✿ Наш сладкий мальчик ✿

Никогда. Никогда не позволяйте Куроо Тецуро готовить, даже если он клянётся всеми силами, что справится. Даже если он весь день ноет, уговаривает и заверяет, что "в этот раз всё будет идеально". Это ловушка. — Напомни мне, почему мы решили ему доверить готовку? — раздражённо спросил Тсукишима, глядя на разгромленную кухню. Всё было заляпано тестом, кремом и непонятными липкими субстанциями. В центре этого хаоса стоял Куроо, старательно пытаясь придать торту хоть какую-то форму. Он хотел сделать что-то особенное для Шоё. День святого Валентина же. — Потому что он вчера ныл полдня, — сухо ответил Кенма, прищуриваясь на творение друга. Куроо даже не заметил их. Он полностью сосредоточился на своём "шедевре", вертясь вокруг торта так, будто от этого зависела его жизнь. — Это убожество мы точно не покажем, а тем более не дадим Шоё, — с отвращением заявил Тсукишима, сложив руки на груди. — Но он вкусный! — с обидой в голосе возразил Куроо. — Не суди книгу по обложке. В качестве подтверждения своих слов он взмахнул ложкой с кремом, и через секунду белая липкая субстанция шлёпнулась прямо на лицо Тсукишимы. — Ой... — протянул Куроо, замерев с виноватым выражением. — Я убью тебя, — спокойно, но зловеще сообщил Тсукишима, стирая крем с лица. Кенма сдавленно фыркнул, наблюдая за этой сценой, но сдержал смех. Он подошёл к торту, скептически ткнул в крем пальцем и попробовал. В тот же миг его лицо исказилось от избытка сахара. — Сколько, блять, ты туда сахара насыпал?  — поморщился он, сглатывая приторную массу. Куроо нервно усмехнулся. Тсукишима, вытерев лицо, холодно посмотрел на торт. А потом, не говоря ни слова, просто взял его и отправил в мусорное ведро. — Эй! — возмутился Куроо, но Тсукишима уже разворачивался к выходу. — Закажем нормальный торт. Если, конечно, не хочешь отравить Шоё в день святого Валентина, — бросил блондин, уходя. Кенма устало вздохнул. — И может, уберёшь здесь? Куроо закатил глаза, но, взглянув на разгром вокруг, понял, что возразить нечего. Шоё крепко спал, не догадываясь, какой хаос творится вокруг. Пока Куроо, Кенма и Тсукишима судорожно пытались привести кухню в порядок и заказать нормальную еду, остальные были заняты не менее важной миссией — покупкой подарков для Шоё. — Ты уверен, что это ему понравится? — Тендо прищурился, глядя на коробку с красной лентой в руках Бокуто. — Конечно! Это же я выбирал! — гордо заявил Бокуто, тряхнув волосами. Суна, стоявший рядом, лениво развернул пакет с каким-то тёмным тканевым предметом. — А я вот думаю, что ему больше подойдёт вот это, — он ухмыльнулся, подняв в руках мягкий плюшевый плед. — Ты серьёзно? — Ойкава закатил глаза. — Мы тут выбираем идеальные подарки, а ты хочешь подарить ему плед? — Ну да. Представь: он кутается в него, думая обо мне. Идеальный вариант. — А ты что выбрал, Ойкава? — хмыкнул Тендо, заглядывая в его пакет. Ойкава самодовольно улыбнулся и поднял небольшую коробочку. — Эксклюзивный парфюм. Он сладковато-фруктовый, но не приторный, идеально подойдёт Шоё. — Чего-то ты слишком заморочился, — пробормотал Тендо, разглядывая духи. — А что выбрал ты? — прищурился Бокуто. Тендо ухмыльнулся и показал небольшой браслет с гравировкой. — Хотел сделать что-то более личное. Вон, тут его инициалы, что означает «неизбежная судьба». Суна фыркнул. — Романтик, однако. — Идеально, — кивнул Ойкава. — Осталось только всё вручить… Как только они вернулись домой их встретили Кенма и Тсукишима, те наконец смогли заказать нормальной еды, а Куроо хоть и убрал кухню, стоял в сторонке, хмуро смотря на других. — Он ещё дуется? — лениво спросил Суна, глядя на Куроо, который явно затаил обиду на всех, кто критиковал его "кулинарный талант". — Ага, — коротко ответил Кенма, опускаясь на диван с телефоном в руках. — Ну не удивительно. Бедняга так старался, — фальшиво посочувствовал Ойкава, пряча ухмылку. — Вы все просто не цените творчество! — буркнул Куроо, скрестив руки на груди. — Конечно, не ценим, — без тени сомнений ответил Тсукишима. — Потому что оно несъедобно. Куроо хотел снова уже ответить, но шаги со второго этажа привлекли их внимание. Шоё наконец проснулся и, не подозревая о хаосе, что творился ранее, с улыбкой вышел в гостиную. Он выглядел ещё сонным, с растрёпанными волосами и в одной из чужих кофт. — Доброе утро, Шоё! — громко поприветствовал его Бокуто, тут же подскакивая к нему. — Вернее, день! Шоё моргнул и улыбнулся. — Доброе! Все переглянулись. Было время для подарков. — У нас для тебя кое-что есть, — ухмыльнулся Тендо, протягивая коробочку с браслетом. — Это тебе. Шоё аккуратно взял коробочку, открыл её и ахнул. — Он красивый… — восхищённо пробормотал он, рассматривая тонкий браслет с гравировкой. — Конечно, это ведь от меня, — самодовольно заявил Тендо. Ойкава с усмешкой придвинулся ближе, вручая свою коробочку. — А это тебе от меня. Эксклюзивный аромат, специально для тебя. Шоё открыл флакон и вдохнул аромат. Лёгкий, тёплый, немного сладковатый, но не тяжёлый. — Он потрясающий! Спасибо! Суна протянул свёрнутый плед. — Ну, у меня подарок попроще, но полезный. Шоё развернул мягкую ткань, прикоснулся к ней и тут же завернулся в неё, довольно мурлыча. — Это идеально! Бокуто гордо протянул свою коробку. — А это от меня! Шоё открыл её и увидел внутри небольшой серебристый кулон в форме крыла. — Символ свободы и полёта! Как ты! — Вы такие милые… — пробормотал Шоё, чувствуя, как сердце переполняется теплом. Каждый был рад видеть счастливого Шоё, поэтому они спокойно поели торт, дружно умалчивая о катастрофе, случившейся ранее. Казалось бы, теперь вечер должен пройти тихо и мирно, но стоило Бокуто куда-то исчезнуть, почти ничего не объяснив, Шоё понял: день ещё далеко не закончен. И он оказался прав. Через полчаса дверь в комнату с грохотом распахнулась, едва не слетев с петель, и в проёме появился взволнованный Бокуто. — Я придумал! — загремел он так, что Тендо, сидевший на подоконнике, едва не свалился вниз. — Я знаю, что нам делать в оставшееся время! Шоё слегка склонил голову, чувствуя, что его ждёт что-то… катастрофическое. — Опять какое-то дурацкое соревнование? — лениво протянул Суна, не отрываясь от экрана телефона. — Нет! — возмутился Бокуто, резко скрестив руки на груди. — Мы устроим челлендж! Каждый должен добыть самый крутой и необычный подарок, но! Покупать нельзя! — Отличный старт, — хмыкнул Суна. — Можно либо украсть… — Ещё лучше, — буркнул Кенма, устало потирая глаза. — …либо добыть каким-нибудь крутым способом! Тсукишима лишь закатил глаза, проигнорировав очередной безумный план Бокуто, но Шоё всё же бросил взгляд на Куроо. Тот выглядел так, будто уже продумывал какой-то коварный план. — А если кто-то не справится? — заинтересованно уточнил Тендо. — Тот, чей подарок окажется самым скучным, должен будет исполнить желание победителя! Теперь стало действительно интересно. — Ладно, принимаю вызов! — заявил Куроо, прищурившись. — Я тоже, — кивнул Шоё, уже продумывая возможные варианты.                                    *** Разделившись, парни разошлись по городу в поисках "трофеев". Кенма, естественно, первым делом направился в магазин видеоигр. Хотя он и знал, что покупать ничего нельзя, но вдруг ему удастся что-то выпросить или… случайно "найти"? Тсукишима скептически отнёсся к затее и просто решил погулять, наблюдая за тем, как другие будут выкручиваться. Ойкава, разумеется, пошёл в кафе, надеясь очаровать официантку и выпросить у неё что-нибудь "уникальное". Суна неспешно брёл по улице, лениво оглядывая витрины, пока не заметил нечто забавное. Тендо вдохновился атмосферой праздника и устроил небольшое уличное шоу, после которого убедил прохожих подарить ему что-нибудь в знак благодарности. А вот Шоё… Шоё оказался втянут в самый дикий план Куроо. — Ты уверен, что это законно? — с сомнением спросил он, когда они стояли перед закрытыми торговыми палатками фестиваля, изучая одинокий автомат с игрушками. — Конечно, нет, — ухмыльнулся Куроо. — Но разве это не делает всё только веселее? Шоё нервно сглотнул, наблюдая, как Куроо ловко перелезает через ограждение и буквально вытаскивает из автомата две огромные плюшевые игрушки. — Как ты это сделал?! — Секрет, — хитро прищурился Куроо. Когда все снова собрались, начался разбор "добычи". Кенма с гордостью продемонстрировал редкий постер из магазина, который "случайно" оказался в коробке со скидочными товарами. Тсукишима не стал заморачиваться и поставил перед всеми бутылку воды с надписью "особенная". Ойкава выставил на стол маленький торт в форме сердца, уверенный, что это — шедевр. Суна лениво показал старый билет на концерт, который ему вручил случайный прохожий. Тендо похвастался коллекцией шоколадок, которые получил после своего выступления. А затем Куроо и Шоё молча достали своих огромных плюшевых медведей. — Они победили, — тут же заявил Тсукишима. — Ну уж нет! — возмутился Ойкава. — Давайте голосование! После бурного обсуждения победу присудили Куроо и Шоё, а "лузером" оказался Тсукишима. — Ладно, какое желание? — с тяжёлым вздохом спросил он. Куроо с Шоё переглянулись, хищно ухмыльнулись и что-то шёпотом обсудили. — Ты должен пройтись по улице в костюме Купидона. Тсукишима выругался, но выбора у него не было. Вечером вся компания буквально умирала от смеха, наблюдая за угрюмым Тсукишимой в нелепом костюме, раздающим прохожим шоколадки.                                      *** Комната была освещена только приглушённым светом ночника. Шоё уже собирался лечь спать, когда почувствовал, как сильные руки обвили его сзади. — Ты думал, что на этом сюрпризы закончились? — раздался низкий, соблазнительный голос у самого уха. Шоё вздрогнул, чувствуя тёплое дыхание на своей коже. Он не сразу понял, кто именно стоит за ним, но когда горячие губы прижались к его шее, сомнений не осталось. — Ойкава… Тот тихо усмехнулся, чуть сильнее прижимая его к себе. — Сегодня твой день, Шоё. И я собираюсь сделать его незабываемым. Шоё чувствовал, как внутри нарастает жар, когда губы Ойкавы начали оставлять лёгкие поцелуи на его шее, постепенно спускаясь ниже. — Р-ребята же услышат… — Тогда тебе придётся быть тише, — лукаво прошептал тот, скользнув ладонями по его талии. Тело Шоё дрогнуло от предвкушения. Комната казалась наполненной густым, тягучим напряжением. Тёплые ладони Ойкавы скользили по бокам Шоё, изучая каждую линию его тела, вызывая дрожь и нетерпение. Омега тяжело дышал, ощущая жар, разливающийся по коже, но в этот раз он не собирался просто подчиняться. — Ложись, — голос Ойкавы был мягким, но требовательным. Шоё внезапно вывернулся из его рук и, ухмыльнувшись, толкнул альфу на кровать. Ойкава удивлённо вскинул брови, но во взгляде быстро вспыхнул азарт. — Ты уверен, что хочешь играть в эту игру, Шоё? — его голос был хриплым, возбуждённым. — Очень, — омега уверенно забрался сверху, прижимая его запястья к постели. В его янтарных глазах горело желание, смешанное с вызовом. Ойкава коротко выдохнул, когда Шоё склонился к его шее, позволяя горячему дыханию обжечь кожу. Омега провёл языком по чувствительной коже, оставляя лёгкие влажные следы, а затем прикусил, заставив альфу тихо застонать. — Чувствительный, — довольно пробормотал Шоё, отстраняясь, чтобы увидеть, как тяжело Ойкава дышит под ним. Его пальцы неторопливо заскользили вниз, изучая каждую линию тела альфы. Он наслаждался этой властью — видеть, как тот извивается, как взгляд становится затуманенным, как мышцы подрагивают в ожидании. — Ты такой красивый, — тихо выдохнул он, наклоняясь, чтобы снова прикоснуться к губам Ойкавы. Поцелуй был медленным, тягучим, пока омега не углубил его, заставляя альфу подчиниться его ритму. Руки Ойкавы сжались на бёдрах Шоё, но тот мягко надавил на его грудь, не давая взять контроль. — Сегодня я веду, — прошептал он, касаясь губами его уха. Ойкава выругался, но не сопротивлялся, позволяя омеге продолжить. Тёплые пальцы, лёгкие укусы, медленные, почти дразнящие движения — Шоё намеренно растягивал момент, наслаждаясь каждым звуком, каждым трепетом альфы под собой. Когда оба уже были обнажены, Шоё смотрел прямо на Ойкаву, его взгляд был немного затуманенный, губы приоткрытые, каждый раз его дыхания становилось сложнее, ноги подрагивали от переизбытка возбуждения. В комнате царила духота, а феромоны смешались между собой, создавая неповторимый аромат горького какао с мандарином. Ойкава глубоко вздохнул, вцепившись пальцами в простынь. Шоё немного прогнулся в спине, как только вошёл пальцами в тугое колечко сразу двумя пальцами, он томно начал дышать, другой рукой опираясь на живот Ойкавы. Его взгляд переместился на подрагивающий член альфы, а затем тот поднял взгляд на его лицо. Тот, не убирая взгляд, следил за каждым новым толчком пальцев омеги, за его подрагивающими коленками. Каждый новый толчок заставлял член Шоё вздрагивать, головка всё больше сочилась, а сзади всё больше доносились хлюпающие звуки от пальцев. Ойкава хотел потянуть к нему руку, видя как пальцы Шоё не позволяли ему найти сладкую точку, но тот, как только увидел как он тянет к нему руку, тихо рыкнул, внутренний альфа Ойкавы тут же сел на место, позволяя полностью пользоваться собой. Шоё прикусил губу, медленно вытаскивая пальцы, его взгляд устремился по комнате в поисках нужного предмета. Он почувствовал, как в груди нарастает напряжение, и тихо проговорил: — Презерватив… Ойкава кивнул, слегка приподнимаясь, чтобы обнять Шоё за талию и вернуть его на свои колени. Он потянулся к тумбочке, вытащив из упаковки один презерватив. Шоё с любопытством следил за его движениями, как Ойкава медленно и уверенно, надевает презерватив, аккуратно расправляя его до самого основания. Как только Ойкава закончил, Шоё положил руку на его плечо, направляя его, чувствуя, как напряжение внутри растёт, не давая расслабиться. Его тело слегка дрожало от ожидания. Ойкава заметил, как Шоё напрягается, и мягко коснувшись его талии, другую руку положил на бедро омеги, медленно скользя вниз и разводя ягодицы. — Расслабься, не спеши, — его голос был тихим, но настойчивым, феромоны наполнили воздух, делая атмосферу ещё более густой и тяжёлой. Шоё, не в силах сопротивляться, прижался плотнее к его груди, позволяя тому плавно переместить руки, когда Ойкава начал медленно и уверенно проталкивать свой член. Шоё вздохнул, чувствуя, как его тело реагирует на каждое движение, и с каждым толчком ощущение наполняло его всё сильнее. Он почувствовал, как Ойкава мягко управляет его телом, при этом следя за его реакцией, чтобы не причинить боль. — Ты можешь расслабиться, я с тобой, — прошептал Ойкава, ещё раз мягко поглаживая его спину, чувствуя, как напряжение наконец покидает тело омеги. Шоё кивнул, полностью ложась на Ойкаву. Тот переместил руки на его талию, плавно поднимаясь к груди и нежно проводя пальцами по соскам. Его движения были мягкими и настойчивыми, одновременно ласковыми и властными. Когда Ойкава начал двигаться, его бёдра встретились с бёдрами Шоё, и каждый новый толчок заставлял омегу всё больше дрожать. Тело Шоё откликалось на эти движения, тихо постанывая, а его ногти невольно царапали спину Ойкавы, не мог сдержать своё волнение. Каждый его вдох становился всё глубже, а дыхание, срывающееся с губ, наполняло атмосферу жаром. Ойкава, чувствуя, как Шоё расслабляется, продолжал двигаться, его руки всё больше прощупывали тело омеги, заводя его в сладкий круговорот ощущений. Ойкава, почувствовав, как Шоё всё больше двигался ему на встречу, требуя глубже, согнул свою ногу и опустил одну руку на ягодицу, немного сжимая. Затем он начал настойчивее входить, набирая темп и попадая по заветной точке. Шоё поднимал бёдра, всё громче стоная и проговаривая имя Ойкавы, извиваясь на нём и прося ещё и ещё, забывая о том, что они вообще тут не одни дома. Ойкава тяжело дышал, целовал шею Шоё, оставляя небольшие засосы. Уткнувшись в шею Ойкавы, Шоё старался быть тише, но с каждой минутой мысли становились всё более спутанными, теряя всякую сдержанность. Оба, чувствуя, что скоро достигнут пика, Ойкава крепче обнял его, поглаживая спину. Как только они оба когчили, Ойкава аккуратно вышел, сняв презерватив и завязав его, выбросив в мусорку. Шоё кончил одновременно с ним, выгибаясь и пачкая тело альфы. Когда Шоё опустился на подушку, Ойкава аккуратно переместился за его спину, обняв его и оставив лёгкий поцелуй на его шее. Шоё быстро уснул, и перед тем как погрузиться в сон, его единственная мысль была о том, что этот день, первый Валентин, оставил после себя такие приятные мурашки по коже, что он понимал — это не будет последний такой момент.