Илинский травник

Едва Лань Ванцзи покинул его, Вэй Ин сел и налил себе чашу вина. Терпковатое, но оставляющее сладкое послевкусие, оно показалось воспоминанием о нескольких днях рядом с красивым заклинателем. Вэй Ин был сам не свой, слишком уж встревожил его облик и образ мыслей этого человека. С одной стороны, можно было напомнить себе, что тот был послан купцом Юэ, и изначально угрожал ему, с другой… Вэй Ин видел, что Лань Ванцзи не лгал ему ни единого раза, не лукавил, честно отвечал на его вопросы, слушал внимательно и, пусть сомневался, убедился потом, что Вэй Ин и сам не лжец. Они нашли общий язык и провели несколько дней хорошо, пока страшная рана, оставленная даолаогуем, затягивалась, а яд уходил из крови. Казалось бы, вот так просто у Вэй Ина появился новый друг, судьбе захотелось пересечь их пути, но что-то в сердце дрожало, словно сомневалось в этом. Или Лань Ванцзи не друг? Но кто тогда? И почему разлучаться с ним так тяжело? Выбрав вино, а не чай, Вэй Ин пожелал забыться, а вместо того обрёл удивительную чёткость мысли. С момента, как Лань Ванцзи ушёл, в нём всё трепетало, и душа не находила покоя. Никогда такого не было с ним прежде. Стоило закрыть глаза, и он снова видел заклинателя как наяву. Он понадеялся, что Лань Ванцзи не обманет его и в том, что пообещал вернуться — пусть только ненадолго заглянуть снова, забрать мазь, которую, Вэй Ин, конечно же, отыскал сразу, но совсем не захотел отдать. Сам себя растревожив этим ожиданием, Вэй Ин вышел на крыльцо, едва услышал странный шорох и топот, хоть на самом деле мог бы вспомнить, что Лань Ванцзи прежде двигался бесшумно. — Господин… — «заклинатель» он уже произнести не успел. С двух сторон на него кинулись, заломили руки за спину, поставили на колени, а он даже не успел заметить, кто это такие. Когда же поднял голову, увидел злорадствующего купца Юэ. — Вот ты и в моей власти, Усянь, — заявил он, подступая ближе и касаясь его подбородка. — Не захотел договориться со мной? Ответить мне? Посчитал, что можешь отказать мне? Тогда я возьму силой то, что хочу. Ты должен мне за смерть сына, вот и расплатишься собой. А потом… — он усмехнулся, — потом они убьют тебя и кости твои закопают на склоне горы… — Не боишься, что вернусь лютым мертвецом по твою душу? — фыркнул Вэй Ин, попытавшись вырваться, но держали его крепко, низко пригибая к земле. Он всё же не был заклинателем, чья сила много больше, чем у простых людей, и вся его ловкость сейчас никак не могла помочь, вывернуться из цепких мозолистых рук не получалось. — Тогда я снова заплачу тому заклинателю в белом, и он в два счёта разберётся с тобой, — отозвался купец Юэ, погладив его по щеке. — Надо же, в то, что ты — хули-цзин, он всё же не поверил… Или, может, очаровался тобой, м? Впрочем, мне это на руку! С мертвецом что бы я делал? А пока ты жив, хотя бы позабавлюсь, — и тут же прикрикнул на тех, кого призвал себе на помощь: — Поднимите и покрепче его держите, а то ещё вырвется и сбежит. Если всё пройдёт, как я хочу, вы с ним тоже сможете развлечься. Гнусный хохот подтвердил, что напавшие на Вэй Ина вовсе не против такого, и сердце его упало. Он ничего не мог сейчас противопоставить купцу Юэ, но почему-то не смерти боялся и не отвратительных мучений перед ней. Почему-то ему хотелось хотя бы раз ещё увидеть Лань Ванцзи. Будь тот здесь, и купец не сумел бы творить такое бесстыдство. Тут его вздёрнули, заставив встать на ноги, и господин Юэ приблизился снова и потянул пояс, развязывая. Потеряв и стыд, и совесть, и страх, он собирался обесчестить Вэй Ина прямо перед домом, ведь всё равно тот стоял в лесу, и никто, кроме подельников насильника, этого не увидел бы и не поспешил бы на помощь. Однако в тот момент, когда ветер коснулся обнажённой кожи и Вэй Ин вздрогнул от этого, ощущая себя невероятно беспомощным, неизвестно откуда взявшийся порыв ци разбросал в стороны и купца, жадного до чужой красоты, и двух бродяг-головорезов, что тот привёл с собой. Вэй Ин удивлённо поднял голову и увидел, как Лань Ванцзи спускается к его дому на мече. Ему не нужно было использовать клинок против напавших, одним движением ладони он заставил купца Юэ потерять сознание, а его подельников замереть на коленях, закашлявшись, в попытке перевести дыхание. — Господин Вэй… — окликнул Лань Ванцзи, и в золотых его глазах была такая тревога, что Вэй Ина невольно это очаровало. Лань Ванцзи так смотрел на него, точно никак не мог подобрать слова. Тем временем головорезы поднялись на ноги, но связываться с заклинателем не рискнули — бросились через лес прочь, ещё и в разные стороны. Лань Ванцзи не обратил на них внимания, остановился рядом с Вэй Ином. Тот позабыл даже, в каком виде находится, и только мгновением позже поспешил поправить одежды. Вот только пояс так и остался в руке купца, и вид у Вэй Ина всё равно не стал подобающим. Лань Ванцзи, кажется, смутился этого и наконец взглянул в сторону. — Господин Вэй, — повторил он. — Кажется, не всё ты рассказал о том, что произошло между тобой и купцом Юэ. Вэй Ин коротко вздохнул. *** Лань Ванцзи, пока добирался к хижине травника, всё никак не мог понять, что за злость движет купцом Юэ. Поначалу, сложив два рассказа — самого купца и то, что объяснил ему Вэй Усянь, — вместе, он как будто бы разобрался, в чём дело. В конце концов, опечаленный смертью наследника отец действительно мог считать виновным в этом именно травника и обрушить на него весь порождённый горем гнев. Пусть это не вязалось с тем, каким был сам купец, но люди ведь скорбят по-разному, Лань Ванцзи не считал себя вправе кого-то судить. Он понимал, что купец Юэ не прав, но не видел странного в его внезапной ненависти к Вэй Усяню. Однако услышанные в городе странные слова намекнули ему, что дело совсем не такое, как ему показалось. Другие юноши, о которых упоминали на рынке, явно не могли быть так же причастны к смерти сына купца от болезни. Похоже, у купца Юэ был другой к ним интерес, природы которого Лань Ванцзи отчего-то не совсем понимал. Строгость Облачных глубин не могла его подготовить к подобному, а скитаясь, он действительно слишком мало говорил с другими людьми, чтобы увидеть подобную сторону жизни. Но стоило ему увидеть Вэй Усяня беспомощным в руках двух головорезов, стоило разобраться, что собирается сделать купец Юэ, и гнев, что прежде казался лишь скопищем грозовых облаков на горизонте, обратился в настоящий шторм. Вложив внутреннюю ци в единственный жест, Лань Ванцзи разметал обидчиков, не сходя с меча и не задумываясь, что, должно быть, купец слишком слаб, чтобы не лишиться чувств от этого. Вэй Усянь в тот же момент посмотрел на него, и облегчение, что появилось в его глазах, согрело Лань Ванцзи так, что даже дыхание перехватило. — Господин Вэй… — начал он и не сумел подобрать слов, потому что Вэй Усянь не сводил с него взгляда, а сам оставался полуодетым, ткань не скрывала больше белой кожи его груди, и вид этот, одновременно прекрасный и уязвимый, невозможно волновал его сердце. Он даже не обратил внимания, куда там вздумали бежать наемники купца, потому что всё никак не мог перестать смотреть. Но тут Вэй Усянь осознал, как выглядит, торопливо попытался привести себя в порядок, но всё равно не смог, лишь рубашку и нижнюю часть одеяний оправил. — Господин Вэй, — повторил Лань Ванцзи, постаравшись быть строгим. — Кажется, не всё ты рассказал о том, что произошло между тобой и купцом Юэ. — Кажется, ты теперь понимаешь, что ему такое от меня нужно, — неловко отозвался Вэй Усянь после короткого вздоха, потому что рассказывать и объяснять был не в силах. — Боюсь, не будет мне больше покоя в этом доме. — Так, может, уйдём вместе? — не уследив за языком, спросил его Лань Ванцзи. Он сам и задуматься не успел, что предлагает, не понял, отчего такое просит. Ошеломлённо посмотрел на Вэй Усяня, пообещав себе, что как только тот откажется, больше не скажет ничего так поспешно. — Уйдём? — удивился, но всё-таки не воспротивился сразу Вэй Усянь. — Куда же ты предлагаешь мне уйти? — Или он не хотел противиться? — Со мной… — Лань Ванцзи отвернулся, ожидая, что услышит знакомый смешок, после чего Вэй Усянь найдёт тысячу причин всё-таки остаться. Но Вэй Усянь взял его за запястье, увлёк в дом, на ходу болтая: — Я же обещал тебе мазь. Такой красивый человек, как ты, не должен мучиться, что его портят шрамы… — сбился и продолжил сразу: — Или… м… наверное, ты столь благороден, что о таких вещах и не думаешь, а я предлагаю какие-то глупости… — говорил всё торопливее, точно от смущения. — Вэй Усянь, — остановил его Лань Ванцзи, теперь уже понимая, что на самом деле хочет предложить, пусть и не разобравшись, отчего такое происходит. — Уйдём со мной?.. Если пожелаешь, мы будем время от времени возвращаться сюда, чтобы ты мог узнать, как живут твои друзья, но… тебе нельзя оставаться здесь. Нельзя оставаться здесь одному. Вэй Усянь оглядел полки, неуверенно нахмурился, и тогда Лань Ванцзи добавил: — У меня достаточно мешочков цянькунь, чтобы ты мог взять с собой всё, что тут есть. И тогда Вэй Усянь всё-таки согласился, хотя Лань Ванцзи показалось, что вовсе не о книгах и драгоценной коллекции ингредиентов и лекарств он задумывался. Когда они покинули опустевший дом, купца Юэ рядом уже не было. Наверное, пришёл в себя и сбежал в город, опасаясь гнева заклинателя. Впрочем, теперь он всё равно никак не мог навредить Вэй Усяню. *** Совместное путешествие оказалось приятным, и с каждым днём Лань Ванцзи чувствовал, что его тянет к Вэй Усяню всё сильнее. Что это такое, он никак не мог разобраться, только всё отчётливее понимал, что и дня не хочет проводить порознь. Они скитались и в летний зной, и в осеннюю прохладу, вместе прошли насквозь зимний холод, а когда зацвела мэйхуа, Лань Ванцзи оставил Вэй Усяня переговорить со старостой деревни, узнать, нет ли у местного люда нужды в лекаре или заклинателе, а сам отправился на рынок, пополнить запасы. Проходя мимо лавки с тканями, он услышал голоса. Пылкий юноша говорил с торговцем так громко, что его, должно быть, слышали повсюду: — Без А-Лин я и жить не хочу! Всё равно, если её родители откажут! Куплю нам красные одежды сейчас же, ночью упрошу её уйти со мной, мы вместе поклонимся Небесам и земле, станем супругами. Иначе сердце моё не бьётся, мир весь не мил. Эти слова что-то пробудили и в душе Лань Ванцзи. Он замер, точно поражённый молнией, некоторое время осмыслял услышанное, а потом повернул к той же лавке и спросил, есть ли у торговца ещё свадебные одежды. *** Вэй Ин успел прибраться в доме, что разрешил им занять староста деревни, и даже приготовил еды, когда Лань Ванцзи всё же вернулся. — Ты пропадал почти весь день, — встрепенулся он, когда тот переступил порог. Сердце застучало быстрее от невообразимой радости. С некоторых пор даже краткое расстояние, недолгое отсутствие приносило почти физически ощутимую боль. — Что-то случилось?.. — Нет… — Лань Ванцзи вёл себя странно. Остановился у дверей и опустил взгляд в пол, точно не решаясь что-то сказать. — Почему же ты не проходишь? — поторопил Вэй Ин. — Без тебя и есть не хотелось… — Без тебя и солнце не светит, — просто и бесхитростно добавил Лань Ванцзи. — Что?.. — удивился — и смутился Вэй Ин. — Ты… чего это?.. — Не хочу — без тебя, — добавил Лань Ванцзи. И прежде немногословный, теперь он как будто бы совсем не мог говорить связно. Вэй Ина это невероятно встревожило. Может, есть какая-то такая демоническая тварь, что отравила благородного заклинателя? Вэй Ин немедленно поймал его запястье, принялся считать пульс, прикрыв глаза… и тут мягкие губы накрыли его собственные. Целовал Лань Ванцзи неумело, но со всей нежностью. Вэй Ин и сам не мог похвастаться огромным опытом, но ему, безусловно, понравилось, да так, что и отпускать, и отстраняться не захотелось. Когда же Лань Ванцзи всё же прервался, Вэй Ин наконец разобрался в себе: — Моё сердце навечно открыто только тебе, — прошептал он. И тогда вдруг Лань Ванцзи вынул из рукава чудесные красные одежды, расшитые золотыми фениксами и драконами. Несомненно, свадебные, они рассказали о его смятении и чувствах больше, чем он сам бы мог. — Хочу идти с тобой совместным путём всегда, — подытожил Лань Ванцзи, и Вэй Ин, конечно же, согласился, ведь разве могло быть иначе?.. *** …Говорят, на дорогах часто встречали пару из лекаря и странствующего заклинателя. Они и без слов понимали друг друга, жили, чтобы помогать другим, и, похоже, были счастливее многих.