Больше, чем страсть...

*** Войдя в темноту номера, Мерил, бросив куда-то сумку, обернулась к мужу. — Скажи, что ты любишь меня, — прошептала. — Скажи, что я только твоя. Что я принадлежу только тебе, — судорожно расстегивая пуговицы его рубашки, продолжала шептать, словно в бреду. — Что с тобой происходит, родная? — касаясь ее лица нежными короткими поцелуями. — Случилось что-то плохое? — Нет, просто скажи мне… — Ты же знаешь, что я безумно тебя люблю. И ты всегда была, есть и будешь только моей. Никому тебя не отдам. Борясь с желанием разрыдаться и сию же секунду поделиться горькой правдой, Мерил накрыла губы мужа поцелуем, таким образом самой себе закрывая рот. Отвечая на пылкие поцелуи, Дон медленно вел ее к кровати. Казалось, его руки были повсюду, судорожно изучая ее тело. — Пожалуйста, помоги все забыть, — почти умоляя. Последняя фраза была произнесена с таким отчаянием, что Дон на секунду оторвался от своего ужасно интересного занятия. Непонимающе уставившись в ее глаза, он уже хотел было выяснить, в чем дело, но благодаря действиям ее руки, здравые мысли тут же покинули голову. Понимая, что сказала лишнее, Мерил проворно скользнула под резинку его белья. Пара методичных движений вверх-вниз по его возбужденной плоти — и он забыл обо всем на свете. — Полегче, милая. Я слишком давно тебя не видел, — осторожно убрав руку, повалил ее на кровать. Мерил вздохнула, почувствовав, как рука мужа скользнула ей под платье. Скользя по внутренней стороне бедра, ладонь целенаправленно двигалась к ткани нижнего белья. Женщина невольно напрягалась от осознания того, что произойдет буквально спустя секунду. И именно в этот момент мозг решил сыграть с ней злую шутку, воскресив в подсознании образ грустно улыбающегося ей Пирса. Желая избавиться от нежелательного видения, Мерил накрыла губы мужа страстным поцелуем, поддаваясь ближе к его руке. Расценив по своему ее молчаливый призыв, Дон с наслаждением скользнул двумя пальцами в ее влажную теплую плоть. Оторвавшись от ее губ, мужчина довольно улыбнулся, чувствуя, как с каждой секундой она все крепче прижимается к его руке, умоляя дать ей большее. — Я больше не могу! — прошептала, задыхаясь. — Пожалуйста… — крепко обхватив его бедра ногами. Сейчас ей нужно было получить все и сразу, чтобы раз и навсегда забыть о существовании другой стороны своей жизни. Дон повиновался. Смотря на нее глазами, полными нежности, аккуратно стянул трусики. — Я тебя люблю! — прошептал с теплой улыбкой. Мерил не ответила. Она не могла себе позволить ответить ему взаимностью. Это было бы неправильно и нечестно. Когда-нибудь, возможно, она сможет вновь искренне сказать ему эти слова. Когда-нибудь, но не сейчас… Вместо слов протянула руку между их телами, чтобы направить его орган глубоко в себя… *** Уйдя из ресторана, Пирс несколько часов пешком бродил по городу. Ему было по настоящему плохо. С душевной болью он привык справляться творчеством, поэтому, как только встретил небольшой художественный магазин, не раздумывая, зашел. Вернувшись в номер, повесил на дверь табличку «не беспокоить». Налил стакан виски. И принялся творить. Казалось, пальцы сами знают, что должны изобразить на белом холсте… Он работал почти до утра. Начинался расцвет, когда простые карандашные линии превратились в до боли знакомый образ. Образ, который доставлял столько боли. Образ, который заставлял забыть о существовании семьи…