могла бы чем-то заменить глазурные лилии – эти цветы начинали увядать из-за отсутствия интереса со стороны её клиентов. Изначально девушка сочла идею управления цветочным магазином по меньшей мере дикой. Однако, Паймон и Сян Лин удалось её переубедить под предлогом, что лучшего варианта заработка попросту не найти в её положении. Люмин могла бы запросто устроиться в «Народный выбор» на вполне удовлетворительную ставку, но она не собиралась закрывать свою маленькую лавку даже после того, как её совладелец покинул свой пост. По правде говоря, деньги не являлись проблемой для девушки, а даже, если и являлись, её не слишком волновали финансовые вопросы. Мягкий звон колокольчика заставил Люмин поспешно собрать тюльпаны, и она вышла из кладовой. Вошедшие посетители были ей до боли знакомы. Рыжеволосый парень и зрелый мужчина. Оба являлись её постоянными клиентами, но ранее они никогда не приходили в магазин вместе, ведь использовали лишь крыльцо лавки в качестве места встречи. Подобный (приятный? неприятный?) сюрприз застал девушку врасплох. — Добро пожаловать, - ей удалось прохрипеть это стандартное приветствие, несмотря на внезапную сухость в горле, — пожалуйста, осмотритесь. Люмин напрочь отказалась встречаться взглядом с голубоглазым парнем, вместо этого сконцентрировав своё внимание на сопровождающем его мужчине. Глаза янтарного цвета спокойно изучили её и хладнокровность, с которой девушке пришлось столкнуться в прошлом, исчезла, сменившись легкой улыбкой и приветственным кивком. На секунду Люмин показалось, что она поймана и скована молчаливым, оценивающим взглядом. Однако, моргнув, девушка почувствовала, что сдавливающие её оковы исчезли. Она едва заметно улыбнулась мужчине и направилась к ряду пустых стеклянных ваз. Перемыв вазы и наполнив их водой, девушка поставила в них тюльпаны, следом опустив те рядом с увядающими глазурными лилиями. Жаль только, что не многим полюбился этот экзотический цветок и люди отдавали предпочтение классической розе. Люмин считала, что аромат глазурных лилий гораздо привлекательнее, чем запах роз. И всё же, большинство клиентов склонялось к колючему, покрытому шипами цветку из-за его более низкой цены. Золотистые глаза осматривали лилии с долей меланхолии. Ей вспомнилось, как Итэр планировал украсить ими небольшое совместное убежище на втором этаже магазина. Возможно, именно из-за брата её пристрастие к блекло-голубым цветам продолжало существовать. Однако, он давным-давно покинул Люмин, и девушка поинтересовалась у самой себя, воспринимает ли она белёсый цветок так же, как раньше. Чересчур много воспоминаний возникало от одного лишь взгляда на него. Наклонившись к глазурным лилиям, девушка затылком ощутила чьё-то присутствие и обернулась. Мужчина с желтоватыми глазами пристально оглядывал лилии и её саму. Длинные пальцы мягко коснулись подбородка в задумчивой манере. — Сенсей, на что Вы смотрите? Люмин резко вдохнула, услышав знакомый голос, и рыжий паренёк появился в поле её зрения. Она постаралась скрыть румянец, который грозил вот-вот прорваться, и занялась перестановкой тюльпанов. — Глазурные лилии, - коротко ответил человек, прозванный сенсеем. Девушка была уверена, что на этом его познания флоры закончатся, но мужчина продолжил. — Жаль, что цветы, упомянутые бесчисленное множество раз в истории Ли Юэ остались увядать без внимания общества. Его рассказ был подобен лекции историка. Или, может быть, мужчина и был одним из них. Судя по стилю его речи, он и в самом деле походил на какого-нибудь ученого либо писателя. Мягкий голос нес спокойное, но четкое чувство знания, и Люмин была готова поспорить, что он бы мог запросто завораживать им своих слушателей, как знаменитый рассказчик Лю Су. — Оу, - задумчиво произнес голубоглазый, а Люмин уловила в этом тонком замечании нотку веселья. — Мы возьмём все цветы, - громко объявил ученый после решительного кивка. Золотистые глаза расширились, и девушка резко повернулась к нему, чуть не опрокинув тюльпаны. — Простите? Нежные янтарные глаза встретились с девичьим удивлением. — Мы бы хотели купить все эти глазурные лилии, - уточнил он, — Пожалуйста, соберите их в один большой букет. «Ух ты», вздохнула про себя Люмин, «какая нестандартная трата денег». Не то чтобы девушка жаловалась, признаться честно, всё было в точности да наоборот, однако в наличии оставалось около двадцати цветков, и с учетом стоимости комбинирования их в букет, это будет довольно дорого. Не забыл ли ученый на этот раз взять с собой бумажник? — Конечно, сэр, - быстро ответила Люмин, поднимая глазурные лилии. Выполняя предоставленную работу, девушка услышала лёгкий вздох со стороны голубоглазого посетителя, но даже тот прозвучал удивительно нежно. Неужели рыжеволосый парень и правда любит этого ученого? Как бы то ни было, меня это не касается. По крайней мере, Люмин отчаянно себя в этом убеждала. Внезапно, у девушки защемило в груди, и она чуть было не порезалась ножницами. Она бы с удовольствием дала себе пощечину за то, что настолько легко отвлекается от поручения, но это лишь привлечет нежелательное внимание к ее персоне. Однако, опасность представляло как острие ножниц, так и непрошеная боль внутри. Хоть сбор букета из восемнадцати огромных цветов являлся достаточно непривычным, девушка умудрилась справиться с задачей максимально аккуратно и уже собиралась позвать ученого, когда поняла, что мужчина все это время стоял перед ней. Он пребывал всё в той же задумчивой позе, и Люмин невольно начала гадать, не пытается ли он убедиться в качестве выполненной ею работы. — Не желаете ли вложить в букет поздравительную открытку? - она отогнала непрошеную мысль и задала вопрос, который неоднократно повторяла всем клиентам, — Также, я могу изменить цвет ленты, если он Вам не подходит, сэр. Ученый мягко покачал головой. — В этом нет необходимости. Он уже совершенен таким, какой он есть. Как и следовало ожидать от скромного писателя – лесть для её далеко не идеальной работы. — Надеюсь, кто бы это ни получил, он останется доволен, - тем не менее, девушка улыбнулась ему, — Я впервые собираю настолько большой букет. Так что, надеюсь, получателю понравится. Мужская рука опустилась на гладкую поверхность декоративной бумаги, обволакивающей блеклые цветы, и нежно коснулась их. — Этого человека уже нет в живых, но я уверен, что ему бы понравилось. — Ах, - Люмин отчаянно приклонила голову, — Простите за грубость, сэр. Примите мои глубочайшие соболезнования... К великому удивлению девушки, мужчина нежно погладил её по макушке, перебирая золотистые локоны так, что это резко напомнило ей прикосновения Итэра. Ученый, писатель, или кем бы он ни являлся, должным образом обращался с теми, кто младше его. Несмотря на то, что мужчина всегда забывал о бумажнике и деньгах, он производил впечатление мудрого и надежного человека. — Всё в порядке, - его голос, низкий и глухой эхом отразился у неё в ушах. Сопровождавшая его улыбка была натянутой, мужчина забрал букет. Люмин слегка кивнула, подойдя к кассе. Рыжеволосый парень ожидал её, прислонившись спиной к стойке. Его взгляд мельком пробежался по заведению, приостановившись на месте, где минуту назад стоял учёный. Девушка почувствовала в нем едва уловимый водоворот эмоций, которых никогда ранее не замечала в парне, - нечто похожее на смесь нежности, тоски и некоторой грусти. Ах, так вот какая она, безответная любовь? — Похоже, я буду тем, кто заплатит за этот букет, - вздохнул рыжеволосый с легкой улыбкой, — Сколько с меня, девчуля? Девчуля. Он всегда так её называл. Люмин это не раздражало, но внутри затаилось скромное желание, шепчущее, чтобы он звал её по имени. Конечно же, потакание своим эмоциям и подобную прихоть следовало выбросить из головы. Позволять себе такие чувства как минимум рискованно, не говоря уже о том, что этот человек не проявлял интереса ни к чему, кроме мужчины с глазами цвета янтаря. — Тридцать две тысячи мора, - произнесла Люмин, не сводя глаз с мигающей цифры на экране. По какой-то причине девушка отказывалась называть его «сэр», как делала это с ученым или другими посетителями. Почему-то в её глазах данный титул просто не подходил ему. Признайся, Люмин, ты просто хотела быть с ним менее формальной, не так ли? Ох, заткнись. — Конечно, - кивнул рыжеволосый, выуживая из бумажника деньги. Однако, мужская рука задержалась на них, когда он положил купюры на стойку. Приподняв бровь, Люмин склонила голову набок в безмолвном вопросе. Его улыбка не дрогнула, но от шепота у нее по спине пробежали мурашки. — Не смей притрагиваться к нему, девчуля. Люмин медленно моргнула, прежде чем осознание осенило её. Она бы наверняка посмеялась над этим, но сдержалась и решила вести себя спокойно, не обращая внимания на тугой узел в груди. — Обязательно, но лишь после того, как ты заплатишь за цветы. Лазурные глаза сверкнули, вероятно, парень не ожидал, что она ответит на его предупреждение таким остроумным замечанием. Губы изогнулись в веселой улыбке, за которой последовал легкий смешок. Люмин ничего не ответила и положила деньги в кассу. — Не смей притрагиваться к нему, - сухо процитировала она, отдавая ему квитанцию, — Во-первых, я даже не смотрю в его сторону. Я смотрю на тебя, гений. — Ну что ж, тебе лучше знать, - он сунул квитанцию в карман, ухмыляясь ей. Люмин отошла от кассы, слегка наклонившись к нему. — Ты говоришь так, будто он твой. Синеватые глаза смягчились, когда парень взглянул на ученого, который не отрывал своего пристального взгляда от цветочной витрины, совершенно не подозревая об их разговоре. — Еще нет, - прошептал он хриплым от тоски голосом, — Но это лишь вопрос времени. Вопрос времени. Добьется ли он своей цели одним прекрасным днём? Ведь во время осмотра глазурных лилий учёный выглядел так, словно на уме у него был кто-то другой. — Ну что ж, удачи, - был её единственный ответ. Ей не нужно было объяснять ему, что на самом деле она чувствовала, поглаживая его по макушке, верно? Некоторые вещи действительно лучше держать при себе. Он взглянул на неё с мальчишеской улыбкой. — Кстати, я – Чайльд, - неожиданно сказал он, — Это я обычно оплачиваю долги сенсея в твоём магазине. Ах да, те самые конверты с мора, которые проскальзывали в щель двери её магазина ранним утром. Изначально Люмин настороженно отнеслась к этим деньгам, но, увидев, что они странным образом прибавились к недостающим средствам в кассе, девушка просто приняла их как плату за глазурные лилии ученого. Так это были его деньги? — Понятно, - ответила она, сдерживая вопрос о том, как кто-то может так преспокойно расхаживать по гавани Ли Юэ, не прихватив с собой бумажник или даже горсти мора, — Спасибо за оплату, Чайльд. Чайльд. Наконец она произнесла его имя. С лёгкостью срываясь с её языка, оно идеально подходило к его юной внешности, сохраняя некую детскую невинность. Тем не менее, девушка не судила о книге по обложке, ведь это имя принадлежало печально известному искателю неприятностей в этой части Ли Юэ, также известному как Одиннадцатый Предвестник Тарталья. И Люмин, несмотря на то, что ей только сообщили его имя, знала об этом уже довольно давно. Девушка проигнорировала то, как пристально изучали её лазурные глаза. Чайльд склонил голову набок, когда она наконец бросила на него ещё один смущенный взгляд. — Ты совсем не нервничаешь, - заметил он. — А должна? — Нет, - покачал он головой, всё ещё забавляясь, — Просто редко можно встретить девушку, которая не вздрагивает при одном упоминании моего имени. — Судя по моим наблюдениям, здешние люди не опасаются тебя. — Может быть, это потому, что они не знают, кто я такой, - предположил Чайльд. Люмин вздохнула. — Здесь нет никого, кто не узнал бы человека по имени Чайльд или Тарталья. — Да неужели? — Да. — И каково это? - его рука потянулась к маленькой корзинке рядом с кассовым аппаратом, взяв лепесток синего цвета, — Хорошо ли нравиться всем? Девушка сморгнула дрожь, что угрожала появиться от прикосновения его большого пальца к лепестку. — Может быть, и нет, - ответила она шепотом, - но очень хорошо, когда тебе нравится тот, кому нравишься ты. Чайльд бросил на неё вопросительный взгляд, который та проигнорировала. Её рука беспокойно потерлась о фартук – раздражающий зуд внутри вернулся. Но учитывая находящихся в лавке клиентов, сейчас было далеко не самое подходящее время, чтобы пытаться от него избавиться. Люмин отошла от прилавка в кладовую, вернувшись со свежими ромашками. Ей нужно было отвлечься. К её удивлению, рыжеволосый паренёк последовал за ней, наблюдая, как она сменила воду в вазе, которую раньше наполняли глазурные лилии, и поставила на их место ромашки. «Он выглядит словно любопытный маленький ребенок», подумала она. Такой резкий контраст по сравнению с ученым, который, казалось, обладал тысячелетней мудростью. Если задуматься, они были довольно странной парой. — Итак, как давно ты узнала о моей личности, девчуля? - спросил Чайльд тихо, будто нашептывая ей секрет, — Даже сенсей, кажется, не знает об этом. — Достаточно давно, чтобы сейчас уже не пугаться этого факта. Я же часто вижу, как вы встречаетесь с ним, - она взглянула на ученого, который теперь изучал висящий на стене гербарий, — возле моей лавки. Мне было бы как минимум странно бояться тебя. Парень недоверчиво двинул бровью. — Даже самую малость? — Даже если бы ты принадлежал к преступному синдикату, всё равно бы оставался одним из моих постоянных клиентов. — Ха-ха, - рассмеялся он, слегка погладив девушку по макушке, и часть её тела беззвучно затрепетала от этого прикосновения, — К клиентам нужно относиться хорошо, да, девчуля? Люмин разрывалась между тем, чтобы позволить его руке поиграть с её волосами, вероятно, создав беспорядок из золотых локонов, или отступить. Она знала, что должна отойти – она обещала себе не позволять этим чувствам к нему задерживаться в её нутре. И все же, девушка не была уверена, будет ли у нее когда-нибудь ещё один шанс побыть так близко к нему. Это был первый раз, когда Люмин нормально разговаривала с ним, несмотря на то, что парень каждую неделю покупал один и тот же букет. Только сейчас, единственный раз она позволит себе предаться глупой привязанности к этому мужчине. Однако, эта мысль задержалась в голове лишь на некоторое время, пока Люмин не почувствовала зуд, который внезапно стал невыносимым. Широко раскрыв глаза, она отвернулась, присев на корточки и грубо кашлянула в ладони. — Извини, - вздохнула она после того, как приступ прошел, чем заработала довольно обеспокоенный взгляд Чайльда. — Ты в порядке? Люмин быстро кивнула. — В последнее время у меня часто пересыхает в горле, но со мной все хорошо. С ней всё будет в порядке. По крайней мере, она на это надеется. — Ну, - Чайльд скрестил руки на груди, — сенсей довольно хорошо разбирается в традиционной медицине и чаях. — Все в порядке, правда. Мне всего лишь нужно выпить воды, - она утверждающее закивала головой, чем нисколько не убедила Чайльда. Затем, словно желая сменить тему разговора, Люмин вытащила из стоявшего рядом контейнера тюльпан и протянула ему. — Вот, это тебе. Он бросил на неё озадаченный взгляд. — Тюльпан? — Говорят, он приносит удачу, - Люмин слегка пожала плечами, — Я уверена, тебе она понадобится. У тюльпана было несколько других значений, но девушка не думала, что этот парень смыслит в флориографии, так что, дарить его Чайльду было более чем безопасно. Её домыслы были доказаны, когда он простодушно принял цветок без дальнейших расспросов и еще раз погладил её по макушке. Что это за день поглаживаний? — Спасибо, девчуля. От его улыбки грудь наполнилась приятным волнением. Девушка вдруг осознала, что эта улыбка отличается от тех, что он дарил окружающим, даже от той, что он дарил ученому. Люмин хотелось обозлиться на себя за то, что она позволила своим чувствам взять верх, и заставить себя вспомнить, что у неё нет никаких шансов. Но ведь можно же мечтать, правда? Ее веки слегка дрогнули при этой мысли, и она от досады прикусила внутреннюю часть щеки. Продолжай мечтать, Люмин, и однажды эти желания выйдут тебе боком. Но она не могла отрицать, что влюбилась в него. Так какой же смысл избегать этого? Девушка отогнала назойливую мысль, а её спрятанная за передником рука крепко сжалась в кулак. Кивнув ему на прощание, Люмин вернулась к своему рабочему месту, убирая лишние принадлежности со стола. Увлечься чем-то подобным, когда в магазине были клиенты весьма неприемлемо, но по какой-то причине девушке просто нужно было чем-то себя занять. Вынужденная мера, чтобы отвлечься от пары мужчин, заполонивших её мысли. Она очень надеялась, что те уйдут. Может быть, Архонт услышал её отчаянную молитву, так как двое мужчин покинули магазин. Напоследок, голубоглазый парень спросил её, может ли он приходить сюда время от времени. Люмин отчаянно хотелось сказать «нет», но слова подтверждения вырвались у девушки быстрее, чем она успела осознать это. Несмотря на то, что она была вознаграждена небрежной улыбкой, Люмин чувствовала, что в тот момент она что-то потеряла. В опустевшем магазине снова прозвенел дверной колокольчик, Люмин наблюдала, как пара удаляется, после чего испустила глубокий томный вздох. Осторожно, с нескрываемой тревогой она раскрыла сжатый кулак. Внутренности обжигала тупая боль, а её взору предстали лепестки кобальтового цвета. Пять голубых лепестков. На два больше, чем вчера. Сухой смешок вырвался у девушки, когда та бросила эти лепестки в маленькую корзинку рядом с кассовым аппаратом. Стеклянные губы изогнулись в слабой улыбке, когда она заметила, насколько стремительно наполняется емкость. Она поклялась себе, что в один прекрасный день выкашляет целый цветок, если не сможет сдержать свои чувства. И Люмин знала, что с такой скоростью, она, скорее, умрет.