Я — Учиха Итачи

Сначала пришла боль. Невыносимая, острая боль, которая пронизывала каждую клеточку моего тела. От нее хотелось кричать, бить руками воздух и умолять о том, чтобы она прекратилась. Но из груди вырывались только хрипы, перед глазами гуляли белые пятна, пальцы бессильно сжимались, по щекам текли слезы, а в ушах стучала, не прекращая, кровь. Это было жутко. Я помнила, что сидела за ноутбуком, краем уха слушая музыку и крутясь на стуле, и увлеченно переписывалась с подругой по телефону, обсуждая с ней какую-то ерунду. А в следующее мгновение все изменилось, и единственное, что мне оставалось делать, это только полузадушенно хрипеть и судорожно пытаться понять, что случилось и как это прекратить. Слезящиеся полуслепые глаза выхватывали какие-то отдельные картинки, тени, пятна, но это не давало никаких ответов, и вскоре меня это уже не интересовало, все заполонила разрывающая на части агония. Я не понимала, что происходит, ненавидела эту боль, всем своим существом желая ее прекращения, готовая пойти на что угодно ради этого… потому что в голове настойчиво крутилась уверенная мысль, что еще немного, еще совсем немного, и я умру. Просто не выдержу всей этой боли, не смогу продержаться в сознании достаточно долго, чтобы меня спасли, и умру. От этого меня захлестнули тихая паника и просто дикий ужас. В мыслях проносились имена всех знакомых богов, волшебных существ, жнецов, ангелов, демонов… блять, я действительно была готова пойти на все, ведомая лишь одним желанием жить. А потом вдруг все прекратилось, и мои колени обессилено подогнулись. Из горла вырывались ужасающие хрипы, грудная клетка ходила ходуном, пока я жадно втягивала в себя воздух, не в силах поверить, что боль прекратилась. По щекам ручьем текли слезы, а мир расплывался перед глазами. Дыхание также приходило в норму, и слезы, наконец, прекратили течь и ухудшать и без того хреновое зрение. Пальцы еле сжались, поскребшись ногтями о деревянный пол, испачканный чем-то теплым и мокрым. Я машинально перевела непонимающий, почти не соображающий взгляд вниз и с трудом подняла руку, почти вплотную поднесла к лицу ладонь и попыталась сосредоточиться на нечетком и все еще шатающемся изображении. В полумраке и так почти ничего не было видно, так еще и с таким зрением, единственное, что было понятно, так это то, что жидкость темная. Прикрыв глаза, я медленно сосчитала до десяти, успокаивая собственную панику, еще не улегшуюся до конца, обещая себе подумать обо всем случившемся попозже и почему-то надеясь, что после короткой паузы зрение окончательно восстановится. Губы тронула слабая усмешка. Ага, восстановится, как же. Громко выдохнув, я наконец открыла глаза и, проморгавшись, смогла оглядеть место, где нахожусь, несмотря на редкие, но все еще появляющиеся белые пятна. Это была обычная комната, с деревянными стенами и скудной обстановкой, совсем не в стиле российских домов, отчего на губах вновь появилась еле заметная усмешка. Да, с такими тонкими стенами у нас в стране не проживешь, да и стекла не… Мой взгляд упал на пол, почти позади меня, и замер на месте. С застывших губ сорвался выдох, зрачок расширился, а глаза судорожно забегали, со все большим шоком оглядывая комнату. Та темная теплая жидкость, в которой я испачкала пальцы… К горлу резко подкатила желчь. …это была кровь. А за моим плечом, совсем рядом, чуть шевельнись и прикоснешься, лежали мертвые женщина с мужчиной. Взгляд продолжал охватывать все больше и больше деталей, несмотря на подступающую панику. Убитые мужчина с женщиной, причем совсем недавно — кровь все еще продолжала вытекать из их тел, да и запаха или трупных пятен не было… С трудом сглотнув, перевела испуганный взгляд вниз. Я сидела в их крови, я была испачкана их кровью, и, словно этого было недостаточно, рядом с моей левой рукой лежал окровавленный короткий клинок. В голове сама собой возникла единственная объясняющая все вокруг догадка. — Блятьблятьблятьблятьблятьблять… — сорвалось с губ жалкое судорожное бормотание. Меня затрясло от сильной дрожи и становящейся все сильнее истерики. Это я убила их.