Сonvallaria

24.05 London, England 11.15 am        Главный ледовый дворец Великобритании, где с малых лет растили будущих звезд мирового фигурного катания, расположился на окраине Лондона, около одного из крупнейших заповедников страны. Здание, пять лет назад открытое после реконструкции, обладало всеми необходимыми для качественной подготовки спортсменов характеристиками, поэтому главное место тренировок женской сборной было решено перенести туда. С того же момента главным тренером сборной стал мистер Альфред Рузвельд – в прошлом не очень заметный фигурист, но внезапно ставший одним из самых успешных тренеров Великобритании спустя несколько успешных выступлений его учеников на международных соревнованиях.        Со временем в тренерском штабе появилась хореограф-постановщик Элизабет Мэй – трехкратная чемпионка мира в танцах на льду, и ассистент, отвечающий за организационные моменты, по совместительству, с течением времени, ставший младшим тренером – Роберт Кастиэль. В таком составе они тренировали последние шесть лет и очень хорошо сработались. Через руки этих тренеров прошли самые талантливые фигуристки последнего десятилетия со всей Европы, а о месте в их команде мечтали сотни начинающих спортсменок.        Ледовый дворец был разделен на четыре этажа. На первом – аллеи славы, раздевалки, зоны ожидания и выход на лед; на втором – хореографические и тренажерные залы; на третьем – тренерские, выход на балконы и еще несколько свободных залов, время от времени занимаемых тренирующимися; четвертый этаж был выделен под технические помещения, склады, а также кабинеты массажа и физиотерапии.        Все этажи соединялись лестницами, по одной из которых сегодня спешил подняться главный тренер женской сборной. Практически выбивая дверь, он забежал на третий этаж и в быстром темпе устремился по коридору. В каникулы дворец пустовал. С балконов тянуло запах свежезалитого технического льда, а через широкие окна мягко пробивались лучи утреннего майского солнца. Его шаги отдавались эхом, а толстая папка в руках тренера едва слышно шелестела при ходьбе. Дойдя до нужной двери, Рузвельд с силой толкнул ее вперед, пропуская в душное небольшое помещение холодный воздух.        – Что значит уходишь? Куда? Почему? – чуть громче нужного начал тренер, отбрасывая раздражающую папку куда-то в сторону своего места.        Та с грохотом приземлилась на край заваленного бумагами стола, поднимая в воздух небольшое облако пыли.        – Ты понимаешь, как сильно ты нас подставляешь этим решением? – спросил он, поднимая тяжелый взгляд на молодого парня, сидящего на диване напротив.        – Понимаю, – раздался совершенно ясный ответ с другой стороны кабинета.        – И тебя это, черт возьми, устраивает? – почти что прокричал Рузвельд, не на шутку раздражаясь от подобного поведения парня. Тот сидел с абсолютно невозмутимым видом, неспещно наблюдая за метаниями разгневанного мужчины. – А девочки? – продолжил он, – Они разве должны от этого страдать? Им предстоит Олимпийский сезон, самое важное, что вообще может быть в их карьере, а ты решил уйти? Серьезно? Нет, серьезно? Почему именно сейчас?        Рузвельд с силой сжал челюсть до скрипа зубов. Последнее, чего он ожидал в первый день своего и так недолгого отпуска – заявление об увольнении от их ассистента.        – Для этого я и предупреждаю вас заранее. Это даст вам время до начала сезона найти кого-то на замену. – спокойно проговорил Кастиэль, не обращая никакого внимания на психующего тренера. – Для ухода у меня есть свои причины.        – Это ты называешь заранее? – он прошелся по парню неверящим взглядом. – Нет уж, дорогой. Заранее – это в конце прошлого сезона, а не фактически в начале следующего. До начала первых сборов меньше двух недель. Ты думаешь, я успею найти кого-то за этот период? Ни черта подобного. Ты мог сказать об этом в марте, в апреле, в начале мая, но ты говоришь мне об этом только сейчас?        Роберт молчал. Он бы уже давно ушел, не прощаясь. Только вот сказать о том, как ему осточертела эта работа, не поворачивался язык. Возможно, он был слишком хорошо воспитан. Кастиэль мысленно усмехнулся, наблюдая за восклицаниями тренера. И как он только работал в этом цирке.        – Черт… – горько усмехнулся Рузвельд, в конце концов остановившись. Он вновь посмотрев на сидящего в тренерской молодого человека. Почти пять лет совместной работы, а потом такое прощание в один день.        – Я вам еще для чего-то нужен или можно идти? – скучающе поинтересовался Роберт.        – Можешь идти, – выдохнул тренер, обращая внимание на безразличный взгляд парня. Казалось, в нем даже мелькали нотки брезгливости к месту, в котором он находился или к человеку, с которым говорил.        Мистер Рузвельд отошел к окну. За ним простирался лишь густой темный лес. Только верхушки многочисленных елей и сосен слегка золотились на солнце.        Он всегда был таким? Или стал таким за годы совместной работы? Кастиэль казался ему славным парнем, пусть и немного самодовольным, зато честным в своих намерениях. И с работой он справлялся неплохо.        Спиной он почувствовал, как парень быстрым шагом вышел из комнаты, устремляясь вдаль по коридору. Как только шаги стали почти что неразличимыми, Рузвельд тихо подошел к двери и выглянул наружу. Коридор пустовал – Роберт скрылся за поворотом на лестничный пролет. Секундой позже где-то вдали с характерным щелчком закрылась дверь, ведущая на лестницу.        Еще раз оглядев помещение и убедившись, что больше там никого не осталось, Рузвельд сделал пару шагов назад от проема, а потом с яростью захлопнул хлипкий материал двери, разграничивающей маленькую тренерскую от коридора.        Он был один. Тяжело осев на кресло, тренер зажмурил глаза и поднес руку к лицу, с усилием растирая переносицу и закрытые веки. Он не понимал, что ему теперь нужно делать и где искать человека на замену.        Одним с Элизой им не справиться – этот факт они выяснили еще на первом году совместной работы. Слишком уж много было дополнительных обязанностей, которые занимали все свободное время и были постоянной фоновой головной. Пытаясь выполнить все только вдвоем они рисковали еще и качеством тренировок из-за необходимости постоянно от них отвлекаться.        Тогда-то в их команде и появился Роберт, сам увидевший объявление о поиске помощника и пришедший к ним, еще когда они тренировали, просто арендуя лед в торговом центре. Дополнительные руки очень облегчили им жизнь. Хоть он и не имел отношения к фигурному катанию раньше и его приходилось всему учить, он стал отличным менеджером и хорошим переговорщиком, помогающим во всем, что было связано с организацией.        С годами работы стало больше, и Роберту все чаще приходилось проводить часы в кабинетах, разбирая тонны бумаг. С одной стороны, это была его основная задача. С другой, Рузвельд знал о планах Роберта на жизнь. Он был выпускником главной бизнес-школы Лондона и мечтал построить свою успешную корпорацию. Но по выпуску из университета работу он найти не смог. Рынок труда оказался переполнен, денег на старт своего бизнеса не хватало. Объявление о работе ассистентом в школе фигурного катания подвернулось под руку как раз кстати.        Но, видимо, тот не планировал задерживаться с тренерами так надолго. Школа выросла, выросла и зарплата, но однообразные будни, полные разбора бумаг, стали раздражать. Последний год Роберт стал не самым доброжелательным сотрудником, из-за чего Мэй даже ограничила его контакт с детьми, перестав приглашать на тренировки. Возможно, это стало последней каплей для парня.        Рузвельд еще сильнее нахмурился. Все складывалось слишком невовремя – это единственное, о чем тренер мог сейчас думать, с трудом открывая глаза и откидываясь на спинку кресла. Очередной его отпуск был испорчен. Нужно было решать, казалось, нескончаемые проблемы команды.        Поэтому, спустя еще минуту отрицания произошедшей ситуации, он набирал на телефоне номер человека, имеющего огромное влияние в мире фигурного катания. Номер главы Британской федерации фигурного катания – мистера Лестера Гринграсса.              

***

              24.05 Tenerife, Spain 12.48 аm        – Прошу прощения, мне звонят, – вмиг посерьезнев, мистер Лестер Гринграсс отодвинулся от широкого обеденного стола, расположенного на первом этаже испанского особняка, стоящего на берегу океана.        Через распахнутые окна в гостиную широкими лучами проникал мягкий свет, а с улицы доносились громкие крики, периодически заглушаемые ветром. Драко не смог разобрать, о чем там шла речь, поэтому переключил свое внимание обратно на происходящее в доме.        За столом, не считая отошедшего на балкон главы дома Гринграсс, сидело семь человек. Миссис и мистер Нотт, на выходные прилетевший из Англии провести время с семьей, Тео и Блейз – бывшие сокомандники Малфоя, обе дочери Гринграсс и сам Драко. Вокруг суетливо бегали две служанки, принося с кухни последние блюда для обеда. Стояла расслабленная домашняя атмосфера, все тихо переговаривались между собой. Время от времени над столом раздавался смех.        Впервые с приезда Драко на острове была солнечная погода. Бушевавший последние три дня шторм наконец покинул Тенерифе, оставляя после себя терпкий соленый воздух и распушенные сизые облака, через которые настойчиво пробивалось жаркое испанское солнце.        Тревога свернулась на сердце ленивым клубком. Даже вечно ноющее колено, казалось, поутихло, давая Малфою возможность спокойно дышать. Он пил гранатовый сок, медленно скользя взглядом по мебели, стоящей за спиной гостей дома. Кажется, у него наконец началось что-то, похожее на отпуск.        – Я вас понял, хорошо. Сделаю все возможное. – донесся до него серьезный голос мистера Гринграсса, возвращающегося обратно к столу. Завершив звонок, он положил телефон во внутренний карман пиджака и вновь сел, слабо улыбнувшись. – Я что-нибудь пропустил?        – Нисколько. Работа все не отпускает? – мистер Нотт передал соусник сыну, сидящему на другом конце стола.        – Ага. Ни одного спокойного дня, – и мужчины за столом хрипло рассмеялись. – Звонил мистер Рузвельд, тренер женской сборной. У них изменения в тренерском штабе – его личный помощник уволился, и он очень просил меня помочь ему найти кого-то на замену.        – Не очень приятная ситуация, особенно накануне олимпийского сезона. Кого они ищут?        – Человека, знакомого с профессиональным фигурным катанием. Готового сопровождать их на все соревнования, знающего тонкости организации тренировок, и, что самое главное, находящегося в поиске работы. Ему придется вливаться в процесс, считай, за неделю, так что человек нужен опытный. – мистер Гринграсс тяжело вздохнул. – Я сделаю все, что смогу, но найти такого кандидата за столь короткие сроки будет сложно. А без третьего лица в тренерском штабе вся подготовка сборной будет на грани риска, если Рузвельду и Мэй придется перенять на себя дополнительные обязанности.        Драко слушал разговор вполуха. Обсуждение фигурного катания заставляло его мысленно возвращаться к собственной карьере, точнее к тому, что от нее осталось. Настроение в мгновение стало безрадостным.        Он ведь даже не думал, чем будет заниматься дальше. Наверняка, отец будет настаивать на получении образования, достойного кого-то его уровня. Скорее всего, его отправят учиться в США. А затем ему придется заняться семейным бизнесом. Не очень радужная перспектива, но вряд ли он как-то мог на это повлиять. Это заставило его раздраженно выдохнуть, слабо закатив глаза. От внимания Тео это все же не ускользнуло, отчего тот тихо усмехнулся, повернув голову.        – А что насчет Драко? – неожиданно вклинился брюнет, заставляя всех за столом обратить внимание на себя. Главы семейств Нотт и Гринграсс удивленно переглянулись. За столом повисла напряженная тишина.        Драко лишь приподнял брови, медленно повернув голову в его сторону.        – Чего, прости? – он еле заметно дернул головой, смотря на лучшего друга. Его взгляд потяжелел, не обещая ничего хорошего, а сидящий рядом Тео, напротив, казалось, забавлялся созданной им ситуацией.        – Что насчет тебя? – повторил он свой вопрос. – Ты бы не хотел попробовать себя в роли тренера?        – Какая чудесная идея, – протянул Драко с елейной улыбкой. Ведь в женской сборной определенно не хватало переломанного, едва вышедшего на пенсию фигуриста девятнадцати лет, у которого из опыта ведения тренировок было несколько мастер-классов на соревнованиях. Даже звучало смешно.        – Идея и правда неплохая. – неожиданно проговорил мистер Гринграсс, задумчиво оглядывая парня. Не веря услышанному, Драко лишь поджал губы, растягиваясь в фальшивой улыбке, и повернулся к мистеру Гринграссу. – Ты же идеальный кандидат на эту роль. И у тебя как раз сейчас полно свободного времени. Ты ведь еще не решил, чем будешь заниматься в будущем? Попробовать себя в роли тренера – отличное начало. Это будет хорошим опытом, а если не понравится, просто уволишься через год, когда Олимпийский сезон будет позади.        – Не думаю, что это хорошая идея. – вежливо отклонил предложение Драко. – Я ведь почти никого не тренировал, тем более, не готовил к Олимпиаде. ­– Я даже сам на Олимпиаде не был – эту мысль Драко предпочёл оставить при себе. – Это очень большая ответственность. Рациональный, вежливый ответ. Идеальный, чтобы аккуратно закрыть тему и больше никогда к ней не возвращаться. Но, видимо, сегодня прислушиваться к его намекам не планировал никто.        – Никогда бы не подумал, что ты можешь бояться ответственности. Вряд ли родители воспитывали тебя именно так. – усмехнулся Нотт-старший, чуть нахмурив брови. Драко перевел взгляд на второго мужчину, сидящего за столом.        – Что же, в таком случае, думаю, Люциус будет даже рад. Он давно хотел отправить тебя в Гарвард, и теперь у него появилась отличная возможность это сделать. На факультет юриспруденции и права. Думаю, ты можешь себе представить, какая занятость у будущих юристов. Это пойдет тебе на пользу. Времени на спорт не будет совсем. – хмыкнул мистер Нотт.        За столом, кажется, стало на пару градусов холоднее. Дафна нервно выдохнула, вжимая голову в плечи. Тео лишь слегка приподнял голову, улыбаясь, прекрасно понимая, чего пытается добиться его отец.        Это понимал и сам Драко. Понимал, что его выводят на эмоции, а уж этому он умел противостоять получше многих. Поэтому, никак внешне не реагируя на высказывание мужчины, он лишь вежливо кивнул, прежде чем повернуть голову в сторону, едва слышно выдыхая.        Контролировать себя было просто. Он всегда это делал. Он довел этот навык до идеала. Не поддаваться эмоциям. Не выдавать своей слабости. Не давать противнику и шанса вывести его из себя.        Но сдержанные эмоции никуда не исчезали. Они сдавливали легкие, мешая спокойно дышать, клокотали, разрывая изнутри, заполоняли жаром все внутренние органы, выбивая из-под ног почву. Так и сейчас, высказанные мистером Ноттом слова горечью осели где-то глубоко внутри. Сколько бы Драко того не отрицал, но он был прав.        Стоит ему вернуться с этих каникул, ему наверняка сообщат о его новом будущем. Куда он поедет учиться, чем займется после. С кем будет общаться и на что тратить свое время. Его поставят перед фактом. И ему придется начать жить свою новую жизнь, далекую от его собственных планов. Зато подходящую ему. Идеальную. Теперь в груди вспыхнула злость.        – Ты подумай, Драко. – обратился к парню мистер Гринграсс, возвращая того к реальности.        – Это отличный шанс для тебя не разрывать разом все связи с фигурным катанием. К тому же, твоя занятость в меньшей степени будет связана с тренерством. В основном задачи будут организационного плана. – и, чуть помедлив, он добавил. – Это всего на год. Я уезжаю завтра в четыре. Дай мне знать о своем решении до этого времени.        Драко молча кивнул, и, коротко извиняясь, встал из-за стола. Он вышел из комнаты, направляясь вдоль по коридору мимо открытых окон. Облака на небе окончательно развеялись, оставляя все место ясному синему небу. Светило солнце, быстро нагревая каменный остров.        В гостиной на фоне возобновились разговоры, но Драко уже не слушал. Все его мысли уже были в другом месте.              

***

      

       Закат встретил Драко на отдаленном участке каменного пляжа Тенерифе. Удивительно, как быстро остров оправился от недавнего шторма. Океан был спокойным. Небо рисовало удивительными оттенками, окрашивая горизонт в нежно-малиновый цвет. Вместе с волнами до парня долетал прохладный легкий ветер, располагающий пряди его платиновых волос в хаотичном порядке.        Атмосфера вечернего острова действовала на него умиротворяюще, хоть в его душе творилось то, что отчаянные оптимисты могли бы назвать беспорядком. Что-то неопределенное тревожно сжималось в груди, а попытка выстроить во что-либо мысли превращалась в попытку вычерпнуть стакан пресной воды из моря.        Он пытался себя чем-то занять, но толком не выходило ни на чем сосредоточиться – ни книга, ни фильм, ни телефон не смогли занять его настолько, чтобы он переключил на них все свое внимание. Поэтому, в конце концов, он сбежал на пляж.        Когда-то они наткнулись на это место вместе с Тео, бесцельно шатаясь по острову будучи подростками. Чтобы попасть на эту часть скалы, надо было перелезть через небольшую каменную стену. Позже, когда они возвращались обратно, Драко подумал о том, что вряд ли кто-либо из его окружения мог представить его в легкой рубашке и шортах, ползающему в странных положениях по скалам. Они бы и не поверили, расскажи им кто-то подобное. Драко Малфоя привыкли видеть или в спортивной одежде, или в строгих костюмах, всегда собранным, дисциплинированным, идеальным. Все, кроме Тео. Он единственный мог видеть его в любом виде и в любых состояниях. Ему вообще, кажется, можно было всё.        Драко тихо усмехнулся от этих мыслей. Он откинулся назад, ощутимо упираясь затылком в острые выступы скалы.        Выбор. Такая интересная штука, когда приходится его совершать.        Принять предложение мистера Гринграсса, значит, вернуться на лед. Или, по крайней мере, к нему. Это значит очередные ссоры с отцом и молчаливое осуждение матери, значит вернуться к тому, что он так отчаянно отрицал последние три месяца. Вернуться и снова окунуться в эти уже забытые, глубоко запрятанные эмоции, переживания и боль.        Если же он откажется… он будет прав. Прав во всем. Станет идеальным сыном, примерным наследником, он не разочарует родителей, оправдает их ожидания и выстроит себе самое подходящее будущее. Да, подходящее. Идеальное, выверенное до сантиметра, подходящее ему по статусу, уровню…Казалось, верное решение лежало на поверхности.        Драко раздраженно выдохнул, нервно проводя рукой по волосам, приглаживая тонкие пряди. Но все было сложнее.        Что-то во всем этом кричало ему, что он не должен соглашаться. Что пойти по пути, предложенном родителями, станет ошибкой. Он не знал отчего или вопреки чему появились такие чувства, его раздражало это непонимание и невозможность в этом разобраться, но он правда не знал, что ему делать.        Он помнил свои чувства, когда понял, что хочет уйти в спорт. Помнил, как он стоял перед отцом, готовый защищаться до последнего. Точно знал о предстоящем наказании, но все равно стоял с высоко поднятой головой, горящий своим решением кататься на профессиональном уровне. Тогда он вкладывал в это решение всю свою жизнь. По-настоящему жил этим.        Сейчас от одной мысли о возвращении в стены ледового дворца его фактически начинало трясти. Он смотрел на свои руки и их трясло. Он даже не понимал почему. Он боялся? Боялся воспоминаний о боли, разом лишившей его всего? Или боялся оказаться ненужным в чужой команде? Нет. Больше всего он боялся снова почувствовать себя выброшенным за борт. Он боялся стоять всего в метре от льда, иметь возможность опереться на борт, дотронуться до льда рукой, но не иметь возможности выйти на лед и кататься. А даже если бы такая возможность у него была, его возвращение стало бы бессмысленным. В мире фигурного катания его уже все забыли. Там он больше не нужен никому.        Разрешить этим мыслям проникнуть в голову было тяжело. Но еще тяжелее стало их осознание. Оно тяжелым грузом упало на его плечи, сдавило грудную клетку, словно грудой камней прибивая к земле. Он закатил глаза, раздражаясь от собственных мыслей, но все же, секунду поколебавшись, Драко опустил голову, упираясь лбом в холодную кожу предплечий, лежащих на согнутых коленях. Он правда не знал, что ему стоит сделать.        Тепло постепенно исчезало с каменного пляжа, люди расходились по домам. Небо из нежно-розового стало глубокого синего оттенка. Усилился ветер, океан стал неспокойным. Погода вторила настроению Драко, погружая остров в беспокойные сумерки.              

***

              Было далеко за полночь, когда он тихо зашел в особняк. В окнах давно не горел свет, а от каменных стен веяло холодом. Драко аккуратно поднялся на второй этаж, как можно тише проходя мимо всех спален.        Пару минут он посидел в темной комнате, надеясь, что на него накатит усталость и он все же сможет уснуть, но его надежды не оправдались. Поэтому так же мягко он выскользнул в коридор, заполненный лунным светом, и направился на кухню, где вместо тихой пустоты его встретил парень с темно-карими глазами, в отсутствие освещения отливающими черным.        – Не спится? – с полуулыбкой поприветствовал его Тео, отпивая янтарную жидкость из толстостенного граненого стакана.        Драко усмехнулся, опускаясь за барную стойку рядом с другом.        – Не ты ли говорил, что в этом доме тебе не светит ни капли алкоголя? – не удержался от подкола парень, пока Тео с тихим смехом наливал виски во второй стакан.        – Ночью можно, – он блеснул хитрой улыбкой в лунном свете. – К тому же, вряд ли я смогу пить на протяжении следующего года, начиная с июня. Так что не мешай мне отдыхать, пока есть такая возможность.        Драко опять усмехнулся, но кивнул. Июнь, точно. Начало подготовки к олимпийскому сезону.        – Уже принял решение? – словно услышав его мысли.        – Нет. – тяжело выдохнул Драко, упираясь лбом в основание ладони. – Понятия не имею, что мне стоит сделать. В голове какой-то бедлам.        – Мне кажется, тебе стоит согласиться. – просто сказал брюнет, рассматривая профиль друга. – В чем бы ты там себя не уверил, ты еще не отпустил фигурное катание. Не так легко, не после всего, что ты для этого сделал. Если уедешь в Гарвард, то сойдешь с ума. А даже если вытерпишь, сойдешь с ума по возвращение. Тебе нужен лед в жизни, Драко. Был нужен последние 14 лет. Правда думаешь, за три месяца сможешь отпустить то, чем занимался большую часть своей жизни? – Тео говорил правду, Драко это понимал. Но родители… Черт, как же он не хотел снова разбираться со своими родителями.        – Не думаю, Тео. Я уже ни о чем не думаю и ничего не знаю, – обреченно произнес он, снова роняя голову, чуть не разбивая лоб о дубовую столешницу.        – Дурашка, – усмехнулся Тео, наблюдая за страданиями друга.        Вдруг на столе зазвонил телефон. Драко слегка дернулся, потянувшись рукой куда-то в его сторону. Ну кому он мог потребоваться практически в час ночи. Тео лишь приподнял одну бровь, все еще наблюдая за этой веселой сценой.        На экране небольшого телефона высветилось всего одно слово: «Отец».        Драко закатил глаза и мысленного выругался, с силой сжимая свободную руку в кулак. Помянешь дьявола. Он молча показал экран телефона едва сдерживающему смех брюнету и, показав ему язык, устремился прочь с кухни.        – Отец. – все же произнес он, с тяжелым выдохом принимая звонок на телефоне.        – Сын. Долго у тебя заняло поднять трубку.        Драко постарался максимально бесшумно выдохнуть. Он вышел на веранду, решив, что это предоставит ему отличный повод в случае чего выкинуть телефон в открытое море.        – Почему звонишь так поздно? Что-то случилось? – все же произнес Драко спустя несколько секунд молчания.        – Все в порядке. – усмехнулся Люциус. – Как твой отдых? Наслаждаешься каникулами в Испании?        – Да. Спасибо, что спросил. Проводим время с Теодором, Блейзом, даже мистер Гринграсс почтил нас своим присутствием на выходные.        – Слышал, да. Дом семьи Нотт в Испании действительно…неплохой. – в его голосе сквозила брезгливость. – Конечно, не сравнится с нашим Шато во Франции, но у них достаточно милая лачужка.        – К чему я, Драко. Мы с твоей матерью запланировали на конец июня отпуск в чудесном месте в Швейцарии. Очень рассчитываем, что ты к нам присоединишься. Прекрасные пейзажи, дорогие рестораны, Альпы. Что скажешь?        Драко недолго помолчал.        – Швейцария, значит. Не припомню недвижимости в Швейцарии, записанной на ваше имя. Кто-то пригласил в гости?        – Да. Один мой хороший знакомый, Мальсибер. Крупный игрок в бизнесе США, для меня он может стать весьма значимым ключиком к новому рынку. – по голосу было слышно, как Люциус растягивается в улыбке. - А что касается тебя, по совместительству, он один из председателей приемной комиссии Гарварда. Много о тебе наслышан и очень хотел с тобой познакомиться.        «Наверняка, не без твоего участия», – отстраненно пронеслось в голове у парня.        – Кстати об этом. Мистер Гринграсс предложил мне на следующий год стажировку в женской сборной по фигурному катанию. – неуверенно произнес Драко.        – Только не говори мне, что ты вздумал на это согласиться. Ты не имеешь права принимать такие решения, Драко. У тебя нет никакого права своими минутными прихотями рушить то, что мы с твоей матерью так скрупулезно строили последние 18 лет. Никакого! Твоя мать достаточно тебя избаловала, когда-то разрешив тебе заняться фигурным катанием и посмотри, к чему это привело. Ты доволен? – он проговаривал слова с удивительно ледяной ясностью в голосе.        – Отец… – на выдохе.        – Ты доволен, Драко? Довольствуешься тем, во что превратилась твоя жизнь? Ты жалок. Ты еле можешь ходить. И ты потратил всю свою жизнь на занятие, не имеющее никакой пользы и исчезнувшее из твоей жизни одним днем! Тебе правда это нравится? Так унижаться? Как ты смеешь растрачивать бесценные ресурсы, которые я тебе даю? Как ты смеешь так опрометчиво принимать решения о своей жизни? Ты - Малфой. Так будь Малфоем! А не очередным тупоголовым представителем серой массы, заполняющей улицы Лондона. Ты не имеешь права соглашаться, ты меня понял? Отклоняй предложение и собирай свои вещи. Завтра ты возвращаешься домой. – даже через телефон ощущалась нечеловеческая ярость Люциуса, заставляющая все живое вокруг их особняка моментально гибнуть.        – Думал, прошедшие три месяца в Мэноре заставили тебя хоть что-то осознать, но я был неправ. Может, до тебя еще что-то успеет дойти за ближайшие два месяца. Проведешь их под домашним арестом.        А вот этого Люциусу говорить не стоило. Потому что если до этого Драко терпел, то теперь за секунду разогнался и был готов взорваться от злости.        – Я сомневался, отец. Но твои слова убедили меня, что мне все же стоит принять предложение. Я займусь этой стажировкой.        – Ты не посмеешь. – прошипел Люциус в трубку.        – Посмею. – выплюнул он слова. – Уже посмел. Наслаждайтесь одиночеством мэнора вдвоем с матерью. Летом я больше не приеду.        Еще пару бесконечно долгих мгновений в трубке висела тишина.        – Ты опять пошел на поводу у своих эмоций. А я думал, что ты стал благоразумнее.        – Значит, ты ошибся.        – Она будет крайне разочарована твоим решением. Опять.        – Впрочем, ничего нового, - безжизненным голосом проговорил Драко, смахивая звонок.        Секундой позже телефон с дребезгом разбился о кафель веранды. Решение родилось само по себе. Он тяжело выдохнул, растирая переносицу пальцами. Но теперь ему хотя бы было что ответить мистеру Гринграссу.