Семья, и что она из себя представляет

      — Куда ты идёшь? Кинни! — пискляво вопросил Ахав.       Ахав, в этой своей пиксельной маленькой форме 2D дракончика, сел на макушку к Киничу и дёрнул его за пряди. Кинич нахмурился, но решил, что может ещё немного потерпеть, и только если этот мелкий пакостник надумает сделать что-то ещё — вот тогда он вмешается. В последнее время Ахав был сам не свой, тогда как Кинич "по старой дружбе", что значило "мы же любовники", прощал ему многие шалости.       — Я иду вперёд, — невозмутимо отозвался Кинич ступая по узкой тропинке усеянной редкой травой и сухой землёй.       — Аргх! Я вижу, что не назад!       Нет, ну, правда. Раздражать дорогого любовника стало уже каким-то развлечением. К тому же — ну вот что ещё с ним делать? Раньше, буквально несколько месяцев назад, они могли заниматься любовью, хотя Ахав как мог старался использовать слово "спариваться". Так вот спаривались они в последний раз, пока Ахав не потерял человеческую форму, несколько месяцев назад. А когда Кинич хотел помастурбировать, то Ахав, конечно же, пытался комментировать. Комментировал он словами "да, вот так, вот так, Кинни... А теперь развернись ко мне спиной, чтобы я!.. Эй, куда ты?! Я же ещё не вставил!". В общем и целом, Кинич больше не мог заниматься самоудовлетворением, ведь присутствие такого Ахава, увы и ах, совсем не возбуждало, а, скорее, заставляло смеяться. Поэтому Кинич прекращал, дабы не смущать Ахава своим смехом и не оскорблять Его Королевское Величество.       На самом деле он очень сожалел о том, что они не могут быть вместе как любая другая нормальная пара. Вот только нормальными они никогда не были, особенно если вспомнить всего один нюанс — Ахав чёртов дракон с повышенным самомнением воздвигнутым до облаков где парит остров Селестия. Ну, или выше. Ведь Ахав выше каких-то там богов и прочих внеземных сущностей...       — Кинни! — Ахав снова дёрнул его за волосы, чем привлёк к себе внимание и Кинич всё-таки остановился. Хотел бы Кинич услышать его совсем другой голос... но приходилось довольствоваться исключительно этим. — Куда мы идём? Дом в другой стороне.       — А ты как думаешь?       — Зачем думать самому, если я могу спросить тебя? — искренне не понимал Ахав, услышав столь глупый вопрос. — Разве тебе не хочется быть полезным и ответить мне как есть?       — Кого есть?       — Да не надо никого есть! Просто ответь мне: куда ты идёшь? — он начал закипать, становиться оранжевым.       — Я иду вперёд.       — ...Ааргх! — его тело, немного увеличившись, в конце концов не выдержало и перекрасилось в красный, а глаза теперь лезли из орбит.       Ладно-ладно. Чтобы Ахав не бесился, он снял его со своей головы и уместил на ручках. Плоское тельце легло на предплечье, от локтя и до кисти руки.       — Это НЕ загладит твою вину, Кинни!.. — пробурчал он кутаясь в вечно висящий на талии рукав Кинича. Но форма маленького дракончика снова стала жёлтой и спокойной, стало быть — Кинич преуспел в том, чтобы задобрить Великого и Ужасного Кухул Ахава. Ужасного плаксу.       В таком виде он больше походил на зверька, нежели на любовника. И Кинич всё равно любил это колючее плоское существо, а потому решил чмокнуть куда-то в районе лба, между зелёными волосами и солнцезащитными очками. Ощущения были странными, но уже привычными, будто целуешь стену дома нагретую солнцем. Не то чтобы Кинич практиковал подобное, но он так предполагал. Ахав фыркнул, но секундой погодя попытался вытянуть пиксельные губы и поцеловать в ответ по-настоящему! Вот только Кинич не позволил и пошёл вместе с ним дальше.       — Тц...       — Можешь поспать, дорога долгая.       — И чего я не видел в стране огня?..       — Кто сказал, что мы остаёмся в стране огня? — с намёком на улыбку Кинич не прекращал смотреть вперёд, на дорогу.       Ахав от удивления замер и повернулся всем тельцем чтобы оценить лицо Кинича — врёт, или же?..       — ...мы уходим? Насовсем?       — Кто знает?       — Так, значит, тебя потянуло на путешествия! — Ахав в привычной манере продолжил глумиться. — Хочешь успеть насмотреться на мир до старости, пока кости ещё способны тебя держать, а дряблые мышцы не ноют от напряжения?.. Кхм... — поняв, что привычные издёвки в отношении Кинича звучат теперь как-то не так, он отвернулся и тихо пробормотал: — спать хотим.       — И я тебя люблю, — ровным голосом ответил Кинич. Лишь слабая улыбка, эти подтянутые на несколько миллиметров вверх уголки губ, выдавали в нём его настроение.       — Угу... Спокойных снов нам.       Ахав это Ахав. Даже если он и стал говорить слова любви, чаще всего он предпочитал язвить и не показывать своего настоящего отношения ни при Киниче, ни при уж тем более посторонних. Собственник, да. Если бы кто спросил бы хотя бы ту же Муалани, какие у них отношения, она сказала бы, что Ахав просто собственник, не умеющий доверять партнёру. И, скорее всего, тот всё ещё ждёт, когда же с Киничем произойдёт что-нибудь ужасное. Они просто не узнали Ахава получше... На самом деле он очень добрый и вежливый дракон.

***

      — Фу! Что это? Выкинь это и пусть оно размажется по чьей-нибудь голове!       — Ахав, ты опять привередничаешь... — упрекнув любовника, Кинич забрал его половинчатую порцию шаурмы. Завёрнутые в лаваш аппетитно пахнущее мясо и свежие овощи едва не полетели вниз, и только Кинич смог спасти ситуацию.       — Тц, ты хочешь, чтобы я умер с голоду?       — А ты разве можешь? Напомни, сколько веков ты был в заточении?..       — Арр! Это были ужасные, отвратительные годы, но... зато там не было этого дерьма, которое они выдают за еду. Кинни, я хочу утолить голод!       У Кинича, как бы он не пытался себя контролировать, начинала болеть голова. То ли дело было в Ахаве, что за последние несколько месяцев снова впал в какой-то свой детский режим где он король всего Тейвата, то ли из-за компании из четверых человек, что за соседним столиком играла в карты и временами громко галдела. Кинич тоже не отказался бы сейчас выпить с кем-то, кто не был бы Ахавом. Он просто не понимал, как его приструнить, и при этом не обидеть и не кинуть во временное заточение. Кинич, за последние месяцы, ни разу не прибегал к последнему варианту, а тот раз, что он помнил — Ахав вырвался и довольно грубо и впервые занялся с ним соитием. Жаль что очки, которые Ахав подарил ему в прошлом, так же превратились в горстку острых пикселей. Но даже тогда он носил их с собой в кармане.       Кинич вздохнул и продолжил с ним препираться, ведь иного выхода у него не оставалось:       — ...перестань, Ахав. Закажи что-то ещё, но это последний раз. Если не понравится — останешься голодным.       — Будешь указывать, что мне делать?       Кинич посмотрел на него и оценил повторно — и вот это он полюбил? Правда... то было из-за неоднозначной инициативы Ахава, а вот Кинич, как-то так получилось, просто плыл по течению. Да и Ахав, выбрав ту человеческую форму, будто бы знал все тайные фантазии своего партнёра. Или же Кинич попросту ни на кого не смотрел, вот ему теперь и кажется, что Ахав — это его типаж?..       В конец запутавшись в своих предпочтениях, Кинич не задумываясь откусил от шаурмы. И вот тут Ахав снова запищал и шлёпнул кулачком по тарелке! Тарелка опрокинулась, содержимое взлетело, описало дугу, пролетело несколько метров, а, затем, угодило на чью-то светлую голову. С той стороны послышались возмущённые вскрики и смешки, и Кинич, поначалу вздрогнув, устало отложил часть своей шаурмы в сторону. Ненадолго спрятав лицо в ладонях, вздохнув, и в какой-то мере придя в себя, охотник на заврианов оценил ущерб что Ахав привнёс в этот милый городок под названием Сумеру.       — Каве, не суетись. Да остановись ты, — зазвучал твёрдый голос позади Кинича. И Кинич — обернулся.       Взору его предстал блондин, что тщетно пытается справиться с напастью на своей голове, в то время как парень в чёрно-зелёной и обтягивающей одежде — Кинич почти без зазрения совести засмотрелся на выпирающие грудные мышцы — пытается его успокоить. Третий подаёт платок и пригибает длинные звериные ушки к голове, а четвёртый тоже пытается... пытается не рассмеяться в голос, но потуги его выглядят довольно тщетно и абсурдно.       — Птице райской где-то бог послал кусочек шаурмы. На стол она взгромоздясь, поужинать было совсем уж собралась, да призадумалась...       — Сайно!.. — обладатель длинных ушек и, помимо прочего, ещё и пушистого лоснящегося хвоста, кинул на легко одетого смуглого парня укоризненный взгляд. Тот, надо же, сразу же успокоился.       — Кхм, прости, Нари. Прости, Кавех.       — И откуда это прилетело?..       — Кажется, с соседнего столика.       Все четверо парней обернулись к несчастному Киничу, ведь Ахав, сделав пакость, куда-то смылся. Его будто ветром сдуло. Плохое настроение дракона было совсем не на руку охотнику на заврианов, и ему пришлось как-то выкручиваться. Он повторно вздохнул и пояснил:       — Простите, мой... компаньон немного не в себе.       — Не то чтобы мы тебе не верил, но... где же он?..       Кинич пожал плечами. Его нейтральное выражение лица оставалось нечитаемым, в то время как внутри зарождалась маленькая буря. Что за чёрт побери муха укусила Ахава?! Что за нелепое поведение?! А Киничу ещё показалось, что он стал вести себя немного лучше, ведь... ну, кажется, он и вправду стал вести себя немного лучше, но будто бы весь тот прогресс, накопленный за два с небольшим месяца, куда-то улетучился, как сейчас улетучивалось настроение Кинича.       Хорошо что шаурма раскрылась только тогда, когда с головы блондина упала на стол, а потому голова этого самого блондина почти не пострадала. Кинич, тщательно подобрав слова, снова извинился:       — Он у меня не дружит с головой. Ещё раз прошу прощения.       — Ты не из здешних... — задумчиво проговорил один из них.       — Сайно, он же натлановец. Или ты уже забыл, что говорил Итэр когда мы были на празднике морских фонарей в Ли Юэ?       — Ох, Итэр? — Кинич от удивления приоткрыл рот, но быстро взял себя в руки.       — Ты знаком с путешественником? — их лица тут же смягчились, а натянутая обстановка сменилась дружелюбной атмосферой.       От двух из них по-прежнему исходила настороженность, но зато двое других представились и за них, и за себя. Так он узнал, что помимо того, что Итэр умеет заводить дружбу с натлановцами и с некими драконами, он так же дружит и с представителями других народов.       Его пригласили к ним за стол, и Кинич не видел причин отказывать. Он не очень любил шумные компании, — а эта явно была одной из них, — но подумал, что как минимум должен извиниться за поведение Ахава и оплатить их ужин. Кто ж знал, что за разговорами, которые Кинич в основном слушал и не вмешивался, Кавех окажется ещё и любителем выпить, и заодно утянет за собой самого Кинича?       Сидя с бокалом вина в одной руке и с кусочком сыра в другой, Кинич, съев этот кусочек, взялся за карты. Правила были ему знакомы, а Сайно уж очень настаивал на хотя бы двух-трёх партиях.       — Мы же просто так играем?       — Ох, а ты хочешь предложить самому генералу махаматра сыграть на мору? — Кавех сдержанно рассмеялся. Качнув собственный бокал вина так, что из него едва не вылилось алое содержимое прямо на штаны рядом сидящего Аль-Хайтама, Кавех улыбнулся и пояснил: — Сайно у нас, конечно, любитель перекинуться картами, но вот в авантюры его ввязывать не стоит.       — А что ты хочешь? — заинтересовано вскинул голову Сайно.       От столь прямого взгляда нового знакомого голова Кинича несколько помутилась, или это из-за алкоголя? Нет, не то чтобы он уже что-то себе надумал, да и Ахава он любил, но... тактильный голод, который Ахав активировал сначала тем, что вихрем ворвался в его жизнь, а затем исчез, когда перестал иметь возможность трансформироваться в человека, — медленно давал о себе знать. Если бы Ахав его не трогал ещё тогда, когда у них начался первый, и не очень здоровый, этап их отношений — Кинич не чувствовал бы себя сейчас таким идиотом, что решил слишком уж долго и задумчиво сверлить взглядом Сайно. И почему он одет столь откровенно?! Нет-нет, не так. Они все, не считая Тигнари, были одеты довольно вызывающе. Или это мозг Кинича вызывал в нём эти смятения?       Заметив его интерес Хайтам хмыкнул, но остался при своём мнении, а Кавех, как подмечал Кинич своим уже не очень-то трезвым взглядом, водил пальчиками по руке своего приятеля. Тигнари, их хвостатый и ушастый друг, отвлёкся на разговор с подошедшим к ним барменом и официантом в одном лице.       — Так?.. — Сайно загадочно улыбнулся, или так показалось захмелевшему мозгу Кинича, и покачал своей колодой карт.       — Кхм, прости, — и о чём он думает? Ахав. У него есть Ахав... где-то. Знать бы ещё, куда он ушёл, но вот беда — пока Ахав сам не захочет появиться, Кинич замучается искать его сам. Да и после его поведения не очень-то и хотелось. Да и... да и хочется того, что было между ними до появления той проблемы. — Давай просто сыграем.       — Как скажешь, — согласился Сайно, и Кинич выдохнул.       Он допил бокал вина, не заметил как в нём, словно по волшебству, образовалась ещё жидкость, а затем ещё, и ещё... Кинич и на трезвую-то голову не смог бы вспомнить, когда в последний раз притрагивался к алкоголю, а уж на пьяную — так тем более.       Наверное, он смотрелся забавно с этой лёгкой и глупой улыбкой, покрасневшими щёчками и блеском в прищуренных глазах. Перекидываясь картами с новым знакомым, Кинич старался усваивать информацию. Вот у нас светловолосый архитектор со своими идеалами, что мешают ему зарабатывать мору, вот его, очевидно, любовник, что придерживает эту пьяную рожу и не даёт ей упасть лицом в стол.       — Я говорил тебе, чтобы ты не налегал, Каве... И ты в очередной раз доказал, что меры ты не знаешь. Мне, что, контролировать каждый твой неверный шаг? Боюсь, тогда мы вообще не сдвинемся с одной точки, — с упрёком высказался Хайтам прихватив его за плечи. Даже если он старался придавать голосу холодок, его действия имели совершенно противоположный эффект.       Захмелевшая мордаха Кавеха легла на плечо Хайтама. Он шептался тихо, но Кинич их слышал.       — Мм... Брось, Хайтам! Ты вот сам сколько выпил?       — Достаточно, чтобы донести тебя до дома, а там...       Кинич перестал слушать. Или Хайтам говорил слишком тихо, или взгляд Сайно, что он заприметил периферийным зрением, снова привлёк его внимание.       — Ты будто скучаешь, — подметил он перекидываясь картами.       — Просто... всё новое.       — Ты никогда не был за пределами страны Огня, так?       — Натлановцам было не очень-то просто путешествовать, да и интереса не было. Так что... да.       Кавех вдруг встрепенулся и резко встал со своего места. Кинич чуть было не подпрыгнул.       — Кхм, что-то отдохнуть захотелось, — малость заплетающимся языком пробормотал блондин себе под нос, а вставший рядом с ним Хайтам оказался своему другу очередной опорой.       — Приятно было познакомиться, и ещё раз прости за...       Кавех махнул рукой, мол, всё в порядке. Ну, всё в порядке, значит, всё в порядке. Захмелевший мозг Кинича дальше решил не спорить.       — Я тоже всё, — вставил своё слово Тигнари. — Сайно?       — Нари, мы ведь ещё не доиграли!       — ...как хочешь.       Кинич уловил намёк на упрёк, но едва ли придал этому значения. Краем глаза он так же заприметил, как ладонь Сайно скользнула по хвосту Тигнари, или ему это только показалось?.. Когда все ушли и остались только он и Сайно, Кинич снова стал уходить в свои мысли. Куда запропастился Ахав?.. И ведь за то время, что они перешли на стадию отношений, Ахав с ним почти что не расставался. Так странно... быть без него. Прошло несколько часов, а по ощущениям будто бы день, что тянется как вечность.       Кинич откинулся на спинку стула, хотя раскрепоститься ему это не помогло, как не помог и алкоголь.       — У Итэра много знакомых? — решил он поговорить на отвлечённые темы. Язык почти не заплетался, но определённые звоночки на то, что он довольно сильно пьянеет — где-то в подсознании уже присутствовали.       — Мм... Наверное?.. Кажется, он успел познакомиться чуть ли не со всем Тейватом. Но ты не из таких, да? Ты одиночка.       — Ты тоже не выглядишь как кто-то, кто стремится к новым знакомствам.       — Правда? Я создаю такой образ? — он усмехнулся. Бросив на стол кубики чтобы определить, сколько у него будет очков той или иной стихии, Сайно тоже откинулся на спинку. Но по его виду, в отличии от вида Кинича, было заметно, что тот расслаблен. — Моя работа обычно отталкивает от меня людей, но сам я не против перекинуться парой дружеских фраз, да сыграть несколько партий в карты.       Вдруг, охмелевший мозг Кинича созрел.       — ...Ты изучаешь меня.       Сайно это развеселило, и он, не скрывая своего настроения, кивнул и улыбнулся. Однако он заверил:       — Но это просто привычка. Я доверяю Итэру и его выбору друзей. Ты ведь его друг, так?       — А Ахав тоже его друг?.. — пробормотал он задумчиво.       — М?       — Да нет, ничего.       Отрицательно покачав головой он повторно оценил Сайно. От алкоголя — наверняка виноват был только он — становилось жарко, жарче, чем под палящим солнцем Натлана в окружении жидкого флогистона. Он стянул с себя перчатки и повязку, после чего влажными пальцами перекинул мокрую чёлку со лба на макушку.       — Кавех на радостях от новых знакомств тебя напоил, да? Прости его. Его легко задобрить, ведь он добродушный парень. Особенно, если ты знаком с Итэром.       В голове мутило, но он ещё был способен говорить чётко и ясно, хотя и довольно тихо, из-за чего Сайно приходилось прислушиваться к его голосу и отделять от шума других посетителей.       — Непривычно. Сам не знаю, зачем столько выпил.       Сайно то брал новые карты, то кидал их на стол, то перекидывал кубики. Но беглым взглядом он по-прежнему следил за ним в ответ.       — И... я выиграл, — с улыбкой заключает Сайно.       — А. Да, — Кинич запоздало кивает.       — Как победитель, хоть мы ни о чём и не договаривались, я хочу свой небольшой приз. И отказ не принимается.       Кинич снова кивнул, и снова как-то заторможено. Глаза слипались, и Кинич поневоле задумался, что за градус был у этого вина, что его стало так развозить?..       — Как скажешь. Я ведь не могу сказать нет?.. — нелепая улыбка сопровождала сказанную вполголоса речь.       — Не можешь. Давай помогу тебе встать.       Опираясь поначалу на стол, а затем — на нового знакомого, Кинич чуть было не забыл захватить перчатки и повязку. Забрав их и свои карты, он не ощущал себя едва передвигающим ноги алкашом, но мир перед глазами почему-то всё равно плыл. Сначала лестница на первый этаж таверны, затем — дверь на улицу, на свежий воздух, от глотка которого Киничу стало немного легче. До того легче, что он, покачнувшись, покачнулся вместе со всем миром. Промелькнула мысль — как же мир красиво смазало...       — Кинич, эй! — Ахав опять что-то орёт. Или не Ахав? Но чьи-то руки успели его словить.       В попытках восстановить картину и сделать её хоть сколько-нибудь чёткой, Кинич напряг зрение. Он что-то промычал, как-то неуклюже передвинул ногами, но дальше — пустота.       Очнулся он уже совсем в другом положении — конечности казались отяжелевшими, голова такой же, а во рту пересохло и хотелось выпить воды в независимости от того, сколько времени прошло с употребления алкоголя. Он лежал, его лицо что-то щекотало, а, открыв глаза, он в полутьме столкнулся с яркими глазами Сайно и его слегка приоткрытыми губами. Сердце, хочешь не хочешь, а уже сделало кульбит. Кинич вжался спиной во что-то мягкое, что он идентифицировал как кровать. Вот только в чью?..