Лисий танец

…Когда Лань Чжань был совсем ещё ребёнком и жил в доме родителей, едва сознавая, что за его стенами есть огромный и странный мир, мама рассказывала ему волшебные сказки. Каждая из них непременно заканчивалась хорошо. Там благородные лисы бок о бок с заклинателями побеждали удивительных монстров — питонов с головой быка, наполовину змею и наполовину черепаху, ядовитых пауков-гигантов и прочую страшную нечисть. Они спасали простых людей и много путешествовали, а строгие правила не запрещали им использовать лисью природу и все лисьи таланты разом.        Лань Чжаню нравились сказки, он любил сидеть у матери на коленях и слушать её мягкий голос, иногда выпуская хвосты и уши от любопытства. Мать была хорошей рассказчицей и ни разу не повторилась, говоря о приключениях. Лань Чжаню очень хотелось, чтобы и брат сидел рядом, так же вдохновлённо слушая её. Но почему-то Лань Сичэню так же было уже нельзя, и иногда Лань Чжань задумывался — разве брат не любит сказки, разве он не желает их слушать?..        Но на это время у Лань Сичэня вечно находились занятия — то упражнения с бамбуковым мечом, то каллиграфия, то дядя просто велел ему вставать в стойку на руках и удерживаться в ней, пока не прогорит большая палочка благовоний.        Когда и он сам стал старше, строгий дядя Лань Цижэнь однажды пришёл в их дом не как обычно, а ровным счётом тогда, когда мать собиралась начать новую сказку. Посмотрев на него, на Лань Чжаня, смирно сидящего на материнских коленях, он сказал, будто заранее знал, что они хотели заняться любимым делом:        — Сказки только для совсем маленьких, Ванцзи, а ты уже вырос достаточно, чтобы понимать — это только глупые байки, ничего подобного не бывает на свете. Нельзя их слушать, когда уже понимаешь, как устроен мир. И не следует уже столь взрослому ученику клана Лань усаживаться на колени к матери.        Дядя приходил тогда, когда отца в доме не было, он всегда странно смотрел на мать, и та опускала взгляд и ни в чём ему не перечила. Лань Чжань не понимал, что всё это значит, и не мог разобраться, почему сказки в одночасье стали глупыми. И как устроен этот мир, он тоже пока не понимал. Но спорить со старшими правила клана точно запрещали — он уже записывал такие, пока ещё неровными чертами вырисовывая иероглифы.        Впрочем, беспокоили не правила и не возможное наказание за их нарушение. Лань Чжань не желал, чтобы дядя вышел из себя. Если дядя злился, то всегда говорил что-то обидное маме, и она становилась такой печальной, что в сердце отзывалась боль. Потому Лань Чжань сдержался и ничего не ответил.        Но и сказки мама с того дня не рассказывала ни разу, даже когда он робко просил об этом.        Со временем, после дней и дней тоски по волшебным историям, Лань Чжань пришёл к мысли, что, может, где-то в другом месте и бывает такое, чтобы исполнялись мечты, но правила клана Лань к этому уж точно не располагают. Так он стал строгим и сдержанным, не склонным к излишним фантазиям, не жаждущим невероятных приключений.        Пока вдруг не появился Вэй Ин, пока Вэй Ин не перевернул весь его мир.              

***

       — …Достопочтенные главы кланов и прочие заклинатели, что собрались сегодня здесь, — начал Лань Чжань, когда Вэй Ин занял своё место — место его супруга. Он же не сел рядом с ним и не занял, как мог бы, места главы клана, а остановился в центре, там, куда невольно стекались все взгляды. — Наверняка вы гадаете, отчего не вывешены белые флаги и почему я и мой супруг не оделись подобающе. Однако прежде, чем мы объясним это, позвольте рассказать вам историю. Кому-то она покажется знакомой, кто-то услышит её впервые. Эта история о горе Луаньцзан…        И дальше он рассказал о Сюэ Чунхае и Вэнь Мао, о том, как артефакт стал причиной гибели этих славных заклинателей, как из-за него в клане Вэнь проросло зерно проклятья, а сама тёмная печать была утрачена. О том, как историю старательно вымарали из летописей, чтобы потомкам не пришло в голову искать страшный инструмент, способный разрушить Золотое ядро — и весь мир покорить с помощью армии лютых мертвецов.        Его слушали внимательно, не стремясь перебить, хоть во многих лицах Лань Чжань замечал недоверие. Лисье чутьё безошибочно определяло, кто из всего достопочтенного собрания особенно не желал верить его словам. К счастью, таковых было немного.        Затем он рассказал о наследнике Сюэ Чунхая, Сюэ Яне, и когда перешёл к этой истории, изрядно взволновал собравшихся. Многие ещё помнили, что Сюэ Ян — преступник, помогавший Мэн Яо, а затем — и убивший его. Но не каждый знал подробности. Теперь же появилась возможность вновь заговорить об этом, узнать что-то новое. На Лань Чжаня волной обрушились вопросы, но он выстоял в этом шторме, одним жестом призвав всех к тишине. Рассказывать о том, что сталось с Сюэ Яном, он точно не собирался. Вместо того вновь направил историю по нужному руслу.        — Так или иначе, но у лис есть собственные особенные таланты. Наша природа позволяет нам использовать энергию инь, не вредя Золотому ядру, если, конечно, соблюдать определённые правила, — он оглянулся на Вэй Ина и кивнул ему, а заодно — и весь Совет заставил вспомнить о том, что они с Вэй Ином — единая сила. — Мой супруг в этом намного талантливее меня. Врождённая одарённость позволяет ему видеть тёмную энергию и слышать духов. Оттого он взял на себя наиболее опасную и сложную задачу — установить контроль над тёмной печатью.        — Что?! — вот в этом месте не выдержал глава клана Оуян. Тот, от которого больше всего Лань Чжань чувствовал скрытую враждебность. — Значит, у лис ещё и тёмная печать в рукаве? И как же достопочтенным заклинателям подобное терпеть?! О чём же нам говорить здесь теперь?        — Это — не конец истории, — даже не повысив голоса, произнёс Лань Чжань. Волей-неволей всем пришлось замолчать и внимательно слушать дальше. — Столь могущественному и опасному артефакту действительно не место в нашем мире, кто бы ни оказался его владельцем. За то недолгое время, что мой супруг управлял ей, печать изрядно повредила ему, а его Золотое ядро — одно из сильнейших среди нашего поколения. И на себе узнав её пагубное воздействие, Вэй Ин принял непростое решение — уничтожить артефакт, чтобы никто не сумел воспользоваться им, обрекая себя самого на мучение и опустошающее безумие.        — Уничтожить?.. Как это — уничтожить? — и снова проявил несдержанность глава Оуян. Впрочем, непонимание горело во многих глазах. Только главы Великих кланов хранили спокойствие. Лань Чжань, оглядев всех, на миг испытал то же чувство, что в детстве. Может, и они с Вэй Ином, и его брат с Мэн Яо мечтали изменить этот мир, да как такой мечте сбыться, когда так много заклинателей жаждут получить в руки страшную печать, с силами которой можно будет… можно будет добраться до власти, покорить всех?.. Они готовы рискнуть, даже зная, что это будет стоить и Золотого ядра, и чистого разума?        — Конечно, не бывает такого, чтобы артефакт подобной силы ушёл бесследно. Нам вдвоём пришлось создать технику, воспользоваться ею в подходящем месте, чтобы печать… преобразовалась и больше не несла зла, — договорив, Лань Чжань ненадолго замолчал. На этот раз некоторое время оглушающая тишина кутала Главный зал. Даже стало слышно, как шуршит снег по крыше, как ветер гудит, проносясь мимо.        — Преобразовалась?.. — глава клана Яо, может, и был сплетником по натуре, возможно, и являлся человеком вздорным, но его точно никто не рискнул бы назвать глупцом. Он заметил главное, а следом за ним — и другие обратили на это внимание.        — Значит ли это, что появился ещё один артефакт, только уже наполненный энергией ян? — прозвучал следом вопрос, и Лань Чжань даже не заметил, кто именно его задал. Один за другим, многие голоса присоединились к первому.        — Действительно, — кивнул он и тут же поднял руку, предостерегая, чтобы не поднялся ещё больший шум. — Нам не было до конца ясно, на что способен такой артефакт, — он частично лукавил, но сладкие ноты его запаха мог уловить только Вэй Ин, ведь Лань Сичэня и Мэн Яо не было в Главном зале, — оттого, когда я и мой супруг забирали с Небесной горы госпожу Лань и младенца, мы повидались с Бессмертной Баошань. В наших руках оказалась бесценная вещь, и нам предстояло не только понять, что она такое, но и найти для неё достойную владелицу.        — Владелицу? — переспросил, чуть нахмурившись, глава клана Жунан Вань, до того молчавший. Высокий и широкоплечий мужчина, за спиной которого был только десяток заклинателей, редко высказывался на Советах, но сейчас стал голосом каждого, может, за исключением тех, кто прекрасно знал, о чём говорит Лань Чжань.        Этот глава Жунан Вань был будто бы лицом заклинателей, которые жаждали, чтобы и их клан стал называться Великим. И, конечно, им и представить было невозможно, что новым артефактом владеть должна только женщина.        — Так уж вышло, что, преображённая, печать стала шпилькой для волос, украшением изящным, но, безусловно, для женской причёски, — пояснил, усмехнувшись Вэй Ин, даже не поднявшись. — И вчера я вставил эту шпильку в волосы госпожи Лань. Уже после печального происшествия.        И снова воцарилась тишина. Заклинатели задумчиво переглядывались, глава клана Оуян поспешно опустил голову. Вот-вот должен был грянуть шёпот или рокот, кто-то не вытерпел бы и своим голосом расколол молчание. Лань Чжань сделал это за других.        — Артефакт, способный подарить владелице бессмертие, — вот что такое у нас получилось создать, — проговорил он. — Супруг мой не знал, что выйдет, если использовать шпильку, когда дыхание жизни — как вы видели все — покинуло тело, но рискнул, потому что душа его сострадательна и тяготеет к справедливости. — Он выждал паузу, чтобы каждому стал ясен смысл произнесённых слов. — И артефакт сумел вернуть к жизни госпожу Лань… — он глубоко вздохнул, отгоняя вчерашние страхи. — Как известно каждому заклинателю, возвращение к жизни — редкость, оно требует невероятной силы или легендарных артефактов. Оттого драгоценная шпилька, сотворив чудо, утратила прежнюю мощь, — добавил Лань Чжань. — Потому, глава Оуян, ни я, ни мой брат, ни мой клан не потребуем ответить жизнью за жизнь. Пусть ваш наследник живёт, но не забывает о том, что сотворил.        — Может, всё это вместе — лишь лисья уловка?.. — пробормотал кто-то, но остальные заклинатели не подхватили этого, напротив, замолчали, застыли, не шевелясь, чтобы даже шорох одежд не намекнул, будто это они высказали сомнение. Слишком много глаз вчера увидело, как алая кровь цветами расцвела на светлых одеждах прелестной госпожи Лань. Чересчур многие поняли, что она — истинная мать — защищала собственное дитя. И такое, пусть дитя и обладало лисьей природой, мало кому пришлось по вкусу.        — Этой ночью я не сомкнул глаз, размышляя, — поднялся со своего места и Цзян Фэнмянь. — Как Верховный заклинатель хочу внести на обсуждение новый закон. Он будет неукоснительно соблюдаться всеми кланами, что присутствуют на Совете. Позвольте рассказать о нём.        Лань Чжань поклонился, выказывая ему почтение, и вернулся на собственное место. Только рядом с Вэй Ином он смог немного расслабиться. Снова он задумался о том, умеют ли сбываться мечты. Возможно, лицо его помрачнело — и от воспоминаний о матери, и от того, что, как он успел выучить, реальность слишком отличалась от сказки, но Вэй Ин вдруг положил ладонь ему на колено.        — Лань Чжань, — прошептал он так тихо, что только лисьему слуху было по силам это услышать, — когда-то я и не думал, что ты способен говорить столь долго.        Лань Чжань улыбнулся бы, если бы размышления его не были столь мрачными. Странно это — окунуться вдруг в тоску и печаль после того единения, что было между ними недавно!        — Ох, Лань Чжань, — и это заметил Вэй Ин. — Ну же, всё почти позади. Этот мир… он изменится, а мы в том поможем, слышишь?        — Поможем, — вздохнул Лань Чжань. Если он не мог верить себе, то Вэй Ину — Вэй Ину, безусловно, и собственную жизнь готов был доверить.              

***

       Обсуждение закона продолжалось до темноты. Даже обедом пренебрегли достопочтенные заклинатели. Пусть правила Облачных глубин не допускали споров, под крышей Главного зала давно не звучало столь яростных голосов. Впрочем, в итоге соглашение было достигнуто, и каждый из глав оставил печать на рисовой бумаге, где Лань Чжань собственноручно записал постулаты нового закона.        Вместе с ним лисье племя во всём приравнивалось к племени людскому. Лисы могли больше не прятать своей природы, получали право совершенствовать Золотое ядро или жить, как им пожелается, бок о бок с людьми.        На бумаге всё это звучало прекрасно, но вряд ли кто-то не понимал, что впереди ещё долгие годы, пока новый порядок действительно установится.              

***

       В сумерках на Облачные глубины обрушилась новая метель. Лань Чжань и Вэй Ин с трудом пробились сквозь снежные вихри к дому, где отдыхали Лань Сичэнь и Мэн Яо вместе с Лань Жусуном.        Стряхнув снег с плеч, они вступили в комнату и застали мирную картину — Мэн Яо всё ещё возлежал в постели, обставленной жаровнями, Лань Жусун спал, уложив голову ему на колени, а Лань Сичэнь тихо играл на сяо — мелодию, восстанавливающую силы, благотворно влияющую и на него самого, и на его воскресшего супруга.        — Что ж, мир начинает преображаться, — чуть ворчливо заметил Вэй Ин, — как вы оба и хотели. Не пришлось для этого пользоваться тёмной печатью, обманывать и…        Мэн Яо в ответ усмехнулся, отчего Вэй Ин сразу замолк, и возразил негромко:        — Разве не тёмная печать вернула мне жизнь? Пусть и сама преобразилась для этого, но не было бы её, и не получилось бы той драгоценной шпильки, так? — он коротко взмахнул рукой. — Разве я не обманом надел алые одежды, разве не мне носить маску госпожи Лань всю жизнь? Разве вы вдвоём не обманули нас, чтобы до поры припрятать драгоценный артефакт?.. И, может, не армия послушных мертвецов заставила достопочтенный Совет решиться… Но хоть один мертвец в этом точно поучаствовал — ваш скромный слуга.        — Ты передёргиваешь, — Вэй Ин как будто бы не стушевался, услышав всё это, но не продолжил. Спор тут и правда виделся бессмысленным. Лань Чжань пришёл на помощь:        — Все главы поставили печать под новым законом. Осталась только твоя, брат.        — Новый закон… — Лань Сичэнь опустил наконец инструмент, и последние ноты тут же истаяли. — Я поставлю печать, но уверен ли ты, что он не останется только лишь… безумной идеей? А-Яо прав — в человеческой природе сокрыто куда больше лжи и хитрости, чем… — замолчав, он качнул головой. — Они согласились, но сколько ещё лис пострадает? Сколько будет тех, за которых понесут наказание согласно новому закону? Сам по себе разве он что-то предотвратит?        — Нам придётся следить за этим, — согласился Вэй Ин, пожав плечами. — Конечно, придётся. Но ничто не происходит за один миг, верно?..        — Ничто, — отозвался Мэн Яо печально. — Нам предстоит немало труда. Мне казалось всегда, что угрозы приводят к результату быстрее. Но если нам хочется, чтобы в мире меньше вреда причиняли лисам, наверное, стоит начать с того, чтобы и самим не причинять зла.        Вэй Ин нахмурился, внимательно вглядевшись в Мэн Яо. Лань Чжань тоже удивлённо посмотрел на него. Казалось, во внешности того не заметить перемен, разве что цвет лица был пока чересчур бледным, но в то же время…        — Да ты изменился, — наконец заметил Вэй Ин, озвучив то, что так и просилось на язык. Лань Чжань только кивнул, подтверждая это. Мэн Яо мягко улыбнулся, его пальцы скользнули в пушистые локоны Лань Жусуна.        — Мне всё же пришлось пережить смерть, — напомнил он. — И возвращение к жизни. Это кого угодно изменит, верно?..        Когда в следующий миг он посмотрел на Вэй Ина, в одном этом взгляде было столько благодарности и, наверное, восхищения, что у Лань Чжаня невольно защемило сердце. Действительно, если мечта исполняется, то это потому, что рядом Вэй Ин. Мечтал Мэн Яо удержаться на краю? Наверное, ведь его сердце отдано Лань Сичэню.        И тут же вспомнилось: «Оставим правила, давай лучше отправимся на прогулку вдвоём? Как два лиса…» Лань Чжань невольно опустил ладонь Вэй Ину на плечо, чтобы убедиться — всё не сон, всё это не сон! Всё, что случилось с ним с того самого дня, как в Облачные глубины пришли новые ученики, произошло на самом деле.