Мелодия твоей души

В длинных мягких распущенных волосах путались ледяные снежинки, тающие через пару секунд, после того как касались прядей. Ветер развевал, переплетал локоны между собой и ворошил их. Надрывистая мелодия вырывалась из-под смычка, словно нож вонзаясь в сердце и нарезая его на маленькие кусочки тупым острием, медленно и болезненно. — Сычжуй! — послышался звонкий дрожащий голос. Он не оглянулся. Не перестал вырисовывать эту душераздирающую мелодию скорби и тоски, раз за разом играя не ту ноту трясущимися от холода руками. Теплая рука Жуланя легко коснулась замёрзшей сухой щеки лишь кончиками пальцев. — Ты ледяной... Пожалуйста, остановись, — парень схватил его за запястье, медленно оттягивая к себе. — Лань Юань... Мелодия резко оборвалась, а юноша, полностью заполненный болью, расслабил руку, что держала смычок. Тот упал в мягкий, почти пушистый, сугроб. — Скажи мне, Цзинь Жулань... почему?.. — он выкрутился из цепкой хватки парня. Освободившись от чужих рук, парень откинул скрипку. Та влетела в железный столб, на котором был закреплен рекламный баннер. Сегодняшний день являлся для неё последним. — Почему?! Сердце сжалось. Сычжуй никогда его так не называл. Даже когда сам Цзин Лин обращался к нему по взрослому имени, — только потому, что тот был старше, — Лань Юань никогда не произносил его второе имя. — Сычжуй, посмотри на меня, не отводи взгляд, — юноша схватил его за плечи, повернул к себе и слегка встряхнул, надеясь, что это действие приведёт его в чувство. Лань Юань, кажется, застыл в прострации. Пустые стеклянные глаза наполнялись слезами, руки все так же дрожали то ли от холода, то ли от душевной боли, что заполнила парня с ног до головы. Его замерзшие ноги ослабли, не в силах больше держать равновесие. Он упал коленями в колючий снег, сжимая кусок одежды с левой стороны груди. Равно вдыхать ледяной, тяжёлый воздух было неприятно. Цзинь Лин сел вслед за ним, хватая его за руки, стараясь согреть продрогшие ладони. — Дыши. Давай, дыши, — он сделал глубокий демонстративный вдох, тем самым показывая, что нужно сейчас делать. Мутный взгляд ненадолго заметался, а после прояснился. Тяжелое дыхание участилось, а после, Лань Юань начал старательно выравнивать его, вдыхая и выдыхая, когда это делал Цзинь Лин. Через пару минут это начало помогать. Сычжуй и вправду смог взять под контроль свое дыхание.

***

Тишина. Противная, давящая, неловкая. Вроде хочется что-то сказать, а вроде хочется просто посидеть и отогреть замерзшие конечности чаем и шерстяными носками. — Время уже позднее. Тебе не пора домой? — Сычжуй поднял томный взгляд на друга, пытаясь зацепить краем глаза настенные часы, чтобы привести более весмой аргумент, чем "время позднее". — Меня Вей Усянь заберёт через час. Мама и дядя уже в курсе. — Цзинь Лин и сам глянул на часы. Стрелка близилась к десяти — и правда поздно. — Ясно, — сухо и тихо выдавил из себя парень. И снова какое-то неприятное липкое молчание, которое, кажется, напрягало только Жуланя. Лань Юань, по всей видимости, полностью игнорировал происходящее вокруг, печально смотря на своё отражение в чашке с остывшим чаем. Он так и не сделал ни глотка. — Как мне тебе помочь? — тихо спросил Цзинь Лин то ли самого себя, то ли Сычжуя. — М? — услышав чужой голос, но не поняв сказанного предложения, немного дёрнулся парень. — Я вроде и должен тебя понять - сам потерял близкого мне человека, а вроде и знать не знаю, что сказать, как поддержать, что сделать, чтобы тебе хоть на мгновение полегчало, — парень нахмурил брови. Сыжчуй сам, кажется, без понятия как себе помочь. Чего он сейчас хочет? Чтобы Цзинъи сидел рядом и перебирал его длинные волосы, чтобы при каждой возможности вставлял свои глупые шуточки, чтобы, как обычно, играя на скрипке, за каждую неверно сыгранную ноту ругался на инструмент, а не на себя. — Мне никто не поможет... Даже я сам не в состоянии сейчас себе помочь... Цзинь Лин вздохнул, присаживаясь рядом с другом за стол. — Именно из-за того, что ты не можешь помочь себе сам, это хочу сделать я, — он пытался поймать чужой взгляд, который ни на секунду не отлипал от холодного горького чая. — Знаешь... Я никогда не забуду день, когда Цзинъи рассказал мне о своей болезни... Цзинь Лин слегка дёрнулся, после чего сделал сосредоточенный вид, тем самым демонстрируя, что готов выслушать Лань Юаня.

***

Сычжуй смахнул лезущие в лицо пряди на бок, недовольно фыркнув и провернув в дверном замке ключ. С плеча сползала лямка сумки. Непослушная челка всё ещё норовила попасть в глаза или в рот. Надо бы подстричься. Парень очень устал, просто валился с ног. Подработка в кофейне, учёба в универе, а ещё, дополнительно ко всему этому, двухчасовая репетиция на скрипке безумно утомляли. А скоро концерт. И тогда будет ещё тяжелее. Дверь с лёгким щелчком открылась. В лицо ударил теплый нежный воздух и приятный аромат чего-то вкусного и съестного. Лань Юань прошёл вглубь квартиры. Скинул с себя сумку, чехол со скрипкой, верхнюю одежду и сразу же побрёл на кухню. — Мммм... Ты меня шибко разбаловал. Твоя еда чересчур вкусная, — довольно простонал парень, обнимая любимого со спины, утыкаясь в шею и вдыхая уже почти выветрившийся аромат чужого парфюма. — Хихи, тебе можно. Ты ведь мой любимка. — Цзинъи скривил довольную улыбочку, помешивая мясо и овощи, залитые пряным ароматным соусом в сковороде. Лань Юань улыбнулся вслед за парнем, затем уткнулся носом в мягкую тёплую щёку Цзинъи и поцеловал его. Тот сделал очень довольную мордашку, еле сдерживаясь, чтобы не повернуться к нему и не расцеловать вдоль и поперёк. — Тебя, кстати, опять не было на репетиции. Как так то, золото? Цижень очень ругался. Может ты наконец расскажешь, где пропадаешь? — Сычжуй сделал большой акцент на букве "о", в слове "очень", тем самым пытаясь предать Цзинъи гнев учителя. — Скоро концерт... А ты играешь не только в дуэте со мной, но и в оркестре. — Ой.. Я, походу, забыл всех предупредить... У меня дела были, — немного неуверенно произнёс Цзинъи, продолжая помешивать свой будущий ужин в сковородке. — Это какие? — немного игриво, но в тоже время с ноткой любопытства и разочарования, спросил парень. Почему он ему не рассказал? Хотя бы в двух словах, чтобы тот предупредил Циженя. — Моя бабушка приболела немного. А она уже совсем старенькая. Недолго ей осталось. Вот езжу к ней, чтобы помочь с уборкой и готовкой. Ну, просто, чтобы она одна по долгу дома не сидела. А то у родаков нет времени к ней ездить, а дед ещё пять лет назад скончался, — почему-то его слова не внушали доверия, но Лань Юань решил, что ему просто кажется. — И почему ты мне рассказал об этом только сейчас? Ездили бы по очереди. Я только рад помочь тебе и твоей бабушке, — парень разочарованно вздохнул. — В следующий раз не забывай предупреждать о таких прогулах. Хотя бы мне говори. — Он нежно-нежно улыбнулся. — Хорошо... — Цзинъи хихикнул, а после чмокнул Сычжуя в щеку, — так, всё, дуй переодеваться и садись за стол. Уже почти готово. — Хмыкнув, проговорил парень, на что Лань Юань рассмеялся и послушно пошёл в комнату. Парень скинул с себя мягкую белую рубашку, а после потянулся за очередной сворованной у Цзинъи футболкой, которая теперь по умолчанию являлась его. Всё стабильно. Переодевшись, Сычжуй решил, что было бы здорово, если бы он завязал свою волосню. Осталось только найти какую-нибудь резинку, которая тоже изначально была не его, но кого это, собственно, волновало. Он осмотрел беспорядок на столе, который накопился здесь за пару дней, пытаясь поймать взглядом какую-нибудь забытую его парнем резинку. А может, и им самим. Но, так как в этом доме у них уже все давно общее, это не столь важно. Кроме различных бумажек, тетрадей, ручек, карандашей и обёрток от конфет здесь ничего не было. — Мда... Надо бы выделить день на разборку этого чуда, — разочарованно покачав головой, пробормотал Лань Юань, начиная разгребать весь этот беспорядок. Первым же делом к нему в руки попал файл с какими-то документами. Кажется, это медицинское заключение. Парень аккуратно подцепил бумажку и достал её из мультифоры. Только начав читать документ, Лань Сычжуй сразу же нахмурился: он принадлежал Цзинъи. Он хотел было уже пойти спросить у своего парня, что это такое, но его взгляд зацепил одну очень интересную строчку: "Диагноз: лейкоз". А далее описание болезни. Лань Юаня словно прошибло током с ног до головы. Может быть это ошибка? Такого просто не может быть... Он пошёл обратно на кухню, сжимая пальцами эту чёртову бумажку. Там Лань Цзинъи уже во всю готовился к предстоящей трапезе. — Солнце... — голос нервно дрогнул. — Ты чего это? — Цзинъи удивлённо повёл бровью, поворачиваясь к парню. Сычжуй промолчал. Он просто сделал пару шагов вперёд, а после протянул возлюбленному документ. В то же мгновение всё стало ясно и без слов. — Да уж... О моей небрежности будут слагать легенды, — он недовольно вздохнул. — Я не хотел, чтобы ты узнал об этом сейчас... — А когда я должен был об этом узнать? — Лань Юань был растерян. — Не сейчас точно. Чуть позже. Когда я начал бы линять, как кошка летом. Когда раны, появляющиеся от лёгкого прикосновения стали бы слишком заметными. Наверное, тогда... — Что значит "наверное"? — взгляд Сычжуй был полон боли и разочарования. Он буквально молил о том, чтобы Цзинъи сейчас ядовито улыбнулся и сказал: "Хаха, шутка, а ты поверил". — Ну я же сильный. Переборю любую болезнь. — Лань Цзинъи выпячил грудь, сделав довольное лицо. И было бы это смешно, если не так грустно. — Значит, ты не к бабушке ездил вместо репетиции... Потому никому не говорил, а просто прогуливал..? — тихо прошептал сам себе парень, прекрасно зная ответ на этот вопрос. Из голубых остекленевших глаз одна за другой начали выползать слёзы. Сычжуй опустил голову и руки, остался так стоять, словно он забытая марионетка. — Ну и чего ты раскис? Я же ещё не умер. Вот когда помру, тогда и будешь плакать, — парень приобнял любимого и чмокнул его в лоб, тот в свою очередь ответил на объятия, прижимаясь еще ближе. — А такого не случится. Уж поверь мне... И ведь поверил. Но становилось только хуже.

***

Парень бросил взгляд на столешницу. Когда-то, именно на этой кухне его любимый старательно нарезал овощи, чтобы приготовить ужин. Сейчас, когда его больше нет, это место стало таким холодным и пустым. Нет больше желания сюда возвращаться. — Цзинъи не справлялся с болезнью. Вскоре его положили в больницу. Там, через два месяца его бесконечных мучений, он и скончался... А я даже не был рядом с ним... — сквозь чёрные слипшиеся ресницы вновь просочилась солëная влага. — Бедный... Бедный мой Цзинъи... — тихо прошептал парень. Цзинь Лин грустно посмотрел на юношу. Хотелось сделать или сказать нечто такое, что могло хотя бы на долю секунды сделать Лань Сычжую легче. Обнять? Может, просто обнять? Жулань обхватил рукой Лань Юаня со спины, а после притянул чуть-чуть к себе. Парень лишь больше расплакался, уткнулся носом в чужое плечо, хватаясь за жёлтую толстовку, словно боясь провалиться куда-то вниз. Утонуть в своём отчаянии. Поэтому держался за него так крепко, как только мог. Цзинь Лин сам еле сдерживался, чтобы не проронить слезу вслед за Лань Юанем. Он прижимал его ближе себе, обнимал обеими руками. Всеми силами старался показать, что он сейчас рядом, что он никуда не исчезнет. Раздался дверной звонок. Он гулким эхом прошёлся по ушам парней. Сычжуй дёрнулся, резко выкручиваясь из объятий Цзинь Лина и направляя свой взгляд на выход из кухни, который вёл в прихожую. — Думаю, это Усянь приехал, — тихо ответил Цзинь Лин, аккуратно поднимаясь со стула. Лань Юань стёр с щёк и глаз мокрые дорожки, сглатывая вставший в горле ком, и решил отправиться вслед за другом, встретить Вэй Ина. — Привет.. — очень тихо и неуверенно поздоровался Лань Юань с Вэй Ином, на что тот окинул его оценивающим и недоверчивым взглядом, а после тяжело вздохнул. — Собирай вещи. Здесь я тебя не оставлю. Поживёшь пару недель со мной и Лань Чжанем. Еще не хватало, чтобы ты из окна прыгнул, — он явно настроен серьёзно, его не волновал ответ Сычжуя. Не согласится — Вэй Ин его за шкирку в машину потащит. — Но... — голос дрогнул, хотелось возразить. — Нет. Мы уже оставили тебя в покое на неделю. Лучше тебе от этого не стало, — ещё более строго, чем в прошлый раз, ответил Вэй Усянь. Жулань немного презрительно окинул взглядом своего "дядю". Его слова казались ему чересчур резкими. Но в глубине души он прекрасно понимал, что так будет лучше. — Сычжуй, Вэй Усянь прав. Тебе правда не стоит тут оставаться одному. — Цзинь Лин говорил более мягко, надеясь тем самым достучаться до друга. — По крайней мере, это избавит тебя от постоянного чувства одиночества... Лань Юань поджал губу. Сам прекрасно понимал, что коротание времени в пустой квартире — не самое лучшее решение. Это только усугубит и без того достаточно плачевное положение. — Как я понимаю, у меня выбора нет... Вэй Усян покачал головой, продолжая грозно смотреть на Лань Юаня. Тот послушно пошёл в комнату, чтобы собрать некоторые вещи. — Так больно смотреть на его страдания... Ты даже не представляешь.. — прошептал Цзинь Лин, так тихо, чтобы это услышал только Вей Усянь. — Да уж... А мне то как. Лань Чжань там вообще весь извёлся. Не хочет лезть в его личное пространство, но безумно переживает, — ответил Вэй Ин так же тихо, скрестил руки на груди и вновь тяжело вздохнул. — Как же я надеюсь, что ему не станет только хуже. В этот момент Вэй Ин заметил краем глаза скрипку Лань Юаня, стоявшую без чехла в уголке. — А что с ней произошло? — осмотрев её, спросил Усянь. — А сам не догадываешься? — Цзинь Лин нахмурился. Вэй Ин, кажется, без слов понял, что сейчас ему пытался донести племянник. — Ясно. — сухо ответил Усянь.