Глаза любовников

Все происходит так. В большинстве случаев она приезжает рано. Общественный транспорт – это общественный транспорт, и создается впечатление, что она пытается добраться до Мордора, а не на другой конец города; она выезжает очень рано и, разумеется, так же рано оказывается у салона, ожидая, пока По приедет и откроет дверь. В этом есть своя прелесть: она видит, как первые солнечные лучи медленно разогревают улицу, и чувствует себя лучше. Это всегда удивляет – что солнце может быть нежным и теплым, а не только палящим и пугающим, и она наблюдает за восходом сияющими глазами, глядя, как небо над крышами наполняется розовыми и оранжевыми цветами. Это почти волшебство, создающее момент, которым ей не нужно ни с кем делиться. Он полностью принадлежит ей, она может вдохнуть его тишину и покой, позволяя медленно проникнуть в ее душу. Прошли годы, но она все еще чувствует удивление при мысли, насколько это прекрасно – «прекрасно» не совсем то слово, которое она часто использовала, пока росла, и иногда эти времена напоминают о себе. Конечно, крохотные кусочки мира и спокойствия не помогут забыть годы ада, но – все это прекрасно, думает она, и этого достаточно. Он тоже приезжает рано. Она видит его каждый день - он топает вниз по улице, закутанный в красивое теплое пальто, которое заставляет его выглядеть немного мягче. Обычно он одет в темные цвета, черные джинсы и синий шарф, из-за чего похож на пятно тьмы на фоне яркого утреннего неба. Он молчаливый и тихий и не произносит ни слова в ее присутствии – просто смотрит на нее своим пристальным взглядом, изгибая губы так, чтобы получился намек на улыбку – получился бы, будь он меньше... кем бы он ни был. - Привет, - обычно говорит она, кивая в его сторону. Приветствие не звучит ласково, но в то же время она не холодная, не злая или отстраненная - если честно, едва удивление первых дней прошло, ей стало любопытно. В его глазах что-то интригующее, что притягивает ее, даже если она пытается сопротивляться; может, она просто любопытна, говорит она себе, но знает, что в нем что-то есть. Неясно, что именно, но точно есть. Она вспоминает, как он смутился под ее взглядом в прошлый раз, когда они разговаривали, и как покраснели его щеки, когда она сказала ему, что он милый – так мягко и очаровательно, так непохоже на его обычную резкость. Она прислоняется к стене и смотрит на него – на то, как его руки возятся с ключами от магазина, на высокую фигуру, изгиб спины, когда он опускается на колени, чтобы поднять рольставни, и на то, как возникает напряжение между его лопатками, спускается по позвоночнику и словно грозит разорвать его. Он загадка, и она инстинктивно тянется к нему, как ее тянуло к цветам на пустынных полях Джакку – чему-то странному и неуместному, что не должно жить так долго, но живет несмотря ни на что. Он напоминает ей низкорослое дерево, сломанное и поверженное, но все же тянущееся к солнечному свету. Обычно он тоже кивает. - Привет, - отвечает он, всегда глубоким и напряженным голосом, открывая дверь магазина. Он бросает в ее сторону взгляд, и они смотрят друг на друга в тишине – нет вражды, ненависти или гнева, они просто стоят, немного неловко, пока солнце медленно поднимается и заливает их лица светом. Он не хмурится, и в уголке его губ прячется что-то, похожее на дружелюбие. Затем он открывает дверь и с очередным кивком исчезает в магазине. Рей обычно смотрит на то место, где он был всего мгновение назад, а затем вздыхает и ждет, пока приедет По и начнется рабочий день.

*

Все происходит так. Несколько раз она сталкивается с ним в «Сопротивлении». В большинстве случаев он неловко стоит в очереди, перебирая пальцами в ожидании заказа и разглядывая свои ботинки, будто пытаясь спрятаться за волнами волос. Он выбивается из атмосферы кофейни, с его темными волосами и пристальным, пронзающим все вокруг взглядом, но теплые пастельные тона его униформы, даже слегка прикрытые темным пальто, делают его более человечным – более реальным, а не клубком черного дыма. Обычно она стоит рядом, пока Финн готовит им кофе, не говоря ни слова. Его присутствие рядом с ней кажется само собой разумеющимся, чем-то, к чему она привыкла, успокаивающим – в том же смысле, как ее могут успокаивать отдельные мелочи жизни. Он похож на тепло чашки вечернего чая, красоту нежного зимнего солнца на ее коже или тишину после долгого рабочего дня. Все это мелочи, которые остаются почти незамеченными, но заставляют ее сердце сжаться. Его присутствие рядом с ней такое же – что-то обычное, простое и рождающее тепло в сердце. - Привет, - говорит она, как обычно кивая в его сторону в знак безмолвного личного приветствия. Он хмурит брови, но не выглядит сердитым, не пытается пронзить ее взглядом, ничего такого – его выражение больше похоже на озадаченность, будто он пытается разгадать ее, разгадать загадку, написанную на ее лице. Между его бровями складка, придающая ему сосредоточенный вид, и Рей задается вопросом, что он видит в ней в данный момент. Его взгляд не такой жесткий, как обычно, в нем есть что-то другое – намек на любопытство. - Привет, - отвечает он. Он, кажется, удивлен ее присутствием и явно не знает, что делать, поэтому неловко переминается с ноги на ногу, не произнося ни слова. Она смотрит на него, подняв брови, и молчит. На мгновение она задается вопросом, разговаривал ли вообще кто-нибудь с ним не крича и не сверля взглядом, но затем качает головой, пытаясь не думать об этом. Через мгновение Финн приносит их заказы, ставит на прилавок, и Рей успевает увидеть имя, нацарапанное на стакане небрежным почерком – Бен. Она повторяет его в уме, пытаясь связать с ним лицо, которое привыкла видеть за эти несколько недель. Она ожидала чего-то другого, чего-то современного, но и это ему идет – старое имя, которое обретает его странное, но приятное лицо. Его имя снова делает его человеком. Он хватает свой стакан и молча поворачивается к ней спиной, направляясь к двери. Рей двигается быстро, сама не зная почему. - Слушай, - говорит она, беря стакан с кофе. Она машет Финну, который смотрит на нее с шокированным выражением лица, на прощание, и они вместе идут к двери. Он – Бен, говорит она себе, его зовут Бен – потягивает кофе в своем обычном мрачном молчании, но, когда они подходят к двери, он открывает ее и ждет, пока она выйдет, прежде чем следует за ней, не произнося ни слова. Рей снова удивлена – он вообще не похож на того, кто проявляет вежливость, но он, как всегда, поражает, и она видит сторону, о существовании которой даже не подозревала. Она пытается выйти из ступора, кусая губы. - Слушай, мне очень жаль из-за цветов и ББ8. Он пожимает плечами; одна рука сжимает теплый стакан с кофе, другая теряется в кармане длинного темного пальто – разительный контраст с пастельным оттенком его униформы, но этот контраст почему-то ему идет. Кажется, что он весь сделан из острых углов, но в изгибе губ есть что-то мягкое. - Все нормально, - говорит он, делая глоток кофе и отводя взгляд. Рей тупо смотрит на него и приподнимает бровь. - Ты час читал мне лекцию и даже угрожал ББ8, так что думаю, это важно, - говорит она ему, сморщив нос при этой мысли. При звуке ее голоса его лицо оживает – острые, резкие черты становятся почти мягкими, а на щеках появляется легкий румянец, внезапная вспышка цвета, которая делает его настоящим, не призраком, а человеком. – Слушай, я могу заплатить тебе за цветы. Мне очень жаль. Я просто... - вздыхает она, снова прикусывая губы и пытаясь найти слова. Она даже не уверена, что знает, что хочет сказать. – Мне очень жаль, - глупо повторяет она, глядя на него. Почему было так важно, чтобы он принял ее извинения, она не знает, но внезапно понимает, что это так. Она хочет... возможно, поговорить с ним. Не таращиться, не хмуриться или кричать, а просто поговорить. «Всему виной экзистенциальное одиночество и отчаянное желание исцелиться», - говорит она себе. «Вини в этом шрамы, оставленные Джакку». Он снова пожимает плечами, качая головой. Прядь волос при этом падает ему на лоб, и он поднимает руку, чтобы поправить волосы. - Это правда того не стоит, - отвечает он, глотая кофе и не сводя с нее глаз, и прежде чем она успевает настоять, запротестовать или просто что-то сказать, снова говорит. – Ну как твоя собака? Она в очередной раз морщит нос. - В последний раз говорю: ББ8 не моя собака, - она делает глоток кофе и чувствует на языке сладкую текстуру кофеина. Вероятно, у нее есть зависимость, но ей все равно: как говорит По, кофе – это необходимое средство для существования. Он издает звук, который может сойти за смех – и это удивительно. Он не то чтобы смеется, но его плечи слегка трясутся, и в уголках губ появляется неуверенная улыбка, и Рей смотрит на него с удивлением. Это непривычно, но в приятном смысле. Она понимает, что впервые видит его таким – спонтанным и беззаботным, выходящим за границы крепости самоконтроля, которую построил для себя. Сейчас он кажется почти милым, а из-за морщинок в уголках глаз выглядит моложе. - Прекрасно, - говорит он, успокоившись и закусывая нижнюю губу, чтобы подавить смех. О, как приятно знать, что он способен на это, даже если он не дает себе расслабиться. – Как тот маленький преступник, которого вы держите в салоне по неизвестным причинам? Она тихонько хихикает и ловит на себе его взгляд, который задерживается на ее лице, словно пытаясь запомнить черты. При этой мысли на щеках появляется легкий румянец, и она отгоняет ее, снова поднося стакан к губам и делая еще глоток. - Он в порядке. Я слежу за ним, но он, как обычно, грызет все подряд. Она пожимает плечами. На самом деле это ничего не значит, вообще ничего – но они разговаривают, по-настоящему. Они разговаривают как нормальные люди, не просто обмениваются кивками, а говорят и смеются, не пытаясь разорвать друг друга на части. Это удивительно. В день, когда они встретились, она и не думала, что такое возможно. Она вспоминает последний разговор перед его магазином – то, как он отмахнулся от ее комментариев, как обычно резко и отстраненно, но с румянцем на лице, выдававшим его мысли. Рей почти улыбается. Они разговаривают. Этот парень – Бен, говорит она себе – долго старается превратить лицо в маску, но затем смотрит на нее, она улыбается, говорит что-то приятное – и маска исчезает, а под ней оказывается краснеющий мальчик. - Не мои цветы, надеюсь, - говорит он, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица, но в низком голосе есть намек на юмор; Рей улыбается, однако тоже гримасничает. - Это было всего раз! – восклицает она; он фыркает, но звук похож на сдавленный смех. Он правда удивительный, говорит она себе, почти что дикий, как дикое животное, которое время от времени становится ручным. Некоторое время они остаются в тишине, пьют кофе, и только в этот момент Рей понимает, что все это время они стояли прямо перед «Сопротивлением» и никто не сделал ни малейшей попытки дойти до работы. Это должно быть неловко, но вообще-то просто приятно - он молчаливый и тихий, и когда говорит, то немногословен; для Рей это почти благословение – она всю жизнь привыкала к одиночеству и иногда теряется, чувствуя искренне расположение По и легкость и доброту Финна. Этот парень – Бен, повторяет она про себя - похож на нее и держится на нужном расстоянии, не слишком близко, но и не слишком далеко. Ее удивляет тихий покой, который она чувствует в его присутствии. - Я лучше пойду, - говорит он спустя время, и Рей замечает румянец на его бледных щеках. Это должно быть смешно, но на самом деле мило в его собственной, резкой и напряженной манере. Она вспоминает, каким он был у входа в магазин: щеки горели, он тыкал пальцем в ББ8, и на ее лице появляется мягкая улыбка. - Моему дяде, наверное, интересно, где я был. Рей тоже краснеет, даже если не хочет этого. - О, конечно, - глупо говорит она, а затем рассеянно указывает в сторону салона. – Мне тоже пора. Он кивает, сжимает губы и снова смотрит на свои ботинки, внезапно став очень неловким и неуверенным. Рей изучает его, наблюдая, как меняется его лицо, когда он принимает решение. - Увидимся, - говорит он, а затем в мгновение ока отворачивается, переходит улицу и исчезает в своем магазине, так же быстро и внезапно, как всегда. Рей продолжает смотреть, с почти остывшим кофе в руке, и задается вопросом, какие мысли его посещают.

*

Все происходит так. Они закрывают салон и магазин почти одновременно, оказываясь во власти прохладного вечернего воздуха, когда опускают рольставни, запирают их и снова поднимаются на ноги. Это уже привычка, что-то, что отпечаталось в ее памяти. Она чувствует его рядом с собой; его присутствие одновременно успокаивает и вызывает любопытство. Уличные фонари отбрасывают странные тени на его лицо, освещая только половину и оставляя остальное в темноте, как на картине, где яркая фигура выделяется на темном фоне. Его острые скулы и линия челюсти смягчаются тусклым светом, и Рей смотрит на него в странной попытке все запомнить. Он закутан в темное пальто, и при таком освещении шарф на шее почти сливается с волосами. Он сжимает губы, кивая в ее сторону, как всегда тихо, почти нерешительно. Рей тоже кивает с легкой улыбкой на губах. - Привет, - говорит она как обычно. Это приветствие стало их привычкой. - Привет, - коротко отвечает он, и что-то мелькает на его лице – намек на эмоции, что-то похожее на тихое счастье. - Холодает, правда? - спрашивает она, обхватывая талию руками и чувствуя себя довольно глупо. Она говорит о погоде, Господи Боже, и краснеет под его взглядом, пытаясь понять его мысли. Может, он думает, что она жалкая, раз пытается затеять такой разговор, но его лицо, как всегда, непроницаемо, и если он и считает ее отчаявшейся и жалкой, то не показывает этого. - Да, - тихо отвечает он, глядя так пристально, что почти обжигает. Рей обнаруживает, что теперь она не против холода. Они ничего не говорят, пока По и Люк обмениваются несколькими репликами, но смотрят друг на друга, и Рей может поклясться, что на его губах улыбка.

*

Это случается однажды. Она, как обычно, приезжает рано, когда солнце все еще медленно поднимается по небу, раскрашивая мир оттенками розового, делая все добрее и нежнее. Город мягких граней. Это красиво, но воздух становится холоднее, и, прежде чем она осознает это, уже дрожит, обнимая себя в надежде сохранить хоть какое-то тепло тела. Безуспешно. Она трясется, чувствуя, как зубы отбивают дробь, и оглядывается в поисках убежища. «Сопротивление», как обычно, закрыто, и По нигде не видно. Все остальные магазины на улице тоже закрыты, поэтому она вздыхает, съеживаясь в своем пальто и отчаянно растирая руками плечи, как если бы могла выжечь искру тепла. Может быть, они найдут ее замороженное тело именно таким, все еще обнимающим себя. Она даже начинает скучать по Джакку и его палящему солнцу. Когда она замечает его, пальцы начинают неметь. Он, как обычно, топая идет к магазину, уставившись в землю с такой напряженностью, от которой ее пробила бы дрожь, не дрожи она уже сейчас. - Привет, - говорит она как обычно, когда он подходит к магазину, но из горла вырывается хрип; ее голос еле слышен в тихом утреннем свете. Она пытается улыбнуться, но ее лицо кажется заледеневшим, и она не знает, удалось ли пошевелить мышцами. Честно говоря, и не хочет знать. Она уже чувствует себя достаточно жалко, стоя в слишком легком пальто перед салоном, дрожа и стуча зубами под его удивленным взглядом. Секунду он смотрит на нее – на этот раз его глаза не неподвижны, а охватывают все ее тело, скользя вверх и вниз, пока он о чем-то думает. Рей смотрит на него в ответ, но не чувствует неловкость – он не глазеет на ее фигуру, скорее оценивает сложившуюся ситуацию, прежде чем действовать. А затем его рот изгибается, и он удивляет ее. - Хочешь зайти? – спрашивает он. Его голос низкий и сдержанный, как всегда, но в нем есть намек на нечто другое, что Рей не может уловить. Она смущенно моргает и хмурится, глядя на него снизу вверх, пока заиндевевший разум пытается обработать его слова. - Что? – единственное, что могут произнести ее посиневшие губы, когда она ловит его вопросительный взгляд. - Что? – спрашивает он в ответ, приподнимая бровь и глядя на нее так, словно пытается прочесть мысли, которые она сама не понимает. - Ты, должно быть, мерзнешь. Кивок в ее сторону, и она не может ответить или возразить, потому что он прав. – Внутри тепло, ты сможешь подождать своего босса, - заканчивает он, указывая на магазин и быстро отпирая дверь – уже ставшим привычным к этому моменту жестом; недели работы отпечатались в его теле. Рей опять удивляется, но у нее нет сил, чтобы это отметить. Она просто смотрит на него, а потом едва ли не бросается к двери, которую он придерживает открытой. - Спасибо, - говорит она, едва не всхлипывая, когда ее окутывает тепло магазина. О Боже, как это приятно. Она слышит его хихиканье, но не видит лица, потому что он стоит к ней спиной, включая свет и систему отопления. На то, чтобы все сделать, требуется минута или две, но потом в магазине становится еще теплее, и Рей практически стонет. Вообще-то действительно стонет. Он оборачивается к ней, с румянцем на щеках, вытаращив глаза и приоткрыв губы; в другой ситуации она бы вспыхнула и извинялась, но сейчас ей так приятно снова чувствовать собственные пальцы, что все остальное не имеет значения. - Прости, из-за растений не могу повысить температуру еще больше, - говорит он, рассеянно указывая на окружающую их стену цветов. Он снимает пальто и кладет на прилавок, не глядя на нее, и она впервые полностью видит его в обычной одежде. На нем черные джинсы и черный свитер, которые ему очень идут; он выглядит сосредоточением тьмы на фоне пестрых ярких цветов. - Все более чем в порядке, - отвечает она, изучая его и то, как он двигается. Кажется, здесь ему легче, как если бы магазин был щитом, за которым можно спрятаться. Рей улыбается при этой мысли. - Прошло много лет с тех пор, как я переехала сюда, и я все еще не привыкла к такой погоде. Всегда застает врасплох. Похоже, ты спас мне жизнь. Он поворачивается к ней лицом, глядя сверху вниз с ухмылкой на губах. - Обращайся, - в голосе слышится ирония – нечто новое и тонкое между ними. Рей удивляет этот странный парень, то, как он держит себя и прячется за видимостью контроля, ярости и свирепости, а затем тает от ее улыбки, краснея и заикаясь. Он заставляет ее улыбаться, и это ново и неожиданно, но приятно. На какое-то время они остаются в тишине, что немного неловко, поскольку она чувствует на себе его взгляд, но и это кажется естественным – оба молчат и не видят необходимости говорить, чтобы нарушить тишину. Приятно иметь возможность с кем-то помолчать. Она оглядывается, осматривая магазин. Рей понимает, что никогда не бывала внутри. Она помогала Люку опускать рольставни и иногда болтала с ним прямо у двери, но сам магазин – это совершенно новый мир, полный цветов и ароматов, источник которых она не может указать точно. Она никогда не видела столько цветов в одном месте. Это похоже на сказку: цветы падают каскадом со стен маленькой комнаты, цветы распускаются вокруг нее, цветы за его спиной, пока она улыбается. Это с трудом укладывается в голове – она даже не знала, что на свете бывает столько цветов. - Мило, - говорит она, оглядываясь на него. Он пристально смотрит в ответ, но она не чувствует беспокойства – для этого нет причин, он не оценивает ее фигуру и не заигрывает. Просто изучает, и в его глазах появляется что-то мягкое, будто он пытается привыкнуть к ней, позволить быть в магазине, ходить вокруг. Обычно он кажется настороженным, готовым к обороне, но сейчас ему с ней почти комфортно. - В магазине, - добавляет она, указывая на цветы, а он вопросительно приподнимает бровь. Она понимает, что он часто это делает, как если бы это был его единственный способ задать вопрос. – Я никогда не была внутри. Здесь правда мило. На это он пожимает плечами, оглядываясь, будто впервые видит их окружение. - Ага, - наконец говорит он, но голос звучит неуверенно. – Наверное. Я никогда не думал об этом, - он засунул руки в карманы, глядя на нее из-под ресниц. Рей удивлена уязвимостью, которую он демонстрирует – сейчас нет ни маски, ни крепости самоконтроля, есть только он. Бен, напоминает она себе. - На самом деле это совсем не твое, не так ли? – спрашивает она, мягко улыбаясь и наблюдая за ним, склонив голову набок, чтобы рассмотреть получше. Он прислоняется к прилавку, вытянув вперед длинные ноги и сунув руки в карманы, а волосы едва падают ему на лицо. Его глаза мягкие. Между ним и ей нет барьеров. - О чем ты? – спрашивает он, смущенно наморщив лоб. Он выглядит озадаченным и смотрит так, будто пытается прочитать ответ на ее лице. - Работать в цветочном магазине, - объясняет она, осматриваясь и снова переводя на него взгляд. Он мог бы показаться здесь неуместным – мрачный, задумчивый и какой-то другой, - но с другой стороны, все выглядит правильно. Словно его место по какой-то иронии судьбы оказалось здесь. – Определенно не твое. Удивительно, но он смеется. Нет притворства, никаких попыток замаскировать смех под что-то другое – он смеется, и это удивительно, но так мило. Его смех такой же глубокий, как и голос, и что-то внутри нее дергается. На его лице прорезается мальчишеская улыбка, кривая и мягкая одновременно, и он выглядит намного, намного моложе. На щеках появляются ямочки. «Он такой милый, когда улыбается», - думает она. - Нет, - говорит он, перестав смеяться, но улыбка – невинная, юная, настоящая – никуда не исчезает. – Ты права. Не об этом я думал, когда был ребенком, но, - он пожимает плечами, оглядывается по сторонам и сжимает губы, будто принимая реальность, в которой живет. – Но, полагаю, жизнь - это то, что с тобой происходит, пока ты строишь другие планы. Почему-то эти слова кажутся тяжелыми. Рей подозревает, что за ними скрывается многое, и гадает, что с ним случилось – что сделало его таким напряженным и свирепым, но при этом мягким, чувствительным и ранимым. Она вспоминает слова Финна о том, как он работал в «Первом Ордене», о том, что у него даже не было настоящего имени, и чувствует боль в сердце. Она вспоминает отчаяние Финна тех дней, и ей тяжело представить, как этот пугающий и одновременно напуганный парень проходил через то же самое. Конечно, она ничего этого не говорит. Вместо этого она пытается поднять ему настроение, слегка улыбнувшись. - Джон Леннон. Он кажется почти удивленным ее словами, но затем снова смеется, открыто и беззаботно. То, как дрожат его плечи, для Рей сравнимо с искусством, и она смотрит на него, очарованная им и тем, как он двигается, когда думает, что его не замечают. Он всегда так напряжен, его мускулы жесткие и натянутые, но затем он смеется и отпускает себя, и это завораживает; это почти что танец – то, как дрожат его плечи, как он тихо качает головой. В движениях есть изящество и красота. - Подловила, - отвечает он, привычным жестом проводя рукой по волосам. Он изучает ее, затем кусает губы, прежде чем снова заговорить. Он колеблется, и сердце Рей при этой мысли бьется в груди сильнее. – А ты? Всегда хотела быть тату-мастером? Странно, когда тебя о чем-то спрашивают, и Рей тратит время на то, чтобы придумать ответ. Она провела всю жизнь в одиночестве, никто в Джакку никогда не пытался попросить ее рассказать о себе, и пусть все изменилось, пусть у нее есть Финн, По, и Роуз, и даже Люк, для нее это все еще в новинку и застает врасплох. Она чувствует, как ее сердце на секунду замирает. - Вроде того, - отвечает она, пожимая плечами, но улыбаясь. Ей нравится, как он тихо изучает ее, как глаза следят за ее движениями и становятся мягкими при виде улыбки. Впервые ощущение чужого взгляда не доставляет ей дискомфорт. – Когда я была ребенком, мне просто нравилось рисовать. Потом я выросла, и все эти подростковые бунты и татуировки, ты понимаешь – они казались мне чем-то очень важным, и я решила, что это то, чем я хочу заниматься. Впервые она так много рассказывает о себе кому-то – конечно, она говорила с Финном о своей жизни, и По принял ее, когда ей некуда было идти, но она чувствует, как обнажается перед этой тишиной, странным парнем, и впервые не чувствует себя при этом уязвимой и напуганной. - Это правда мило, - говорит он, и в его голосе звучит нежность, что на время выбивает ее из колеи. Он, кажется, понимает это, потому что краснеет – на бледных щеках появляется очаровательный румянец, который она так хорошо научилась распознавать, - и подносит руку к шее. – Хотя у тебя же нет татуировки? По крайней мере, я не видел. То есть, не то чтобы я видел много. Вообще, - добавляет он, и румянец становится ярче, когда он спотыкается на словах. Рей улыбается, искренне удивленная, что он нашел время, чтобы по-настоящему взглянуть на нее, изучить ее кожу, тело за те несколько недель, которые они провели, глядя друг на друга. - Нет, ты прав, - говорит она ему, слабо прикусывая нижнюю губу. – И никогда не было. То есть, когда я была подростком, у меня не было денег, а теперь я… - она умолкает, когда понимает, что сказала больше, чем хотела. Но он кажется очарованным ею и ее словами, и, когда она умолкает, аккуратно подталкивает. - Что? – мягко спрашивает он. Он наклоняет голову, оголив часть шеи, и она понимает, что не в состоянии оторвать взгляд от того места, где его волосы касаются кожи, лежат легкими, мягкими волнами, которые заставляют ее задумываться, каково это - провести по ним кончиками пальцев. Она качает головой, стараясь не думать об этом. - Думаю, я жду. Хочу, чтобы первая татуировка была правильной, - говорит она в конце, а затем дергается, сморщив нос. – Извини, это было глупо. Он тихо посмеивается. Это приятный звук - такой нежный и мягкий, почти мальчишеский. Он напоминает ей о детской невинности и красоте чего-то простого. - Вовсе нет, - ровно отвечает он, и низкий голос звучит почти ласково. Рей не может поверить, что это тот же самый парень, который ворвался в ее салон с ББ8 в неуклюжих руках и хмурым лицом. – Здорово. Не забывай об этом. Он говорит это с какой-то мягкой настойчивостью, будто хочет защитить ее – защитить от всего, что может подкинуть ей жизнь. Она улыбается, слишком хорошо зная, что с таким же успехом может сама себя защитить. Но это все равно приятно. На мгновение она задается вопросом, не хотел бы он, чтобы кто-то сделал для него именно это – защитил мальчишескую улыбку и заливающуюся румянцем душу от всего, что случилось, что сделало его таким. Но потом отмахивается от этой мысли. - Спасибо, - говорит она, сжимая губы, почти не скрывая интерес во взгляде. Следующие несколько слов срываются с ее губ почти автоматически. - Странно видеть тебя таким. На мгновение он напрягается, и Рей проклинает себя – она знала, что каким-то образом все испортит, потому что всегда так поступает. Она слишком упряма, слишком напориста и слишком Рей, чтобы получать удовольствие от вещей такими, какие они есть, и в конечном итоге портит моменты и упускает возможности. Но затем он расслабляется и вздыхает, проводя рукой по волосам. - Я знаю. Полагаю, я вел себя с тобой, как козел, - говорит он, впервые отворачиваясь от нее. Он смотрит на свои ботинки, прежде чем поднимает глаза, открытый и уязвимый под ее взглядом, и от этого в ее сердце вспыхивает боль. - Мне очень жаль, - говорит он, и честность в его словах столь груба, что Рей почти пугает его настойчивость. Его извинения эхом разносятся в маленьком магазине, а в глазах – пламя, которое поглощает все вокруг. – Я не очень хорошо общаюсь с людьми, и на моей последней работе мало уделяли внимания человеческим отношениями, так что… - объясняет он, снова засовывая руки в карманы, пожимая плечами и глубоко дыша, будто пытаясь успокоиться. – Прости меня. Рей наблюдает за ним, прокручивая в голове его слова. Она может увидеть – по-настоящему увидеть его, напуганное животное из клетки, которое снова учится жить на открытом воздухе после стольких лет, проведенных в неволе. Она думает о «Первом Ордене», об ужасных следах, которые он оставил на Финне, и задается вопросом, как все это помогало Бену оставаться на вершине. Она движется, даже не осознавая этого, - только что была у двери, а спустя секунду – стоит прямо перед ним, ближе, чем когда-либо. Он кажется почти напуганным и вздрагивает - разбивая ей сердце и разрывая душу, но она ласково улыбается ему. Он напоминает испуганное животное, которое она пытается успокоить. - Ну, ты уже извиняешься. Начало положено, - говорит она ему, улыбаясь. Стоя так близко, трудно смотреть ему в глаза не запрокидывая голову, но ей как-то удается. Он выглядит очень уязвимым и реальным, и это по непонятной причине ранит ей сердце. Она ниже ростом и, конечно, не такая сильная, как он, но он выглядит так, будто она может вспороть его кожу и затем ударить. Страх в его глазах слишком силен, почти удушает. Ей приходится сделать глубокий вдох, прежде чем снова заговорить. - Я полагаю, что тоже была не очень милой. И мне жаль, - добавляет она, честно и успокаивающе. Он смотрит на нее со смесью надежды и страха, которая сжигает все вокруг, и она не может понять его, но очень хочет. - Я Рей, - говорит она, протягивая ему руку и снова улыбаясь. Он выглядит неуверенным, и на мгновение она думает, что снова оттолкнет ее. Затем он поднимает руку, его ладонь касается ее, и все становится на свои места. - Я Бен, - отвечает он; его пальцы сжимают тыльную сторону ее руки, а ее пальцы – его. Он произносит свое имя, будто пробует его на вкус, будто оно не дается ему так легко, как должно, но он пытается принять это. Рей вспоминает о «Первом Ордене», том, как он лишил его имени, чтобы сделать менее человечным - и может понять, почему дрожит его голос. - Приятно познакомиться. На этот раз по-настоящему, - говорит она, и он тихо смеется. От того, как он прищуривает глаза, внутри просыпается дрожь. Он выглядит таким непринужденным - таким реальным, что ее сердце почти подпрыгивает к горлу. - Да, действительно, - отвечает он. Его голос снова становится нежным, касаясь ее с той же мягкостью, с какой пальцы касаются кожи. Кажется, будто каким-то образом он гладит ее душу, и она чувствует себя глупо, даже думая о подобной ерунде. Затем он улыбается, и она забывает о глупости. Их прерывает колокольчик у двери, и когда она оборачивается на звук, то видит Люка. Тот стоит в дверном проеме с удивленным лицом и смотрит на них, будто не мог даже представить, что такое возможно. Бен почти сразу же отдергивает руку, яростно краснея, и Рей тоже, даже если не знает почему – они ничего такого не делали, не похоже, чтобы Люк их застукал… Она не заканчивает эту мысль, потому что уже чувствует, как лицо пылает от смущения. Люк улыбается и быстро подходит ближе. Прежде чем что-то сказать, он нежно похлопывает Рей по плечу. - А, Рей, - говорит он как обычно, ласково улыбаясь. Он переводит взгляд с одной на другого, будто помогая справиться с какой-то неожиданностью, а затем снова улыбается. – Ты познакомилась с моим племянником, Беном. Он указывает на человека, стоящего перед ней. Определенно да. - Да, - краснея, отвечает Рей. Она не знает, почему, но это кажется неизбежным. Бен отворачивается, кладя руку на шею в жесте, который она научилась ассоциировать со смущением и застенчивостью. Она находит его милым, а потом снова краснеет. - Мне пора, По, наверное, уже приехал, - добавляет она, прежде чем может сделать что-то очень глупое и выставить себя дурой. – Спасибо, что приютил. Бен снова издает смешок и бросает на нее нерешительный, неловкий взгляд, пытаясь улыбнуться. - Обращайся. Когда она приходит в салон, По уже ждет и бросает вопросительный взгляд на ее покрасневшие щеки. - Что случилось? – единственное, что он говорит, когда она закрывает за собой дверь. - Ничего, - отвечает она, отводя взгляд и снимая пальто. – Я просто поздоровалась с Люком. По смотрит на нее с подозрением, но ничего не говорит, чему Рей очень рада, потому что не уверена, что сможет говорить о нем – Бене, - сохраняя невозмутимость.