Золотое сердце

      Жертвоприношение. Другими словами это Томас уж точно не назовёт. После заката его вывели из сарая и люди с факелами, которые были угрожающе направление на него, провели к открытой повозке, где уже сидел Клим. Слыша шепот со всех сторон, он казался ни чем иным как злыми проклятиями, что ложились на душу подобно печатям. Они ехали в полной тишине, ветер не дул, а лесные звери затаились в своих норах словно в ожидании чего-то ужасного, что неминуемо и очень скоро грядёт. Лишь глупые люди уверенно шагали за повозкой, думая, что за несправедливое обвинение золотому сердцу им ничего не будет и уже завтра они забудут про это как о страшном сне. Вот только этот лес всё видит, всё слышит, о всём знает и ничего не забывает.       Хутер ехал подавленный тем, что помощь так и не пришла, хотя он её очень ждал. Почему граф, который так стримился привязать человека к себе, сейчас затих как будто давал Томасу шанс сделать первый шаг навстречу к собственной свободе и одновременно к заточению в когтистые руки. Вздохнув, он подавил нервный смешок в груди от осознания того, что на самом деле добивается Орлок своим бездействием. Самовлюбленный, властный, уверенный в себе граф всегда получал желаемое, и сейчас тонкий вампирский слух хотел услышать мольбу Томаса к нему, что он нужен человеку, потому что другие люди причинят лишь зло. Только в руках Орлока можно обрести спасение и для этого достаточно позвать и попросить.       Дрожа на морозе, Томасу хотелось упасть на дно повозки и скрыться от взглядов несущих смерть. Как бы не плачевно признавать истину, но, чтобы спасти себя, свою семью и всё человечество от кровожадной воли верховного вурдалака, Хутер обязан закончить выполнение условий сделки и дать клятву, после которой жизнь не станет прежней. Пусть уж простит его дорогая Элен и забудет навсегда брат, потому что он не может поступить иначе, кроме как добровольно отдать душу и тело на растерзание вампиру.       Лошадь остановилась резко и от собравшейся суматохи вокруг него, Хутер вернулся в ужасную реальность, где он провинился перед другими непонятно за какой проступок, что так решили наказать. Спустившись с повозки, Томас увидел перед собой гладь озера и невольно вздрогнул от неприятного воспоминания, когда упал в реку. Страшно вновь почувствовать ледяное прикосновение воды, но его настойчиво тянули к берегу, где ожидала подготовленная лодка, путь которой для Томаса в один конец. Споткнувшись возле берега, в отражении озера Хутер увидел собственное лицо, и кроме усталости и страха в нём ничего не разглядеть. И лишь сейчас мужчина понял, насколько сильно боится окунуться под студёную гладь озера. Представив себя застрявшим под льдом без возможности вдохнуть или выбраться, Томас ощутил фантомную боль в кулаках, которые пытаются разбить толщину льда.       Нет, он не сможет! Он не хочет так глупо умирать! Он хочет жить!       Игнорируя то, с какой силой тянет Клим за цепи, чтобы затащить заключённого в лодку, Хутер увидел в отражении напуганного человека, из глаз которого льются слёзы. Лишённый выбора, Томас понимал окончательно, что ему оставалось согласиться со всеми условиями контракта, которые надежно закрепила метка на теле. Чувствуя, как с каждой секундой шрамы внизу живота начинают больно щипаться, давая этим понимание того, что договор необходимо исполнить в этому же ночь.       С усилиями трёх человек, Томас не успел и глазом моргнуть, как осознал себя уже сидящим в лодке. Увидев, как Клим оттолкнулся от берега, в его лице было желание наконец-то покончить с несправедливо осужденным, тем самым укрепив свою власть в селе. В Хутере бушевали эмоции злости, отчаяния и понимание того, на что необходимо пойти ради сохранения жизни. Глубоко вдыхая ледяной воздух, мужчина согнулся и сложил руки в замок. Не веря в происходящее, Томас так же не верил в произвольно открывающийся рот, который знал нужные слова.       — Явись мне… явись, ангел-хранитель, дух с небес, что утешает, услышь мой зов, — дрожащим голосом еле произнёс слова, но даже не смотря на хрип, ему не нужно было открывать глаза, чтобы понять зачем Клим привязывает оковы к камню. — Явись, явись мне…       Больше сказать ничего не вышло, потому что в тишине ночи раздался глухой удар о воду, и вслед за камнем, стремившимся ко дну, последовал Томас. Он готов был закричать от страха, когда окунулся с головой под гладь озера, но страх задохнуться, наглотавшись воды, оказался сильнее, поэтому сжал губы как можно плотнее, чтобы не потерять ни одной частички спасительного кислорода. И стоило камню достичь дна, Томас утратил все надежды самостоятельно выбраться даже не попытавшись. Спасёт лишь тот, кому посвящался его предсмертный зов.

***

      Орлок ждал достаточно долго, чтобы его струна терпения натянулась так сильно, что о неё можно было порезаться. Нерешительность золотого сердца с нежеланием воспринимать очевидное всё больше выводила из себя, поэтому с великим трудом граф дождался вечера плавно переходящий в самую длинную ночь года. Появившись со своей костлявой тенью на балконе замка, вампир вглядывался в чащу леса, где должен быть связан по рукам и ногам Томас. Но чтобы он нашёл его, Орлок должен уловить хотя бы малейший шёпот или всхлип золотого сердца, который молил протянуть к нему руку помощи. Вот только в ночной тишине упырь ничего не слышал, а время выполнения условий контракта неумолимо приближалось. Возможно, стоило броситься на поиски его человека прямо сейчас, пока не стало слишком поздно, но убеждения Орлока оказались намного крепче упертости Томаса, поэтому стоящий на балконе так и застыл в ожидании зова.       Вампиры не чувствуют холода, поэтому Орлок мог так простоять хоть вечность. Но, к счастью, не пришлось, потому что, уловив порыв лёгкого ветерка, тот принёс с собой голос золотого сердца. Измученный, несчастный и умоляющий зов, которого так долго с нетерпением ожидал услышать Орлок. Эта мелодия щекотала не только слух, но и всё тёмное естество графа. Пора. Время настало сделать Томаса своим и лишить всех других возможности претендовать на его золотое сердце, которое до скончания веков будет биться во имя графа Орлока.       Тёмный соломонар лишь взмахнул руками, чтобы скинуть меховую накидку с плеч, и в то же мгновение ветер подул с новой силой, вздымая белые хлопья снежинок вверх, а вместе с ними пугающую статуру крылатого существа. Поднявшись высоко над замком, вампир уже знал, где Томас и не теряя ни малейшей секунды, устремился к своей цели бесшумно пролетая над густой чащей карпатских лесов.       Слыша вампирским слухом удары об воду, злость на людей вскипала в стократ. Глупые, напуганный черни, у которых не хватило ума не прикасаться к тому, что принадлежит Орлоку. И скривив губы в подобии кровожадной улыбки, граф окончательно решил избавиться от грязи под своими ногами не приносящей абсолютно никакой пользы. Воля верховного упыря велика и царствует над всеми, поэтому полчища сотен маленьких слуг, сидящих в самых тёмных углах замка, не ослушались и устремились вслед, уже зная куда их призвали и с какой целью.       Полёт крылатой твари подгоняемой ветром не продлился слишком долго в поисках и чётким зрением граф заприметил кусочек непокрытый деревьями. В озере отражались тучи и виднеющаяся за ними луна, лишь единственное портящее эту великолепную картину ночи был плывущий мужчина в лодке. И этот безродный человек плывёт обратно к берегу словно герой, которому удалось победить величайшее зло румынских земель. Вот только по глупости ошибся, что сможет разлучить Орлока со своим золотым сердцем. Но прежде, чем граф покажется в отражении озера устрашающим пятном, он устроит для нищих ободранцев незабываемое представление перед их смертью.       И под чарами могущественного соломорана, перед которым все силы природы отдают всю волю и власть в его руки, кристально чистые воды озера пошли рябью. А стоящие внизу люди в тот же час поняли какую глупость натворили и кому именно перешли дорогу. Сидящий в лодке тоже почувствовал что-то неладное, но как бы не старался быстрее плыть к берегу, у него получалось лишь грести обратно к центру озера. Волны становились выше и агрессивней, словно всеми силами старались перевернуть лодку. Испуганный Клим понял, насколько сильно он насолили злым чарам этого места, и подняв взгляд в небо, в надежде найти отклик своей веры, мужчина перестал дышать только от увиденного. Крылатый демон смотрел прямиком на него долгим гипнотизирующим взглядом, и уже сейчас Клим понимал, что первый в очереди на расплату. И как бы долго он не будет стоять на коленях и молить о помиловании никчёмной шкуры, упырь даже не будет слушать.       Когтистые руки коснулись друг друга, сложившись на подобии живого меча, и пролетающий демон над водной гладью взмахнул этим оружием в попытках разрезать освященное озера на две половины. И стоило ладоням развестись в сторону, как воды опасной святости разошлись, вторя этим движениям, являя миру подстилку из ила и водорослей на дне, а вместе с этим и лежащего человека. Если ещё пару секунд назад Томас захлебывался, наполняя лёгкие водой, то сейчас скрючившись выплёвывал остатки влаги. Невыносимо больно от кашля и очередной судороги, но Томас с жадностью глотал кислород, вообще не понимая, как такое произошло.       Клим безостановочно приближался к месту обрыва и осознавая своё положение, ему лишь оставалась трепыхаться в лодке в ожидании неотвратимого падения вниз. Глупо отчаянно пытаться найти малейшую лазейку, которая бы спасла от падения в бездну. Для старейшины уже было всё кончено, когда вампир повернул на второй круг и устремился прямо к проходу между святыми водами. Задев лодку широким крылом, как будто там ничего и не было, Клим перевернулся вниз, и, хотя водоросли с илом смягчили падение, то вот вся тяжесть дерева, рухнувшая на него, похоронила в одно мгновение отправив в забытие.       Томас же услышал мокрый удар, а в следующее мгновение звенья цепи лопаются под чей-то силой рук и облегчительный вздох срывается с губ человека. Всё ещё не понимая каким образом удалось воде стать стенами между ними, как перед собой Хутер видит крылатое существо, что аккуратно подняло его тело с дна и надежно спрятало в кольце своих рук. Словно боясь упасть, Томас хватается за Орлока в ответ ближе прижимаясь и вверяя свою маленькую человеческую жизнь. Дыхание упыря на ухо было таким же болезненно громким, но даже оно не могло перекрыть доносящиеся крики снизу. Хутеру не обязательно видеть, как полчища крыс по указке графа подобно бешеной стае бросаются на людей у берега и живьём прогрызают в их телах дырки. И подхватив когтистой рукой голову Томаса, вампир прижал его подбородок к своему плечу, чтобы человек видел тучи, полную луну и пробивающиеся точки звёзд.       Холодный ветер неприятно бил в спину Хутера и, казалось, что мокрая рубашка превратиться в кусок льда за долго до того, как они успеют вернуться в замок. Тело Орлока тоже не излучало тепла, и оно было ещё холоднее ветра, но добровольно человек отстранится уж точно не сможет, ни сейчас, и отныне никогда, поэтому ему лишь оставалось держаться за упыря всеми силами и дожидаться конца этого не особо приятного полёта. Даже страшно представить на какой высоте находятся и, чтобы не думать об этом, Томас сосредоточился на сильных руках, которые точно не позволят себе уронить ценнейший груз.       Орлок летел быстро в нетерпении задать вопрос, хотя он был скорее вежливой формальностью для договора, чем необходимостью. Всё равно у золотого сердца нет возможности отказаться и это осознание особо тешило чёрную душу вампира, потому что сегодняшней ночью он сделает человека своим. Чувствуя, как Хутер дрожит от холода, граф легонько погладил его по волосам в знак того, что осталось совсем недолго и они окажутся в тепле. И это утешение оказалось правдой, потому что вдалеке уже можно было разглядеть каменный силуэт замка. Медленно снижая высоту, упырь приблизился к балкону, с которого и начинал полёт.       Поудобней взяв Томаса на руки, вампир приземлился на пол попутно пряча крылья за спиной, будто их и не было там никогда. Продолжая удерживать ценнейшее сокровище, которое никак не могло отцепиться от него, тень графа дрогнула, и рука потянулась к двери скользя вдоль камней. Ручка опустилась вниз, открывая им проход в комнату дышащую теплом. Краем тела почувствовав, как со стороны веет жаром, человек начал постепенно приходить в себя после холодного сарая и купания в студёном озере. Как хорошо было понимать то, что граф идёт именно туда. Оказавшись внутри, Хутер поднял голову с плеча и увидел очертания знакомой комнаты, где на него напали люди. Дверь стояла на законном месте и тут больше не ощущалось, что пару дней назад здесь прошелся ураган из недовольных крестьян. Было даже страшно представить какое наказание придумал для них вампир. Но сейчас это абсолютно не важно, потому что шрамы на животе с новой силой начали жечь словно желая этим что-то получить.       Орлок аккуратно поставил его на ноги, всё ещё поддерживая, чтобы избежать опоры на повреждённую ногу. Подведя взгляд, глаза графа оказались напротив его. Такие сосредоточенные и думающие о чём-то важном. Вздохнув, за одно мгновение Томас понял, что готов. Его не пугает больше тёмное естество вампира и желание того испить человеческой крови. Возможно, потому что он окончательно сошёл с ума или из-за мысли, что ему в себе больше нечего терять… Не зависимо от причины, написанные в контракте обязанности требовали неотложного выполнения и Хутер не будет сопротивляться. Им потребовалось не так много времени, чтобы прочитать мысли друг друга с первого взгляда.       — Готов ли ты разделить со мной вечность? Наши души навсегда станут одним целым. Ты станешь моим, а я — твоим, — сквозь хрип произнёс Орлок, все сокращая между ними расстояние. И даже видя, как золотое сердце нервничает, всё же он принял решение за долго до этого вопроса.       — Да, готов, — сорвался с уст долгожданный ответ Томаса и для Орлока это стало величайшей победой и радостью, которую испытал.       — Тогда прими моё обещание, что смерть больше не подвластна тебе, — провозгласил граф, открыв перед Хутером небольшую коробочку.       Удивленный человек с восхищением разглядывал золотую серьгу в виде круглого диска и выгравированную на нём семиконечную звезду. Прекрасная работа, но больше всего в украшении человеку приглянулся рубин в виде капли под кругом. Невольно вспомнив слова Жагны про кольцо, Томас понял, что этот подарок проживёт с ним не одну сотню лет. Серьга манила своим неземным великолепием и, чтобы не заставлять Орлока ждать, отодвинул прядь в сторону, показывая, что не отказывается от столь щедрого подарка. Повернув голову в сторону, подставляя правое ухо, боль от острого гвоздика несколько секунд неприятно отдавала покалыванием, но ради такой красоты определённо стоило потерпеть. Хотелось рассмотреть себя в зеркале, вот только Орлок вновь перехватил всё внимание на себя.       — Ești al meu, — вожделенно прошептал вампир золотому сердцу прямо в губы, придерживая когтями за подбородок.       — Al tău.       Одновременно потянувшись друг к другу, упырь оказался быстрее и первым затянул Томаса с страстный поцелуй. До сих пор чувствуя человеческую кровь так близко, он держался из последних сил, чтобы не укусить Хутера за язык прямо сейчас. С той ночи, когда Орлок впервые попробовал на вкус золотое сердце, еле смог остановить себя от полного осушения этого прекрасного сосуда. Но их в будущем ждёт ещё много ночей, чтобы упырь научился себя контролировать.       В тёплой комнате Томас быстро нагрелся, вот только от вампира по-прежнему несло холодом. И даже если он попытается согреть его тело своим теплом, то у Орлока всё так же останется на душе толстый слой льда и те же мрачно-мёртвые глаза. У человека держалось убеждение, что в силу вампирской сущности и отказа от всего человеческого, граф не испытывал к нему никаких чувств, но тем не менее нуждался в тепле и крови золотого сердца больше всего. И если уж он в нём сможет утолить сводящую с ума жажду, то Хутер любезно поделиться, потому что как было сказано раньше, они одно целое и один не может отказаться от другого.       Отстранились они друг от друга со сбитым дыханием. И хоть упырь остался таким же мертвецки бледным с небьющимся сердцем, то глаза, в которых чудом смогла остаться частичка напоминающая человечность, показала все истинные желания. Они казались опасными и кровожадными, требующими полного удовлетворения, иначе граф точно не сможет спокойно дождаться следующей ночи. И как он вообще смог так долго продержаться без человеческой крови? Ответом послужил надломленный хрип упыря, который легонько подтолкнул под поясницу Хутера к их совместному ложу.       Что от него требовалось Томас сразу понял, но прежде, чем лечь, хотелось избавиться от одежды по-прежнему мокро прилипающей к спине. Определённо снимать будет неприятно и как только он хотел протянуть руки к рубашке, Орлок обхватил его с двух сторон и разорванные тряпки полетели на пол. Оставшись с оголённым торсом, Хутеру вновь стало прохладно и даже не смотря на жар по всему телу от присутствия Орлока, ему хотелось хоть как-то да согреться. Наблюдая за вожделенным взглядом вампира на себе, Томас не ощущал постыдного чувства, что сейчас придётся разделить кровать с мужчиной. Его эта мысль даже возбуждала, а метка на животе сильнее распространяла жар внизу. Возможно, всему виной колдовские чары вампира, но об этом обвинении было чертовски сложно думать пока руки Орлока скользили вниз по спине. Раздевать полностью человека он всё также не спешил, лишь медленно помог устроиться на кровати.       Чувствуя участившееся дыхание вампира, который навис над ним, его взгляд внимательно осматривал светлую кожу. И сразу поняв, чего хочет Орлок, человек протянув руки для объятия, приглашая к трапезе, о которой тот так долго мечтал. Первый укус в шею оказался нежным, но не менее болезненным, и когда губы припали к кровоточащему месту, Томас издал полустон и крепче стиснул графа в объятиях. Обнажённая кожа под ладонями казалась холодной и твёрдой как у настоящего остывшего мертвеца.       Но чем дольше Орлок пил его кровь, тем больше теплоты чувствовали пальцы золотого сердца. С каждым глотком последствия разложения и укусы крыс словно обращаются вспять. И в очередной раз проведя руками в поглаживающих касаниях, Хутер открыл глаза удивлённый тем, что его человеческая кожа теперь ничем не отличается от вампира. Сделав ещё несколько глотков, Орлок с большим облегчением понял, что кровь золотого сердца удовлетворила терзающий голод. И теперь пить для него стало не потребностью, а скорее приятным наслаждением, которое не требует спешки насытиться как можно быстрее.       Крепче прижимая голову графа к шее, Томас вновь издал несдержанный стон, когда язык вампира снова проходился по ране в желании собрать последние капли крови. Расслабленно выдохнув, руки сместились на плечи, и под пальцами отчетливо ощущались твёрдые мышцы упыря. Он всё ещё напряжён, и в попытках выяснить почему так, человек легонько упёрся руками в грудь Орлока, чтобы посмотреть на него. Вампир поддался этому движению и немного отпрянул назад. Уставившись друг на друга: граф с немым вопросом, Томас поражённый увиденному, их гляделки так продолжались до того, как человек не сдался первым и отвёл глаза в сторону. Он по думал, что Орлок умер в преклонном возрасте, учитывая его морщинистое лицо. Но после нескольких глотков крови, он стал выглядеть намного моложе, волосы потемнели и глаза наполнились теплом и жизнью. Сейчас тот выглядел не старше 45 и Томас убедился в мысли, что Орлок в человеческом обличии был достаточно красив, но при этом зловещая аура никуда не делась. Острые зубы испачканные в крови всё также выглядывали из полуоткрытого рта, и Хутер жадно облизнулся в подсознательном желании попробовать собственную кровь из чужих губ. Взяв ладонями острую линию челюсти, золотое сердце обратно потянуло на себя упыря, и слилось с ним в очередном поцелуе. Если когда-нибудь кто-то узнает, что пол часа назад ревел над собственной судьбой, а сейчас трепетно жмётся к своему пленителю и виновнику бед, то точно посчитали больным. И даже не смотря на то, что Томас с этим бы полностью согласился, всё равно продолжал целовать, чувствуя тяжёлый металлический привкус на языке.       Желая раствориться в ощущениях и не думать над тем, что правильно, а что нет с точки зрения физиологии и тем более религии, Хутер постарался направить внимание на то, как гладкая кожа мягких рук Орлока касается груди, плавно уходя вниз и приближаясь к ширинке штанов. Один Томас был частично одет, и это срочно стоило исправить, потому что ужасная теснота ткани раздражала. Не без труда справившись с замком, вампир ловко снял штаны с человека и не сумев тот ничего толком осознать, как сильные руки перевернули на живот. С голой задницей и вставшим членом Томас с нетерпением ждал продолжения, но чёртов вампир, улёгшись на него сверху, снова укусил. Хоть это в каком-то роде возбуждало, тем не менее трущаяся плоть между ягодиц всё больше отнимала терпение.       — Ты снял с меня штаны только для того, чтобы опять вгрызться в меня? — сквозь сжатые зубы прошипел Хутер, отчётливо слыша слухом жадные глотки упыря на спиной.       Довольно логичное возмущение, с которым графу невозможно поспорить, потому что собственный член болезненно ныл от бездействия и ожидания продолжения. Но с другой стороны, эти ощущения радовали, потому что с момента превращения в вампира он впервые почувствовал возбуждение. Уж правда такова, что вурдалаки мертвы, а с ними и их плоть, поэтому частично получив человечность, Орлок мог насладиться чувствами, которые не доступны для вампиров. И хоть граф долго сопротивлялся байкам о золотом сердце, сейчас счастлив встречи с человеком.       Не отрываясь губами от раны, упырь протянул руку к Томасу и засунул тому в рот два пальца. И как только их достаточно облизали, то нащупав отверстие, один из них проникнул внутрь. У Хутера раньше опыта с мужчинами не было и первые движения казались довольно необычными. Он не понимал, нравиться ему это или нет. Кольцо мышц было достаточно тугое, но тем не менее терпение Орлока не долгое, поэтому через минуту второй палец проникнул вслед за первым. Это заставило дёрнуться человека и зашипеть, только граф держал слишком сильно, чтобы можно вырваться. Немного поёрзав, таз немного наклонился и пальцы коснулись чего-то твёрдого, что Томас снова встрепенулся, но в этот раз не от боли, а от приятного чувства, которое разлилось по телу вместе с вздохом. Вампирский слух всё понял и начал ускоряться, доставая с человека всё новые звуки стонов растущие вместе с толчками.       Убедившись, что этого будем вполне хватать, Орлок вытащил пальцы. Коснувшись себя внизу за долгое время, хотелось сразу же излиться. Проведя несколько раз по стояку, вампир всё таки решил отдать эту честь золотому сердцу. Снова укусив Томаса и сжав покрепче челюсти, вампир направил возбужденный член между половинок и с трудом проникнул внутрь. Человек зашипел от раздирающей боли и сразу же попытался поддаться вперёд, вот только Орлок рассчитывал совсем на другое и зубами за шкирку потянул назад. Острые клыки делали больней, поэтому Хутеру осталось лишь добровольно подчиниться и каждый раз выгибаться в спине от пока что небольших толчков внутрь.       — П-подожди… мне больно, — умоляюще проскулили Томас, даже не надеясь на милость графа. — Давай попробуем в другой позе.       Издеваться над своим золотым сердцем верх кощунства, к тому же, Орлок был не таким жестоким психом, как рассказывали о нём другие. С неохотой покинув тела Хутера, граф завалил его на бок вместе с собой. Будь воля, он бы поставил человека на четвереньки, но больная нога сильно мешала этому. Подхватив рукой под здоровое колено Томаса, ноги оказались раздвинуты, давая полный доступ. Медленно проникнув внутрь, со стороны человека не послышалось шипения и граф сделал ещё несколько движений еле сдерживая себя, чтобы не навредить партнёру.       — Ещё, — дрожащим голосом взмолился человек, поддавшись на встречу очередному толчку.       Умолять о таком Орлока долго не пришлось, потому что тот, сильнее схватив бедро Хутера, проникнул почти на всю длину и ответом на его действие послужил несдержанный стон. Поняв, что сдерживаться больше не надо, вампир схватил зубами так удачно подставленную шею. С каждым толчком член всё глубже входил внутрь и Орлок чувствовал приближение конца. Для первого раза после долгого перерыва в плотских утехах он хорошо продержался, но всё равно считал это слишком быстрым. Прижимаясь к потеплевшему телу графа, от его прикосновений и движения внутри, Томас всё больше раскалялся словно бросили в жар пламени. И если лучше прислушаться к ощущениям, то Орлок и был тем самым огнём, который разжигал искру между ними и ожоги от укусов всё больше покрывали кожу. Задыхаясь в наслаждении, ожидая с нетерпением каждого толчка, Хутер чуть ли не кричал стонами надрывая голосовые связки. Рука, на которой сейчас лежал человек, обнимала поперёк живота и прижимала сильнее к вампиру. Хотелось быть ближе, но они и так втиснулись друг в друга, от чего Томас не смог сдержать слёзы, которые стали частью того, что не имело возможности выразиться в одно слово. И даже слыша, как Орлок не отрываясь всё пьёт и пьёт, в душе у Хутера не плескался страх того, что его могут выпить целиком и к рассвету оставить один обескровленный труп.       Вздох графа на половине сменился на облегчительный стон, когда движения стали рваными. Ещё немного и будет долгожданная разрядка, поэтому сжав золотое сердце в руках, Орлок сорвался на быстрый темп под углом, который заставлял партнёра выгибаться в спине всё чаще. Первый кончил Томас, пачкая чистую постель. Пульсирующий член внутри чувствовался так отчётливо хорошо, что почти сразу излился во второй раз и обмякнул в руках графа. Ощутив, как расслабившийся человек полностью отдал ему контроль, от этой властной мысли упырь резкими толчками закончил в Хутера, но не остановился. Продолжая двигаться, возбуждение постепенно угасало и Орлоку хотелось получить максимум удовольствия от человека. Мягкое тело с вкусной кровью, граф не желал верить, что рассвет так скоро и им придётся расстаться до следующей встречи.       С трудом успокоив себя, вампир вышел из столь манящего тела рядом, но из рук не выпускал. Рассвет близко, стоило уже уходить, вот только человек в его руках такой беззащитный и податливый, что натура хищника кричала сделать очередную метку в виде укуса. Жаль он уже израсходовал свой лимит и, если не отпустит соблазнительную идею осушить сосуд, то золотому сердцу потребуется больше времени на восстановление. А так как Орлок ждать не любил, поэтому нехотя отпустил человека. Собрав все брошенные вещи и одевшись, граф покинул их покои, чтобы дать спящему Томасу отдых. Возможно, если по пути встретит Василе, то прикажет ему проверить состояние Хутера, потому что скорее всего тот не заснул, а потерял сознание от потери крови.

***

      Томас не заметил, как отключился, и пришёл в себя от жалящей боли во всей спине. Такое ощущение, словно его всю ночь кусал улей разгневанных ос, а не один вампир. Видимо они слишком увлеклись, ведь другой причины боли во всем теле трудно было придумать. Слабость всё ещё оставалась с ним и навряд ли у него получиться даже встать при этом после не упав. Перевернувшись на бок, Хутер крепче сжал одеяло в руках, хотя чётко помнил, что никто не укрывал. Первым вспомнился Василе, который помогал во всём, и краем уха человек услышал тихий шелест страницы переворачивающейся страницы. Похоже уже день, поэтому Томас не удивился зашторенным окнам, когда открыл глаза. Желая перевернуться на ту сторону откуда доносились звуки, человек попытался лечь на спину, но сразу сдался, потому что раны на спине всё ещё давали о себе знать пекущей болью. Он даже не удивится, если на белой простыне увидит кровь.       — В ближайшую неделю раны будут точно беспокоить. Контракт исполнен, поэтому увечья больше не будут заживать так быстро, — раздался голос вампира за спиной и затем скрип стула, с которого встали.       — Помоги сесть, — попросил Томас видя Василе уже перед собой. — У тебя ещё осталась маковая настойка.       — Да, но только на один раз, если это Вас утешит, — ответил упырь, помогая свесить ноги с кровати и перевести Хутера в вертикальное положение. Сразу захотелось обратно завалиться на бок, но тот же час чужие руки крепко придержали за плечи. Только подумать, сколько раз они могли переломать хрупкое человеческое тело без особого труда.       Всматриваясь в бледное лицо Томаса, вампир не сумел сдержать усталого вздоха, потому что его пан снова чуть не добил своё золотое сердце. Потеря крови была значительной, поэтому если немедленно не начать восстановление, то на сердечно-сосудистую систему человека это может дать неприятные последствия. Лучшим методом было переливание, но Орлок разорвёт его на части, если ценнейший сосуд с кровью испортиться. Придётся приготовить сытную еду, то сначала нужно позаботиться о ранах Томаса. Предчувствовав пробуждение человека, Василе заранее подготовил горячую ванну, поэтому следует поторопиться, потому что греть во второй раз ещё та морока. Подняв Хутера на ноги, он помог ем дойти до купальни и залезть в тёплую воду, которая должна хотя бы немного помочь привести в чувство золотое сердце.       Вампиру пришлось серьёзно постараться над обработкой ран, чтобы предотвратить попадание инфекции. Видимо ему стоит запастись внушительным количеством бинтов и дезинфицирующего средства, потому что увиденное станет частым явлением и аппетиты Орлока не давали усомниться в этом. Возможно, будет хорошей альтернативой собрать кровь из вены, но консервативному графу это определённо не понравиться. Василе точно не сможет сказать график, когда верховный вурдалак будет проводить с ним ночи, и тем не менее Томасу следовало морально настроиться на их регулярные встречи, не менее чем два раза в неделю.       Обтерев Хутера досуха и наложив бинты, пропитанные мазью с успокаивающим эффектом, вампир отправил человека отдыхать обратно в кровать. Роботы у него по самое горло, так что увидятся они ближе к закату. На службе у Орлока нормально отдохнуть навряд ли получиться, поэтому весь энтузиазм держался на страхе получить незабываемую трепку. Стоит отметься, Томас у него вызывал симпатию и искреннее желание помочь, и от этого дела становились на долю приятным занятием. Ещё раз перепроверив бинты и физическое состояние человека, Василе поспешил с готовкой еды и лекарств.       Так прошло несколько дней и каждый из них ничем не отличался. Томас сутками напролёт спал, слуга тщательно следил за комфортом человека. Но вечность так длиться не могло, и когда Хутер окреп для самостоятельных передвижений по комнате, настало время Василе рассказать почему в один день после заката принёс чемодан и чистую одежду Томаса. Глядя непонимающими глазами, человек сразу подумал, что упырь собирается в отпуск, хотя с таким работодателем, как у него, это нереально. Ходить вокруг да около Хутер не видел смысла, поэтому прямо спросил зачем всё это и к чему все сборы.       — Вы отправляетесь в путешествие к своем временному дому, если будет угодно, можете назвать это медовым месяцем, — спокойно произнёс вампир, протягивая смущенному мужчине одежду. Получается слуга в курсе того, что произошло той ночью между Томасом и Орлоком… Какой позор, но тем не менее он не боялся, что кто-то ещё узнает про их тесные взаимоотношения, потому что слуги графа умели держать язык за зубами, а если проболтаются, то определённо больше не смогут говорить.       — Я думал это земли Орлок не может покидать. У него здесь гроб… да и наверняка путешествовать не любит, — отозвался Хутер, всё никак не веря в то, что ему снова получиться вырваться, пускай и ненадолго, из этого чахлого замка.       — Как видите граф не такой уж и затворник, а гроб можно перенести в любое место куда он пожелает.       — Но какому причины для такого?       — Думаю Вы смогли собственными глазами понять в каком состоянии замок. И так как здесь большую часть дня проводите Вы, то граф решил сделать небольшой ремонт, чтобы жить было в комфорт. Больше прислуги и надёжной охраны тут точно не помешает. Так как Вы пострадали от нападения, следует не допустить такой ситуации снова.       Со стороны Орлока это было достаточно заботливый поступок. Да и если это хмурое место с пищанием грызунов в каждом углу преобразиться, то человек будем этому только рад. Представляя красивую картинку с ухоженным замком и сияющими крышами, Томас не заметил, как собрался и стоял возле выхода в полном параде. В этот раз Василе всё таки удалось надеть шапку на человека и, легко подняв чемодан, он повёл его на выход, где уже ждала карета. Несменным кучером остался Штефан и Хутеру стало морально плохо от воспоминаний о прошлой поездки. Он в страшных снах видел свою задницу непонятной формы, но другого варианта получше у него однозначно не было. С повреждённой ногой всё также трудно залезть по ступеньках, поэтому слуга не поскупился на помощь.       Оказавшись внутри, Томас не увидел Орлока напротив и на его место сел Василе. Очень странно со стороны графа, потому что тот не пропустит побыть наедине со своим золотым сердцем. Тогда, где верховный вампир, если тот вариант, в котором Томас куда-то едет без него полная глупость.       — Мы направляемся в порт Констанца, — объяснил слуга, когда карета тронулась в направлении ворот. — Дорога займёт приблизительно до рассвета… Надеюсь ты меня услышал, Штефан?! — серьёзным тоном громко прокричал Василе, постучав по стене кареты, за которой сидел кучер. В ответ послышалось недовольное бурчание, но Томасу что-то подсказывало, у этих двоих целая вечность на выяснение отношений. — Труну с графом уже доставили мелкие прислужники на борт корабля, поэтому с первым лучом солнца выдвинемся в путь.       — Куда? — с огнём в глазах спросил Хутер уже предвкушая незабываемое путешествие. Единственное, на что он надеялся, что Орлок не выбрал Германию, и тем более не Висборг. Он определённо не хотел пересечься со своей семьёй. Расспросы родственников точно заставят сердце болеть (однозначно придётся наплести кучу вранья) и вспоминать счастливые деньки вместе.       — В Англию, какой именно город не могу сказать, но думаю это будет Лондон, — ответил Василе и вмиг с души Томаса упал тяжёлый камень.       Снег не падал, и эта ночь оказалась безоблачной, что позволяло карете ехать без остановки. Всё таки нарваться на сугробы не хотелось, потому что вампиры боялись задержаться и не успеть до рассвета. Только Хутер чувствовал полное умиротворение от того, что получилось выехать со страшного замка. Планы на побег даже не возникали, а всё из-за простого осознания, что его с Орлоком судьбы навсегда переплетены и куда бы человек не пошёл, вампир всё равно отыщет. Выкинув из головы все ненужные мысли, которые могли испортить его хорошее настроение, Томас отвернулся к окну. Василе взял пример и поступил точно также, потому что темы для разговоров исчерпали себя, а гадать о будущем не было ни смысла, ни желания.       Приехать в порт они успели перед самым рассветом, но даже несмотря на то, что нужный корабль смогли достаточно быстро найти, среди двух упырей возникла паника. И тогда Томас убедился, что невзгоды лучше всего объединяют двух врагом. Капитан и команда их встретили скромным приветствием, видимо знали кого везут, поэтому и держались в стороне. Значит коротать деньки на корабле среди компании людей не получиться и Хутер из-за своего положения немного ощутил себя изгоем. Стоит надеяться, что Василе прихватил с самой хоть пару книжек, потому что от скуки человек уж точно рискует выпрыгнуть за борт.       С первыми лучами рассвета вампиры удалились в трюм, где стояли их труны возле Орлока, а Томас засел в своей каюте. В разгар зимы гулять по ветряной палубе такое себе удовольствие. Лучше лежать в гамак и отогреваться под тёплым одеялом до обеда, и уже тогда мужчина понимал, что ближайшие недели до Англии ему придётся проводить в одиночестве с максимально скучным графиком. Единственное, на что надеялся, они не столкнуться с штормами и попутный ветер облегчит их путешествие.       Пару раз к нему всё таки захоживал капитан, тот разговаривал на английском, поэтому Томасу удалось хотя бы немного пообщаться с ним. Моряк оказался не таким молчуном, как при первой встречи из-за присутствия вампиров рядом, поэтому Томас даже повеселел в лице, когда узнал, что прибудут к новой стране через три недели. На ужине капитан пригласил на совместный обед и Хутер довольно таки неплохо провёл время в компании людей. По крайней мере, он вышел из-за стола сытым и довольным.       Когда после заката Томас побрёл обратно к каюте, увидел как из трюма вылезали вампиры. И человек искренне надеялся на то, что они не станут трогать команду. Но их целью оказался только он, потому что нужно было передать волю их хозяина. Догадка о цели Орлока сразу оказалась разгадана. Нет в этой вампирской жизни большего желания, чем вновь вкусить крови своего золотого сердца. Ослушаться Томас никак не мог, хоть и боль в спине по прежднему неприятно отдавала в спину, и заколдованые ноги сами понесли человека к трюму.       На нижнем уровне судна темно, немного холодно и слух резал неприятный писк. Всё же несколько крыс пробрались на борт вместе с Орлоком, но что-то подсказывало, грызуны не позволят себе наглости его укусить, потому что эта честь была дала лишь одному существу. В самых тёмных местах, куда не попадал свет факелов сверху, определённо что-то таилось, древнее и ужастное. Рискнуть идти туда Томас не решался, уж слишком боялся потеряться и больше не найти дорогу обратно.       Но рядом раздался знакомый хрип, и из темноты к нему протянулась рука, такая же костлявая и сухая с острыми когтищами на кончиках пальцев. И не задумываясь, Томас сразу вложил свою руку, чтобы в тот же миг его затащили во тьму и крепко зажали в тиски объятий. Видимо Орлок ну очень сильно скучал, если без приветствия полез целоваться. Медленно движать жадными губами по нежной коже человека, вампир спустился к шее, и в пространстве тёмного трюма расслышался длинный стон. Это ночь обещает быть такой же насыщеной, что к утру ему придётся выползать от туда на четвереньках.