Укрощая зверя

      Говорят, что, находясь в коме, человек ничего не видит и не чувствует. Ему ничего не снится, он ничего не слышит и ничего не запоминает. Ичиро Морияма с этим бы поспорил.       Сны…. Какие же яркие и цветные сны он видел.       К нему приходила Юрико. Повзрослевшая и безумно красивая, утонченная и нежная. Он лежал головой на ее коленях, и сестра молча гладила его по волосам, словно утешая. Ичиро пытался с ней заговорить, но не мог вымолвить ни слова — ему словно мешало что-то, сдавливая горло спазмом.       Потом его сны сменились — Юрико ушла, а сам Ичи переместился в странное место, похожее на корабль в бутылке, который он собирал еще маленьким мальчиком вместе с мамой. Мужчина сидел на палубе корабля, смотрел в стеклянное небо и пытался понять, что происходит снаружи. Он не знал, сколько времени провел на этом странном паруснике, но в какой-то момент на куполе из стекла стала появляться паутинка трещин. Она все росла и росла, звуки вокруг становились все громче и громче, и купол с дребезгом лопнул, а сам Ичиро резко пришел в себя.       Первое, что увидел Морияма, когда очнулся — ночное звездное небо, похожее на космос. Мужчина на несколько мгновений прикрыл глаза и вновь открыл их — небо никуда не делось, но присмотревшись Ичиро понял, что перед ним темно-синий потолок, расписанный словно космос. Морияма попробовал приподняться, но едва смог оторвать голову от подушки.              — Не спеши вставать, Ичи, — раздался над ним взволнованный голос Стюарта. — Давай я тебе помогу.              Сильные руки Хэтфорда немного приподняли Ичиро и подложили под его спину несколько подушек. Морияма скосил глаза и уставился на Стюарта, который пододвинул стул к его кровати и сидел совсем рядом. Японец попытался что-то сказать, но сухое горло раздирал кашель. Стю понимающе кивнул, взял с прикроватной тумбы стакан воды и помог Ичиро напиться.              — Что произошло и где мы? — прохрипел Морияма, осторожно осматриваясь вокруг.              Ичиро лежал на больничной кровати, вот только комната была не похожа на палату в какой-либо клинике — звездный потолок, стены, выкрашенные темно-фиолетовой краской и расписанные изображениями планет, мягкие кресла-мешки и светильники в форме луны. Казалось, что он находился в комнате подростка.              — Ох, детка… — вздохнул Стюарт. — Тебя отравил Цикута, и ты был в коме почти месяц. Сейчас ты находишься в Британии, в одном из моих поместий. Эта комната, — Хэтфорд обвел помещение руками, — моя бывшая детская.              — Что я делаю в Британии, Стюарт?              — Разговор будет очень долгий, слишком многое произошло. Как ты себя чувствуешь? Может отдохнешь и поговорим позже? — заботливо поинтересовался мужчина.              Ичиро нахмурился и покачал головой, хоть он и чувствовал себя не лучшим образом, но Морияма обязан был узнать о происходящем.              — Говори, — приказал он и вновь закашлялся.              Стюарт вздохнул и, легонько погладив по щеке мужа, который еще не знал об этом, начал подробно рассказывать о случившемся на банкете Веснински и дальнейших событиях.       Морияма слушал молча. Временами сознание мужчины будто уплывало, он не всегда чувствовал свои конечности и его клонило в сон, но Ичиро держался. Важность того, что рассказывал Хэтфорд, нельзя было недооценивать.              — Почему я в Британии? — вновь спросил он, когда Стюарт умолк.              — Кенго отдал приказ о твоей казни. Разве мог я оставить тебя в Штатах и не обезопасить? — задал риторический вопрос британец.              Ичиро устало откинул голову на подушки и поднял руку, убирая локон отросших волос с лица. Заправляя за ухо прядь, он заметил блеск украшения на руке и уставился на кольцо на безымянном пальце.              — Что это, Стюарт? — осипшим голосом произнес он.              Мужчина глубоко вдохнул, взял ослабевшие ладони Ичиро в свои и поцеловал обручальное кольцо на тонком, исхудавшем пальце.              — Для начала я хочу, чтобы ты знал, — когда я впервые увидел тебя на приеме по поводу вашей мнимой помолвки, я был очарован и сразу решил, что сделаю тебя своим во чтобы то ни стало. Ты восхитителен, Ичиро. Умен, горяч, красив. Я бы стоял перед тобой на коленях всю свою жизнь, детка, — ухмыльнулся Хэтфорд.              — Стюарт… — угрозой произнес Ичиро.              — Да-да, прости, отвлекся. В общем, я не мог вывезти тебя из больницы, не являясь официальным представителем. И у нас абсолютно не было времени радикально решать вопрос с главным врачом клиники, который уперся и не позволял тебя забрать. Нельзя было привлекать внимание, поэтому грязные методы не подходили. Я оформил наш брак задним числом и на правах официального мужа вывез тебя сначала из Балтимора, а потом и из Штатов. Я знаю, что поступил эгоистично в твоих глазах, ведь ты трепетно относишься к браку, но я сделал это ради сохранения твоей жизни, Ичи. И ничуть не жалею. Ты можешь со мной развестись, я не буду удерживать, но знай, что я все равно сделаю все, чтобы ты вновь стал моим мужем.              Пока говорил, Стюарт ласково поглаживал его ладони и иногда оставлял на них мелкие поцелуи. Ичиро прикрыл глаза и покачал головой. На самом деле он…. не злился. На удивление злости на то, что Стюарт принял такое важное решение за них двоих, не было.              — Кто об этом знает? — спросил Морияма.              — Пока только Натаниэль, — ответил британец. — Ты не злишься на меня?              У Стюарта было такое несчастное выражение лица и столько надежды в голосе, что Ичиро окончательно смягчился.              — Какую фамилию ты поставил в документах? — проигнорировав вопрос, спросил он.              — Морияма. Я ничего не менял, — пожал плечами Стюарт и робко улыбнулся, чувствуя, что Ичиро спокоен.              — Тогда не злюсь, — выдохнул Ичиро и слегка улыбнулся ему в ответ. — Сообщи Натаниэлю, что я вновь в игре. Позже я наберу его.              Обрадованный Хэтфорд наклонился к мужу и поцеловал его в уголок губ.              — Хорошо, но не спеши, Ичи. Приходи в себя. Тебе предстоит реабилитация после отравления и комы, но врачи ставят благоприятный прогноз.              — Какие меня ждут последствия? — поинтересовался Ичиро, устало прикрывая глаза.              — Яд сильно подействовал на нервную систему и почки. Врачи сделали все возможное, ты пройдешь курсы реабилитации, но из последствий возможны легкие судороги и частые головные боли. Плюс, одна из почек потеряла свою функциональность практически на 70%. Но все это не так страшно, как могло быть, детка. Ты поправишься.              Стюарт склонился к нему и легко поцеловал в губы, прошептав: «Я отойду, а ты отдыхай пока».       После ухода мужа Ичиро практически мгновенно уснул и проснулся уже глубоким вечером, чувствуя себя немного лучше. Морияма попытался встать с кровати, но смог это сделать лишь с пятой попытки — несколько недель в коме дали о себе знать дичайшей слабостью и болью в мышцах. Но все же он смог встать с больничной койки и очень медленными, осторожными шагами добраться до большого зеркала. Мужчина, который отразился в нем, разочаровал Ичи — исхудавший, бледный, с растрепанными отросшими волосами и внушительными мешками под глазами, на сгибах локтей разливались огромные синяки от иглы катетера.              — Ты рано встал, — вдруг раздался рядом голос Стюарта, и Ичиро, вздрогнув от неожиданности, чуть не упал, однако британец поддержал его.              Морияма обессиленно прислонился к его широкой груди и уткнулся носом в плечо мужа.              — Не хочу больше лежать, — прошептал он. — Не хочу быть таким слабым.              Хэтфорд покачал головой и прижался губами к его макушке. Они стояли, обнимаясь, несколько десятков минут, прежде чем Ичиро вновь заговорил.              — Помоги мне принять душ и переодеться, Стю.              — Хорошо, но потом ты вновь вернешься в постель. Скоро придет врач, Ичи. Не торопись вставать раньше времени, ты еще не здоров, — ответил Хэтфорд и, подхватив мужа на руки, понес его в ванную комнату.

***

      Гладкая, смуглая кожа с капельками пота… Плавные движения сильного и тренированного тела… Закушенная губа, томный взгляд из-под ресниц и тихие стоны…       Жан Моро жадным взглядом пожирал свое зеленоглазое божество и готов был вечность стоять перед ним на коленях, поклоняясь его совершенству.              — Ты сводишь меня с ума, — прохрипел он, впиваясь пальцами во влажную кожу бедер.              Кевин улыбнулся и тут же громко застонал — головка члена Жана так правильно и сильно проехалась по его простате, вызывая в теле дрожь удовольствия.       Он плавно двигался на своем французе, ловя его восхищенные взгляды и впитывая сотни комплиментов, смешанных с французскими ругательствами, вырывающимися в те моменты, когда Кев специально сжимал мышцы и замедлял темп.              — Мerde, — выругался Жан, — Кев, детка, не дразни, ну же…              Парень ухмыльнулся, несколько раз медленно насаживаясь на член.              — Сделай все сам, — прошептал он на ухо Моро и тут же охнул, ведь руки Жана обхватили его талию и перевернули Кева так быстро, что закружилась голова.              Теперь Кевин лежал на спине и беспомощно поскуливал от быстрых и мощных толчков. Член Моро так сильно и правильно каждый раз проезжался по комку нервов глубоко внутри… Ощущения от этого просто сжигали его внутренности болезненным удовольствием. Парень понятия не имел, сколько это продолжалось, но хотелось, чтобы не заканчивалось никогда. Однако острая жажда разрядки скрутила низ живота, и Кевин вцепился в широкие плечи француза, кончая и выдыхая его имя. Глухо застонав, Жан последовал за ним.              — Если ты думаешь, что секс отвлек меня от идеи поговорить с Рико, то ты ошибаешься, cheri, — произнес Кевин, развалившись на кровати.              Они уже освежились после страстного порыва Моро, который выдернул своего парня с тренировки Псов, и теперь нежились в постели.              — И не думал, — промурлыкал француз куда-то в шею Кевину, потираясь о нее носом.              — Я все равно возьму Рико на себя. Я уверен, что он ко мне прислушается, ты ведь знаешь его отношение ко мне.              Жан ощутимо укусил его за шею и приподнялся на локтях, нависая над парнем.              — Вот именно. Я знаю его отношение к тебе и не хочу, чтобы ты рисковал собой и лез к Рико, — сказал он недовольно, целуя в губы.              Кевин легко ответил на поцелуй, не углубляя его.              — Рико меня не тронет. Пташка по моей просьбе уже достала его новые контакты. Ее мышки пробили — младшего Морияму не прослушивают, так что я хочу позвонить ему и пригласить на встречу на нейтральной территории.              — Ты один никуда не пойдешь! — отрезал француз, вновь целуя Кевина, но уже с большим напором и злой страстью.              — И не думал, — подразнил его Кевин, обнимая.              Обсуждение вариантов встречи и подходящих мест затянулось надолго. Дэй все-таки позвонил Рико, поставив на громкую связь. Интонация голоса младшего Морияма и его согласие на встречу давало надежду, что возможно еще не все потеряно.       

***

             Эрик Клозе с ленивым любопытством рассматривал здание Эвермора, придерживая своего мужа за талию. Установление власти в Германии заняло у него несколько недель, так как чистка клана была довольно долгим и муторным процессом. Мужчина не жалел о том, что убил своего отца — Вальтер покусился на самое дорогое в его жизни и поплатился за это. Хотя резня вышла знатная — отец и часть верных ему людей не хотели сдаваться так просто. Окраина Берлина, омытая кровью, гудела несколько дней, Эрику пришлось задействовать свои рычаги влияния в полиции, чтобы прикрыть возникшую шумиху. После помпезных похорон отца и финальной чистки среди недовольных, Клозе забрал мужа и вернулся в Штаты.              — Эрик, Николас, — вежливо поприветствовала гостей своего господина Пташка. — Вас ожидают, следуйте за мной.              Эрик взял мужа под руку, и они вместе вошли под своды главного здания Эвермора. Внутренне убранство Логова Гончей заставило немца насмешливо хмыкнуть — мрачненько и местами пафосно, исключительно в стиле Веснински, другого и ожидать не стоило.       Натали долго вела чету Клозе длинными и извилистыми коридорами, вызывая у Ники беспокойство и слабую дрожь предвкушения. Парень был безумно рад тому, что Эрик прислушался к нему и не оставил в Германии, но Николас знал — сейчас его муж был в опасности, как и вся их семья, и пока глава Клозе разбирается с противниками, Ники придется пожить под защитой Веснински, рядом со своими кузенами, с которыми он так давно хотел познакомиться. Вот только Ники был наслышан о непростых характерах братьев Миньярд, и это немного его пугало.       Натаниэль вместе со своими парнями, которых он теперь не скрывал от мира, ждал в комнате отдыха своей команды. Его личная свита в данный момент отсутствовала в Эверморе — Кевин, Жан и Порко готовились к встрече с Рико, которая должна была состояться на днях. Лисса и Терри переоборудовали «шпионские» сети, которыми управляли мышки Натали. Ирис, как идеальный боец, был на подхвате у Ромеро и Лолы Малкольм, которые явно благоволили парню и доверяли ему. За те несколько недель, которые миновали с памятной охоты, подарившей им сотню проблем, довольно много изменилось в управлении клана.       Веснински сидел на большом кресле, широко раздвинув ноги, между которыми разместился один из близнецов — Эндрю. Они вместе с Миньярдом читали какую-то книгу на немецком языке, которую держал в руках блондин, а Натаниэль, положив подбородок на его плечо, иногда целовал парня в щеку и оставлял свои комментарии о прочитанном, шепча ему на ухо. Рядом с ними на полу сидел Аарон в окружении мастифов Ната. Он сосредоточенно вычесывал собак мягкой щеткой и улыбался глухому ворчанию псиц.       Почуяв вошедших, собаки зарычали более грозно, и парни повернули головы в сторону дверей.              — Эрик, какая честь. Смотрю, ты не спешил к нам, — поприветствовал немца Нат.              — Почти завидую вашей идиллии, — смахнул невидимую слезу Эрик, посылая Натаниэлю холодную улыбку, — но у меня были важные дела.              Веснински хмыкнул, и все трое парней поднялись на ноги. Как и мастифы, которые выступили вперед, ворча и виляя обрубками хвостов. Красавицы были готовы защищать своих хозяев, но Натаниэль щелкнул пальцами, и собаки послушно сели рядом с ним, продолжая пристально следить за незнакомцами.              — Представишь своего мужа? — поинтересовался Натаниэль, рассматривая худую фигуру смуглокожего брюнета, который с явным любопытством осматривался вокруг.              — Николас, — представил его Эрик, и Ники ярко улыбнулся.              Ники выглядел довольно эксцентрично — высокий, гибкий, как лоза, затянутый в костюм бирюзового цвета и с нашейным шелковым платком цвета кораллов. Его уши были проколоты, и в них висели миленькие сережки-звездочки.              — Привет! — помахал рукой парень. — Я Ники. Кто из вас Эндрю, а кто Аарон? — спросил он у близнецов.              — Угадай, — ответил Эндрю, хмуро разглядывая Ники.              Юный Клозе смело сделал шаг вперед и стал внимательно рассматривать близнецов, заглядывая им в глаза. Эрик ему мало что говорил о Миньярдах, лишь общую информацию. Настороженные братья скептически изогнули бровь, чувствуя себя экспонатами на выставке, но не мешали странному парню их изучать.              — Ты Эндрю, — наконец вынес вердикт Ники, глядя прямо в глаза Эндрю.              — И как ты это понял? — поинтересовался старший из близнецов.              — По глазам, — просто ответил Ники. — Эрик говорил, что ты серьезно болен. Так вот, ваши с братом глаза отличаются. Твой взгляд — это смесь злости, разочарования, решимости и огромной любви к тем двоим, — парень кивнул головой на Ната и Ари. — А взгляд Аарона — это тревога, забота, боль и любовь уже к тебе и рыженькому.              Близнецы уставились на Ники так, будто у него выросла вторая голова.              — Можно я тебя нарисую? — вдруг радостно улыбнулся Ники. — И тебя, и брата. Я должен отразить ваши глаза на холсте. Эти эмоции… Они как шторм и ураган, так здорово!              Братья Миньярд синхронно повернули головы и уставились на Эрика, который с небольшой улыбкой смотрел на своего мужа.              — Ники художник, — снисходительно ответил он. — Боюсь, что вам не отвертеться от позирования.              Ники широко улыбался и ждал ответа от кузенов, которые переглядывались с Натом и безмолвно общались одними глазами.              — Отложим художества на потом. Эндрю и Аарон сейчас покажут Ники его комнату и окрестности Эвермора. А мы с тобой, Эрик, обсудим текущие дела и свяжемся с Ичиро и Стюартом, — произнес Натаниэль и жестом руки отдал приказ близнецам забрать Ники и выйти из комнаты.

***

      Триада господина Мао называлась «Тень Лотоса» и имела в Штатах несколько штаб-квартир. Довольно серьезная организация насчитывала несколько сотен бойцов, каждый из которых был отмечен татуировкой цветка лотоса — это традиция, которой была ни одна сотня лет. У каждой триады был свой знак, и каждый ее член обязан был носить его на своей коже.       Дракон триады в задумчивости сидел за своим столом и вертел в руках тонкий клинок. Вэй был его единственным и любимым сыном, на которого мужчина возлагал большие надежды, и теперь, потеряв его, Мао винил во многом себя. Нужно было на корню задавить его увлеченность этим рыжим ублюдком. Глупая и отчаянная влюбленность сына сыграла с ними злую шутку. Мао был человеком старой закалки и традиций, ему было сложно смириться с предпочтениями сына, но он и здесь постарался найти плюсы — Вэй мог бы влиять на Веснински, и триада со временем могла бы поглотить весь клан рыжего. Но…       Просчитались все.       Дракон триады с досадой метнул клинок, который воткнулся в дверь буквально за несколько секунд до того, как она открылась, и вошел Кенго с своими подручными.              — Зачем ты просил о встрече? — недовольно начал Морияма.              — Мои люди все подготовили. Через неделю Веснински будет у меня в руках.              — Ты уверен? — поинтересовался Кенго.              — Да. Я знаю, как выманить пса из его логова. Натаниэль обладает одним качеством, которое присуще любой собаке и легко погубит его — это верность, — хмыкнул Мао и жестом руки пригласил кумичо якудза к столу, где были разложены какие-то чертежи и схемы.              Морияма с подручными приблизились и стали внимательно изучать предоставленную информацию. Пока Кенго просматривал распечатки звонков, Мао поинтересовался.              — Что с Ичиро?              — Исаму держит меня в курсе дела. Хэтфорд вывез его в Лондон, но мой палач напал на след, и совсем скоро предатель сдохнет, — с ненавистью ответил Кенго.              — Это хорошо. Я уберу Веснински, отомстив за своего сына. С Клозе и Хэтфордом справиться будет довольно легко — ядро заговора Натаниэль и Ичиро. Без них многое рухнет, — сказал Мао.              — Ты уверен в этом? — со скепсисом спросил Морияма.              Дракон триады уверен не был, но все же ответил:              — Да, я уверен.

***

      Палач Морияма — Исаму — провел в плену у Стюарта несколько недель, но так и не сломался. Стойкий японец, воспитанный в духе истинных самураев древности, предпочел молчать под пытками, но не предавать своего господина. В день, когда Ичиро наконец-то очнулся, Хэтфорд приказал казнить Исаму. С Кенго давно уже общалась Тока от имени палача — программы имитации голоса творят чудеса, — поэтому оставлять в живых японца не имело смысла.       Ичиро очень медленно восстанавливался, но рвался участвовать во всех процессах, которые так или иначе были связаны с их делом. Он постоянно держал связь с Натаниэлем и Эриком, усиленно отсылал Стюарта в США, но Хэтфорд противился. Британец предоставил под управление Лолы почти сотню своих лучших людей, а сам все координировал из Лондона — оставлять мужа одного он не собирался. Стюарт, как и Натаниэль, спрятал свою больную принцессу в замке и никого к ней не подпускал. И сам не оставлял ни на минуту.       Разработав план вместе с Веснински, Ичиро решил инсценировать свою смерть. Пташка нашла подходящий труп в Америке, который был визуально похож на Ичи, его обезобразили до неузнаваемости и нанесли клеймо предателя клана Морияма. Выброшенный труп в центре Нью-Йорка довольно быстро нашли, и весть о «зверском убийстве» прогремела на весь штат. Конечно, люди Ната подчистили следы — заплатили кому нужно за «правильную» днк-экспертизу, за отчет судмедэксперта и прочие нюансы.       «Исаму» позвонил господину Кенго и отчитался о выполненном задании.       Для всего мира Ичиро Морияма был официально мертв.       

***

      Эндрю неотрывно смотрел на ямочки на пояснице Натаниэля и его пробирала дрожь легкого возбуждения. Ари был занят, помогая Лиссе и Терри настраивать какую-то аппаратуру, поэтому Эндрю, не желая оставаться в одиночестве, пошел в спортзал, где у Ната проходила ежедневная вечерняя тренировка. Веснински, обнаженный по пояс, уже заканчивал с упражнениями, подтягиваясь на перекладине. Мышцы на его спине каждый раз красиво прорисовывались под кожей, капельки пота стекали вниз, временно задерживаясь в ямках Аполлона на его пояснице, и тут же исчезали за поясом низко сидящих шорт, которые облепляли идеальную задницу.       Эндрю сглотнул и подошел ближе к Натаниэлю. Веснински всегда ощущал на себе чужой взгляд, поэтому он спрыгнул и обернулся к нежданному посетителю.              — Котенок? Почему ты тут? Тебе стало хуже? Где Ари? — взволнованно спросил Натаниэль.              Миньярд улыбнулся в ответ и молча прижался к парню, наклоняя его к себе для поцелуя. Заботливый Натаниэль представлял из себя забавное зрелище. Приняв всю ситуацию и подписав документы для трансплантации, Эндрю изменился. Будто чувствуя, что его время рядом с Натом и братом на исходе, он стал вести себя рядом с ними более открыто и мягко. Чаще проявлял чувства и не капризничал, позволяя о себе заботиться. Даже если парни перегибали палку в своей заботе, Миньярд молча все принимал.       Поцелуй все длился и длился, Эндрю мелкими шагами толкал Натаниэля к матам до тех пор, пока они не повалились на них.              — Помнишь, когда ты вернулся в Логово и мы согласились стать частью твоей команды? Это произошло здесь, — прошептал Эндрю.              Натаниэль молча кивнул, держа руки на талии парня.              — Ты тогда сказал: «Мне нравится, когда ты на мне. Только на тебе слишком много одежды», — Миньярд взялся за полы своей футболки. — Исправим это? — и стащил ее, бросив куда-то в угол.              Обнаженный торс парня тут же приковал взгляд Веснински — рельефная грудь, аккуратные бледно-розовые соски… Натаниэль застонал от мысли о том, как на этом теле он будет оставлять росчерки засосов и укусов, будто безумный художник на своем любимом холсте.              — Не провоцируй меня, Дрю. Прошу тебя, — тихо сказал Нат, пожирая его глазами.              — Хватит относиться ко мне как к хрустальному, Элли. Мое сердце выдержит несколько оргазмов, не беспокойся, — он положил руки парня на свои бедра и зацепил его пальцами резинку спортивных штанов.              Веснински тяжело задышал, но удержал Миньярда от дальнейших действий.              — Дрю, давай не здесь? Вернемся в спальню? — произнес Нат, целуя и покусывая подбородок Эндрю.              Парень недовольно наморщил нос, но все же кивнул. Натаниэль еще раз поцеловал Эндрю, и они стали собираться на выход из зала. Нат быстро принял душ, смывая пот после тренировки, а Миньярд вновь оделся.       Комната парней находилась на том же этаже, поэтому Веснински довольно быстро привел Эндрю к ним в спальню, уложил его на кровать, а сам навис сверху. Он стащил с него футболку и штаны вместе с бельем, попутно целуя мягкие губы, которые с упоением ему отвечали. Блондин запустил пальцы в роскошные рыжие кудри и сжал волосы у корней, оттягивая голову от себя и толкая парня ниже. Натаниэль усмехнулся и прижался губами к его шее, целуя и лаская ее языком. Близнецы были невероятно чувствительны в этих местах, поэтому Эндрю мгновенно покрылся мурашками и тяжело задышал.       Закончив с шеей, Нат поцеловал ключицы и провел языком по соску, вызвав тихий стон. Он обхватил его губами и стал мягко посасывать, иногда царапая зубами. Рукой Натаниэль накрыл уже твердый член Миньярда и стал медленно дрочить, цепляя короткими ногтями головку и оглаживая яички.              — Мой котенок, ты не представляешь насколько сильно я хочу тебя. Я хочу быть в тебе, хочу чувствовать тебя в себе, хочу трахаться с тобой всю ночь и доводить тебя до оргазма снова, снова и снова, — выдохнул Натаниэль, выцеловывая узоры на его подрагивающем животе. — Но мы оставим это безумие на то время, когда ты поправишься, ладно?              Разомлевший Эндрю лишь коротко выдохнул в ответ, прогибаясь в пояснице и подставляясь под поцелуи. Собрав пальцами обильную смазку с влажной и истекающей головки, Нат приставил их к анусу и стал массировать вход. Эндрю напрягся и слегка приподнялся на локтях.              — Не бойся, детка, все хорошо. Я так хочу, чтобы ты кончил на моих пальцах. Позволишь сделать тебе приятно?              Эндрю посмотрел в глаза Ната и утонул в его бездонном и голодном взгляде. Парня пробрала немного нервная дрожь, но он кивнул. Натаниэль почувствовал напряжение Дрю и стал ласково гладить его тело, попутно целуя все доступные участки. Эндрю тяжело дышал и едва слышно постанывал в умелых руках Ната.       Вдруг дверь тихо открылась и в спальню зашел Аарон. Увидев два обнаженных тела на постели, он замер и, прокашлявшись, произнес:              — Мне вернуться попозже?              Веснински оторвался от поцелуев гибкого и прекрасного тела под собой и хрипло ответил:              — Иди сюда, моя льдинка. Я уверен, что меня хватит на всех.              Аарон бросил внимательный взгляд на брата и несколько мгновений они общались безмолвно, так, как умеют только они. Миньярды всегда знали, что будут делить Натаниэля между собой, они не стеснялись друг друга никогда, давно воспринимая брата частью себя. Не увидев в глазах Эндрю протеста, Аарон стал медленно раздеваться.       Удовлетворенно кивнув, Натаниэль полностью сосредоточился на парне, который ерзал под ним и просил большего. Он устроился между ног Дрю, закинув их себе на плечи и обхватил губами головку его члена, медленно лаская ее круговыми движениями языка. Одновременно с этим он осторожно разминал вход. Когда Эндрю обмяк в его руках, Нат проник пальцем внутрь и стал растягивать тугие стенки ануса.              — Элли-и-и, — вдруг громко выдохнул Эндрю и вцепился в руку Ари, который уже устроился рядом с ними на постели и гладил волосы брата.              Натаниэль удовлетворенно усмехнулся — он наконец нащупал бугорок простаты. Веснински осторожно добавил второй палец, а потом резко заглотил его член сразу наполовину и усилил нажим пальцев на комочек нервов внутри. Эндрю потрясенно застонал и выгнулся, крепко сжимая ладонь брата в своей руке. Каждое прикосновение кончиков пальцев к простате прошивало позвоночник искорками удовольствия. Скольжение губ и языка по члену и движение юрких пальцев внутри быстро довели парня до сокрушительного оргазма. Дернувшись, Эндрю кончил, судорожно сжимая коленями голову Ната.       Веснински облизнул губы и стал легко целовать бедра и живот обмякшего парня. Чуть отстранившись, он внимательно посмотрел на него — было видно, что его котенок устал, любая нагрузка на сердце очень быстро высасывала из него все силы.              — Как ты, Дрю? — спросил Аарон, руку которого Эндрю все еще держал в своей ладони.              Миньярд приоткрыл глаза и бросил мутный, будто пьяный взгляд на парней. Он схватил Ната за затылок и притянул к себе, прижимаясь к его губам в ленивом поцелуе.              — Все хорошо, — ответил он и отодвинулся к краю кровати, удобнее устраиваясь на подушке и сонно наблюдая за тем, Натаниэль приблизился к Аарону и стал его целовать, властно сжимая талию.              Поддаваясь напору Ната, Аарон увлеченно отвечал на поцелуй, углубляя его и даря свою ласку. Блондин положил руки на его плечи, чувствительно проводя по ним ногтями, а потом толкнул Ната на спину и забрался сверху на его бедра.              — Льдинка? — Веснински приподнялся на локтях, но Аарон толкнул его обратно.              — Лежи, — приказал он и укусил в плечо, тут же зализывая укус.              Натаниэль любил грубость, парни давно это выяснили, хотя сам он по отношению к близнецам был максимально нежен. Поцелуями-укусами Аарон неспешно изучал тело своего парня. Каждый шрам, каждая родинка, каждая веснушка на светлой коже была обласкана и зацелована Миньярдом, который наслаждался отзывчивостью Натаниэля.              — Побудешь моим учебным пособием, Элли, — произнес Аарон и легонько подул на возбужденный и истекающий смазкой член парня.              — Что ты… — и, не закончив фразу, Натаниэль застонал, почувствовав горячий язык Ари.              Взявшись за член у основания, Аарон стал проводить языком по всей поверхности ствола, задерживаясь на головке и слизывая терпкий предэякулят. Обхватив губами головку, он погрузил ее в рот и стал сильно сосать, надавливая языком на нежную кожу.       Натаниэль под ним захрипел и, схватив парня за плечи, быстро подтянул его наверх, к своему лицу, целуя в припухшие губы.              — Трахни меня, — прошептал Аарон, глядя на Ната пьяным от возбуждения взглядом.              — Ты уверен? — тихо спросил Натаниэль, покрывая поцелуями его лицо.              Блондин кивнул и, слегка покраснев, ответил.              — Я… перед тем, как Лисса меня позвала, я готовился. Хотел сегодня попросить тебя об этом и… В общем, вот, — голос Ари дрожал от возбуждения и смущения.              Натаниэль подарил ему успокаивающий поцелуй и перевернул на спину, раздвинув колени и размещаясь между ними. Он повернул голову в сторону Эндрю, и тот молча нашарил в тумбочке смазку и бросил ему. Глаза Миньярда все это время не отрывались от фигуры Натаниэля и от его лица.       Рыжий вновь обратил все свое внимание на Ари и стал целовать его, расслабляя. Он выдавил скользкую смазку на пальцы, растер ее по входу и стал медленно вводить первый палец. Аарон резко напрягся, словно на него нагрянули воспоминания, и задрожал, закрыв глаза. Он стал прерывисто дышать и шарить руками по простыням.              — Тш-ш-ш, — успокаивающе зашептал Эндрю, хватая брата за руку и сжимая его пальцы. — Все хорошо. Натаниэль не причинит нам вреда.              Нат молча целовал живот, бедра и чуть ослабший член, не двигая внутри пальцами. Он ждал пока Аарон придет в себя и расслабится. Натаниэль понял, что парень немного поспешил и был еще не совсем готов к подобной близости, но он также и знал, что Аарон не пойдет на попятную.       Когда Ари достаточно расслабился, Натаниэль обхватил губами головку его члена и стал осторожно нащупывать бугорок простаты. Он двигался мягко и нежно, распаляя на миг утихшее желание вновь и, когда, наконец, нашел искомое, Аарон уже нетерпеливо ерзал под ним. От прикосновения к комку нервов парня прошила дрожь, и он вскрикнул, его член дернулся во рту Ната, и Веснински принялся подготавливать парня для себя. Добавив еще смазки, он медленно растягивал тугие мышцы, которые постепенно поддавались и расслаблялись. Когда в него свободно входили три пальца, Натаниэль подложил подушку под поясницу Ари и приставил головку своего члена к входу.              — Я в любой момент остановлюсь, если ты попросишь, а сейчас расслабься и ни о чем не думай, детка, — прошептал Натаниэль и поцеловал Аарона.              Он двигался очень осторожно, мелкими толчками. Когда внутри оказалась только головка, Аарон обнял его за шею и судорожно задышал — было жутко непривычно, чувство растянутости граничило с болью, но больно не было, Нат хорошо его подготовил. Зажмурившись, он самостоятельно насадился до конца и всхлипнул от обжигающей растяжки и того, как головка члена проехалась по простате, вызывая вспышку огня внутри.       Натаниэль застонал сквозь зубы и уткнулся лицом в его шею — тугие стенки настолько сдавили его член, что лишь усилием воли он сдержал оргазм.              — Не спеши, льдинка, не спеши, — прохрипел он и сделал пробной толчок.              Аарон всхлипнул и поддался навстречу. Постепенно Натаниэль осмелел и стал двигаться уверенными, глубокими толчками, лихорадочно целуя парня и нашептывая разные нежности ему на ухо. Ари тихо стонал и полосовал короткими ногтями его спину. Теперь он понял, почему Натаниэлю это нравилось — смесь из чувства наполненности, легкого жжения и искорок удовольствия, которые прошивали его каждый раз при прикосновении члена к бугорку простаты, выносило его сознание куда-то на орбиту.              — Боги, Ари, ты так хорош, ты такой, такой…. Я так люблю тебя, — хрипел ему на ухо Натаниэль, покусывая мочку и чувственно двигаясь внутри него.              Аарон в ответ громко застонал и сжался, переживая мучительный оргазм, который тут же толкнул за грань и Ната.

***

      Встреча с Рико была назначена в Нью-Йорке. Младший Морияма наотрез отказался ехать куда-либо — судя по кратким намекам, которые уловил Кевин, парень не смог бы безнаказанно покинуть город, поэтому Рико не хотел рисковать. Это довольно осложнило задачу для Дэя и Моро, но японец в целом был довольно сговорчив, и они смогли найти подходящее место. Встретились бывшие «братья» в одном из довольно людных парков, смешавшись с толпой и ускользнув в уединение нескольких беседок.              — Зачем ты пригласил меня, Кевин? — устало поинтересовался Рико.              Младший Морияма разительно изменился. От дерзкого мальчишки, который третировал его все детство и пытался сделать своим, не осталось и следа. Рико очень осунулся, в его глазах больше не горел огонь — в черных провалах светилась лишь безысходность. Парень немного скованно двигался, так будто у него была травма ребер, и редко поднимал глаза.              — Я хочу понять только одно — ты доволен своим новым положением? — спросил Кевин, вынуждая Рико посмотреть на него.              Морияма слегка нервно осмотрелся и ответил.              — Какая тебе разница, Дэй? — немного обреченно выдохнул он.              Кевин тоже осмотрелся по сторонам и притронулся к сережке с маячком, которая была в его ухе. Его страховали Жан и Порко, которые скрывались от чужих глаз и следили за периметром. Плюс, несколько мышек Натали давали свою поддержку, но нервозность Рико передалась и ему.              — Мы росли вместе, Ри. Ты был мне братом, хоть и вел себя как полный ублюдок, но мы выросли вместе. Я этого не забыл.              — Опять же, какая теперь разница, Кевин? Ты ушел под крыло Ната, ты спишь с Моро и радуешься жизни. Ты хотел сбежать от Воронов, и ты сбежал. К чему просьба о встрече и лицемерные вопросы? Доволен я или нет, не важно — это моя судьба. Ичиро мертв, я должен занять его место в клане.              В голосе Рико чувствовалась боль, которую Дэй никогда не слышал от него ранее. Тревожное предчувствие поселилось внутри Кевина, поэтому он решил действовать. Парень вдруг подался вперед и обнял Рико, зашептав ему на ухо.              — Ичи жив и здоров, смерть — инсценировка. Переходи на сторону своего брата, место рядом с Кенго — не твое место. Будь с нами, совсем скоро все закончится, и ты вернешься к своему делу, а Ичиро вернется в клан.              И отпрянул также резко, как и поддался к японцу. Рико уставился на него расширенными от шока глазами. Понимание мелькнуло в них, но он промолчал.              — Уходи, Кевин, — лишь сказал он и первым вышел из беседки.              То, что Ичиро был жив меняло многое. Отец был жестоким ублюдком, который отыгрывался на Рико за все свои неудачи, связанные со старшим сыном. Второго Морияму никогда не готовили к управлению кланом. Он даже образование получил довольно базовое, занимаясь исключительно спортивной карьерой, которая приносила клану миллионы. Сейчас же Кенго требовал от парня невозможного и свирепел, когда у Рико что-либо не получалось. Ичиро не преувеличивал, когда рассказывал о жестокости отца…. Пережив за этот месяц довольное многое, Рико пересмотрел свои взгляды на некоторые вещи. Ему было стыдно перед братом. И немного перед своими Воронами.              — Еще увидимся, — произнес Кевин и быстрым шагом двинулся в противоположную от Рико сторону.              Он спешил в место, где его должны были ждать Жан и Порко, и его сжирала тревога: коммуникатор в ухе вместо молчания вдруг стал шипеть. Дэй нащупал под курткой кобуру с небольшим револьвером и стремглав помчался к ребятам. Добравшись до точки назначения, Кевин остановился и стал осматриваться вокруг — было пусто и тихо. Сделав несколько шагов вперед, он зацепился глазом за две вещи — на земле валялся коммуникатор Жана и окровавленная серьга Порко, судя по всему выдранная из мочки уха. Кевин попятился и хотел броситься бежать, но точный удар по затылку нарушил все его планы.       Очнулся Кевин в каком-то темном помещении, судя по ощутимой сырости, в подвале. Его голова просто раскалывалась от боли, а в глазах сильно двоилось.              — Тише, cheri, не делай резких движений, — раздался шепот Жана, и Дэй слепо протянул руку в его сторону.              Француз поймал его ладонь и притянул к себе, обнимая парня.              — Где мы? — прохрипел Дэй.              — Без понятия, — подал голос Порко. — Но скорее всего где-то во владениях триады. Я успел заметить татуировку лотоса у одного из нападавших, а это знак Мао.              — Что произошло, пока я был с Рико?              — Ловушка. Вот что произошло, — злобно сплюнул Жан.              Кевин покачал головой и тут же скривился от острой боли, которая прошила затылок.              — Рико не знал. Я уверен в этом. Он… он тут сам как заложник во многом. По крайней мере, он точно обрадовался тому, что Ичиро жив, — хрипло произнес Дэй.              Пить хотелось нещадно, но он был уверен — такой роскоши как вода им не видать. Парень немного приподнялся и принял сидячее положение, опираясь на Жана.              — Значит за Рико следили так, что мышки Натали этого не засекли. Или же в их рядах есть предатель, — ответил Порко, сплевывая слюну с кровью на пол.              Во время схватки ему рассекли губу, выбили несколько зубов и выдрали серьгу с маячком. Впрочем, как и Жану, но француз отделался меньшим ущербом для лица.              — Что мы будем делать? — спросил Кевин.              — Ничего. Ждать. Нужно понять, что от нас хотят, — ответил Моро, и Порко согласно кивнул в ответ.              Они просидели в сыром полумраке подвала несколько часов, прежде чем дверь с лязгом открылась, и внутрь зашел Мао собственной персоной и с десятком его людей.              — Ну привет, приманка, — ухмыльнулся китаец, и по его знаку парней схватили и поставили на колени.

***

      Конец ноября не радовал сыростью и прохладой, близились первые числа декабря, и по вечерам на улице становилось довольно промозгло. В последнее время Эндрю мерз сильнее обычного — с ухудшением его состояния обычная мерзлявость парня усилилась. Эндрю страдал отдышкой и отеками, часто у него синели губы, и сердце срывалось на безумный ритм. Натаниэль и Аарон следили за тем, чтобы он принимал нужную терапию и никогда не оставляли одного. Подходящее сердце могло появиться в любой момент, нужно было только ждать.       Веснински теперь часто пропадал в разговорах с Клозе, Ичиро и Хэтфордом, подготавливая двойной удар по Морияма и Мао. Никому не хотелось идти сложным и долгим путем интриг и юридических пощечин. Люди Клозе и Стюарта постепенно вырезали тех, кто хотел принять сторону Кенго. Устрашение — вот ключ к быстрой победе. Вот только в клане Морияма и триаде Мао было несколько сотен преданных бойцов. Бойня предстояла знатная, и нельзя было позволить им объединиться. Давить крыс было принято в один день, но по отдельности, разделив силы.       В то время, когда Нат занимался делами и принимал отчеты от Малкольмов, братья Миньярд проводили время вместе с Ники. Кузен оказался очень своеобразным парнем, но совершенно безобидным. Восторженный, немного эксцентричный художник действительно уговорил Миньярдов на позирование и с упоением рисовал их, попутно рассказывая о своей семье и детстве.       Вот и сейчас парни сидели в небольшой и уютной комнате отдыха и занимались каждый своими делами — Аарон читал книгу по программированию, которую ему посоветовал Терри, и задумчиво проводил небольшой подвеской по нижней губе, вчитываясь в содержимое талмуда.       С недавних пор близнецы и Натаниэль носили небольшие кулоны на цепочке. На день рождения братьев Веснински подарил им подвески из белого золота. Ювелир по его индивидуальному рисунку изготовил три небольших медальона, которые собирались воедино. Узор на пластинке драгоценного металла был довольно сложный — тонкие линии на каждой подвеске абстрактно вырисовывались в двух котят и лежащего возле их лап пса. И вместе, и по отдельности все смотрелось очень органично и необычно, мастер действительно постарался на славу. 4 ноября парни еще находились в больнице, Эндрю первые сутки носил холтер, который считывал ритмы его сердца, и был очень зол на весь мир. Слабый, с незажившим рубцом на боку, он безрадостно смотрел в окно палаты и ни с кем не хотел разговаривать. Веснински тогда впервые пробил броню его отрешенности, вызвав улыбку своим подарком.       Пока Аарон с интересом читал книгу, сидя на диване, Эндрю закутанный в теплый свитер и плед лежал головой на его коленях и слушал рассказ кузена. Брат иногда отвлекался от чтения, гладил его по волосам и прижимал ладонь к щеке, чтобы понять насколько Дрю замерз.       Ники же сидел за мольбертом, рисовал близнецов и говорил о своей жизни.              — Я сбежал из дома в шестнадцать лет. Мой отец не совсем здоров, это уж точно, — грустно сказал он, делая взмах кистью. — Когда мне было три года, моя семья переехала в Германию, отец был инженером, а мама работала в банковской сфере. Они были отличными специалистами и ценились в этой стране. Когда мне исполнилось десять лет, отец попал в религиозную секту, и она поглотила его. Он продал все имущество, перевел деньги руководителям секты и, забрав нас, поселился в общине.              — Отвратительно, — пробормотал Эндрю.              — Да, — кивнул Ники. — Мы жили в жутких бараках. Выполняли странные ритуалы, была куча запретов. Повезло, что мне позволили закончить школу дистанционно. Лет с тринадцати я горел живописью, но мне запрещали рисовать, приходилось усиленно скрываться. Я сбежал из дома в шестнадцать и подался со своими работами во все колледжи. Один из них мне дал стипендию, и я смог учиться. Жил в общежитии, подрабатывал и рисовал на набережной.              — Как ты узнал о нас? — спросил Эндрю, дергая головой и побуждая Ари вновь начать перебирать его волосы.              — Я всегда знал, что у отца была младшая сестра, которая осталась в Штатах. С отцом я не общаюсь, но до сих по иногда созваниваюсь с мамой. Когда я вышел замуж за Эрика, я рассказал ей об этом. Она рассвирепела — для них с отцом «содомия» тяжкий грех, — сказала, что меня развратила эта страна и что лучше бы я остался с ними в общине. А потом она в сердцах посетовала на то, что они вообще переехали в Германию, ведь в Америке у Тильды растут два мальчика, и они явно «не подвержены греху и разврату, как ты».              Ники грустно рассмеялся.              — Можешь отправить ей сообщение о том, что мальчики Тильды тоже трахаются с мальчиками, — фыркнул Аарон, который на время отвлекся от своей книги.              Эндрю хмыкнул и прикрыл глаза, начиная дремать. Следующий час прошел в тишине и уютной идиллии — Дрю спал, Ари читал, а Ники их рисовал.       Но потом все рухнуло.       Взволнованный крик Пташки из коридора встревожил всех, и братья выскочили на шум. Натали откровенно рыдала. Близнецы никогда еще не видели Пташку в таком состоянии — всегда сильная, смелая, со стальным стержнем, она повисла на Нате и захлебывалась слезами.              — Что произошло? — спросил Эндрю.              — Идите в комнату, — мгновенно отдал приказ Веснински.              — Нет, — отрезал Миньярд, сжимая ладонь Ари в своей руке. — Что произошло?              — Кевина, Жана и Порко схватили люди триады, — всхлипнула Натали. — Они прислали видео.              Близнецы переглянулись и подхватили Пташку под руки с двух сторон. Они обняли девушку и повели ее в кабинет Ната, который, матерясь, последовал за ними.              — Вы смотрели что там? — спросил Аарон.              — Я начала и сразу выключила, — захрипела Пташка.              Эндрю бросил вопрошающий взгляд на Ната. Веснински покачал головой — он не хотел, чтобы Эндрю нервничал, а на видео явно не чаепитие снято, но суровые глаза Миньярда заставили Натаниэля подключить флешку к своему компьютеру и начать воспроизведение файла.              На темном экране появилось множество фигур, среди которых были…              Жан Моро, чью спину на видео иссекали кнутом в мясо. Он бессильно повис на руках тех, кто его держал и хрипел, явно давно сорвав голос от криков боли.       Кевин Дэй с залитым кровью лицом — его бровь и лоб были рассечены от удара, — шипел и скулил от боли, ведь ублюдки Мао вырывали его ногти. На правой руке ногтей уже не было, и мучители на видео взялись за левую.       Порко, всегда спокойный и сильный Порко, дергался в жутких конвульсиях и кричал, лежа у ног двух китайцев, которые вырезали ему левый глаз.       После этого камера вывела Мао на передний план.              — Здравствуй, Натаниэль. Если хочешь увидеть этих щенков, которые доверяли тебе свои жизни, еще живыми, то приходи в гости. Я жду. Даю срок до завтрашнего утра. А теперь прощай — нас ждет долгая и веселая ночь с твоими людьми, — зверски улыбнулся старик, и экран погас.              Пташка будто оцепенела и смотрела в одну точку. Они с Порко уже несколько лет были вместе и… и… и… Девушка зарыдала еще сильнее.       Натаниэль был бледен. Дрожащей рукой он достал из ящика стола пачку сигарет и вновь закурил. Близнецы с тревогой переглянулись, Ари подошел к Натали и обнял девушку, Эндрю же приблизился к Натаниэлю.              — Ты никуда не пойдешь. Ты меня понял? — сказал он.              — Но я должен спасти их. Они мои люди, моя команда, моя часть! — яростно ответил Нат.              — Это ловушка, идиот. Ты. Никуда. Не. Пойдешь! — повысил голос Эндрю и скривился, почувствовав острую боль в грудине.              Подрагивающей рукой он достал из кармана брюк блистер с таблетками и закинул сразу две под язык.       Веснински больным взглядом окинул Пташку, которая вытирала покрасневшие от слез глаза, Ари, который утешал ее, и тяжело дышавшего Эндрю, который потирал грудную клетку. Натаниэль рухнул на пол, забираясь руками в свои волосы и яростно сжимая их у корней.       Горестный и отчаянный крик рвался из его горла, ведь он не мог, просто не мог оставлять умирать своих друзей в лапах у Мао.