Обреченный на жизнь, полную страданий

      Его ведьма нервничала.       Безостановочно.       — Это просто чай, — попытался успокоить её Северус.       — Чай в поместье Малфоев, — прошипела в ответ Джин. Она была одета в позаимствованную у Поппи мантию, но Северус знал, что даже она померкнет в сравнении с элегантными нарядами Нарциссы.       С этим ничего нельзя было поделать. Джин была приземлённой, воинственной и вела себя типично по-маггловски, Нарцисса же родилась, выросла и процветала в чопорной культуре и традициях чистокровных волшебников.       — Зачем они вообще хотят со мной встретиться? — спросила она, снова одергивая рукава. Люциус должен был открыть камин ровно в четыре пятьдесят, а встреча была назначена на пять часов вечера, и это давало им пять минут на то, чтобы прийти в себя после путешествия, и ещё пять — на прогулку через особняк до чайной комнаты.       — Ты провидица, а Люциус обожает делать деньги, — ответил Северус.       Джин фыркнула:       — Что он собирается делать, инвестировать в IBM? Не могу представить, что Темный Лорд это одобрит.       — Темный Лорд может быть практичным, когда дело касается финансирования его целей.       — Лицемерно прагматичным, ты имеешь в виду.       — Именно так.       — Драко был не так уж плох, наверное, его родители тоже окажутся ничего, — пробормотала она себе под нос.       — Драко — младенец, и мы будем одними из первых, за пределами его семьи, конечно, кто встретится с ним. Так что я бы попросил тебя воздержаться от разговоров о его будущем.       Джин хитро улыбнулась.       — Ты хочешь сказать, что я не должна рассказывать новоиспеченным родителям, что их драгоценный чистокровный отпрыск на третьем курсе получит в нос от магглорождённой? Или что он никогда не станет лучшим в классе, потому что все та же магглорождённая будет побеждать его из года в год?       — Если ты решишь упомянуть такие «видения», то я бы попросил тебя сделать это, когда меня не будет в комнате, — процедил он.       — Однажды он притворился Уизли, чтобы попасть в банк, — добавила Джин с озорным блеском в глазах. — И пристрастился к мармеладным конфетам, маггловским сладостям. Как думаешь, сколько ему будет лет, когда мы ему их принесём?       — Ты опасная женщина.       Её улыбка немного померкла.       — Люциус был тем, кто организовал ловушку, которая привела к этому, — она провела пальцами по груди, прикрытой несколькими слоями ткани, но Северус понял, что она говорит о шраме.       — Он проклял тебя?       — Ты же знаешь, что это был Долохов.       — Люциус Малфой когда-либо направлял на тебя палочку?       — Это была битва, Северус, мы все направили друг на друга палочки, но этого ещё не произошло, помнишь?       — И не произойдет никогда, — сказал он, притягивая её к себе. Джин расслабилась, обняв его в ответ.       — Кажется, ты впервые сам обнял меня, — прошептала она ему в грудь.       — Это первый раз, когда ты не навязывалась мне сама.       Камин вспыхнул зелёным, указывая, что камин на другом конце пути уже открыт.       — Готова?       Их взгляды встретились, и в её глазах Северус увидел смесь тревоги и решимости. Она всегда была такой: готовой двигаться вперёд, несмотря на страхи. Он знал, что этот визит станет испытанием для них обоих, но её присутствие рядом делало его увереннее. В её объятиях он чувствовал силу, способную противостоять любым вызовам, а в её словах — мудрость, которую нельзя было игнорировать.       — Нет, но мы всё равно пойдём.       Поместье Малфоев ничуть не изменилось с момента последнего визита Северуса несколько месяцев назад. Гостиная была тщательно украшена стильными антикварными предметами, которые, не будучи броскими, свидетельствовали о невероятном богатстве семьи Малфоев. На камине не было ни пылинки, ни намёка на золу, хотя он являлся основным путём перемещения для семьи и их гостей. Люциус никогда бы этого не признал, но Северус подозревал, что сам ковёр был заколдован на отталкивание грязи.       — Здесь… Ярче, чем я ожидала, — призналась Джин, рассматривая золотую отделку вокруг камина, перетекающую на остальные стены. — Это действительно золото?       — Зная Люциуса, я бы удивился, если бы это было не так. Ты ожидала увидеть подземелье?       — Ну, не совсем подземелье, — ответила она, слегка покраснев, — но что-то не настолько белое и сильно серебряное.       — Хозяин и хозяйка ждут гостей в семейной столовой, следуйте за Добби, — объявил домовой эльф.       Эльфы Малфоев явно подражали манере речи своих хозяев, что так ярко контрастировало с их одеждой из мешковины, что даже на неискушённый взгляд Северуса эльф выглядел совершенно неуместно в этом доме.       — Спасибо, Добби, — голос Джин дрогнул, когда она заговорила.       Неужели она знала этого эльфа в будущем? Это невозможно.       Пока эльф шёл впереди, Джин пыталась завязать с ним разговор.       — Добби не разрешается разговаривать с гостями.       — О, понятно, извини, Добби.       — Ведьма не должна извиняться перед Добби, — эльф потянул себя за ухо.       — Ты не сделал ничего плохого, не смей себя наказывать, — прошипела ему Джин.       Эльф, похоже, не поверил ей, но, к счастью, они успели дойти до места назначения, прежде чем ситуация накалилась.       — Северус, спасибо, что присоединился к нам, а это, должно быть, ведьма, о которой все отказываются мне рассказывать, — Нарцисса пересекла маленькую (по меркам Малфоев) столовую, чтобы поприветствовать их. Она выглядела так, словно никогда и не рожала, её волосы были безупречно уложены, мантия идеально сидела на идеальной фигуре, а макияж был безупречен.       — Леди Малфой, благодарю вас за приглашение. Позвольте представить вам мисс Джин Помфри.       — Северус, сколько раз я должна повторять, называй меня Цисси, дорогой, — с нежностью в голосе сказала Нарцисса, но острый взгляд, который она бросила на Джин, заставил Северуса усомниться в искренности её слов.       Джин улыбнулась Нарциссе: «Конечно, Цисси, но ты должна называть меня Джин или Джинни, я настаиваю. А где же тот драгоценный комочек радости, о котором Северус мне столько рассказывал?»       Лед в глазах Нарциссы растаял при упоминании о сыне, и она повела Джин к люльке. Тяжелая рука опустилась на плечо Северуса, и в его ладонь тут же скользнул бокал с виски.       — Она красивее, чем ты заставил нас поверить. Боишься, что один из волшебников-одиночек украдет у тебя задание?       — Хотел бы я посмотреть, как они попытаются, — проворчал Северус.       — Рабастану это показалось бы довольно забавным. Ему наскучили наследницы, которых ему отправляют очаровывать.       — Не сомневаюсь.       Люциус усмехнулся: «Надеюсь, ты не влюбишься в эту ведьму. Наш Господин не одобрит связи с предательницей крови».       — Кто говорил об отношениях или предателях крови?       Люциус сделал глоток виски, продолжая наблюдать за воркующими над младенцем женой и Джин.       — Эта ведьма буквально светится светлой магией. Nox maxima не смогла бы создать даже тень тени рядом с ней.       — Я уверен, она восприняла бы это как комплимент. Она желает последовать примеру своей сестры и стать целительницей, несмотря на то, что ей предложили Мастерство в трансфигурации и должность преподавателя.       — Какая жалость, нам бы пригодились умные ведьмы на нашей стороне. Это поистине печально, что только Беллатрикс оказалась достаточно смелой, чтобы присоединиться. Нарцисса делает вид, будто не знает Темного Лорда, но придёт день, когда он не потерпит безразличия наших ведьм.       — Джин можно убедить присоединиться к нам, — солгал Северус. — И наличие хорошо обученной целительницы могло бы только пойти нам на пользу.       — Как скажешь, но когда придёт время передать свою фамилию по наследству, сможешь ли ты рискнуть жизнью матери своего наследника?       Мать наследника.       Не жена, не возлюбленная, даже не мать твоего ребёнка. Наследник — вот что было важно для Люциуса. Северусу нужно было запомнить этот факт.       — Ты действительно думаешь, что я стал бы рисковать и проклинать ребёнка этим носом? — спросил Северус.       — Или ее волосами, — добавил Люциус, смеясь.       Северус бросил злобный взгляд на блондина. Как и у его жены, у Люциуса была идеальная светлая шевелюра, ни один волосок не выбивался из его прически, не блестел от жира, но светился здоровым лоском.       — О, Северус, взгляни на этого драгоценного мальчика, — проворковала Джин. — Никогда бы не подумала, что он сможет оскорбить гиппогрифа и потом месяцами ныть из-за заслуженной крошечной царапинки.       Люциус поперхнулся виски.       — О чем вы говорите?       — Ооо, просто мне приснился сон о третьем курсе Драко, — Джин улыбнулась, продолжая сюсюкать с младенцем, — но этого не должно случиться, правда, Драко? Да, ты сможешь научиться уважать существ до того, как они причинят тебе боль, да ты сможешь, да ты сможешь… Ой, Северус, посмотри на эти пухлые щёчки, он такой милый.       Нарцисса, в ужасе глядя на мужа, протянула руки и забрала у ее своего сына.       — О, простите, — извинилась Джин, заметив напряжение, возникшее в комнате. — Я думала, что меня пригласили из-за моих вещих снов. Но если они вызывают у вас дискомфорт, я могу уйти.       — Нет, вовсе нет, я просто не ожидал, что у вас будут такие… яркие… видения о моём сыне.       — Да, я часто вижу его в своих видениях. Он поведёт за собой слизеринцев, как настоящий принц. Винсент Крэбб и Грегори Гойл будут его верными, хотя и не слишком умными помощниками. Пэнси Паркинсон будет боготворить землю, по которой он ходит, хотя он будет отвергать её снова и снова. По правде говоря, я думаю, что он будет благоволить младшей из сестер Гринграсс, но никогда в этом не признается.       Северус задумался, сколько из этого правда, а сколько выдуманные имена.       — Что ещё ты видела о будущем Драко? — спросила Нарцисса.       — У него будет преданный крёстный отец, который рискнет всем, чтобы спасти его от тёмного будущего, — Джин посмотрела на Северуса, — он заведёт друзей в самых неожиданных местах и раскроет скрытые истины нашего мира, которые разрушат вековые догмы. Драко станет драконом, в честь которого его назвали. Его друзья станут его сокровищем, которое он будет ревниво охранять. Дом, кровь или происхождение — это не будет иметь значения, они будут верны, умны и помогут Драко в достижении его целей.       Нарцисса выпрямилась: «Нам будет о чём подумать, спасибо, Джин».       Она пожала плечами и потянулась к Северусу за объятием.       — Это не высечено на камне, как и многое другое. События прошлого и настоящего могут помешать тому будущему, которое я вижу. И возможно, это даже к лучшему.       — Не желаете ли чаю? Эльфы приготовили чудесное угощение, — сказал Люциус. — И расскажите мне подробнее об этих маггловских нововведениях. Насколько вы уверены в их доходности?       В течение следующих нескольких часов Люциус засыпал Джин вопросами о маггловских рынках и возможных инвестиционных сделках. Северус понятия не имел, давала ли она ему действительно хорошие советы или нет, но её уверенность была безупречной. Нарцисса время от времени вступала в разговор, но лишь для того, чтобы подтвердить своё присутствие в комнате.       Ближе к концу чаепития Нарцисса положила руку на колено Северуса: «Как бы ни была прекрасна твоя новая… спутница, причина, по которой я попросила Люциуса пригласить тебя, более серьёзна».       — Конечно, в чём дело, Цисси?       — Мы бы хотели, чтобы ты стал крёстным отцом Драко, но твоя ведьма уже рассказала тебе об этом.       — Нужный вывод я сделал сам.       — Так ты согласен?       — Я не вижу другого выхода.       — Верно. Драко не было бы здесь, если бы не твое зелье, — заявил Люциус. — Тебе не остаётся ничего, кроме как согласиться. Защитишь ли ты моего наследника как своего собственного, если я и моя жена окажемся не в состоянии это сделать?       Магия загудела, когда древняя клятва покинула Люциуса и окутала Северуса. Нарцисса вложила изумрудно-зеленые одеяльца в руки Северуса, и он почувствовал вес ребенка в своих объятиях. Маленький Драко крепко спал, совершенно не подозревая о могущественной магии, кружащейся вокруг него.       Северус никогда не испытывал желания обзавестись потомством. Он шутил, что не хотел бы проклинать ни одно дитя своим носом — хотя это было частично правдой, но в основном он просто не доверял себе, боялся стать вторым Тобиасом. Как может любой человек, мужчина, держа в руках такое маленькое, такое совершенное существо, не желать защитить его? Как его отец превратил подобный этому маленький комочек в то, чем он стал? Северус не допустит повторения этой истории. Не с Драко. Ни с каким-либо другим ребёнком.       Это, однако, не значило, что он готов был рискнуть и завести собственного ребёнка. Он перевёл взгляд на Джин. Она в умилении прижимала руки к груди.       Нравится ли ей, как я выгляжу с ребёнком на руках? Не разочаруется ли она, когда узнает, что я не хочу иметь собственных детей? Лишу ли я её возможности стать матерью?       Но сможет ли он вообще рискнуть завести ребёнка, даже ради Джин? Или же ему придётся отпустить её?       Люциус откашлялся:       — Северус, тебе нужно завершить обряд.       — Я буду защищать Драко Люциуса Малфоя так, как защищал бы собственного сына, — отчеканил Северус. Магия окутала его, скрепляя их клятву и укрепляя его связь с ребёнком.       Он никогда больше так не поступит. Один крестник — это уже слишком большая ответственность.       После короткой, но торжественной церемонии, Люциус проводил их обратно в гостиную к камину.       — Спасибо за приглашение, Люциус, — сказала Джини. — Я уверена, что мы скоро увидимся снова.       — Конечно, Джин, я приму ваши соображения к сведению. Удачи вам на экзаменах.       — Ей не нужна удача, — вступился за нее Северус, — она гениальна.