Confluence

Тело Габриэля обмякло в его руках. Оно было как сломанная игрушка, таким хрупким, таким слабым. Он прижимает его ближе к себе, чувствуя, как тёплая плоть начинает остывать. Глаза Габриэля распахнуты в ужасе, и Себастьян хочет рыдать. — Нет... нет, прошу... Он чувствует, как собственная грудь начинает болеть, когда он прижимает брата к себе. Ему плевать на кровь, на запах. Он просто хочет удержать брата. Сердце не билось. Ничто не указывало на то, что он жив. Часть его надеялась, что Габриэль бросится на него с дурацким выражением лица и скажет «Повёлся!». Того количества раз, когда брат разыгрывал его, было достаточно, чтобы предположить, что он притворился мёртвым, чтобы напугать его. Но запах железа был слишком сильным, он прижал свою большую голову к кудрям брата, тихо всхлипывая. Мне очень жаль, акулёнок. Ева рядом, тихо успокаивает его. Волна за волной тихая печаль мягко ласкает берег его разума. Пытаясь унять боль в его сердце, в его разуме. Это похоже на толстое одеяло, окутавшее сознание. — Я был таким идиотом. Я не должен был позволять ему уходить. Чёрт возьми. Чёрт возьми! — он плачет, крепко обнимая брата. Он не смеет сжимать его сильнее, зная, что может раздавить. Это всё его вина. Он должен был что-то сделать. Ты сделал всё, что мог, он пришёл сюда ради тебя. Ты не можешь корить себя в его смерти. Ты не виноват. — Прошу, просто... оставь меня ненадолго, — шепчет он, и она посылает ему волну сожаления, но не потому, что он её оттолкнул, а потому, что ему было так больно. Я буду здесь, когда понадоблюсь. — Спасибо, Ева, — шепчет он, пытаясь взять себя в руки. Эти чёртовы расходники. Почему? Почему? Сквиддлы сказали, что они скинули его в большую дыру. Чтобы он умер? Чтобы кристалл завладел им и вернул обратно? Себастьян мягко опускает Габриэля на пол, остро осознавая, насколько возвышается над ним. Он осторожно закрывает глаза брата, глядя на раны. На боку была большая дыра, означающая, что он упал на что-то, пронзившее его. Несомненно, он умер от потери крови или недостатка кислорода, так как рана находилась близко к лёгким. Судя по углу наклона, он, должно быть, упал прямо на него. Он стискивает зубы, чувствуя, как гнев обжигает разум. Ему хотелось выйти и разорвать в клочья каждого, кто попадёт на глаза. Залить пол кровью этих расходников за то, что они сделали с его братом. Но это было бессмысленно. Особенно учитывая то, что они, похоже, возвращались. Он думал о том, что чем больше они погибали, тем сильнее кристалл контролировал их. Это было чем-то вроде коллективного разума? Возможностью управлять ими, как дронами? Всё ради одной цели. Открытия двери. Освобождения кристалла. Но он был крохотным. Этот маленький сгусток энергии находился внутри стеклянного контейнера. Он видел его своими глазами до полной блокировки и прибытия расходников. Вот почему Урбаншейд отправили так много людей. Ну, учитывая способность сохранять жизнь, неудивительно, что они так ценили его. Цена бессмертия всегда была высока. Он не знает, что делать. Его брат был мёртв, и он не знает, вернётся ли тот. — Ты идиот. Полный придурок. Пришёл сюда, думая, что сможешь спасти и вытащить меня отсюда. Только чтобы сдохнуть. Как ты смеешь? Ты не можешь... не можешь просто вернуться в мою жизнь, а потом бросить. Ублюдок. Себастьян снова смотрит на брата и, кажется, получает ответы на свои вопросы, когда слышит бульканье, доносящееся из тела Габриэля. На его глазах кровь забурлила, плоть срослась, а из раны начало что-то расти. Кристалл. Он рос из плоти, напоминая Себастьяну его собственные мутации. На мгновение он мерцает ярко-оранжевым, и Себастьян готовится к худшему. Он прижимает брата к себе, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы помешать сущности забрать его родного брата. — Нет... чёрт, этого не может быть, — должен ли он радоваться тому, что Габриэль может воскреснуть? Или беспокоиться о том, что проснувшийся уже не будет его братом? Как только он, заинтересованный материалом, тянется к кристаллу, по позвоночнику пробегается искра, проходящая через всю руку, коснувшуюся гладкой поверхности камня. Это заставляет свет мерцать, а его тело внезапно ярко светиться. По коже бегут синие и жёлтые полосы. Широко раскрыв глаза, он оглядывается на собственное тело, он никогда не видел, чтобы его метки так делали. Он чувствует тепло в своей крови, в своих костях. Искрящееся, пылающее. Оранжевый свет внезапно начинает дрожать, словно сопротивляясь, но затем медленно исчезает. А его место занимает голубовато-жёлтый. Жёлтое основание резко переходит в ярко-голубой. Это красивый цвет, но у него нет времени думать об этом. Потому что Габриэль внезапно открывает глаза и вдыхает так, словно только что вынырнул на поверхность. Себастьян слегка отступает, не то, чтобы в комнате было так много места, но он всё же хотел дать Габриэлю немного пространства. Мужчина кашляет и тяжело дышит, глаза бегают по сторонам. — Габриэль? Габриэль, это я. Ты... — был ли он здесь? Рука Габриэля тянется к боку, ощущая толстые кристаллы, вросшие в кожу. Они не были такими большими, как у расходников, возможно, потому что их кристаллы продолжали расти, пытаясь захватить всё тело. — Себастьян... — он скулит, и Себастьян тут же приближается, протягивая Габриэлю руку. — Я здесь. Я здесь. Боже. Мне так жаль. Прости меня, — Себастьян чувствует, как его сердце разрывается на части, при виде брата, тяжело дышащего, хватающегося за бок с вросшими в кожу кристаллами. Габриэль оглядывается с широко раскрытыми глазами, пока Себастьян пытается успокоить его, держа за руку и стараясь не думать, насколько она мала в сравнении с его собственной. Он поддерживает его, надеясь, что это поможет Габриэлю прийти в себя после внезапного воскрешения. Это было так странно. — Себ... — он делает ещё один вдох, пока кристаллы медленно снимают боль, возвращают его к жизни. Он не должен быть здесь, это было неправильно. Это было неправильно. — Я здесь. Дыши глубже, ты со мной? Или ты часть той сущности? Габриэль лишь смотрит на него пустым взглядом. — Габриэля здесь нет, есть только Зуул,— бормочет он, и Себастьян бесцеремонно роняет его, щурясь, когда Габриэль стонет от удара об пол. — Упс, — Себастьян невозмутимо смотрит на брата. — Знаешь этот тихий голосок, призывающий не делать что-либо? Прислушивайся к нему чаще. Габриэль хрипит, тихо хихикая. — Ахх, но это заставило тебя успокоиться. Не знал, что ты так волнуешься, братишка. Себастьян кривит губы, желая придушить брата за его выходки. — Мне стоит просто убить тебя и посмотреть, вернёшься ли ты. Подняв руки в знак поражения, Габриэль морщится, держась за бок, и садится прямо. — Уу, это было неприятно, — Он посмотрел на свой бок, видя, что дыра от арматуры исчезла, а на её месте появились маленькие кристаллы. Они были ромбовидными у основания, слегка торчали из-под комбинезона и сверкали в свете приманки Себастьяна. — Ты в норме? Есть мысли об убийстве или получении кристалла? Габриэль потирает подбородок, его нервы и тело слегка онемели. Он чувствовал холод в том месте, откуда росли кристаллы, но в остальном он чувствовал себя... живым. — Не больше, чем обычно, — с лёгкой ухмылкой признаёт он. — Ненавижу то, насколько ты беспечен, — ворчит Себастьян, качая головой. — Прошу, посерьёзней. — Прости. Я всё ещё пытаюсь осознать происходящее. Ты же знаешь, юмор — моя защитная реакция. Себастьян устраивается в комнате, его толстый хвост скручивается в углу. Габриэль оглядывается по сторонам, почёсывая голову. — Погоди, как я сюда попал? Я думал... — он замолкает, когда воспоминания о падении и боли всплывают в его мыслях. Он закрывает глаза, втягивая воздух. Он умер. Он правда умер. И он воскрес? Из-за кристалла? Но он не слышал никакого голоса. Может, это потому, что их было немного, но чем больше их появлялось, тем меньше он мог противиться зову? Но в этих кристаллах было что-то другое. Они были не того цвета, как у других. Эти были голубыми и жёлтыми. Не оранжевыми. — Сквиддлы притащили тебя сюда, — говорит Себастьян, хоть Габриэль и сдерживает желание фыркнуть, не в силах воспринимать его всерьёз после такого имени. — Кто? — Маленькие создания, которые ненавидят свет. Они пытаются напугать тебя своими лицами. Они ведут себя как дети, но всё равно полезны, — объясняет Себастьян. Ох. Те маленькие ублюдки. Сквиддлы. Интересно. — Они притащили меня сюда... но почему... почему это меня не коснулось? Я... я помню свет... а потом то, что не пошёл к нему. Казалось, он злился на то, что я не слушаю. Затем... я почувствовал что-то знакомое... а потом... — его память пуста, он не может вспомнить, что было дальше. А ещё он помнил свою смерть, в отличие от Анзу. Она просто проснулась и продолжила идти. Ничего не зная. Себастьян молча слушает, задумчиво наклонив голову. — Я видел, как они росли, и они действительно были оранжевыми... но когда я коснулся их... они изменили цвет. Ещё я почувствовал странную искру. Габриэль хмурит брови, — Прекрасно, ещё больше вопросов. Почему мы не можем получить хотя бы один прямой ответ? Ты что, можешь как-то очищать их? Или это что-то другое? Он никогда не был особенным, у него не было способностей как у Себастьяна. Он просто был человеком... из которого теперь росли кристаллы. Он рассеянно тянется к ним, пытаясь вырвать из кожи, но это ощущается как попытка выдернуть собственный ноготь. Это больно, болезненная искра пробегается по всему телу. Затем Себастьян ударяет его по голове, заставляя вскрикнуть от удивления. — Ау! За что? — он тянется к больной голове, потирая её после большой руки Себастьяна. — Ты намного сильнее меняя. — Не трогай их! Мы не знаем, что они могут сделать, оставь их в покое. Габриэль чувствует, как от приказа Себастьяна дрожь пробегается по спине, пальцы подёргиваются, и он кивает. — Ладно. Извини. Себастьян просто закатывает глаза, — Честно говоря... я будто сижу с ребёнком, — бормочет он, качая головой. Фыркнув, Габриэль встаёт, Себастьян мягко помогает ему подняться. Он слегка пошатывается, пока Себастьян чуть ли не нависает над ним с явным беспокойством на лице. Было приятно видеть, что брат волнуется за него. Но он предпочёл бы не подвергать своего бедного брата ещё одной смерти. Он определённо не хотел рисковать. — Так это один из твоих магазинов? — Габриэль оглядывается по сторонам, замечая компьютер неподалёку от них. Машина стояла в странной маленькой клетке, а ещё он заметил кровь, разбрызганную по серым стенам. Здесь что-то случилось? — О, нет. Это комната Пейнтера. Он ждёт возвращения в систему. Так что я присматриваю за ним на случай, если расходники решат показать свои уродливые головки, — заявляет Себастьян, и Габриэль замечает, что его руки покрыты кровью, а лицо слегка заляпано ней. Он убил расходников, угрожавших Пейнтеру? Ну... он полагал, что они неубиваемы... он не хотел зацикливаться на этом. — Подожди, так это Пейнтер? — спрашивает он, указывая на компьютер на столе. — Этот малыш? — Ага. Мы... как он выражается, «друзяшки», — Себастьян мягко улыбается, а Габриэль осознаёт, что он действительно видел в компьютере своего друга. Ну, он не собирался судить, учитывая- В углу поля зрения появляется красное пятно, и он почти прыгает в руки Себастьяна. — Боже блять! — выругивается он, Себастьян хватает его, прижимая к себе как игрушку, осматривая комнату в поисках чего-либо, что могло ему угрожать. — Что?! Что такое?! Габриэль хихикает, вырываясь из хватки Себастьяна и слегка забавляясь тем, как брат обнажил когти, готовый напасть на любого, кто мог ему навредить. — Я в порядке. В порядке. Я просто забыл о своём воображаемом друге, — признаёт он, и Себастьян выдыхает, его плавники раздражённо прижимаются к голове. — Прости. Привет. Габриэль машет рукой этому странному маленькому созданию в углу его глаза, никогда не покидающему его поля зрения, всегда стоящему на расстоянии пары футов. — Она сказала привет, — говорит он Себастьяну, который тоже машет воображаемому другу. — Полагаю, чем больше, тем веселее. Добро пожаловать в команду... — Имоджен. Я назвал её Имоджен. — Имоджен. Кажется, я схожу с ума, — бормочет Себастьян, слегка покачав головой. — Может, мы все сходим с ума, и всё это просто наш странный сон. — Как скажешь.

***

Пейнтер не возвращался какое-то время. Габриэль расхаживал по комнате, пока Себастьян вытащил файлы для чтения во время их ожидания. Габриэль нервничал, почёсывая кристалл на боку. Как только Себастьян замечает это, он бьёт меньшего мужчину хвостом, почти сбивая его с ног. Габриэль спотыкается, едва успевая удержаться от удара о землю. — Боже! Себастьян! В один прекрасный день ты убьёшь меня! — жалуется он, а Себастьян просто смотрит в ответ. — Хватит. Чесать. Их. — Ничего не могу поделать! Они внутри меня! Себастьян закрывает папку и упирает руку в бок, в то время как другая, меньшая рука делает укоризненный жест. — У меня чешуя по всему телу, и всё же ты не видишь, что я пытаюсь вырвать её. Туше. Габриэль просто засунул руки в карманы, прислонившись к клетке, защищавшей Пейнтера. В этот момент он слышит тихий звук загрузки компьютера, и малыш громко зевает. Он наблюдает, как на чём-то, похожем на старую программу для рисования, появляется лицо. Лицо, кажется, оглядывается по сторонам, прежде чем уставиться на Себастьяна. — Себастьян! Я снова в сети! Это было дольше, чем я ожидал, похоже, кристалл как-то повлиял на проводку. Себастьян ухмыляется, подползая ближе и открыв дверь, чтобы протиснуться внутрь к компьютеру. — Хорошо, отлично. Всё в порядке? С загрузкой ничего не случилось? — Здесь всё в порядке! Кажется, всё работает! И что ещё лучше, дверь к кристаллу всё ещё закрыта! Себастьян вздыхает, — Хорошо. Также хорошо то, что у меня есть ключ-карта, позволяющая любому войти. — Почему никто ещё не вошёл? Можно подумать, со всеми этими расходниками... — Габриэль не мог представить армию расходников, управляемых этой сущностью. — О! Приветик! Я даже не увидел тебя! Габриэль! Ты в порядке! Габриэль ухмыляется, глядя на компьютер. Было немного странно разговаривать с компьютером, но он сам только что восстал из мёртвых. — Со мной всё хорошо. Ну, могло бы быть лучше, учитывая кристаллы в боку... но, хэй, я жив. Наверное? — Всегда лучше мыслить позитивно! Себастьян так не считает. Себастьян закатывает глаза, — Это называется реализм. Но нам нужно сосредоточиться. Думаю, лучший вариант — это проверить кристалл. Я знаю, это опасно, и что... чего бы не хотела та штука, которая их контролирует, но, может, мы найдём способ это остановить. Габриэль кивает, — Расходники, с которыми я говорил, были похожи на зомби. Они... кажется, пытаются собрать больше людей. Они хотят, чтобы мы все присоединились к ней. — К ней. Прекрасно. Кристалл разумен. С чем ещё придётся столкнуться? Помимо обычной херни? — Могло быть и хуже... — Тихо. Не надо. Это фактически приглашение неприятностей. Нам уже хватит, — предупреждает Себастьян, и Пейнтер тихо извиняется. Морское чудовище нежно поглаживает монитор, чтобы бедняжке стало легче. — Тогда каков план? — скрестив руки спрашивает Габриэль. Внезапно Себастьян вытаскивает из-за пояса дробовик, глядя на него с лёгкой ухмылкой. — Мы выйдем, Пейнтер останется здесь, а мы поищем способ свалить отсюда. — Воу! Где ты это достал?! — Это для того, чтобы расправляться с расходниками, которые доставляют мне неприятности. — Я уже говорил, как рад тому, что ты на моей стороне, братиш?

***

— Так, подожди! Ты пойдёшь со мной? Серьёзно? Габриэль удивился, когда Себастьян начал готовиться к совместному исследованию, честно говоря, он ожидал, что его снова вытолкнут в лабиринт. — Как бы мне ни нравилось оставаться здесь и красивенько сидеть на месте, нам нужно держаться вместе. Пейнтер может защититься с помощью дверей и турелей. Но ты... ты не так хорош. Габриэль морщится, он был прав, но ему не нравилось то, как Себастьян это произнёс. — Я понял, но ты точно сможешь? — Я могу найти собственный путь. Возможно, время от времени нам придётся разделяться, но я снова найду тебя. Я довольно легко улавливаю твой запах. Точно... Себастьян хрустит шеей, звук эхом разносится по комнате. — Ладно, Пейнтер... всё нормально? — Агась! Со мной всё будет оки! Я буду присматривать за тобой и твоим братом. Держи коммуникатор при себе! Себастьян кивает, слегка поглаживая компьютер, прежде чем выскользнуть из клетки и направиться к двери. Он жестом приглашает Габриэля выйти первым, а затем следует за ним, пригнувшись под дверью и с лёгкостью вытаскивая себя.   Габриэль всё ещё удивлялся тому, как он передвигался. Несмотря на свои размеры, брат был быстр и проворен. Может, это было из-за змеиной части, он знал, насколько змеи подвижны. Хвост, казалось, рассекал воздух, давая ему некоторое аэродинамическое преимущество. Он не знал, он не был учёным. Они выходят в коридор, и Габриэль делает глубокий вдох. — Хорошо. Добраться до кристалла, а ещё найти способ вытащить Пейнтера отсюда, полностью не уничтожив его. Себастьян кивает, — Именно. После тебя, дорогой братец, — он ухмыляется, указывая на дверь перед ним, сцепив руки и виляя хвостом. — Ооокей. Поехали.

***

Бродить с Себастьяном было странно. С этим большим существом позади, освещавшим их путь. Способным чувствовать людей поблизости. Казалось, теперь они действительно могли что-то сделать. Себастьян был его защитой, оберегая от всяких глупостей. — Так ты работал здесь? Даже после того, что с тобой случилось? Какого чёрта... Себастьян кивает, не отставая от Габриэля, скользя, не обращая внимания на легко раздвигающиеся мусор и обломки. — Я часто работал с инженерами. Они не могли сделать что-то, а я мог, поэтому они считали меня полезным. Это не было лучшим вариантом, но так я хотя бы мог выйти из камеры. Габриэлю это не нравилось, ему не нравилась мысль о том, что даже после того, как его превратили в монстра, он всё равно был обязан работать, оставаться полезным. Будто Себастьян недостаточно настрадался. Двенадцать лет. — Ты говорил, что у тебя был тот, кто защищал тебя от худшей участи, что с ним стало? Себастьян останавливается, сцепив руки и перебирая пальцами. — Его звали Садао Такахидэ. Он... стал заменой, после того, как первая учёная... умерла. Он не давал больше экспериментировать надо мной и усердно работал, чтобы обезопасить меня и остальных. А потом... его перевели. Сказали, что он слишком сблизился с нами. Он сжал кулак, качая головой. — Он ушёл, а затем всё стало как раньше. Тест за тестом, запрет на выход. Верёвки стали туже, а потом... они собрались уничтожить Еву. — Садао помог мне сбежать, и я почти уверен, что именно он причина, по которой ты здесь. Пейнтер сказал, что отправил письмо, но написал его Садао. Габриэль моргает, — Похоже, он отличный парень. — Именно. Наверное, он был единственным хорошим учёным здесь. Садао был причиной, по которой Себастьян не перебил всех здесь. Он знал, что Садао был против невынужденных убийств. Поэтому он сделал всё возможное, чтобы избежать этого. Убивая только ради защиты себя или своих друзей. — Я бы хотел встретиться с ним. Поблагодарить за заботу о моём брате. Себастьян кивает, — Я бы тоже хотел увидеть его. — Тогда давай поищем его, когда выберемся отсюда. Разговор обрывается, когда Себастьян поднимает голову, плавники шевелятся. Он хватает Габриэля и втягивает его в комнату, сдвигаясь так, чтобы тело прижалось к стене. Он прижимает руку к губам, призывая Габриэля затихнуть. — Они здесь. Я знаю, — женский голос разрушает тишину, а за ним следует стон. — Мы должны привести его к ней. Он неполноценный, неправильный, — отвечает другой, и Габриэль осознаёт кто это. Это Брик и Анзу. Он слегка наклоняется, видя, что лицо Брика почти полностью покрыто кристаллами, так же, как его спина и ноги. Шея Анзу словно обёрнута кристальным ошейником, он был покрыт шипами и мягко светился. На её руках и ногах тоже были кристаллы. Глаза Себастьяна сужаются, а плавники трепещут, пока они, несомненно, продолжают искать Габриэля. Случилось что-то, что отключило его от кристалла, он принял дар, но не голос. И сущность определённо была недовольна. Себастьян смотрит наверх, прежде чем перевести взгляд на Габриэля и закрыть глаза. Зажмуриться. Габриэль наклоняет голову, прежде чем осознать, что он имеет в виду. Ева. — Вы, ребят, хотите увидеть кое-что забавное? — по комнате разносится голос Пейнтера, а окно заливает ярко-зелёный свет. Двое визжат от боли, хватаясь за головы. Себастьяну не нужно закрывать глаза, но он удерживает Габриэля, чтобы тот не смотрел. Прижимая его к себе, пока Ева разбиралась с остальными. Один из расходников вытаскивает флэш-маяк и ослепляет Еву, но она лишь рычит, а глаза становятся ярко-красными. Себастьян морщится от громкого хлопка, раздавшегося после того, как Ева стала давить сильнее. Они мертвы. Себастьян перестаёт вжиматься в укрытие и выглядывает наружу, видя два тела на полу. Их глаза, уши и нос обильно кровоточат. — Постой здесь, Гейб. Я хочу кое-что проверить. Не открывай глаза. Он выскальзывает наружу и движется к ним. Один из них был довольно крупным, а вторая — женщиной. Ах, так значит, это Анзу? Габриэль много говорил о ней. Он поднимает взгляд на окно, за которым отдыхает Ева, и улыбается. — Боже мой, не растеряла хватку, Ева. И хорошая работа, Пейнтер. Спасибо. — Мы уложили их! Хе-хе. — Следи за остальными. Заставляй их продолжать перерождаться, может, это замедлит кристалл. Не представляю, как весело воскрешать их снова и снова. Сделаю. Будь осторожен, акулёнок. — Ты тоже. Спасибо, Ева. Он наблюдает, как она уплывает, и благодарно машет ей, от чего в разум проникает тепло её защитного взгляда. Он ценил всё, что она для него сделала. Хлюпающий звук заставляет его обернуться, здоровяк начинает таять, как и все остальные. Он наклоняется, глядя на женщину. Её кристаллы были обёрнуты вокруг шеи, напоминая экстравагантный воротник или чокер из оранжевых кристаллов. — Она уплыла? — кричит Габриэль, и Себастьян кивает. — Ага. Молодец. Похоже, твоя подружка здесь. Габриэль бежит к ним, Себастьян спокойно разглядывает её. — О, Анзу, почему ты просто не позволила мне помочь? — шепчет он, и Себастьян понимает, что она для него кое-что значит. — Как это вообще работает? Они разрастаются или вырастают только после смерти? Почему ты не растаял? Это всё из-за цвета? — это из-за него? Цвет поменялся, когда он коснулся кристалла. Себастьян смотрит на свою руку, прежде чем потянуться к её кристаллам. Он осторожно касается гладкой поверхности пальцем, чувствуя тепло. Та же искра пробегается по позвоночнику от головы, до кончика хвоста. Он замечает, как метки на коже снова загораются, и сосредотачивается на энергии внутри. Если он сделал это с Габриэлем, получится ли с ней? — Воу, что происходит? — вскрикивает Габриэль, наблюдая за тем, как оранжевый свет кристаллов Анзу начинает бледнеть, приобретая тот же цвет, что и у Габриэля. Себастьян тяжело дыша отдёргивает руку, метки на его коже и хвосте исчезают. Анзу стонет, дёргается и начинает кашлять. Из неё льётся чёрный ихор, и Габриэль тут же переворачивает её на бок, пока она извергает из себя эту тёмную дрянь. Она хрипит, поднимая взгляд и видя Себастьяна, возвышающегося над ней. Это заставляет её закричать и попытаться отодвинуться, но Габриэль удерживает её на месте. — Стой! Постой, он не причинит тебе вреда. Дыши. Дыши, — заверяет Габриэль, пока наёмница продолжает смотреть на Себастьяна. — Попридержите это, дамочка, — ворчит Себастьян, прежде чем сдвинуться, сцепив руки вместе. — Моё имя Себастьян, и, несмотря на всё, что ты слышала или читала, здесь я твой единственный друг. Помимо Габриэля, конечно. Анзу лишь смотрит, — Что... что ты со мной сделал? Почему... что случилось? Я... голоса... они пропали. Я снова... могу думать, — она хватается за голову, а Габриэль изумлённо смотрит на Себастьяна. — Себастьян. Ты можешь... очищать кристаллы?! Его брат смотрит на свою руку, — Похоже на то. Не знал, что могу так делать. Я вернул тебя. Следует меня поблагодарить. Анзу моргает, глядя на ухмыляющегося Габриэля, — Мы вроде как спасли твою жизнь... — Мир? — спрашивает Себастьян, протягивая руку Анзу. Анзу колеблется, но мягко кивает, встав с помощью Габриэля, она пожимает большую руку. — Мир.