Лисий танец

«Любое чувство можно узнать по запаху, любую эмоцию, — рассказывала Вэй Ину мать, осторожно поправляя его ханьфу. — Со временем это искусство станет частью тебя самого. Даже искусного лжеца сумеешь ты распознать по мельчайшим оттенкам аромата. А если ты не уверен, лгут тебе или нет, постарайся взволновать собеседника или улыбнись ему, как я тебя учила». Вэй Ин запоминал, радуясь нежным материнским рукам, вслушивался в звенящий весенним ручьём голос и почти не задумывался, зачем ему эта наука, отчего мать так уверена, что люди будут лгать ему. Став старше, лишившись родителей, он нередко полагался на обоняние, когда речь заходила о людях. Горько было вспоминать собственную наивность, и мысленно Вэй Ин не раз благодарил мать за то, что она так старательно, снова и снова, повторяла ему: «Люди лгут, не доверяйся первому встречному». *** Не Хуайсан встретил их удивлённой улыбкой. Он стоял на крыльце, вслушиваясь в тонкий звон колокольчиков, пробудившихся с утренним ветром, и по его светлому ханьфу прыгали солнечные блики, то высвечивая причудливый узор на ткани, то пятнами образуя новый. — Вы так скоро вернулись! — восхитился Не Хуайсан, и его веер взлетел к лицу. На белой ткани раскрывали крылья журавли. — Неужели оказалось, что на горе ничего нет? — Кое-что там есть, — сощурил Вэй Ин глаза, незаметно принюхиваясь, пока Лань Чжань молчал, пристально рассматривая Хуайсана. — И сдаётся мне, что ты точно знал, какая сущность ждёт нас там. Только я не понимаю, отчего же ты не рассказал о ней в подробностях. Взгляд Хуайсана неуловимо изменился, он чуть прикрыл веки, словно пряча тревогу, и уже без игривости предложил: — Отправимся завтракать, и ты расскажешь мне, что случилось? — Хорошо, отправимся завтракать, — согласился Вэй Ин, но не улыбнулся, приберегая и мягкую улыбку, предназначавшуюся другу, и острую, что мог бы использовать как оружие. Лань Чжань лишь кивнул на предложение. Он был напряжён, как будто заледенел, и Вэй Ину это не нравилось. Как не понравился лёгкий привкус стали в запахе Не Хуайсана — в сплетении ноток жасмина и древесных углей. С Не Хуайсаном они были знакомы очень давно, в день первой встречи, когда были совсем детьми, играли вместе в пруду с лотосами, пока Цзян Фэнмянь и Не Минцзюэ не вытащили их из воды за воротники мокрых ханьфу. Вэй Ин даже шутливо звал Не Хуайсана младшим братишкой, на что сердился Цзян Чэн — он хотел быть единственным, кого Вэй Ин признавал за брата. Неужели теперь они оказались такими разными, что Хуайсан решил отправить его на смерть?.. Зачем ему это? Вэй Ин никак не мог придумать вопроса, и когда они устроились за столом, опустил голову. В этот миг Лань Чжань сложил печать, и над ними развернулся колокол тишины. — Чтобы отсечь лишние уши, — добавил он, когда Хуайсан удивлённо взглянул на него. — Выходит, вы нашли там что-то очень серьёзное, — выдохнул он, и снова Вэй Ин ощутил, как стали в его аромате прибавилось. Если Не Хуайсан и пытался показаться любопытным, у него не очень-то получилось скрыть волнение. — Вчера ты лишь казался пьяным, — уличил его Лань Чжань. — Выглядит так, будто ты намеренно отправил нас на Дафань, зная — то, что ждёт там, не оставит от нас и воспоминаний. — Но вы вернулись, — резко сложил веер Не Хуайсан. — Что же там такое прячется? — он покачал головой. — Вы — лучшие из лучших, что могло оказаться вам не под силу? — Разве ты не знаешь? — Вэй Ин чуть подался вперёд, желая сразу же учуять тонкую сладкую ноту лжи. Как ни странно, но у всех она была одинаковой, медово-приторной до тошноты. Но Не Хуайсан пах волнением, даже страхом, и последнего становилось всё больше. — Вэй-сюн, — сказал он, сглотнув. — Вэй-сюн, я рассказал всё, что знаю. Но… я действительно должен был настоять, заставить вас отправиться на Дафань. — Действительно? — Вэй Ин переглянулся с Лань Чжанем. — Почему? — Если я расскажу… если он узнает, что я рассказал, это сильно испортит мне жизнь, — Не Хуайсан опустил голову. — Вэй-сюн, ты храбрец, каких мало, тебя не страшат пустые угрозы, ты и из безвыходного положения отыщешь способ выбраться. Я же… совсем не такой. — Мне хорошо известны твои таланты, — возразил Вэй Ин. — Говори начистоту, что происходит? — Начистоту… — Не Хуайсан отложил веер на столешницу. — Не так-то это просто. — Начни с начала, — посоветовал Лань Чжань и… улыбнулся. Вэй Ин удивлённо раскрыл глаза — хоть он сразу понял, что это за улыбка, но не мог не поразиться её красоте. Хуайсан моргнул и выдохнул, а скулы его слегка тронул румянец. — Хорошо… — он оглянулся зачем-то, а после заговорил быстро, точно спешка помогала ему решиться: — Мэн Яо приехал со мной в Облачные глубины по просьбе брата — никому он не доверяет так, как ему. Мэн Яо достойный человек, талантливый, умный… Хорош в фехтовании и заклинательстве… Я тоже привык рассчитывать на него, однако с каждым днём он ведёт себя всё более странно, — Хуайсан огладил рукоять веера, но так и не раскрыл его, лишь нервно коснулся белой с вкраплением зелёных нитей кисти. — В Облачных глубинах Мэн Яо подарил мне этот веер, попросив об одной услуге. Он сказал, что Цзинь Гуаншань и его сын плохого о нём мнения, а потому не примут в расчёт его слова… Он пересказал мне, что видел сам, попросив свидетельствовать против Су Шэ. — Свидетельствовать против Су Шэ, — повторил ошеломлённый Вэй Ин. — Значит, ты не видел того, как Су Шэ приходил к Цзинь Цзысюню, не слышал, как тот рассказывал о библиотеке? — переспросил Лань Чжань. — Нет, сам я не видел и не слышал ничего подобного, — Не Хуайсан пах раскалившейся сталью, почти померк лёгкий аромат жасмина. Но ни капли лжи в этом не было. — Мэн Яо всегда был добр ко мне, не было причин ему не верить. Что мне стоило запомнить и рассказать так, будто это не он видел, а я сам? — Хуайсан развёл руками. — Так я и поступил. — Хорошо, а что же тогда произошло здесь? — Вэй Ин тоже слегка улыбнулся, допустив в улыбку лишь толику чар. Не Хуайсан вздохнул. — Мне совсем не нравится эта история, — пояснил он. — Мой брат влюблён в Мэн Яо, но сам Мэн Яо увлёкся Цзэу-цзюнем, да так сильно, точно опьянел от него. Он просил меня отвлечь Лань-сюна, чтобы провести время с его старшим братом. Это он рассказал мне о том, что на Дафань прячется нечто по-настоящему опасное. — Что-то не сходится, — нахмурился Вэй Ин. — Ведь изначально ты пытался отправить туда только меня. — Вэй-сюн, не пойми меня неправильно, — Не Хуайсан робко качнул головой. — Мэн Яо сначала действительно поручил мне рассказать о Дафань тебе, чтобы ты отправился туда один. Он предложил это, потому что знает — ты сильный заклинатель, такие подвиги тебе по плечу. Так он сказал! Но… — Хуайсан вздохнул. — Когда оказалось, что старший Нефрит привёл младшего, Мэн Яо прислал бабочку, чтобы я подтолкнул вас обоих на Ночную охоту. Вэй Ин встретился взглядом с Лань Чжанем. Не было сомнения, что сейчас они оба думали об одном и том же — Мэн Яо хотел уничтожить их обоих. — Разве Мэн Яо задумал против вас зло? — спросил Не Хуайсан растерянно. Может, он и привык доверять кому не следует, но никогда не был глупцом. — Трудно сказать, что он задумал, — уронил Лань Чжань. — Но разве тебе не жаль своего брата? Его сердце будет разбито. — Сердце Мэн Яо тоже кровоточит, — пожал плечами Не Хуайсан. — Я вижу, как он терзается вдали от Первого Нефрита. Едва ли не сходит с ума! Слышал, он и ночью метался в кошмарах, всё время повторяя его имя… Можно ли любить двоих сразу? Что произошло с ним, что за злой рок разрывает ему душу? Мне печально, что с людьми случается такое, что чувства могут поразить так глубоко… Что же, Лань-сюн, ты никогда не влюблялся? Вэй Ин ждал, что Лань Чжань ответит: «Мгм», и будет неясно, отрицает он или соглашается. Он предполагал, что Лань Чжань может сказать: «Нет», и станет понятно, что любовь ему чужда. Но Лань Чжань не сказал ничего, только щелчком пальцев уничтожил купол тишины. В тот же момент к ним поспешила девушка с подносом, полным разных блюд. Пока она расставляла их на столе, все они молчали, когда же ушла, Вэй Ин, взяв палочки, сказал: — Кто-то нарушил покой статуи. Нас встретила каменная Танцующая богиня, способная поглощать души, она превратилась в чудовище, настолько страшное, что и лютые мертвецы поспешили от неё прочь, — он коротко посмотрел на Не Хуайсана. — Мы запечатали её, закрыли вход в храм. Но если бы были порознь… — он не договорил — яркий аромат жасмина, переплетённый с запахом лесного пожара, ударил в ноздри. — Вэй-сюн, Лань-сюн, — Не Хуайсан вздрогнул, беспомощно всплеснул руками. — Не может быть, чтобы… Мэн Яо, наверное, не знал о Танцующей богине или недооценил её. Он не знал, иначе…. Он не мог! И снова он не лгал. Вэй Ин чуть качнул головой, поймав взгляд Лань Чжаня. Он передумал рассказывать о том, что Танцующая богиня прежде была запечатана, что не сам собой был нарушен круг — кто-то сильный, талантливый и умелый повредил его и сбежал прежде, чем статуя пробудилась. — Впредь не выполняй слепо его указания, — посоветовал Лань Чжань Не Хуайсану. — Пока не поймёшь, что за игру он ведёт. — Игру? Думаешь, у него есть какой-то план? — уцепился за это Не Хуайсан, но не получил ответа. Тогда он задал новый вопрос: — Ты расскажешь брату о том, что Мэн Яо и… — Не Хуайсан печально смотрел на него. — Расскажешь? — Это разобьёт ему сердце, — ответил Лань Чжань. Вэй Ин чуть коснулся его плеча, стремясь успокоить — к тонким ноткам сандала примешивался запах грозы. — Всем им эта связь не принесёт радости, — добавил Не Хуайсан печально. — Но можно ли приказать сердцу, когда оно тянется к любви? Я не знаю, как сказать брату, чтобы это не разрушило его раз и навсегда. Думаю, и ты тоже не знаешь. И снова между ними пролегла тишина. *** Позднее Вэй Ин и Лань Чжань вдвоём выбрались из города и расположились на пригорке в окружении деревьев. Отсюда было хорошо видно ярмарочную площадь. Лань Чжань молчал, и Вэй Ин долго не хотел прерывать его размышлений, пока всё-таки не задал вопрос: — Лань Чжань, скажи… ты влюблялся? — и поспешно отвёл глаза. Сердце его забилось тревожно, хотя вопрос казался таким невинным. — Сердце лиса способно полюбить лишь однажды, — тихо произнёс Лань Чжань. — Так говорила мать. — Верно, — закивал Вэй Ин. — Значит, ты никого ещё не впустил туда? — Не значит, — ещё тише ответил Лань Чжань, и Вэй Ин испугался спрашивать дальше. Запела над их головами птица, а солнце скрылось за облаком, ветер встряхнул ветви деревьев, зашуршал в траве. — А ты, Вэй Ин? — вплёлся в этот лёгкий шум голос Лань Чжаня. — Я?.. — Вэй Ин испуганно сглотнул, отвёл взгляд. — Лань Чжань… — но слова покинули его, только сердце всё ускоряло бег. — Я… не знаю, — наконец нашёлся он. — Отчего ты пахнешь мёдом? — чуть наклонил голову Лань Чжань. — Мёдом? — Вэй Ин встрепенулся, даже подскочил. — Ох, Лань Чжань, ты смутил меня, вот я и… вот я… — отвернувшись он договорил: — Оставим эту тему, прошу тебя. — Как скажешь, Вэй Ин, — Лань Чжань отвернулся, устремил взгляд на ярмарочную площадь. — Нам нужно понять, что задумал Мэн Яо, так?.. — Так, — с облегчением выдохнул Вэй Ин. — Если он лис, кому же на самом деле он отдал сердце?.. Ой! Снова об этом! — Кому… — повторил Лань Чжань, и лицо его омрачилось. — Если поймём, кто на самом деле — его возлюбленный, узнаем, и что он хочет получить. — Отчего ты так решил? — удивился Вэй Ин, не разобравшись в логике. — Потому что одного из них он хочет использовать, — пояснил Лань Чжань. Вэй Ин посмотрел ему в глаза, и что-то в груди зашлось странной болью, вот только он так и не разгадал, отчего она возникла.