Лисий танец

Вэй Ин любил ходить пешком, пусть даже теперь владел самым быстрым мечом во всём Юньмэне — Суйбянем, а Цзян Чэн не разделял его страсти. Цзян Яньли же, которую госпожа Юй не отпускала из Пристани Лотоса так далеко, как то можно было мальчишкам, обычно терпеливо выслушивала рассказы о прогулках. Это она узнала, что есть улицы, по которым идти можно долго-долго, но даже если ускорить шаг, кажется, что путь никогда не завершится — так однажды Вэй Ин гулял в Ланьлине. И только она понимала и чувствовала сама, что бывают тропки, какие пробегаешь мгновенно, будто за спиной раскрылись крылья. Такие ждали в Пристани Лотоса. Цзян Фэнмянь, первым заметивший в Вэй Ине особую страсть к дорогам, усмехнулся тогда, что в этом он похож на отца и мать, а оттого Вэй Ин полюбил прогулки ещё сильнее, будто бы они могли стать ниточкой связи с утраченными родителями. Но наслаждался он прогулками ещё и потому, что те давали время для мыслей, о которых иначе просто не вспомнишь. Вэй Ину нравился шорох мелких камней под ногами, нравились дорожки из уложенных рядом друг с другом крупных камней, как в Цинхэ, или деревянные настилы, как в деревеньках, что лепились по берегам озёр на землях клана Цзян, и даже простые дороги, вытоптанные кем-то в пыли, радовали его сердце. Он и по знакомым местам любил бродить, но больше, конечно, исследовать, чувствовать под ногами дороги деревенек и городков, где прежде совсем не бывал. Вэй Ин любил поручения, которые уводили его в неизвестные деревеньки. Иногда он отправлялся туда с Цзян Чэном, но чем старше становился, тем чаще оказывался на чужих дорогах один. На этот раз он стоял посреди незнакомой улицы, вспоминая наставления Цзян Фэнмяня. О конечной цели он знал совсем немного, но всё же его не оставляло ощущение, что здесь он не сумеет заблудиться, даже если очень захочет. Этот городок, устроившийся на берегу реки, казался ужасно знакомым, но Вэй Ин совершенно точно никогда не был в нём. Разве что… Разве что с родителями, но можно ли помнить дороги, которые даже не прошёл сам, а в лучшем случае — проехал у ослика на спине, пока был совсем малышом? Вэй Ин двинулся вперёд осторожно, будто бы наощупь. Ему всего-то и нужно было — отдать письмо мастеру и забрать у него шкатулку с подарком для госпожи Юй. Дело не могло отнять много времени, но теперь так хотелось исследовать городок внимательно, исходить вдоль и поперёк, будто бы можно было поймать в нём отголоски прошлого, обрести утраченную память. Он следовал указаниям, послушно поворачивая на перекрёстках, и наконец добрался до скрывающегося за добротной оградой приземистого дома. Постучавшись в ворота, Вэй Ин с любопытством огляделся, и снова внутри шевельнулось подобие узнавания. Он не успел задуматься — открылась дверь и за ней возник мальчишка немногим младше него, одетый просто, но добротно. — Моё имя Вэй Усянь, я пришёл к господину Ши по поручению главы клана Цзян, — церемонно поклонился Вэй Ин. — Господин Ши должен ждать меня. — Подожди здесь, — велел мальчишка. — Я спрошу, — он чуть сощурился и вдруг поинтересовался — почему-то шёпотом: — Ты заклинатель?.. — Да, — кивнул Вэй Ин. И мальчишка завистливо вздохнул и убежал в дом. Вернулся он очень скоро. — Идём со мной. Отец хочет видеть тебя. Господин Ши ожидал в беседке в саду. Приблизившись, Вэй Ин поклонился как полагается, а его провожатый юркнул вперёд и замер у плеча немолодого мужчины с окладистой седой бородой. По всему было видно — он хочет остаться и послушать. Господин Ши ласково посмотрел и сказал ему мягко: — Ступай, Сяо-ван, помоги лучше сёстрам. Позову тебя, когда нужно будет проводить гостя. Вэй Ин как-то сразу угадал, что Сяо-ван — любимый младший ребёнок, и отчего-то стало немного тоскливо. Если бы родители не погибли, у него, быть может, тоже были младшие братья и сёстры. Отмахнувшись мысленно от накатившей печали, он подал господину Ши письмо с печатью главы клана Цзян и уже приготовился ждать ответа, но вместо того услышал: — Садись к столу, юный господин Вэй. Может ли такое быть, что ты — сын Вэй Чанцзэ и Цансэ-саньжэнь? — Так звали моих родителей, — кивнул Вэй Ин, усаживаясь к маленькому чайному столику, явно предназначенному для гостей. — Вы знали их? — и сердце даже забилось быстрее. Чтобы унять внезапное волнение, Вэй Ин налил себе полчашки чая. — Однажды они оказали мне неоценимую услугу, — кивнул господин Ши, разворачивая письмо. — Душу мою охватывает безмерная скорбь всякий раз, как я вспоминаю о том, что они покинули этот мир так рано, — он замолчал, пока читал послание. И Вэй Ин сделал несколько глотков из чашки. Чай чуть горчил на языке. Господин Ши просмотрел письмо, а потом взглянул на Вэй Ина поверх листа рисовой бумаги. — Терзает меня и то, что я не отплатил достаточно за их доброту. Так вот, юный господин Вэй, не забудь мастера Ши. Я должен тебе, и придёт пора, когда ты сможешь прийти и сказать, что мне сделать, чтобы освободиться от этого долга. Вэй Ин только растерянно поклонился. Господин Ши отложил послание в сторону и подвинул к нему драгоценную шкатулку. Открывать её не полагалось, но уже спустя месяц на празднике, что устроили в Пристани Лотоса, госпожа Юй украсила волосы новой шпилькой удивительной красоты. И каждому было ясно, что это работа мастера Ши. *** Достичь Небесной горы без талисманов перемещения было непросто, но Баошань оставила Вэй Ину и Лань Чжаню достаточно указаний, чтобы, руководствуясь ими, они добрались в нужный срок. Облачные глубины они покинули немного заранее, но Лань Сичэнь будто бы не обратил на это внимания. Теперь же путь почти подошёл к концу. Склоны Небесной горы, возвышавшейся прямо перед ними, были объяты цветением. Розоватая пена персиковых деревьев и белые всполохи цветущих слив поднимались выше и выше, точно гора действительно росла из опустившихся к земле облаков. На миг Вэй Ин даже задумался, а не вечно ли это цветение здесь? Благодатная энергия ощущалась тут так сильно, что такое легко могло случиться! Пока они неспешно двигались по тропе, постепенно забиравшей вверх, ощутили одну за другой несколько печатей — заповедное место было надёжно защищено, но для них оказалось открыто. Даже сильный заклинатель не сумел бы миновать этой защиты, ему пришлось бы отказаться от самой мысли подняться к вершине. Наконец тропа стала круче и опаснее, внизу раскинулись цветущие деревья, а дорогу Лань Чжаню и Вэй Ину заступил Сяо Синчэнь. — Мы ждали вас тремя днями раньше, — заметил он спокойно, когда они обменялись поклонами. — Добро пожаловать, господин Лань, господин Вэй, на Небесную гору. — У нас были… дела, — ответил Вэй Ин. — Но мы спешили, как только возможно. Надеюсь, не причинили беспокойство наставнице Баошань? Сяо Синчэнь чуть заметно улыбнулся и отрицательно качнул головой. Он повёл их дальше, и перед ним раскрылись ещё две или три печати. Тропа вильнула несколько раз, провела их по верёвочному мосту над пропастью, поднырнула под скальный карниз и вдруг выбежала на плато, посреди которого развернулась большая усадьба. С первого взгляда казалось, что это резиденция процветающего клана, не иначе. Тут были и сады, и тренировочные площадки, и храм, где следовало воздавать почести духам предков. Повсюду цвели персики. — В пору Цзинчжэ наша гора прекраснее всего, — заметил Сяо Синчэнь их восхищение и тут же добавил: — Вас ожидают в Главном зале, я провожу, после вы сможете пройтись и познакомиться с нашей жизнью ближе. Вэй Ин и Лань Чжань послушно двинулись за ним. Дорожка вела мимо одной из площадок для тренировки, засыпанной крупным речным песком. Там они заметили сосредоточенных лисят. Их было не меньше дюжины — малыши от пяти до десяти лет, одетые в одинаковые светлые ханьфу, вместе отрабатывали удары деревянными мечами под присмотром красавицы-лисицы, укутанной в шелка цвета рассветного неба. Заметив гостей, лисица изящно поклонилась и улыбнулась безмятежно. Только тогда они осознали, что и Сяо Синчэнь не прятал ушей и хвостов. Вэй Ин и Лань Чжань, привыкшие скрывать истинную природу, тут же выпустили хвосты и уши. Здесь, похоже, такое было обычным делом. Сяо Синчэнь, заметив это, одобрительно кивнул. Путь к Главному залу проходил мимо павильонов и площадок, мимо изящных садиков, где повсюду встречались лисы. Одни учили младших, другие занимались повседневными делами, третьи отдыхали или прогуливались. Казалось, ни одного человека тут на самом деле никогда и не было. Отчего-то это тронуло Вэй Ина так глубоко, как он точно не ожидал. Сама мысль о том, что лисам можно вот так спокойно жить, не пряча себя, оказалась для него удивительной. Но он не успел сказать о подобном Лань Чжаню — перед ними открылись двери Главного зала. Сяо Синчэнь не вошёл с ними, отступив назад. Вэй Ин и Лань Чжань переступили порог вместе и, сделав два шага, церемонно поклонились. Властительница Небесной горы, бессмертная Баошань, сидела на почётном месте, баюкая на коленях малыша, завёрнутого в пёстрое одеяльце. Вэй Ин и Лань Чжань остановились на положенном расстоянии и тогда только посмели оглядеться. Главный зал здесь был светлым, и повсюду на стенах были лисьи силуэты. Изящная резьба по дереву и камню изображала лис на охоте, веселящихся и играющих, прыгающих и спящих. Мэн Яо здесь не было, и Баошань, как будто предчувствуя вопрос, сказала: — Сун Лань приведёт Мэн Яо позже, а крохотный наследник клана Лань уже готов познакомиться с дядей и его супругом. Мне же любопытно, отчего вы задержались в пути. Глава клана Лань прислал сообщение, что вы отправились в дорогу даже раньше, чем ожидалось, но в срок вы не успели. Как так вышло?.. Вэй Ин поймал проницательный взгляд и поклонился снова, с одной стороны, ему не терпелось рассказать то, что они сделали, Баошань. С другой — он не был уверен, что Мэн Яо не стоит за дверью прямо сейчас, обманув Сун Ланя, не подслушивает их. — Нам пришлось по пути решить одно важное дело, — признался он уклончиво. — Но всё улажено, и теперь волноваться не о чем. — Не о чем… — Баошань поднялась со своего места и подошла к ним, передала ребёнка Лань Чжаню и тут же перехватила запястье Вэй Ина, чтобы посчитать пульс. — Хм… — выдохнула она мгновение спустя. — Полагаю, что вы пока не станете делиться со мной, что сделали?.. И слов ей было не нужно, чтобы разобраться, какими опасными делами они занимались прежде, чем добрались до Небесной горы. — Каждый шаг я описал здесь, — Вэй Ин отозвался почти шёпотом и передал Баошань переплетёные листы, вытащив их из рукава. — Ничего не утаив и не позабыв. Так будет надёжнее, чем рассказывать прямо сейчас. — Баошань, кивнув, тут же спрятала записи в собственный рукав. Как раз вовремя — в Главный зал шагнул Мэн Яо в сопровождении Сун Ланя. Тот, впрочем, сразу поклонился и вышел, ничего не добавив. За время, что Мэн Яо провёл на Небесной горе, он изменился. Дело было вовсе не в том, что здесь он носил мужские одежды вместо женских, что ждали его в Облачных глубинах. И даже не в том, что он стоял, выпустив, как остальные, уши и хвосты. Во всей его осанке, в том, как он развернул плечи и держал голову, виделось что-то новое, точно прибавилось уверенности и сил. Вэй Ин на миг встретился с ним взглядом, но так и не разгадал, что переменилось ещё. Одно точно осталось неизменным — в лице Мэн Яо совсем не было покоя и благости, каких можно было бы ожидать после пребывания в столь удивительном месте. — Наконец вы прибыли, — поприветствовал он. — Малыш Лань Жусун очаровательный, правда?.. Я привязан к нему, как к собственному ребёнку, — и, приблизившись, он взял малыша из рук Лань Чжаня, а тот тут же проснулся и потянул ручки к его лицу. — Не могу даже представить, с каким выражением нас встретит мой супруг. Теперь ему придётся сражаться за моё внимание с непобедимым противником. — А… настоящая мать? — коротко вздохнул Вэй Ин, отводя глаза от умилительной картины. — Она… она не против отдать кроху на воспитание в клан Лань? Должно быть, разлучиться с собственным сыном ей трудно. Мэн Яо коротко взглянул на него, но не поспешил ответить. Заговорила Баошань, и в голосе её была печаль: — Его мать пришла на гору в обличье лисы, истерзанная собаками Цишань Вэнь, — тихо произнесла она. — Отец ребёнка был убит незадолго до этого, отчего сердце её переполнилось горем, а Золотое ядро раскололось, обратив её в хули-цзин. Ей было не пережить родов, но я обещала, что сохраню лисёнку жизнь и найду для него семью, где он сумеет развить Золотое ядро и станет на путь заклинателей. — Хули-цзин? — повторил вдруг Лань Чжань. Вэй Ин увидел, как сильно он побледнел. — Неужели то была… та самая хули-цзин? И вспомнилось, что Лань Чжань рассказывал об уловке Вэнь Чао и охоте на лисицу. Вэй Ин потрясённо качнул головой — совпадение было невероятным. — Если бы не твоё вмешательство, вряд ли этот малыш увидел бы первый свой рассвет, — подтвердила Баошань. — Его мать рассказала, что сумела добраться до Небесной горы лишь потому, что заклинатель в одеждах клана Лань дал ей немного времени, чтобы уйти. Она волновалась, что почуяла в нём лисью кровь, а клан Вэнь, как всем известно, стремился извести всякую лису, что появлялась на его землях. Укачивая ребёнка на руках, Мэн Яо тут же заметил: — Кем же ещё быть этому малышу, как не Ланем? Если спасаешь кого-то, Ванцзи, то берёшь на себя ответственность за него, верно? Этот кроха — не просто твой названный племянник. Он действительно связан с тобой узами, схожими с кровными, — и лукаво рассмеялся. — Теперь ты обязан оберегать его! Вэй Ин наконец заглянул ребёнку в лицо. Тот оказался круглощёким и миленьким, сонно морщился и щурился, силясь дотянуться ручкой до носа Мэн Яо. У таких маленьких ещё не появлялись ушки и хвостики, пока что он был неотличим от обычного младенца. — Что ж, сегодня устроим пир, а завтра я отправлю вас в Облачные глубины, — подвела итог Баошань. — Мэн Яо покажет вам ваши покои, а Сун Лань пригласит в нужное время в обеденный зал. Моя прекрасная супруга Лань И пока что занята с младшими учениками, потому вы встретитесь позже. Мэн Яо тут же увёл их за собой, благожелательно улыбаясь. Вместе они прогулялись по саду, беседуя как будто бы ни о чём, а когда Лань Жусун проснулся окончательно и потребовал есть, Мэн Яо указал на стоящий уединённо дом и поспешил прочь — исполнять материнские обязанности. Едва переступив порог домика, Вэй Ин сложил руки на груди и заявил: — Что-то с ним не так, Лань Чжань. Что-то он задумал. — Должно быть, — кивнул тот в ответ, тут же складывая печать, чтобы их укрыл колокол тишины. — Но он действительно увлечён малышом. Думаешь, он что-то предпримет сейчас, пока кроха так нуждается в нём?.. Неужели такое возможно? Вэй Ин в замешательстве качнул головой. Несмотря на покой Небесной горы, он никак не мог справиться с тревогой. — Не знаю, Лань Чжань, — признался он. — Но хорошо, что мы сделали то, что сделали. Всё же даже пребывание здесь не сумело излечить раны, что терзают душу Мэн Яо. Лань Чжань не ответил на это. Вэй Ину на миг пришло в голову, что он один понимает Мэн Яо настолько. Неужели потому, что воспоминания его наконец высвободились и выстроились в верном порядке? Неужели из-за того, что он увидел собственную мать в обличии хули-цзин? *** …Во время пира Мэн Яо не спускал малыша с колен. Лисы Небесной горы оказались приветливыми и шумными, застолье напоминало обеды в Пристани Лотоса, и Вэй Ин немного расслабился, почти поверив, что ничего дурного здесь произойти не может. Когда же на склоны горы опустилась ночь, они с Лань Чжанем отправились спать, и никто не потревожил их до самого рассвета. За завтраком же Мэн Яо, откровенно смущаясь, попросил: — Усянь, окажи мне услугу. Я отвык одеваться в женские одежды, и теперь мне нужна твоя помощь, как прежде. Мне стыдно просить о подобном кого-то ещё. А вдвоём мы точно справимся лучше, чем если я буду перевоплощаться в госпожу Лань сам. Ванцзи пока посидит с племянником, верно? А-Сун наелся и будет спокойно спать, если дядя покачает его на руках. — Хорошо, — согласился на это Вэй Ин, на миг встретившись с Лань Чжанем взглядом. В просьбе как будто бы ничего подозрительного не было, но всё же затаившаяся тревога всколыхнулась с новой силой. Однако Лань Чжань согласно кивнул, и Мэн Яо улыбнулся ему искренне и нежно. *** Дом, что выделили Мэн Яо, стоял посреди крохотного сада. Цветущие персики усыпали дорожки розовыми лепестками, маленькая пагодка стояла на островке посреди быстрого ручья, а дорожка вела к крыльцу через изящный мостик. Чудесный вид успокаивал душу и врачевал сердце. Пропустив Мэн Яо вперёд, Вэй Ин на миг оглянулся, чтобы запечатлеть в памяти эту мирную картину, и тут же ощутил — что-то кольнуло в шею. Он скосил глаза и встретился взглядом с Мэн Яо. Лицо его было теперь холодным и расчётливым. — Я не хочу причинять тебе боль и тем более убивать тебя, — сказал Мэн Яо совсем не таким благожелательным тоном, как прежде. — Но мне придётся так поступить, если ты не послушаешься. Подумай о том, как Золотое ядро твоего супруга расколется на части, как он обернётся хули-цзин, если не умрёт от горя на месте. Представь, Усянь! — Чего ты хочешь? — спросил Вэй Ин, и внезапно тревога в нём полностью улеглась. Будто бы раз случилось то, чего он опасался, значит, теперь уже волноваться не стоит. — Думаешь, совершив злодеяние здесь, сумеешь сбежать? — Ты же не допустишь того, чтобы пролилась кровь, верно? Отдай мне печать, — потребовал Мэн Яо. — Это разумно на самом деле. Ты всё равно не можешь больше пользоваться ею, потому что был слишком неосторожным. Твоё Золотое ядро не выдержит этакого больше. И не лги, что она осталась в Облачных глубинах. Там её нет, я точно знаю. — Со мной её тоже нет, — хмыкнул Вэй Ин, понимая, что Лань Сичэнь, как они и думали, наверняка сам обыскал всё, где они могли бы спрятать печать, если бы пожелали оставить её в резиденции клана Лань. — И даже если начнёшь искать, не сумеешь найти её в этом мире, — добавил он. — Что?.. — лицо Мэн Яо неуловимо изменилось. Уверенность схлынула, точно была нарисованной маской, которую смыло теперь дождём. — Не сумею найти? Что ты с ней сделал такое? И как у тебя получилось? — То, что должно, — Вэй Ин осторожно перехватил запястье Мэн Яо, отвёл зажатую в пальцах шпильку от собственной шеи. — В этом мире и без печати довольно зла. Отчего ты всё ещё горишь местью и жаждешь власти? Разве Небесная гора не научила тебя, как жить в мире с собой?.. Ну же, разве ты теперь не в безопасности? Разве не можешь жить в любви с тем, кому отдал сердце? Чего ещё тебе нужно? Мэн Яо вырвал руку и отступил, отвернулся. — Напротив, Усянь, — глухо проговорил он. — Небесная гора как раз и заставила меня пылать сильнее, чем прежде. Но тебе, кажется, не понять меня. Так помоги же мне облачиться и забудем о том, что случилось. Я действительно не хочу зла ни тебе, ни твоему Ванцзи, ни одной лисе во всём мире. Вэй Ин кивнул — он на самом деле не держал на Мэн Яо зла и мог понять, отчего тот только что угрожал ему. Но от него действительно ускользало, что за смысл Мэн Яо вложил в последнюю фразу. Вэй Ин решил, что обязательно подумает об этом позже, когда они вернутся в Облачные глубины.