Как по спирали года, жизней их череда

Мерлин стоял в коридоре в десяти шагах от покоев Артура. Идиот, подумал он. Куда, по-твоему, ты собрался? Ты не можешь даже на две минуты выпустить его из виду, чтобы не заработать себе нервный срыв. Думаешь, сможешь покинуть этот коридор? Пробормотав проклятие, Мерлин тяжело опустился на каменный пол и прислонился спиной к стене. — Несносный, раздражающий, венценосный осёл, — с чувством произнес он. На мгновение он почти услышал ответ Артура. Не настоящего Артура. Своего воспоминания о нём. Которое, по-видимому, было гораздо добрее и вежливее, чем настоящий Артур хоть когда-либо. Как, черт возьми, Мерлин умудрился забыть, как быстро Артур раздражался? Или каким бесчувственным и эгоцентричным он мог быть? Конечно, всё вернулось вместе с ним — все воспоминания о моментах, когда ему хотелось придушить Артура за то, что он не слушал, не думал, не обращал внимания. Мерлин снова ударился головой о стену, чувствуя себя замёрзшим, мокрым и обиженным и до сих пор очень смущенным из-за эмоционального срыва на озере. От вида Артура в воде что-то внутри него сломалось. Мерлин даже не помнил, что было между тем моментом, когда он увидел Артура в озере, и тем, когда сам оказался в нём, изо всех сил пытаясь вытащить его на берег. Но воспоминание об объятиях Артура было до боли отчетливым. Конечно, было. Это же сейчас самое полезное, да? И он вспоминал силу рук Артура, и давление его груди на свою спину, и жар его дыхания у себя на шее, когда вытаскивал его на берег. — Я не буду об этом думать, — сказал себе Мерлин. — Ни сейчас, ни позже. Лжец, донесся до него шёпот Артура из воспоминаний. — Заткнись, — сказал Мерлин. — Ты ненастоящий. Во всех своих фантазиях о возвращении Артура Мерлин никогда не представлял себе ничего подобного. Он никогда не ожидал такой волны гнева и горечи. Артур, которого он помнил, никогда бы не назвал его «ничем». Но ведь Артур, которого он помнил, и не был настоящим, выходит, так? Для тебя я был настоящим. — Нет, не был. Ты никогда не был настоящим. Ты никогда не был им. Ну конечно. — Ты просто ещё одна версия меня, только более драматичная. Я версия тебя, которая пыталась сохранить тебе рассудок. — Конечно. Дело в моем рассудке. И то, чем я занимаюсь прямо сейчас, совсем не говорит о проблемах с психикой. — С кем ты разговариваешь? — раздался тихий голос. Мерлин поднял взгляд и увидел перед собой Артура. Настоящего Артура, в мокрой тунике и бриджах, собирающихся тяжёлыми складками, с широко раскрытыми голубыми глазами, в которых читалась неуверенность. Он очевидно беспокоился, что в коридоре был кто-то, кого он не мог увидеть. Чрезвычайно разумная мысль, учитывая их историю с магическими существами. — Ни с кем, — сказал Мерлин. — Здесь никого нет. — Ты разговаривал сам с собой? — Да? — Ты часто так споришь с собой? — спросил Артур все тем же обеспокоенным тоном. — Я просто… Это не… — Мерлин закрыл глаза и ударился затылком о каменную стену позади. — Не бери в голову. Я все порчу, с горечью понял он. У меня было полторы тысячи лет, чтобы подготовиться к этому моменту. Полторы тысячи. И я превратил его в такой же беспорядок, как и всё остальное в своей жизни. Он зависит от меня, а я всё порчу… — Перестань. Мерлин удивлённо открыл глаза, услышав приказ. Еще сильнее его удивило то, что Артур не смотрел на него так свирепо, как он ожидал. Артур выглядел грустным, усталым и более, чем немного обеспокоенным. — О чём бы ты ни думал, — повторил Артур. — Пожалуйста. Перестань. Это «пожалуйста» ударило Мерлина с такой силой, что у него перехватило дыхание, и он понял, что забыл еще кое-что важное — как Артур мог читать его мысли. Артур всегда знал, когда Мерлин сильно о чем-то беспокоился. Даже давным-давно. Мерлин схватил Артура за руку и позволил ему поднять себя на ноги. Артур подошел ближе и обхватил плечи Мерлина руками, ощущающиеся сильными и тёплыми даже под влажной тканью рубашки. — Это я должен извиняться, — произнёс он. Мерлин смотрел в темно-синие глаза своего короля и не мог вымолвить ни слова. Артур был полностью сосредоточен на нем. Он заполнял собой весь его мир, как и тогда, в Камелоте. Редко Артур отвлекался от всего и говорил с ним от всего сердца — так, как сейчас. В такие моменты Артур принадлежал только ему. Как и он принадлежал только Артуру. Стоило догадаться, — решил Мерлин. Ещё тогда стоило понять, что он чувствует к нему. Теперь это было так очевидно. Но, конечно, это ничего не меняло. Ни тогда, ни сейчас. — Я не хотел делать тебе больно, — сказал Артур. Стыд заставил Мерлина забыть о гневе. Артур не должен был переживать из-за его оскорбленных чувств. Только не когда перенес величайшую травму, какую только можно вообразить. Удивительно, что Артур вообще был жив, не говоря уже об извинениях за то, что потерял самообладание. Ради всего святого, еще вчера он был мёртв. — Артур, — начал Мерлин, — ты не обязан… — Дай мне сказать, — перебил Артур твердым тоном, тем, которым командовал армиями. Мерлин замолчал. Он никогда не мог противостоять этому голосу. — В глубине души я знаю, что прошли столетия, — сказал Артур, глядя на него. — Я это чувствую. Не знаю, как. Но чувствую. Но ещё я так же сильно чувствую, что всего несколько дней назад я был в Камланне. Только на прошлой неделе я гулял по Камелоту. В окружении всех, кто был мне дорог. Всех, кто теперь мертв. — Кроме меня, — добавил Мерлин, прежде чем успел остановить свой проклятый эгоистичный рот. Злясь на себя, он стиснул зубы. Но Артур просто кивнул, убрал руку с плеча Мерлин и положил её ему на затылок. — Да. Кроме тебя. За что я несказанно благодарен. Мерлин схватил Артура за предплечья и крепко прижал к себе, изо всех сил стараясь сдержать эмоции, и сердце его сжалось от пристального взгляда Артура. Вот, подумал он. Вот она, та нежность, которую, как казалось, он себе придумал. Вот та сила эмоций. Связь, которую он чувствовал. Все эти годы это было не просто его воображение. Это было по-настоящему… — То, что ты сделал для меня, — тихо продолжил Артур. — Все годы, что ты прожил… Все эти столетия… Я представить себе не могу, каково это было. Видеть, как все рушится, пока ты ждал меня. Не зная, как долго тебе придется ждать. Потому что ты не знал, так ведь? Артур заговорил ниже, голос его огрубел, в глазах заблестели слезы, а выражение лица стало напряженнее. Мерлин покачал в ответ головой, не в силах вымолвить ни слова. — У меня нет слов, Мерлин, — сказал Артур. — Ты понимаешь? Мне никогда, никогда не хватит слов. Мерлин склонил голову, крепко зажмурившись, делая один вдох за другим, чтобы взять себя в руки, хотя по его лицу катились слезы. Это несправедливо, подумал он. Он не мог сдерживать свои эмоции рядом с Артуром, когда тот так себя вёл. У него не было от этого защиты. Не спустя столько лет. Артур наклонился, прижимаясь лбом ко лбу Мерлина. Несколько долгих мгновений они стояли так — одна рука Артура на шее Мерлина, другая на его плече, а сам Мерлин отчаянно цеплялся за Артура, дыша одним воздухом со своим королём. Это как вернуться на тот берег Авалона, подумал Мерлин. Только на этот раз Артур не умрёт. Он чувствовал, как пальцы Артура успокаивающе гладят его по волосам, и с трудом подавлял дрожь. Милостивые боги, как же приятно было снова ощутить прикосновение Артура… У него тоже не хватало слов, чтобы описать это. — Все хорошо? — спросил Артур. Мерлин чуть было не сказал «нет», просто чтобы постоять так еще мгновение. Ему пришлось напомнить себе, кто он, а кто Артур, чтобы ответить. — Да, — выдавил он. Когда Артур отстранился, Мерлин едва не подался вперед, занимая его место. Ему потребовались все силы, чтобы выпрямиться и расправить плечи. От силы усилий у него закружилась голова. — Когда ты в последний раз что-нибудь ел? — спросил Артур. — Что? — Выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок. — Чувствую себя так же, — Мерлин провел рукой по лицу и влажным волосам. — Принесу нам что-нибудь поесть после того, как приготовлю тебе ванну, чтобы смыть воду из озера. — Звучит как отличная идея, — Артур кивнул и направился обратно в свои покои. — Не так, — сказал Мерлин, улыбаясь. — Просто идём со мной. Там, в Камелоте, Артур был человеком, которому нравилось принимать ванну, и уже через несколько мгновений после того, как он вошел в ванную, стало очевидно, что в этом он ничуть не изменился. Как только Мерлин объяснил ему, как легко поддерживать воду в ванне постоянно теплой, недоверие Артура мгновенно сменилось восторгом, и все, что мог сделать Мерлин, — это попытаться удержать его внимание достаточно долго, чтобы описать, как пользоваться унитазом, раковинами и другими предметами личной гигиены. Когда Артур начал нетерпеливо раздеваться, Мерлин быстро извинился и убежал к себе, чтобы переодеться в одежду, которую сохранял с Камелота. Кожа от неё чесалась ещё сильнее, чем он помнил, и даже привычная поношенная синяя туника и темные бриджи были не такими удобными, как современные футболки и брюки. К счастью, красный шейный платок остался таким же мягким и теплым, каким Мерлин его помнил, хотя он все еще чувствовал себя немного странно в нем и в старой одежде, спускаясь в свою современную квартиру. Но сбор еды Артуру еды довольно быстро привел его в чувство, и Мерлин, улыбаясь про себя, разложил на сервировочном подносе бутерброды, фрукты и напитки. Он с легкостью понес тяжелое блюдо вверх по лестнице, удивляясь, что некоторые навыки, очевидно, остались с ним даже спустя столетия. Вернувшись в ванную, Мерлин обнаружил, что кафельный пол покрыт полотенцами и одеждой Артура, но в остальном там было совершенно пусто. Артур исчез. С колотящимся сердцем Мерлин выскочил в коридор. — Артур! — он развернулся на месте, звякнув посудой. — Артур! — Что, Мерлин? — дальше по коридору Артур вышел из-за полуоткрытых дверей своих покоев. Голый по пояс и с мокрыми волосами, с полотенцем на талии, он небрежно упирался одной рукой в бедро. Бутерброды и стаканы на подносе скользнули вбок. Мерлин выровнял хватку, прежде чем он упал. — Всё в порядке? — спросил Артур. Мерлин кивнул, заставляя себя глубоко дышать, чтобы успокоиться. — Еда готова! — Да, я заметил, Мерлин. Мерлин ухмыльнулся, слыша, как произносит его имя Артур. Никто не растягивал эти два слога так, как Артур. Для его ушей это звучало музыкой. — Ну давай. Не стой там как безмозглый идиот. Неси сюда. Безмозглый идиот, радостно подумал Мерлин. Это что-то новенькое. Артур громко раздражённо фыркнул и скрылся за дверью, но прежде полотенце скользнуло ниже по его бедрам, обнажив бледную полоску поясницы. Улыбка Мерлина померкла. Боги милостивые, подумал он. А что, если Артур захочет, чтобы он его одел? — Мерлин! Он вздрогнул, не желая этого, думая обо всех способах, которыми он мог бы тонко подтолкнуть Артура самому заниматься своими обязанностями по одеванию и раздеванию, что, честно говоря, было просто глупо, и к тому же ниже его достоинства. Он все еще был слугой Артура. Он сделает то, что от него требуется. Просто стоит отложить все свои мысли в сторону. Но к его великому облегчению, к тому времени, как он очень-очень медленно прошел по коридору и вошел в покои Артура, Артур уже надел сухую тунику для сна и штаны. — Давай сюда, — сказал Артур, указывая на стол и странно глядя на него, потому что Мерлин не переставал пристально изучать его. Мерлин кивнул и поставил еду на стол, наполняя тарелку Артура фруктами и бутербродами. Закончив, он взял один себе и отнес его в гардероб Артура, чтобы съесть, пока будет заканчивать заниматься его одеждой. Пока работал, Мерлин заметил, как Артур наблюдает за ним. Он ничего не говорил, просто сидел, медленно жевал свою еду и смотрел на него. Такое пристальное наблюдение должно было нервировать, но вместо этого Мерлин почувствовал, что успокаивается. Его заметили. Его видели. Он снова украдкой взглянул на стол, но Артур не отвел взгляд, все еще наблюдая за ним с тем же любопытным выражением на лице. Мерлин не спрашивал, позволяя ему потеряться в своих мыслях. После всего, что сегодня произошло, это меньшее, что он мог сделать. В конце концов Артур встал из-за стола, оставив недоеденную еду, и побрел к окну, выходящему на берег озера. В повисшей тишине он раздвинул шторы и распахнул ставни, поднял стекло и долго смотрел в темноту снаружи. Наступила ночь, и свежий воздух врывался в окутанную тенями комнату через открытое окно, принося с собой прохладу. Поэтому Мерлин сделал то, что всегда делал в замке. Он положил в камин дрова и разжег его кремниевой искрой, прежде чем взять горящую щепу и зажечь все свечи в кованых железных подставках и канделябрах на стене. Закончив с этим, он отправился сортировать кучу одежды, которую грубо запихнул в ящик комода Артура. Мерлин раскладывал носки Артура в аккуратные ряды и беззвучно смеялся. Я не должен чувствовать себя таким счастливым, раскладывая его носки, — подумал он. — Что-то точно не так с тем, как сильно я наслаждаюсь этим. Раскладыванием его носков. — Мерлин. Мерлин поднял носок, нашел ему пару и с радостью убрал их вместе в ящик. — Да? — Почему я здесь? Мерлин посмотрел туда, где у открытого окна стоял Артур, сцепив руки за спиной и глядя на темную тень башни, словно осматривая свои владения. — Ты здесь, потому что ты — Король Былого и Грядущего, — просто сказал он. — Когда мне это говорили, я думал, что имелось в виду, что я буду королем в далеком будущем. В старости. Не королем будущего. Об этом думал и Мерлин. Что они оба будут стариками, всё ещё вместе, с Камелотом, раскинувшимся вокруг как сияющий драгоценный камень, и лесными просторами вдали. — Почему это будущее? — сказал Артур, не поворачиваясь. — Почему сейчас? — В пророчестве была и другая часть, — тихо произнёс Мерлин, потому что не использовать это слово было невозможно, как бы Артур его ни ненавидел. — В ней говорилось, что ты вернешься в час величайшей нужды Альбиона. Артур повернулся. — Альбион в опасности? — Не знаю. Мне кажется, нет? Но, честно говоря, я не уверен. — Ты сказал, что пророчество передали магические существа. Неужели нет никого, у кого ты бы мог про него спросить? — Нет. Никого не осталось. — А что насчет тех, кто меня воскресил? Ты сказал, что они были созданиями Старой Религии. У них могут быть ответы. Пальцы Мерлина сжимали край ящика до тех пор, пока костяшки не побелели, и он вспоминал гром, крики во время бури и рушащиеся камни. — Мы не то, чтобы разговариваем. — Что это значит? — Это значит, что они не привыкли мне помогать, — резко бросил Мерлин, рассердившись сильнее, чем планировал. Артур явно хотел надавить, чтобы получить больше ответов. Но не надавил. Не было ни единой причины для этого. Но он ничего не сказал. — Тогда нам придется выяснить это самим, — заявил Артур. Весь язык тела Артура изменился — плечи отведены назад, руки прижаты к бокам. Он выглядел готовым к битве. Сосредоточенным. — Сир? — Если Альбион в опасности, — начал Артур, — мы обязаны защитить его и его народ. Они — дети Камелота, а значит, по-прежнему находятся под нашей ответственностью. Неважно, сколько с тех пор прошло веков. Мы будем защищать их любой ценой — ты и я. Мерлин вспомнил, как Артур уходил на рассвете, как сражался с бандитами, как призывал своих рыцарей к оружию. — Да, милорд, — твердо сказал он. — Так мы и сделаем. Артур кивнул, заметно расслабившись, хотя тень беспокойства не покидала его лицо. Мерлин снова повернулся к комоду, привычно впечатленный силой и духом Артура. Он сомневался, что смог бы так быстро снова начать думать о других, пережив потери, которые понес Артур. Но он никогда не отступал от долга, так ведь? Даже когда на карту была поставлена ​​его жизнь. Глубоко задумавшись, Мерлин закончил складывать одежду в ящик и закрыл его, удовлетворенно кивнув. — Вот и все, все твои носки рассортированы. — Кажется, у тебя появился неестественный интерес к моим ногам, Мерлин. — Просто испытываю профессиональную гордость, — ответил Мерлин, не оборачиваясь, потому что его щеки снова запылали. — Пора ложиться спать, ты так не думаешь? — О. Конечно. Извини, — Мерлин подошел к кровати, чтобы стянуть с нее одеяла и простыни. — Я сказал это не для того, чтобы ты… — Артур подошел ближе, хватая Мерлина за руку и останавливая его. — Я просто говорю, что хочу спать. — Вот для чего я, очевидно, готовлю тебе постель, — отозвался Мерлин, кивнув на откинутые одеяла. — Я могу и сам. Мерлин удивлённо рассмеялся. — Правда? С каких это пор? Разве это когда-то случалось? Хотя бы раз? Чтобы ты заправил постель самостоятельно? Вместо того, чтобы отреагировать на насмешку, Артур нахмурился, и на его лице появилось странное выражение. — Я только имел в виду, что тебе не… — Что мне не что? Артур молча уставился на него, не отвечая. — Позволь мне потушить свечи, — Мерлин попытался отойти, но почувствовал, как рука Артура сжалась на его предплечье. — Если только ты не собираешься заняться сам и этим? — Нет. Можешь ты. Мерлин взглянул на руку Артура, затем снова на его лицо. — Ты идешь со мной? — спросил он и поднял брови, ухмыляясь. — Нет. Ухмылка Мерлина дрогнула. — Тогда что?.. — Не так, — тихо сказал Артур. Это был тот же странный мягкий тон, который Артур использовал раньше. В первый раз, когда попросил его использовать магию. — Почему? — ещё тише спросил Мерлин. После паузы Артур ответил: — Потому что я тебя прошу. Мерлин кивнул. Этого ему было более чем достаточно. Не отрывая взгляда от Артура, Мерлин протянул руку, широко раскрыв ладонь, и сказал: — Acwence þa ligen. Магия вспыхнула, охватив пламя свечей и погасив его, а затем в порыве чрезмерной силы затушила и огонь в камине, погрузив комнату в полумрак. — Ох, — Мерлин замер. — Извини. Я, гм. Забыл добавить «ure». Чтобы сосредоточить… магию. Артур не вздрогнул, услышав последнее слово. Напротив, его внимание к глазам Мерлина в тусклом свете стало пристальнее. — И окно, — попросил он. На этот раз Мерлин даже не пытался сдвинуться с места. Просто протянул руку и сказал: «Fordyttan fenester, wágrift, éagdurue» и направил свою магию, чтобы закрыть окно, ставни и задернуть шторы. Темнота в комнате сгущалась, пока Артур перед ним не превратился в тёмный силуэт. — Ты знаешь, что твои глаза сияют звездным светом, когда ты творишь магию? — спросил Артур. Мерлин почувствовал, как горит лицо. Не «светятся». Не «желтеют». А «сияют звездным светом». Какой душераздирающе прекрасный способ описать то, что с ним происходило. И это Артур — из всех людей — сказал об этом. О нем. О его магии. — Это просто поразительно, — добавил Артур. Мерлин замер, пытаясь придумать, как на это ответить. — Возможно, будет лучше снова разжечь огонь в камине, — Артур кивнул на погасшие угли. — Forbaernan, — произнёс Мерлин хрипло, и огонь в камине снова загорелся. Артур все еще не двигался, пальцы, теплые и твердые, всё ещё сжимали руку Мерлина, а глаза изучали его лицо пристальнее, чем прежде. — В темноте это еще заметнее, — заметил Артур. — Совершенно удивительно, — добавил он, отворачиваясь, стаскивая тунику и забираясь в кровать. Мерлин неподвижно замер, совершенно ошеломленный, и попытался вернуть контроль над своим телом, прислушиваясь к шороху одеял. — Спокойной ночи, Мерлин, — раздался с кровати усталый голос Артура. — Спокойной ночи, милорд, — тихо ответил Мерлин, собираясь уйти. — Мерлин. Он остановился, положив одну руку на дверь покоев Артура. — Да? — Спасибо. Мерлин не знал, что на это ответить. Не после всего остального. — Если что-то понадобится, — отозвался он, обращаясь к привычке, — я прямо по коридору. — Как и я. Мерлин стукнулся о косяк двери, снова ухватился за него, затем оттолкнулся и вышел из комнаты. Закрыв за собой дверь, он повернулся и прижался лбом к дереву. Несколько минут он простоял так, прислушиваясь к звуку собственного дыхания в освещенном факелами коридоре. Через минуту, подумал он. Через минуту я уйду. Всего через минуту. Пять минут спустя стало совершенно ясно: он никуда не уйдёт. Что, если он понадобится Артуру? Что, если случится что-то ужасное? Что, если величайшая потребность Альбиона проявит себя именно этой ночью? Что угодно могло случиться с магией мира, пока она такая нестабильная. Возможно, ему следовало сказать об этом Артуру. Возможно, он посчитал бы это важным — что магия мира пробудилась после столетий тишины. Кто знал, что может случиться. На полу, решил Мерлин. Я могу спать на полу, прямо здесь, у его покоев. Могу подготовить спальное место из нескольких одеял, и… — Мерлин. Мерлин рывком распахнул дверь. — Да? — спросил он, а затем проклял свою глупость, потому что как еще он мог так быстро открыть дверь, если не стоял снаружи, как чудак. — Ты можешь остаться. Мерлин подошел ближе. — Что? — Ты не отходил от двери с тех пор, как закрыл её. — Нет, я просто… Я случайно проходил мимо и… — Твои ноги отбрасывали тени под дверью с тех пор, как ты её закрыл. Из-за факелов в коридоре. Мерлин почувствовал, как горит от румянца лицо, и шея, и даже уши. Боги, ему сколько, пятнадцать? Он прочистил горло, отводя плечи. — Да. Гм. Просто подумал, что смогу лучше защитить вас, сир, если… — Останься. Ну ладно, подумал Мерлин, переводя взгляд с неудобного деревянного стула у камина на неудобный деревянный стол, все еще заставленный тарелками, а потом на неудобный каменный пол у кровати Артура. Решив, что лучше всего — ближе и в положении лёжа, он сел на холодный каменный пол у кровати Артура и со стоном растянулся на нём, чувствуя, как каждый камешек давит на спину, плечи и голову. — Ты что делаешь? — спросил Артур тоном, который говорил: «Ты ведешь себя как идиот». Мерлин нахмурился, глядя в потолок. — Собираюсь спать? — На каменном полу. — Думаю, так удобнее, чем за столом. Раздался громкий раздраженный вздох. — Вставай, Мерлин. — Вставать? — Я видел эту нелепо роскошную кровать у тебя комнате. Она выглядит так, будто набита пухом и овечьей шерстью. Ты не сможешь спать на полу после того, как столько времени проспал в кровати, достойной принцессы. — Ничего она не для принцессы, — отозвался Мерлин, хотя мысль о мягком матрасе наполнила его тоской. Но она была настолько дальше по коридоре, что с тем же успехом могла бы быть в другой стране. — Мне и здесь будет хорошо. — Нет, не будет. Перестань быть смешным. Мерлин сел; спина ныла даже от нескольких минут, проведенных лежа на камне. — Думаю, я могу попробовать поспать в кресле… — Ты не будешь спать в кресле. Завтра ты будешь бесполезен. Мерлин уставился на Артура в мерцающем свете огня. Артур уставился на него в ответ, нахмурившись на своей кровати, лёжа на боку. — Просто иди сюда, — тихо позвал Артур. — Пока я не передумал. Ошеломленно Мерлин увидел, как Артур указывает на место позади себя на кровати. — Ты хочешь, чтобы я… Я спал… с… — он поднялся на ноги и неопределенно махнул рукой; мозг отказывался предлагать ему любые слова, которые не были бы вариацией «спать с тобой» — во всей их многозначительной красе. — То есть… В… — Да ради всего святого, Мерлин, просто ложись уже, чтобы я мог заснуть! Мерлин подошел к другой стороне кровати и уставился на одеяла, пытаясь осознать, что собирался сделать. А именно, лечь в одну кровать. С Артуром. Впервые. Конечно, подумал он. Совсем никаких проблем. И вовсе я никогда не представлял себе ничего такого в мельчайших подробностях во все те ночи, когда лежал без сна, так сильно скучая по тебе, что думал, что моя душа разорвется пополам. — Мерлин! — Да, прости-прости, — он тут же забрался на кровать, лег на спину поверх одеял, крепко прижав руки к бокам; одежда на теле сбилась, а узел шейного платка впился в шею. — Упрямый идиот, — произнёс Артур и накинул одеяло ему на плечо. Мерлин уставился на балдахин кровати Артура, гадая, что, черт возьми, заставило Артура предложить ему это и что заставило его самого это предложение принять. Артур приподнялся на локте, взбил подушку и лег на бок с тихим довольным стоном, который мгновенно наполнил разум Мерлина образами и идеями, которые ему совершенно не следовало обдумывать в этот момент. Я должен представить себе покрытую нарывами гарпию, быстро решил Мерлин. С лицом, похожим на бурлящую выгребную яму. Ту, которая взорвалась, когда я ударил ее магией. Какой это был беспорядок, а? Потребовалась куча время, чтобы всё убрать. Повсюду были внутренности. Артур вытянул ноги, и из глубины его груди вырвался еще один довольный стон. Тролль, лихорадочно подумал Мерлин. Я думаю о тролле, который целовался с Утером в тронном зале. Думаю о пикси, которая пыталась заняться сексом с Гаюсом. Вспомнив о последнем, он громко рассмеялся. Артур громко и чрезвычайно драматично вздохнул. — Извини, просто вспомнил про пикси, которая пыталась переспать с Гаюсом. Повисла долгая пауза. — Повтори-ка? — Была одна пикси, — пояснил Мерлин, — которая целыми днями гонялась за Гаюсом, пытаясь заняться с ним сексом. — Я чрезвычайно благодарен, что в этом предложении есть слово «пытаясь», — сказал Артур, удивляя Мерлина своим невниманием к части истории о незаконном колдовстве в Камелоте. — Я чрезвычайно благодарен тому же, — отозвался Мерлин. — Как и Гаюс. — Когда именно это произошло? — Когда принцессу Елену привезли ко двору. Помнишь ее няню, Грюнхильду? — Да, — еще одна пауза. — О боги, эта ужасная женщина? — О, да, она была ужасна. Я видел, как она ела мух, словно жаба. Просто отвратительно. — Почему у меня такое чувство, что это лишь первая из многих историй о твоих тайных и совершенно незаконных приключениях в роли колдуна в моем королевстве, которые мне предстоит услышать? В его голосе не звучало никакого гнева, понял Мерлин. Только усталость, веселье и смущение. — Я постараюсь их дозировать, милорд, чтобы не утомить вас. — Чудно. Несколько минут было тихо. — Когда ты говоришь, что она ела мух, как жаба… — начал Артур. — Ее язык был длиной три фута и фиолетового цвета. — Боги милостивые. — Да. Снова тишина. — Ты уверен, что Гаюс было именно «благодарен»?» — спросил Артур. — Что? — Потому что с таким длинным и талантливым языком… — О, Боже, заткнись… — Гаюс, возможно, на самом деле наслаждался… — Заткнись, заткнись! Это отвратительно! Это же Гаюс! От смеха Артура затрясся матрас. — Держу пари, этим языком она могла бы вытворить много разных… Мерлин выхватил из-под головы подушку, ударяя ею Артура. — О, прекрасно, еще одна подушка для меня, — ухмыльнулся Артур и убрал её под голову. Мерлин положил голову на матрас и скрестил руки на животе, глупо улыбаясь самому себе. Ладно, да, теперь он сможет поспать. — Придурок, — сказал Мерлин, хотя с глупой ухмылкой на лице это звучало чем угодно, только не оскорблением. — Идиот, — отозвался Артур тем же тоном. — Ничего не слышу, — Мерлин хмыкнул, а затем с довольным видом, словно помешанный на луне подросток, уставился на глупый светловолосый затылок Артура, пока его королевский храп не заполнил комнату.