Confluence

Казалось, что мир вокруг замер. Вся его жизнь уже катилась к чертям, но теперь всё рухнуло окончательно. Он не может пошевелиться, застыв в шоке. В страхе. В гневе. Нет. Нет. За что? За что? Конечно, его не перевели, как он мог быть настолько наивным? Мужчина, который изо всех сил старался заботиться о нём, о его братьях. Мужчина, который не позволил компании разрушить его мораль. Тот, кто желал исцелить, а не навредить. — Почему ты? Из всех людей, почему именно ты? — шепчет он, его руки трясутся, а тело медленно движется вперёд. Он нависает над лежащим, не в силах мыслить ясно. Этого не должно было случиться с ним. Это не должно было случиться ни с кем. Им нужна была тварь, способная остановить его. Его?? Урбаншейд был дьяволом, они просто схватили невинного человека и превратили его в чудовище. — Себастьян. Голос Анзу звучит так далеко, Себастьян не может мыслить ясно, его глаза сосредоточены на существе, лежащем в зелёной жиже. Это было похоже на кошмар. Должен ли он покончить с этим до того, как Садао придёт в себя? Чтобы ему не пришлось столкнуться с такой болью? Нет, он не мог просто убить его. Это было бы милосердно, но Садао не заслуживал умереть в таком виде. Здесь ли он вообще? Мужчина находился в стазисе Бог знает сколько. Проект длился несколько месяцев. Боже. Несколько месяцев. Он находился под седацией несколько месяцев. Они солгали ему. Что переведут его. Они забрали и заперли его, а затем начали пытать остальных. Себастьян всё время думал о том, что хотя бы Садао выбрался. Но он не выбрался. Он был здесь. Прямо у него под носом. Его мысли рушатся, когда существо перед ним начинает кашлять, тяжёлый влажный кашель выплёскивает остатки жидкости из лёгких. Он видит, как жабры на груди существа открываются и закрываются, прямо как его собственные. Решившись, Себастьян тянется к нему, медленно, осторожно переворачивая мужчину на бок, пока он выплёвывает всю грязь, скопившуюся внутри. Себастьян осторожничает с гладкими крыльями, которые прижимаются к спине существа, и с изогнутыми шипами, мягко светящимися, когда оно начинает шевелиться. — Эй... эй, ты здесь? — обеспокоенно спрашивает Себастьян. — Садао Такахидэ? Затем существо ахает, делая тяжёлый вдох, словно не делало этого много лет. Его тело дрожит в хватке Себастьяна, а глаза внезапно распахиваются. Они тёмные и пустые, а выглядят так, словно кто-то пытался соединить две пары глаз. Зрачки и радужка сливаются воедино. Это напоминает ему глаза Пинки. Но его зрачки одиночные, а не двойные. Они сияют ярко-золотым цветом, постепенно переходящим в знакомый карий. Садао ахнул и сглотнул, обнажая массивные клыки и ряды острых зубов. Его язык тоже оказался раздвоен, но он не был тонким и плоским как у Себастьяна. Он казался более гуманоидным и толстым, с раздвоенным кончиком. Он широко раскрыл глаза, тело подёргивалось, словно нервы только начали работать. Хвост громко стучал по полу. Он заскрежетал зубами и забился в хватке Себастьяна, взгляд на мгновение затуманился. Тяжело дыша, Садао издал глубокий горловой рык и быстро моргнул, пытаясь понять, кто он и где находится. Звук казался знакомым, словно крокодил или какой-то аллигатор. — Эй, эй... ты в порядке. Дыши. Вдох и выдох, — шепчет Себастьян, замечая, что пряди волос Садао, которые он всегда зачёсывал назад, приобрели ярко-жёлтый цвет, как и светящиеся метки, разбросанные по его телу. Они слабо сияли в темноте, показывая, что у него тоже была некоторая биолюминесценция. Садао наконец поднимает на него широко распахнутые глаза, его лицо искажает какая-то неясная эмоция. Он словно пытается осмыслить происходящее. Его разум внезапно осознаёт всё то, что с ним сделали. — Себ... астьян? — его голос грубый, хриплый и тихий. Он звучит искажённым новыми голосовыми связками, и Садао снова кашляет. Себастьян слышит, как Анзу спускается по ступенькам. Он слышит панические вздохи, грудь Садао резко поднимается и опускается. — Анзу, третий кармашек у меня на хвосте. Там должна быть вода, одна тебе, другая ему, пожалуйста, — инструктирует он, и Анзу слушается, роясь в кармане и вытаскивая бутылки с водой, которые он собрал для себя и расходников. Анзу любезно открывает крышку бутылки, передавая её Себастьяну, на коленях которого лежит Садао. Садао холоднее него, его тело дрожит, пока он пытается оглянуться, ещё не в силах нормально двигаться. — Вот... держи. Это просто вода... Он приставляет горлышко к губам Садао, наблюдая за тем, как тот жадно глотает воду. Несомненно, жидкость в ёмкости поддерживала его жизнь и обеспечивала необходимыми питательными веществами. На нём были лишь рваные шорты, грудь была обнажена. Тёмно-коричневая пластинчатая чешуя спускалась от шеи к туловищу, она казалась прочнее, чем чешуя на животе Себастьяна, которая затвердевала лишь в районе хвоста. С острыми когтями, странными ногами и длинным хвостом, несомненно, служащим для поддержания равновесия, Садао выглядел скорее как инопланетянин, а не морское создание. Он не должен был плавать, как Себастьян. Вместо этого он должен был бегать, охотиться. Себастьян сглатывает, не желая представлять то, как это существо, как его друг гонится за ним по коридорам. Он замечает, что на спине друга находятся отростки, напоминающие крылья насекомых. Он узнаёт прикреплённую к спине мембрану. Летучая рыба. Их крылья нужны для скольжения по воздуху. Несомненно, для того, чтобы сделать его более аэродинамичным. Похоже, они не отбирали существ наобум. Всё было сделано с научной точки зрения, чтобы создать зверя, который должен был уничтожать. Преследовать свою добычу. Садао медленно моргает, наконец допивая воду. Глубокий вдох наполняет лёгкие, пока Себастьян нежно прижимает его к себе. Он чувствует вялость. Он не может осмыслить происходящее. — Что... что случилось? — голос Садао тихий, уже не похожий на того уверенного мужчину. Звучит хрипло и сломлено, когда он широко раскрытыми глазами смотрит на свои руки. Себастьян чувствует, что хочет кричать, хочет разорвать в клочья каждого причастного. Как они могли? — Что они со мной... сделали? — голос Садао срывается на низкий гул, пронизывающий его голосовые связки, он, кажется, удивлён этим звуком. Дрожащие руки тянутся вверх, чтобы коснуться горла, но останавливаются и проводят по толстой чешуе, ведущей от шеи к торсу. — Ты помнишь, что произошло? — спрашивает Себастьян. Анзу медленно приседает рядом с ним, не в силах оторвать взгляда от формы Левиафана. Формы старого друга Себастьяна. Садао морщится, жмуря глаза, он пытается пошевелиться, но обнаруживает, что тело не слушается. Он чувствует, как что-то перемещается и подёргивается, но не понимает, что это. Что он такое. — Я... они забрали меня, — Садао пытается заполнить пробел в своей памяти. — Я... отказался... а они... — дрожащие руки тянутся, чтобы обхватить голову, но Себастьян останавливает его, не желая, чтобы мужчина поранился собственными острыми когтями. Он тихо скулит, и Себастьян понимает, что это слишком. — Всё хорошо. Теперь я здесь. Мы вытащим тебя отсюда. Как думаешь, сможешь встать? — Что со мной стало, Себастьян? Себастьян застывает от этого тона, пара глаз пристально глядит в его собственные. Он чувствует себя неуютно, но не может отвести взгляд. — Они... они сделали тебя таким же, как я, Садао. Боже, прости. Мне жаль. Мне так жаль, — он чувствует, как разваливается, а последние остатки рассудка разбиваются на куски. Он не может сдержать накатившую волну печали. Он больше не плыл, он тонул. Садао лишь смотрит ему в глаза, дрожащая рука тянется, чтобы вытереть его слёзы. — Ты не... виноват, — Садао тяжело дышит и морщится, ноги наконец дёргаются и начинают двигаться. Он медленно сдвигается, чтобы сесть, придатки на спине слегка трепещут. Они выглядели как крылья мотыльков или бабочек, только выбравшихся из кокона, неспособных работать, пока внутрь не попадёт достаточно крови. Он сможет летать? Или только планировать? Смогут ли эти штуки вообще выдержать его вес? Себастьян не знал, он не чувствовал себя слишком тяжёлым, несмотря на свои мышцы. Садао не был спортивным, он помнил длинноногого слабака, который едва мог поднять что-либо, когда Себастьян помогал инженерам. Несомненно, они добавили ему мышц, чтобы помочь развить скорость и ловкость. Он видит толстый шрам на руке, оставшийся после того, как Себастьян спас его. Он не исчез, в отличие от шрама на лице Себастьяна, затянувшегося благодаря регенеративным способностям ДНК креветки. Крылья замерцали, слегка покачиваясь в свете приманки, пока Садао осматривал себя. Длинный хлыстообразный хвост касается его, и Садао ощутимо вздрагивает, удивлённый прикосновением и ощущением собственного хвоста. Себастьян слишком хорошо знал это чувство. Он немного смещается, поднимаясь с пола, чтобы помочь Садао идти. Садао практически ложится на него, пытаясь пошевелить ногами, но, похоже, у него возникают проблемы. Анзу осторожно тычет Себастьяна в бок, протягивая морскому существу файл. — Это его, — шепчет она, и Садао поворачивает голову, тонкие ушные плавники слегка дёргаются. Они не были такими гибкими, как плавники Себастьяна, но тоже чуть шевелились. Дрожащими руками Себастьян берёт его, открывая. Он читает, и с каждой прочитанной строкой чувствует себя всё хуже. Рыба-гадюка, золотая морская змея, летучая рыба, очковый кайман, хамелеон и рыба Джон Дори. Кайман, как крокодил? Это объясняло когти и звуки, которые он издавал. Хвост, несомненно, от хамелеона, у них были длинные цепкие хвосты, мог ли он схватить что-нибудь, если бы попытался? А ещё он был полностью хладнокровен. В отличие от Себастьяна, который не стал таковым из-за ДНК синего кита. Кит согревал его, хоть температура тела всё равно была ниже, чем у большинства. Его кожа была холодной, но внутренности оставались тёплыми. Всё произошло внутри той трубы, Садао не почувствовал никакой трансформации. Он всё время пробыл под седацией. Они собирались полностью переписать его, стереть разум и личность, превратить в обыкновенное оружие. Животное. Боже, чувство, которое он испытал, проснувшись не в своём теле. Он не знал, что хуже. Осознавать каждое изменение, чувствовать, как каждая молекула движется и смещается. Или оставаться в неведении, а после проснуться запертым в новом чужеродном теле, вынужденным учиться всему заново. Он читает дальше, обнаруживая то, что Садао Такахидэ был многообещающим генетиком японского отделения, перевезённым за границу после смерти доктора Брэхамс. Его единственным недостатком было сердце. Себастьян хмурится. Чтобы заставить его замолчать, они приняли решение превратить его в оружие. В кого-то, кого Z-13 и остальные не станут атаковать из-за знакомого лица. Себастьян почувствовал, как по спине пробежались мурашки, он не хотел это представлять. Выпустить зверя с лицом его друга. Даже после мутации он понял, что это был Садао. Он опускает взгляд на существо, чувствуя, как щемит сердце. И вот он Садао, стоит и, медленно моргая, глядит на сломанную трубу, в которой пробыл всё это время. Увидев достаточно, он закрывает папку и кладёт её в нижний отсек своего скремблера. Он сдвигается, чтобы встать рядом с моргающим по-совиному Садао, и замечает странную мембрану, которая следовала за каждым морганием. Точно, рептилия. — Садао, — пробует он, видя, как Садао тут же поворачивает голову, глядя на Себастьяна, его взгляд затуманен тревогой, беспокойством, страхом. Из груди вырывается резкий вздох, его лицо не способно спрятать эти чувства. Маска, которую он носил в присутствии посторонних, полностью разбилась, а за ней скрывался напуганный человек. Себастьяну не нравится видеть это лицо, он не хотел, чтобы его друг закончил так. Он не заслужил этого. Но вот он теперь, мутировавший монстр, совсем как Себастьян. — Можешь стоять? — снова спрашивает он, и Садао смотрит на свои ноги, замечая лёгкое подёргивание пальцев. — Не знаю, — серьёзно произносит Садао. — Чувствую онемение. Разум в тумане... не могу думать, — предложения односложны, ему трудно даётся подбор слов. Садао всегда был красноречив, а теперь едва мог связать два слова. — Он в шоке, — шепчет Анзу, — Это может немного затянуться. Учитывая то, что он только что проснулся в новом теле. Думаешь, сможешь понести его? По крайней мере, пока мы не найдём остальных? Себастьян кивает, глядя на Садао. Он не был против нести мужчину. В конце концов, для работы у него оставалась третья рука. Кроме того, Анзу была рядом на случай, если что-то пойдёт не так. — Я понесу тебя, ладно? Пока мы не найдём остальных, — он не собирался бросать своего друга. Он слишком хорошо знал, каково это — не иметь возможности нормально двигаться. Он лишился ног, и потребовались годы, чтобы он смог оправиться. — Остальных? — спрашивает Садао, пока Анзу осторожно помогает ему подняться. Он выше неё, но не такой высокий, как Себастьян. Он думает, что его рост сейчас наверняка составляет добрых семь футов, а хвост, вероятно, хоть и не намного, но длиннее хвоста самого Себастьяна. Садао опирается на неё, один из его пальцев изгибается на манеру Раптора и нервно щёлкает по плитке. Он, похоже, не был создан для грубой силы. Вероятно, им нужна была скрытность. Что-то, что может прятаться в тенях и атаковать сзади. — Мы должны найти Пейнтера и моего брата. Я объясню по дороге. Ноги Садао дрожат, крылья на спине трепещут, а хвост двигается в попытке удержать равновесие. Себастьян позволяет ему опереться на себя. — Ладно, сейчас я тебя подниму, — он хотел убедиться в том, что Садао комфортно. Он не хотел доставить бедняге ещё больше стресса. Садао кивает, и Себастьян осторожно подхватывает его под колени, приподнимая в своего рода свадебном стиле. Он нежен настолько, насколько это возможно, но Садао, очевидно, всё ещё не привык к внезапным подёргиваниям своего хвоста или крыльев. Он напрягается, тут же обхватывая руками шею Себастьяна, слегка царапая чешую когтями. — Всё в порядке? Держишься? — спрашивает Себастьян, не комментируя то, как хвост Садао обвился вокруг его талии, словно он был спасательным кругом. Садао кивает, сильнее прижимаясь к Себастьяну, так, словно тот мог исчезнуть. Он медленно моргает, и Себастьян видит мигательную мембрану, скользящую по глазу. Себастьян кивает и смотрит на Анзу, — Готова? Анзу тихо вздыхает, — Как и всегда.

***

Они идут по коридору, Садао цепляется за Себастьяна так, словно он может внезапно исчезнуть. Его разум затуманен. Густая дымка окутывала каждую мысль, а тело немело. Он чувствовал себя неправильно, его тело было неправильным. Он пытался вспомнить, пытался ухватиться за обрывки последних воспоминаний. Они были там, он чувствовал. Садао пришлось уйти, они сказали, что переводят его в другое место. Потому, что он слишком привязался к объектам. Слишком эмоционально относился к своей работе. А потом случилось это. Он являлся слишком большой проблемой, угрозой. Он мог бы сорвать всю операцию, лишь рассказав кому-либо о том, что здесь внизу произошло. Так что они решили забрать его. — Знаете почему вас уводят, доктор Такахидэ? Мы не можем допустить сочувствия к этим созданиям. Они лишь вещи. Чем сильнее мы прогибаемся, тем хрупче становимся. Мистер Шейд был там, чтобы убедиться, что его выпроводят отсюда. — Я не могу понять, почему положительное подкрепление стало такой проблемой, сэр. Мы могли бы работать вместе с этими существами. Они понимают нас, и мы не должны быть бьющим кулаком. Мы можем стать направляющей рукой. — Вот почему пропадают такие блестящие умы. Наука и прогресс не имеют морали, проблемы появляются тогда, когда начинаешь их смешивать. — Тогда я раскрою вас. Раскрою всех вас. — Вы готовы разрушить собственную жизнь ради существ, способных поглотить вас целиком? У вас появились к ним чувства, доктор? Или вы попали под их чары? — Нет, я хочу исцелять, а не вредить. — Тогда, боюсь, вы не сможете уйти. — Что? — Охрана, сопроводите доктора Такахидэ в лабораторию номер 5. Думаю, мы нашли подходящего кандидата. Посмотрим, сколько эмпатии к экспериментам он проявит после стирания разума. — Нет! Уберите руки! Я не- хватит! Отстаньте! От- А затем темнота, и всё. Он проснулся как существо, как нечто. Будто его разум перенесли в тело ужасающего зверя. Они хотели уничтожить его, но он выжил. Его разум был потрясён, а тело не работало должным образом. Вещи, которые он мог чувствовать, видеть, обонять, пробовать. Это ошеломляло. Он слышал сердцебиение Себастьяна, чувствовал его запах. Это было слишком. Слишком много всего. Мышцы дёргались и ныли, он практически чувствовал, как кровь течёт по его новым венам. По его дополнениям. По тонкому хвосту, обвившемуся вокруг Себастьяна, пока он скользил вперёд. Садао казалось, что он тонет. Его разум не мог удержаться на поверхности этих новых ощущений. Он тихо всхлипывает, заставляя Себастьяна остановиться. Горящие глаза беспокойно смотрят вниз. — Больно, — выдавливает Садао, заставляя голосовые связки работать. — Я знаю. Прости. Мне очень жаль. Потребуется время, чтобы привыкнуть. Мне потребовалось немного, — шепчет Себастьян, его голос спокоен, он ощущается прохладная мазь на ожоге. — Попробуй поспать. Небольшой отдых пойдёт тебе на пользу, — предлагает Себастьян, и Садао просто кивает, утыкаясь лицом в его куртку. Тёплая ткань приятно касается холодной кожи. Он чувствовал себя таким вялым, таким холодным. — Ему, наверное, нужно тепло. Он хладнокровный, — предлагает Анзу, и Себастьян вздыхает, глядя на дрожащего мужчину. — Я знаю, но у нас ничего нет. Я мог бы дать ему свою куртку, но не хочу его опускать. — Может, мы найдём что-то дальше. — Может.

***

Тем временем в другой части объекта Пейнтер и Габриэль брели по коридорам. Ну, Пейнтер скорее скакал, тестируя новые конечности. Сначала он прыгал и кувыркался, а теперь перешёл к скачкам. Габриэль не ругался на него, маленький робот пробовал такое впервые. Для него это было в новинку. Что действительно его волновало, так это вросшие в бок кристаллы. Он чувствовал, как они пульсируют, посылая волны паники по позвоночнику. Но не его собственной. — Что-то не так, Гейб? — спрашивает Пейнтер, останавливаясь, заметив, как Габриэль хватается за свой бок. — Я... не знаю. Просто плохое предчувствие. Очень-очень плохое предчувствие. Эти камни постоянно пульсируют и очень отвлекают, — он убирает руку и широко раскрывает глаза, замечая, как кристаллы медленно принимают ярко-жёлтый цвет. — Ой-ой. Это выглядит плохо. Габриэль прикусывает нижнюю губу и осторожно тянется к самому большому кристаллу, но тут же получает удар, обжигающий разум. Он был похож на то ощущение с которым Ева пыталась взорвать его мозг. — Это плохо. Их слишком много, — звенит полный страха и паники голос Себастьяна. Он словно чувствует зов о помощи или сигнал SOS. Он хватается за голову, пытаясь избавиться от всплеска не своих эмоций и тяжело дыша. — Воу! Что случилось? Ты в порядке? — спрашивает Пейнтер, кладя руку ему на спину, повторяя действия, которые делал Себастьян. — Я... Себастьян в беде. Думаю, кристаллы пытаются заставить меня найти его, — он выдыхает и стонет от начинающейся мигрени. Лицо Пейнтера мигает, и он тут же хватает Габриэля за руку. — Пойдём, пойдём! — Постой, Пейнтер, притормози! Я не могу бежать так быстро, как ты!

***

Анзу, Себастьян и Садао продолжают идти, находя ещё одну комнату. На этот раз она напоминает очередную комнату тяжёлого содержания, с длинным мостком над ними. Они были близко. Он это чувствовал. А ещё это значило то, что кристальные сущности где-то неподалёку. Его плавники дёргаются, а воздух наполняется запахом камней и сырости. Это они. Он слишком хорошо знал этот скребущий звук. — Они нашли нас, — рычит Себастьян, останавливаясь и замечая небольшой офис. Он осторожно усаживает Садао на пол, стягивает скремблер и расстёгивает ремни, чтобы снять куртку. Он осторожно накидывает её на плечи Садао, слыша, как мужчина хнычет, вцепившись в ткань. — Будь здесь. Могут возникнуть проблемы. — Куда... ты идёшь? — спрашивает Садао,  открыв один глаз и с беспокойством глядя на Себастьяна. — Я вернусь, обещаю. Просто побудь здесь. Садао не спорит, а лишь бормочет себе под нос, прислоняясь к стене. Себастьян закрывает дверь, Анзу стоит в коридоре, подняв руки в боевой стойке. — У нас гости. — О, отлично, мне как раз хотелось прикончить парочку паразитов, — рычит Себастьян. Он не хотел расправляться с этими расходниками, но кристалл контролировал их, да и они всё равно не могли умереть. Он надеялся, что когда наконец доберётся до кристалла, то сможет очистить или уничтожить его. — Дайте нам то, чего мы хотим. Дайте нам ключ. Мы хотим нашу свободу, — шепчет один из них, ковыляя вперёд, его рука, сильно поросшая кристаллами, волочится по земле. Он громко стонет, будучи больше похожим на камень, чем на человека. — Ни за что. Продолжай посылать своих мелких приспешников, а я продолжу разрывать их на куски, — шипит Себастьян, его плавники гремят, а метки на коже вспыхивают, освещая полутёмную комнату. Расходники начинают бежать, а Себастьян с лёгкостью сбивает их хвостом, отправляя одного в полёт. Он с грохочущим шипением проносится через зал, обнажая зубы. Клыки щёлкают, готовясь вонзиться в чью-то плоть. Он припадает на живот, ползя вперёд, разрывая кристальных мужчин и женщин своими мощными когтями. Он слышит, как Анзу тоже сражается, используя своё гибкое тело, чтобы увернуться и использовать их силу против них. Она не осмеливалась прикоснуться к расходникам, лишь направляя тех в сторону Себастьяна. Себастьян осознаёт её затруднительное положение и тянется к своему боку, выхватывая дробовик. — Анзу! Лови! — быстрым броском он откидывает оружие, а она с лёгкостью ловит. — Вот теперь поговорим, — её глаза загораются, она оборачивается и, с громким выстрелом, кристальный мужчина падает на землю. От удара куски камня разлетаются по полу. Казалось, это никогда не закончится, когти Себастьяна лязгают по кристальной коже, а за ним следует выстрел дробовика Анзу. Их было слишком много. Они не могли постоянно с ними биться. В конце концов они устанут, даже Себастьян имел свои пределы. Но он не мог отступить, потому что Садао всё ещё был в том офисе. Он не позволит им добраться до своего друга. Он не хотел думать о том, что сделает кристалл, заполучив такого хищника, как Садао. Он тяжело дышит, снова взмахивая хвостом и заставляя пару расходников упасть на пол. Но, подобно зомби, они продолжают подниматься, словно ничего не произошло. — Это плохо. Их слишком много, — кричит Себастьян, и Анзу не может не согласиться. Она стреляет ещё раз и понимает, что у неё кончились патроны. — Чёрт. Они пятятся друг к другу, окружённые стонущими и мучительно скулящими расходниками. Им было больно, но кристалл таскал их, как марионеток. Заставляя вечно выполнять её приказы. — Деваться некуда. Отдай нам то, чего мы хотим, — шепчет один, подходя ближе. Он готовится, если ему и суждено умереть, то он умрёт, сражаясь. Кристальное существо поднимает руку, острый и смертоносный кристалл на ней готовится к удару. А потом весь свет внезапно выключается. Слышится жужжащий звук отключения электричества, а единственное свечение исходит от Себастьяна. Какого чёрта? Это одно из существ? Нет, в таком случае свет обычно мерцает. Он слышит клацанье когтей по полу, а затем крики. Громкий рёв эхом разносится по коридорам, он слышит, как когти и зубы скрежещут по камню. Себастьян видит жёлтые пятна, они движутся так быстро, что их тяжело разглядеть. Воздух заполняется криками и бульканьем, а он просто стоит на месте, готовясь к тому, что тварь, вызвавшая весь этот хаос, нападёт на них следующими. Но этого не происходит. Наступает тишина, нарушаемая лишь их дыханием и звуком капающей жидкости. Себастьян заставляет приманку сиять ярче и видит Садао в углу комнаты. Съёжившегося и низко рычащего, он весь в крови, а рядом валяются разбитые кристаллы. Тела усеивают пол. Он убил их всех. — Боже правый, — шепчет Анзу, и Себастьян быстро движется к своему другу, останавливаясь, когда Садао громко шипит, обнажая клыки и когти, готовые к атаке. Он был похож на загнанное в угол животное. Дикое и напуганное. Похоже, инстинкты взяли над ним верх. — Хэй. Эй. Всё в порядке. Мы в безопасности. Ты в безопасности. Садао пыхтит, словно животное, обнажив клыки и скривив губы. Его челюсть почти выворачивается, как у змеи, обнажая все его полупрозрачные зубы, доставшиеся от ДНК рыбы-гадюки. Он будто одичал, кровь стекала по лицу, но он всё ещё был одет в куртку Себастьяна. — Осторожней, Себастьян, — предупреждает Анзу, когда Себастьян подходит ближе, протягивая Садао руку, позволяя уловить его запах. Словно он был какой-то собакой. Садао принюхивается, чуть наклоняясь вперёд, прежде чем его зрачки расширяются, и он быстро моргает, резкий вдох сотрясает грудную клетку. Его язык высовывается наружу, улавливая запах Себастьяна. Запах соли и лекарств. Что-то настолько знакомое, что туман в его сознании начинает рассеиваться. — Садао. Всё в порядке. Ты их остановил, — мурчит Себастьян, пытаясь убедить беднягу в том, что опасности больше нет. Он, похоже, видел драку и хотел помочь, но запах крови заставил его одичать. Светящиеся жёлтые глаза смотрят в его, — Себастьян, — скулит Садао, — Со мной... со мной что-то не так. Моё тело, моё тело. Оно неправильное! Неправильное! — выкрикивает он, хватаясь за голову, и Себастьян чувствует, что его сердце вот-вот разорвётся на части. — Останови это. Останови... это, — голос Садао срывается, он всхлипывает, а слёзы катятся по лицу. — Это слишком. Это слишком. — Эй. Эй, послушай меня. Мне жаль. Мне очень жаль, Садао. Мне жаль, что тебе пришлось с этим столкнуться. Но я тебя знаю, ты сильный и сможешь справиться. Ты — это ты, независимо от того, как ты выглядишь, — он морщится, нельзя просто сказать, что всё в порядке. Потому что это не так. — Мы разберёмся с этим. Вместе. Садао скулит, его глаза наполнены слезами. — Помоги мне. — Я здесь, друг. Я здесь. Я знаю, через что ты проходишь. Знаю, что тело ощущается так чуждо. Так неправильно. Ты не можешь сдаться. Это больно, и болеть будет ещё долго. Я... мы всё исправим. Я не успокоюсь, пока ты не придёшь в норму. Но сейчас мы в опасном месте. Мы должны идти дальше. Как думаешь, ты справишься с этим? Садао снова поднимает на него взгляд, когти цепляются за волосы, пока он тяжело дышит. — Я не сильный, я не такой сильный, как ты, — он шепчет то же самое, что шептал, когда уходил. — Ты ошибаешься. Ты, блять, сильно ошибаешься. Десять лет ты боролся изо всех сил, чтобы защитить меня и остальных. Ты не сломился под давлением компании. Твои моральные принципы оставались сильны, несмотря на всё зло этого места, — говорит Себастьян, — Ты можешь думать, что слаб, но я знаю, что это не так. Садао скулит, из горла вырывается тихий вой. Его метки отчаянно мерцают, и Себастьян осторожно наклоняется вперёд, кладя свою руку на его. — В этом ты не одинок. Я здесь. Он прекрасно понимал чувства Садао, он был на его месте. Он не стал бы приукрашивать, это было не то, от чего можно отмахнуться простым «я в порядке». Нет, но если позволить этому разгореться и сжечь тебя заживо... в этом не будет никакого смысла. Он должен продолжать. Продолжать идти. Ведь если он остановится хоть на секунду, то упадёт прямо в бездну. Садао сжимает руку Себастьяна, чувствуя, как холодная гладкая чешуя прижимается к его собственной. — Спасибо, — выдыхает Садао, и Себастьян ухмыляется. — Конечно. Я здесь ради тебя. Нам нужно идти дальше, сможешь? — Думаю, да. Садао делает паузу, а затем кивает, слегка шатко вставая на ноги, это выглядит как первые шаги новорождённого оленёнка. Себастьян протягивает ему свою меньшую руку, чтобы он не споткнулся. Садао благодарно принимает её, и они идут по тёмному коридору, избегая тающих тел, разбросанных по полу. — Хорошо, что ты на нашей стороне, — подшучивает Анзу, переступая через разорванные Садао осколки кристаллов. Себастьян усмехается, — О, этой суке будет пиздецки больно.