Я — Учиха Итачи

— Ауч! — зашипела я сквозь зубы, потирая запястья с красноречивыми отпечатками пальцев. Окей, тыкать в них, чтобы убедиться, что это не галлюцинации и не чья-то шутка, было глупостью. Однако кто ж знал?! Вообще, бой с Сасори принес действительно много открытий, в большинстве своем крайне неприятных. Во-первых, чрезмерно чувствительная кожа. То ли у всех Учиха был пониженный болевой порог, то ли они реально ощущали все намного ярче, чем другие шиноби, то ли Итачи так просто не повезло… все это никак не меняло и не влияло на то, что удары Сасори были крайне болезненными, несмотря на то, что он действительно сдерживался — шаринган не обманешь. Так что да, уворачиваться я научилась крайне быстро, как и правильно реагировать на шаринганистое «предвидение» движений противника. Я ведь уже говорила, что не люблю боль в любых ее проявлениях, да? В общем, выбора, кроме как срочно соображать и учиться прямо в процессе, у меня не оставалось. Еще и кожа… уже на полигоне, эффектно отлетая от пинка кукольника, до меня резко дошло, что будут синяки. Правда, тогда я не осознавала всего масштаба этого бедствия, м-да. Машинально перевела взгляд на шикарную гематому между ребер, досадливо поморщилась и направилась в комнату, рыться в аптечке в поисках хотя бы обезболивающего. Уверена, пройдет совсем немного времени и болеть все это будет адски. Сасори — монстр, скривилась я, неосознанно покосившись на свои руки. Чувствовала ведь, что тот просто удерживал запястья, а по виду, будто он творил со мной что-то ужасное. Тяжело вздохнув, мысленно порадовалась, что кукольник хоть ни разу по лицу не заехал. Вообще было неожиданно узнать, что в ближнем бою, который традиционно являлся слабостью кукольников, тот действительно был неплох. Да и вообще, я не ожидала от Сасори такого уровня — все же пусть он и действительно гениальный марионетчик, однако в рейтинге сильнейших среди Акацуки занимал далеко не первое место. Хотя, прикусила я губу, задумчиво уставившись в воздух и оставив сумку в покое, рейтинг в принципе вещь изменчивая, да и его навыки тогда учитывались уже на момент становления Сасори марионеткой… мог ли он, став частью своего искусства, урезать этим половину своих возможностей и сил? Марионеткам все-таки недоступны прямые манипуляции чакрой, вроде тех же стихийных преобразований, да и ближний бой для них крайне не желателен. Не говоря уж про другие сомнительные достоинства: отказ от большинства житейских радостей и довольно малый эмоциональный диапазон — Сасори, кажется, вообще перестал тогда получать хоть какое-то удовольствие от жизни. Однако на момент ухода из Суны он уже был на уровне Каге, раз смог убить Третьего Кадзекаге, который являлся чуть ли не сильнейшим шиноби в истории Скрытого Песка. Однако самого Сасори смогла победить Сакура, что на тот момент откровенно не была ему соперницей, да его же бабушка, которая давно отошла от дел шиноби и была далеко не на пике своих сил. Конечно, она тоже была гениальной и все в этом роде, но меня не покидало настойчивое ощущение, что они победили его лишь потому, что тот сдался и практически поддался им. Запустив руку в волосы, озадаченно взъерошила их. Представить, чтобы этот Сасори поступил как тот, не получалось. Более того, меня неприятно уколола мысль о том, что эта самодовольная лисья морда просто сдастся и погибнет так глупо. Все же благодаря ему я действительно продвинулась как в работе с шаринганом, так и в обычном тай, нашла собственные слабости, да и… Помотала головой, стараясь выкинуть глупые мысли куда подальше. Нет, нет и нет. Никаких глупых попаданческих спасений и прочего, я не мессия и не собираюсь надрывать спину из-за чужих мне людей. Да, я могу искренне симпатизировать Сасори сколько угодно, однако его жизнь — это его жизнь, со всеми глупыми поступками и ошибками. И я не буду в это вмешиваться. Единственный, в жизнь кого я могу вмешаться и переломить ход истории — это мой брат, остальные идут лесом и топятся в реке моей мысленной жалости к ним. И если этот Сасори действительно станет равнодушной марионеткой, я не пошевелю и пальцем — это не мои проблемы, его ошибки — это его ошибки. Тяжело вздохнула, не обращая внимания на что-то слабо кольнувшее в груди, и снова зарылась в сумку, находя наконец аптечку. Если это, конечно, можно назвать аптечкой, скептически уставилась я на небольшую мягкую сумочку, что помещалась буквально на ладони, даже как-то с тоской вспомнился огромный ящик с всевозможными лекарствами в своем мире. Внутри оказались некоторые стимуляторы, куча бинтов, что-то обеззараживающее и ни одного обезболивающего. М-да, либо Итачи здорово недооценивала и презирала медицину, либо она скрытая мазохистка, либо ей было абсолютно плевать, что с ней потом будет. Или она считала, что достаточно прижечь рану катоном и все нормально… с такой чувствительностью и ни одного обезболивающего, я хренею с этих шиноби. Хотя страшных шрамов на теле все же не было, исключая всякие тонкие порезы. Осуждающе нахмурилась, но не стала рыться в памяти в поисках причин, просто мысленно сделала пометку разузнать побольше насчет лекарств и закупиться или все-таки дойти до одного из убежищ Учиха, всяко там будут лекарства. Еще одним внезапным открытием стало то, что я впервые действительно обратила внимание и увидела свое тело, заметив реакцию кукольника на свою внешность. В своем мире я никогда не выглядела на свой возраст, всегда давали как минимум на пару лет младше, так что и здесь я машинально проигнорировала то, что Итачи выглядела лет на одиннадцать, хотя ей вообще-то уже четырнадцатый год пошел. Конечно, можно было все свалить на ранние годы, лишения на всяких миссиях и холодные подземелья АНБУ, которые замедлили развитие, но я сомневалась, что там не уделяют внимания таким важным вещам. Да и Саске выглядел лет на шесть-семь, а никак не на свои восемь, так что я с чистой совестью решила, что все дело в генах — та же Микото выглядела весьма молодо. Вспомнив мать Итачи, грустно улыбнулась. Она была действительно хорошей матерью, пусть и слишком мягкой. Я искренне жалела, что не попала раньше и не увидела ее своими глазами, хотя… может, это и к лучшему. Матери всегда тонко чувствуют своих детей, вряд ли бы столь внимательная и заботливая Микото не заметила подмены или изменений в своей старшей дочери. Покачав головой, отогнала эти мысли из головы — думать о семье совсем не хотелось, иначе снова начну переживать за Саске. Помимо своей мелкости, на которую я махнула рукой, решив, что париться пока рано, до меня вдруг дошло, что коноховская история повторяется и здесь — меня просто не воспринимают девушкой. Сама я обращалась к себе в женском лице, однако язык этого мира был странной смесью английского и японского, так что глаголы здесь совершенно нейтральны. Да, я признаю, что я жираф и страус, но это было все же неожиданно. Конечно, видя прошлое Итачи, меня озадачило подобное, но я посчитала, что основная проблема крылась именно в ней самой. Может, она ставила себя так, может, что-то мелькало в поведении… но нет. В самом мире пусть и не часто, но вторые «Хаку», пол которых хрен узнаешь по внешности, периодически встречались. Большинство из них либо тут же четко ставили себя, либо старались запутать всех еще больше. А Итачи, которая обладала именно такой внешностью, еще и нагло копировала походку и прочие мужские жесты чисто из соображений маскировки-перевоплощений и собственной упертости-попыток доказать отцу, что она не хуже. Тем самым, Итачи практически смогла убедить даже самых бдительных в деревне в том, что она все же парень. Исключая, конечно, тех, кто знал ее с рождения, имел доступ к личному делу или более внимательных Учиха. Я, адаптируясь в новом теле, невольно перенесла некоторые свои жесты и перестала контролировать мужскую походку-движения, но Сасори и другие, похоже, воспринимают меня все равно парнем. Тяжело вздохнула и поморщилась от шикарных ощущений, когда кинула аптечку обратно в сумку и повалилась на футон. Для меня эта ситуация была не то что бы обидной… скорее слишком внезапной и в чем-то смешной. В своем мире я была из тех девушек, что любили выглядеть женственно и в основном ходили в юбках-платьях, на каблуках и с макияжем. Мысль о том, что сейчас меня вообще за девушку не принимают, действительно веселила и ошарашивала. Хотя дело было, конечно, в стереотипах. В этом мире среди шиноби девочки рождались гораздо реже, чем мальчики. В среднем соотношение было где-то три-пять мальчиков на одну девочку. И к ним относились довольно бережно, особенно, зная обо всех рисках, связанных с жизнью шиноби и проблемами с дальнейшими родами. Собственно, именно из-за них такая ситуация и возникла: куноичи редко обзаводились больше чем одним ребенком, если вообще обзаводились — аукались старые травмы и потом о работе большинству из них приходилось забывать. Да и как-то так сложилось, что парни все равно становились более мощными и сильными, бывали, конечно, исключения в виде тех же Цунаде и Сакуры, но редко. В общем, с таким отношением и пониманием чем грозит активная работа, куноичи чаще становились шиноби-поддержкой — ирьенинами, мастерами гендзюцу, дознавателями и прочими. У клановых все было еще жестче — их вообще старались особо из деревни не выпускать и не позволяли активно работать в поле, без должной защиты или на особо опасных миссиях. Собственно, такая ситуация была и в каноне, насколько я помнила. Девушек было меньше парней и хотя они тоже могли еще как вдарить врагу, но большинство из них либо защищали сокомандники, либо они работали на дальней дистанции. Это, конечно, не касалось бесклановых и тех же Хьюга — те из-за особенностей генома либо становились сенсорами, либо мастерами ближнего боя. Можно, конечно, было бы вообще запретить тем заниматься работой шиноби, но дураков ссориться с куноичи нет — может, в прямом бою только единицы из них и сильны, но вот кучу всяких неприятных сюрпризов способна обеспечить любая. Да и без активного очага и разработанных чакроканалов о рождении сильных детей можно было забыть. Итачи же, несмотря на весь свой статус химе и шиноби средней и дальней дистанции, могла неприятно поразить и в ближнем бою. Она была сильна в кендзюцу и тай, ниндзюцу и прочее-прочее-прочее. В общем, можно сказать, что несмотря на любовь к иллюзиям и метанию, она старалась в первую очередь достичь мастерства именно в том, чем больше занимались мужчины. И ей это удалось без особых проблем, что еще больше убедило окружающих в ее мужской принадлежности. Зная ее историю изнутри, я не могла сказать, что это удалось так просто. У Итачи действительно было мало чакры, но эта же проблема была и у канонного Итачи. Решалась она просто — всего лишь отменным контролем, которым обладала и Итачи, но подтянуть его не столь сложно. Конечно, о мощных техниках вроде того же Расенгана и большинства А-шек и выше стоило забыть, однако в каноне Итачи и без них был сильным и неприятным противником. Возвращаясь же к теме, почему меня все же считают парнем, здесь немалую роль сыграли именно все эти стереотипы и традиции. К тому же, девушки-нукенины — редкость. На губы сама собой вылезла ехидная улыбка. О да, я могла бы сказать прямо, что я девушка, но, давайте будем честны, в этом мире царит культ силы и как девушке мне было бы намного сложнее, приходилось бы постоянно отвлекаться на всяких идиотов, доказывая им, что я могу за себя постоять, а вот как парню… Мне будет гораздо легче поставить себя, не говоря про отсутствие двусмысленных шуток, подглядываний и будущие приставания. Ну, и это не так весело, да. Уже представляю лица Акацуки, когда до них дойдет. Конечно, долго это не продлится, к тому же, не думаю, что смогу притворяться и не совершить ни единой промашки, поэтому я и не буду притворяться столь мастерски и правдоподобно, как сама Итачи. Труднее всего найти то, что на виду, ага. Ну и учитывая позднее созревание, прятать грудь и прочие гендерные признаки мне предстоит не скоро. В общем, я не собираюсь им ничего говорить или поправлять, но и особо скрываться также не буду. Догадаются — прекрасно, нет — еще лучше. После тренировки с Сасори пришло понимание, что физическая сила все же нужна. Итачи прибегала к хитростям вроде кастетов, выжимала себя на силовых упражнениях и усиливала удары чакрой, но это не особо меняло ситуацию. Я же и вовсе логично предполагала, что максимум на этот возраст уже достигнут, дальнейшие попытки усиления будут бесполезными и вредными. Практически та же история, что и с Саске — только ему не хватало скорости для реагирования, мне же физической мощи. Можно было бы использовать те же кастеты, но и они лишь делали удары более болезненными, но никак не решали основную проблему. Постоянно усиливать свое тело чакрой? У меня ее не так много, какие-то финальные удары, конечно, можно усиливать, но не все, только выдыхаться буду быстрее, да и потом чакры может тупо не хватить на какие-то техники. Так что тай с сильными противниками мне пока был заказан. Можно было бы, правда, брать не силой, а хитростью и уловками… В голове мелькали мысли о разных болевых точках, по которым можно бить, или воспользоваться примером Асумы и добавлять в удар чакру ветра, сразу нанося повреждения режущей стихией, но все это требовало дополнительных раздумий, библиотеки и тренировок. К тому же, болевые точки — это уже из области медицины, насколько я понимаю. И не думаю, что в библиотеке Учих найдется вообще хоть что-то из этой области, ирьёниндзюцу — их традиционно слабое место. Куда больше меня беспокоила собственная реакция — я действительно не могла заставить себя ударить Сасори с целью навредить, даже четко понимая, что никакого вреда не нанесу и что это лишь тренировка. Под конец я, конечно, смогла более-менее перебороть этот страх, во многом благодаря самому кукольнику, однако мне все еще не нравилась необходимость бить человека. Это вызывало внутренний дискомфорт и острое неприятие. Блять, какое убийство, если я даже ударить человека с трудом смогла? И это притом, что я не была чертовой гуманисткой или наивной идиоткой. Из груди вырвался тяжелый вздох, больно прикусила губу, сверля взглядом каменный потолок. Мне нужен кто-то, кто сможет мне помочь с этой проблемой, потому что я сомневалась, что смогу перебороть это самостоятельно. Вот только я никому не доверяла здесь, чтобы просить помощи. Тем более, объяснять, почему и откуда такая проблема вообще возникла. Да и у кого просить помощи? Что-то мне подсказывало, что при Сасори о таком даже заикаться не стоит, Конан себе на уме, Какудзу я честно боюсь и не думаю, что он согласится на бесплатной основе, Обито-Тоби лучше даже не знать о таких слабостях, а Орочимару, несмотря на всю мою любовь к нему, остается Орочимару, помешанным на Итачи и Учиха. Сасори хоть и наверняка понял что-то из моих трудностей, однако смолчит и ни с кем не поделится своими выводами, а вот Орочимару вполне может воспользоваться моими слабостями и все-таки заполучить себе тело Учихи. Я устало потерла лицо. Все, что мне остается — это только продолжать тренировать свои навыки, доводя их до ума, попробовать все-таки гендзюцу и начать работу со стихиями, хотя бы огнем. Буду надеяться, что Джузо похож хоть немного на себя канонного, потому что он — единственный, кого можно попросить о тренировках и не получить потом удар в спину. Или даже не просить, нахмурилась я, а плавно подвести его мысли к необходимости общих тренировок, все же он был довольно исполнительным и работал над командной работой даже с канонным Итачи. И там уже самой решить эту проблему во время общих спаррингов... Конечно, опытный мечник наверняка обратит внимание на мои косяки, однако не думаю, что он как-то воспользуется этим знанием или придаст ему большое значение. Но вот от града насмешек это меня не убережет, м-да, поморщилась я. В ином же случае, я просто не представляю, с кем еще можно решить эту проблему. Был еще, конечно, Кисаме, но он вроде как поначалу не блистал дружелюбием к напарнику и тоже проверял его на прочность, начав уважать того уже позже. Да и когда он появится? Меня к тому моменту уже раз двадцать убьют. Полежав еще какое-то время, я встала, вновь поморщившись и раздраженно покосившись на уже наливающиеся и более явные синяки. Вот же… и выглядит отвратно. Недолго думая, залезла в сумку и быстро обмотала запястья бинтами, скрывая наиболее видные следы. Ну, теперь хотя бы этот кошмар никто не увидит, облегченно вздохнула я и проверила, чтобы такая перевязка не давила, но и не начала спадать в неудобный момент. Не думаю, что тут найдутся сочувствующие ребенку, однако хоть вызывать вопросы такими следами не буду, а остальные синяки… их вполне можно прикрыть одеждой или спихнуть на тренировки. Интересно, это только у Сасори такая крепкая хватка или у всех шиноби? Проверять, конечно, или спрашивать не тянуло.